Kitobni o'qish: «Омела для Амели»

Глава 1

Амели подцепила пальцем тонкую золотую верёвочку и аккуратно подняла в воздух небольшой полупрозрачный стеклянный шар. Внутри него застыла в изящной позе маленькая фигурка балерины. Шар качнулся, отражая пузатыми боками тёплые блики гирлянды, и отправился в короткое воздушное путешествие, чтобы через секунду занять почётное место на пушистой ёлке, которую каждый год доставлял в их квартирку небольшой магазинчик «Chère Simone»¹ за неделю до Рождества.

– Волшебство… – улыбнулась девушка и протянула руку за очередной игрушкой.

– Амели-Кристин², детка, – в комнату заглянула ухоженная пожилая дама, одетая в элегантное вечернее платье, цвета спелой вишни. – Я убежала. Ещё немного, и моё опоздание выйдет за рамки этикета.

– Конечно, ба, – рассеянно протянула Амели, раздумывая, куда бы повесить фигурку стойкого оловянного солдатика и его верной спутницы балерины.

– Амели! Мы же договаривались!

– Прости, Беатри-ис! Хорошего тебе вечера-а, и… – девушка хитро взглянула на театрально возмущённую женщину. – Ты, кажется, безбожно опаздываешь…

– И то правда, – спохватилась Беатрис. – Совсем заболтала меня, негодница.

В холле раздались торопливые шаги, а затем хлопнула входная дверь, и пространство наполнилось уютной тишиной.

Амели достала с верхней полки старинного шкафа небольшую шляпную коробку и аккуратно потянула за кончик атласной ленты. Там, в ворохе тонких бумажных облаков, ждал своего часа рождественский ангел, передававшийся в их семье по наследству уже несколько веков. Если верить рассказам Беатрис. Её сколько-то там прабабушка по материнской линии была потомком древнего аристократического рода. Настолько древнего, что имя его затерялось в веках. Однажды сын почтенного графа полюбил простую служанку. От их связи на свет появился крепкий розовощёкий мальчишка. Увы, любовь не смогла обойти препятствие в виде социальных условностей. Молодого виконта в срочном порядке женили, а бедную девушку сослали в монастырь, где она и скончалась, убитая горем. Однако и высокородные вельможи не вечны. После смерти родителя, новоиспечённый граф нашёл своего сына и, хотя и не мог наделить его титулом, дал отличное образование и финансовую поддержку. Юноша стал талантливым законником по земельному праву и значительно преуспел на этом поприще, а благодаря супруге, той самой прапрапра, в их семье и поселился волшебный ангел, венчающий рождественскую ель каждый год.

Будучи довольно прагматичной натурой, Амели, скорее, была склонна верить той версии, по которой её прапрадед, известный в узких кругах скупщик антиквариата, получил эту фигурку от разорившейся вдовы какого-то уважаемого человека и принёс домой в канун Рождества, потому что всегда жалел денег на бесполезные, по его словам, детские подарки. Но от этого ценность ангела не становилась меньше. Ведь вполне возможно, что история семьи той самой разорившейся вдовы имела в своих анналах такой поистине романтичный эпизод.

Амели аккуратно достала игрушку и, как и каждый год, долго рассматривала стёртые от времени позолоченные ленты на пожелтевшей тунике, вглядывалась в тёплый взгляд задумчивых глаз, оглаживала шершавую поверхность толстой книги, что ангел держал на своих полусогнутых коленях. А затем аккуратно водрузила её на самую вершину дерева и отошла назад, чтобы визуально оценить результат.

– Волшебно… – повторила она и, напевая весёлую праздничную песенку, отправилась на крохотную кухню, чтобы насладиться горячим шоколадом, в который неизменно бросала маленькую щепотку корицы и острого перца «на кончике ножа» – любимый рецепт её бабушки, у которой и на этот случай имелась «древняя, как мир, легенда».

Беатрис вообще любила различные сказания и легенды. Она знала бесконечное количество волшебных историй, которые «именно в такой последовательности и такой точности» происходили в их семье когда-то давным-давно. Порой Амели гадала, в кого же из родителей она пошла своей практичностью и скептицизмом, идущими вразрез с воздушным характером пожилой феи. Но спросить, увы, было не у кого. Своих родителей девушка не знала, а бабушка на любые вопросы отвечала туманно или талантливо уходила от темы, перескакивая на очередную небылицу.

Так они и жили, скептик и романтик, в крохотной квартирке на одной из центральных улиц Парижа. Смеялись и грустили, спорили и болтали о разном. Но время зимних праздников, расцвеченное огнями гирлянд и шелестом подарочной упаковки, неизменно объединяло двух женщин предвкушением волшебства.

«Меня не жди, ложись спать», – высветилось на экране телефона.

Амели прыснула со смеху и, быстро разблокировав телефон, набрала:

«Старая развратница! Береги себя и не гуляй на ветру».

«На тебе наш великий род утратил дух авантюризма, детка. Должен же хоть кто-то из нас двоих пить вино и читать стихи ночь напролёт», – последовал ответ.

– Да уж, куда мне, – засмеялась девушка, забирая в комнату поднос с горячим шоколадом и имбирным печеньем. – Должен же кто-то из нас потом носить куриные супчики простуженным романтикам в постель.

Она закуталась в одеяло и включила фильм из предрождественского списка. Сегодня это был яркий детектив Франсуа Озона «Восемь женщин», наполненный загадками и атмосферой праздника. Тихий вечер не предвещал никакой суеты, чем не смог похвастаться наступающий рабочий день…

Глава 2

– Опоздала, опоздала, опоздала! – причитала Амели, влетая в прозрачную дверь, на которой красивыми витиеватыми буквами было выгравировано название небольшой фабрики, специализирующейся на производстве эксклюзивных ароматов: «Le parfum de ton âme»³.

Нервно нажав кнопку лифта, девушка запрокинула голову на электронный циферблат, отсчитывающий этажи, и стала беззвучно молиться, чтобы рабочее совещание с руководящим составом фабрики задержала волшебная буря, мистическое цунами или на крайний случай обычное человеческое землетрясение.

Двери лифта распахнулись, являя миру Валери, изящную шатенку с яркими синими глазами и фарфоровой кожей, больше напоминающую красивую куклу, чем живого человека. Увидев Амели, та вскинула к небу ладошки и торопливо произнесла:

– Ами! Три минуты и… – Валери озадаченно оглядела подругу с головы до ног. – Ты решила скрыть от мсье Кристиана Тома все свои достоинства, чтобы подчеркнуть незаурядный ум?

– Ты о чём? – Амели растерянно перевела взгляд на большое зеркало, вмонтированное в стенку лифта. – М-да… Вообще-то, я просто проспала и надеялась отсидеться по-тихому. Но если что, будем воскрешать незаурядный ум.

Она сорвала с головы вязаную шапку с большим помпоном, безуспешно постаралась пригладить копну своенравных волос цвета меди и вернула на переносицу съехавшие на кончик носа аккуратные очки в тонкой тёмно-зелёной оправе.

– Сарафан никуда не годится, – цокнула язычком Валери. – Безразмерный мешок какой-то.

– Оверсайз сейчас в моде, Ви, – с умным видом изрекла Амели. – Ты просто не следишь за трендами.

– Твои тренды повыпрыгивали из бабушкиного сундука, – засмеялась девушка. – Ладно, обладательница незаурядного ума и безразмерного тренда, идём уже. Нам в большой зал.

Как и обычно, все самые незаметные места были уже заняты. Сотрудники мерно гудели, обсуждая последние новости и ожидая появления руководства. Людей собралось немало. Здесь были и работники лаборатории, и те, кто приехал с цветочного производства, и непосредственно с фабрики ароматов.

Девушки тихонько протиснулись и сели на свободные стулья.

– Кажется, успели, – облегчённо выдохнув, шепнула Валери.

– Ещё бы минута и…

В этот момент дверь стремительно распахнулась, и в комнату зашли трое: мсье Дюпон, солидный мужчина пятидесяти лет с небольшим уютным животиком и добродушной улыбкой, выглядывающей из-под седых усов; мсье Бертран, долговязый молодой человек с болезненно бледным лицом и разрастающейся проплешиной на редких бесцветных волосах, и мсье Кристиан Тома, статный блондин с пронзительным взглядом зелёных глаз и извечной полуулыбкой, застывшей на его красивом лице печатью абсолютной уверенности в своей неотразимости и непоколебимой харизме.

Представители руководящего состава расселись за главным столом, произнесли стандартные приветствия, а затем месье Дюпон взял слово:

– Дорогие друзья, – громко произнёс он, – сегодня мы с вами собрались по нескольким, достаточно приятным, поводам. Во-первых, с наступающими вас всех праздниками!

Зал наполнился нестройным хором благодарностей.

– Боже, ну почему опять этот нудный старикашка, – недовольно прошептала Валери. – Каждый год одно и то же.

– А ты чего хочешь? – в тон ей ответила Амели, не отрывая взгляда от говорившего и изображая вежливую улыбку. – Чтобы сейчас про наши заслуги и достижения рассказывал Бертран? Мя-мя-мя, мя-мя-мя… – изобразила она, и подруга прыснула со смеху.

– Нет уж, пусть тогда лучше этот Супер Марио распинается, – Валери слегка наклонилась к подруге. – Но я бы хотела послушать бархатный голос Кристиана… Ну до чего хорош! Мурашки в самых стратегических местах бунтуют. Почему он так редко говорит!

– Может, ему нечего сказать, – пожала плечами Амели. – Ну, знаешь: «Лучше промолчать и быть принятым за дурака, чем говорить и убрать все сомнения»⁴.

– Амели, ему двадцать девять, а он уже президент компании, – едва слышно возмутилась Валери.

– Не уверена, что для того, чтобы занять должность под крылом уважаемого родителя, нужны какие-то умственные сверхспособности, – парировала девушка, получив от подруги лёгкий тычок локтем. – Ладно, давай послушаем, что придумали на этот раз.

– Итак, о праздниках. Рождество каждый из нас традиционно встретит в семейном кругу, а вот на Новый год нас ждёт корпоратив, и это будет не просто встреча коллег и руководства в тёплой дружеской атмосфере, а настоящий банкет. Мы ожидаем иностранных гостей, поэтому праздник пройдёт в ресторане «Le Grand Vefour»⁵, – по залу прокатилась волна восторга. – Да, вечер планируется по высшему разряду, поэтому к дресс-коду подойдите ответственно.

– Ну вот, начинается… – разочарованно протянула Амели.

– Не расстраивайся, мы найдём тебе пару блестящих бесформенных мешков на выбор, – пошутила Ви, поймав испепеляющий взгляд подруги. – Шучу, шучу. Уверена, что бабуля Беатрис тебя из дома не выпустит, пока не превратит в настоящую принцессу.

– Это и пугает…

– Ещё один важный момент, касающийся работы, – слово взял месье Бертран. – Следующий год – юбилейный для нашей компании. Поэтому мы хотим разработать эксклюзивную линейку ароматов, а также серию аромасвечей с характерными праздничными зимними нотами. Нам нужны свежие идеи ото всех, а не только от креативного отдела. Можете высказаться сейчас, только без суеты и крика.

– Ель, корица, апельсин, – сахарным сиропом по залу разлился голос Брижит Морель – первой стервы коммерческого отдела. – Ассоциативный ряд зимних праздников. Если прибавить к этому деревянный потрескивающий фитиль, то в любое время года можно окунуться в атмосферу волшебства и… романтики, – девушка бросила многозначительный взгляд на Кристиана Тома, получив от него оценивающую ухмылку.

– Господи… какую чушь она несёт, – Амели закатила глаза и непроизвольно фыркнула.

Едва заметно, но Морель услышала и зло зыркнула в её сторону.

– Может, мадемуазель Дюваль есть что сказать? – Брижит победно хмыкнула, презрительно оглядывая Амели.

– Эм… – сердце гулко забилось в груди, уровень адреналина взлетел к потолку, но девушка взяла себя в руки и медленно встала. – Что ж, не знаю, уместен ли спор. Могу лишь сказать, что, на мой взгляд, ель, корица и апельсин – довольно стандартные ароматы, активно использующиеся в производстве ароматов для свечей и аромадиффузоров. К тому же это три самостоятельных и очень ярких ноты. Смешивать их в один аромат – значит получить неясный и убийственный запах, напоминающий, скорее, утро после корпоратива, чем уютные посиделки у камина.

По залу прокатились смешки, а шея Брижит Морель покрылась едва заметными красными пятнами. Амели немного подождала возможных вопросов, снова поправила очки и уже собиралась сесть, но её остановил бархатный голос с чувственной хрипотцой.

– Конструктивно. Однако я не услышал ваших предложений, мадемуазель… Дюваль?

Кристиан Тома смотрел так пронзительно, что Амели ощутила непроизвольную дрожь в коленях. Допрыгалась… И надо было умничать? Но за язык её никто не тянул, самое время нести ответственность за свою несдержанность. Девушка снова поднялась и прямо взглянула на мужчину.

– Омела, возможно, – одно слово, и зал накрыла тишина.

– Омела? – Кристиан подпёр подбородок кулаком и с интересом уставился на девушку.

– Да, – Амели не отрывала взгляда от магнетических зелёных глаз и беззвучно молилась, чтобы ей не начали задавать уточняющие вопросы. – Тонкий свежий аромат, красивая легенда. Не банально и, если поиграть с обечайкой упаковки, подойдёт для продажи в любое время года.

– Интересно… – только и сказал Кристиан и встал. – Думаю, если других идей пока нет, мы закончили.

Месье Дюпон растерянно посмотрел на него, затем встал следом и скомкано попрощался:

– Что ж, дорогие друзья. Рады были встрече. Ждём ваших предложений в течение недели, а затем лаборатория начнёт работу с лучшими из них.

Правящий состав покинул зал, сотрудники снова загудели, а Амели так и осталась стоять столбом, стараясь унять дрожь в теле.

Глава 3

– Валери! Ами! – из толпы расходившихся сотрудников с трудом выкарабкалась Иветта Бонне – пухленькая и до невозможности симпатичная девушка с шикарными волнами иссиня-чёрных волос и большими голубыми глазами.

Девушка была ещё одной ярой поклонницей Кристиана Тома и сейчас пребывала в состоянии крайнего возбуждения.

– Начинается, – обречённо прошептала Амели, поворачиваясь к подруге. – Доброе утречко, Иветт.

Подруги обменялись поцелуями в щёчку. Иветта с восхищением посмотрела на Амели и уже было распахнула свои пухленькие губки, как девушка грозно шикнула.

– И думать забудь! Никаких намёков.

– Какие намёки, Амели, – ни разу не испугалась подруга. – Я тебе прямо скажу. Ты – мой кумир! Душка Крис два года подряд приезжает с руководящим составом и сидит рыбкой на протяжении всего совещания, а тут ты со своей безумной идеей, – Иветта подозрительно прищурилась. – Признавайся, подруга, это был твой коварный план?

– Ну конечно, а как же ещё, – саркастически хмыкнула Амели. – Я же такая коварная и хитрая. Сама от себя в лёгком шоке.

– Де-евочки… – мечтательно протянула Валери. – До чего же он прекрасен. А вдруг теперь Кристиан начнёт наведываться к нам чаще…

– Может, и начнёт, – со знанием дела ответила Иветта. – Особенно, если выбрал своей новой жертвой нашу Ами.

– Прости, что? – Амели в растерянности уставилась на подругу. – Жертвой? Месье Кристиан Тома у нас теперь местный граф Дракула?

– Ох, меня бы такой укусил… – прошептала Валери, и девушки засмеялись. – Хорош, сил нет… А тело, тело!

– Боже, Ви! – поморщилась Амели. – Ну что ты болтаешь!

–Хорош, бесспорно. И опасен… – заговорщицки прошептала Иветта. – Хотите верьте, а хотите нет, но после интрижек с ним, девушки исчезают из компании. Помните Луизу Ришар? Такая фактурная шатенка, работала помощницей нашего руководителя.

– Да, помню её, – кивнула Валери. – Милая девушка. Она ещё всем сотрудникам на Рождество дарила небольшие сладкие подарочки… Марципановые конфеты, кажется.

– Да, точно! – вспомнила Амели. – Марципановые зайчики.

– Они самые!

– Ну так вот… – продолжила Иветта, прикрывая рот пухлой ладошкой. – Она уволилась после короткого романа с Кристианом Тома!

– А у них был роман? – недоверчиво спросила Валери. – У Луизы вроде как был жених.

– Был да сплыл, – отрезала Иветта. – Говорят, Кристиан тогда знакомился с документацией, а она ему помогала. Завертелось-закрутилось, а потом они резко расстались, и вуаля! через неделю Луиза написала заявление без отработки.

– Может, совпадение…

– Да кто знает, но таких девушек было ещё три. В лаборатории, отделе продаж… – принялась перечислять Иветта.

– Ну, а я-то тут при чём? – Амели собрала растрепавшиеся волосы и перекинула их на одно плечо.

– Ты не видела, как он на тебя смотрел? А то, что он заинтересовался твоей идеей аромата? Ами, не будь дурой, ты его зацепила!

– Зацепила я колготки, а Тома явно самовлюблённый самец. Если его заинтересовала такая, как я, то тут явно какое-то отклонение, – мрачно пошутила девушка, но сердце всё же предательски дрогнуло. – Ладно, пойдёмте работать уже.

– Ой, а вот и наши крошки комплексы, – засюсюкала Валери. – Мы уже по вам соскучиться успели, да, Иветт?

– Очень остроумно, – засмеялась Амели, сворачивая в узкий проход. – Ох… – испуганно выдохнула она, налетев на ощутимое препятствие.

Кристиан Тома собственной персоной стоял посреди коридора и смотрел на Амели сверху вниз так, словно увидел маленькую забавную зверушку. Девушки застыли, не решаясь сделать шаг, Валери тихонько издала восторженный писк. Пауза затянулась.

– Месье Тома… – нерешительно произнесла Амели. – Прошу прощения…

– Не стоит, мадемуазель Дюваль, – мужчина снова прошёлся по девушке оценивающим взглядом. – Кстати, как ваше имя, мадемуазель Дюваль?

– Имя? – поражая сообразительностью, едва слышно переспросила Амели.

– Имя, имя, – ухмыльнулся Кристиан. – Или вас все зовут исключительно мадемуазель Дюваль?

– Нет, конечно, простите, – снова невпопад извинилась девушка. – Амели… Меня зовут Амели.

– Амели, – Кристиан прокатил по языку каждую букву, словно карамель. – Прекрасно. Жду тебя в малой переговорной, Амели. Через пятнадцать минут.

Сказав это, он словно потерял интерес к забывшей как дышать девушке и, обогнув её, скрылся за углом. Подруги молча смотрели ему вслед.

– Ну всё… – прозвучал в тишине коридора загробный голос Иветты. – Это конец.

– Как смотрел… – Валери приложила пальчик к губам. – Точно Дракула.

– Меня уволят… – беспомощно посмотрела на подруг Амели. – Точно уволят.

– Может, если ему с тобой понравится…

– ЧТО?! – взвилась девушка. – Меня уволят, потому что я ему что-нибудь откручу, если он меня хоть пальцем тронет! А ты что подумала, Ви?!

– Господи, что я только не подумала, пока он тут рядом стоял… – призналась та.

– Так, ладно… Пойду…

– Иди, – торжественно подбодрила Иветта. – Мы тебя не забудем.

Забавно сморщив носик, Амели набрала полную грудь воздуха и направилась к переговорной.

Глава 4

«Оме́ла (лат. Viscum) – семейство Омеловые (Viscaceae), род полупаразитных кустарников. Вечнозелёное кустарниковое растение с ядовитыми ягодами, имеющими клейкую консистенцию. Паразитирует на очень многих древесных растениях, поселяясь на верхушке дерева. В распространении растения принимают участие птицы…»

– Замечательно… – Амели откинулась на стуле и, сняв очки, потёрла уставшие глаза. – Просто прекрасно, Ами… Нашла себе занятие. Сидела ты с отчётами и всякими скучными таблицами, а тут вон тебе: и польза, и вред, и мифы с легендами…

Девушка встала, подошла к небольшой кровати с кованым белым изголовьем, обмотанным тонкой нитью переливающихся огоньков гирлянды, и упала не неё, раскинув ноги и руки звездой. Память вернула её в малую переговорную.

– Мадемуазель Амели, – Кристиан сложил руки в замок и облокотился на них подбородком. – Проходите.

Он кивком указал Амели на стул, снова проходясь по ней взглядом с лёгкой нервирующей полуулыбкой. Снизу доверху. Девушка нервно сглотнула, приземлилась на краешек сиденья и вопросительно уставилась на него.

– Чем могу быть полезна, месье Тома?

– Зови меня Кристиан, идёт? – улыбнулся он.

– Не думаю, что это будет уместно, – вернула Амели вежливую улыбку.

– Принципиальная, – хмыкнул Кристиан. – Ну хорошо. Расскажите о себе, мадемуазель Дюваль.

Издевается? Амели мысленно рыкнула и досчитала до десяти.

– Не знаю, что конкретно вас интересует, месье Тома, – пожала она плечами. – В моей биографии нет ничего интересного. Амели-Кристин Дюваль, двадцать четыре года. Родилась и выросла в Париже. Закончила Высшую коммерческую школу⁶ здесь же. Вот уже два года работаю в «Le parfum de ton âme» в отделе рекламы и связей с общественностью. Кажется, всё.

В переговорной снова воцарилась тишина. Амели оглядела помещение и обхватила себя руками, Кристиан ухмыльнулся.

– Амели-Кристин… – задумчиво произнёс он. – Забавно. Итак, Амели-Кристин, твоё предложение меня заинтересовало. Однако омела всё же не новшество. Нужно придумать такое сочетание, чтобы комиссия его сразу захотела.

– Комиссия? – переспросила Амели.

– Именно, – Кристиан встал и, упёршись кулаками в стол, слегка навис над девушкой. – Ты представляешь свой вариант перед руководителями лаборатории, отдела качества и коммерческого отдела. Послезавтра. От тебя – небольшая презентация, желательно с наглядным пособием. От меня – протекция.

Амели замерла, провалившись в омут зелёных глаз. По спине прокатилась холодная капля.

– Вы знаете, месье Тома, – девушка намотала на руку ремешок сумки. – Я не особо сильна во всех этих вопросах. Может…

– Не может, Амели, – отрезал мужчина. – У тебя целых два дня и чётко поставленная задача – продать свой вариант аромата. Рекламщик ты или кто?

– Но почему именно я?

– Потому что я решил, что это интересно, – тихо произнёс Кристиан, наклоняясь ещё ниже. – А я редко ошибаюсь. До встречи в головном офисе, мадемуазель Дюваль, – сказал уже деловым тоном и вышел из переговорной, оставляя девушку один на один с грохочущим сердцем.

Амели тяжело вздохнула, а затем встала и нехотя вернулась к письменному столу. Ночь обещала быть долгой.

«Много легенд и преданий гуляет по свету о колдовских свойствах омелы белой. Древние считали, что семена омелы падают с небес на стрелах молний. Будучи ни деревом, ни кустом, омела символизирует свободу от ограничений. Омела является Золотой Ветвью друидов и Энея и олицетворяет женственность, противопоставленную мужественности в образе дуба. Популярная и ныне традиция – целоваться на Рождество под ветками омелы – по некоторым преданиям, берёт начало в древнескандинавской мифологии, где омела находилась в подчинении богини любви, красоты и плодородия Фрейи…»

Перед глазами промелькнула картинка, подёрнутая искрящейся дымкой: волевой подбородок с лёгкой небритостью, красиво очерченные губы, малахитовый взгляд…

– Ага, поцелуи под омелой. Ну наконец-то! – Амели подскочила и чуть не врезалась в подкравшуюся бабушку. Беатрис кокетливо заправила за ухо серебристую прядь волос и села на кровать. – Кто тот счастливчик, которого ты будешь целовать под омелой? – она поиграла бровями.

– Ну знаешь! – девушка приложила ладошку к груди. – Если ты будешь так подкрадываться, то я буду целоваться с капельницей где-нибудь в третьем округе Парижа!

– Слишком далеко, – парировала Беатрис. – Я, между прочим, совсем не аристократично грохотала дверцами твоего шкафа, дорогая. Странно, что ты не слышала. Наверное, всё это потому, что ты летаешь на облаках любви. Какое счастье!

– Наверное, всё это потому, что я почти не спала…

– Всё мечтала о нём? – понимающе закивала женщина. – Знаю, что это такое…

– Беатрис… – вздохнула Амели. – У меня куча внезапно нарисовавшейся работы. И только с ней у меня могут быть страстные обнимашки ближайшие двадцать четыре часа. Так что, все фантазии оставляем на потом, а то я опять провожусь до утра, а мне нужно завтра быть в головном офисе.

Беатрис чуть прищурилась и посмотрела на внучку долгим изучающим взглядом.

– Скучно и неправдоподобно, – наконец изрекла она. – Ладно, работай, пчёлка. И на мысли о поцелуях не отвлекайся надолго, а то просидишь до утра.

– Ба!

Но женщина уже выпорхнула из комнаты, напевая легендарную «La Vie En Rose»⁷.

– Вот же неугомонная, – фыркнула Амели и вернулась к тексту. – Так. Поцелуи… поцелуи… Ай, да что ж такое… Соберись, Ами!

Презентации были сильной стороной Амели ещё со времён студенчества, но в этот раз что-то явно пошло не так. Мысли улетали в далёкие времена, когда миром правили сказания и легенды, а перед глазами так и стояла непрошенная картинка, за созерцанием которой девушку застала прозорливая Беатрис.

Крепкий чай с долькой лимона и куском тростникового сахара немного привёл в чувство воспалённое воображение, и к ночи лаконичная презентация в оливково-бежевых тонах была полностью готова.

– Вот так, – девушка устало потянулась, разминая шею. – Отдам, и пусть только попробует ещё что-то придумать, массовик-затейник.

Она переползла со стула на кровать и, уютно укутавшись в пушистый плед, заснула крепким сном.