Kitobni o'qish: «Литературное путешествие»
Зачем я написал эту книгу и зачем вам ее читать
Давным-давно, когда я учился в советской весьма средней школе, в учебнике географии мне попалась картинка, на которой был изображен необитаемый остров. Коралловый остров с белоснежным песком в далеком синем море. Полиграфическое качество оставляло желать лучшего, но, к счастью, мне тогда еще не было знакомо понятие «полиграфическое качество», а потому картинка меня просто завораживала. В 13-летнем возрасте я уже прекрасно отдавал себе отчет в том, что мои шансы когда-нибудь увидеть такой остров своими глазами не сильно отличаются от моих шансов на попадание в отряд космонавтов или избрание Генеральным секретарем ЦК КПСС. То есть близки к нулю.
Железный занавес прочно стоял там, где стоял. Для большинства жителей СССР заграницы не существовало. Она была чем-то выдуманным – как в книжке. Из нормальных людей туда ездил только Юрий Сенкевич. И еще – мерзавцы-тележурналисты, вылезавшие на экран в дорогущих модных западных шмотках, чтобы врать о том, как плохо живется в мире капитала.
По географии, к слову, я постоянно получал тройки, считая этот предмет абсолютно ненужным. Учебник географии вместе с учебниками по еще нескольким предметам относился к числу моих нелюбимых книжек. Зато список любимых был очень-очень длинным.
Да, для тех, кто не в курсе, проясню. В те старые добрые времена (спасибо товарищу Брежневу за мое счастливое детство!) книжки читали практически все дети. А что было делать? Интернета не было, компьютеров не было, игровых приставок не было, телевизор, как ни сложно в это поверить, был хуже, чем сейчас. Вот и оставались книги. И это несмотря на то, что просто прийти в книжный магазин, чтобы купить там хорошую книжку, было в принципе невозможно. Потому некоторые дети читали больше, некоторые – меньше. Я – больше. Очень больше. Мне повезло – мой отец имел возможность доставать нормальные книги, а не ту дрянь, которая продавалась в магазинах.
Мало того, что домашняя библиотека была огромной, плюс я был записан еще в пару библиотек. А в юношеском возрасте я догадался, что, пользуясь возможностями отца, можно купленные книги перепродавать на черном рынке и зарабатывать кучу денег. И всю эту кучу, разумеется, тратить целиком на книги.
Теперь про географию. И хотя политическая карта мира в нашей квартире висела на стене, изображенный на ней мир тогда для меня был малореален. Потому что моей Францией была Франция мушкетеров Дюма и будорожащей душу подростка Анжелики, маркизы ангелов. Англия была страной Шерлока Холмса и Мэри Поппинс. Остров сокровищ располагался практически в одном архипелаге с островом Робинзона Крузо, а Африка и Латинская Америка были населены преимущественно героями Жюля Верна и Луи Буссенара, а вовсе не повстанцами из фронтов национального освобождения имени хрен-выговоришь-кого, о которых рассказывали по телевизору блатные уроды в джинсах «Леви Страус». Стокгольм был городом, в котором на крыше жил Карлсон.
Мир открылся для меня в 1996 году первой загранкомандировкой – в Финляндию. С той поры я объездил примерно шестьдесят стран (точное число зависит от того, как учитывать братские республики СНГ и непризанные государства). Где-то я был по работе, где-то – по собственному желанию (и на свои деньги).
И, понятно, неоднократно имел возможность сравнить реальную страну, гору, реку, город, дом, мост, площадь с тем, как я их представлял по книжкам. Иногда узнавание происходило сразу, иногда реальность казалась ошибкой – бывало по-всякому. Шоком было, например, первое посещение Парижа, в котором, вопреки обещанному книгами, на улице практически невозможно встретить красивую женщину, а среднее лицо из толпы гораздо больше соответствовало сказкам «1001 ночи», чем какой-нибудь трилогии Дюма о мушкетерах. А было и наоборот – как-то, гуляя по стокгольмскому району Вазастан, я заприметил дом, который мне очень понравился. Не знаю зачем, я прочел у входной двери список жильцов и обнаружил, что обитатель пентхауза в этом доме носит совершенно правильную фамилию Карлсон. Правильными, такими как я их представил в детстве, читая книгу про Мэри Поппинс, оказались ворота лондонского зоопарка (я, разумеется, отправился в зоопарк ночью).
Нет, я не ездил в Лондон только ради того, чтобы пройтись по местам, упомянутым в приключениях Шерлока Холмса, и Дублин посещал не ради того, чтобы пройти по стопам Леопольда Блума. У моих зарубежных поездок были разные цели, но каждый раз одной из составных частей радости от посещения новой страны было узнавание того, о чем я уже когда-то читал в книжках. Такое книжное дежа вю.
Логичным завершением такого подхода к жизни стал мой переезд на постоянное место жительства в страну, в которой разворачивается основное действие величайшей из книг, страну, в которой живет народ Книги.
При написании своего путеводителя по литературным местам я старался максимально придерживаться старинного чукотского правила «Что вижу – о том пою». В наши дни можно всякую информацию найти в Интернете, но писать о городах и странах, в которых я не был, мне неинтересно. Побываю – напишу. Интернет же можно использовать для того, чтобы проверить расписание поездов, часы работу музеев, что-нибудь забронировать.
Эта книга устроена так. Каждая глава посвящена одному автору или одному литературному герою (произведению, циклу) и одной стране (городу). К основному тексту – поездке или прогулке по местам, связанных с какой-то книгой, всегда добавляется информация об авторе и практическая информация, которая может быть использована для поездки. Указанные в книге цены с момента моего поездки до нынешнего времени могли измениться (и вряд ли в сторону уменьшения).
Все маршруты реальны.
И, наконец, кому бы я порекомендовал эту книгу? Любителям путешествий всех ценовых категорий. От бэкпэкеров до жителей пятизвездных отелей. Главное, чтобы человек был хороший, как говорили открытые Миклухо-Маклаем папуасы. Хороший в данном случае – это тот, который читал те же книжки, что и другие хорошие люди, а теперь хочет и может увидеть прочитанное.
Но, самое главное в этой книжке – конечно, соавторы. Я вам сейчас перечислю их имена, и сразу станет ясно, что ради одних только цитат можно приобрести данное издание, смирившись с тем, что в нагрузку приложены мои размышления и полезные советы. Они же ведь приложены безд-возд-мезд-но, то есть даром. В числе моих соавторов – Артур Конан Дойл и Туве Янссон, Николай Гумилев и Мигель Сервантес, Джеймс Джойс и Редьярд Киплинг, Густав Майринк, Льюис Кэролл и Ганс Христиан Андерсен.
А я – Элиша Зинде.
Киббуц «Бейт Зера», Израиль, март 2012
Лондон. Здесь был Холмс
Городов, тесно связанных с определенным автором, книгой или циклом литературных произведений, на свете немало. Начать я хотел бы с Лондона, в котором когда-то жил и работал величайший сыщик всех времен и народов Шерлок Холмс.
Лучшее средство передвижения
«Мы тотчас же взяли кэб…». «Кэб застучал колесами по лондонским улицам…». «Вы сюда подъехали в кэбе?..» «Шерлок Холмс подозвал кэб и велел кучеру…»
Кэбы упоминаются в цикле повестей и рассказов о великом сыщике едва ли не чаще, чем любая другая деталь лондонского пейзажа. «Кэб» – это сокращенное «кабриолет», легкий двухколесный экипаж. В оригинале упоминается не просто кэб, а кэб модели Хэнсома, но переводчики на русский традиционно дружно игнорируют эту мелкую деталь. Кэб был идеальным транспортом для детектива. Самым быстрым на лондонских улицах викторианской эпохи (скорость кэба могла достигать 25 км/ч), обеспечивающим хороший обзор и при этом предоставляющий наблюдающему возможность оставаться незамеченным.
Настоящий кэб, из холмсовских времен, вот разве что без кучера, можно посмотреть в лондонском Музее науки. Прокатиться в правильном кэбе у туриста, прибывшего в Лондон, вероятнее всего не получится. В наши дни кэбом лондонцы и гости британской столицы называют черные таксомоторы. Викторианского извозчика можно встретить на лондонских улицах не чаще, чем ямщика в почтовой карете на улицах московских. Если вы, конечно, не особо важная персона. Например, кавалер ордена Британской Империи Василий Ливанов (надеюсь, поклонникам Шерлока Холмса не требуется объяснять, кто это такой) удостоился поездки по Бейкер-стрит и окрестностям в настоящем кэбе.
При Шерлоке Холмсе в Лондоне уже существовало метро, мало того, была уже станция «Бейкер-стрит», но данный вид транспорта явно уступал кэбу. Чего стоила только гарь и копоть от паровоза…
Сегодня лондонский метрополитен работает не на паровой тяге, так что настоящему поклоннику великого сыщика просто грех не посетить станцию «Бейкер-стрит». Ее, правда, сильно перестроили, так что в XXI веке она выглядит совсем не так, как в XIX столетии, зато при очередной реконструкции станции на ее стенах появились тысячи кафельных плиток, украшенных профилем самого знаменитого обитателя Бейкер-стрит.
Из метро следует выйти на улицу Мэрилебон-роуд – на ней установлен бронзовый памятник великому сыщику – в прославленной кепке, в прославленном плаще-крылатке, с прославленной трубкой в зубах.
Отсюда совсем близко до музея.
Дом с несуществующим адресом
«На следующий день мы встретились, как и договаривались, и осмотрели комнаты в доме 221б по Бейкер-стрит. b В квартире было две удобных спальни и общая просторная, светлая, уютно обставленная гостиная с двумя большими окнами» («Этюд в багровых тонах»). (Здесь и далее цитаты из произведений Артура Конан Дойла выделены курсивом, в следующих главах книги курсив применяется при цитировании литературных произведений, которым посвящена глава).
В принципе на лондонской улице Бейкер-стрит нет и никогда не было дома с номером 221б. Во времена Конан Дойла нумерация останавливалась на доме 100. По одной из литературоведческих версий, великий сыщик «жил» в доме №21 (двойка в нумерации была добавлена конспирации ради). К сожалению, сегодня такого номера нет. Есть номер 19—35, принадлежащий дорогостоящему и уродливому современному офисному зданию.
В 1930 году Бейкер-стрит удлинилась, что дало возможность претендовать на заветный номер сразу нескольким зданиям. Увы, ни одно из них не соответствует на 100% всем необходимым условиям. Не подходит или адрес, или год постройки.
Вот, например, бывшая штаб-квартира банка Abbey Road Building Society, занимающая номера с 221 по 229 на нечетной стороне Бейкер-стрит. На здании имеется соответствующая мемориальная табличка, именно средствами банка оплачена установка памятника Холмсу у станции метро. Но вот дом, увы, был построен в 1932 году в стиле ар деко, которого, увы, не знала викторианская Англия.
От времен королевы Виктории, Шерлока Холмса и Ватсона на Бейкер-стрит вообще мало что осталось – постарались летчики люфтваффе. Но несколько домов они все-таки не разбомбили и именно в таком, правильном особняке 1815 дома постройки ныне действует музей Шерлока Холмса. Он находится чуть дальше по Бейкер-стрит, чем банк, между домами 237 и 241. Но все письма, направленные фанатами на адрес «мистеру Шерлоку Холмсу, Бейкер-стрит 221б, Лондон, Англия» почта приносит именно в музей. В пользу того, что это более правильный адрес, есть еще один аргумент – здесь когда-то были меблированные комнаты, сдающиеся внаем, в том числе и в период с 1881 по 1904 год, когда Шерлок Холмс и доктор Ватсон квартировали у добрейшей миссис Хадсон.
В здании музея – четыре этажа (или, если считать по-английски, три). Первый этаж, по нашему счету, снаружи слегка напоминает паб, но вывеска не дает ошибиться: «Шерлок Холмс. Музей и сувенирный магазин». То, что больше похоже на паб – это и есть магазин.
В магазинчике можно, разумеется, купить книги о великом сыщике (на английском) и открытки с иллюстрациями к этим произведениям, а также превеликое множество всякой всячины.
Ну что ж, посмотрим, что тут есть. Оловянные фигурки Холмса и Ватсона. Солонка-Лестрейд. Наклейки, футболки, подставки под горячее, чашки и чайники, бронзовые бюсты и плюшевые медведи, паззлы и прочие настольные игры с соответствующей символикой. Немало рабочих мест помог создать в Китае лучший сыщик всех времен и народов! Кроме безделушек продаются и вещи, позволяющие любому желающему почувствовать себя консультирующим детективом с Бейкер-стрит.
«Холмс взял палку у меня из рук и несколько минут разглядывал ее невооруженным глазом. Потом, явно заинтересовавшись чем-то, отложил папиросу в сторону, подошел к окну и снова стал осматривать палку, но уже через увеличительное стекло» («Собака Баскервилей»)
Увеличительные стекла представлены несколькими моделями, цена от 15 до 32 фунтов стерлингов.
С трубкой, без которой невозможно представить великого сыщика, дело обстоит даже более запутанно, чем с точным местонахождением дома 221б. В кино и на большинстве иллюстраций Холмса изображают с курительной трубкой с изогнутым мундштуком (бент), причем мундштук чаще всего изготовлен из южноафриканской тыквы-горлянки (калабаш). В рассказах и повестях о Холмсе, однако, нет никаких указаний на то, что сыщик пользовался именно такими трубками. В иллюстрациях к первым публикациям холмсианы в журнале «Стрэнд» Шерлок курит трубки с прямым мундштуком. Хотя не исключено, что и трубкой с изогнутым мундштуком он пользовался, так как разнообразных курительных трубок у него было много.
«Он был в халате и держал в зубах свою темную глиняную трубку». («Собака Баскервилей»). «– С недавних пор я стал участвовать в раскрытии преступлений на континенте, – сказал немного погодя Холмс, набивая свою любимую эриковую (вересковую) трубку». («Знак четырех»). «– Возможно, вы и ошибаетесь, – продолжал он, подхватив щипцами тлеющий уголек и раскуривая длинную трубку вишневого дерева, которая заменяла глиняную в те дни, когда он был настроен скорее спорить, нежели размышлять» («Медные буки»)
В сувенирном магазине, а позднее и в музее, вы увидите трубки-калабаш (40—60 фунтов стерлингов), в магазине найдется также трубочный табак «Шерлок сорта Холмс», три трубки которого, как известно, помогают решить самую сложную проблему.
Войлочную шляпу, которую предпочитали носить деревенские охотники на оленей в XIX веке (20 фунтов в музейном магазинчике) Шерлок Холмс надевал в основном в кино. Единственное упоминание об этом головном уборе в литературной холмсиане звучит так: «худое, сосредоточенное лицо моего друга в дорожном картузе с завязанными на макушке ушами, склонилось над пачкой свежих газет, которыми он запасся на вокзале Паддингтон» («Серебряный»). В войлочной шляпе сыщик был изображен на классической иллюстрации к этому рассказу в журнале «Стрэнд». Но данный головной убор был пригоден лишь для сельской местности, носить его в Лондоне XIX века – все равно, что в наши дни прийти слушать оперу в «Ковент-Гардене» в тренировочном костюме «Адидас». С плащом-крылаткой – то же самое, он подходил лишь для загородных поездок.
Музей начинается со второго этажа. Настоящая зеленая викторианская дверь. Над ней – два фонаря (внешне совсем как газовые, но с электрическими лампочками внутри), на ней – табличка «221б, Бейкер-стрит, Шерлок Холмс, консультирующий детектив».
Между первым русским и первым английским (а также вторым и вторым этажами) ровно семнадцать ступенек.
«– Вы смотрите, но вы не наблюдаете, а это большая разница. Например, вы часто видели ступеньки, ведущие из прихожей в эту комнату?
– Часто.
– Как часто?
– Ну, несколько сот раз!
– Отлично. Сколько же там ступенек?
– Сколько? Не обратил внимания.
– Вот-вот, не обратили внимания. А между тем вы видели! В этом вся суть. Ну, а я знаю, что ступенек – семнадцать, потому что я и видел, и наблюдал» («Скандал в Богемии»)
Служительница музея одета в костюм викторианской эпохи. Внутренняя обстановка «меблированных комнат миссис Хадсон» восстановлена в мельчайших деталях. Давайте проверять – картотека на опасных преступников, гнутая кочерга, скрипка, метроном, химические реактивы, лупа, саквояж с отмычками, скрипка Страдивари, книги (именно тех авторов, которых упоминал Конан Дойл). Вензель королевы Виктории, исполненный с помощью револьвера Webley образца 1980 года («от чего не улучшились ни атмосфера, ни интерьер комнаты» – говорил Ватсон по поводу этой тренировочной стрельбы в помещении). В том же рассказе «Обряд дома Месгрейвов» доктор замечал: «когда я вижу, что человек держит свои сигары в ведерке для угля, табак – в носке персидской туфли, а письма, которые ждут ответа, прикалывает перочинным ножом к деревянной доске над камином, мне, право же, начинает казаться, будто я образец всех добродетелей».
Замечательнейшая особенность музея в том, что посетителям разрешается все трогать, садиться в любимое кресло мистера Холмса и фотографироваться в его знаменитой кепке (или котелка Ватсона).
В экспозиции музея есть и персидская туфля, и ведерко, и доска над камином. И, разумеется, на своем месте фотография «этой женщины» – Ирен Адлер.
В комнатах (как-то сложно их назвать музейными залами) можно встретить восковые фигуры, изображающие персонажей холмсианы. На меня наибольшее впечатление произвела болотная гадюка, зашипевшая и дернувшаяся на голове воскового доктора Гримсби Ройлотта.
И, разумеется, на своем месте восковый бюст, подстреленный из духового ружья. Стреляли, разумеется, из дома напротив.
«-Знаете ли вы, где мы? – шепотом спросил он.
– Кажется, на Бейкер-стрит, – ответил я, глядя через мутное стекло.
– Совершенно верно, мы находимся в доме Кэмдена, как раз напротив нашей прежней квартиры» («Пустой дом»)
«Дом Кэмдена», в отличие от многочисленных пансионов миссис Хадсон, обнаруживается легко. Он расположен на Бейкер-стрит, в доме №32, точно напротив офисного чудовища №19-35. В соответствии с каноном, к дому надо подходить не с парадной стороны, а, как великий сыщик и его верный друг – со двора, то есть свернуть с Бейкер-стрит на Бландфорд-стрит, а оттуда – в узкий тупичок.
Еще одно здание на Бейкер-стрит, связанное с мистером Холмсом, правда, лишь названием – это четырехзвездный отель «Park Plaza Sherlock Holmes», перестроенный из двух зданий XVIII века. Номер на двоих стоит 140 фунтов стерлингов за ночь, по лондонским меркам – практически бесплатно. Ресторан отеля называется Moriarti, а бар – Dr.Watson.
От музея до места, где все начиналось
С улицы Холмса начинаем путешествие по викторианскому Лондону Холмса.
Повернем с Бейкер-стрит на Уигмор-стрит. На этой улице нас интересует почтовое отделение. «Наблюдение показало мне, что подошвы ваших ботинок испачканы красноватой глиной. А у самой почты на Уигмор-стрит как раз ведутся земляные работы. Земля вся разрыта, и войти на почту, не испачкав ног, невозможно» («Знак четырех»).
По Уигмор-стрит мы движемся до поворота на Уэлбек-стрит, а по ней – до пересечения с Бентинк-стрит. Остановимся на перекрестке. Именно а этом месте было совершено одно из покушений на жизнь великого сыщика, подготовленное подручными профессором Мориарти. «Я увидел парный фургон, мчащийся со страшной быстротой прямо на меня. Я едва успел отскочить на тротуар. Какая-то доля секунды – и я был раздавлен бы насмерть» («Последнее дело Холмса»).
Достаточно пройти всего один квартал и свернуть на Квин-Энн-стрит, то бишь улицу королевы Анны, чтобы достичь следующей достопримечательности – дома №9, в котором после женитьбы на Мэри Морстон поселился доктор Ватсон. «Я тогда жил на улице королевы Анны» («Сиятельный клиент»). Улица сохранила правильный викторианский облик. Ровные ряды четырехэтажных (ну ладно, ладно, трехэтажных) домов красного кирпича. Первый (нулевой) этаж обычно оштукатурен, второй (первый) имеет самую большую высоту потолка, а третий-четвертый – наоборот, низкие потолки. Памятной доски, посвященной доктору Ватсону, на доме №9 нет, зато на одном из соседних зданий на той же стороне улицы обнаруживается мемориальная доска, посвященная композитору Виктору Берлиозу. Не знаю, как столетие тому назад, но сегодня недвижимость на Квин-Энн-стрит скорее всего по карману людям, для которых сундучок с сокровищами Агры – не такая уж и дорогостоящая вещь. Судя по дверным табличкам, на улице проживают несколько коллег Ватсона и один однофамилец (правда, не врач, а риэлтор).
Пройдя до конца улицу, где жили Ватсоны, оказываешься в паре минут от отеля «Лэнгхэм» (Langham Hotel), столь часто упоминаемого в произведениях о Шерлоке Холмсе, что в современном мире это могло бы показаться так называемым product placement, то есть использованием названия в рекламных целях по заказу рекламодателя. Но нет, во времена Артура Конан Дойла всех этих маркетинговых шалостей еще не было, отель прославлялся безвозмездно. Все просто – в викторианскую эпоху это просто был самый роскошный, самый дорогой, самый престижный из лондонских отелей. Настоящий гранд-отель. Вполне достойный принять, например, короля Богемии, путешествующего инкогнито.
«– О, у нас впереди целых три дня! – зевнул Холмс. – Вам повезло, потому что сейчас мне надо заняться кое-какими неотложными делами. Вы, конечно, останетесь пока в Лондоне?
– Конечно. Меня можно найти в гостинице «Лэнгхэм». Я остановился под 47именем графа фон Крамма.» («Скандал в Богемии»)
В этом же отеле останавливался по возвращению из Индии тесть Ватсона – старший офицер тюремного полка Морстен.
«Прошло много лет, я нажил состояние», – рассказывает Холмсу герой рассказа «Исчезновение леди Френсис Карфэкс». И на вопрос сыщика «Где вы остановитесь в Лондоне?», не колеблясь, отвечает – «В отеле «Лэнгхем»«.
Отель был хорошо знаком не только великому сыщику, но и его создателю. В августе 1889 года в ресторане этого отеля Артур Конан Дойл подписал договор на публикацию романа «Знак четырех».
Удивительно, но сегодня пятизвездный отель The Langham не особо пользуется в рекламных целях именем Холмса. Наверное, маркетологи полагают, что обычным поклонникам творчества Конан Дойла этот отель не по карману, а среди странствующих инкогнито королей не многие увлекаются холмсианой.
Из отеля «Лэнгхем» отправляемся на Риджент-стрит. На этой улице Холмс и Ватсон заметили подозрительного кэбмена, ведущего слежку за сэром Генри Баскервиллем, но не смогли его задержать.
В доме №68 по Риджент-стрит располагался (до ноября 2008 года) ресторан Cafe Royal. Пусть слово «кафе» в названии вас не обманывает – место было дорогим и роскошным, вполне на уровне отеля «Лэнгхем». Артуру Конан Дойлу доводилось здесь обедать. Что касается его героя, то великому сыщику этот адрес должен был запомниться по другой причине.
«… я стоял в дверях аптеки, листая газету в поисках роковой заметки. Вот что в ней говорилось: «Редакция с прискорбием узнала, что мистер Шерлок Холмс, широко известный частный сыщик, нынче утром стал жертвой кровавого избиения, и теперь жизнь мистера Холмса висит на волоске. Мы не можем сообщить всех подробностей, но это событие, очевидно, произошло около полудня на Риджент-стрит, перед «Кафе-Ройял». Двое нападавших были вооружены палками и нанесли мистеру Холмсу удары по голове и туловищу, причинив ранения, которые врачи считают очень серьезными. Холмса доставили в Чаринг-кросскую лечебницу, но затем по его настоянию отвезли домой на Бейкер-стрит. Негодяи, напавшие на него, были прилично одеты. Они скрылись от собравшихся вокруг прохожих, пробежав через «Кафе-Ройял» на расположенную за ним Тепличную улицу»«(«Сиятельный клиент»). В настоящее время дом №68 реконструируется, после завершения ремонта в нем откроется отель. Что радует, так это британские законы об охране памятников культуры, благодаря которым внешний облик здания не изменится после смены профиля.
Совсем неподалеку, на Пикадилли-серкус, расположен ресторан с баром Criterion – особо важная для холмсофилов достопримечательность.
«Наконец мое финансовое положение стало настолько угрожающим, что вскоре я понял: необходимо либо бежать из столицы и прозябать где-нибудь в деревне, либо решительно изменить образ жизни. Выбрав последнее, я для начала решил покинуть гостиницу и найти себе какое-нибудь более непритязательное и менее дорогостоящее жилье. В тот день, когда я пришел к этому решению, в баре Критерион кто-то хлопнул меня по плечу. Обернувшись, я увидел молодого Стэмфорда, который когда-то работал у меня фельдшером в Бартс» («Этюд в багровых тонах»). Бартс – это больница святого Варфоломея, старейшая в Лондоне, основанная, страшно сказать, в XII столетии. Кстати, здание больницы украшает памятная табличка, свидетельствующая, что в ее химической лаборатории состоялась первая встреча Холмса и Ватсона. Но сейчас мы говорим о баре и ресторане. Если ваше финансовое положение не выглядит угрожающим, можно заглянуть внутрь, если выглядит – можно довольствоваться медной табличкой снаружи, гласящей: «Здесь, в новогодние праздники 1881 года в Длинном баре Критерион фельдшер Бартса Стэмфорд встретился с доктором Джона Х. Ватсона и направил его в бессмертие и к Шерлоку Холмсу».
