Kitobni o'qish: «Следы на облаках. Том 2»

Эленора Валкур

Mulohaza: Следы на облаках. Том 1

Shrift:

Иллюстрация на обложке: Виктор Ветер

⁂

Глава 1. Тёмные дела

Ольга

Утро действительно оказалось мудренее. Прежних бушующих эмоций и след простыл.

Наверно, целый час я искала по дому то, что могло бы пригодиться, чтобы нормально (ну, насколько это возможно в этих условиях!) помыться. Холодная вода и какой-никакой туалет здесь были, а вот о горячей воде и душе оставалось только мечтать.

В итоге я обнаружила старый пластмассовый таз. Мыло у меня было с собой из дома, а третья, практически пустая и самая маленькая, комнатка показалась вполне пригодной для моих целей.

Освежившаяся и довольная собой, как Робинзон, построивший себе хижину на необитаемом острове, я сделала яичницу на завтрак и с удовольствием её съела. Потом позвонила на работу – плевать на запреты моего тюремщика! Пришлось врать Маше, что я на очень важной встрече заграницей, поэтому и номер новый и приехать не могу. Пока помощница успокаивала меня сообщением о том, что первый номер моего журнала благополучно печатается по графику, я ещё какое-то время наслаждалась горячим чаем, но дальше стало сложнее. Через пару часов от скуки мне хотелось лезть на стенку. Я бы сходила к Ивану Васильевичу, но как это сделать, если Павел меня запер?

Стоп! Иван Васильевич… У него может быть запасной ключ! Я прильнула к общей для наших двух половин дома стенке и прислушалась. У Ивана Васильевича негромко работал телевизор. Я постучала по стене – никакой реакции. Постучала сильнее – Иван Васильевич убавил звук телевизора. Я стала колотить в стенку кулаком.

– Иван Васильевич! Иван Васильевич!

Снова прильнула ухом к стене – тишина. Может, испугался? Скажет, что за странных типов впустил? Но через несколько минут в запертую дверь робко постучали.

– Ольга, Павел, вы там? У вас всё в порядке?

– Иван Васильевич, – кинулась я к двери, – у вас есть запасной ключ? Меня Павел случайно запер и ушёл.

– Куда ушёл? – настороженно поинтересовался сосед.

– В магазин, – мгновенно придумала я. – Мы же с собой ничего не привезли.

– Правда? – с облегчением выдохнул он. – А я-то подумал… Так он же скоро вернётся.

– Да, конечно, но… у меня клаустрофобия… боюсь запертых пространств.

– Ой! А как же он вас запер и ушёл? – удивился Иван Васильевич.

– Он не специально, он машинально закрыл, наверно. А я сумки разбирала и не заметила. Так вы поможете? А то я уже начинаю задыхаться.

– Задыхаться? – испугался он.

– Да, это психосоматическая реакция…

– Чего?

– Ну, так врачи говорят, – поспешила объяснить я. – Когда я в запертом доме, то начинаю задыхаться.

– А-а-а-а… Я сейчас, Оленька, не волнуйтесь.

И за дверью протопали его шаги к выходу. Он отсутствовал недолго, и вскоре в замочной скважине снова повернулся ключ. Слава богу! Я на свободе!

– Спасибо вам, Иван Васильевич! – не удержалась, обняла старика и даже поцеловала. – Вы просто меня спасли!

– Рад, что удалось помочь, – смущённо пробубнил он себе под нос, – надо только повнимательней. Вот я с Павлом поговорю. Всё ему выскажу. Да разве ж так можно? Какая безответственность!

– Честно говоря, – мстительно сообщила я старику, – он так часто меня запирает. Я уже привыкла, просто… здесь всё такое незнакомое. Я испугалась.

– Вот негодяй! – осуждающе покачал головой Иван Васильевич. – А пойдёмте-ка, Оленька, ко мне. Я вас чаем напою с сушками. Хотите?

Комнатка, где обитал сосед, оказалась гораздо скромнее, чем наши «апартаменты», но вполне уютной. На окнах – старые, заштопанные заботливой рукой покойной жены занавески. На диванчике – цветастое покрывало из лоскутков. На столе – вышитая нежными кружевными незабудками скатерть.

Иван Васильевич поставил чайник на электрическую плитку с одной конфоркой и потянулся в навесной облупившийся шкафчик за чашками. Я высыпала сушки из пакета в плетёную вазочку.

Мы пили чай и неспешно беседовали. Я узнала много интересного о местных жителях. Ну, конечно, сплетни о прижимистых хитрых бабульках и о нерадивом и жадном главе администрации можно опустить. А вот интригующие подробности жизни коттеджного посёлка Марьин ручей были достойны внимания.

Я помню это сборище лицемеров и снобов ещё по институтским временам. Подумать только! И я могла стать одной из местных, если бы всё-таки вышла тогда замуж за этого козла Костю. Как представлю: я, домохозяйка с болонкой под мышкой, раздаю распоряжения насчёт дизайна интерьера или проверяю, достаточно ли ровно пострижен газон, – обхохочешься!

И что меня тогда дёрнуло притащиться к нему в офис? Сюрприз хотела сделать. И ещё какой сюрприз получился! До сих пор перед глазами картинка: он без штанов и секретарша его отца – длинноногая кукла с пятым размером и с интеллектом, как у гусеницы.

Что он только не говорил, как только не просил прощения. К чёрту! Собрала вещи и швырнула на стол ключи от новенькой «Вольво», которую он подарил мне всего неделю назад в качестве свадебного подарка. Помню, как шла пешком от шикарного трёхэтажного особняка до развилки, не оглядываясь. Села в автобус и уехала обратно в общагу, из которой Костя забрал меня год назад. А потом понеслось! Папаша Костин, Владимир Сергеевич Журавль, чего только не обещал сделать, если я не буду отменять свадьбу. Просто озолотить с ног до головы грозился. Потом, правда, начал угрожать всерьёз. Мол, всё оплачено, гости приглашены, свадьба через неделю. Мол, деловые партнёры приедут даже из-за границы, а тут такое унижение. Мол, если не соглашусь, он меня в порошок сотрёт. Сейчас вспоминаю об этом. Может, не стоило его тогда так решительно выставлять за дверь?

А с другой стороны, именно благодаря Владимиру Сергеевичу я научилась противостоять трудностям. Ведь он ещё два года травил меня хуже дикого кабана на охоте. В институте приходилось быть лучшей из лучших, чтобы не дать повод вышвырнуть меня на улицу.

Удивительно, но ребята-студенты помогали. Видимо, такое стадное сплочённое чувство против несправедливости. Они и в мэрию писали, жаловались на произвол, и в газеты. Не представляю, как мне удалось защитить диплом. Конечно, Нинка обижается. Она как раз в то время приехала в Новобержск поступать на свой исторический факультет. Но разве до неё мне было тогда?

– Тёмные дела там творятся, Оленька, – я, наконец, услышала, что говорит радушный хозяин. – Точно вам говорю: сатанисты они.

– Кто? – не поняла я.

– Ну, я же только что сказал: в Марьином ручье. Рогов этот, например, очень подозрительный тип. Такие личности к нему ходят, я вам скажу, жуть берёт. К тому же ночью часто свет горит и до самого утра. А Марья Ильинична с Заречной слышала, как он по телефону говорил, когда у него машина сломалась на развилке, о каком-то портале и знаках. Точно говорю: сатанисты!

– А кто он такой, этот Рогов? – заинтересовалась я.

– Да ну как же? – удивился Иван Васильевич. – Это же советник самого губернатора. И, по слухам, очень близкий его друг, между прочим. Ох и тёмные дела творятся у нас в области, ох и тёмные.

Воистину: болтун – находка для шпиона! Столько полезной информации! Значит, кто же такой этот Рогов на самом деле? Страж? Тогда почему Павел его не знает? А может, просто ничего мне не говорит? Он, похоже, только с Ниной откровенничает. Что ж, придётся всё выяснять самой, как всегда.

Я распрощалась с Иваном Васильевичем, сославшись на усталость, и пошла к себе. Облачилась в старую пуховую куртку, которую затолкал в сумку мой тюремщик, и пошла на разведку. Не то чтобы меня так сильно тянуло на приключения, просто вроде и опасности никакой, я всего лишь прогуляюсь по знакомым местам, а Павел точно разозлится, что я ушла. А если что-то узнаю, то ещё и нос им утру с их тайнами.

Когда добралась до развилки, показалось, что ноги вот-вот отвалятся. Передвигаться по метровым сугробам без помощи лыж и снегоступов – не самый лёгкий вид спорта. Эх, где там сейчас моя машинка? Скучает, бедная, в подземном гараже.

Послеполуденное морозное солнце слепило, руки и нос покалывало от холода. Переведя немного дух, я уверенно двинулась в направлении Марьиного ручья, благо все его закоулки знаю наизусть. Вот кирпичный коттедж в скандинавском стиле на въезде – принадлежит семье банкира Митрофанова, с которым мой неудавшийся свёкор частенько вечерами играл в покер.

А этот милый домик кремового цвета с витражами и безвкусной лепниной подарен нашей городской звезде подиума по имени Лорен якобы неизвестным поклонником. Впрочем, какая уж там тайна? Все знают, что бывшая Костина одноклассница Надя Ефремова крутит шашни с заместителем губернатора, который, между прочим, давно и глубоко женат.

Да тут каждый дом навевает гнетущие воспоминания о жизни, в которую я чуть не вляпалась. Какое счастье, что Костя оказался козлом…

– Тураева? Это ты?

Вот ведь! Помяни чёрта…

– Допустим. Чего надо?

И действительно. Костя Журавль, собственной персоной, стоит передо мной в дорогом пальто и налакированных ботиночках и отсвечивает новоявленной лысиной. Правда, теперь он не Костя, а Константин Владимирович, наследник крупного бизнеса и отец семейства. Как сейчас помню ту пышную статью в многотиражке о «нашей» свадьбе с фотографиями и интервью молодожёнов. Вот только на последних минутах тайма произошла замена, и под венец повели другую невесту.

– Нет, это мой вопрос! Тебе чего здесь надо?

А он, похоже, не на шутку напуган. Забавно.

– А чего ты испугался? Жена и дети дома?

– Не смей! Слышишь? – неуверенно пригрозил он. – Я тебя собственными руками придушу.

– Правда?

Грозится, а у самого подбородок дрожит, как у нашкодившего щенка. Жалкое зрелище! И как меня угораздило влюбиться в такое ничтожество? Вот правду говорят: любовь зла…

– Предупреждаю…

– Только не описайся!

– Серьёзно, какого чёрта припёрлась?

– К друзьям пришла, а что?

– К каким?

– Ты от страха спятил или с детства глупенький? Мне перед тобой отчитаться, что ли?

– У тебя нет здесь друзей, – нервно скривился он, – и я это знаю.

– Ты знаешь? – откровенно веселилась я.

– Уходи, поняла? А то хуже будет…

– Угрожаешь? Ты? Мне?!

Совсем обнаглел! Я повернулась к нему спиной и пошла дальше. В конце концов, сколько можно тратить моё время? Хотя неприятно, конечно, что он меня видел.

Через два дома я свернула на «третью» улицу, они все шли под номерами. Шагать здесь легко и приятно. Все дорожки почищены и ухожены. У каждого дома мусорные баки. Фонари в ажурных кованых плафонах создают немного готическую атмосферу. Я почти забыла, зачем я здесь, наслаждаясь идиллической картинкой.

И вот впереди появился особняк, по описанию Ивана Васильевича похожий на дом Рогова. Там на первом этаже в классической гостиной с камином и барной стойкой сквозь огромное окно в пол прекрасно видно человека тридцати с чем-то лет, спортивного, подтянутого, одетого в джинсы и фирменную футболку. Он разговаривал с кем-то, кого мне не удавалось разглядеть в глубине комнаты.

Я влезла на выступ у ограждения соседнего дома, чтобы иметь возможность заглянуть в комнату поглубже. Всё же это было далековато, но ближе никак не подобраться – везде заборы. Только отсюда я могу видеть хотя бы часть комнаты и то только потому, что место, где я стою, по рельефу выше, чем дом Рогова.

Кто же он всё-таки такой? С виду вполне приличный человек. И глаз красных нет, и ведёт себя адекватно. И тут загадочный собеседник Рогова шагнул ближе, и моя челюсть упала прямо на землю. Это был ни кто иной, как Гайнор! Меня затрясло мелкой дрожью. В голове вихрь мыслей превратился в чудовищный хаос. Надо было бежать куда глаза глядят, но я застыла на выступе, как одеревеневшая.

– Ну? И что же ты не заходишь к своему другу? – послышался за спиной ехидный голос Кости.

– Отстань от меня! – бросила я, не оборачиваясь, а зря.

Как только я спрыгнула с выступа – тут же оказалась в цепких лапах двух здоровенных верзил. От неожиданности я растерялась и даже не попыталась внушить им отпустить меня или ещё чего, а скорее всего просто не успела. Последнее, что я запомнила, – это злорадная ухмылка Кости.

Павел

Колёса машины наматывали километры ночной дороги. Нина и Тимофей сидели на заднем сидении тихо, как мыши. Считывать, о чём они думают, было лениво, и Павел просто гадал.

Ну с Ниной-то всё понятно – она ещё не переварила собственную попытку суицида. А вот о чём думал Тим – загадка. Похоже, он вообще уснул – и день, и первая половина ночи у ребят выдались «весёлые».

О собственном подвешенном положении Павел думать сейчас вообще не хотел, чтобы не начать себя жалеть. Он встряхнул головой и уставился в унылую даль зимней трассы. Но в мыслях заново закрутился разговор с Алексеем. После всего, что поведал этот мальчик, бездействие Центра стало казаться не просто странным, а каким-то зловещим.

– Так ты знаешь, кто тебя сдал Дистару? – повторил свой вопрос Павел, когда Нина вышла.

– Тебе из Лериа привет, кстати, – отозвался Алексей, не спеша отвечать на вопрос. – Знаешь такую Этель?

– Знаю, – кивнул Павел. – И что она просила передать? Очередное зловещее предупреждение? Не ходи туда, не знаю куда, не делай то, не знаю, что? Ну не то, чтобы не делай, но так, не рекомендую?

– Нет, в этот раз информация конкретная, – улыбнулся Алексей, прекрасно знавший манеру общения обитателей Лериа. – Она сказала, чтобы ты не расстраивался насчёт этой ситуации, у тебя не было вариантов. Так или иначе ты всё равно бы сюда попал.

– Да? – с сарказмом сказал Павел. – А в аэропорту она говорила совсем другое.

Алексей не понял, о чём речь.

– Не заморачивайся, – махнул рукой Павел. – Ну, и что дальше? Ещё что-то сказала, или это вся сверхценная информация?

– Нет. Дословно она сказала: «Ты найдёшь того, кого ищешь много лет, и того, кого не ищешь, но ждёшь».

– Простенько и со вкусом, – снова съязвил Павел. – А главное, сплошная конкретика, да?

– Ещё она уверена, что Кристаллы Памяти здесь, в городе. Она сказала, ты должен это знать.

– Ну, хоть что-то интересное, – признался Павел, немного побледнев.

– Это для тебя важно?

– Очень. На самом деле это важно не только для меня, но для всего Ордена. Но сейчас не об этом. Оставим в покое мои проблемы. Расскажи мне о своих.

– А у меня их больше нет, – усмехнулся Алексей, – теперь они твои. Отвечу на твой вопрос. Я думаю, что Дистару нас сдал Леонид Симонов, глава нашего отделения.

– Но ты не уверен?

– Просто больше некому, понимаешь? К тому же вёл он себя в последнее время странно. Не являлся на летучки, забывал задания, старался ни с кем не общаться. И как раз начались убийства. Конечно, у него жена только что умерла, я всё понимаю. Но уж слишком много совпадений.

– Ладно, допустим, – кивнул Павел, в очередной раз отметив с негодованием, что уж об этом в Центре точно должны были знать и отреагировать. – Что ты выяснил? Ты же не сидел спокойненько, пока за тобой не пришли? Ты что-то узнал?

– Конечно, узнал. Я понял, что Дистару нужны Знаки. Скорее всего, готовит какой-то обряд. У Красновой (Дримы) Знака с собой не было. Я даже квартиру её проверял и родственников. Ничего даже близко. Знак исчез. Это переплетённые побеги плюща и розы, опознаешь, если что. Я свой Знак, как ты верно заметил, успел разъединить и спрятать. Похоже, Анастасия тоже успела разъединить свой Знак. Но раз он сейчас у Сан… у Нины, то Анастасия мертва?

– В точку.

– Я не понимаю, почему ты не помог ей провести обряд и принять Знак, чтобы стать полноценным стражем? Так она в большей опасности, ты же знаешь! – упрекнул Алексей.

– Я бы с радостью, только там вышла маленькая, но довольно сложная проблема. Впрочем, думаю, со временем мы её решим. Значит, у Дистара сейчас только один Знак, и он, насколько я понял, пас тебя всё это время в надежде выведать местонахождение твоего Знака. А также он попытался добыть Знак, точнее половинки Знака, Тураевой.

– Да, но теперь я вряд ли его интересую.

– В каком смысле?

– Ты приехал. У тебя Знак целый, и искать его не нужно.

– Хочешь сказать, Дистар переключится на меня? Попытается забрать мой Знак? – с каким-то бойцовским азартом спросил Павел. – Ну, пусть попробуют.

– Нет смысла сражаться с тобой. Дистар не дурак. Зачем марать руки, если ты и сам принесёшь им Знак, как это едва не сделал я.

– Ты собирался отдать свой Знак чокнутому вуланцу? – возмутился Павел.

– После смерти Красновой мне звонили, угрожали. Я только посылал их… Но в один прекрасный день голос по телефону чётко и обстоятельно расписал, где в данный момент находится моя жена, сколько сегодня у неё лекций и во сколько они заканчиваются, на какой маршрутке она поедет домой, в какой магазин зайдёт по дороге. Понимаешь?

– Поэтому ты и решил всё бросить, уехать из города и оборвать с ней связь?

– И предупредить Центр, что тут у нас творится. Да. Решил. Потому что дело гадкое. Я не знаю, кто ещё из местных Стражей замешан. Я не мог никому больше доверять. И вот ты мне теперь скажи, Павел Бергман. Раз Центр не посылал тебя на подмогу, то какого чёрта они там себе думают? Они бросили нас одних? Так получается?

– Ты прав, – с горечью согласился Павел. – Как только я понял, что тут творится неладное, то попытался связаться со своим начальником в Москве. Звонил, писал. Тишина. Номер вне зоны действия сети. С почты – ни ответа ни привета. Глухо.

– Тогда нам всем крышка, – мрачно констатировал Алексей, – один ты не справишься. А я пока бесполезен.

С досады он стукнул кулаком по кровати.

– Справлюсь, – уверил его Павел, хотя на самом деле никакой уверенности не ощущал.

– Я тоже так думал, – грустно усмехнулся Алексей. – Но всё равно хорошо, что ты приехал. Потому что Нина совсем одна… Нина! Быстро найди её! Она сейчас прыгнет!

– Что?

– Нина!!!

Алексей отчаянно попытался приподняться, но Павел сообразил, в чём дело, и пулей выскочил из палаты. Он бы всё равно не успел, но Нина уже справилась сама.

Вулан… Вибрации этого измерения повсюду. Они просто затопили весь город. Знакомые вибрации. Те самые, которые он ощутил, когда вошёл в квартиру бабушки и обнаружил её мертвой.

Павел сказал Алексею неправду. Он понял, о чём говорила Этель. Понял совершенно чётко. Она не могла сказать яснее, это было бы нарушением правил, но яснее и не потребовалось. Всё очевидно. Он столкнулся с тем самым старым врагом.

Павел попытался сложить вместе разрозненные кусочки мозаики. Информация Алексея многое прояснила. Но главное то, что он узнал от Гайнора, пока Ольга, вымотанная тяжёлым днём и ссорой с сестрой, крепко спала. От Гайнора, отпущенного Павлом в ту же ночь, потому что в заложниках у Дистара была его подруга… Пришлось действовать путем грубого проникновения в сознание, потому что отвечать пленник отказывался, а пытки Павел не практиковал.

⁂

…Дистар нашёл ардонца сам. Полагаться в таком деле на помощников, какими бы лучшими из лучших они ни были, он не стал бы никогда. Хватит и того, что ему донесли о нарушителе ещё неделю назад. Он приставил к нему наблюдателей, которые исправно несли службу, сообщая обо всех действиях гостя из Ардо.

Дистар подошёл к Гайнору во время неудачной попытки питаться от воплощённого. Неопытный ардонец всё делал слишком открыто и неумело, оставлял кучу следов. Без особого труда Дистар отсёк алчущее щупальце, присосавшееся к подвыпившему мужику на остановке.

– Ты кто? – перепуганно шарахнулся от него Гайнор.

– Я хочу тебе помочь, если ты позволишь.

– С чего бы это?

Дистар улыбнулся доброжелательно и искренне, вызывая чувство эмпатии и доверия. Гайнор немного расслабился, но он был неглуп и понимал, что просто так никто ничего делать не будет.

– Успокойся, – посоветовал ему Дистар. – Я тут что-то вроде проводника между мирами. Помогаю, скажем так, заблудившимся… Ну таким, как ты…

– Допустим, – Гайнор изо всех сил старался сохранить независимый вид. – И как ты собираешься мне помогать?

– Для начала научу тебя питаться. Ты делаешь всё неправильно.

– Ну и как мне питаться?

– Пойдём со мной, я тебя накормлю.

Вопреки самым пессимистичным ожиданиям, новый знакомый привёл ардонца не на бойню или в пыточную, а в шикарный ресторан, где его все узнавали и называли почтительно: Николай Петрович. Он заказал себе кофе, а гостю – стейк с кровью. Порция оказалась огромной, и голодный Гайнор жадно уплетал ароматные куски за обе щеки.

Когда на тарелке почти ничего не осталось, загадочный господин пояснил, в чём ошибка ардонца.

– Ты питался от живых воплощённых, но твоё тело не может усваивать энергии напрямую. А такое питание, как это, во-первых, и привычней для здешних, а во-вторых, прекрасно усваивается твоим фальшивым телом.

– Что? – встрепенулся Гайнор. – Почему фальшивым? Оно настоящее…

– Ну конечно, – снисходительно усмехнулся Дистар, – настоящее, пока сила гдунского талисмана поддерживает его «настоясчесть».

– Откуда ты знаешь? – растерялся ардонец.

– Я же говорил: я помогаю таким, как ты. Соответственно, знания мои весьма обширны. Например, рискну предположить, что раз ты спёр талисман у могущественного гдуна, то опасаешься погони, так?

Гайнор нехотя кивнул, так и не определив для себя, верить незнакомцу или нет.

– Напрасно. Он не станет гнаться за тобой. Нет смысла.

– Почему?

– Ну как почему? Зачем такие энергозатраты, когда скоро ты сам вернёшься обратно в Ардо, прямо к нему в лапы…

Гайнор вскочил с места, готовый защищаться. Вероятно, всё же незнакомец собирается сдать его бывшему хозяину.

– Сядь! – приказал Дистар. – Я же сказал, что помогу тебе, но только если ты возьмёшь себя в руки. Сядь.

Ничего не оставалось, как подчиниться.

– Не знаю, что тебе известно о частотах, – всё так же снисходительно говорил Дистар, – но, во-первых, по всем законам и правилам, включая законы мироздания, чтобы появиться здесь, в Серой Мерности, нужно воплотиться, то есть родиться ребёнком в физическом теле. Например, как я. И дело тут не в ваших ардонских примочках, это Закон. Так вот, пребывание в Серой Мерности – как военная игра. Все играют в неё, даже если не знают об этом. Ребёнок растёт, набирается опыта и приобретает некий частотный индекс, который зависит от личных склонностей, установок и убеждений. Этот частотный индекс может оказаться как выше частоты Серой Мерности, так и ниже. Но существует также Исходная частота. Это те вибрационные характеристики индивидуума, с которыми он пришёл в Серую Мерность изначально.

– Не понимаю, – нахмурился Гайнор, подозревая какой-то подвох, – к чему ты мне всё это рассказываешь? Как это поможет мне сохранить тело здесь?

– А кто сказал, что я помогу тебе «сохранить тело здесь»? Я скажу больше: это вообще невозможно. Ни один, пусть самый сильный талисман не сможет долго удержать в стабильности искусственно поднятые вибрации твоего физического тела.

– Тогда что ты предлагаешь?

– Терпение – это добродетель. Не то, чтобы я был излишне добродетелен, но всё же.

– Хорошо, я готов слушать. Говори.

– Итак, что мы имеем? Твоё тело продержится ещё месяца два-три, а потом распадётся на атомы. И ты вернёшься обратно в Ардо. Это неизбежно, это Закон. Даже вуланцы-риодины не могут удерживать высокую вибрацию тела более полугода, если не получают человеческой крови. Но в твоём случае и это не поможет. Значит, остаётся один, крайне непростой, но единственный выход.

– Какой? – затаил дыхание Гайнор.

– Сменить частоту и переместиться в другую мерность.

– Хм, – разочарованно усмехнулся ардонец. – Думаешь, я не пробовал? Чего я только ни делал, чтобы сменить частоту. Это невозможно.

– А ты не спеши. Я знаю, что это возможно. Я делал так уже много раз.

– Как?

– Ну, чтобы сменить свой частотный индекс естественным путем, как я говорил, нужно прожить жизнь здесь, в Серой Мерности. Закон требует проходить болезненные ситуации, сталкиваться с трудностями и препятствиями, принимать зыбкие и двусмысленные решения в надежде на то, что потом, по прошествии многих десятков лет, после смерти твой индекс повысится хотя бы на деление. Долго, хлопотно, тяжело и безрадостно. К тому же с задачей справляются единицы. Мрачная перспектива, одним словом. И это, как мы уже выяснили, – не твой случай. Я предлагаю путь быстрый, эффективный и стопроцентный. Закон можно нарушить. Есть действенный ритуал. Это очень древний и, признаюсь, тёмный ритуал. Его проводили в здешних местах ещё в те времена, когда Завеса была лишь установлена и люди, так сказать, помнили богов в лицо. Нужно открыть портал. Через него можно шагнуть в любое измерение и там остаться.

– Остаться?

– Да. Проходя через портал, ты обретаешь нужную частоту, как говорится, мгновенно.

Гайнор боролся с собой, сопротивлялся. Это сильно походило на сделку с дьяволом, но что уже было терять беглецу, обречённому на смерть и вечные муки? И он ведь обещал Мезре свободу.

– Хорошо. Чего ты хочешь от меня? Что я должен буду делать?

– Приятно, когда встречаешь умного человека, – довольно оскалился Дистар. – Древний портал требует огромной затраты энергии, как ты понимаешь. А энергия не берётся из ниоткуда. Мне нужны источники Изначальной Энергии и Ключ. Ну и конечно, хороший преданный исполнитель, который изловчится их достать.

– Я готов, – решительно сказал Гайнор, а самого бросило в жар. На что он согласился, толком неизвестно. Говорит ли незнакомец правду и выполнит ли впоследствии свою часть сделки – тоже загадка.

– Источник Изначальной Энергии заключён в магических предметах, созданных в Зоне Вне Мерностей. Это Знаки Стражей. Для ритуала мне нужно три. Один у меня уже есть. Второй я контролирую, а вот третий… с третьим проблема. Ну что? Берёшься за дело? По плечу задачка?

⁂

К этой воистину бесценной информации следует также добавить то, что Павел извлёк из бездонных недр Интернета, – пока ребята ездили за вещами, он посмотрел с мобильного сводку новостей, забив в поисковик имя главы местного Ордена Стражей «Симонов Леонид Александрович».

Имя известного предпринимателя и мецената хорошо знали в области. Его грас Рандер знали только в Центре. А вот то, что два месяца назад у него умерла жена, Центру, действительно, было неизвестно. Павел зашёл на закрытый сайт местных Стражей, воспользовавшись паролем, который сообщил ему Алексей. Рандер. Изначальная частота – Ариэнн. Частотный индекс на настоящий момент – минус один. Парван. Алексей прав. Сто раз прав. У Симонова был мотив сдать своих Стражей. Очень уж сладкую приманку предложил Дистар ардонцу, а значит, что-то подобное он предложил и Симонову. И лицо Дистара. Оно Павлу казалось знакомым. Но где и при каких обстоятельствах? Ясно одно: именно о нём говорила Этель.

Ладно, разберёмся. Сейчас в Москве… в Москве уже тоже ночь. Пока дело ещё терпит, подождём. Пока ещё недостаточно данных, а на умозаключениях далеко не уедешь. Но дозвониться, наконец, до кого-нибудь в Центре просто необходимо.