Kitobni o'qish: «Стражи Мертвых городов»

– Это ты, Ясмина? – В голосе вошедшего ректора ясно слышалось раздражение. – И почему я совершенно не удивлён?

Как приличная студентка, я села у его рабочего стола в кресло для посетителей, сложив руки на коленях. Надеясь, что моя поза говорила о раскаянии и смирении, которых я на самом деле не испытывала. Он уселся напротив, на своё законное место, и выжидающе замолчал.

Я подняла на него глаза, не задирая подбородок. Ректор был высоким, совершенно не дряхлым ещё мужчиной, хотя седина уже отвоевала большую часть волос, а морщины перепахали лицо. Он был суров всегда, но сейчас особенно. Весь его вид говорил о недовольстве и разочаровании. Мной и во мне. Глаза строгие, челюсть в напряжении, того и гляди зубы скрипнут, а брови так вообще…

Обычно студенты под таким взглядом стремительно теряют краску на лице и начинают заикаться. Мне это уже не грозит. С моим-то опытом в этом деле.

Даже когда я попала сюда в первый раз, не сильно боялась. Переживала, опасалась, но страха не было. Ведь я всегда отдавала себе отчёт, на что иду.

Впервые это случилось сразу после того, как я самовольно пробралась на Башню Призыва и выхватила себе оружие. А делать это разрешено только под присмотром мага-наставника в специально выбранный день. Я чётко понимала, что за воровство ключей от Башни меня по голове не погладят. Но конкретно в моём случае риск был оправдан, ведь в общем порядке я туда не попала бы, возможно, никогда. Не с моим дефектом.

Тогда я ежедневно жила с чувством горечи от несправедливости судьбы. У меня были способности к тому, чтобы войти в Мёртвый город и начать истреблять тварей, что приходят в наш мир с одной лишь целью: убивать. Но мой дар спит и по сей день, и его никак не могут разбудить. А без раскрытого дара подняться за оружием не позволяется.

Тогда была ситуация: или пан или пропал. Либо я выйду с оружием, либо вылечу из Академии даров и проклятий со скоростью стрелы. Я должна была рискнуть. Ведь победителей не судят. Правда, в процессе выяснилось, что победителей ругают, лишают повышенной стипендии и отправляют на исправительные работы на конюшню. Но я была готова на всё.

В ту ночь ректор громыхал своим хорошо поставленным голосом не хуже грозы за окном. Звучало жутковато, но терять было нечего.

Сегодня к визиту в кабинет я определённо не готова. Конечно, этот вариант исключать было нельзя: все знали, что дуэли запрещены. Но мы с противником встретились на рассвете, на самом дальнем тренировочном поле, и я надеялась, что об этом никто не узнает. Мальчишка-старшекурсник, мнящий себя готовым истребителем, нелестно высказался на мой счёт. Если бы он сделал это не прилюдно, я могла бы списать на его тупость и не устраивать скандал. Но он считал, что столовая подходит для самоутверждения лучше всего, за что и поплатился вызовом на дуэль. И поплатился бы обидным проигрышем. Потому что, хоть я и неправильный истребитель, оружие у меня есть, а ещё есть приютское прошлое с нехилым арсеналом подзаборных боевых приёмов. Ну и бездонный колодец гнева, который заливает глаза, и который я не всегда могу контролировать.

Я бы непременно победила. Если б нас не застукали.

– И за что Мёртвые боги свалили на меня такое наказание, как ты, Ясмина? – Ректор откинулся на спинку своего кресла.

– Им лучше знать, – буркнула я прежде, чем подумала. Тихо, но он услышал.

Прищурился опасно, а я закусила щёку изнутри. Ну кто тебя вечно тянет за язык, Яська?

– Да, Ясмина, им лучше знать. Так же, как и то, почему они до сих пор не дают разблокировать твой дар с проклятием.

Не очень благородно с его стороны напоминать мне о моих проблемах. Это и так висело надо мной, как топор над приговорённым. Истребительское дарование есть, оружие достала, но в Единицу меня пристроить нельзя, потому что отсутствуют исходные данные для компонования пары. В Единицу собирают истребителей по принципу взаимоисключения проклятий. Например, моя подруга Люси – Щит, и она через неделю выпускается вместе с отличным Мечом Дирком Соммерсетом. У Люськи проклятие – камнепад, а у Дирка – рассыпающийся в пыль, и они прекрасно друг друга нейтрализуют. А меня с кем можно ставить в Единицу, неясно даже Живым богам. Вот и сижу в Академии уже лишние полгода, раздражаю ректора своим характером и умением влипать в неприятности. Может, именно это моё проклятие?

– Как вы меня накажете? – мрачно спросила я. Чего уж ждать-то? Выговором не отделаться, слишком велик проступок, так что лучше сразу к делу.

– А я не буду тебя наказывать, – ректор усмехнулся так недобро, что я напряглась ещё сильнее. – Я от тебя избавлюсь.

– Выгоните? – в ужасе я подалась вперёд всем телом. – Вы же не можете!

– Не выгоню, Ясмина. Выпущу.

***

Из кабинета я вышла мрачнее северной заставы. Люси паслась неподалёку, словно нет ничего интереснее, чем героические росписи на стенах ректорской части. Она подлетела ко мне сразу же. Как обычно, активная, решительная, позитивная. Сколько её знаю – мечтаю быть как она. Блондинка с ровными прямыми волосами, голубоглазая, длинноногая. Мальчишки за ней в академии всегда увивались стадами, лишь помани пальцем. Не то что я. Не волосы, а дикий вьюнок на голове, сплошные спирали, расчесать которые не представляется возможным. Да ещё и рыжие, как лисий хвост. Веснушки россыпью по носу, и глаза цвета болотной жижи. Явно не королева академии.

– Сильно бушевал? Куда направил?

– На выход, – проскрипела я, всё ещё не в силах поверить.

– Выгнал? – ахнула подруга.

– Хуже. Распределил в Единицу, – и прежде чем она сказала что-то ещё, добавила: – И нет, у меня не распечаталось проклятие.

– Тогда как…

– Ой, Люси, вроде и радоваться надо, да задом чую неприятности.

Она схватила мою руку и потащила к окну. Пихнула к щербатому деревянному подоконнику, вынуждая сесть, и решительно скомандовала:

– Рассказывай!

– Да тут и рассказывать нечего. – Я стекла по откосу подоконника, словно силы совсем покинули меня. Выглянула в академический двор через раскроенное мелкими квадратами окно и сказала: – Только имя назову. Кристофер Борн.

– Врёшь! – выдохнула подруга, округляя глаза. И почти жалобно: – Ведь врёшь же?!

Покачала головой. Ну конечно, идеальный истребитель Кристофер Борн, образец для подражания, уникум, сочетающий себе способности и Щита, и Меча. Его дар полностью нейтрализует действие его же проклятия, тварев везунчик. Учителя на него молились, часто вспоминая на лекциях, ученики мечтали быть на него похожими. Я видела его однажды, когда он приезжал в Академию. Прекрасно помню, как это было: он вошёл, словно главный индюк на птичьем дворе, и держался с таким холодным достоинством, что волна раздражения окатила меня с ног до головы. Ему и дела не было до толпы студентов, разглядывающих его кто тайно, кто явно. Золотой мальчик. Протеже самой Киары Закатной. На заставах с детства, знает истребительство изнутри. Красавчик, которого не портил даже шрам через весь лоб. От его улыбки у девчонок часть мозга утекла в трусы. Как же он меня бесил, великие Мёртвые боги!

А ещё я прекрасно помню, как его кто-то спросил: «Кого бы идеальный истребитель хотел себе в Единицу – Щита или Меча?» И он ответил, что никого бы не хотел. Раз Живые боги дали ему обе способности, то, наверное, по их плану он должен работать один. А теперь меня назначили этим его «никем». В те дни я уже знала, что у меня есть проблема с дарами и проклятиями. И именно это возвело между нами невидимую, но совершенно непреодолимую стену. Которую ректор вдруг надумал разрушить.

Конечно, эта стена была построена только в моей голове. Идеальный истребитель и не знал о моём существовании. И меня вполне бы устроило, если б так продолжалось и дальше.

– Яся, Кристофер Борн? – снова подала голос подруга, так и не дождавшись моего ответа. – Тот самый? Очаровашка, герой и легенда?

– Ну, до легенды ему далеко ещё! – Новая волна раздражения, ещё сильнее, чем прошлая, окатила буквально с ног до головы. – А вот кобелина он первостатейный. И зазнайка. И сноб…

– Ладно-ладно, – прервала меня Люси, – я помню. Ты его не любишь. Ну и наплевать. В конце концов, и не надо любить своего Меча, достаточно доверия. Погоди! Не перебивай. В любом случае ты не можешь отрицать, что это наилучший выход из ситуации. Ты будешь в Единице, а это всё, что имеет значение. Если задуматься, то это прям идея на миллион – универсальный истребитель и та, что ещё не определилась.

– Возможно.

Я не могла не признать, что смысл в этом был. Если подумать без эмоций, то решение ректора было и впрямь не таким уж плохим. Каковы шансы, что дар откроется в скором времени? А через год? Два? А если никогда? Так я во всяком случае имею шанс поглядеть на Мёртвый город изнутри. Но как мне работать с человеком, который вызывает у меня столько негативных чувств?

– Яся! – завопила Люси неожиданно и так громко, что я вздрогнула. – А ведь это означает, что мы с тобой не расстаёмся!

Я поняла, о чём она. Если меня выпустят в ближайшую неделю, то в Первую заставу мы тоже попадаем вместе. В академии давно уже не было единой даты окончания. Все свежие истребители сначала отправлялись в вотчину Киары Закатной и Эрика Лутса, проходили их особую программу, и только после этого уезжали по распределению.

Что ж, готова признать, что в ситуации были стороны, способные примирить меня с реальностью. Люси была для меня особенным человеком, и я уже давно переживала, что она уедет, а я останусь в академии.

Я заулыбалась и крепко обняла подругу:

– Ладно, Люсь, ради тебя я готова терпеть даже идеального мальчика Борна.

***

Спустя неделю мы покинули Академию. Нас было тринадцать человек, и шутка про любимое число Мёртвых богов успела надоесть до тошноты. Двое сопровождающих, пять новеньких Единиц и я. Нервозность и предвкушение окружали нас плотным, почти видимым кольцом. Всё менялось, и не реагировать на это было сложно.

Мы уехали через западные ворота. Я лишь однажды покидала Академию через этот выход, и в тот раз было тоже невероятно волнительно. Тогда нас всем курсом возили на море. Долгий и довольно утомительный путь, тренировки на каждой остановке, сборка-разборка лагеря, дежурства. Но всё это с лихвой окупилось, когда мы достигли цели. Море – это что-то невероятное. Стоишь у края – и аж дух захватывает. То, как резко поверхность срывается вниз, убегает песком и камнями в глубину, вырастает то тут, то там зубцами скал. Я знала, что увижу огромную яму, но не думала, что это будет настолько масштабно. Захотелось стать птицей. Чтобы сигануть с берега, расправить крылья и пронестись над всей этой гигантской котловиной. Разглядеть подробно невероятные природные чудеса, приблизить озеро воды, что поблёскивало так далеко от берега.

Говорят, раньше, когда ещё были живы Мёртвые боги, море до самых краёв было наполнено водой. Мне это кажется сомнительным. Ну зачем могло понадобиться столько воды? Она же солёная, пить её всё равно нельзя. А такое количество соли людям ни к чему. Впрочем, в истории много разных забавных легенд, явно неимевших ничего общего с реальностью. Например, рассказы о том, что раньше люди могли летать, или про то, что были повозки, которые пролезали под землёй, как черви.

В этот раз до моря мы не дойдём – Первая застава нас встретит раньше. На картах она до сих пор носила название Западная-1, но в повседневной речи сторона света уже давно отвалилась. По сути, она была единственной крепостью, чей функционал был больше, чем просто база истребителей. Её расширили, пристроили второй двор, несколько новых зданий и создали филиал академии. Слесарка, как иногда называли это место студенты – где выпускников, объединённых в пары, обтачивали до состояния полноценных боевых Единиц.

Курировала это направление с самого его основания легендарная Единица Эрика Лутса и Киары Закатной. Эта истребительница была моим кумиром. Имея непереносимое проклятие, она долго была одна и не могла ходить в Мёртвые города. Но магистры смогли подобрать для неё идеального партнёра, и они стали лучшими. Остановили нашествие тварей другого мира, основали свою школу доподготовки молодых истребителей, отказались от титула магистров и продолжили ходить на стражу в туман. Я чувствовала особую связь с Киарой. Я, как она, была дефектной, не могла встать в Единицу, и именно эта похожесть давала мне надежду.

– Нервничаешь? – Люси со второй попытки смогла пристроить своего жеребца рядом с моей кобылкой. Я спрятала улыбку: подруге никогда не давалась верховая езда и общение с лошадьми в целом. Наверное, это был единственный её провал за годы обучения в Академии даров и проклятий. Что изрядно примиряло меня с действительностью, несмотря на то, что я ей сочувствовала и даже старалась помочь.

– Сложно сказать, чего сейчас во мне больше: паники, ужаса или мрачного предвкушения, – совершенно честно призналась я. Была, правда, ещё маленькая робкая надежда, но в ней я не собиралась признаваться. Ещё со времён приюта я знала, что больнее всего бывает не от ран и синяков, а от разбитой вдребезги мечты.

– Всё будет хорошо, – бодро поддержала она.

– Ещё бы. – Я задрала лицо и сощурилась от яркого солнца, что с самого утра усиленно красило наши лица в цвет загара. Слава Живым богам и неизвестному рыжему папаше, чьим наследством стала немного смуглая, устойчивая к солнцу коже. В городке на ярмарке часто торговала огненная девица, чья бледная кожа, краснеющая от первого весеннего луча, была аж прозрачной. И вся девчонка была такой нежной, воздушной. Моя противоположность. Тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли. – Люси, а ты сама как? Помирились с Мечом?

Люси помрачнела:

– Типа того.

Подруге никак не удавалось выйти на равные внутри своей новой Единицы. Её Меч, Дирк, был из хорошей семьи, и до того, как в нём проснулся талант истребителя, ему успели привить нерушимо галантное отношение к девушкам. А Люси теперь пожинала плоды этого воспитания. Он открывал перед ней двери, пытался помочь слезть с лошади и всячески демонстрировал своё крайнее к ней уважение. А девушка, несмотря на ангельскую внешность, в душе была настоящим истребителем, и все эти придворные реверансы её очень бесили.

– Подробности будут?

– Будут. – Люси немного помолчала. – Он сказал, что ему жаль, что я не парень.

– Гад.

– И ещё, что не может не замечать, что я девушка.

– Он к тебе приставал?

– Упасите Живые боги, нет! Он сказал, что девушек нужно оберегать, ведь они нежные, ранимые и склонные к истерикам.

– А ты?

– Закатила истерику.

Я засмеялась, понимая, что Люси шутит. Устойчивости её психики может позавидовать даже монах. Она позволяет себе ярко выражать эмоции, иногда чересчур, но в сложных ситуациях мобилизуется и превращается в хладнокровного, решительного лидера.

– Не расстраивайся, Люси, он привыкнет. Вы же совсем недавно Единица, Дирк учился в другой параллели и просто тебя не знает. Он ещё будет счастлив, какое золото ему досталось.

Сам предмет обсуждения ехал далеко впереди. Крепкий, светловолосый, невозмутимый. И как у него лопатки не чесались от двух сверлящих спину взглядов?

ПЕРВАЯ

Западная застава показалась мне какой-то маленькой. Вероятно, по сравнению с масштабами Академии даров и проклятий. Нас встречали два дежурных стражника по сторонам от въездных ворот. Они были едва ли старше нас – скорее всего, на эту скучную работу отправили проштрафившуюся Единицу, а попадался на горячем исключительно молодняк. Нас парни разглядывали с любопытством, но очень умеренным. Самого пристального внимания заслужила, разумеется, Люси, но она свела брови и проехала с неприступным видом. С нашими провожатыми стражники перебросились парой дежурных фраз, объяснили, куда направляться, кому передать лошадей и где начальство.

Первый двор был истребительским, там мы оставили лошадей, а вещи потащили вглубь заставы. Дирк пытался помочь Люси с её мешками, но она так зыркнула на него, что я прикусила губу, чтобы не засмеяться. Второй двор – ученический. В него мы попали, обойдя здание зала для тренировок и жилые корпуса. Он очень походил на первый, был чуть более вытянутый, питьевой фонтан здесь также имелся. Волнение поднималось из глубин, заставляя вытирать мокрые ладошки о штаны. Почему-то мне казалось, что нас должны были встретить самые главные – либо Киара, либо Эрик Лутс. Я обшарила весь двор глазами, но никто под описание не подходил.

Зато тут был Кристофер Борн.

Стоял, прислонившись к жёлтой стене из крупного камня, сложив руки на груди. Специально занял теневую часть площади, чтобы иметь возможность понаблюдать, не будучи замеченным. Во всяком случае, я так решила.

Только когда мы все побросали свои вещи на землю, тот соизволил отлепиться от стены и сделать к нам пару шагов.

– Светлого дня, – поприветствовал нас Борн. – Как дорога?

Один из провожатых – Шур, это тот, что постарше, – радостно заулыбался и протянул ему руку:

– Привет, Крис, всё отлично. Вот, привезли вам свежую кровь.

Борн слегка улыбнулся, отвечая рукопожатием, обвёл взглядом нашу компанию и спросил:

– И кто из вас Ясмина Аббас?

Шур, вероятно, почувствовал себя неловко, потому что неопределённо крякнул и повернулся ко мне. Да что там, все глаза устремились в мою сторону. Я задрала подбородок повыше и с вызовом уставилась Борну прямо в глаза. Он осматривал меня пристально, ощупывая взглядом с ног до головы, слегка прикрыв ресницами серую сталь радужки, явно стараясь смутить. Не на ту напал.

– Нравлюсь? – холодно спросила я.

Он слегка усмехнулся:

– Ты не должна мне нравиться.

– Какое счастье. – Если бы лёд в голосе мог порезать, то Борн был бы весь исполосован.

– Встречаемся через час в тренировочном зале, Ясмина Аббас. – Он потерял ко мне всякий интерес, обратившись к остальным: – Ребята, рад видеть вас в Западной-Первой! Размещайтесь, вас проводит Алиса.

Та, кого назвали Алисой, приблизилась к нам из глубины двора. Честно, я бы подумала, что это пацанёнок – слегка полная девчонка с коротко стриженными волосами, в рубахе и штанах, подвязанными на деревенский манер куском верёвки. Темноволосая, темноглазая, она потупила взгляд и стала терпеливо дожидаться, когда мы снова поднимем все вещи.

– Алиса у нас недавно, и ещё не всё знает, но основные вопросы по быту вы ей задать сможете, – продолжил Борн. – Отдыхайте, располагайтесь, вечером на общем сборе познакомитесь с обитателями заставы.

Он кивнул и ушёл. Алиса, ни слова не говоря, пошла в сторону открытой двери в двухэтажное здание. Жилой блок был намного меньше корпусов в академии. И комната, что мне выпала, оказалась небольшой и с низким потолком. Но меня совершенно не смутила эта строгость: окно, выходящее на стену, скромная обстановка и маленький одёжный шкаф. Ведь всё искупила величина кровати. Сразу же, как вошла в комнату, показанную мне Алисой, я просто обомлела. Да на ней можно спать и вдоль, и поперёк! Когда есть такая кровать, всё остальное перестаёт иметь значение. И потом, я не собиралась проводить здесь много времени днём.

– Всем нравятся кровати, – грубоватым для девочки голосом сказала от двери Алиса. Она приклеилась к косяку и не таясь разглядывала меня.

Я улыбнулась:

– Ещё бы. Она просто королевская! У тебя такая же кровать, Алиса?

– Я сплю дома, – охотно ответила девочка. – Я живу в городке при заставе. Магистр взял меня в помощницы, потому что я самая умная из местных детей.

«И самая скромная», – подумала я, мысленно улыбаясь. Приятное впечатление производила девочка, несмотря на свою необычную внешность.

– А волосы у тебя обрезаны, потому что так истребители делают? – аккуратно спросила я.

– Не-а, – протянула девочка, просачиваясь в комнату. Видимо, поговорить она любила. – Мамке некогда плести всем косы, нас у неё двенадцать, три парня только, остальные девочки. Да и она опять беременная, к лету родит. Вот и остригла нас всех. Только старших двух не стала, они почти невесты, сами себе косы уже плетут.

Нас в приюте тоже некому было особо плести, но старшие всегда следили за младшими. Ещё и тренировались всякие диковинные косички создавать, чтобы руку набить и потом себе без «петухов» выходило. Но комментировать я не стала – откуда мне знать, что у них за жизнь.

Алиса тем временем уселась на краю кровати, с интересом наблюдая, как я вытаскиваю вещи.

– А ты правда будешь в Единице с Кристофером?

– Правда, – максимально ровным голосом ответила я.

– Ммм, – глубокомысленно протянула девочка.

– Это хорошо или плохо?

– Смотря для кого. Для тебя хорошо. Для Кристофера – помеха.

Я так и застыла:

– Помеха? Это кто так сказал?

Алиса неэлегантно почесала за ухом, словно сомневаясь, доверять ли мне эту конфиденциальную информацию. Но всё же желание посплетничать победило.

– Так Кристофер и сказал. Сказал, что ты ему будешь скорее мешать, чем помогать. А ещё, что в Мёртвом городе ему лучше одному, чем … А что значит «кот в мешке»?

Видимо, я не смогла удержать лицо, потому что Алиса вдруг засобиралась, придумав срочное дело, и выскользнула из комнаты.

В голове шумело, хотелось ругаться громко и неприлично. А самое обидное было то, что ведь, по сути, он был прав. Обо мне ему ровным счётом ничего неизвестно. Я могу оказаться глупой девицей, которая не смогла открыть свой дар. Ладно, я не глупая, но в остальном… Отчаянно захотелось запереться, залезть под одеяло и закрыться с головой.

Но трусливые мыслишки прервала заглянувшая в дверь Люси.

– Погнали в мыльню, Ясь! Дирк организовал парней, чтобы они нас вперёд пропустили и не лезли пока.

Всё-таки от подружкиного Меча есть определённая польза. На всех заставах было общее помещения для мытья, девушек всё ещё было не очень много и выделять им для этого отдельное помещение никто не спешил. Мы привыкли и даже не особо стеснялись, но всё равно душ в одиночестве – это отдельное удовольствие.

Похоже, предыдущая смена новичков уже покинула заставу. Во всяком случае, кроме возни наших, я ничего не слышала. В мыльне было сухо – значит, точно мы единственные. И это было чудесно. Только тот, кто провёл в дороге несколько дней, поймёт, какое это удовольствие. Несмотря на раннюю весну, вода нагрелась очень хорошо. Вот ещё один плюс в распределении на запад. Пожелай Киара Закатная обучать новые Единицы в северных заставах, всё могло бы быть намного печальнее.

Но полностью расслабиться мне не удалось. Это подругу встреча с местными ждала только вечером. Мне же предстояло общение по горячим следам.

***

Входя в зал для тренировок, я ожидала увидеть только Кристофера Борна. Но он оказался не один. Парень стоял у деревянного кресла, в котором сидела девушка. Даже от двери можно было понять, что она невысокая, живая и очень красивая. Старше Кристофера, но насколько – не определить. Одна её рука подпирала скулу, вторая – небрежно переброшена через подлокотник. Чувствовалась в ней какая-то уверенность, сила и власть, при этом подвижное лицо обладало искренней мимикой. Сердце забилось сильнее. Вот так просто?

Кристофер среагировал на моё появление, его улыбка, обращённая собеседнице, померкла, он повернулся в мою сторону и кивнул приветственно:

– Ясмина, здравствуй ещё раз. Позволь тебе представить – Киара Закатная. Кира – это мой будущий то ли Меч, то ли Щит, Ясмина Аббас.

Взгляд тёмных глаз изучил меня с ног до головы. Киара поднялась и подошла ко мне.

– Ясного дня, – я напряжённо улыбнулась. Стараясь не таращиться слишком явно и не расплескать недовольство от той сомнительной рекомендации.

– Взаимно, – тонко улыбнулась Киара, слегка наклонив голову к плечу, словно заинтересованная собака. – А что тебе на самом деле хотелось бы ответить на такое приветствие?

Я метнула на Кристофера быстрый взгляд и сказала:

– То ли Щит, то ли Меч рад присутствовать здесь.

Киара улыбнулась чуть шире и, не сводя с меня взгляда, скомандовала:

– Кристофер, выйди!

– Кира! – в голосе идеального истребителя звучало негодование. Он называет её так по-семейному и позволяет подобные интонации в голосе. Кто он ей?

Киара перевела взгляд на парня и сказала тихо, но у меня аж мурашки побежали:

– Крис, если ты сейчас позволишь себе меня ослушаться, я разберу тебя на составные части и потом соберу по памяти. А она меня в последнее время сильно подводит. Я доступно объяснила?

– Кристально. – Вероятно, он скрипнул зубами, во всяком случае, его чётко очерченная линия челюсти стала ещё резче.

Когда дверь за ним прикрылась (не осмелился хлопнуть, надо же), Киара снова обратилась ко мне:

– Я так понимаю, ваше первое знакомство вышло не очень. Я не собираюсь его оправдывать или защищать тебя. Вы не малые дети, разберётесь сами. Ваша задача – притереться в своей Единице, и чем быстрее вы посшибаете друг с друга острые углы, тем лучше. Когда Совет магистров спросил моего мнения насчёт вашего партнёрства, я не раздумывая согласилась. Я не знаю тебя, не знаю глубины твоей проблемы. Но я не хочу, чтобы Кристофер был один. Нас не случайно собирают в Единицы. Истребитель не будет целым, пока его спина не прикрыта хорошим партнёром. Крис считает, что может всё сам, и имеет на это основания. Но я хочу, чтобы ты попробовала.

Я кивнула, слушая внимательно. Киара говорила со мной, как с равной, и это было очень необычно.

– Я дам тебе совет, если позволишь, – продолжила она. – Не разрешай ему себя подмять. Ищи компромисс, но не прогибайся сверх меры. Покажи характер.

– Вы меня не знаете. – Я удивлённо подняла брови. – Может, я истеричная дура, а вы даёте мне такую свободу.

Киара ухмыльнулась:

– Ты же не думаешь, что я не изучила твоё личное дело, Ясмина? А потом, Крис – тоже не маленький мальчик. Он побывал в таких передрягах, какие тебе и не снились. Я ему легко доверю свою жизнь. Если ты не сможешь так же ему довериться, то мы разберём вашу Единицу и будем искать другие варианты. Даю вам месяц. Этот же срок нам с Эриком дали когда-то, и мы вполне уложились. Я очень надеюсь, у вас всё получится. – Она помедлила, словно сомневалась. – И ещё. Не влюбляйся в него. Отношения в Единице мешают концентрации и ставят жизни под угрозу.

– Это вы по собственному опыту говорите? – и опять мой язык летит вперёд разума. Я прикусила губу, но сказанного вернуть было уже нельзя.

Но Киара не обиделась, а звонко рассмеялась.

– Языкастая? Ну и славно, одно из лучших качеств девушки-истребителя, на мой вкус. И вот ещё, называй меня на «ты», на заставе все зовут меня Кира.

Сложная смесь из восторга, благодарности и чего-то особо щемящего грозило выплеснуться из глаз, но я собралась и только вежливо кивнула.

Киара разрешила:

– Позови его.

Кристофер стоял, прислонившись к стене, как и тогда при встрече. Недалеко от входа, но явно не подслушивал. Руки скрещены на груди, голова откинута к стене, глаза прикрыты. Словно всё ему нипочём. Хотя откуда мне знать, может, так и есть.

Когда мы вернулись, Киара опять сидела в кресле, закинув ногу на ногу. Мы встали перед ней, как ученики перед учителем. Хотя почему «как»?

– Призывайте оружие.

Кристофер послушался сразу же. Он плавно повёл рукой, словно зачерпывая, и в ней появилась катана. Красиво, твари его забери. Высокий, крепкий истребитель с длинным, слегка изогнутым мечом, острым как бритва, насколько я в курсе. Киара насмешливо подняла бровь, внимательно глядя на парня. Словно между ними шёл недоступный мне беззвучный диалог. Его лицо было обращено в профиль, и выражение рассмотреть я не могла. В итоге она кивнула, словно разрешая что-то и перевела взгляд на меня. Он тоже повернулся, глядя выжидающе.

Я сделала небольшой шаг назад.

Когда поднимаешься на Башню призыва, ты не можешь заказать оружие. В руку приходит именно то, что тебе предначертано. Нельзя поменять, вернуть или переделать. Когда я втайне от всех пробралась на Башню, я верила, что смогу. Я представляла, как спущусь и похвастаюсь чем-то эпичным, как одногруппники восторженно замрут, а магистры уважительно покачают головами. Что ж, вышло невероятно эпично, не поспоришь.

Пауза затягивалась. В глазах Кристофера заплескалась насмешка, и я выдохнула. Подняла руку и призвала Её. По сложившейся традиции, ни в каких документах не указывался вид призванного оружия. Считалось, что это личное, к тому же на профессиональные качества истребителя это никак не влияло. Знать, что у тебя за оружие могли те, кому ты хотел его показать. Твоя Единица, маги-тренеры, заставные. Поэтому для присутствующих моя «подружка» было неожиданностью.

– Любопытно, – весело сказала Киара.

В руке красовалась коса. Длинное древко, изогнутая сталь. Да, в деревнях такими косят траву, а не ходят на тварей. У Башни призыва оказалось специфичное чувство юмора. Или это она мстила мне за несанкционированный запрос? Единственное отличие от орудия труда было лишь в том, что лезвие оказалось острым с обеих сторон, и сверху, и снизу.

– Да она скорее этим снесёт башку мне, чем тварям, – в сердцах выдал Кристофер.

Злость горечью растеклась под языком, но я сдержалась. Влюбиться в этого? Да я скорее выйду замуж за обитателя Мёртвого города!

– Вот сейчас и узнаем, – веселья в голосе Киары не убавилось ни на пёрышко. Она словно предвкушала какое-то развлечение. – А теперь вперёд. Сражайтесь!

– Не понял, – удивился парень. – С кем?

– Друг с другом.

Я ошалело таращилась на Киару:

– А разве мы не вместе против кого-то должны драться? Мы же тренируем взаимодействие, то есть… – под насмешливым взглядом истребительницы я стушевалась.

– Послушайте внимательно, детки, – сказала она, опираясь ладонями о колени. – Иногда взаимопонимание возникает только после хорошей драки. Возможно, вы не знали, но мы с Эриком устроили отличную битву в первый же день знакомства. И до сих пор считаем, что именно она положила начало нашей Единице.

Я отступила на пару шагов и отвела косу в сторону, показывая готовность. Кристофер тоже отошёл в середину зала, расставив ноги и беря катану двумя руками. Лезвие перечеркнуло его лицо в том же направлении, что и шарм. Сердце прыгнуло под горло и забилось сильнее. Так всегда перед дракой.

Я не стала ждать и прыгнула первой. Длинное древко позволяло держать противника на расстоянии, и первое время мне это удавалось. Борн явно примерялся, изучал меня, словно писарь останки твари. «Что она предпримет, если я стану махать катаной снизу вверх, подныривая под косу? А если я сделаю ложный выпад, а потом проведу контратаку?» Пока мне удавалось довольно легко предугадывать его манёвры.

Мы незаметно переместились в ту часть зала, куда доставали пробившиеся через высокие окна дневные лучи. Катана отражала их, и по стенам заскакали солнечные зайчики. Они отвлекали и, словно поняв это, Кристофер взял такой темп, что у меня перехватило дыхание. С солнечными зайчиками случился припадок, они метались по стенам, точно за ними гнался серый волк.