Kitobni o'qish: «Расплескавшийся виски»
От автора. Благодарности
Действие книги происходит в загадочной, живописной Шотландии, наполненной королевскими тайнами, легендарными сражениями, старинными замками и аббатствами.
Автор выражает благодарность хозяевам и работникам Dalhousie Castle (Замок Далхауси) за незабываемый отпуск в окружении средневековых интерьеров, рыцарей, дружелюбных привидений и рассказы об истории замка, которые и подтолкнули к написанию детектива. Dalhousie Castle стал последним замком в Шотландии, который лично осаждал английский король; здесь в разное время проживали короли Англии Генрих Четвертый и Яков Шестой – сын Марии Стюарт. Да и сама шотландская королева 30 июня 1563 года во время поездки в Рослин останавливалась на ночлег в Dalhousie Castle.
Также автор благодарит Роберта Сазерленда – ныне почтенного пенсионера, в прошлом Старшего Констебля Отдела по расследованию тяжких преступлений полиции Эдинбурга за некоторые идеи, рекомендации и беседы о полицейских буднях Шотландии.
Благодарность выражается и работникам винокурни Lagavulin (Лагавулин), расположенной на острове Islay (Айла), – производителям непревзойденного Scotch whisky с ярким торфяным характером и дымным ароматом за превосходную дегустацию и замечательный рассказ о производстве и истории шотландского виски.
С особой признательностью автор обращается к Анастасии и Кристиану, которые…
…впрочем, автор оставляет за собой право не аргументировать мотивы своей сердечной им благодарности.
Все имена и события вымышлены.
Всякое совпадение является случайным.
Пролог
– Динь-динь-динь, динь-динь-динь. Колокольчик звенит. Этот звон, этот звон о любви говорит…
Романс закончился. Сэр Эндрю Кэмпбелл встал с кресла, подошел к окну, отодвинул тяжелую бордовую штору. Небо хмурое. А бывает ли оно другим, не хмурым, здесь, в Шотландии? Бывает, конечно, но не в октябре; ясное небо в это время года – редкость. Сад, на удивление, зеленый, лишь кое-где желтые и красные пятна на деревьях привлекают взгляд. На лужайке возится садовник. Все как всегда: тихо, спокойно, хмуро-печально…
Сэр Эндрю вернулся к камину, подбросил дрова, открыл барную дверцу, рассматривал бутылки. Виски. Вернее, шотландский скотч. Такой коллекции позавидовал бы любой ценитель этого напитка. Какое-то время он раздумывал, какой сорт выбрать. Пожалуй, торфяной односолодовый… «Лагавулин». Да-да, вот эта бутылочка подойдет. Кэмпбелл открыл бутылку скотча шестнадцатилетней выдержки, вдохнул дымный, тонкий древесный аромат, плеснул в хрустальный тюльпан привычный «сингл шот» виски, поиграл напитком, перекатывая янтарную жидкость по стенкам тюльпана, довольно хмыкнул, затем поставил бокал на овальный стол у кресла. За годы он научился безошибочно отмерять полторы унции виски, несмотря на то что глаза уже совсем не те, что в молодости. Старые глаза, чего уж там говорить, без сильных плюсовых линз он давно не обходится. Сэр Эндрю подошел к окну, постоял, задумавшись, возле немодной ныне, но такой родной радиолы «Эдвард» и вновь опустил иглу на дорожку винилового диска.
Старая пластинка зашуршала, заиграли две гитары. А потом запел голос. Сэр Эндрю мог слушать этот голос бесконечно.
– В лунном сиянье снег серебрится… – подпевал он. – Вдоль по дороге троечка мчится…
Русские слова были сложны для произношения. Он так и не выучил родной язык Машеньки, жены, хотя прожил с ней, урожденной Марией Урусовой, в любви и счастье почти шестьдесят лет. Два года, как его Маши нет. А он слушает русские песни. Это ее голос звучит на виниловой пластинке. Сорок лет назад он записал этот голос-колокольчик на грампластинку и с тех пор слушал его и наслаждался дивными переливами.
Старший сын Арчи после смерти Машеньки записал все ее песни на компакт-диск. Голос жены зазвучал по-новому, звонко и чисто. Но сэр Эндрю так и не привык к новым технологиям, ему казалось, есть что-то фальшивое в таком звучании. Чтобы не обижать сына, он принял подарок с благодарностью, но, когда оставался один в замке, подходил к любимой радиоле и ставил старую пластинку.
Крутится винил:
– В лунном сиянии, ранней весною… – сэр Эндрю вытер мокрые глаза. – Помнятся встречи, друг мой, с тобою… Динь-динь-динь, динь-динь-динь… Колокольчик звенел…
Встретились они в пятьдесят шестом году в Париже. Эндрю, двадцатитрехлетний разгильдяй, сын адвоката Грегори Кэмпбелла, шотландского эсквайра, прогуливался по Монмартру, пытаясь зацепить симпатичную девчонку и весело провести вечерок в отеле Ритц. На ступеньках лестницы, ведущей к Сакре-Кёр, сидела девушка с корзинкой, заполненной сухими цветами. Цветочные букеты цепляли взгляд (право, как настоящие!), и поначалу он обратил внимание именно на них, а уже потом на девушку. А она была прехорошенькая. Он остановился на пару ступенек ниже и, спросил, заикаясь:
– Вы продаете цветы?
Глупый вопрос. Но ничего умнее в тот момент он не придумал.
– Да, мистер, – ответила она по-английски.
– О! А как вы поняли, что я из Великобритании?
– Акцент. У британцев своеобразный акцент. А вы, скорее всего, шотландец, – улыбнулась она и прищурилась: солнце светило ей прямо в глаза.
– То есть по одной фразе вы поняли это?
– Да.
– Надо же. А ваш английский великолепный.
– Спасибо. У нас в семье обучать языкам начинают с детства.
Странная девушка. В семье обучают языкам, а она продает цветы на Монмартре.
– Вы работаете в цветочном магазине? – спросил он.
– Нет. Я сама делаю эти букеты. Это мое творчество. Надо зарабатывать деньги.
Он ничего не понимал. А девушка улыбнулась такой лучистой улыбкой, что он растерялся. Мысль о том, что именно с ней он мог бы поразвлечься в Ритц-отеле, совершенно не приходила в голову.
– А что, у вас нет другой работы?
– Почему, нет? Я медсестра. Но денег не хватает. К тому же я старшая в семье, у меня еще есть младшие брат и сестра. Папа погиб в сорок четвертом. А маме одной трудно. Поэтому я по вечерам делаю цветы, а по воскресеньям продаю их в туристических местах.
– Покупают?
– Когда как. Бывают очень хорошие дни.
– Мне нравятся ваши букеты. Как будто только с клумбы. Давайте-ка я их куплю.
– С удовольствием продам вам, мистер. Какой букет вам больше нравится?
– Я возьму все, что у вас есть.
– Все?
– Ну да.
– А зачем вам столько цветов?
– Пригодятся.
– Что ж, берите. Я отдам вам вместе с корзинкой.
– Очень хорошо. Сколько с меня?
– Тридцать франков. И два франка за корзинку.
– А как вас зовут, мадмуазель? – наконец, Эндрю осмелел, – или… мадам?
Он полез в карман брюк, достал франки и начал отсчитывать.
– Мария, – ответила она, улыбаясь, и добавила: – Мадемуазель.
Он был рад, что девушка не замужем.
– А меня – Эндрю. – Он чуть наклонил голову. – Кажется, у меня не хватает двух фанков. Но без корзинки мне не донести.
Он передал девушке банкноты. Мария взяла деньги, пожала плечами, улыбнулась.
– Ладно, я подарю вам корзинку. В конце концов…
– Нет, что вы. Могу принести вам два франка завтра, но, лучше, если мы подъедем в отель, где я остановился, и я вынесу вам деньги прямо сейчас.
– Не беспокойтесь. Правда, ничего страшного. – Она покачала головой. – А завтра у меня работа в госпитале.
Эндрю рискнул:
– Мне не хочется с вами расставаться. Давайте просто прогуляемся, если не хотите…
Она рассмеялась:
– А вы хитрец. Значит, вы купили цветы, чтобы со мной познакомиться?
Какая-то женщина остановилась около них и спросила:
– Почем букеты, красавица?
– Не продаются, – ответил Эндрю. – Я уже все скупил.
– Приходите в следующее воскресенье, мадам, я еще принесу, – ответила ей Мария.
– А ирисы у тебя есть? Мне нужна корзинка с ирисами.
– Да, есть.
– Я обязательно приду. Не забудь про меня.
– Хорошо, мадам.
– Вы где-то учились делать сухие композиции? – Эндрю расспрашивал девушку, не хотел отпускать.
– Меня научила тетя, – сказала она просто. – Мне пора идти. Я на метро. А вы как поедете? Вы же отдали мне все деньги, – она снова рассмеялась.
– Я на такси. Таксист подождет, пока я поднимусь в номер за франками. Послушайте, Мария, давайте поймаем такси. Здесь, у метро, есть стоянка. Я отнесу цветы в номер, возьму деньги для таксиста и два франка для вас, а потом пойдем погуляем.
– Право, не знаю…
Мария не решалась.
Они спускались с Монмартра и почти дошли до бульвара Рошшуар. Эндрю вдруг осознал, что может больше никогда не увидеть эту девушку. Послезавтра он улетает домой, в Шотландию.
– Вы меня боитесь? Обещаю хорошо себя вести, – сказал он искренне и смущенно улыбнулся.
– Вы не кажетесь мне злодеем. Однако…
– Вот и такси. Мы доедем быстро, потом погуляем по городу. Я очень люблю Париж. А сейчас на набережной Сены играют музыканты… Обещаю также потом проводить вас до дому, Мария.
– Вы едете или нет? – спросил таксист.
– Да, мы едем. Вандомская площадь, отель Ритц, – ответил Эндрю таксисту.
Потом они долго гуляли по Парижу, наслаждались игрой музыкантов, сидели на террасе знаменитого парижского кафе и разговаривали, разговаривали… Они мешали английские и французские слова, и от этого им становилось смешно. Маша пила зеленый чай, а Эндрю красное вино. Хотя ему очень хотелось выпить виски. Но он не рискнул. Эндрю вообще себя не узнавал: рядом с этой девушкой он был другим, и такой он себе очень нравился.
Это счастье, что он забрел на Монмартр в тот день. Иначе они никогда бы не встретились.
Через две недели он снова прилетел в Париж. И сделал предложение Марии Урусовой, русской княжне. Княжна жила в небольшой квартирке на улице Пуасоньер вместе с мамой, младшими братом и сестрой. Рядом, в пятнадцатиметровой студии, жила тетя – сестра погибшего отца, та, которая и научила Машеньку работать с цветами.
О том, что Мария не простая девушка, а княжна, было понятно по ее манерам и воспитанию. Она свободно говорила на французском, английском и немецком. А родной язык Маши был русский. (А он – Эндрю – только французский и осилил, да и то, признаться, говорил на нем с чудовищным акцентом.) Семья Маши жила бедно. Но это была благородная бедность. Никто не роптал. Семнадцатилетняя младшая сестра после учебы и по выходным дням подрабатывала в госпитале санитаркой. Четырнадцатилетний брат также вносил в семейную копилку несколько франков: помогал на ипподроме ухаживать за лошадьми.
Поначалу его родители были против отношений сына с непонятной русской. Даже грозились лишить его наследства. Он готов был пойти работать, делать сухие букеты вместе с Машей, убирать за больными и много чего еще, лишь бы она была рядом. А когда Эндрю привез Марию Урусову в Шотландию, познакомил с родителями, сэр Грегори Кэмпбелл и мама, Элиза Мак-Лауд, приняли Машу как родную.
Ее нельзя было не любить. И долгих пятьдесят девять лет они прожили в любви и согласии. У них трое замечательных детей: Арчибальд, Максвелл и Джесси, пятеро внуков.
Но два года назад Маша ушла. Тихо, во сне. Она не болела, нет, просто однажды не проснулась. Легкая смерть. Он знает, что Машенька ждет его там, на небесах. А то, что она на небесах, он не сомневался.
Эндрю восемьдесят шесть. У него крепкое здоровье. Сколько еще лет жизни даст ему Господь? Хотелось бы дождаться правнуков. Одно только беспокоит: странный выбор дочери. Он подумал о Джесси и губы сжались. Да, в последнее время дочь его огорчает…
А пластинка крутилась:
– Динь-динь-динь, динь-динь-динь – звон бокалов шумит…
Сэр Эндрю взял в руки бокал. Виски уже насытился кислородом, раскрылся.
– Маша моя, Машенька… – произнес он, вдохнул торфяной аромат и отхлебнул свой любимый скотч. Тепло разлилось по телу. Еще один глоток. Потом тихонько подхватил песню: – Колокольчик звенит. Этот звон, этот звон о любви говорит…
Стало тяжело дышать. Сердце сжалось. Или, наоборот, расширилось. Комната окрасилась в желтые тона. Все предметы приобрели ореолы желтого цвета: «Как на картинах Ван Гога», – почему-то подумал Эндрю. Хрустальный тюльпан выпал из его рук. Покатился по полу, расплескивая капли благородного напитка.
Глаза сэра Кэмпбелла закатились.
Глава I. «Если Бен-Невиса не видно, значит, идет дождь…»
Сегодня исполнился ровно двадцать один год с тех пор, как Максим Омский, отработав два года оперативником, ушел из милиции и открыл свое детективное агентство. И с тех пор сыщик Омский расследовал уголовные преступления и оказывал детективные услуги частным образом. Все законно: у Макса есть лицензия, позволяющая ему заниматься частной сыскной деятельностью и оказывать услуги, предусмотренные частью Второй, статьи Третьей Закона о частной детективной и охранной деятельности.
Его сыщицкое предприятие хорошо известно в Москве и набирает популярности за пределами столицы. Пару месяцев назад он расследовал довольно непростое дело в Иркутске (предложение поступило от влиятельного местного бизнесмена), на днях закончил разбираться со странными убийствами, совершенными в Саратове (старый друг подбросил задачку!), да и питерские клиенты частенько пользуются услугами детектива Омского.
Приходилось Максу расследовать дела во Франции, Италии, даже в Мексике. Да-да, однажды прямо на Мексиканском побережье произошло загадочное убийство, которое Омский успешно распутал1.
Конечно, работает он не один. Главный помощник, вернее, партнер и друг – Андрей Шустров. Все эти годы они занимаются сыщицкой деятельностью вместе. Великолепный собиратель информации Андрей Шустров и практический аналитик Максим Омский дополняют друг друга. У Макса – полицейский ум и блестящая интуиция, а у Андрея – энциклопедические знания, отличная память и… романтическое мироощущение.
Встретились Макс и Андрей случайно. В парижском кафе на Сан-Жермен-де-Пре. Макс тогда первый раз выехал за границу. И сразу в Париж! Андрей, любитель живописи и французского языка, в то время учился на специальных курсах, организованных факультетом истории искусств в Сорбонне. Там же, в Париже, он познакомил Макса с криминалистом, экспертом в области живописи и, по совместительству, частным детективом Мишелем Дебре. Эта поездка изменила его жизнь. По возвращении из Франции он уволился из милиции и организовал свое детективное агентство. С тех пор Андрей работал у Макса, помогал в разгадывании запутанных преступлений. И с Мишелем они не раз сотрудничали, расследовали не одно дело2.
Агентство Омского редко простаивает без дел, и детективный тандем пользуется отличной репутацией: у клиентов, которые предпочитают по тем или иным причинам обращаться к частным детективам, и у полицейских. Со многими оперативниками, криминалистами, следователями Макс хорошо знаком, и такое знакомство отнюдь не мешает его профессиональной деятельности. Частенько даже приходится обмениваться с ними информацией (разумеется, если речь идет о тяжких преступлениях).
Но это сейчас. А поначалу, в конце девяностых и, пожалуй, до середины двухтысячных нужно было доказывать свой профессионализм. Сперва дела были попроще, потом был период с перестрелками. Он с трудом справлялся. Но все же ему удалось, не без помощи Андрея, найти нужную тропу, направление деятельности, перенести акцент с перестрелок и бандитских разборок на разгадывание необычных убийств и криминальных загадок.
Да, сейчас он респектабельный сыщик с репутацией человека умного, аналитически мыслящего, порядочного, которому удается расследовать сложные дела и распутывать загадочные преступления. Но это заслуга не одного Макса. Кроме Андрея, у него много помощников во всех регионах России. Да что там в России! У него прекрасный друг во Франции! Такого частного детектива поискать! В Италии – сыщик Алехандро, к которому всегда можно обратиться за помощью, даже в Китае и Америке есть частные детективы, с которыми приходилось сотрудничать…
Макс потянулся в кровати. Выходной. Он планировал провести этот день с женой и дочерью. Никаких преступлений, клиентов, расследований. Только дом! Он прошелся рукой под одеялом. Жены не было, но встала она недавно: от ее места исходило тепло.
Приятные мысли нарушил телефонный звонок. Макс посмотрел на номер: странный какой-то. Протер глаза. Так и есть – иностранный. Но точно не французский: номер Мишеля он знал наизусть.
«Не-е, не буду отвечать…»
Телефон замолчал, но через минуту зазвонил снова. Профессиональный интерес победил в схватке с воскресным и праздничным (двадцать один год все-таки!) настроением.
– Слушаю, – пробурчал он грубовато.
– Простите, что беспокою в воскресенье, – ответил бархатный мужской голос. – Я говорю с Максимом Омским?
– Да, – коротко ответил Макс.
– Арчибальд Кэмпбелл, адвокат, – представился голос. – Глава юридической конторы «Грегори Кэмпбелл» в городе Далкит… Округ Мидлотиан… э-э… недалеко от Эдинбурга, в Шотландии, – добавлял он географические названия через небольшие паузы.
И пока Макс раздумывал, кто его разыгрывает (не иначе Андрюха решил подшутить над шефом, преподнести «подарок» к совершеннолетию агентства – «Арчибальд» говорил на прекрасном русском языке!), «шотландец» продолжил:
– Мой хороший знакомый Мишель Дебре посоветовал к вам обратиться. Так что я звоню по его рекомендации, мистер Омский.
«Мишель? – пытался сообразить Макс. – То есть это не розыгрыш, шотландец настоящий? А откуда он знает русский язык?»
– У меня чрезвычайно важное дело. Мне необходима помощь частного детектива.
– Извините, – перебил его Макс, – мистер… э-э…
– Арчи.
– Арчи? Вы раньше называли друге имя.
– Да. Арчибальд. Арчи – короткое имя. Можете называть меня так.
– Договорились, – Макс кашлянул. – Скажите, Арчи, откуда вы так хорошо знаете русский язык?
«Нет, разыгрывают! Конечно, разыгрывают. Хм… Арчи… Давай, Арчи, выкручивайся».
– Моя мама русская. Вернее, француженка по паспорту. Она жила во Франции. Семья уехала из России после революции. Мария Урусова – так ее звали. Она разговаривала с нами, детьми, исключительно по-русски. Когда мы чуть подросли, подключила французский язык. Естественно, мы общались так только с ней, когда рядом не было отца. Так что русский язык такой же мне родной, как и французский, английский, шотландский, то есть скотс.
– Мм… – многозначительно промычал Макс. – Если честно, совершенно не понимаю, чем могу быть вам полезен. Разве в Ан… – он хотел сказать: в Англии, но вспомнил, что Англия – это всего лишь часть Соединенного Королевства и поправил: – В Великобритании разве нет хороших сыщиков? Лучшие сочинители детективов из вашей страны. Агата Кристи, Стивенсон, Конан Дойл, Честертон, Диккенс. Это же не просто так. Неужели в Шотландии нет приличного частного детектива?
– Наверное, есть. Но мне нужны вы.
– Кажется, я понял. Вам необходима некая информация отсюда, из России? Тогда, конечно, я вам помогу. То есть я сделаю все от меня зависящее, чтобы вам помочь. Если уж Мишель Дебре вас порекомендовал.
– Нет, мистер Омский…
– Если вы – Арчи, то я – просто Макс. Без всяких «мистеров», – он снова перебил шотландца.
– Договорились. Я хочу нанять вас на расследование убийства.
– Что-что? – Макс скривился: «Точно кто-то разыгрывает…»
– Не отказывайтесь сразу, пожалуйста. Подумайте. Я приглашаю вас в Хилхаузи Касл, в наш дом, чтобы вы провели расследование. Три недели назад умер мой отец. Я подозреваю, что совершено убийство. Но полиция склоняется к версии суицида, а мои родственники считают, что мог быть несчастный случай. Это абсолютно невозможно. Мой отец был жизнелюб и, несмотря на смерть моей матери два года назад (они очень любили друг друга), отец не собирался расставаться с жизнью. У него было крепкое здоровье, никаких серьезных болезней для его возраста. И вдруг – самоубийство? Наши органы дознания не хотят утруждать себя разбирательством. К тому же семья наша известна в округе. А мне нужна правда. Я не успокоюсь, пока не пойму, кто и почему убил отца.
– Но я совсем не знаю ваших законов. Ничего не понимаю в традициях, обычаях. Как я могу вести расследование?
– Именно это мне и нужно. Взгляд со стороны. Человек, независимый от наших идей, обычаев, способный проанализировать обстоятельства и найти ответы на вопросы. Я ведь тоже в какой-то степени сыщик. То есть я адвокат. Вы же знаете, что хороший адвокат всегда собирает и отбирает информацию. Но в данном случае я – заинтересованное лицо. Я не могу беспристрастно рассматривать все обстоятельства дела. Понимаете?
– Но вы могли бы нанять человека из другого региона Великобритании, который никак не связан с вашими местами.
– Я доверяю моему французскому Мегре – Мишелю. А он сказал, что лучше вас в моем деле никто не разберется. К тому же нас не будут сковывать языковые барьеры.
– Неужели у вас нет своих Шерлоков Холмсов?
– Наверное, есть, – в голосе шотландца почувствовались веселые нотки. – Кстати, он родился в Эдинбурге, в Шотландии.
– Кто? Шерлок? – удивился Макс: это же литературный персонаж!
– Нет, – засмеялся Арчибальд. – Артур Конан Дойл. Но он ирландец по происхождению.
– Знаете, у меня не проходит ощущение, что меня разыгрывают.
– Я понимаю. Наверное, вам нечасто звонят из Шотландии…
– Нечасто, – наконец, и Макс рассмеялся. – Арчи, вы хотите, чтобы я приехал в Шотландию?
– Да.
– И официально занялся расследованием… смерти вашего отца?
– Да.
– А если я приду к выводу, что версия полицейских верна?
– Что ж… Если у вас будут доказательства, я приму ваши выводы. Но, повторяю, у меня есть основания считать, что отца убили.
– Мистер Арчибальд… Кэмпбелл. – Макс обратился к шотландцу подчеркнуто серьезно. – Должен вас предупредить, что если я начинаю расследование, то довожу его до конца. Независимо от того, понравится вам его результат или нет. Вы не боитесь разочарования? Знаете, в таких делах часто замешаны близкие родственники. Может, лучше не копаться в семейных проблемах. Тем более что, как сказала ваша полиция, версию о самоубийстве никто не отменял. И еще вы что-то говорили о несчастном случае. Значит, и такая версия существует.
– Я так не могу, – тихо ответил Арчи. – А как же… истина? Папа… Я любил его.
– Но вы уверены, что это убийство?
– Да, уверен.
– И вы кого-нибудь подозреваете?
– Всех. Поэтому я и хочу, чтобы вы расследовали. Иначе так невозможно дальше жить. Я подозреваю всех. Это ужасно.
Казалось, он всхлипнул.
– Арчи, ответьте мне еще на один вопрос.
– Слушаю вас.
– Кому выгодна смерть вашего отца?
– Если вы имеете в виду вопросы наследования, то мы – трое детей – первые наследники. В завещании какие-то небольшие суммы отец оставил слугам, садовнику. Садовник работал у нас несколько лет, сейчас уже стар, но его младший сын продолжает дело отца. Есть суммы на благотворительность. Но все это мелочи. Состояние родителей делится на троих. Собственно, оно уже поделено при жизни родителей. Но буду с вами честен: адвокатская контора достается мне. То есть я… как бы это сказать… больше всех выигрываю в материальном плане от смерти отца.
Арчибальд замолчал. Макс тоже какое-то время молчал, обдумывал его слова.
– У меня было дело… – осторожно начал он. – Меня нанял человек для выяснения обстоятельств одного необычного убийства. И я… Знаете, мой клиент и оказался убийцей. Почему он меня нанял? Да из-за гордыни. Мол, никто не сможет раскрыть столь хитро организованное преступление. Поэтому…
– Я вас понял. Я не убивал своего отца и не боюсь тщательного расследования. Поэтому настоятельно прошу вас приехать к нам и помочь разобраться. Естественно, все расходы будут оплачены, я куплю вам билет. Что касается гонорара, назовите сумму.
– Хорошо. Я отвечу завтра.
– У вас есть виза?
– О… Я совсем не подумал. У нас с женой была виза на пять лет. Жену приглашал на выставку известный искусствовед и коллекционер. А я поехал за компанию. Мы были в Лондоне. Сейчас посмотрю, не закончилась ли она. Подождите минутку.
Макс вспомнил, что паспорт у него в офисе. А офис находится в другом подъезде. Хотел сказать об этом Арчи, но сообразил, что паспорт жены здесь – в спальне, в ящике с документами. Виза у них была одинаковая. Он залез в ящик, достал ее паспорт. В этот момент зашла Аня:
– А я слышу, ты проснулся и уже с кем-то разговариваешь. Завтракать пора.
– Доброе утро, родная. – Он поцеловал жену. – Подожди пару минут, я скоро закончу разговор. Очень интересный разговор, между прочим.
– А паспорт тебе мой зачем?
– Смотрю, до какого числа у нас виза в Англию.
– Ты собрался в Англию?
– Угу. То есть в Шотландию. Сейчас за завтраком все расскажу. – Он снова чмокнул жену в щеку.
Аня удивленно пожала плечами и вышла. Макс взял трубку:
– Арчи, вы здесь? Да, виза у меня действительна еще восемь месяцев.
– Очень хорошо. Значит, завтра вы сможете приехать?
– Завтра?
– А зачем откладывать?
– Э-э… у меня работа. Надо отдать распоряжения.
– Хорошо, я беру билет на вторник. Кстати, какой у вас размер обуви?
– Обуви?
– Да.
– Сорок первый, – ответил Макс, все более удивляясь непривычным вопросам, на которые он, сыщик Омский, простодушно отвечал. Ну и ну! А ведь интересно, зачем Арчибальду Кэмпбеллу знать размер Максовых ботинок?
– Мне нужны ваши паспортные данные. Сбросьте мне на телефон. И ваш электронный адрес тоже. Я пришлю вам билеты. Если хотите приехать с женой…
– Нет-нет. Жена беременна, мы ждем второго ребенка.
– Это замечательно. У меня тоже двое детей. Что ж, как только я куплю билет, сразу сообщу. Спасибо, Максим. Очень надеюсь на вас.
Арчибальд отключился, а Макс повертел в руках трубку. Шотландец не дал ему время на раздумья. Ничего себе, обработал! Да уж! Милостиво разрешил прилететь не завтра, а послезавтра. И он, кажется, поддался… Да, интересно получается. А ведь Макс даже не спросил, как был убит (если это убийство, конечно) отец этого Арчи. Почему местная полиция выдвинула версию о самоубийстве? Повешение? Падение с высоты? Передоз таблеток, яд? А если несчастный случай, то повешение не подходит. Значит, яд? Или падение? Или что-то другое…
Придется выяснять на месте.
– Анечка, я готов завтракать. Что это у нас на столе? – Макс присел на стул и положил на колени салфетку.
Жена заговорщически приподняла объемную крышку над большим блюдом:
– С совершеннолетием, дорогой! – она засмеялась и обняла мужа. Ее объемный животик с пацаном внутри (так определили на УЗИ) коснулся его лица.
– Вот это да!
Макс благодарно посмотрел на жену. Большой медовый пирог с аккуратной масляной надписью: «21 год агентству Макса Омского» красовался на блюде. Должно быть, еще накануне Анюта испекла его любимое лакомство. Знала, чем порадовать мужа.
Забежала пятилетняя Тата.
– Ну, теперь-то можно попробовать? – она развела руки в стороны: скопировала бабушку. – А то мама вчера вечером не дала мне даже попробовать. Папа, мама сказала, что пирог – для тебя, а мне надо потерпеть до утра. И еще сказала, чтобы я тебе ничего не говорила, это секрет. Но я половину надписи слизала, – бесхитростно призналась она.
Макс засмеялся:
– То-то я смотрю, почему часть надписи отличается по цвету? А это дочка слизала!
Он обнял Тату:
– Это пирог для всех, не только для меня.
– И для Саши?
– Для какого Саши? – удивился он.
– Для братика.
– Э-э… А что, его зовут Саша? – Макс посмотрел на жену. Та пожала плечами.
– Да. Александр Максимович Омский.
– Ну что ж, Таисия Максимовна… – Макс кашлянул, взглянул на жену: кажется, имя ребенку уже придумали без их ведома. – Значит, маме положен кусочек побольше – для двоих. Так?
– Так. И еще бабушке с дедушкой по кусочку и обязательно бабуле.
Бабушка с дедушкой – это родители Ани (они живут отдельно, на Патриарших), а бабуля – это Галина Петровна – бабушка Максима. Она старенькая, в этом году ей будет восемьдесят пять. Но бабуля прекрасно выглядит, гуляет не меньше километра в день и очень любит готовить. Все лето жена с дочкой прожили у нее на даче, да и сейчас, осенью, они стараются навещать ее почаще. Галина Петровна наотрез отказывается жить в Москве. Ее можно понять: деревенский воздух, вода из колодца, здоровая пища – неоспоримые плюсы деревенской жизни. Лишь бы не заболела: в деревню скорая помощь может приехать не так скоро. И Максу ехать до дачи полтора-два часа, не меньше. Однако на семейном совете решили пока оставить все как есть. Пару месяцев, до холодов. А там видно будет.
– Конечно, Тата, всем отложим по кусочку пирога, тем более что дедушка сегодня собирался зайти в гости.
Позавтракав, Макс рассказал Ане о телефонном разговоре.
– Знаешь, поначалу я подумал, что это меня Андрюха разыгрывает. Но, оказалось, шотландец настоящий. Как думаешь, согласиться на его предложение?
– Так ты уже согласился. Паспорт мой зачем смотрел? – она улыбнулась.
– Да, знаешь, этот Арчи… он как-то взял меня в оборот. Я не успел даже…
Аня покачала головой, все так же улыбаясь:
– Не оправдывайся. Первое решение – всегда правильное. Я тебя знаю. Если решил, что возьмешься за дело, то уже ничего тебя не остановит.
– Вы без меня недельку потерпите? Тем более что Саше еще не время появляться на свет. Пусть пару месяцев подождет.
Они оба рассмеялись.
– Нет, я ничего против имени Александр не имею. А ты?
– Хорошее имя.
– А вдруг девочка?
– Будет Александра.
– Тоже неплохо.
Он прижал жену, обхватил ее живот, вдохнул такой родной запах, поцеловал, промурлыкал:
– Как я вас всех люблю!
– Мы тоже тебя любим. – Аня растрепала его волосы. – Ладно, иди, работай. Я же чувствую, что тебе не терпится поговорить с Андреем.
Он спрятал голову в женин живот. И откуда она все знает? Мысли читает, ей-богу! Поднял глаза, благодарно посмотрел на нее:
– Я хотел провести весь день с вами, – произнес виновато.
– Иди. Нам есть чем заняться.
– Но мне будет нужна твоя помощь. Ты должна просветить меня немного по истории Шотландии. Хоть какие-то сведения. Я полнейший ноль. – Он сокрушенно вздохнул и хитро добавил: – Представляешь, даже не знал, что Артур Конан Дойл родился в Шотландии. Но, увы для шотландцев, создатель Шерлока – ирландец по происхождению.
Аня расхохоталась.
– Хитрец!
– Честно, не ведал до сегодняшнего утра. – Макс тоже рассмеялся. – Это мне Арчибальд Кэмпбелл рассказал.
– А я, представь, таких подробностей не знала.
– Ты многое другое знаешь.
– Не так и много. Общие сведения. А в каком округе Шотландии живет твой клиент?
– Он говорил. Но я не помню название. Кажется, недалеко от Эдинбурга.
– О, тогда обязательно надо увидеть Рослинскую часовню. У-у… – Аня причмокнула и загадочно покачала головой. – Только ради этой таинственной капеллы следует побывать в Шотландии!
– Даже не слышал про такую.
– А вот и неправда.
– Честно.
– Дэна Брауна читал? «Код да Винчи»! Вспоминай.
– А… Ну конечно! Поиск Чаши Грааля?!
– Между прочим, Дэн Браун рассказывал, что идея романа пришла ему во время посещения Рослинской часовни; его вдохновили история, архитектура и символы, которые до сих пор не разгаданы.
