Kitobni o'qish: «Стеариновые облака»

Shrift:

* * *

Три предисловия

Стихотворения Елены Бондаренко отличает высокая поэтическая культура. Лирический тон её текстов не абстрактен, а предельно насыщен деталями, как предметными, так и чувственными. Ей не нравится мир, где нет места тонкости, при этом острое чувство языка, Родины позволяет её интуиции развиваться от строки к строке, от катрена к катрену. Её поэтический мир ещё не закончен и вызывает большое желание досмотреть его до конца, как эстетский фильм с увлекательным сюжетом.

Максим Замшев, поэт, прозаик, главный редактор «Литературной газеты»

Становление нового поэта – это всегда очень волнующий период. Сейчас на наших глазах Елена Бондаренко покидает кокон творческого вызревания. Тексты, составляющие сборник – пример пленительной неровности и незавершённого поиска. Некоторые линии едва намечены. Однако мы уже можем видеть обводы будущего прекрасного здания, за строительством которого будем следить с жадностью и пристальным вниманием. А что это будет – небоскрёб в стиле хай-тек, домик в колдовском лесу или тихая обитель – нам только предстоит узнать.

Николай Калиниченко, поэт, писатель, Председатель Союза литераторов РФ

Что ты разглядишь во мне?

«Стеариновые облака» – новая книга молодого поэта Елены Бондаренко. Кто помнит Святочные гадания, держит в памяти, как воск, стекая в воду, образует причудливые фигуры: сначала это облака, потом, по мере фокусировки и узнавания, это предметы, события и люди, очерченные конкретикой бэкграунда смотрящего или его фантазией.

В XXI веке синтеза всего со всем непросто встретить поэта одной темы, поэта одного жанра. Авторы не боятся пробовать себя в различных: от детских стихов до попытки хайку. Так поступает и Елена: её книга состоит из нескольких глав, на первый взгляд не связанных между собой. Подсборник детских текстов лишь кажется лёгким, как перистые облака: стихотворение «Молчун» оттуда глубоко психологическое. Оно о том, как молчит всё вокруг, а лирический герой кричит о том, как громко он молчит. И этому маленькому тексту тесно в пределах детской лирики: оно так и просится в лирику философскую.

Многие тексты похожи на «облака» святочных гаданий: сначала думаешь, что они про одно, а, приглядевшись, понимаешь, что совсем про другое, и автор ничего не имел в виду и не хотел сказать: он, возможно, хотел молчать, как вышеупомянутый молчун из детского стихотворения, а почему-то получился крик или шёпот.

Лирический герой занимателен тем, что в первую очередь спрашивает с себя: «Кто я есть? Тот ли самый, с кем стоит пройти без числа, без тоски километры»? Этим лирика Бондаренко заметно выделяется на фоне молодой поэзии, в которой лирический герой сносил не одно белое пальто в попытке доказать, что он достоин, а его отвергли.

Не столько самоотречение, сколько принятие Другого со всем его прошлым и травмами показано в стихотворении «Твоей измученной душе», где героиня замечает, что осколки былых личных битв возлюбленного лежат на полу, и она не выполняет за него его работу, а идёт по ним – и в этом нет подчёркивания «смотри, я иду, я такая жертвенная», а важен лишь вектор движения: к нему, несмотря ни на что, без ожиданий.

Ключ к разгадке книги лежит в стихотворении «Неожиданная встреча», первая строка которого является названием книги. Не имеет значения, в какой связи состоит лирический герой и женщина, которую он встречает: важнее всего ощущение, что эта встреча произошла вовремя.

Отдельного внимания заслуживает поэтическая глава с элементами путеводителя «Большие города» о Владивостоке, Питере и Москве. Это поэзия глокализма: стихи являются не простым очеловечиванием каждого из городов, но попыткой осмыслить аутентичность каждого из них через житейские события, которые могут произойти только в этом городе. Так, во Владивостоке это история про жену моряка, а Москва – простор для покорения новых вершин. Фактически лирическая героиня отдаёт своего близкого человека в руки Москвы, как в объятия другой женщины, чтобы дать ему возможность расправить крылья, как он не сумел бы в городе, из которого стихотворение пишется.

Стихи Елены, когда они чисто женские – это речи именно что сильной женщины, действующей не из потакания своему любимому, а в его интересах, даже если они включают невозможность быть вместе.

Кто может летать в облаках?

Самолёты и птицы.

И каким же очаровательным видится финал очередного детского стихотворения «Я сам»: «Чтобы птичек окрылить, нужно птичек покормить». Глагол «окрылить» – он возвышенный, он про душу, про метафору, и ребёнок, грамматически употребляя его неверно, на самом деле глаголет истину. Птицам – хлеб, самолётам – топливо, душе – проторенная другими душами тропа в гору самокопаний и постижения мира. И Елена, которую можно по праву назвать поэтом-путешественником по реальным далёким землям и облакам философии, не боится прокладывать свои тропы, не задумываясь о том, пойдут ли по ним другие. Она строит ландшафт своих произведений, где крутые, как горы, стихотворения стоят рядом с низенькими хоббичьими холмиками текстов о чём-то совершенно житейском. Где глубокие, как моря, стихотворения разлиты рядом с дождевыми лужицами.

Однако облака одинаково бросают тень и на горы, и на холмики, и равновелико отражаются как в лужицах, так и в морях. Что разглядит в форме облаков читатель? Это решать ему. И времени.

Стефания Данилова, член Союза Писателей России, Интернационального союза писателей и Российского союза профессиональных литераторов, автор 16 книг, лауреат премии «Пушкин и XXI век»

Bepul matn qismi tugad.