Kitobni o'qish: «Homo suspens»

Москва. 2**9 год. Понедельник

Сигнал об обновлении пришел сначала на контактную линзу, а мелодичный голос в ухе произнес, что переустановка операционной системы будет через три…

Две…

Одну…

АПЧХИ!

Я чихнула резко, громко, всем своим организмом, что не успела закрыть рот рукой и заплевала стол. Горячая волна стыда тут же накрыла. Я стала озираться по сторонам: кто-нибудь видел? Но никто не обратил внимания. Все сидели, уткнувшись в экраны, и делали свою работу, только один человек оторвал свой взгляд от экрана и посмотрел на меня серьезно и обеспокоенно – Дениска Мельников.

–– Тебе бы в больницу. – Наконец-то он изрёк после гнетущей паузы.

–– Зачем? – Удивилась я.

Денискин интерфейс отсвечивал каким-то зеленым жутким светом, а на фоно-ошейнике мигал красный огонек низкой зарядки.

–– Мне не понравилось, как ты чихнула. Возможно, вирус.

–– Это рефлекс.

–– На что? На пыль? – Съязвил он.

И я согласилась. Резонно! В комнате всё было как всегда – ни резких запахов, ни уборки, а чих был. Притом стыдно громкий.

–– Зайду после работы. Надо её закончить! – Поставила я точку в беседе.

Тут же прозвучал звук в динамике для уха: внизу экрана замигал огонек. Нажав, высветилось диалоговое окно – Денис прислал картинку с игрой слов: "Не CHEЕ-хайте!" Новость последних двух дней: курьезная ошибка у смарт-чипов Chee-хайт, чьи power-банки выдавали в первый день подключения, что заряжаться устройство будет аж целых сто семьдесят два года. Сейчас фирма пыталась отозвать все устройства и восстановить рухнувшую, как настенная полка с кучей пустых банок, репутацию. Но людей уже было не остановить!

Городская больница встретила меня разбитым кафелем и потрескавшейся краской на стенах. Встав в очередь к регистратору, я слушала недовольство пожилых посетителей о том, что таблетки подорожали, электричество в теплицах дает сбой, а картошка опять переопылилась с арбузами. Когда подошла моя очередь, электронный голос регистратора выдал знакомую фразу:

–– Здравствуйте! Пожалуйста, вскройте тест и проведите им за щекой. Затем положите тестер в специальный стакан.

Со скрежетом вывалилась запечатанная палочка. Вскрыв, я проделала сказанное: всунула ее за щёку и отправила во встроенный стакан для анализа ДНК. Регистратор начал грузиться, что было необычно. Решив, что аппарат словил либо глюк, либо переустановку, стала ждать.

–– Запрос не найден. Нет данных. – Высветилось на экране.

–– Что?

Я ткнула в обновление. Снова зазвучало: "Здравствуйте! Пожалуйста, вскройте тест", опять плюхнулась через скрипящую дверцу запечатанная палочка.

Снова рву тест, снова засовываю за щеку и сую в стакан. Идет поиск в системе и:

–– Запрос не найден. Нет данных.

–– В смысле "нет данных"? – Взвизгнула я и снова нажала на обновление.

–– Девушка, может уже хватит? Вы тут не одна стоите! – Донесся из-за спины недовольный женский возглас.

Тут же его поддержал флегматичный мужской:

–– Вы сейчас все тесты на себя потратите. А государство их дает в ограниченном количестве, и их закупают на наши деньги – налогоплательщиков…

Я обернулась и увидела бульдожьи выражения лиц стоящих в очереди. Понимая, что просить помощи мне надо именно у этих людей, я состроила самое жалостное лицо:

–– Регистратор говорит, что у них нет данных на меня.

–– А должно? – Проявила сочувствие девушка с фиолетовыми ресницами.

–– Конечно! Я тут с рождения числюсь.

–– А что у вас? – Снова спросила с ресницами.

–– Чихнула. Подозрение на вирус.

–– О! Это серьезно! Наверное, глюк в аппарате! – Начала переживать за девушкой старушка, у которой до этого арбузы скрещивались с картошкой. – Электронная карточка потерялась. Уже бывало! Техника старая, операционка еще людьми написанная. Вам бы к заведующей!