Kitobni o'qish: «18 орхидей израилевых»

За окном вовсю бушевала весна, неожиданно теплая и солнечная для этого времени в Москве. Конец мая. Ни преподавателям, ни студентам уже не хочется ничего делать, но нужно, ибо вот-вот должна начаться сессия.

С нетерпением поглядывая на циферблат часов, Вера ждала, пока ее студенты справятся с очередной схемой. До конца пары оставалось двадцать минут – ровно столько, сколько она заложила на проверку этой схемы и на вопросы по ней. Вера уже собиралась привлечь внимание студентов и начать проверку задания, когда услышала, что в ее сумке задребезжал телефон. Приближалось время сессии, каждый звонок телефона мог означать какое-то новое распоряжение от руководства. «Минус две минуты, если это сообщение от методиста», – быстро прикинула Вера и достала из сумки телефон, пытаясь не привлекать внимания студентов. Она советовала студентам меньше пользоваться гаджетами на своих занятиях, поэтому и сама старалась нечасто прибегать к помощи телефона.

Сообщение было не от методиста, а от ее подруги детства Эллы, которая сейчас жила в Тель-Авиве. И это было даже не сообщение, а фото листочка с текстом на иврите. Иврита Вера не знала, а на выяснение того, что это такое, времени у нее сейчас точно не было.

«Уже хорошо, что не из департамента!» – с облегчением выдохнула Вера, быстро засунула телефон обратно в сумку и вернулась к уроку. С надписью на иврите она разберется позже.

Закрутившись с рутинными делами, Вера, естественно, совершенно забыла о сообщении, и вспомнила о нем, лишь когда услышала звонок телефона уже вечером.

Взволнованный голос подруги детства принес печальную новость:

– Привет, моя дорогая, ты видела, что я тебе прислала?

– Элла, милая моя, я же не знаю иврита, записку видела, но вот что там написано совершенно не поняла.

– Это некролог, моя мамочка умерла, – всхлипнула в трубку Элла.

– О, господи! Соболезную.

Не сказать, что Вера была сильно растрогана или удивлена. О болезни мамы Эллы она слышала уже несколько лет назад, поэтому кончина ее являлась логическим завершением этой долгой истории. Да и возраст мамы был такой, в котором, как говорится, «пора учиться, как в гроб ложиться». Однако Вера вполне понимала чувства своей подруги, сама только недавно похоронила маму. Понимая, что в такой ситуации самое главное – это простое человеческое общение, Вера аккуратно начала расспрашивать Эллу о том, как все произошло, как она узнала о смерти, ведь мама подруги жила от нее очень далеко, в Нью -Йорке.

Элла перестала всхлипывать и даже слегка оживилась.

– Ты не представляешь, родная, как это все произошло! Я же почувствовала, что она умрет именно в этот день. И знаешь как? Я проснулась утром от того, что у меня в доме упали все орхидеи. Ты не представляешь, какой был шум. Я уверена, Верунчик, это моя мама столкнула их все! – Элла так волновалась, рассказывая эту историю, что даже вспомнила детское имя Веры…

От удивления Вера аж встала со стула.

– Постой, то есть как столкнула? Мама же была в Нью- Йорке, ты – в Тель- Авиве. Как она могла столкнуть орхидеи в твоем доме?

– Это был ее дух, она уже чувствовала, что умрет и таким образом пришла мне об этом сказать, – абсолютно уверенным голосом объяснила Элла.

Понимая, что она ничего не понимает, но желая как-то успокоить подругу, не впадая при этом в мистические смыслы явлений, Вера попыталась перевести разговор.

– А как ты думаешь, Элла, почему именно орхидеи упали? У тебя же есть и другие цветы в доме…

–По правде говоря, мама, конечно, очень любила пионы. Ты не представляешь, как она любила пионы!

Так, теперь на сцене появились пионы. Вера терпеливо ждала, куда приведут рассуждения о пионах и как они окажутся связаны с упавшими орхидеями.

– Но орхидеи – это орхидеи. Ты же знаешь, как я люблю орхидеи?! Ты себе, кстати, купила орхидеи? Они привлекают в жизнь мужчин. Мужчина, который любит орхидеи, понимает очень много в жизни – это я тебе говорю. Тебе нужно обязательно купить орхидеи!

Так, теперь к пионам, умершей маме и упавшим орхидеям добавилась связь орхидей с появлением правильного мужчины в твоей жизни. Вера несколько отвыкла от манеры Эллы излагать свои мысли, нить рассуждений все больше ускользала, но она терпеливо попыталась найти логику.

– Элла, дорогая, почему ты решила, что орхидеи как-то связаны со смертью твоей мамы?

– Ой, ты же все не понимаешь, Верунчик. Мама же мне таким образом попыталась сказать, что она умрет. И вот знаешь, что я думаю… Я думаю, тебе надо купить 18 орхидей и отвезти их в синагогу в Москве.

Вера медленно села обратно на стул. Мало того, что логика рассуждений Эллы не была понятна ей с самого начала, так теперь еще в свете предстоящей у студентов сессии, проверки бесконечных тестов и написания не менее бесконечных отчетов на горизонте внезапно появилась новая совершенно непонятная задача по орхидеям и синагоге. Это в Верины планы никак не входило. Все же, она попыталась ухватиться за последнюю спасительную ниточку, которая могла ее избавить от этой магической связи орхидей, смерти мамы Эллы и синагоги в Москве. Вера постаралась придать своему голосу уверенности и произнесла:

– Элла, дорогая моя, но почему в Москве? Мама умерла в Нью-Йорке. Ты живешь в Тель-Авиве. Может лучше принести орхидеи в синагогу в этих городах?

– Ты опять не понимаешь! Я же делала бар-мицву своему сыну в Москве. А это для нас, евреев, очень важно. Орхидеи определенно должны быть переданы в дар той самой синагоге в Москве. Маме бы это понравилось.

Маме, возможно, да, это понравилось бы…. Мама Эллы, царствие ей небесное, по взбалмошности, отсутствию логики и умению нагружать окружающих неординарными задачами не уступала дочери.

Бар-мицва, Нью- Йорк, Тель Авив, синагога в Москве… логики в этом всем Вера все по-прежнему не видела, но аргумент «маме бы это понравилось» возымел свое действие. Все же, возможно, это последнее желание умершей или фантазии ее дочери… Не понятно, что именно оказало решительное воздействие на Веру, но в итоге она сказала: «Хорошо, я помогу тебе с этими орхидеями!».

– Только, Верунчик, ты же помнишь, я уже на пенсии. Найди, пожалуйста, орхидеи подешевле.

Еще одна трудновыполнимая задача. Найти «что-то подешевле» в Москве практически невозможно. Подороже – без проблем. Но вот подешевле…

Но, видимо, орхидейная лихорадка уже овладела и Верой тоже, и она согласилась на поиск и покупку этих 18 орхидей.

Сказать, что Вера прошла квест в поиске недорогих орхидей в количестве 18 штук – это не сказать ничего. Цены на орхидеи в это время года, мягко говоря, «кусались». Весна и начало лета – самое время для активизации как садовников и огородников, так и тех, кто разводит цветы в своих квартирах. Скидок на цветы и растения в магазинах и на рынках было не найти при всем желании…

Будучи человеком гиперответственным, Вера прилежно высылала своей подруге сводки о ценах на орхидеи из разных уголков и магазинов Москвы в течение нескольких недель.

«Ох, дорого, как же дорого они стоят, Верунчик» – каждый раз читала она в ответных сообщениях на свои отчеты по стоимости орхидей.

Задача осложнялась тем, что орхидеи должны были быть куплены в течение 30 дней. Именно 30-й день после смерти считается в иудаизме важным, поэтому, когда день «Х» уже неотвратимо приближался, Вера очередной раз выслала фото – на этот раз из ближайшего супермаркета, в котором она закупала продукты на неделю, и где цены на эти цветы были приемлемы.

«Точно не найдешь дешевле?» – уточнила Элла в последней попытке побольше сэкономить на своем желании отдать орхидеи в дар синагоге в Москве. «Это самая низкая цена, которая встретилась мне за это время». «Хорошо. Сейчас переведу тебе деньги».