Kitobni o'qish: «Академия королевских чародеев», sahifa 2

– Для клятв на отсроченное обязательство, – ответила я.

– Хорошо, – кивнул куратор. – А здесь …?

Вопросы и уточнения сыпались, заставляя мозг работать быстро и правильно. Как оказалось, я многое помнила, а что не вспоминалось, легко логически высчитывалось, стоило лишь немного подумать. Математические выкладки не стихийная наука, а четкий и рациональный предмет, подчиняющий стихию с помощью расчетов. Благодаря знанию, маг правильно складывает заклинание и точно управляет своей силой.

Иногда в четкую систему вычислений вкрадываются эмоции, которые в моем случае не поддавались математической логике. Особенность относилась к моим личным качествам, но я старалась работать над собой.

Взрыв эмоций, случившийся в храме для меня не характерен, но, согласитесь, ситуация сложилась не совсем нормальная. Меня сочетали браком с неизвестным пижоном в фиолетовом плаще и сапогами с квадратными пряжками. Очень хотелось спросить, смог ли отец найти нечаянного мужа, но рядом с куратором предпочитала не обсуждать очередную нелепую ситуацию, случившуюся со мной.

– В третьей задаче контрольной ты написала в ответе, что выход чистой энергии равняется квадрату стандартных величин, – сообщил довольный куратор.

– Да? – озадаченно потерла переносицу.

Интересно, почему решила, что квадрат, если очевидно, удвоение величин? Покосилась на куратора. Что еще неправильно решила? Воспоминания про шарик-липучку постаралась запихнуть поглубже. Лучше бы отрезать позорный кусок жизни, и никогда о нем не знать.

– Какой верный ответ? – улыбаясь, спросил Шортан.

– Удвоение, – неуверенно ответила куратору, и протянула решение.

Лист испещрен линиями и формулами. Маг храма давно потерял нить разговора и отошел к моему отцу. Они продолжили начатый до свадьбы разговор про метель и ее последствия, предоставив нам разбираться с алтарем.

– Правильно, удвоение величин, – подтвердил куратор. – Смотри, – он ткнул в лист с формулами, – в контрольной была похожая задача …

Дальше мы сидели рядышком и чертили карандашами линии и направляющие, формулы писала я. Куратор наблюдал за вычислениями. Он не подсказывал правильный ответ, а именно направлял. В итоге мы с ним расчертили несколько листов бумаги формулами и чертежами.

Удивительно, но оказалось, непостижимая, необузданная сила поддается математическому анализу и раскладывается на составные части. А ритуальный алтарь сложный, но вполне просчитываемый камень.

Когда закончила расчеты, я с интересом посмотрела на чертежи. За разноцветными линиями видела потоки магии, подчиняющиеся не просто заклинаниям, а целой системе. Благодаря чему алтарь столько лет служил в храме, соединяя и благословляя людей, оборотней. Раньше в моем представлении алтарь был чем-то непостижимым, таинственным, неведомым, подчиняющимся стихии магии. А оказалось, наоборот, именно стихия подчинялась четким заклинаниям.

– Теперь собирай алтарь, – спокойно произнес куратор, немедленно вогнав меня в панику.

Одно дело рассчитывать под руководством учителя схемы заклинания, и совсем другое восстанавливать алтарь. Вдруг он вообще держаться не будет? Может его лучше на клей или замазку посадить? Паника подступила к горлу, и я не могла произнести ни слова.

– Приступай, – тихо и спокойно произнес ушибленный учитель.

Наверняка регенерация оборотня давно залечила травму. Куратор находился в благодушном состоянии. Только, чем спокойней был он, тем в большую панику погружалась я.

– Не-е-ет! – замотала головой.

– Как у вас дела? – спросил отец, заметив окончание обсуждения.

Он подошел совсем неслышно, а потому резко к нему повернулась и в панике уставилась на родителя, надеясь на спасение от предстоящего действа по сбору ритуального камня.

– Расчеты закончили. Теперь Рея может собрать алтарь, – проинформировал куратор.

– Сможет собрать алтарь обратно? – заинтересовано обрадовался папа.

Я в панике уставилась на отца. Дорогой родственник был заодно с моим учителем. Его житейская хватка подсказывала воспользоваться уникальной возможностью. Покупать новый алтарь для храма нам не под силу. Точнее сказать за него не расплатишься никогда.

– Конечно. Расчеты верные, я проверил. Магии у Реи достаточно, – уверенно сообщил куратор.

Все. Конец. Папа поверит учителю, а не мне. Их не беспокоила моя неуверенность в себе. Зато она сильно тревожила меня. Обернулась в поисках поддержки и нашла взглядом мага храма.

– Рея, ты сможешь, – поддержал служитель и сложил руки в молитвенном жесте.

Оставалось догадываться, о чем молился хранимой Дестиэль мужчина. То ли просил о поддержке студентки, способной разрушить храм до основания, то ли заранее готовился предстать пред ясные очи богини и торопился очистить душу.

Я тихо заскрежетала зубами. Только этого мне не хватало!

– Варас! Прекратить истерику! Иначе отчислю за неуспеваемость! – прикрикнул куратор.

Повторять надо, как я его боюсь? Вскочила на ноги, и старательно оправила одежду, чтоб выглядела идеально. Хмуро взглянула на строго учителя. Навязался на мою голову! Что он вообще в нашем городе делает?

– Варас! Не отвлекаемся! Сосредоточились, – последнее слово он растянул. – Начали! – и рубанул по воздуху ладонью.

Я раскрылась, и магия потекла к ладоням. Чертежи лежали передо мной, мне оставалось плести заклинания в нужном порядке и собирать осколки алтаря. Вскоре испуг и паника прошли, дело стало делаться. Приятное тепло поселилось в душе, даже петь хотелось. Восхитительное чувство парения и сознание, что все делается правильно, окрыляло, и помогало работать дальше. Куратор внимательно следил за моими стараньями и в нужный момент перекладывал чертежи. Математические формулы помогли воссоздать рисунок цветными карандашами, по которому я выплетала мудреные завитки заклинания. Разноцветные линии облегчали задачу строения, не требовалось тратить время на обдумывание следующего действия.

Дело спорилось и шло быстро. Даже мелкие обломки соединялись и хорошо держались. В наши чертежи и расчеты мы добавили заклинание закрепления физической формы, способное удержать алтарь в целости. Магия держала гораздо лучше, чем клей. Я воспользовалась чистой силой, взяв ее потоки из источника храма.

Озадачивал один момент. Чем тяжелее становился собираемый ритуальный камень, тем выше он поднимался над полом. Я не делала этого специально. Но почему-то с каждым прикрепленным кусочком алтарь возносился в воздух, нарушая мои представления о физическом мире. После окончания надо обязательно спросить у господина Шортана о странном феномене.

Когда последний кусочек аккуратно встал на свое место, алтарь оказался почти под потолком. Невольно засмотрелась на проделанную работу. Магия вокруг струилась. В храме помогало буквально все. Мне хватило бы собственных сил собрать камень, но открытый источник отзывался. Я черпала из него энергию для заклинаний и легко выполнила обозначенную работу.

Красная магия источника переливалась волнами вокруг алтаря и заполняла практически все пространство. Господин Шортан стоял рядом и смотрел на дело рук моих. Приятно видеть на лице учителя одобрение выполненной задачи.

– Рея, почему алтарь в воздухе? – неожиданно раздался рядом голос отца.

От неожиданности вздрогнула. Магия, исходящая из ладоней и с помощью которой управляла потоками, прервалась, и алтарь стал падать с огромной высоты наземь. «Разобьется!» – успела подумать.

Куратор подставил руки, и махина, которую могли поднять не меньше шести здоровенных мужиков, рухнула на него. От испуга зажмурилась. «Я его убила!» – мелькнула единственная паническая мысль.

Волчий вой резонансом разрезал тишину храма. Остальные в ужасе затаили дыхание. Распахнула глаза и увидела Люка Шортана, поймавшего камень. Благодаря силе оборотня он смог удержать в руках и не дать разбиться алтарю вновь. От жуткой тяжести мышцы оборотня бугрились и с треском рвали одежду. Единственной целой вещью остался плащ.

Мужчина, удержавший неимоверным усилием тяжелый алтарь, осторожно поставил камень на место. Мгновение, и перед нами показался настоящий серый волк. Он сел и еще раз тоскливо завыл, подняв морду к высокому потолку храма.

Глава 3

– Господин Шортан оборотень? – озадаченно спросил отец.

– Угу, – кивнула я.

Волк сидел и с осуждением смотрел на меня. Теперь за неожиданное обращение извиняться придется. Длинный список с моими косяками пополнялся слишком быстро. Подошла и присела рядом со зверем, протянула руку и замерла. Волк опасливо покосился на нее. Впрочем, неудивительно. Столько всего натворила, даже его зверь не доверяет.

Немного времени спустя мне удалось погладить серый лоб, хотя смотрел волк насторожено. Своими действиями я старалась извиниться за сегодняшние ляпы, совершенные мной. Сначала за уроненный кусок камня на ногу учителя, за неожиданный оборот. Вздохнула удрученно, сколько всего до конца обучения может произойти.

Волк решил довериться и подошел ближе. Я сидела перед ним на корточках. Он уверенно положил голову мне на колени и искренне заглянул в глаза, отчего сердце невольно сжалось. Его взгляд напоминал человеческий, на миг показалось, что сейчас заговорит.

– Рея, – на всякий случай тихо позвал отец.

– Что? – оглянулась на него.

– Теперь делать-то чего? – спросила папа, косясь на зверя.

– Не знаю. Вроде господин Шортан всегда сам обратно оборачивался, – ответила отцу, пожав плечами. Потом повернулась к волку и потрепала за щеки. – Что делать с тобой?

За последними событиями не заметила, как перешла с куратором на «ты», хотя раньше подобных вольностей себе не позволяла.

Волк еще раз проникновенно посмотрел в глаза и повернулся на выход, потом оглянулся, словно подзывая, и потрусил к двери.

– Пап, кажется, просит, чтобы его проводили, – не очень уверенно произнесла я.

– Хорошо, – кивнул отец.

Маг храма увлеченно осматривал обновленный алтарь. Протирал его рукавом и даже подышал, чтоб блестело. Оторвать мужчину от благоговейного ощупывания не представлялось возможным, пришлось махнуть на него рукой и отправится на выход.

На улице ветер немного утих, прекратив заметать снегом город. Волк трусил в сторону постоялого двора. Мы с отцом, закутавшись в плащи, торопливо последовали за ним. Узкий проход в калитке преодолели по очереди. Лошади стояли в занесенной конюшне, почуяв зверя они настороженно всхрапывали, выдувая на морозе клубы пара. Сколько ни осматривалась, дорожный возок на заснеженном дворе не увидела.

Войдя в помещение, я осталась в общей комнате, поприветствовав хозяина нашего давнего знакомого. Отец поднялся в комнату к куратору. Через некоторое время родитель мой спустился.

– Пап, ты главное скажи. Ты догнал моего … ммм … мужа? – запинаясь, спросила отца, когда он спустился вниз.

– Нет. Когда я выскочил на улицу и побежал к постоялому двору, лошади как раз вылетели и помчались по дороге. Я кричал, но кучер лишь погонял сильней лошадей, – сокрушенно сообщил отец.

– Как господина Шортана встретил? – продолжала допытываться.

Задавать вопросы в присутствии самого куратора неудобно, а потому я поспешила воспользоваться моментом.

– Он выбежал следом за повозкой. Как оказалось, не успел твой учитель сесть в нее. Он очень торопился. Когда его узнал, так обрадовался, мелькнула надежда, вдруг поможет с алтарем. И ведь помог! – радостно закончил отец.

– С алтарем разобрались. Осталось решить вопрос с моим замужеством, – угрюмо проговорила вслух.

– Может учителю рассказать? Вдруг посоветует чего? – сходу предложил отец.

Представила на секунду, как начнут выпытывать формулу заклинания замужества и почему не предусмотрела заранее, мне дурно стало, жаром пробило. Во-первых, чрезвычайно не хотелось признаваться в серьезном упущении. Во-вторых, после того, как куратор доложит в академии о моем проступке, стану посмешищем. Так по-дурацки выйти замуж могла одна Рея Варас.

Вскоре к нам спустился господин Шортан. Он оделся в другую одежду, и я где-то вдалеке своей памяти вспомнила обрывки его дорожного костюма, лежащего на полу в храме. «Когда он обращается, остается без одежды?» – мелькнула мысль, и щеки вспыхнули. Я поспешила списать перепады моего организма на жар от огромного камина, у которого сидела в ожидании.

– Господин Шортан, как вы? – спросил заботливо отец.

– Благодарю. Все нормально, – кивнул учитель и устроился рядом за столом, – не подскажите, когда следующая повозка будет?

– Керт, когда будет повозка? – громогласно спросил отец.

Его услужливость и рвение хорошо понимала. Учитель помог собрать алтарь, и теперь семье не придется выплачивать за новый ритуальный камень баснословные деньги.

– Должна скоро быть. Если погода уляжется, то придет без задержек, – отозвался хозяин постоялого двора.

– Вы куда направлялись? – вежливо поинтересовался отец.

– В Хартин, – односложно ответил господин Шортан.

– По делам или, как Рея, на каникулы? – вежливо расспрашивал отец, но явно любопытствовал.

– К невесте, – коротко ответил куратор.

– Женитьба – это хорошо! – радостно подхватил отец.

– Пап, – оборвала словоохотливого отца, – нам к Лане пора. Наверное, заждались нас.

Встала и пыталась вытолкнуть из-за стола своего родителя. Не хватало, чтобы он про мою женитьбу рассказал.

– Господин Шортан, повозка прибыла, – вынырнул из кухни господин Керт.

– Поторопись. Идем, – толкала отца. – Господин Шортан сейчас уедет, а у нас гости, – шептала ему на ухо.

– Рад был встрече, – искренне заверил отец и вцепился в руку полуоборотня.

– Счастливо оставаться, – произнес куратор и поспешил подняться за дорожными вещами.

– Может, пригласить его на свадьбу? – в порыве благодарности предложил папа.

– Господин Шортан спешит к невесте, – постаралась урезонить безмерную признательность радушного родителя. – Лучше расспроси, куда предыдущая повозка с моим мужем отправилась.

Меня интересовал факт женитьбы, в отличие от моего папы, который сиял счастьем, избежав долговой ямы. Однако последняя фраза дошла до родителя, и он направился к хозяину постоялого двора.

На улице слышались разговоры, бренчала упряжь. Из-за непогоды время прибытия и отправки повозок сбилось. Лошадей торопливо перепрягали, готовясь отправляться.

Люди забегали в помещение, толкались, спрашивая горячего чая, пытаясь отогреться, а потом спешили вернуться к почтовой повозке. Прибывшие в город, подхватив багаж, быстро расходились по домам.

Вскоре господин Шортан спустился в общую комнату, держа в руках саквояж. Обычно в поездку берут вещи попроще, но кожаная сумка коричневого цвета с небольшой ручкой притягивала взгляд. Впрочем, куратор направлялся к невесте, наверное, хотел произвести хорошее впечатление.

Заметив приближающегося куратора, поспешила смешаться с толпой, но не получилось. В момент, когда куратор подошел к дверям, у которых стояла я, ожидая возвращения отца, толпа пассажиров устремилась на выход, оставляя мою одинокую фигуру на обозрение господина Шортана. Не очень успешно постаралась слиться со стеной, даже дыхание задержала, но учитель меня опознал и подошел попрощаться. Между прочим, я бы не посчитала его невежливым, если бы мы обошлись без этого.

– Рея, постарайтесь больше не попадать в глупые ситуации, – улыбнувшись, проговорил Шортан.

– Я не нарочно, – виновато захлопала ресницами. – Случайно получилось. И с шариком-липучкой не моя вина. А за слова, что вас нельзя полюбить, простите, пожалуйста. Я не то имела ввиду. Вы привлекательный мужчина, в вас легко влюбиться, – с жаром принялась извиняться.

По округлившимся глазам полуоборотня я поняла, что меня понесло совсем не туда. Понять, что опять говорю неправильно, не успела, а потому старательно закивала головой в подтверждение своих слов.

– Рея, ты понимаешь, что сейчас говоришь? – постарался остановить пылкую речь куратор.

Вообще-то не очень, но в голове засела мысль, что извиняться все равно придется, а потому какая разница, где и когда.

– Конечно, понимаю. Вы очень привлекательный мужчина. Я бы сразу в вас влюбилась, – закончила говорить.

– Студентка Варас, кажется, метель вам совсем мозги выдула. Прекратите чушь нести, – с этими словами куратор вышел и громко хлопнул входной дверью.

– Фух! – облегченно произнесла и опустилась на лавку. – Вот и извинилась.

Не отпускало ощущение, будто снова что-то учудила. Обычно я девушка рассудительная и нормальная, но не всегда могу совладать со своими эмоциями, из-за чего случаются казусы в моей жизни.

Например, сейчас. Что сделала неправильно? Почему куратор странно отреагировал на извинения?

Перед мысленным взором предстало худое лицо куратора и его округлившиеся глаза. Что я сказала? «Вы очень привлекательный мужчина. Я бы сразу в вас влюбилась» – словно со стороны услышала собственные слова. Мамочки! Что я натворила?! Я только что в любви призналась! Мысленно застонала на свою импульсивность. Вот за что мне все это? Не иначе Хранимая Дестиэль на меня за что-то осерчала. Или Хариш забавляется с моей судьбой. Выдали боги магию, а теперь потешаются над моими мучениями.

Повезло Лане, у нее магических способностей хватает только для бытовых заклинаний. Зато очень удобно! Не нужно уборку самой делать и домашку перо само писало. Мне же приходится все делать своими руками, потому что магией до сих пор толком управлять не могу. Как оказалось, и языком своим.

Куратора Шортана никогда привлекательным не считала. Худой, почти все время хмурый мужчина не производил на меня впечатления. Мне всегда одногруппник Дарис нравился. Блондин с длинными волосами, которые элегантно рассыпались по плечам. Кажется, из-за них и влюбилась.

Впервые увидела Дариса на занятиях. Я засмотрелась на роскошные блондинистые локоны. Нас попросили передать тетради куратору, а я, уверенная, что передо мной сидит девушка, постучала по плечу и попросила: «Девушка, передайте, пожалуйста». Когда меня прожгли взглядом карих с золотой магией глаз, опешила и не смогла нормально извиниться. В ответ Дарис недовольно высказался о моем уме и внимательности. Потом все стало еще хуже. Парни начали поддразнивать Дариса с моей легкой руки, а тот естественно возненавидел причину.

Именно его швыряла о стены академии, не совладав с магией. Причем не всегда Дарис виноват в этом. В самом начале он пытался со мной побороться, дать отпор, но умные учителя в кабинете директора взяли с нас слово о прекращении поединков. Наше обещание магически скрепил господин ди Рив. В том, что Дарис несколько раз был приложен мною о стены нашей альма-матер, были виноваты чувства, испытываемые к кареглазому блондину.

– Повозка уехала в Хартин, а потом в Астрею, – прервал мои мрачные размышления отец.

– Что? – похлопала глазами, чтобы вернуться в настоящее.

– Благоверный, говорю, твой в Хартин уехал, – повторил папа.

– Скорее в столицу, – обреченно кивнула головой. – Расфрантившиеся пижоны предпочитают красоваться среди множества людей. Как его Хариш к нам в скромный городишко занес? – стало совсем тоскливо.

Что ж за жизнь такая? В академии ни мгновения покоя не дает Дарис с его вечными подвохами. От открытого противостояния он давно отказался, а наслать шарик-липучку с признанием волку вполне в его стиле. Сегодня получила нежданное замужество. Если бы поблизости находился Дарис, могла на него вину свалить. Теперь остается только вздыхать и голову ломать, как найти неизвестного мужа.

– Пойдем на свадьбу. Праздник вовсю идет, – отец принялся закутывать меня в теплый платок, как маленькую.

Я не возражала на проявленную родительскую заботу. Наоборот, на сердце становилось немного спокойней. Вздохнув, смирилась с непраздничным облачением и последовала за отцом на улицу.

Единственное месте, где ощущала себя спокойно и счастливо была наша семья. Родители в нас с Ланой души не чаяли, окружали любовью и заботой. Потому-то захотелось сбежать под родительское крылышко после контрольной.

На улице метель стихла, и теперь сыпал не колючий снег, а белый и пушистый. Огромные хлопья снежинок плавно кружились в вальсе, не торопясь опуститься на укутанную зимним покровом, землю, добавляя в нанесенные сугробы искры. Солнце не вышло из-за серых туч, затянувших небо, но было очень светло, нарядно и празднично.

Как ни странно, но настроение начинало улучшаться от окружающей первозданной белизны. Она не казалась холодной или неприступной. Казалось, Хранимая Дестиэль разбросала кружева своего свадебного платья по земле, радуя любимых ею детей.

Грандиозной свадьбе, на которую отец пригласил всех жителей городка, не хватало места в помещении. Горожане, пришедшие порадоваться за Лану, выходили на улицу, благо погода позволяла.

Глядя на веселую суету, мне захотелось сделать что-то красивое для сестры. Отпустила магию и позволила ей свободно течь к ладоням. Вскоре горячая сила прилила к рукам, и падающие снежинки закружились в танце. Сложно управлять сразу множеством крохотных объектов, но желание порадовать сестру оказалось сильнее.

Из белого вихря, взметнувшегося по моему велению к серому небу, начала складываться женская фигура, облаченная в кружевной свадебный наряд. Хранимая Дестиэль получилась словно живая. Точнее сказать, какой я ее представляю. Гости на улице замерли и восхищенно замолчали, а у меня на душе стало приятно.

Когда фигура полностью сложилась, моя снежная Хранимая Дестиэль обернулась к гостям и кивнула им головой. Люди в восхищении ахнули. Они понимали, что магия творит чудеса, и все равно священный трепет пробежался по толпе.

– Рея! – выскочила на улицу Лана.

Видимо ей сообщили о младшей сестре, творившей представление на улице, и добрая Лана поспешила прекратить безобразие, но и она остановилась в восхищении. Следом выбежал ее муж и наша мама.

Хранимая Дестиэль прошлась по улице, распростерла руки над гостями и рассыпалась мириадами искрящихся и веселящихся снежинок. Люди стояли засыпанные снегом и недовольно отряхивались. Как-то не подумала о последствиях. Гости громко возмущаться не стали, но быстро зашли в помещение.

Мы с отцом поторопились за ними и внутри скинули теплую одежду. Я принялась поправлять праздничное платье. Зеркало отразило взволнованную меня с растрепавшейся прической. Тяжелый, теплый платок оставил ощутимый блин на голове, смяв прическу.

– Давай помогу, – Лана оказалась рядом.

Сестра бытовой магией управлялась искусно. Она высушила волосы и уложила их в романтическую прическу. На затылке подобрала вверх и создала красивый цветок, из которого спускались два локона, напоминающие длинные листья. Платье сестра тоже подсушила и очистила от грязи.

В итоге из зеркала на меня смотрела просветлевшая мордашка. Я развернулась и довольно улыбнулась себе, потом сестре. Неожиданно мое сердце на мгновение замерло. В глубине зала я заметила парня. Его лицо показалось знакомым, но вспомнить никак не могла. Он заметил мой взгляд и приветливо кивнул. Значит, знакомы, и он меня точно помнит.

Красивый парень стал подходить к нам, а мое сердце стало колотиться в груди маленькой перепуганной птичкой, ищущей правильного выхода – сбежать или остаться на месте и порадоваться вниманию красавчика?

– Керт! – поприветствовала подошедшего Лана.

Меня накрыли воспоминания детской давности, когда мы с Кертом самозабвенно целовались под ветками цветущей яблони. Кажется, даже в семь лет у меня был очень хороший вкус. В изумительного красавца превратился Керт!

– Рея, – вежливо поклонился парень.

– Керт, – улыбнулась в ответ.

Воспоминания подтолкнули, и я невольно подумала, какими могут случиться с Кертом поцелуи. Мои руки обожгло огнем. Бросила быстрый взгляд на кисти и увидела вспыхнувший брачный рисунок. Приехали! Я ведь замужем! Получается мне теперь помечтать нельзя о поцелуях с красавчиками? Руки быстро спрятала за спину.

– Лана, дай мне, пожалуйста, свои перчатки, – попросила сестру.

Лана ошарашено уставилась на меня. Перчатки сестры были кружевные, дорогие. Но дело не в этом. В день свадьбы невесты и женихи всегда после обряда надевали перчатки, чтобы скрыть от кривого глаза Хариша магический рисунок. Иначе сглазит благословление Хранимой Дестиэль завистливый бог, и не будет в семье счастья. Конечно, это всего лишь поверье, но женщины предпочитали после церемонии носить перчатки. Особенно те, у кого не было магических способностей.

Брачный рисунок не видно на кистях рук, он вспыхивает, когда супруги переплетают пальцы. Именно поэтому желательны свидетели обряда, чтобы в случае необходимости были люди, которые могут засвидетельствовать брак. Хотя это требовалось редко. В основном гости приходили в храм полюбоваться на новобрачных и восхищенно посмотреть на магию, скрепляющую обеты.

В моем случае брачный рисунок наказывал невесту за недостойные мысли. Теперь-то я понимала, что люди, прежде чем решиться на брак, очень хорошо раздумывают. Я не собиралась выходить сегодня замуж и произошедшее, кроме как злой шуткой Хариша, объяснить не могла. У Ланы муж рядом, и она смотрит только на него, потому всполохи ее магического рисунка никого не удивят, а мне необходимо срочно прикрыть руки. Очень не хотелось, чтобы о моем скоропалительном браке узнал родной городок.

– Керт, тебя Вира ждет, – приветливо улыбнулась Лана.

Керт пожелал счастья невесте и направился в сторону танцующих гостей.

– Кто такая Вира? – вцепилась в сестру, напрочь позабыв про перчатки.

– Невеста его. У них обряд помолвки прошел недавно. Свадьбу собираются летом справлять, – пояснила Лана, стараясь вырвать свои руки из моего захвата. Видимо опасалась, что я с нее перчатки снимать начну.

Глубоко укоренилось поверье, что в первый день ни в коем случае снимать нельзя перчатки, чтобы Хариш не сглазил. Отпустила руки сестры, она-то не виновата в совершенной мной, и я не собиралась ставить под угрозу семейное счастье Ланы. Что делать мне? Вывод напрашивается простой – не мечтать ни о каких поцелуях.

В общем, праздник был испорчен для меня. Я-то собиралась потанцевать, пофлиртовать и постараться забыть Дариса с белокурыми волосами и карими глазами, которые снились почти каждую ночь.

В аудитории сидели мы рядом через проход. Дарис решил держать меня под присмотром, а не за спиной. Бывали случаи, когда я, засмотревшись на его локоны, поднимала ветер и спутывала роскошную шевелюру в один миг. Причем магическая метка ни разу не вспыхнула. Не собиралась устраивать с ним состязания, а совсем от других чувств магия вырывалась и творила безобразия с предметом моих воздыханий.

Сегодняшний праздник казался прекрасной возможностью забыть кареглазого блондина. А теперь с брачным рисунком даже помечтать нельзя. Танцевать можно, а о поцелуях даже думать не смей. Придется сидеть в уголочке рядом с замужними женщинами и отвечать на их расспросы об учебе и предполагаемом замужестве. Вот ведь испытание!

Лана впорхнула в бальный зал вслед за Кертом, где ее ждал муж. Сегодня ее праздник, не за чем проводить время в полутемной прихожей.

Вздохнула и отправилась за сестрой в ярко освещенный зал, где играла музыка и танцевали пары, с твердым решением впервые в своей жизни напиться. В конце концов, я замужняя женщина и многое могу себе позволить.

Хмуро осмотрела веселящийся народ и прошествовала с широко развернутыми плечами к столу. Я есть хочу! Ночные плюшки не считаются, сейчас вечер заворачивает, а у меня с утра ни крошки во рту не было.

Присела на свободное место, осмотрела яства на столе, подавилась голодной слюной и стала накладывать в тарелку вкусненькое. На соседей, разговаривающих о чем-то своем, старалась не обращать внимания. Налегла на вилку, поддевая деревенские разносолы, которые не встретишь в городе. Маринованные грибочки, квашенная капусточка с огурчиками, моченые яблочки легли на тарелку. Мясо в кислом клюквенном соусе пошло за милую душу.

Как маг и взрослый человек, которым я себя считала, понимала, что напиваться на пустой желудок не следовало, потому лучше сначала поесть, а потом выпить вина, сколько душе требуется. По обиженному состоянию души вина требовалось много, значит, поесть нужно основательно.

Я налегала на разносолы, быстро орудуя столовым прибором. Подхватила на вилку рыжик, когда услышала слова, обращенные ко мне:

– Рея, деточка, а ты не беременная случайно?

Вопрос, заданный участливым голосом от одной из сидящих рядом соседок, заставил поперхнуться последним рыжиком, выловленным из тарелки.

– О чем говоришь, кума! Рея девушка незамужняя, в академии учится, – пропела ей другая соседка.

Обе уставились на меня выжидающим взглядом – на какое из утверждений я соглашусь.

Быстро бросила на них взгляд. С обоими едва знакома, особой любви к ним не испытывала, но слава первостатейных сплетниц принадлежала именно им. На меня уставились две пары любопытных глаз. Они прямо-таки буравили, словно пытались разглядеть под нарядным платьем в положении я или нет.

Оправдываться глупо и бессмысленно, а потому смелым жестом налила в высокий стакан красное вино. В жизни столько за раз не пила. Пусть думают, что в академии студенты любят выпить! И в этот момент первая соседка произнесла:

– Рея, ты прекрасно подойдешь моему Карику.

Это была последняя капля. Розовощекий Карик в детстве постоянно держал в руке петушок на палочке. Жадный мальчуган мне никогда не нравился. Обдумывая достойный ответ, прожевывала последний рыжик и молча смотрела на женщину.

– Вот и славно! Ты согласна, Карик возражений не имеет. Сейчас помолвку объявим! – женщина поднялась со своего места и громогласно на весь зал рявкнула. – Карик, иди сюда, тебя невеста ждет!