– Ты почти красавица)
(Почти? Это как? Ноги на сантиметр короче, чем у навязанного кем-то эталона? Или талия на сантиметр толще? Интересно, что он ответит?)
– Извини, я неправильно выразился (эмодзи с обезьянкой, закрывающей рот).
(И этот слился.)
Девушка с ником Джоконда погрузилась в печальные мысли. Она вообще была задумчивой, эта Джоконда, и часто, по мнению окружающих, размышляла не над тем, чем надо.
Например, казалось ей, что герои любимых книг, в которые она «входила», как в дом родной, реальнее и интереснее, чем люди, которые её окружали. А с кем об этом поговорить? Явно не с теми, кто рядом. Но виртуальные собеседники тоже, как правило, – личности приземлённые.
Эх, попался бы ей второй Гоголь, романтик без притязаний на телесность. Или хотя бы такой, как Серж.
Как ни странно, познакомились они не на платформе для поэтов и писателей, а на сайте знакомств. Это было полгода назад.
Не поздоровавшись, Серж «взял быка за рога».
– Что привлекло на эту помойку красавицу с интеллектом? – поинтересовался парень лет тридцати.
– Сама не знаю, – просто ответила она.
Серж пришёл в восторг и начал выспрашивать, какие книги читает собеседница, какие фильмы смотрит.
У них оказалось много общего. Виртуальные друзья, к примеру, сошлись на том, что российские детективщики часто грешат «роялями в кустах».
– Особенно эти противные брат и сестра Ларионовы.
– Ещё бесит, что они себя, любимых, упоминают в книгах.
– А Днепрова ворует анекдоты в Сети…
– А у Светланиной прямой рекламы много…
Да, им было интересно друг с другом. Они просто дружили, и всё. Но в один чёрный день Серж вдруг пропал. Вынырнул из мутных вод интернета лишь неделю спустя. Это было короткое прощальное письмо.
«Я полюбил тебя с первого взгляда, с первого слова. Ты мой идеал, но ты замужем. Иметь интим с тобой – значит осквернить и тебя, и себя. Прощай, Джоконда!» – говорилось в эпистоле.
(Зачем же так резко-то, а? Ну, спал бы с другими девицами, я бы всё равно не узнала. А со мной бы просто разговаривал! Эх, Серж, Серж, даже ты меня не понял…)
"Пап, я тебе тут макароны и сосиски положила". – Голос дочери Вики прозвучал столь жалко, что Влада невольно поморщилась. Тощая, сутулая, прыщавая, Виктория не тянула на красавицу… Сломанный отцом-тираном семнадцатилетний ребёнок.
Муж, рыхлый, изрезанный преждевременными морщинами сорокалетний Родион, оторвался от сосредоточенного лузганья семечек, молча уселся за стол. Шизик со справкой.
Владе дочь еды не предложила, и она демонстративно осталась лежать на диване.
Закрыла глаза, ибо созерцать усеянный шелухой пол не было никаких сил. В очередной раз взять веник и подмести? А через пять минут этот харкун опять всё обгадит… Хватит, надоело!
Есть не хотелось. Ей в последнее время хотелось только одного – не видеть и не слышать домочадцев. Копила деньги на съём жилья и ждала совершеннолетия сына.
Она, Влада, – плохая мать, потому что пассивная. Ей давно надо было сбежать от Родиона, когда Вика в детсад ходила. Но тогда Влада ещё была дурой. Жаль, что все мы (или почти все) умнеем так поздно.
Влада только сейчас, в тридцать семь, обрела эмоциональный интеллект.
"Да и в кого умной-то быть?" – рассуждала она, стараясь не раздражаться из-за чавканья благоверного.
Мать Влады Нонна Романовна годами являлась тенью супруга-абьюзера. Отец Василий Эдуардович занимался филологией, возглавлял кафедру современной русской литературы в их областном пединституте и был тошнотворным воплощением нарциссизма.
Влада презирала литературоведение. Считала его лженаукой, проституткой политики и идеологии. Когда-то её дед Эдуард Валентинович, тоже преподаватель литературы, гнобил студентов, читавших опальных в те времена Цветаеву, Есенина, Ахматову. А его отпрыск написал о них хвалебные монографии. Потому что новая власть разрешила.
Достоевского и Булгакова они, видите ли, расшифровали, учёные дутые. Не-е-ет, настоящего творца разгадать невозможно. В этом-то и гениальность – в загадке, многослойности.
Ахматову Влада, положим, и сама не любила. Ещё в юности прочитала "Сероглазого короля". Передёрнуло. Ни содержание, ни форма, мягко говоря, не понравились. К тому же в восьмой строке ритм, кажется, сбивается. Влада попыталась донести свою точку зрения отцу. В ответ полился такой словесный понос… Лучше бы промолчала.
Изучила Влада из любопытства в одном из учебников папикову напыщенную и слащавую статью о творчестве Ахаматовой. Замутило, как и от многих стихов Анны Андреевны. Как она понимала Льва Гумилёва, не простившего самовлюблённой маман реквиема по нему, живому…
Влада не пошла на филологический: в пику отцу поступила на истфак. Тоже выморочная, искусственная наука – история. Поэтому по специальности Влада не работала. Осела в библиотеке.
Без книг жить было душно. Только в них – отблеск чего-то настоящего. В отличие от так называемой жизни. Как там сказал Тарковский? Художники появились из-за плохо устроенной жизни?
Влада остро тосковала по нормальности. Вокруг ходили квазинормальные люди, люди-животные. Некоторым из них она даже завидовала. Эти эгоисты и прагматики или, как принято говорить сейчас, проактивные личности, умели планировать и искусственно создавать удовольствия, заменяющие счастье. С этой целью сходились с полезными людьми, а потенциально опасных и неудачников сторонились, как чумы; умели выбирать профессию; оттирали конкурентов; лгали. Они много чего умели. А Влада не умела ничего и не хотела учиться. Уж лучше общаться с настоящими ненормальными: в них больше человеческого, как ни странно. Но общаться дозированно.
Однако куда же делись настоящие нормальные? Ау! Остались в далёком прошлом? Наверное, такой была Софья Андреевна, жена Льва Толстого. Сколько раз жаловалась она на своего жестокого мужа-гения, писала в дневнике, что он заедает её век… Бедняжка.
Всё сложилось как нельзя лучше, словно сама судьба отомстила противному индюку.
«Индюком» был 40-летний учитель французского, в которого три года назад влюбилась Карина. Страсть давно прошла, но порвать с надоевшим партнёром никак не получалось.
…Тогда она была студенткой педуниверситета и проходила практику в школе. В учительской Карина обратила внимание на невысокого брюнета средних лет.
– Не скучно вам здесь? – поинтересовался мужчина.
– Нет пока… – Карина покраснела.
– А мне вот давно уже всё опротивело.
– Расскажите, – попросила практикантка.
– Не здесь и не сейчас. Мне пора на урок. – Он поднялся.
Уже на следующий день «француз» подошёл к ней на улице. Они разговорились, и
Евгений поведал: учительствует уже пятнадцать лет.
– Как мне всё это надоело, если бы ты знала! За копейки тебя гнобят все кому не лень, даже детки эти современные избалованные.
Женя мечтал уехать в Штаты, копил доллары. Карина его понимала. Она тоже не горела желанием пахать в школе, а поступила в пед только потому, что там был филфак.
В субботу вечером парочка отправилась в местный театр. Карине было скучно, однако Евгений, который в шутку на французский лад называл себя Эженом, внимательно следил за действом в бинокль.
После спектакля девушка узнала почему.
– Прима у них какая интересная: высокая, статная! – Эмоционировал Эжен.
– А я интересная? – спросила Карина.
– Средний вариант…
Студентка ничего не ответила, но затаила обиду на странного ухажёра. «Он, что, подвалил ко мне, чтобы в театр в одиночку не ходить?», – грызла она себя.
Карина решила бросить противного дядьку. Но тот без звонка притащился в гости уже на следующий день.
«Это к чаю, – Евгений выложил на стол пакетик с дешёвыми пряниками. – А что там у тебя на плите?»
Узнав, что омлет, скривился. Сказал, что налопался маминых пирожков, и стал ещё неприятнее.
Вскоре практика закончилась. Своего телефона Эжену Карина не оставила, но он, кажется, и не был нужен. Мужчина продолжал примерно раз в месяц, а иногда чаще навещать её всё с теми же пряниками.
Очевидно, у него никого не было, а девушка стала пресловутым «раком», который на безрыбье кажется рыбой. Несколько раз они переспали, впрочем, это, кажется, было неглавным для её партнёра. Он очень любил поговорить, поумничать, и неискушённая девушка подходила для этого как нельзя лучше.
Всё изменилось, когда Карина вышла на работу. Она устроилась в городскую газету. В первый же трудовой день за ней увязался веб-дизайнер, невзрачный парень в очках с толстыми стёклами.
«Я Рома. А тебе в какую сторону?» – поинтересовался он.
Услышав, что им идти в одном направлении, обрадовался.
На следующий день Карина увидела на своём офисном столе пышный букет роз. Рома, дождавшись, когда они останутся в кабинете вдвоём, признался, что цветы от него, и пригласил вечером сходить в кафе.
Заведение оказалось не из дешёвых. Глотнув вкусного кофе и отведав роскошной пиццы, девушка повнимательнее пригляделась к новоявленному ухажёру.
«А мальчик-то не прост, – весело думалось ей. – При деньгах. Интересно, откуда они у него?»
Ответ вскоре нашёлся: Рома делал компьютерные программы и даже иногда занимался хакерством. Признался, что хочет перебраться в Москву.
– Интересно, что такая красивая и умная девушка делает в провинции? – спросил он.
Карина зарделась. Вспомнился Эжен с его пряниками и «средним вариантом».
В субботу Роман позвал в ресторан. Вечером раздался звонок в дверь. Карина открыла её – и обомлела. Перед ней стояли оба ухажёра. Она совсем забыла, что Евгений имел обыкновение являться без звонка и, как правило, именно по субботам.
Первым нашёлся именно он.
– Карина, можно тебя на два слова? – раздражённо произнёс Эжен.
Вышли в коридор.
– Не знал, что у тебя я не один, – прошипел он. Девушка пожала плечами. Оправдываться не хотелось.
– А я ведь хотел предложить тебе фиктивный брак. Скопил доллары, махну в США. Но штатники не любят холостяков…
– Прощай, Эжен. – Не дожидаясь ответа, Карина вернулась домой.
Bepul matn qismi tugad.