Kitobni o'qish: «Чародейка 1: Дом престарелых ведьм»
Глава 1
– Что вы себе позволяете?!
– Только то, что позволяете мне вы.
Он смотрел на меня пристально, с лёгкой усмешкой, продолжая при этом расстёгивать пуговицы на своей белоснежной рубашке. Наверное, нужно было сказать что-то ещё, чтобы остановить это безумие, но почему-то не хотелось. Разве в моей жизни так много радостей, чтобы отказываться от них? Пусть это всего лишь сон. Пусть этот обаятельный мужчина не существует на самом деле, но я ведь имею право хотя бы на приятные фантазии?
Мне нравилось в нём всё: ленивая грация сытого кота, небрежность жестов, многозначительность предназначенных мне взглядов, ироничный изгиб чёрных бровей, чувственность губ… Рядом с ним хотелось думать только о том, чем я заслужила такое счастье. Да, он плод моего не в меру разыгравшегося воображения, зато какой! В реальности такой мне точно не светит ни за какие коврижки, так пусть он будет моим хотя бы во сне.
Отшвырнув в сторону рубашку, он сделал шаг вперёд, лишая тем самым меня путей к отступлению. А зачем отступать? Зачем бежать от желаний, которые просыпаются внутри от одного только его прикосновения? Да и куда бежать-то? В этих снах ничего нет, кроме большой кровати, страстного мужчины и беспросветной тьмы вокруг.
– Это в последний раз.
В его голосе слышалось одновременно обещание и огорчение. Тёплые пальцы скользнули по моей щеке вниз и замерли на подбородке.
– Почему? – выдохнула я, закрыв глаза и подняв лицо в ожидании поцелуя.
Он не ответил. Просто провёл большим пальцем по моим подрагивающим от предвкушения губам и…
* * *
– Ирка, проснись! Ирка! Майская, если ты сейчас не откроешь глаза, я вылью тебе на башку ведро ледяной воды!
– Интересно, где ты собираешься взять ведро? – проворчала я, облизнула пересохшие губы и с трудом разлепила непокорные веки.
– Ну хвала богам! – облегчённо вздохнула Наташка, присаживаясь на край моей постели. – Я уж думала, что ты кони двинула. Лежишь тут такая тощая и бледная… Ты на онкологию проверялась? Вообще была у врача или опять народной медициной себя гробишь?
– Была.
– И?
– Всё со мной нормально.
– Ага, я вижу, да, – не без сарказма заметила подруга. – С каких пор считается нормальным отощать за два месяца до состояния обтянутого кожей скелета? Ты на себя в зеркало смотрела?
– Нет.
Наташка одарила меня сердитым взглядом и выпятила подбородок, что могло означать только одно – блаженное пребывание в объятиях вымышленного любовника для меня окончено, и сейчас подружка будет вытряхивать из меня душу, пока досконально не выяснит, что со мной происходит.
– Подъём, Майская. Мы едем в больницу.
Ну вот, чего и следовало ожидать. Зная Наташку, как облупленную, можно было даже не сомневаться, что она сразу же развернёт бурную деятельность по моему спасению.
Мы выросли вместе. Жили в соседних подъездах, ходили в садике в одну группу, в школе сидели за одной партой и даже в институт собирались поступать один и тот же, но на этом моменте судьба решила, что пора нас разделить. Я с треском провалила вступительные экзамены, потому что влюбилась, как кошка, а подруга всё же прорвалась на одно из бюджетных мест и теперь добросовестно училась на экономиста. Или на бухгалтера… А я последний год занималась чем попало, включая попытки закончить хоть какие-нибудь курсы и найти мало-мальски приличную работу. Видеться стали намного реже, поскольку у Наташки появились новые друзья и увлечения, но если всё же удавалось встретиться, неугомонная и жизнерадостная оптимистка сразу же принималась меня воспитывать и фонтанировать идеями насчёт того, как превратить моё никчёмное существование в сказку. Вот как сейчас.
– …У меня тётка работает в областной поликлинике, так что мы тебя быстренько на ноги поставим, не боись. Майская, ты меня слышишь вообще? Или опять ушла в себя?
– Натусь, я никуда не поеду, – выдавила я из себя, чувствуя, что не смогу без посторонней помощи даже с кровати встать, не то что куда-то путешествовать.
– Это ещё почему? – нахмурилась она ещё сильнее, хотя казалось, что хмуриться дальше уже некуда.
– Не хочу.
– А чего ты хочешь? Загнуться здесь? Ну уж дудки! Вставай давай!
– Уйди, а? Пожалуйста.
Наташка с минуту буравила меня негодующим взглядом, а потом и правда ушла. Ненадолго. В кухню. Заглянула в холодильник, похлопала дверцами шкафчиков и вернулась, рассвирепев окончательно.
Следующие несколько часов превратились для меня в настоящий кошмар. Я была безжалостно стащена с кровати, вымыта, напоена горячим чаем, обряжена во что-то, что раньше было впору, а теперь висело на мне, как на вешалке, засунута в такси, доставлена в областную поликлинику и передана с рук на руки Алевтине Павловне, которая хоть и работала офтальмологом, но связи имела обширнейшие. К вечеру в моём несчастном организме не осталось ни одного места, куда бы не заглянули полчища докторов, но в итоге выяснилось, что я всего лишь страдаю затяжной депрессией. Ну и там сопутствующие – истощение, анемия и иже с ними.
– В психдиспансер не поеду, – сообщила я Наташке, обессиленно валяясь на кушетке в больничном коридоре.
– А я тебя туда везти и не собираюсь. У меня есть идея получше…
А вот это уже было из рук вон плохо. Я-то раскатала губу, что мне после многочасовых истязаний будет позволено вернуться в свою уютную квартирку, лечь на любимую кроватку и досмотреть оборванный на самом интересном месте сон, но Наташка… Она Наташка, и этим всё сказано. А в отношении гениальных идей ей вообще равных нет.
– Домой хочу, – жалобно простонала я, подозревая, что очередное путешествие в такси меня добьёт.
– Успеется, – мрачно ухмыльнулась подруга. – Сначала мы выясним, что это за депрессия такая странная на ровном месте, потом узнаем, как с ней бороться…
Я закатила глаза и поняла, что этот день закончится для меня нескоро. Меня снова заставили принять вертикальное положение, выволокли на улицу и усадили на заднее сиденье такси. За окном мелькали витрины, машины, пешеходы, дома, улочки и переулки, потом городской пейзаж постепенно сменился далёкими огнями деревень, а когда по обе стороны дороги тёмной стеной вырос лес, я вдруг почувствовала категорическое нежелание ехать туда, куда меня везут. Эдакий внутренний протест. Что-то среднее между паникой и диким ужасом.
– Куда мы едем? – уточнила я, искренне надеясь, что Наташка в свои девятнадцать лет уже переросла детское увлечение колдовством, бабками, мистикой, эзотерикой, гаданиями и прочими паранормальностями.
– Расслабься, бить тебя там не будут, – пошутила подруга, не поворачивая головы. – Просто хочу тебя познакомить кое с кем. Она хорошая тётка, душевная. Знающая.
Я мысленно взвыла, но промолчала. Можно было и раньше догадаться, что этим всё закончится. Наташка лет с пятнадцати пребывала в твёрдой уверенности, что там, где бессильны врачи, непременно виновато сверхъестественное вмешательство. Надежда на то, что с возрастом она поумнела, растаяла, как утренний туман. И сразу же захотелось позвонить родителям – уговорить их вернуться из Испании, чтобы спасти меня от этого языческого чудовища в юбке.
Бессмысленная затея – звать на помощь маму и папу. Они только и ждали моего совершеннолетия, чтобы выпустить оперившегося птенчика во взрослую, самостоятельную жизнь и удрать к тёплым средиземноморским берегам, где уже давно был куплен маленький, симпатичный домик. Теперь они греются на солнечных пляжах и наслаждаются свободой от меня, а я… Я еду к какой-то ведьме, потому что так решила моя полоумная подружка.
И это уже не в первый раз ведь. Прекрасно понимая, что родители довольно скоро оставят меня одну на произвол судьбы, я раньше потакала всем Наташкиным глупостям, чтобы заручиться её дружбой на долгие годы. Дарила ей какие-то нелепые амулеты, делала вид, что разделяю ею увлечение всей этой мистикой… Ну и кого я теперь могу винить в том, что эта глупость до сих пор не выветрилась из её головушки? Сама виновата.
Только почему-то в этот раз мне было страшно. Если раньше подобные ситуации казались мне забавной игрой, то теперь с каждой минутой внутри крепла уверенность, что неизвестная ведьма, к которой меня везут, отнимет у меня что-то важное и жизненно необходимое. Но что? Что можно у меня отнять, если единственная радость в моей нынешней жизни – это черноволосый незнакомец из снов? Его она отнимет что ли? Так он и сам вроде бы намекнул, что пора прощаться…
Я закрыла глаза и попыталась воскресить в памяти лицо мужчины, который снился мне каждую ночь на протяжении уже нескольких месяцев. Красивый. Любимый. Мой. Только мой… Захотелось снова провалиться в сон, где я смогу прикоснуться к нему и почувствовать на губах его поцелуй, позволить ему больше, чем позволяла даже своей первой любви. Он всегда был таким ласковым, нежным, страстным…
– Майская, не спать! Приехали уже.
Наташка, чтоб её черти побрали! Я ведь только начала дремать, а она снова растормошила меня и потащила куда-то по освещённой редкими фонарями дороге, не позволяя даже остановиться и осмотреться. Единственное, что мне удалось разглядеть в сгустившемся вечернем мраке – это непривычная одинаковость маленьких домиков, палисадников и ведущих к ним дорожек. Я такое только один раз видела, да и то на картинке. Для коттеджного посёлка слишком убого, а для какой-нибудь захолустной базы отдыха – в самый раз. И названия улицы нигде нет – только таблички с номерами домов.
– А подъехать прямо к дому нельзя было? – проворчала я, устав спотыкаться на каждом шагу о собственные заплетающиеся ноги.
– Сюда въезд запрещён, это закрытая территория, – невозмутимо пояснила Наташка, продолжая толкать меня в одной ей известном направлении.
– Если закрытая, то как нас сюда пустили?
– Каком кверху.
– Ясно, – кивнула я, хотя ничего не поняла.
Нужный нам домик оказался почти в самом конце улочки. Перед крыльцом силы оставили меня окончательно, и я рухнула на ступеньки, чем вызвала недовольство заботливой подруги. Увы, вверх по малюсенькой лесенке к тому моменту я могла подняться только ползком.
– Ладно, сиди здесь, – скривилась Наташка и отправилась будить обитателей жилища, в окнах которого не было даже намёка на свет.
Я слышала, как она стучала в железную дверь, как щёлкнул дверной замок и кто-то вышел на крыльцо…
– Мать честная! – раздался над головой незнакомый женский голос, и меня снова куда-то поволокли, но сопротивляться или хотя бы протестовать не было уже ни сил, ни желания.
Лесенка, тёмный коридор, дверь, ещё дверь, снова дверь… Пока я, балансируя на грани сна и реальности, пыталась сопоставить размеры махонького домика с количеством дверей и помещений, обнаружившихся внутри, меня привели в уютную спаленку, разули и уложили на короткий диванчик, который каким-то немыслимым образом увеличился в размерах так, что я смогла блаженно вытянуть ноги.
«Интересно, а глубокая депрессия подразумевает наличие галлюцинаций?» – лениво проползла в голове забавная мысль, и я тихо хихикнула.
Страх ушёл. Его больше не было. Стоило мне переступить порог этого странного дома, как все тревоги разом испарились, уступив место полному умиротворению и ощущению, что я наконец-то дома.
– Пусть спит, – сердито и, кажется, озадаченно проворчала хозяйка, после чего меня наконец-то оставили в покое, позволив устроиться поудобнее и наконец-то уснуть.
Проваливаясь в мягкие объятия сна, я слышала голоса за дверью и пыталась вникнуть в суть разговора, но реальность ускользала так стремительно, что разобрать удалось очень мало. Мы успели вовремя, и это самое главное. Я буду жить, что тоже вроде бы немаловажно. А ещё тётка, которую я так и не разглядела, говорила что-то про ведьмовскую кровь. И про каких-то инкубов, но думать об этом не хотелось совершенно. Хотелось спать. И ещё раз увидеть обаятельного героя моих снов.
Увы, этой ночью он ко мне так и не пришёл.
Глава 2
Глупее я себя ещё никогда не чувствовала. И голоднее тоже. Желудок громко и недвусмысленно требовал пищи, а я сгорала от стыда под любопытными взглядами пяти старушек и одного старичка, расположившихся на стульях напротив диванчика, на котором я проспала всю ночь. Это всё выглядело так, будто я – заморская диковинка, на которую пришли поглазеть последние жители какой-нибудь вымирающей деревеньки.
– Здравствуйте… – неуверенно выдавила я из себя и прижала руку к животу в надежде успокоить бунтующие внутренности.
– Ты хто такая? – беззлобно, с нескрываемым интересом осведомилась одна из старушек.
– Ира.
Тишина. Шесть пар глаз испытующе уставились на меня, ожидая чего-то ещё, и мне вдруг нестерпимо захотелось провалиться сквозь диван, дощатый пол и землю под ним. Вдобавок желудок снова громко напомнил о том, что последний раз видел еду дня три назад, отчего я покраснела до корней волос и сочла своим долгом извиниться.
– Завтрак только через час, – вкрадчивым голосом сообщил старичок, – но если ты заглянешь ко мне минут эдак через десять…
– Чего это к тебе? – возмутилась сидящая рядом с ним старушка, после чего сразу же переключила своё внимание на меня и ласково предложила: – В пятый домик забегай, я тебя печеньицем угощу.
И началось… Милая компания добродушных на вид пенсионеров в мгновение ока превратилась в стаю голодных чаек, отвоёвывающих друг у друга кусок хлеба. Пока они скандалили, выясняя, у кого чай насыщенней, а печенье слаще, я тихонько сползла с дивана, чтобы удрать, но переоценила свои возможности – ноги сразу же подкосились, и мои несчастные кости с громким стуком обрушились на пол. Старички притихли и снова уставились на меня с жадным любопытством.
– И не стыдно вам? – послышался со стороны двери приятный мужской баритон, и в следующее мгновение чьи-то сильные руки вернули меня обратно на диван. – Вроде и возраст почтенный, а всё как дети малые. Девушка, вы не ушиблись?
Я подняла на спасителя полные слёз глаза и предъявила ему ссадину на костлявом локте, после чего компания недовольно ворчащих старушек во главе со старичком была изгнана из помещения, а мне оказали первую помощь в виде обслюнявленного листа подорожника, растущего, как это ни странно, в длинном пластиковом горшке на подоконнике. И это странное открытие оказалась далеко не последним в череде утренних новостей.
Во-первых, спасший меня от кошмарных пенсионеров мужчина оказался врачом. Или санитаром. Или медбратом, судя по бледно-голубой униформе с традиционным колпаком. Это свидетельствовало о том, что Наташка бессовестно бросила меня в каком-то загородном лечебном или профилактическом учреждении, а сама смоталась обратно в город, не удосужившись даже объяснить мне, что это за место.
Во-вторых, что это за лечебница такая, где вместо зелёнки и пластыря доктора слюнявят подорожники, престарелые пациенты с самого утра свободно шастают по соседним палатам, а вместо привычной больничной обстановки какая-то дикая полууютная смесь мягкой и медицинской мебели. И обои на стенах в бледную розово-зелёную полосочку, словно куплены ещё в доперестроечные времена. Частная клиника мещанского пошиба?
В-третьих… С чего это вдруг меня начало раздражать то, на что ещё вчера я даже внимания не обратила бы? Что-то изменилось, как-то иначе я начала себя чувствовать, проснувшись в этом…
– А где я? – уточнила у мужчины в медицинской спецовке, который всё ещё стоял передо мной и протягивал влажный зелёный листик в качестве примочки на ссадину.
– В частном доме престарелых, – как-то уж очень весело сообщил он, подтверждая мою догадку, но потом вдруг добавил: – ведьм.
– Чего?
– Это дом престарелых ведьм, вы разве не знали? – улыбка сползла с его небритого лица, уступив место недоумению.
– Дурдом, проще говоря, – кивнула я и прилепила подорожник к локтю. – Я почему-то так сразу и подумала. Более подходящего для меня места Наташка просто не придумала бы. Ну и на этом спасибо, тут я хоть с голоду не помру. А можно мне завтрак сюда? А то я сама до столовой не дойду.
Мужчина вроде бы растерялся, но сразу же взял себя в руки, нахмурился и строгим тоном изрёк:
– Вам завтрак не положен.
– Это почему ещё? Потому что я внеплановая и в документах неучтённая?
Удивительно, но ситуация постепенно начинала меня забавлять. Судя по всему, обширные связи Наташкиной тётки распространялись далеко за пределы областной поликлиники, раз уж подруге удалось так быстро и ловко пристроить меня в нужное заведение. Спасибо, Наташенька, удружила. Рядом с чокнутыми старичками и, похоже, не менее чокнутым персоналом мне как раз будет очень комфортно.
– Сидите здесь и ждите, – сурово скомандовал мой недавний спаситель и ретировался, закрыв за собой дверь на замок. Снаружи, естественно.
– Можно подумать, я сквозь запертые двери ходить умею, – пробурчала я ему вслед и алчно покосилась на подорожники, аппетитно зеленеющие в длинном горшке на подоконнике. – Будем, значит, на подножный корм переходить… Интересно, чем таким они меня напичкать успели, что мне так весело?
– А-мнэ-у-у-у… – донеслось от двери протяжное завывание, и на одном из стульев прямо из воздуха материализовался тщедушный старичок в нелепой длинной сорочке, поверх которой лежала вызывающая искреннее уважение окладистая седая борода.
«А глюки, кажется, стали более качественными», – подумала я, вспомнив о том, как накануне прямо подо мной вытянулся в длину обыкновенный диван.
– У-у-у-у-у… – снова протянул незваный гость и подозрительно сощурился. – Что, совсем не страшно?
– Нисколечко, – покачала я головой и попыталась принять горизонтальное положение, но вытянуть ноги не получилось, потому что диванчик для моего ниже-среднего-роста оказался коротковат. – Хм… А ночью я тут как-то помещалась вроде бы…
– Это адаптивная магия, – шмыгнул носом старичок. – Расслабься и подумай о том, что хочешь спать.
– А почему бы и нет? – я прикрыла глаза, поёрзала, устраиваясь поудобнее, упёрлась ногами в округлый подлокотник и сладко зевнула. – Ой…
Диван и правда вытянулся, а под головой медленно вздулась пухлая подушка в хлопковой наволочке. И я, конечно же, не придумала ничего умнее, чем испуганно скатиться с подозрительной мебели на пол, знатно приложившись при этом о дощатый пол ещё и лбом.
– Новенькая… – удовлетворённо причмокнул старичок. – С непривычки тут все поначалу так себя ведут, так что не огорчайся. Знакомиться будем? Меня Василием кличут.
– Ира, – простонала я, отползая подальше от ненормального дивана.
– Странная ты девушка, Ира… Призраков не боишься, а от заговорённой мебели шарахаешься.
– Каких ещё призраков?
Я как раз доползла до стены и уселась, привалившись к ней спиной, когда старичок испарился со стула и материализовался рядом со мной. Тоже сидя на полу. И с таким несчастным выражением на морщинистом лице, словно на него внезапно обрушились все горести этого жестокого и безжалостного мира.
– Умер я, милая девушка, долгих двенадцать лет назад…
Поскольку проделанный на четвереньках путь от дивана до противоположной стены отнял у меня последние накопленные за ночь силы, я просто вяло ткнула в собеседника пальцем, чтобы убедиться, что он не врёт. Либо промахнулась, либо старичок действительно оказался ещё одним моим вымышленным другом. Как тот, который во сне. Только тот был молодым и красивым, а мне безумно нравилось его общество, чего о новой компании сказать было никак нельзя.
– Есть хочу, – пожаловалась я, заранее смирившись с любым диагнозом, который мне в ближайшей перспективе поставят местные мозгоправы.
– Если никому не расскажешь, что видела меня, я расскажу, как отсюда выйти, – предложил Василий.
– А смысл? Я на четырёх костях далеко удрать всё равно не смогу. И к чему такая секретность? Вы первый предложили знакомиться, я вас не звала.
– Если Порфирий узнает, что я ещё здесь, он на меня сызнова охотиться начнёт, – грустно вздохнул призрак.
– Порфирий? – у меня не было сил даже на то, чтобы удивлённо вскинуть бровь.
– Ну да, Порфирий, – снова вздохнул старичок. – Ты его видела. Сутулый такой, с крючковатым носом и недобрым взглядом.
Я почему-то сначала подумала, что речь идёт о докторе, но тот был коренастым, и с носом у него всё вроде как в порядке. Оставался только дедок из числа первых визитёров. Сутулый, да. Нос с горбинкой. И пациенту дурдома охота на призраков, наверное, больше импонирует, чем медперсоналу.
– А зачем ему на вас охотиться? – спросила, а сама подумала о том, как быстро я скатилась из затяжной депрессии в затяжные галлюцинации.
– Так брат он мне, – пояснил Василий. – Скучает, должно быть.
– А вы не скучаете?
– А чего по нём скучать, ежели это он меня со свету сжил?
– Ладно, всё, хватит, – я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и шумно выдохнула, изо всех сил пытаясь вернуть поехавшую крышу на место. – Ничего этого нет. Я нормальная. Нет никаких растягивающихся диванов, ведьм и призраков. Я сейчас открою глаза, и никого рядом со мной не будет.
Покосилась вправо и сразу же встретила сочувствующий взгляд призрачно-водянистых глаз.
– Не помогает? – участливо осведомился призрак.
– Не-а, – вздохнула я.
Следующие полчаса мы поочерёдно тяжело вздыхали, а Василий несколько раз начинал даже тоскливо завывать. На мой вопрос, зачем он это делает, призрак принялся бубнить что-то о дурных привычках и тяготах загробной жизни, выпадающих на долю неупокоенных колдунов. Где-то на середине его душещипательного монолога меня сморил спасительный сон без сновидений… Нет, сновидение всё же было. Одно. То же самое, что и минувшей ночью – я, кровать и тьма. И ничего больше. Никого. Я ждала, пыталась кого-то звать… Кого, если я не знаю даже имени?
– Плохо, что не знаешь. С именем было бы намного проще избавить тебя от этого упыря.
Отлично. Ещё одно новое знакомство. На этот раз женщина. Холёная дама лет сорока с удивительными глазами цвета весенней зелени и буйной гривой чёрных локонов, придающих светло-лиловому медицинскому обмундированию какую-то особую элегантность. И колпака на голове нет, что очень правильно – нельзя прятать такую красоту под бесформенными тряпочками.
– Вы тоже призрак или настоящая? – на всякий случай осведомилась я, хотя ответ был очевиден.
– Тоже? – незнакомка удивлённо повела бровью, но потом, кажется, сообразила, о ком идёт речь, и понимающе улыбнулась. – Ах, да. Ну конечно. Василий. Надеюсь, он не пытался научить тебя превращаться в таракана, чтобы удрать отсюда через щель под подоконником?
– А мог? – настал мой черёд удивляться.
– Этот мог, – усмехнулась собеседница.
– То есть это нормально, что я вижу призраков, да? И что диваны у вас тут растягиваются под рост того, кто на них ложится, тоже в порядке вещей? И я не сумасшедшая, а это действительно дом чокнутых ведьм?
– Престарелых, а не чокнутых, – уточнила женщина, не обращая ни малейшего внимания на то, что я медленно начинаю закипать. – Да, это действительно очень необычное место с довольно странными порядками и обитателями, но, боюсь, тебе придётся привыкать к этому, если хочешь жить.
– В смысле? – я перестала скатываться в истерику, почуяв неладное.
– В прямом, – спокойно отозвалась она, поймала один из своих длинных локонов и намотала его на палец, не сводя с меня задумчивого взгляда. – Сколько уже продолжаются эти сны с красавцем, от которого ты без ума? Неделю? Две?
– Откуда вы знаете про мои сны?
– Сколько?
Улыбка сползла с её ярко напомаженных губ, и я поняла, что честный ответ в моих же интересах.
– Два месяца.
– Ого! – в зелёных глазах промелькнуло уважение. – Это ж сколько в тебе магии, чтобы инкуб мог питаться целых два месяца? Можешь не отвечать, это был риторический вопрос.
– Про магию это вы сейчас пошутили, да? – зло осведомилась я. – Или вам доплачивают за поддержание бредовых идей пациентов?
Женщина перестала излучать дружелюбие и нахмурилась, что сразу же испортило её симпатичное лицо.
– Высшие инкубы, дорогуша, никогда не оставляют в живых тех, кто пообещал им себя в качестве еды. Не знаю, о чём ты просила демонов, но оно того не стоило, поверь мне. Судя по твоему состоянию, прошлая ночь должна была стать для тебя последней, и если бы не Наталья, сегодня ты бы уже лежала в холодильнике сама понимаешь где. Тебе здесь не нравится? Ну так возвращайся назад, тебя никто не держит. Только усвой, что за пределами этих стен ты не проживёшь и суток, потому что твой демон обязан закончить начатое. Когда будешь готова к спокойной и осмысленной беседе, скажи об этом Ваське, он меня позовёт.
– А завтрак? – напомнила я, когда незнакомка уже была одной ногой в коридоре.
Она остановилась и посмотрела на меня не то разочарованно, не то с жалостью.
– Сейчас попрошу девочек, чтобы тебя накормили. И пока ты не решила, уходишь или остаёшься, постарайся не привлекать к себе внимания. У нас тут шестеро подопечных без преемников, они тебя точно с ума сведут, пока будут договариваться, кто из них тебе свои знания передаст. Сиди тихо и не отсвечивай, понятно?
– Нет, но я вас услышала.
– Вот и замечательно.
Замок щёлкнул, и я снова осталась одна в нелепой комнате, где из мебели были только странный диван, три стеклянных шкафчика и шесть стульев, оставленных пару часов назад «подопечными» этого заведения. Впрочем, одиночество моё было непродолжительным – Василий, кряхтя, материализовался почти сразу после того, как в коридоре стихли шаги моей черноволосой мучительницы.
– Это кто вот сейчас отсюда вышла? – осведомилась я у призрака, подозревая, что он может быть на меня обижен из-за разглашения секрета нашего с ним общения.
– У-у-у… – многозначительно протянул старичок. – Это хозяйка. Она туточки самая главная. Её даже я побаиваюсь, хоть живые мне и не указ. Такое может наколдовать, о чём я при жизни и мечтать-то не смел. Диван-то этот – её работа. И барьеры от посторонних сил тоже она выставляла. Я про демона-то слышал, который к тебе прицепился. Плохо это. Права Злата – нельзя тебе отсюда уходить. Сюда-то Навь не дотянется, руки коротки, а снаружи сожрут тебя демоны и не поморщатся.
– Навь?
– Угу.
– А кто это?
– Не кто, а что. Место, которого нет. Загробный мир. Демон твой оттуда. И мне туда была бы дорога, если б не стены, которые никого не впускают и не выпускают.
– Час от часу не легче… – вздохнула я. – С одним растягивающимся диваном и единственным призраком было как-то попроще. Ведьмы, демоны, магия… Ну нет, пока меня не накормят, я даже думать об этом не стану.
– На пустой желудок всегда думается неправильно, – философски заметил Василий и исчез, поскольку мне наконец-то принесли завтрак.
Овсянки вкуснее я, кажется, никогда не пробовала. Подслащённая, с маслицем, ух! Если бы при этом в голове не вертелась мысль о бессовестном инкубе, в которого я за два месяца наших встреч успела влюбиться по уши, было бы вообще замечательно.
