Золушка и Дракон

У меня как-то жил ежик. У него были повадки коня: он фыркал и топал копытами по ночам.– Но не ржал?– Нет, к счастью. Только бегал кругами. Я думаю, он представлял себя скакуном на манеже. В конце концов бабушка сказала, что он плохо влияет на нашу соседку. Она жила с нами в одном доме, только в другой половине. Между прочим, он сопротивлялся. Не хотел уходить.– Правильно: сцена, зрители…– Свежее мясо три раза в день, – поправила Лиля. – Знаете, сколько он лопал? А когда ел, превращался в такого страшного урчащего зверя, что я его боялась. А вот наша соседка – ни капли! Она приходила и пела ему песни.– Какие?– Разные. «Ходит ежик над рекою», например. Или «Три белых ежа, три белых ежа, декабрь, январь и февраль». И еще: «Ежики, ежики, светлого мая привет, ежики, ежики, целый букет»!– Мне кажется, ваша бабушка была права, – деликатно заметил Бабкин.– Может быть, может быть, – глубокомысленно согласилась Лиля. – Тетя Галя потом ходила, искала его в лесу... Далее

Очень сложно выдёргивать из себя сорняки чужих фраз, они цепляются и не хотят выходить.

В Ольге Романовне чувствовалась большая внутренняя сила, и Сергею подумалось, что Григорьева как раз из тех, кто коня на скаку остановит. Пожалуй, конь даже сам остановится, будучи животным умным и сообразительным.

– Столовая сейчас открыта? – спросил он заведующую, красивую статную женщину лет тридцати шести.

– Обед у нас начинается в два, но вас накормят, – улыбнулась та. – Когда выйдете, сверните направо – и до конца.

«Котлеты, – мечтал Сергей, шагая по коридору первого этажа. – Макароны с сыром. Суп!» В конце коридора маячила белая дверь, а за ней, он знал, его наконец-то ждет еда. Сосредоточиться на предстоящем расследовании Бабкин не мог: ему представлялось блюдо с молодой отварной картошкой, по которой сверху сонно растекается сливочное масло. Поблескивающая селедка на подушке из белоснежных луковых... Далее

– Теперь вам понятно, что спорить бессмысленно? Покушение было, и это дело рук кого-то из моих родственников! Ежу понятно, что они задумывают.

Сергей ощутил острый приступ нелюбви к безобидным ежам. Большинству из них было понятно то, что до самого Бабкина доходило долго и с трудом.

– До чего же продвинутые твари, – пробормотал он. – Хуже дельфинов.