Kitobni o'qish: «Ведьминские истории. Попалась, ведьма!», sahifa 2
– Спасибо, – повторила я.
Тяжело вздохнула и отправилась в дом, на неминуемый скандал.
Я чувствовала спиной взгляд Роберты до тех пор, пока за мной не захлопнулась дверь. Она явно решила удостовериться, что я действительно вошла в дом, а не сбежала в последний момент.
– Кристабелла!
Громкий пронзительный голос отца раздался сразу же, как я пересекла порог. Я тут же виновато втянула голову в плечи.
Ого! Отец назвал меня полным именем. Это очень, очень дурной знак.
– Сколько раз я говорил, чтобы ты не смела варить здесь свои гадкие зловонные зелья?
Его голос гремел по всему дому, пока он торопился из гостиной в прихожую.
– Ты видела, во что превратилась кухня?
С этими словами отец предстал перед моими глазами.
Стоило признать, для своих пятидесяти лет Эдвард Петерсон, по ведьминской традиции взявший когда-то фамилию жены, выглядел просто великолепно! Высокий, худощавый, темноволосый, с благородной сединой на висках. И я вдруг поняла, что Валенсия права.
Моя мать умерла очень давно. Отец сполна выполнил свой родительский долг. Он не отдал меня своей матери, а сам воспитал и вырастил с пеленок. Сидел у кровати при всех моих болезнях, обучал грамоте, счету, нанимал учителей, покупал наряды. Правда, обсуждение интимных проблем взросления отдал на откуп моей бабушке, которая терпеливо просветила меня по поводу всех аспектов изменения тела и физиологии девушки при переходе от детства в юность. Но по части остального мне не в чем его упрекнуть.
Отец заслужил право на счастье. И я не должна его ревновать.
– Папа, я тебя очень люблю, – негромко проговорила я и смущенно улыбнулась.
– Криста, ты чего? – мгновенно растеряв воинственный пыл, спросил отец, видимо, насторожившись из-за выражения моего лица. – С тобой все в порядке? Ты что-то еще натворила?
– Нет. – Я покачала головой. – Знаешь, я тут подумала… Валенсия – очень хорошая женщина. Думаю, ты будешь с ней счастлив.
– Ты разговаривала с Валенсией? – В голосе отца вдруг отчетливо проскользнули какие-то истеричные нотки. – Что она тебе рассказала?
– Ничего. – Я мотнула головой, немного удивленная его реакцией. Подошла ближе к нему и добавила, глядя прямо в глаза: – Папа, я все понимаю. Ты взрослый человек со своими потребностями и…
– Прости, Криста! – резко перебил меня папа. – Я… Я не хочу и не могу сейчас с тобой об этом беседовать.
После чего взял – и сбежал.
Я не шучу.
Он действительно поспешно выбежал из дома, хорошенько хлопнув дверью напоследок. Это произошло настолько стремительно, что мне оставалось лишь удивленно моргнуть.
Что это с ним? Такое чувство, будто отец крайне недоволен тем, что я дала ему разрешение на роман с Валенсией.
Немного потоптавшись на месте, я убедилась, что отец не торопится возвращаться. После чего пожала плечами и неторопливо отправилась на второй этаж нашего дома.
Нет, я пошла не в свою комнату, хотя, не скрою, была бы не против вздремнуть после столь суматошного дня. К тому же выпитое вино вновь напомнило о себе, и в голове поселилась противная ноющая боль. Но мне никак не давали покоя загадочные слова не менее загадочного незнакомца.
«Я не так часто встречаю людей с настолько сильным магическим потенциалом, запертым в их теле».
Эти слова словно выжгло в моей памяти.
Что это значит? Получается, я все-таки не настолько безнадежна в магическом плане, как думают окружающие? Да что там! Даже я в последнее время все чаще с тоскливым унынием осознавала, что не стать мне ведьмой.
Однако слова незнакомца пробудили в моей душе горячую надежду. Он ведь увидел во мне скрытый колдовской талант. Неужели есть шанс?
Поэтому я отправилась в кабинет матери. Именно там хранились все книги по ведьминскому искусству. Именно там я проводила бессонные ночи, силясь хоть как-то разбудить свой дар.
В кабинете было тихо и спокойно. Удивительно! Наверное, это единственная комната во всем доме, где я всегда чувствовала себя абсолютно защищенной. Это нельзя объяснить словами. Но каждый раз, пересекая порог, я вдруг ощущала: все беды и горести позади. Здесь меня никто не тронет и не побеспокоит.
– Мама.
Тихий шепот сорвался с моих губ, когда я села в глубокое удобное кресло. На его спинку была накинула теплая пушистая шаль, некогда принадлежавшая моей матери.
Даже сейчас, двадцать лет спустя, я могла уловить тонкий аромат духов, пропитавших шаль. Очень слабый, свежий, напоенный запахами чего-то до слез родного и забытого.
– Мама, – чуть громче повторила я.
Откинулась на спинку, прижалась щекой к шали.
Запах травы и свежести окутал меня. Я крепко зажмурилась, пытаясь представить себе мать.
Какой она была? Строгой или ласковой? Нежной или требовательной? Я, конечно, видела ее на магиснимках, но там на меня смотрела какая-то совершенно незнакомая девушка. Рыжеволосая, улыбчивая, зеленоглазая. Я никак не могла осознать, что она и есть моя мама.
А тут… Запах почти выветрившихся духов даровал мне какую-то нереальную надежду на счастье. Я почти чувствовала присутствие матери рядом. Почти ощущала ее руку на своей макушке. О, как бы много я отдала за ее поцелуй! Хотя бы один!
– Мама…
Я свернулась клубочком на кресле. Уткнулась лицом в мягкую шаль и заплакала.
Нет, я не хотела вызвать жалость. Да и у кого? В комнате я была совершенно одна. Однако я вдруг остро ощутила свое одиночество.
– Я хочу быть ведьмой, – прошептала я, гладя пушистую шерсть. – Хочу быть равной тебе. Но…
Горло перехватило спазмом. Я тихо засопела, перебирая пальцами косички шали.
– Неужели нет никакого выхода? – чуть слышно, ни к кому не обращаясь, выдохнула я. – Ты ведь умерла за меня. Неужели мне никогда не стать… ведьмой?
Под потолком комнаты с тихим шелестом плавал магический шар, дающий свет и тепло. Его неяркие всполохи ложились оранжевыми бликами на стол передо мной с безупречной полировкой. На книжные шкафы со множеством талмудов. На дорогой ковер. Но ответа на мой вопрос не было.
– Прости, – шепнула я.
Еще раз потерлась щекой о шаль. Затем с неохотой встала и пошла к двери.
Брям!
На самом пороге я с удивлением обернулась, услышав непонятный звук. Увидела книгу, которая выпала из стройной шеренги в одном из шкафов.
Ой, как странно! А почему так случилось?
Я сделала шаг назад, другой. Ощущение полной защищенности при этом не исчезало. Я свято верила в то, что здесь, в комнате, где моя мать провела больше всего времени, мне никто и никак не сумеет навредить.
Книга спокойно лежала на полу, почти утопая в пушистом ковре. Я очень медленно подошла ближе. Присела на корточки и осторожно провела рукой по кожаному переплету, готовая к тому, что в любой момент наваждение растает.
Быть может, я слишком много выпила, и мне уже чудится всякое? Но нет. Книга оставалась очень реальной, не торопясь растворяться в воздухе.
Я украдкой ущипнула себя за локоть. Тихонько ойкнула от боли и только после этого поверила, что все происходит на самом деле.
А вдруг это тот самый гримуар, о котором говорил отец?
Но, увы, мои чаяния тут же растаяли, когда я прочитала полустертую от времени надпись.
«Сказания и легенды о ведьмах», – гласила она.
Я отдернула руку и встала. Сказания и легенды! Тьфу ты! А я уж обрадовалась, что дух матери поторопился ко мне на помощь и указал на книгу, в которой подробно описан рецепт по пробуждению магического дара. Спрашивается, и чем мне может помочь этот сборник сказок?
Вздохнув, я отправилась прочь. Ладно, как Роберта правильно сказала: утро вечера мудренее. К тому же после вина голова болит все сильнее. Завтра пораньше опять приду сюда и переворошу всю библиотеку. Хотя вряд ли отец хранит гримуар тут.
«Даже если найдешь гримуар, что ты собираешься с ним делать? – въедливо поинтересовался внутренний голос. – Ты не ведьма, Криста. А стало быть, просто не сумеешь его открыть».
Я мотнула головой, запретив себе думать на этот счет. Все обязательно получится! Сегодняшний разговор с незнакомцем зародил во мне безумную надежду. Ведь не зря же он сказал, что во мне дремлет огромная сила? Осталось найти способ, как ее пробудить.
Я прикоснулась к дверной ручке, готовая выйти в коридор. Но в этот момент магический шар, мирно плавающий под потолком, вдруг замерцал и заметался, будто под порывом ветра. Однако я не чувствовала и намека на сквозняк.
– Что за дела? – пробормотала я себе под нос.
Обернулась – и тотчас же шар успокоился, вновь заняв прежнее место.
Мой взгляд упал на книгу. Наверное, стоит ее все-таки поднять и поставить на полку. Отец взял с меня честное-пречестное слово, что в этой комнате никакого беспорядка я устраивать не буду. А он сейчас и без того слишком рассержен из-за происшествия на кухне. Не стоит лишний раз выводить его из себя.
Я неохотно сделала несколько шагов назад. Подобрала книгу и выпрямилась. Посмотрела на ближайший книжный шкаф.
Так, и откуда она вывалилась?
Взгляд скользнул по ровной шеренге всевозможных талмудов. Хм-м… Они были так плотно утрамбованы, что даже тоненький листик бумаги всунуть между ними казалось невозможным.
– Чудно, – прошептала я под нос.
И вдруг чуть не выронила книгу из рук.
Ее переплет внезапно нагрелся. Не сильно, но весьма ощутимо. Подушечки пальцев закололо от какой-то непонятной энергии, рвущейся наружу.
Ого! А сдается, книга не так проста.
Внизу раздался хлопок двери. Видимо, вернулся отец после своего непонятного бегства.
Я взмахнула рукой, торопливо погасив шар. Бесшумно выскользнула из комнаты, прижимая к груди загадочную книгу.
Лучше бы мне спрятать ее, пока не увидел отец. Иначе расспросов не оберешься. После сегодняшней провинности он вообще может ее отобрать и запретить мне бывать в кабинете матери.
Мышкой пробравшись в свою спальню, я торопливо сунула книгу под подушку. И вовремя! Почти сразу после этого в коридоре послышались шаги.
– Криста? – Отец предусмотрительно постучал в дверь. – Можно зайти?
– Да, конечно. – Я поправила покрывало и выпрямилась, постаравшись придать лицу невинное выражение.
Отец заглянул в комнату и как-то неуверенно замялся на пороге.
– Слушай, – протянул он с нескрываемым смущением, глядя куда-то поверх моей головы. – Я поговорил с Валенсией. Она дала честное слово, что ничего тебе не рассказывала.
– Вообще-то, я тебе так и сказала, – резонно заметила я.
– А откуда ты тогда знаешь… – Отец поперхнулся, будто какое-то слово встало ему поперек горла. И хрипло закончил после небольшой паузы: – Откуда ты знаешь, что мы встречаемся?
– Я случайно подслушала ваш разговор, – призналась я. – Когда вы пришли сегодня домой. Я как раз была на кухне. – И вдохновенно солгала, осененная внезапной догадкой, как избежать наказания за едва не сгоревшую кухню: – Собственно, поэтому там случился такой бардак. Я отвлеклась от зелья – и оно выкипело, залив плиту. Прости, я не хотела.
Последнюю фразу я проговорила жалостливым тоном, даже руки сложила перед собой в умоляющем жесте для усиления эффекта.
– Да-да, понимаю, – рассеянно отозвался отец, погруженный в какие-то свои мысли. Не очень приятные, судя по глубокой морщине, перерезавшей его переносицу.
– Папа, не переживай, – попробовала я его успокоить. – Я уже сказала, что не имею ничего против ваших отношений.
– Беда в том, что я, по всей видимости, против них, – вдруг признался отец.
Подошел ближе и тяжело опустился на стул возле туалетного столика. Сгорбился, спрятав лицо в ладони.
Я изумленно хмыкнула.
Как это – против? А зачем он тогда встречается с Валенсией?
– Это сложно объяснить, – продолжил отец, очевидно, поняв причину моего удивления. – Просто… Я уже привык жить так, как жил все эти годы после смерти твоей матери. И я не могу представить, что в нашем доме будет распоряжаться другая женщина. Валенсия мне нравится, очень нравится. Но…
Он устало вздохнул, не завершив предложения. Посмотрел на меня и натянуто улыбнулся.
– А впрочем, ты слишком маленькая, чтобы понять это, – произнес он с нарочитой веселостью. – Не забивай себе голову, Криста. У тебя скоро экзамены. Надо готовиться.
– Ты же знаешь, что я опять провалюсь. – Я грустно хмыкнула. – Папа, я ведь слышала весь ваш разговор. Если ты забыл, я напомню: помимо прочего вы обсуждали меня и мой дар.
– О-о… – Отец смущенно вздохнул. – Прости.
– Да ничего страшного. – Настала моя пора фальшиво улыбаться. – По крайней мере, хоть средство от тараканов у меня получилось неплохим.
– Я думаю, тебе все равно надо попробовать еще раз, – без особой уверенности предложил отец. – Вдруг…
– Вдруг случится чудо, я отыщу какой-нибудь легендарный гримуар и сумею пробудить в себе силу ведьмы? – перебила я, внимательно наблюдая за его реакцией.
– Про гримуар, получается, ты тоже слышала, – кисло протянул папа, вновь легко догадавшись, куда я клоню.
– Да, и я подумала…
– Нет! – резко оборвал меня отец. – Нет, Криста, нет и еще раз нет. Гримуар Ивы ты не получишь.
– Но почему? – возмущенно воскликнула я. – Папа, этот гримуар мой по праву!
– Даже не думай об этом! – Отец резко встал, порывистым движением едва не опрокинув стул. – Криста, к гримуару может прикоснуться только ведьма. А ты, как сама понимаешь, ею не являешься. Если ты притронешься к книге – она убьет тебя.
– Но… – не унималась я.
– И разговор на этом закончен! – отрезал отец.
Он отправился к двери, но на самом пороге затормозил. Глянул на меня через плечо и сухо добавил:
– Кстати, можешь не тратить время на поиски гримуара. Поверь, он надежно спрятан.
После чего выскочил прочь, словно ошпаренный.
Я сердито насупилась.
Ну, это мы еще посмотрим! Клянусь, что весь дом перерою, но отыщу эту книгу! И вообще, какое право отец имеет не отдавать ее мне? Ведьминские гримуары всегда наследовались по женской линии. От бабушки к матери, от матери – к дочери. Стало быть, он мой по полному праву!
Пылая от законного негодования, я бухнулась на кровать и скрестила на груди руки.
Так и хотелось немедленно отправиться на поиски, забыв обо сне и отдыхе. Лавка и кабинет матери сразу же отпадают. Это слишком очевидные места. Может быть, спальня отца? Но тогда надо выбрать такой момент, когда он надолго уйдет из дома.
Я раздраженно стукнула кулаком по подушке, раздосадованная необходимостью ждать. С недоумением нахмурилась, почувствовав что-то твердое под ней, но тут же расслабилась.
Ах да. Сборник сказаний и легенд, который я взяла из комнаты матери.
Пожав плечами, я вытащила книгу и забралась на кровать с ногами. Ладно, спать все равно рано. Авось узнаю что-нибудь интересное.
И открыла первую страницу.
Глава третья
– Только не проси подать тебе вина, – сурово проговорила Роберта, остановившись около моего столика и привычным жестом вытерев руки о край фартука.
– Что? – вяло переспросила я, взглянув на нее. Тут же мотнула головой, когда до меня дошел смысл ее слов, и проговорила: – Вообще-то, я пришла выпить чашечку кофе. Он у тебя получается самым крепким и вкусным!
Роберта тут же отправилась выполнять мой заказ. А я украдкой сцедила в кулак зевок.
Ой, глаза так и слипаются! В голове шумит от усталости. Наверное, не стоило мне засиживаться за книгой даже не до поздней ночи, а скорее до самого рассвета. В довершение бед отец разбудил в несусветную рань, заставив отмывать кухню от сажи, поэтому поспать мне удалось всего пару часов, не больше.
– Кажется, кто-то сегодня не выспался?
Я вздрогнула от неожиданного вопроса и подняла взгляд.
Около моего столика стоял вчерашний блондин и сиял белозубой приветливой улыбкой.
Мне привычно стало стыдно за свой помятый вид. Было бы странно наряжаться ради уборки, поэтому на мне было удобное домашнее платье, хорошо хоть без пятен.
– Или похмелье одолело? – полюбопытствовал блондин, присев напротив меня.
– Нет, – хмуро ответила я, стараясь не покраснеть еще больше.
Вспоминать о вчерашней попытке впервые в жизни напиться сегодня было ну очень неловко.
– Твой кофе, Криста.
Около столика моментально материализовалась Роберта. Поставила передо мной фарфоровую чашку и блюдце с шоколадным печеньем. Покосилась на вольготно расположившегося блондина и недовольно поджала губы. Благо удержалась от каких-либо замечаний.
– Я тоже не откажусь от кофе, – проговорил мужчина.
Роберта нахмурилась еще сильнее, всем видом демонстрируя нежелание оставлять меня наедине с этим типом.
Улыбка еще теплилась на губах блондина, когда он поднял голову и взглянул на Роберту в упор.
– Пожалуйста, – с нажимом добавил он.
Роберту после этого словно дракон языком слизнул. Она ринулась на кухню с такой скоростью, что чуть не сбила с ног помощницу, лениво протирающую столы.
– Обслуживание, конечно, в этой гостинице хромает, – пробурчал под нос блондин. – Ненавижу повторять дважды свои просьбы.
Я промолчала, ложечкой тщательно размешивая сахар. В голове устало и сонно болтались мысли. В книге, так неожиданно обнаруженной вчера в кабинете матери, я прочитала про один очень интересный ритуал, призванный разбудить силу ведьмы. И сейчас гадала, стоит ли поверить легенде и рискнуть его осуществить. Уж очень сомнительным выглядело описание.
– Кстати, вчера я забыл с вами познакомиться, – между тем сказал блондин и чуть склонил голову набок. – Меня зовут Шейн.
– Очень приятно, – рассеянно отозвалась я. – А я Криста.
– Красивое имя. – Шейн не отводил от меня изучающего взгляда, и столь настойчивое внимание уже начало меня беспокоить.
Почему он так на меня смотрит? Неужели при уборке я умудрилась сажей замараться?
Я покосилась в зеркало, висящее над барной стойкой. Благо мой столик располагался прямо напротив. Да нет, вроде мое лицо абсолютно чистое. Бледноватое, правда. Затем я глянула на отражение своего незваного собеседника – и напряглась еще сильнее. На какой-то миг почудилось, будто его окутывает загадочная дымка. Но стоило мне моргнуть – как наваждение растаяло без следа.
Да уж. С недосыпа уже мерещится всякое.
– Похоже, вы сегодня не в настроении? – полюбопытствовал Шейн. – Вид у вас донельзя усталый.
– Скажите, вы верите в демонов? – ляпнула я и тут же испуганно прикусила язык.
Тьфу ты! Криста, когда ты научишься сначала думать, а потом говорить? Сейчас этот тип точно решит, что я ненормальная какая-нибудь.
– В демонов? – с легкой ноткой удивления переспросил блондин, вскинув бровь.
Откинулся на спинку стула, и в глубине его прозрачных льдистых глаз мелькнула непонятная усмешка.
– Простите, это так, случайно у меня вырвалось, – пробормотала я, желая каким-нибудь образом замять неудобную тему. – Начиталась на ночь всякого…
Ох, лучше бы я вообще не оправдывалась. Теперь Шейн поднял и вторую бровь, а взгляд стал гораздо жестче.
Теперь я понимала, почему Роберта поторопилась исполнить его просьбу насчет кофе. Она права: этот блондин умеет смотреть так, что сердце в пятки уходит.
– В общем, не обращайте внимания, – с вымученной улыбкой проговорила я и торопливо опустила голову, напряженно уставившись в чашку.
Все, буду теперь сидеть и молчать! Надеюсь, этот тип поймет, что я не настроена на разговор, и оставит меня в покое.
– Прошу извинить меня за любопытство. Буду крайне признателен, если вы поведаете, какую именно книгу читали.
Странно. Я вдруг отчетливо поняла, как сильно изменился тон Шейна. Его голос теперь лился подобно горячему меду, обволакивая мое сознание.
– Да ничего особенного, – пробурчала я, не смея поднять глаз на блондина. – Так, сборник сказок каких-то.
– Сказок?
Почему-то от нового вопроса Шейна, заданного все тем же чарующим тоном, мне как-то подурнело. Накатила тошнота, не сильная, но вполне ощутимая. Затылок налился тянущей болью, в висках начало остро простреливать жаром.
Возникло чувство, что взгляд блондина давит на мою голову. Наверное, стоило встать, извиниться и уйти. Однако внезапно навалилась непонятная пугающая слабость. Но страшнее всего было то, что мир куда-то отодвинулся. Очень далеким и неразборчивым стал обычный шум обеденного зала гостиницы, заполненного желающими недорого и вкусно позавтракать. Как будто между мной и окружающими вдруг выросла невидимая, но неприступная стена.
– О чем ты так напряженно размышляла, когда я увидел тебя утром?
От нового вопроса у меня тревожно засосало под ложечкой. Низ живота болезненно сжался. Это было настолько неприятно, что я даже не подумала возмутиться тем, как легко и непринужденно блондин перешел на «ты».
– Я думала, где раздобыть серу для ритуала…
Признание упало с моих губ тише писка полузадушенной мыши. Но я не сомневалась, что Шейн услышал его. И мысленно ахнула, осознав, что именно сказала.
– Ваш кофе!
Никогда раньше я не была так рада видеть Роберту! Ее голос разогнал наваждение, выпустив меня из плена непонятного и волнующего оцепенения. Я с превеликой радостью ощутила, что вновь могу спокойно дышать, говорить и двигаться.
– Спасибо, – кисло протянул Шейн, явно не обрадованный столь скорым исполнением своего заказа.
– Спасибо! – с куда большим воодушевлением воскликнула я и вскочила на ноги. Затараторила, глядя исключительно на Роберту: – Я побегу! Дел много!
– Да ты и глотка не сделала, – удивилась та, заглянув в мою чашку, которую я действительно ни разу не пригубила. – Ни одного печенья не съела.
– Мне некогда, – отмахнулась я. – Вспомнила кое о чем очень важном!
После чего со всех ног кинулась к дверям, не дожидаясь, пока опешившая Роберта задаст еще какой-нибудь вопрос, и втягивая голову в плечи. Казалось, будто вот-вот на мое плечо опустится чужая тяжелая рука, и Шейн остановит меня, чтобы продолжить расспросы.
Хвала небесам, этого не произошло. Я выскочила на крыльцо и вдохнула полной грудью, осознав, что во время своего отчаянного рывка к свободе не дышала вовсе.
Ох, Криста! Бедовая и глупая твоя голова! Лучше тебе забыть дорогу сюда. Хотя бы до тех пор, пока блондин не съедет. Вроде бы Роберта говорила, что это произойдет уже сегодня вечером.
И тем лучше для меня.
Передернув плечами, я поторопилась обратно к себе.
Вообще-то, я рассказала Шейну чистую правду. Книга, которая вчера так неожиданно выпала из шкафа, целиком и полностью оказалась посвящена собранию всевозможных легенд о ведьмах, источниках их силы, помощниках и суевериях. Видимо, написана она была очень давно и каким-то ну очень предвзятым к ведьмам человеком. Поэтому некоторые разделы я просто пролистывала. Кое-где сдавленно хихикала, потешаясь над ерундой, которая в них описывалась. Особенно меня рассмешила глава, где рассказывалось об отличительных признаках ведьм. Такая откровенная белиберда в наше время могла испугать лишь ребенка. Мы жили в провинции, которая во времена гонения на ведьм стала для них единственным убежищем и новой родиной. Наш городок Вильмор хоть и был небольшим, по меркам Трибада, зато располагался неподалеку от Грега – так сказать, столицы всех ведьм, давшей название всему краю. Среди наших соседей было немало женщин из числа тех, на кого совсем недавно по историческим меркам инквизиция вела охоту. Промолчу уж про свою мать и бабушку, потому как видела их только на магиснимках. Так или иначе, ни у одной нашей соседки не было ни крючковатого носа, ни мерзких бородавок на лице, ни тем более желтых кошачьих глаз с вертикальными зрачками. Обычные женщины разной степени привлекательности. Кто-то моложе, кто-то старше. Многие вообще забросили занятия магией, переключившись на домоводство и воспитание детей. Всех их объединяла только метка на плече, которую старшая дочь получает при рождении от матери, да диплом об окончании Грегской ведьминской школы.
Но вот следующую главу я перечитала раза три, не меньше. Потому что говорилось там о способах пробуждения колдовской силы.
Как утверждал автор, иногда обвиняемая и сама не подозревала о том, что является ведьмой. Если отнять новорожденную сразу после родов от матери, та не успеет осквернить душу девочки злом. С замиранием сердца и с нескрываемым возмущением я прочитала, что некоторое время инквизиция и впрямь использовала такой способ борьбы с ведьмами. Если под подозрение попадала беременная женщина, то церковные законы запрещали приговаривать ее к смерти путем сожжения на костре. Младенца, по мнению инквизиции, можно было спасти от тлетворного материнского влияния. Без метки сила ведьмы не сумеет пробудиться. Поэтому лучше дождаться родов и сразу же забрать ребенка, отдав его в приемную семью. Ну а мать пусть потом судят по всей строгости закона.
Помнится, на этом месте я едва не выкинула книгу куда подальше. Отвратительное чтиво! В голове не укладывается, что такое мракобесие творилось в Трибаде всего несколько поколений назад!
Но я все-таки поборола законное негодование и продолжила чтение. Как оказалось – не зря. Далее рассказывалось, что подобный метод просуществовал относительно недолго. Выяснилось, что у некоторых девочек все равно в определенном возрасте начинал проявляться дар к магии. Правда, у абсолютного большинства способности оставались в зародышевом состоянии. Они были настолько незначительными, что даже инквизиция смотрела на это сквозь пальцы. Однако некоторым все-таки удавалось разбудить в себе ведьминскую силу. К сожалению, при этом использовались ритуалы темного колдовства. А именно – призыв демона.
Я поежилась, невольно замедлив шаг.
Дальше шло подробное описание ритуала. Неизвестный автор не скрывал, откуда получил эти сведения. И мне было до слез жалко неизвестную девушку, которая под тщательно задокументированными пытками выдала эту информацию.
Вопрос только в том, говорила ли она правду. По-моему, любой в такой ситуации скажет все что угодно, лишь бы прекратились боль и страдания.
Что любопытно, в книге утверждалось, будто душу девушка за полученную силу не продала. Каким-то образом ей удалось подчинить демона. Поэтому процесс изъятия новорожденных детей у ведьм решили прекратить. Если получилось у одной – рано или поздно появится та, кто сумеет это повторить. И не факт, что на сей раз ее успеют остановить до того, как произойдет что-нибудь страшное. Было решено, что легче справиться с обычной ведьмой, чем с колдуньей, за спиной которой стоит вся мощь тьмы.
Признаться, я не особо верила прочитанному. Во-первых, как я говорила, бредней в книге хватало. Во-вторых, очень смущал источник информации. Ну а в‐третьих, я не могла понять: если у бедной замученной в застенках инквизиции ведьмы в слугах был сам демон, то какого демона, уж простите за тавтологию, он не спас хозяйку от мучительной гибели?
Но не буду скрывать – зерно сомнений этот сборник во мне все-таки посеял. Если есть хоть один шанс, что я могу стать ведьмой, – то почему бы им не воспользоваться? А с другой стороны, платить за это душой я точно не собираюсь. В моей памяти слишком свеж был недавний судебный процесс над ведьмами-отступницами, которые приносили кровавые жертвы богине ночи. А особенно – суровый приговор, приведенный в исполнение тогдашней верховной ведьмой Грега, Терезой Гремгольд.
– Криста, ты что там у калитки застыла?
Услышав неожиданный громкий окрик, я вынырнула из тяжелых раздумий и увидела отца.
Тот стоял на крыльце рядом с Валенсией. При виде соседки я невольно поморщилась.
Не стану отрицать очевидное: не нравится она мне. Не нравится – и все тут! И дело даже не в том, что, как оказалось, Валенсия встречается с моим отцом. Она не понравилась мне с первого взгляда, когда чуть больше года назад поселилась в соседнем доме.
Понятия не имею, сколько ей лет. На вид – не больше сорока, наверное, даже меньше. Высокая, худощавая, с длинными темными волосами без малейшего признака седины и ярко-синими глазами. Но она вполне могла быть даже старше моего отца. Жизнь в Греге научила меня прежде всего тому, что все ведьмы отлично умеют скрывать свой возраст.
Да, Валенсия была ведьмой. И, наверное, в этом заключалась основная причина моей неприязни. Дело не в том, что она обладала силой, которая недоступна мне. Дело в том, что, обладая этой силой, она по какой-то неведомой и необъяснимой причине не использовала ее. За все время нашего знакомства Валенсия ни разу не создала ни одного, даже самого простого заклинания, ни разу не попробовала приготовить какое-нибудь элементарное зелье, а покупала в ближайшей магической лавке уже готовые амулеты и снадобья. И в этом для меня заключалась величайшая несправедливость мира. Я просто не могла взять в толк – почему? Почему боги так жестоко обошлись со мной и так щедро одарили ту, которой это оказалось совершенно не нужным?
Поэтому при каждом взгляде на Валенсию я испытывала жгучую досаду. И, увы, прекрасно понимала, что исправить это совершенно невозможно.
Однако было и еще кое-что. Наверное, прозвучит странно, но где-то глубоко в моей душе жил страх перед Валенсией. Она всегда вела себя по отношению ко мне с безупречной вежливостью. Но я знала, что она не любит меня. И вчерашний подслушанный разговор послужил тому лишним доказательством. На самом дне зрачков этой холеной красивой женщины посверкивали искорки отвращения и непонятной брезгливости, когда она исподволь изучала меня, думая, что я не замечаю ее взгляда. В ее смехе и шутках я всегда чуяла некий подвох, неискренность.
Правда, по всей видимости, этому есть простое объяснение. Как мне неприятна одна лишь мысль о том, что отец будет встречаться с какой-нибудь женщиной, так и Валенсии наверняка не нравится мое общество. Я для нее – постоянное напоминание о том, что ее любимый мужчина когда-то был счастлив в объятиях другой.
Женская ревность – все-таки вещь очень нелогичная, но от нее никуда не деться.
– Так и будешь там стоять? – нетерпеливо поинтересовался отец, и я опомнилась.
Неохотно подошла ближе, наконец-то отлепившись от калитки.
– Доброе утро, – буркнула я, исподлобья глянув на Валенсию.
Та привычно воссияла самой приветливой из всех возможных улыбок. И я привычно поежилась от этого.
Неужели она сама не понимает, как фальшивы проявления ее поддельной радости при виде меня?
– Здравствуй, Кристабелла, – в ответ поздоровалась она.
Еще одно свидетельство того, что мое общество ее тяготит. Валенсия всегда называла меня полным именем, хотя прекрасно знала, насколько мне это не по нраву.
– Криста, мы с Валенсией решили, что раз уж ты в курсе наших отношений, то было бы неплохо организовать сегодня семейный ужин. – Отец как-то заискивающе посмотрел на Валенсию, которая продолжала неискренне улыбаться. Затем перевел взгляд на меня и спросил: – Надеюсь, ты не против?
Конечно, я была против. Нет, я не изменила мнения. Если отцу нравится Валенсия – то пусть встречается с ней. Я не имею ни малейшего права запрещать ему это. Но и лицезреть их объятия и прочие нежности у меня не было ни малейшего желания. Пусть это происходит где-нибудь без моего участия.
