Kitobni o'qish: «Женские лики Столетней войны»

Предисловие

История – близкая и далекая, своя и чужая – всегда вызывает жадный интерес. Ее переломные моменты, драматические коллизии невыдуманных событий привлекают внимание любознательных потомков, не склонных рассматривать жизнь как случайный набор случайных ситуаций.

Почему обстоятельства сложились именно так, а не иначе? Какие причины определили наступившие последствия? И главное – какими были люди, изменявшие судьбы стран и народов? Кто были их родители, воспитатели, союзники и завистники, кого они любили и ненавидели… Привычки, убеждения и привязанности неординарных, ярких личностей, влияние их ближнего круга часто являлись той движущей силой, которая сделала лицо мира таким, каким мы видим его сейчас.

Трудно спорить с тем, что индивидуальность человека является продуктом его собственной деятельности. Люди по-разному видят ситуацию, интерпретируют ее и поступают соответственно своему характеру и склонностям.

Исторические процессы расцвечиваются появлением выдающихся личностей, наделенных сильными страстями, способных на тщательно взвешенные, но на первый взгляд неожиданные, лишенные логики поступки, ведущие к достижению цели.

Не зная общей характеристики эпохи, трудно разобраться в частностях, из которых складывается историческое целое. Легко объяснить все загадки истории перераспределением производительных сил, классовыми мотивами и борьбой за рынки сбыта, что было свойственно исторической науке эпохи социализма. Идеологический подход исключал тот факт, что массы инертны и, чтобы подвигнуть их на действие, требуется какой-то стимул, возбуждающее начало. Толпе всегда был необходим герой, который мог зажечь ее своим энтузиазмом и повести за собой. Таковы были бунтари и подвижники Спартак и Петр Пустынник, Дольчино Дольчи и Емельян Пугачев, Мартин Лютер, Константин Великий, Владимир Святой и Ян Гус; великие воители Александр Македонский, Тамерлан, Юлий Цезарь, Сид Компреадор, Роберт Гвискар, Святослав Киевский, Ричард Львиное Сердце, Жанна д'Арк, Наполеон; выдающиеся правители Перикл Афинский, Марк Аврелий, Фридрих Барбаросса, Ярослав Мудрый, Тамара Грузинская, Чингизхан, Елизавета Английская, Екатерина II и тираны Нерон, Андроник Комнин, Иван Грозный, Сталин и др. Часто на протяжении жизни одного великого человека его мощной волей перекраивались границы стран, возникали новые города и государства, происходили культурные революции, перемещения народов, коренные изменения религиозного сознания.

Соотношение между характером лидера и обстоятельствами порождало результат, который, возможно, стал бы иным, будь на месте вождя другой человек.

Следует отрешиться от представления, что выдающийся деятель – и не человек вовсе. Что ему чужды слабости, ошибки и заблуждения. Во многом такому представлению способствуют школьные стереотипы и биографические справки, повествующие, когда и где герой родился, сколько совершил сражений или переворотов, какую вел политику и в каком году умер.

Сейчас, напротив, на потребу дурному вкусу появилось много изданий, посвященных живописанию слабостей, тайных пороков и скандальных подробностей жизни великих людей. Смакование интимных сторон их жизни еще дальше от истории, чем догматизированный марксизм, долгое время считавшийся у нас подлинно научной методологией.

Рассматриваемая история Столетней войны – это, по сути, история средневековой Европы. На протяжении всего Средневековья война Англии и Франции, то затихая, то вновь разгораясь, не прекращалась. Она затронула все сферы государственной жизни, оказывая губительное влияние на состояние общества и его институты. В этот сложный династический и политический конфликт были в той или иной степени вовлечены все европейские страны. Правда, сам термин «Столетняя война» появился лишь в трудах историков Нового времени – современники не считали ее одним событием и воспринимали как несколько крупных военных кампаний.

Об этом периоде Высокого Средневековья данные предельно скудны. Почти на каждое свидетельство существует опровержение, на каждое утверждение – отрицание. Наряду с общепризнанными фактами приходится довольствоваться преданиями, собственными предположениями и выводами – ведь в истории любая версия субъективна, поскольку основана на субъективном толковании источников. Картина прошлого, обрастая причудливыми подробностями и теряя реальность, рисуется в зависимости от личного отношения к событиям. Но чтобы сформировалось какой-то целостный взгляд на то, что произошло много лет назад, надо иметь необходимый минимум информации, позволяющий делать определенные выводы. Недостаточно школьных знаний вроде: передовая Англия стремилась захватить феодальную Францию, чтобы иметь рынок сбыта овечьей шерсти; французы терпели поражения до тех пор, пока не появилась крестьянская девушка Жанна, сплотившая патриотические силы и изгнавшая англичан с родной земли; англичане сожгли героиню; французские феодалы, убоявшись усиления народных масс, ничего не сделали для ее спасения.

Во всех нагромождениях битв, интриг, падений тронов и возвышений владетельных домов интересна лишь история отношений человека к человеку.

В те далекие времена судьба нации почти всегда зависела от личной храбрости вождей. Было исключительно важно, чтобы правитель умел не только управлять, но и сражаться. Поэтому на эту роль избирался наиболее мужественный, властный, способный покорить любого врага член правящей семьи. Да и позднее личные качества вождей непосредственно сказывались на благоденствии, авторитете и международном положении страны.

Но судьбы стран и народов определяла не только храбрость правителей – красота и мудрость их жен и дочерей нередко способствовали расширению границ государств, заключению перемирий и союзов. Во все времена брачные отношения сильных мира сего являлись предметом высокой и низкой политики, торговли и спекуляций.

Средневековье, грубые нравы, жестокость, смерть и кровь. Недолговечные союзы, предательство, жажда наживы – игры мужчин. Кажется, здесь нет места женщинам, существам второго сорта, запертым в неприступных замках и обреченным на печальное ожидание своего воина над вышиванием церковных покровов или чтением молитвенника. Об их личной и частной жизни не принято упоминать. Однако это именно то время, когда выдающиеся женщины своей эпохи стремились сбросить с себя смирительную рубашку стереотипов и буквально делали политику, не только подвигая рыцарей на подвиги и свершения, но и олицетворяя своей личностью династическую идею.

Вниманию читателей предлагаются жизнеописания нескольких женщин, так или иначе повлиявших на возникновение и течение англо-французского конфликта. Естественно, они принадлежали к высшему сословию, в противном случае никаких сведений о них в истории не сохранилось бы. Биографические очерки связаны с кратким изложением событий XII–XV веков, имеющих отношение к противостоянию двух стран.

Для того чтобы было легче ориентироваться в многообразии родственных связей правящих домов, а также действующих лиц, носящих одинаковые имена, в приложении даются генеалогические таблицы.

Завоевание Англии нормандцами

В научных трудах и в учебниках истории приводятся даты Столетней войны: 1337–1453 гг. Тривиальная идея, что маленькая воинственная Англия стремилась завоевать богатую миролюбивую Францию, при несомненных достоинствах в виде простоты и незатейливости, имеет только один недостаток – она не соответствует действительности. Объяснение, что подлинной причиной войны было соперничество обеих стран за обладание промышленной Фландрией, тоже не в полной мере отражает существовавшее в то далекое время положение вещей. Дело в том, что Английское королевство как раз и образовалось путем завоевания земель островитян пришельцами с континента – нормандцами.

Потомок морского разбойника Роллона (более точно его имя звучит как Хрольв, или Ролло Пешеход) в седьмом колене, незаконнорожденный сын герцога Роберта Дьявола, преступлением добывшего власть над Нормандией, Вильгельм, звавшийся Бастардом, а потом Завоевателем, положил начало вражде, вылившейся в бесконечную войну.

Его отец Роберт I после всех совершенных им злодеяний на заключительном этапе своего правления приобрел высокий авторитет как в самом герцогстве, так и за его пределами. Правители соседних земель предпочитали иметь его своим союзником, а не противником. В 1031 г. Роберт сумел обеспечить сбор всех причитающихся королю Франции податей и мог с полным правом рассчитывать на его поддержку. Внутри герцогства он имел твердую поддержку в лице набирающей силу новой аристократии и опирался на помощь самого влиятельного в Нормандии человека – архиепископа Руанского.

В 1034 г. он неожиданно объявил о своем намерении отправиться в паломничество в Святую землю. Ближайшие советники не одобряли его планов, доказывая, что нельзя оставлять свои владения, когда нет наследника. Тогда Роберт представил дворянству Вильгельма, которому было пять или семь лет, рожденного простой горожанкой Арлевой, и объявил, что оставляет герцогство ему. «Он мал, но он вырастет!» – по преданию, заявил герцог.

Признание Вильгельма наследником Нормандии было одобрено Генрихом I Французским, к которому, по некоторым данным, ребенок был привезен на показ. Генрих обещал стать защитником маленького Вильгельма. Таким образом, Роберт Дьявол обеспечил себе тылы и гарантировал сохранение династии. Невзирая на возмущение советников и предостережения, несущиеся со всех сторон, герцог был непреклонен и вскоре выехал из Руана в сопровождении блестящей свиты в Иерусалим ко Гробу Господню. Предания прославляют его набожность, щедрость и едва ли не христианское милосердие.

Возвращаясь из паломничества, герцог скончался от смертельной болезни. Позднее появилась версия, что он был отравлен – впрочем, не уточнялось кем. Доподлинно известно, что Роберт, шестой герцог Нормандии, умер в первых числах июля 1035 г. в Никее Битинийской.

Вильгельм II (1027/29-1087) получил власть в очень юном возрасте, но шансов удержать ее у него было совсем немного. Время до его совершеннолетия стало в Нормандии периодом разгула анархии и своеволия баронов. Сама жизнь юного герцога висела на тоненькой ниточке. Один из его защитников был заколот на пороге комнаты Вильгельма, другой – отравлен. Но благодаря верности старых соратников отца, безраздельно преданных роду Роллона, и покровительству короля Генриха I Французского опасность если не была полностью устранена, то, по крайней мере, значительно уменьшилась. Генрих забрал ребенка к своему двору и не жалел ни средств, ни сил, чтобы дать ему должное воспитание и образование. Однако между делом он прибрал к рукам принадлежащий Вильгельму город Вексен – важный стратегический и торговый центр.

Другим покровителем юного герцога стал Балдуин V Фландрский: он был заинтересован в дружеских отношениях с Нормандией.

Достигнув совершеннолетия, молодой герцог вернулся в свои владения. Власть не упала ему в руки, как спелое яблоко, но поддержка Франции и Фландрии делала его притязания убедительными.

Вильгельму было около двадцати лет, когда вспыхнуло восстание с целью свержения его с престола. Мятеж угрожал самой жизни герцога. На место Вильгельма заговорщики прочили его двоюродного брата Ги Бургундского. За него было его высокое – законное! – происхождение от корня нормандских правителей, богатство, сильные вассалы. Поддерживаемый многими знатными нормандцами, он поднял против Вильгельма свое боевое знамя.

Тот, едва спасшись от верной смерти, бросился к Генриху Французскому. Король, всегда верный долгу сюзерена, выступил на защиту своего вассала. На равнине Валь-э-Дюн близ Каена произошла его встреча с войском восставших. Очень много нормандцев вышло на битву под знаменами мятежников, и только личная храбрость французского короля помогла сохранить и власть, и жизнь Вильгельма. В ярости боя Генрих был сбит с коня, и от гибели короля спасли верные оруженосцы, убившие атаковавшего его рыцаря.

После сражения на Валь-э-Дюн, показавшего отвагу Вильгельма и прочность его позиций, появился план выдать за него дочь Балдуина V Фландрского Матильду. Свадьба состоялась только между 1050 и 1052 гг., поскольку папа Лев IX наложил запрет на этот брак. Неизвестно, почему возникли препятствия. Существовали различные версии: что Матильда была к этому времени замужем за неким фламандским вельможей и имела от него дочь; что она уже овдовела и хотела посвятить себя служению Богу и пр. Сейчас эти гипотезы опровергнуты. Осталось предположение, что Роллон был прямым прадедушкой Матильды и Вильгельма, следовательно, они являлись пятиюродными братом и сестрой. Запрещая браки в такой степени родства, церковь защищала правящие дома от вырождения.

Предания упорно утверждают, что Матильда, в жилах которой текла кровь Каролингов и англосаксонского короля Альфреда Великого, не желала выходить за сына простолюдинки и всячески противилась этому браку. Множество романов, посвященных Вильгельму, с подробностями описывают, как, оскорбленный пренебрежением девушки, жених ворвался во дворец ее отца и жестоко избил бедняжку, «наматывая на руку толстые белокурые косы и нанося синяки и ссадины белоснежному телу». После этого у Матильды раскрылись глаза: она оценила смелость и силу духа жениха и горячо его полюбила.

На самом деле жених и невеста до свадьбы, скорее всего, не видели друг друга.

Поверить в строптивость Матильды трудно. Папский запрет на этот союз служил достаточным препятствием, и в течение почти трех лет и Вильгельм, и Балдуин V только и делали, что добивались разрешения на венчание. У принцессы было время примириться с мыслью, что ее свекровью станет дочь дубильщика кож.

Наконец, компромисс был найден: во искупления греха, который жених и невеста все же совершали, вступая в брак, они должны были построить по монастырю, соответственно мужскому и женскому, и посвятить Богу одного из своих детей. Впоследствии их дочь Сесили стала настоятельницей монастыря.

Источники довольно подробно описывают внешность Завоевателя. Не красавец, но представительный мужчина, простонародной наружности. Однако нигде не встречается славословий красоте Матильды Фландрской – упоминаются только ее благородное происхождение, ум и христианские добродетели.

В 1961 г. останки Матильды были подвергнуты эксгумации. Результаты антропометрических измерений показали, что рост первой английской королевы из нормандской династии составлял приблизительно 1 метр 27 сантиметров. Возможно, этим объясняется отказ богатого сакса Бритрика, владетеля Экзетера, взять ее в жены – не опасался ли он, что эта знатная девушка не сможет родить ему наследников? После завоевания Англии Вильгельм подарил Матильде Экзетер, и она тотчас приказала бросить Бритрика в темницу, где он и пробыл до самой смерти.

Происхождение Матильды требовало определенного соответствия от супруга, внука дубильщика кож из города Фалеза.

5 января 1066 г. в Англии умер бездетный король Эдуард Исповедник. Двадцать четыре года своего царствования он просто восседал на троне, предоставляя другим драться за власть и решать вопросы престолонаследия. Однако в ретроспективе кажется, что Эдуард скрытно и коварно вел свою игру, приманивая претендентов на трон несерьезными обещаниями. Его наследием были пустая казна, раздоры, распри и смятение умов.

Все управление государством при благочестивом короле лежало на его советнике и родственнике, саксе Годвине, а потом на сыне последнего графе Харальде. Со стороны матери он имел некоторое родство с королевским домом, но его притязания на корону, которые всем казались бесспорными благодаря его уму, благородству, мужеству, больше ничем не были подкреплены.

Вильгельм, внимательно наблюдавший из Нормандии за развитием событий в Англии, давно решил, что эта страна будет принадлежать ему. Герцог имел определенную связь с английским королевским домом через свою родственницу Эмму, «жемчужину Нормандии», которая была матерью Эдуарда Исповедника. Он предложил Харальду, находящемуся у него в гостях, жениться на его дочери и стать эрлом огромной провинции – в том случае, если тот поможет ему получить престол. Харальд, реально правивший Англией, но в этот момент находящийся в окружении вооруженных придворных герцога, отвечал уклончиво. Тогда, как повествует легенда, Вильгельм принудил англичанина поклясться, что престол будет за Нормандией. Тот поклялся, надеясь, что священнослужители освободят его от обета, данного под принуждением. Однако под алтарем, над которым Харальд принес клятву, лежали мощи святого Эдмунда, что делало ее нерушимой.

Вся эта история рассказана в хронике, изображенной на гобелене, создание которого принято приписывать супруге Вильгельма Матильде. В действительности он создан английскими художниками по приказу сводного брата герцога, епископа Одо. Так называемый «Гобелен из Байе» – один из старейших документов, повествующих о завоевании Англии норманнами.

Перед смертью Эдуард при свидетелях назначил своим наследником Харальда. Благородство и бескорыстие этого человека, ум и смелость, любовь к людям и к своей стране сделали его лидером нации и безусловным претендентом на корону Англии. Харальд стал первым и единственным в истории Англии добровольно и всенародно избранным королем.

Но и для Вильгельма обстоятельства тоже складывались неплохо. К этому времени Генрих I Французский, с которым в последнее время отношения сильно ухудшились, оставил этот мир, и королем стал его 14-летний сын Филипп. Регентом Франции был избран Балдуин Фландрский, тесть Вильгельма. Южный сосед, графство Анжу, с которым у Нормандии часто бывали стычки, само страдало от очередной междоусобицы.

Папа Александр II благословил замысел нормандского герцога, и тот 28 сентября 1066 г. с огромным войском высадился на берег Англии.

В это время Харальд сражался с еще одним претендентом на английский трон – норвежским королем Гарольдом Суровым. Харальд разбил войска норвежцев и бросил свою армию против нормандцев.

Они сошлись при Гастингсе. И тут военное счастье изменило этому храброму благородному человеку. После того как погибли младшие братья, пришел и его черед: нормандская стрела попала ему в глаз. Он был убит на поле боя, и после гибели вождя войско саксов было разбито.

Битва при Гастингсе сделала величайшего из французских подданных, герцога Нормандии, также и королем Англии. Вильгельм Незаконнорожденный вошел в историю как Вильгельм Завоеватель.

Саксы немедленно избрали королем потомка старинного королевского дома Уэссекса, праправнука Альфреда, Эдгара Этлинга. Но он был совсем юн и едва ли мог управлять королевством, тем более что эрлы саксов даже перед лицом нормандской опасности не могли объединиться и продолжали собственные дрязги.

Когда Вильгельм подошел к Лондону, город без сопротивления открыл ворота, а Эдгар Этлинг сдался на милость победителя.

Вильгельм повелел построить крепость для гарнизона, и она стала ядром того, что затем превратилось в лондонский Тауэр.

В 1067 г. Вильгельм перевез Эдгара Этлинга и его сестру Маргарет в Нормандию. Им удалось бежать, и они скрылись в Шотландии. Там правил король Малькольм III (сын убитого Дункана и победитель Макбета). Ему приглянулась Маргарет, и он, несомненно, понимал, что, если женится на ней, его наследники смогут претендовать на английский трон. Брак был заключен, и все последующие шотландские короли с полным правом могли возводить свой род к Альфреду Великому.

Отмечали, что преданность короля жене и ее влияние на него были почти безграничными. Он даже никогда не высказывал ни малейшего неудовольствия, когда благочестивая Маргарет расходовала его золото и драгоценности на дела милосердия. Малькольм не умел читать, но, видя, с каким благоговением относится к книгам Маргарет, он отдавал богато украшать их переплеты.

Период покорения Англии был тяжелым и грозным временем. Саксы воспринимали нормандцев как завоевателей, и те находились на положении вражеской армии в чужой стране. Нормандцы хотя и вели свое происхождение от викингов, за пять поколений полностью переняли французский язык, придерживались французских манер; их единственной культурой была французская. Для англичан нормандцы являлись французами, чей язык они не понимали и чьи обычаи были им отвратительны.

Теперь воин из Анжу, Мэна, Бретани владел поместьем на древней земле саксов. Это порождало множество сложностей.

В нашу задачу не входит описание борьбы Вильгельма с национальным сопротивлением, его многочисленных победоносных сражений, его дипломатии и взаимоотношений с Римом. Скажем только, что постепенно он подавил всякое возмущение в покоренной стране, провел полную перепись всех земельных владений королевства («Книга Страшного суда») и заставил землевладельцев всех уровней принести ему присягу.

На Рождество 1066 г. Вильгельм был коронован в Вестминстере архиепископом Йоркским. Через два года герцогиня Матильда, правившая Нормандией в отсутствие мужа, прибыла в Лондон на свою коронацию.

Значение королевы при Вильгельме существенно выросло. Она короновалась отдельно и получала значительный домен, который управлялся должностными лицами ее двора. Вильгельму необыкновенная миниатюрность жены не мешала преданно ее любить, быть верным ей на протяжении многих лет, поручать управление государством в свое отсутствие и глубоко страдать от ее слепой привязанности к недостойному старшему сыну Роберту. Всего у королевской четы было четверо сыновей и пять или шесть дочерей.

Англия, которую Вильгельм, безусловно, ценил меньше, чем Нормандию, требовала его постоянного присутствия. Королева Матильда успешно справлялась с ролью регента в Руане, но буйные сыновья отравляли ей жизнь.

Старший, Роберт, любимец матери, отличался очень маленьким ростом, и его прозвали Коротконогим. Будущий рыцарь-крестоносец, непоседливый и расточительный, унаследовавший от отца любовь к сражениям, но не имевший твердых практических целей, возмущался тем, что Вильгельм столь настойчиво цепляется за жизнь; он нетерпеливо требовал своего наследства, Нормандии.

Беда сильных родителей – Вильгельм мог подчинять себе, но не мог вызвать любви.

Не раз приходилось ему пересекать пролив, чтобы наказать мятежные города и разрушить заговоры собственного сына с французским двором. Изгнанный из Нормандии Роберт нашел убежище в замке Филиппа I Французского. Неумолимый Вильгельм отправился во Францию. Там за стенами замка с опущенными забралами сошлись в бою отец и сын. Роберт ранил отца в руку и сбросил с коня. Он бы убил его, если бы не один англичанин, который помог поверженному Завоевателю вернуться в седло. Эта схватка охладила обоих, и на какое-то время они примирились.

Но, по-видимому, уже тогда он задумал оставить старшему сыну Нормандию, а корону Англии передать второму, Вильгельму. Правда, его достоинством была только сыновняя преданность, но не избалованный родственной привязанностью Завоеватель высоко ценил это качество. Тем более что к тому времени (в 1083 г.) после тридцати лет супружеской жизни умерла Матильда. Вильгельм, который был очень близок с женой, тяжело переживал ее уход и страдал от одиночества.

Возраст и роскошная жизнь сказывались на Вильгельме. Он сделался чрезвычайно тучным; однако не утратил своего беспокойного нрава. Он завоевал Мэн, расположенный у южных границ Нормандии, и затеял бестолковую войну с королем Франции. Услышав, что французский король оскорбительно отзывается о его тучности, Вильгельм впал в ярость. Он решил совершить разрушительный набег на французские земли, чтобы согнать усмешку с лица Филиппа.

Его отряды, движимые жаждой разрушения, сожгли город Мант, лежащий на полпути между нормандской столицей Руаном и французской столицей Парижем. Конь Вильгельма взбрыкнул, наступив в кострище, и тучный Завоеватель напоролся животом на переднюю луку седла. Его уже в агонии привезли в Руан, где он и скончался 9 сентября 1087 г. в возрасте шестидесяти лет.

Второй сын Завоевателя после похорон отца немедленно отплыл в Англию, и архиепископ Лафранк, верный советник и друг покойного короля, короновал его как Вильгельма II. Роберт Коротконогий получил власть над Нормандией.

Младшему сыну, Генриху, как в сказке про Кота в сапогах, досталось только пять тысяч фунтов золотом – и больше ничего.

Все три принца были недовольны своей долей. Бароны тоже не были в восторге: многие владели землями по обе стороны пролива и теперь имели двух сюзеренов со всеми вытекающими обязанностями.

Вскоре герцог Роберт отправился в Крестовый поход. Чтобы оплатить немалые расходы на это предприятие, он заложил герцогство Нормандия брату и получил 10 тысяч марок, которые очень быстро растратил.

Вильгельма II называли Руфусом, по-видимому, из-за слишком румяного, прямо-таки красного лица. Это был человек коренастого телосложения, с длинными светлыми волосами, расчесанными на прямой пробор (архиепископ Ансельм, у которого с новым королем сразу возникли трения, настаивал на радикально короткой стрижке для мужчин); глаза у него были разного цвета, с какими-то блестящими крапинками. Он всегда тщательно следовал моде, какой бы нелепой она ни была, и очень заботился о своем гардеробе. Он отличался незаурядной силой, несмотря на выступающее объемистое брюшко; красноречием не обладал вовсе и заикался, особенно в раздражении. Руфусу были присущи храбрость и решительность, и он не побоялся сразу же вступить в конфликт с духовенством, увеличить налоги и принять новые, драконовские законы: если Завоеватель ослеплял браконьеров, то Руфус их казнил. Все оленье поголовье он объявил собственностью короля; его «Лесной кодекс» практически оставлял население без пищи и обогрева. Со знатью король обращался как со слугами, не скрывая своего презрения.

В то же время в отношении окружавших его молодых пригожих щеголей щедрость короля граничила с расточительством. Огромные суммы тратились на предметы роскоши, развлечения, подарки любимцам. Он не женился, у него не было внебрачных детей и любовницы; женщин при его дворе тоже не было.

Хронист Одерик Виталий решительно утверждал, что Вильгельм Руфус – гомосексуалист.

Вымогательство и жестокие методы правления Вильгельма II то и дело досаждали баронам и провоцировали их на неповиновение. Архиепископ Ансельм бежал из страны в Рим.

Процарствовав таким образом тринадцать лет, 44-летний Вильгельм в сопровождении своего любимца Уолтера Тиррела отправился на очередную охоту на оленей. В свите находился младший брат короля принц Генрих.

Что произошло дальше – неизвестно, но короля нашли мертвым со стрелой в груди. Тиррел бежал в Палестину, но клялся, что произошел несчастный случай, а скрылся он от страха.

Услышав о смерти брата, Генрих немедленно захватил королевскую казну: тот, в чьих руках находились деньги, распоряжался выплатами и, следовательно, королевской стражей.

Через три дня он был коронован как Генрих I.

Генрих действовал очень быстро и умело, как будто он заранее подготовился к смерти Вильгельма и продумал план действий. Он попросил вернуться Ансельма Кентерберийского, обещая ему безопасность и свое покровительство. Этим он приобрел мощную поддержку церкви и ее самых красноречивых адептов в Англии. Новый король даровал привилегии Лондону и другим крупным городам, гарантировав им определенные права. Освободившись от тирании баронов, города процветали. Они имели возможность извлекать дополнительные прибыли, население их росло, торговля развивалась, городская казна богатела.

Баронов привлекло на сторону Генриха его обещание придерживаться феодальных законов и избегать крайностей, характерных для Вильгельма Рыжего. Упрочив свою власть, он держал баронов железной рукой, как в свое время Завоеватель, но действовал вполне справедливо и без оскорбительных унижений, отличавших стиль правления старшего брата.

Другим шагом Генриха, снискавшим ему расположение подданных, стала его женитьба на шотландской принцессе Эдит. Простые люди полагали, что, если ее дети когда-нибудь взойдут на трон, кровь Альфреда Великого вновь заструится в жилах английских королей.

Тем временем с молодой женой и малюткой-сыном в том же 1100 г. из Палестины вернулся Роберт Коротконогий и потребовал себе Нормандию. Сразу же возобновились раздоры, и следующие шесть лет Генриху I пришлось воевать, чтобы утвердить свой титул. Во главе оппозиции в Англии встал могущественный дом Монтгомери. Генрих упорно боролся и в конце концов сокрушил мощь этого клана. Но корень зла таился в Нормандии. Осенью 1106 г. английский король высадился на континенте и в битве при Таншбре одержал полную победу над Робертом Нормандским. Герцог провел остаток дней в английской тюрьме, а нормандцы признали власть Генриха. Саксы, преданно воевавшие на стороне английского короля, считали победу при Таншбре реваншем за поражение при Гастингсе.

Власть английского короля установилась по обе стороны пролива.

Это возбудило недовольство Франции.

После вступления на престол Людовика VI французская монархия обрела реальную силу.

Безопасность Франции требовала разрыва единства Англии и Нормандии. Английский король как нормандский герцог был слишком сильным вассалом французского короля. Французы возбуждали сына плененного Роберта, Вильгельма Клитона, добиваться власти над Нормандией, невзирая на то что его отец подписал отказ от нее за себя и своих потомков. Французская дипломатия поддерживала притязания графства Анжу, оспаривавшего права английского короля на Мэн. Англия и Франция находились в состоянии перманентной, но неявной войны.

И тут произошло то, что можно назвать вмешательством злого рока: оба короля, Генрих I и Людовик VI, один за другим потеряли своих сыновей.

Нормандия на некоторое время выпала из сферы интересов Людовика VI. Он обратился на юг, и это его решение оказалось судьбоносным для всей Европы. На исторической сцене появилась одна из самых ярких героинь Средневековья – Алиенора Аквитанская.