Kitobni o'qish: «Когда они вернутся»
Все персонажи выдуманы. Любые совпадения случайны.
Часть первая, в которой обычные люди узнают о кое-чём мистическом
Год 1995-й
– Боже правый – воскликнул сэр Томас Мор. – И Петерсен, и Карлос в один голос говорят, что они больше не сойдутся. Петерсен сказал даже не так. Он сказал, что им не стоит сходиться. И что нам теперь делать?
– Андрэ, который в это время наполнял стаканы виски, развернулся так резко, что выплеснул часть напитка на пол.
– Вы имеете ввиду Их?
– А кого же ещё? Мне плевать, пусть хоть всё человечество сходится и расходится. Но не они же. У них есть обязательство. У них есть миссия. Они же не обычные люди, черт их дери.
– Сэр Томас – осторожно начал Андрэ. – А вы уверены, что они те самые? Ну вы понимаете, что именно их мы ждали?
Сэр Томас устало потёр лоб, протянул руку за стаканом.
– Боюсь, в этом нет ни малейших сомнений. Я изучил все свидетельства, и всё указывает на то, что это именно они. Да ты же сам, Андрэ, проводил исследования. Ведь именно ты нашёл Великую, разве ты не помнишь?
– Ну да – Андрэ слегка замялся. – Но вы понимаете, «миссия», «Великие», это же в голове не укладывается. Ну не могу я до сих пор поверить в эту чертовщину.
Сэр Томас усмехнулся:
– Неужели? Вот так таки и не можешь? Забавно слышать это от тебя. А если бы тебе хоть кто-нибудь сказал, что на свете существуют люди, которые умирают, а затем возвращаются? В то же время, в то же место. И проживают свою жизнь снова и снова. Ты бы поверил? Вот ты сам сколько раз возвращался?
– Эта жизнь третья. Тут вы правы, скажи мне об этом посторонний, не поверил бы. Я и так не верил, вы же помните. Когда вы мне рассказали, что я – возвращенец. Вы меня, как сейчас помню, убеждали долго. До сих пор не верится, что на свете существует 45 человек с такими аномальными способностями.
– Не 45. Нет, Андрэ, нас должно быть пятьдесят. И ни человеком меньше. Сорок пять возвращенцев и пять Великих. Всегда так. И мы будем рождаться и проживать свою жизнь, пока не выполним миссию. Вот поэтому мы так и ждём пятёрку. Именно они должны нам рассказать, что это за миссия. А мы в свою очередь должны выполнять их указания и помогать.
– Так может они не верят? Как я в своё время?
Сэр Томас не ответил. Он и сам не ожидал, что всё будет так непросто.
Он жил свою пятую жизнь. И каждая была невероятно долгой. Всё это время он изучал архивы прошлых появлений Великих. Что, учитывая строгую секретность, которая их окружала, было не очень-то легко.
Часть архивов была на языках, прочесть которые было невероятно сложно, типа древнекитайского, часть погрызли крысы, испортили сырость или жара, часть была зашифрована. Архивы постоянно перевозились с места на место, опять-таки из соображений секретности.
Последняя запись о появлении Великих датировалась 1918-м годом. Соединённые Штаты (хоть тут повезло, с языком проблем не возникло) – место и время последнего появления Великих. Именно эти записи получил сэр Томас, когда ему исполнилось 13 лет.
– Всегда пять, всегда, – сэр Томас говорил задумчиво, будто продолжал внутренний монолог. – Они рождаются в том месте, в той стране, где должно произойти Событие. Каждый раз первой появлялась женщина. Её спутник всегда был вторым. И трое детей. Только Великая может родить возвращенцев. Они и становятся последними из нас. Пять человек, пять стихий. Каждая создаёт по Великому, воплощает в человеческом образе и присылает к нам, дабы нас защитить.
– Ну вот это я ни за что не поверю. Двадцатый век, что ещё за байки такие? Сто-двести лет люди возможно и верили в такую галиматью. Но не в наше же время, помилуйте сэр Томас. Вы же не серьезно?
– Ах, милый Андрэ. Вы мыслите категориями обычных людей. Но разве же мы обычные? Разве само наше существование не доказывает, что в мире есть вещи, недоступные для понимания большинства?
Сэр Томас плеснул виски в опустевшие бокалы.
– Мало кто знает, что я получил свое имя от знаменитого предка. – продолжал сэр Томас. – Да, того самого сэра Томаса Мора. Лорда-канцлера Англии, казненного Генрихом VIII Тюдором. В нашей семье из поколения в поколение передаются черновики его работ. Можно сказать, семейная реликвия. Я изучал эти архивы с тех пор, как мне исполнилось 10 лет. И вдруг наткнулся на незнакомую мне главу «Утопии». В этой главе говорится о неких пяти людях, что пришли на Землю, дабы нас защитить. Они прекрасны и совершенны в своих помыслах, и каждый из них связан со своей стихией. Стихия их рождает, даёт им силы дабы участвовать в неком Событии. Любопытно, как он описал исчезновение пятерки. «Буквально растаяли на глазах».
– Ваш предок был великим выдумщиком, сэр Томас. Утопистом.
– Это так, – Мор закивал головой, соглашаясь. – Я и сам сначала подумал о том же. Но в 13 лет, в день моего возвращения, ко мне пришел историк предыдущего клана и посвятил в историю возвращенцев. Рассказал он и о пяти Великих, что заставило меня повнимательнее перечитать записи моего предка.
– И? Вы поверили?
– Я начал сопоставлять факты. Великие появляются примерно раз в 100 лет. И всегда или почти всегда после их исчезновения, начинается эпидемия или пандемия.
– Так может мы все неправильно понимаем? Может они из плохишей? Сами говорите, рождаются стихией. Вдруг Земля таким образом борется с перенаселением? А они каким-то образом дают толчок болезни?
– Если бы я так думал, то решил бы, что мы с тобой играем не за ту команду. Вот ты, Андрэ – врач. Смог бы ты участвовать в геноциде народов? Даже из благих побуждений.
– Нет, никогда – признал Андрэ.
– Во времена моего знаменитого предка, то есть в начале 16 века, эпидемия оспы унесла жизни 95% коренного населения Мексики и Перу. Погибли две самые древние цивилизации: инки и ацтеки. Я решительно отказываюсь верить, что великий гуманист Томас Мор был причастен к этой трагедии.
– А он-то тут при чем?
– Факты говорят, что он был таким же, как мы. Откуда бы он мог знать о Великих, если бы не был возвращенцем? Но вот, что любопытно: нет ни одного свидетельства, что мой предок побывал в Южной Америке.
– А должен был?
– Миссия, Андрэ, миссия. 45 возвращенцев помогают Великим. Для этого нам дана способность возвращаться. Собрать знания, накопить опыт, помочь Великим совершить некое деяние, с которым бы обычный человек не справился. Впрочем, я не знаю, можно ли считать их людьми, если их рождает стихия.
– Но ведь рожают же их люди, верно? – заёрзал Андрэ. – Они же не появляются из воздуха?
– Конечно. Они появляются на свет в самой обычной семье. В данном случае их семья не важна. Важен только их брак и их дети.
Сэр Томас замолчал. Он замер, будто копался в своей старческой памяти. Сделал это сэр Томас для театрально эффекта, чтобы привлечь внимание собеседника. Несмотря на преклонный возраст, на память старик не жаловался.
– Как я уже говорил, Великие всегда рождаются в той стране, где происходит Событие. – продолжил он. – А после в той же местности начинается мор. В случае моего предка – это территория Южной Америки. Как туда мог попасть Томас Мор? В то время только на корабле. Ты представляешь, сколько бы времени заняла дорога в обе стороны? А ведь было еще 44 человека, которые должны были совершить тот же путь.
– Я вижу, сэр Томас, у вас есть мысли по этому поводу.
– Да, но тебе они не понравятся. Я думаю, Великие умеют открывать что-то вроде портала. Или мгновенно переноситься с места на место каким-то иным мистическим образом.
– Да полно вам. Вы меня разыгрываете.
– На самом деле нет. Только это объясняет, как они перемещались в древности. Пандемия чёрной чумы началась в Монголии и Китае. Вряд ли все возвращенцы жили в том же регионе. Не по шёлковому же пути они добирались верхом на лошадях. Значит Великие умеют каким-то способом быстро перемещаться с места на место. До сих пор неизвестным человечеству.
– Вы же считаете, что мы уже знакомы с Великими. По крайней мере, с тремя из них. Как-то не похоже, что они обладают сверхъестественными способностями. Люди, как люди.
– Поначалу они и есть обычные люди. Не совсем обычные, конечно, а возвращены, как мы с тобой. Но в остальном ничем не отличаются. Метаморфозы начинаются непосредственно перед Событием. Историки кланов указывают, что Великие в некий момент приобретают нечеловеческие силы и способности. Что становится толчком, неизвестно.
– Так вы считаете, что появление Великих связано с новой пандемией?
– Именно так я и считаю.
– Но вы же сами сказали: мор начинается в той стране, где рождаются Великие. Они же не в Китае родились. Это же территория бывшего СССР.
– Да, мой друг. И это значит, что все наши предыдущие жизни, мы искали не там. Вирус пришел вовсе не из Ухани. Но это открытие нам никак не поможет, если мы не помирим нашу строптивую парочку.
19 июля 1979-го
Лерочка сошла с ума. Внезапно, без каких-либо причин взяла и сошла. Сегодня ей исполнилось тринадцать, но вместо радости, день принёс ей болезнь.
Лерочка жила с родителями в маленьком нефтяном городке в Сибири. Каждое лето её отправляли к бабушке и дедушке на Украину в маленький город Кременчуг, чтобы «витаминов набралась».
Это были её самые любимые три месяца в году. Здесь был пляж на берегу Днепра, парк с качелями и дискотекой, настоящие кинотеатры, а не обшарпанные дома культуры.
Здесь был дедушка со своими рассказами о былых годах. Бабушка, хоть и строгая, но внучек она любила и ничего для них не жалела. Подруги, с которыми Лерочка познакомилась ещё в песочнице.
Здесь можно было носить красивые платья, а не унылую и грубую школьную форму. И было лето. Три месяца лета. И конечно же День рождения.
Сегодня бабушка собиралась приготовить праздничный обед, поэтому с утра пошла на рынок. А Лерочка побежала во двор. Подружек там конечно ещё нет, отсыпаются, пока каникулы. Но и без подружек во дворе была масса интересного.
Хоть и ранний час, а во дворе уже была спека, как называла бабушка летнюю жару. Над цветником во дворе жужжали пчёлы. Лерочка достала из кармана спичку, сорвала нераспустившийся бутон мальвы. Если нанизать на спичку бутон, будет голова куколки. А из цветка ноготков можно сделать платье. И поиграться куколкой, пока во двор не выйдут подружки.
Впрочем, играться с самодельной куклой скоро надоело. Цветы быстро завяли и стали некрасивыми. Лерочка переключилась на новую игру: делать накладные ногти из лепестков. Она уже потянулась к космее, чтобы из её разноцветных лепестков сделать себе маникюр, и вот тут-то оно и случилось.
Внезапно Лерочку накрыло тенью какого-то снаряда. Совсем рядом раздался взрыв, и в девочку полетели осколки. В ужасе она закрыла голову руками и инстинктивно бросилась на землю. А дальше крики горящих людей, дым, смрад.
Лерочка в панике оглядела двор. Вокруг было мирное украинское утро. Не было ни криков, ни разрушенных зданий. И если на то пошло, то в их дворе вообще никогда не было зданий из бетона и стекла. Да вообще во всём Кременчуге подобных зданий не было.
Это всё от жары – успокаивала себя девочка.
Страшные видения вроде закончились, но в голове её вдруг зазвучали голоса. Много голосов, не один десяток. Голоса говорили с ней на разных языках, а Лерочка их понимала.
Надо сказать, что в изучении языков она не преуспела. Кроме украинского, на котором говорила бабушка, девочка ни одного иностранного языка не знала. В их маленький сибирский городок учителя ехали неохотно. Знания по языкам давали довольно обрывочные. Перерывы между занятиями иногда составляли несколько месяцев.
И как тогда понять, отчего девочка в считанные секунды вдруг стала настоящим полиглотом? Она ведь понимает абсолютно всё, о чём эти люди говорят. Более того, она чувствует их настроение. Кто-то в этот момент смеётся, и Лерочка невольно улыбнулась. Кто-то горько плачет, и у девочки глаза на мокром месте.
Лерочка не успела осознать этот феномен, как её «накрыло» третий раз.
Образы, видения, словом какие-то галлюцинации. Девочка опять схватилась за голову, надеясь, что это поможет. Но не помогло. Лерочка села на бордюр и сделала то, что делают все девочки, когда им страшно. Она заревела.
И тут вдруг девочка увидела свою бабушку, возвращавшуюся с рынка. Бабушка была жива и невредима, хотя Лерочка могла поклясться, что буквально несколько минут назад, видела её похороны в своих видениях. Лерочка кинулась к бабушке и крепко её обняла.
– Жива, жива. – всё повторяла и повторяла внучка.
– Що з тобою, моя дівчинко? Ти напевно на сонці перегрілася. Підемо додому. Полежиш. А на обід прийдуть твої подружки.
Но праздничному обеду состояться было не суждено. Потому что внучке лучше не стало, а к вечеру поднялась температура. Бабушка сделала вкусный чай с мятой и мелиссой, заставила Лерочку съесть малинового варенья. Варенье помогло, всегда помогало. Температура спала, но дурацкие видения уходить не желали.
Лерочка слышала, как заходили подруги, но вставать не стала, сделала вид, что спит. Она была умной девочкой, и понимала, что видения – это плохо. Это просто дурка какая-то, а потому рассказывать о них никому нельзя.
Потом она и вправду уснула, и ей снились странные сны. Ей снилась, что она взрослая. Она видела каких-то незнакомых людей во сне, видела незнакомых мужчин, про которых знала, что они – её мужья. Видела рождение сына. Видела смерть бабушки, дедушки и родителей. Видела свою смерть.
В 13 лет такие видения пугали до чёртиков. Она просыпалась с криками и слезами. Старалась подольше не спать. Но когда она бодрствовала, видения не уходили. Они были, словно воспоминания, очень эмоциональные и яркие.
На третий день вдруг пришло озарение: она, Лерочка, должно быть ясновидящая и видит свою будущую жизнь. И вот тогда она поклялась себе, сделать всё наоборот. Чтобы никогда, ни при каких обстоятельствах, не сбылось то, что она видела.
Ванда Новак жила в маленьком польском городишке Любыча-Крулевская на границе с Украиной. Она родилась в тот же день и год, что и Лерочка, но ей повезло гораздо больше. Польша хоть и была страной соцлагеря, но граница не была запечатана на огромный замок, как в СССР. Иностранцы въехать могли.
Поэтому в день, когда Ванде исполнилось тринадцать, и она вспомнила свою прошлую жизнь, она не была одна, с ней был Петерсен Петерсен. Именно Петерсен и рассказал ей, что она – возвращенка. Последняя из сорока пяти.
– Между всеми возвращенцами существует связь,– рассказывал датчанин.– Вроде телепатической. Будто исходят некие сигналы: в это время, в этом месте скоро появится возвращенец. Он не должен быть один в день своего тринадцатилетия. Потому что в День рождения к таким людям, как они с Петерсеном, возвращается память о их прошлых жизнях.
Каждый из сорока пяти чувствует, что скоро к ним присоединится новый член. Петерсен приехал из Дании, чтобы читать лекции по микробиологии в Лодзинском университете. Вчера он почувствовал, что ему нужно приехать в город, где жила Ванда. Вернее, почувствовали все, но раз уж он был рядом, то именно на него была возложена обязанность, быть рядом и всё ей объяснить.
Все члены клана живут нормальной жизнью. Кто-то работает, кто-то занимается наукой. Почти все живут в разных странах, имеют семьи, дома. Живут хорошо, потому что своих членов клан обеспечивает необходимым.
Очень важно, – несколько раз повторил Петерсен, – чтобы возвращенцев ничего не отвлекало от работы и учёбы. Их работа очень важна. В будущем она поможет Великим выполнить их Миссию.
Петерсен так и сказал: Миссия с большой буквы.
Про миссию Ванда не особо поняла, не сказать, чтобы это было ей интересно. А вот в то, что она исключительная, девочка поверила сразу. Ну ещё бы, а кому в тринадцать хочется быть обычной?
Ты должна очень хорошо учиться. Интуиция тебе подскажет отрасль, которую необходимо изучать. Будь прилежна. Мы все – винтики одного механизма. Если кто-то выполнит свою работу плохо, это может повлиять на результат.
И Ванда тут же дала обещание. Ну а что поделаешь, за счастье быть избранной приходится платить.
Вот так и получилось, что возвращение Леры осталось незамеченным. Почти все решили, что почувствовали возвращение Ванды.
Сорок пять «проворонили» приход Великой. Они найдут её только через 16 лет.
Год 1995-й
Андрэ тот день запомнил хорошо. Ему на работу позвонила женщина.
– Здравствуйте доктор Мартен. Меня зовут доктор Валерия Василенко. Мне нужен ваш профессиональный совет. На следующей неделе я прилетаю в Париж из Киева. Была бы благодарна, если бы вы назначили мне приём.
«Киев, Киев, где это?» – пронеслась мысль у Андрэ. Три года назад развалился Советский Союз и после распада образовалась куча новых стран. Из какой именно звонила эта дама, он не знал.
Но она говорила по-французски. Не по-английски, как большинство из них, по-французски! Видимо это и помешало Андрэ сразу отказать.
На самом деле ему было любопытно встретиться с коллегой из бывшего СССР, но он уже обещал своим детям, что на следующей неделе они поедут в Сен-Тропе.
Андрэ вообще никак не оправдывал реноме француза. Он был страстным любовником, но только со своей женой. Вот уже третью жизнь он женился на одной и той же женщине и на свет появлялись одни и те же дети. И к своим семейным обязанностям он относился не менее серьёзно, чем к профессиональным.
Он отговорился тем, что сейчас слишком занят, чтобы разговаривать. Записал в блокнот имя и телефон звонившей. Нужно было навести справки о бывшей коммунистке.
Черт, как же не хватает google. Через три года проблем в сборе информации не возникло бы. Но делать нечего, Андрэ пришлось действовать по старинке. Он взялся за трубку телефона.
Примерно через час он кое-что узнал.
У Валерии Василенко была довольно узкая специализация – функциональная диагностика. А это требует навыка практически во всех отраслях медицины. Молодая, ей не было ещё и тридцати, но имя её уже было довольно известно.
Начинала она, понятно, ещё в Советском Союзе. И уже тогда работала в лучших больницах Киева. Несколько лет назад она одновременно с работой, начала вести спецкурс по диагностике в Киевском медицинском. Собственно, она была чуть ли не единственным диагностом в Украине.
Именно поэтому к ней обратился кто-то из местных олигархов по поводу своего больного сына. Многие доктора зашли в тупик с постановкой диагноза, но Валерия проявила упорство, докопалась до истины и назначила ребёнку лечение. В благодарность за чудесное исцеление, олигарх предложил ей создать и возглавить отделение диагностики в одной из центральных больниц.
Вскоре выяснилось, что легче построить новый медицинский центр, ибо бюрократия в Украине была очень сильна. И олигарх построил. За пару лет здание было возведено и оснащено необходимым оборудованием, а Валерия заняла в нём место ведущего врача.
Она наотрез отказалась возглавить центр, мотивируя тем, что она – не коммерсант. Но слово её тем не менее осталось довольно веским. И она выторговала право иметь возможность лечить некоторых пациентов бесплатно.
С таким человеком не встретиться было нельзя.
Вздохнув, Андрэ набрал номер жены.
Мадам Василенко пришла на приём минута в минуту. И не одна. С ней был мальчик лет тринадцати. Сначала Андрэ подумал, что мальчик – её пациент и речь пойдёт о нём. Поэтому первые слова Валерии застали доктора врасплох.
– Доктор Мартен я бы хотела стать вашей пациенткой. Я не смогу изложить суть дела, если не буду твёрдо уверена, что сказанное мной не останется в тайне.
– Это можно, но услуги мои стоят недёшево.
– Я располагаю нужной суммой. Мне нужен лучший генетик. Когда я наводила справки, все указывали на вас.
Ну ещё бы не лучший. У него было в три раза больше времени на изучение этой отрасли. Всё же третья жизнь. Андрэ ободряюще кивнул.
– Это мой сын – Герман.
«Сын». – Андрэ удивился. – «Во сколько же она его родила?»
Однако дальнейшие слова украинской докторши удивили специалиста по генетике ещё больше.
– У нас с ним один недуг, скажем так. – продолжила Валерия. – Мне кажется, он получил психическое расстройство в наследство от меня.
– Мадам, прошу вас остановиться. Вы – доктор и не хуже меня знаете, что я не тот специалист, что вам нужен.
Валерия посмотрела на него укоризненно.
– Психиатр? Вы мне предлагаете галоперидол? Можете себе представить, какая паника начнётся среди моих пациентов, если они узнают, что их врач «с приветом»? Кроме того, в такие методы лечения я не верю. Я уверена, что все наследственные болезни можно изучить на генном уровне, разве вы не этим занимаетесь? К тому же вы ещё не знаете природу наших нарушений.
Тут Андрэ не мог не согласиться. Начни она принимать антипсихотик, как с врачом с ней было бы покончено.
– Хорошо, мадам, я вас выслушаю. Но не обещаю, что смогу помочь.
– Благодарю, доктор Мартен. Итак, всё началось, когда мне было 13 лет. Собственно, это началось прямо в день моего рождения. Понимаете, у меня начались видения. Но все они касались только моей жизни. Я как будто проживаю две жизни одновременно. Вернее, больше похоже на то, что я уже когда-то прожила свою жизнь, а теперь проживаю её ещё раз. В детстве я считала себя ясновидящей, но что это за ясновидение, если я вижу лишь то, что якобы происходило или будет происходить только со мной? Самое смешное, что я научилась жить с этим недугом. Я его даже использовала. Ну сами подумайте, я могу купить акции компании, о которой сегодня ещё не знают. К примеру, такая компания будет называться google. Допустим, через три года такая компания появится и акции её будут стабильно расти. А я смогу сказочно разбогатеть.
Андрэ подумал, что он ослышался. Google, она так сказала? В этом мире о такой компании знают единицы. Вернее, только 45 человек. Это ведь может означать только одно. Только одно, черт побери.
Валерия тем временем продолжала:
– Все мои видения сбываются. Вот в чем дело. Я заранее знала, что Брежнев умрет в 1982-м. А через десять лет после этого накроется Совок (слово Совок она произнесла пренебрежительно). Но я жила в тоталитарном государстве, как я могла это использовать? Не дай бог чтобы хоть кто-то узнал, что я владею подобной информацией. Меня бы заперли в психушке и выбросили бы ключ. Конечно вы мне верить не обязаны, я могла бы вам рассказать о многом, но доказать ничего не смогу, пока эти события не произойдут. Разве что события ближайшего времени. Сейчас середина октября 1995-го. Значит через несколько дней произойдёт теракт в Парижском метро. Если всё будет так, как я сказала, вы возьмётесь меня лечить?
– Лечить? От чего же вас лечить прикажете? Вы же мне только что объяснили, что существуете с этими особенностями, скажем так, с приятной выгодой для себя.
– Это так. И я бы ни за что к вам не приехала, если бы не мой сын. Видите ли, несколько дней назад ему исполнилось 13 лет…
– И у него начались те же самые «видения», как вы их называете – договорил за неё Андрэ.
Валерия просто кивнула. Но Андрэ уже на неё не смотрел.
«Нужно убедиться, нужно сначала убедиться» – думал он, одновременно вскакивая и делая приглашающий жест к двери.
Была у генетика секретная лаборатория, в которую не имел доступ персонал больницы. До сегодняшнего дня эту лабораторию посещало только 45 человек. Избранных человек, необычных. И вот сегодня её порог переступят ещё двое.
Обследования доктор Мартен проводил лично. Не мог же он кому попало показывать оборудование, которого на сегодняшний день ещё нет и быть не может. Почти всё в лаборатории он изготовил сам, или кто-нибудь из инженеров клана возвращенцев по его личному заказу.
Валерия с интересом оглядывала навороченное оборудование. Вся эта «продвинутая» техника вызвала у неё живейший интерес. Брови её то и дело взлетали вверх от удивления. И наконец, украинская докторша пристально посмотрела на французского коллегу.
«Она поняла, всё поняла. Она же врач. Тут не спишешь всё на прогрессивность французской медицины».
Андрэ уже думал, как всё объяснить своим новым пациентам. Но Валерия расспрашивать не стала. Просто села в кресло, ободряюще улыбнулась и произнесла:
– Делайте своё дело, доктор.
Андрэ несколько часов обследовал и изучал семью Василенко. Потом он отпустил пациентов, договорившись о встрече на завтра. А потом он позвонил.
– Сэр Томас, я её нашёл. Сомнений быть не может. Я нашёл Великую.
Сэр Томас Мор родился с «серебряной ложкой во рту». Вернее, рождался каждый раз.
Потомственный аристократ, богатая семья, прекрасное образование. Плюс от природы пытливый ум, способность к изучению языков, очень располагающая внешность. Он был вроде старой тетушки, которой доверяли свои секреты. Умел утешить, успокоить, и дать правильный совет.
Молодым бывал влюблён, бывал женат, были у него и дети. В основном ради наследования титула. И чтобы не заморачиваться поисками партнёра для секса. Семейная жизнь сэра Томаса не увлекала.
Настоящей страстью оставалась история возвращенцев. И руководство сорока пятью. Почтенный возраст и вышеперечисленные качества делали из старика отменного лидера. Это миссия историка клана: быть лидером.
Нет, покопаться в пыльных архивах всё равно пришлось. Но главная миссия – быть первым помощником Великих. И он готовился им стать. Целых пять прожитых им жизней.
И вот появился некто более значительный, кто укажет им путь и будет решать более глобальные проблемы. Пришла пора сложить с себя полномочия лидера и следовать чьим-то указаниям.
Надежда, облегчение, возбуждение – вот, что почувствовал старик. Он устал возвращаться. Он хотел покоя. У него теперь осталось два дела: выполнить миссию и передать архив следующему поколению сорока пяти так, как ему передали в своё время. Ибо тот, кто родится первым в следующем клане возвращенцев и будет историком. Так уж заведено.
Обычно все тонкости существования возвращенцев излагал вновь проснувшемуся тот, кто находился ближе. В других обстоятельствах, Андрэ справился бы сам. Но не в этот раз. Теперь явилось высокое, и даже высшее начальство. Следовало собрать если не всех, то хотя бы тех, кто способен добраться до Парижа до завтрашнего дня.
Сэр Томас позвонил и заказал билет на самолёт на самый первый рейс Лондон-Париж.
Кумар Бхаратия «спинным мозгом» чувствовал, что на сегодняшней встрече клана возвращенцев произойдёт нечто необычное.
В 1979-м, когда вернулась последняя из них – Ванда Новак, в их клане царило оживление. На девочу возлагались определённые надежды. Потому что никто из женской части сорока четырёх пока не родил возвращенца. Когда Ванда родила своего первенца, доктор Андрэ Мартен тщательно обследовал младенца, но никаких абсолютно признаков потенциального возвращенца не обнаружил. А значит Ванда не могла быть Великой. И почти все в их клане стали верить, что на их жизнь встреча с Великими не запланирована.
Но не Кумар. Он, будучи индуистом, верил в реинкарнацию. И в неслучайную связь с другими людьми. Потому и возвращение своё принимал не так, как все в его клане. Он верил в миссию и в то, что в жизни всё не случайно. Что если он, Кумар, вернулся во второй раз на то же место и в то же время, то в этом должен быть сакральный смысл.
И кроме того индус верил в то, что если у умершего остались какие-то незаконченные дела или неисполненные желания, душа не может переродиться в новое тело. Она так и будет слоняться между двумя мирами, пока её желания не исполнятся, а дела не будут завершены. Значит Событие должно произойти, это дело не может остаться незаконченным. А Великие должны появиться.
Ещё в нём была некая сверхчувствительность. Он не задумывался о природе своих предчувствий. Но очень им доверял. В год и день рождения Ванды, он чувствовал что-то ещё, кроме радости от рождения последней из возвращенок. Как ребёнок, не сделавший домашнее задание, чувствует вину, так же и индус испытывал дискомфорт. Будто он что-то забыл. Будто он чего-то не сделал. Будто что-то судьбоносное происходит, а он, Кумар это прощёлкал. Потому и рождению Ванды радовался не в полную силу. Предчувствие было тревожным.
Кумар был математиком. С идеальным музыкальным слухом, что нередко бывает в среде математиков. Недаром в Греции музыка считалась частью математики. В древности верно говорили: «Вначале было число». Многие математики начинали свою деятельность с увлечения музыкой. Как и наоборот, многие музыканты использовали математику для написания своих шедевров. Например, Бах, любимый композитор Кумара.
Идеальный музыкальный слух индуса уловил в тот день некий диссонанс. В его голове уже «разговаривали» 44 человека. А с 19 июля 1979-го по всем законам голос должен был прибавиться один. Но Кумар слышал ещё кого-то. Робкий девичий голосок, который почти не давал о себе знать. Это был голосок девочки – подростка, который математик слышал очень неотчётливо, но тем не менее слышал.
Голосок появлялся, когда девочка не могла скрыть своих чувств: плакала или смеялась. А в остальное время он замолкал, иногда надолго. Кумар уже научился вычленять его среди других голосов в своей голове, на то у него и был идеальный слух.
Он ждал этот голосок, радовался его появлению. Но поскольку он появлялся не часто и бессистемно, Кумар пришёл к выводу, что девочка умеет закрываться от всех. Она не даёт услышать себя всему клану. И если бы не особые музыкальные способности, Кумар бы тоже ни за что его не почувствовал. Голосок был, как предчувствие. Он никогда не звучал громко. И избегал общения с остальными сорока четырьмя голосами.
О своей находке индус не рассказывал никому. Это была его сокровенная тайна. Его открытие. Он совершил немало достижений в математике, но тайна девочки занимала больше всего остального.
Как и любой другой учёный, он изучал и анализировал. Он углублялся в эти мысли так часто, как мог себе позволить.
Впрочем, одному человеку он всё-таки отрылся.
Эдуар-Тома Симон был коренным таитянином. Со свойственной тем открытостью взглядов и чувств. Он единственный, кроме самого Кумара, не поверил, что в этой жизни не произойдёт События. И что Великие не родятся.
Не потому, что верил, а потому что привык подвергать сомнению очевидное. Эдуар-Тома вообще не считал, что чего-то произойти не может. А потому не поднял на смех Кумара, когда тот рассказал о своей находке.
– Так ты думаешь, что девочка родилась? Великая? – только и спросил островитянин.
– Да. Я думаю, что да. Я плохо её понимаю, почти не слышу. Но в моей голове определённо появился некто посторонний.
Эдуар-Тома не стал шутить по поводу голосов в голове. В конце концов он и сам их слышал. Пожал плечами и спросил:
– И что? Не думаешь, что нужно кому-то рассказать?
