Kitobni o'qish: «Медвежий Кряж. СЕРЕБРО-НОЖ»

Глава 1. На лесной тропе

– Чем дальше, тем всё страшнее и страшнее, – невольно вырвалось у меня при виде густых кряжистых деревьев.

Высокие с толстым стволом сосны вплотную подступили к лесной дороге и вытянули нижние корявые ветви навстречу нашей машине.

С тех пор как мы свернули с широкой трассы, по которой катили на скорости превышающей положенных 90км, и въехали на узкую грунтовку, мы стали ползти подобно черепахе, постоянно объезжая широкие лужи и глубокие рытвины. Недавно прошел дождь, и дорогу развезло, влажная глина липла к шинам, пытаясь засосать нас как можно глубже.

От моих слов, что «дальше всё страшнее», таксист усмехнулся и что-то пробормотал себе под нос.

– Что? – переспросила я.

– Медвежий Кряж, – повторил он.

– И? – не поняла я.

– Так называется эта местность. Тут одни леса да болота, кроме Старомыжья и нескольких ещё кое-как выживающих сел да деревень ничего здесь нет, – пояснил он.

– А почему медвежий? Много медведей? – уточнила я.

– Наверное, – пожал плечами таксист.

Он замолчал, и я тоже. Между тем всё вокруг становилось ещё более сказочным: стволы выше и толще, черные ветви переплетались друг с другом, не давая солнечному свету ни малейшего шанса проникнуть в гущу леса. Мы, то поднимались на небольшой холм и видели на горизонте продолговатые поляны, залитые багряными закатными лучами; то вновь спускались в тень леса, и в низине с обоих сторон дороги темнело болото.

– Вы в Старомыжье к родственникам? – наконец таксист нарушил молчание.

– Нет, – я мотнула головой и не без гордости пояснила: – Я новый преподаватель в лесотехническом колледже.

– Ого, – присвистнул он, – а по виду не скажешь.

И он, повернув ко мне голову, тщательно оглядел меня с ног до головы.

– Что? так неподходяще выгляжу? – рассмеялась я.

– Вовсе нет, просто молодо, – ответил он.

– Ну, мне всего двадцать три, я закончила университет этой весной и вот, только осенью нашла место преподавателя физики в местном колледже, – поделилась я. – У них там случился какой-то форс-мажор, прошлый преподаватель уехал в середине сентября, нужно было срочно кем-то заменить, мое резюме им понравилось, и собеседование в «зуме» прошло неплохо, так что я согласилась.

– Вот и правильно, – одобрительно кивнул он, – нужно с чего-то начинать.

– А вы сами из Старомыжья? – поинтересовалась я.

– Нет, я из Заболотного.

В Заболотном находилась железнодорожная станция, туда-то и привез меня пассажирский поезд из Подмосковья. Я уехала за тысячу километров от родного дома и оказалась в месте, где сходятся две части света – Европа и Азия. Стоянка на этой захолустной станции всего полторы минуты, я только успела выгрузить свой большой чемодан и объемную сумку, как состав вновь пришел в движение. Вокзал был старинный деревянный с высокими узкими окнами, рядом с ним до сих пор сохранилась кирпичная водонапорная башня. Я прошла сквозь здание вокзала и очутилась на небольшой площади с красивым гипсовым фонтаном, стилизованным под «Каменный цветок» Бажова, но явно уже давно не работающий. Пересекла площадь и проследовала к остановке. Расписание я нигде не увидела, но местная бабулька подсказала, что автобус до Старомыжья «вот токмо что ушел», следующий будет только завтра утром. Увидев, как я расстроилась, добрая бабулька кивнула в сторону трех пыльных машин, припаркованных возле фонтана. Как выяснилось, это таксовали частники. В двух ближайших боле-менее комфортных автомобилях мне отказали, якобы далеко и плохая там дорога, а на старенькой «Ниве» водитель согласился довезти и даже помог погрузить чемодан в багажник.

Машину тряхнуло на кочке и что-то брякнуло в моей большой сумке, лежащей на заднем сидении. Хоть бы довезти в целости ноутбук.

Таксист выругался, и вдруг автомобиль остановился, как вкопанный. Я испуганно вздрогнула. Таксист повернул ключ зажигания, раздался противный скрежет, но мотор так и не завелся.

– Что-то случилось? – настороженно спросила я.

Пробурчав какие-то нечленораздельные слова в ответ, таксист вылез из машины, открыл капот и принялся там что-то подкручивать, обтирая детали замасленной тряпкой. Я тоже вышла из машины, воспользовавшись случаем размяться.

Впереди на углу поворота высилось сухое обугленное дерево без макушки с очень толстым стволом. Его две верхние ветки были расположены перпендикулярно к стволу, и от этого само дерево напоминало огромный черный крест. На самом верху сидела какая-та большая птица: не то ворон, не то коршун – по крайней мере, она в точности не походила ни на того, ни на другого. Птица повернула голову в мою сторону, и мне померещилось, что она без глаз – на их месте зияли темные дыры. У меня аж мурашки побежали по спине.

– Всё – хана, накрылся стартер, – громко произнес таксист и захлопнул капот.

– И что теперь? – испуганно спросила я.

– Теперь пешком, – ответил он.

– Как пешком? Далеко?

– Если по дороге, то километров десять, если срезать по тропинке, то всего три. Дорога кругом идет, петляет.

С этими словами он открыл багажник, вытащил мой чемодан и поставил его колесиками на землю.

– Эээ… – протянула я.

– Советую вам идти вон по той тропинке, – сказал он, кивнув на заросли позади меня.

Я обернулась и посмотрела туда, куда он показывал: через кусты вглубь леса уходила неприметная тропинка. Я повернулась обратно, таксист уже достал из салона своей «Нивы» мою сумку и протягивал её мне.

– А вы?

– А я пойду в другую сторону, до Мытовки, там у меня знакомый есть, вмиг починит, – ответил он.

– Можно я с вами? – робко попросилась я.

– Нет, – отмахнулся он. – Туда далековато, да ты мне мешаться будешь со своими чемоданами, а я быстро хожу.

– Я их тут могу оставить или вообще вас здесь подожду. Вдруг на попутке уеду? – предложила я альтернативу незнакомому лесу.

– Тут редко транспорт ходит, а по вечору так и вовсе никто не поедет, да и я, бог знает, когда вертаюсь, мобыть, завтра тока. Пойди-найди Михайлу в Мытовке, – предупредил он, чтобы я его не ждала. Затем вдруг посерьезнел и тихо проговорил: – Лучше вам будет до закату до поселка своим ходом добраться.

И не дожидаясь от меня ответа, он положил сумку рядом с чемоданом и быстрым шагом направился в обратную сторону. Пройдя немного по дороге, он свернул в лес противоположно той тропинке, что показал мне, и исчез в кустах. Я даже ойкнуть не успела, как осталась одна.

А ведь ещё в Заболотном он взял с меня триста рублей, до места не довез и как компенсацию ни копейки не вернул, и я поздно спохватилась, теперь уже ничего не поделаешь.

На обугленном дереве по-прежнему сидела та огромная безглазая птица, она чуть расправила широкие крылья, раскрыла клюв и, высунув язык, издала непонятный звук – не то карканье, не то глухое щелканье. От этого мне стало ещё страшнее: и так не по себе одной посреди леса, ещё этот странный ворон.

Ну, что же, три километра не так уж и далеко, доберусь, надеюсь, дикого зверя не встречу по пути. Тропинка проложена, значит, люди тут часто ходят.

Перекинув тяжелую сумку через плечо, я взялась за ручку чемодана и покатила его за собой. Тропинка оказалась хорошо утоптанной, по краям высилась жухлая трава, доходившая мне аж до подбородка, кое-где ещё сохранилась желтая и бурая листва. У нас в Подмосковье ещё во всю стоит золотая осень, а тут уже всё облетело. Высокие кряжистые сосны закрывали почти всё серое небо, как бы не пошел дождь, а то с поклажей, да ещё и с зонтом, не очень-то будет удобно.

Я шла и думала о произошедшем, как-то это всё странно и таксист какой-то мутный. Уйдя достаточно далеко, что я уже не могла видеть дорогу, и в то же время не так сильно я и отдалилась, как вдруг до меня донесся шум мотора. Я встала как вкопанная, напряженно вслушиваясь в звук. Бежать назад сломя голову не имело смысла – я не успею добраться до дороги, чтобы проголосовать. Машина стала удаляться в сторону Заболотного и через пару секунд автомобильный гул утонул в гуще леса. Наступила тишина.

Я могла поклясться, что слышала мотор именно «Нивы», знакомое трескучее дребезжание старой развалюшки. И ощущение, будто машину именно завели, не было нарастающего звука при приближении. Неужели он подождал, когда я уйду поглубже в лес, затем вылез из кустов, спокойно завел машину, развернулся и свалил обратно в свое Заболотное? Но зачем он это сделал? Чтобы оставить меня одну в лесу? Но для чего? Ещё услужливо подсказал тропинку. Или, может быть, не хотел ехать по бездорожью, а признаться побоялся, поэтому обманул. А если он меня вовсе завез черти куда, ведь никаких указателей мы не проезжали с тех пор, как съехали с шоссе. И я сейчас по тропинке припрусь вообще не пойми куда?

Так много вопросов, и ни одного ответа.

Можно было бы сейчас бросить вещи и пойти обратно к дороге, проверить, верна ли моя догадка. Ведь никто тут мои сумки не утащит – нет же никого. Но с другой стороны сердце подсказывало мне, что я на верном пути, а время идет. Пока я буду крутиться туда-сюда, и вовсе стемнеет, а по потемкам по лесу топать гораздо страшнее.

Я двинулась вперед, чувствуя всё же, что я сделала правильный выбор. Колесики от чемодана гулко застучали по камешкам лесной тропы. Через какое-то время я вдруг явственно услышала шаги позади себя. Я резко обернулась и испуганным взглядом окинула лес. Конечно же, никого не увидела. Тропинка петляла, лес был заросший, на землю опускались сумерки, меж высокими елями так и вовсе залегла непроглядная темень. Я остановилась и шаги прекратились. Это могло быть эхо, но точно не оно. Как-то в разнобой раздавался топот.

Я пошла быстрее, подхватила чемодан за ручку, хоть он и был тяжелый, но зато теперь не издавал тех тарабаных звуков, и я могла вслушиваться. Топот возобновился, но какой-то вкрадчивый, мягкий, словно не нарочно, и будто бы за мной следовал не один, а несколько людей… или зверей.

Внезапно позади меня раздался хруст, я резко обернулась и увидела, как качается длинная ветвь. И это не от ветра, остальные же ветки не шевелились, казалось, что всё замерло в каком-то напряженном ожидании. Я внимательно осмотрела лес, но не нашла больше ничего подозрительного, и только хотела повернуться обратно, как мой взгляд выцепил огромного черного ворона, почти слившегося с темнотой под сенью высокой ели. Я была уверена, что это тот самый безглазый ворон. Он что – преследует меня? Без глаз?

Поежившись, я припустила во весь дух, насколько позволяла тяжелая ноша. Снова послышались шаги позади меня, теперь они окружали, казалось, что со всех сторон. Страх гнал меня вперед. Я несколько раз поскальзывалась на влажной глине, запиналась за вылезшие из земли корни, и один раз чуть ли не бухнулась в лужу. Хорошо, что я была в коротком пальто, в джинсах и в кроссовках, удобно бегать. Я решила больше не оглядываться, не тратить на это ни сил, ни времени.

Темнело быстро, можно было даже сказать – стремительно. Вроде вот только что ещё светило уходящее яркое солнце, а теперь с трудом различались очертания деревьев. Вдруг мой слух уловил сиплое дыхание, и мое намерение не оглядываться тут же испарилось. Я обернулась, и страх холодной змейкой проскочил у меня между лопатками. Я увидела своих преследователей.

Они больше не скрывались, медленно выползали из-за густых широких елей. Они походили на людей, но было в них что-то звериное, некие повадки, то как они передвигались, почти на четырех конечностях, пригибаясь к земле, хрипло втягивали в себя воздух, словно чуяли мой запах. Вместо курток на них были наброшены шкуры, как у первобытных людей. На некоторых ещё сохранилась обычная одежда – штаны, рваные свитера, а на ком-то болтались одни только лохмотья, грязные исхудавшие тела в основном прикрывали звериные шкуры. Волосы всклочены, глаза горят злобой. Вооружившись чем придется – палками, дубинками и короткими рогатинами – они нацелились на меня, как охотники на загнанного зверя.

Громко вскрикнув я бросилась наутек. Уж не знаю, откуда у меня взялись силы, я даже тяжелую сумку не бросила, что было глупо, но я не соображала в тот момент. Хотя чемодан я оставила, он как раз зацепился колесиком за корень, и я не смогла его выдернуть. Я прекрасно понимала, что мне неоткуда ждать помощи в такой глуши, и что меня скоро легко догонят, но я продолжала бежать. Мое воображение уже рисовало мне страшные картины: вот-вот меня настигнут, огреют дубинками по голове, утащат в свое логово, там изнасилуют и убьют, а мои вещички поделят между собой.

Внезапно, завернув за куст, куда уводила изгибающаяся тропа, я выскочила из леса на лужайку и увидела нормального человека, вполне прилично одетого в куртку и джинсы. От удивления я не успела притормозить и с ходу врезалась в его грудь, и как-то вдруг оказалась в объятиях незнакомого мне парня. Он устоял на ногах, хотя я влетела в него довольно мощно.

– Что случилось? – серьезным тоном спросил он, поняв по моему состоянию, что в лесу явно со мной что-то произошло.

– Какие-то странные люди в шкурах и с дубинками гонятся за мной, – дрожащим голосом произнесла я. – Нужно убегать.

Я не знала, был ли он с ними заодно, хотя, судя по его приличному виду, навряд ли. Скорее всего, он как и я, просто случайно оказался здесь, и нужно было его предупредить об опасности. Всё мое тело дрожало от страха и от быстрого бега, я в отчаянье думала, что навряд ли смогу пробежать ещё хоть метр.

Он не успел ничего больше сказать, как из леса выскочили те дикие люди. Увидев нас, они словно наткнулись на невидимую преграду, замерли на месте и ошарашенно вытаращились на парня, который чуть отодвинул меня и выступил вперед. Они с ужасом смотрели на него, хотя с чего бы это, ведь они легко с ним справятся. Порой их жадные взгляды летели в мою сторону, и они от переизбытка адреналина сучили ногами. Вот она их жертва, выбилась из сил, уже никуда не убегает, можно брать, щуплый парень не особая преграда для толпы разъяренных мужиков. Но что-то им мешало.

– Валите обратно в лес, – спокойно и в то же время властно приказал им парень.

Голос у него был красивый, низкий, хотя на вид ему и не дашь больше двадцати. Пацан пацаном.

Они что-то прохрипели в ответ, размахивая палками, но пока не сдвинулись с места. Парень залез в карман куртки и вытащил маленький шарик, обернутый в фольгу, размером чуть меньше мяча для пинг-понга. Немного покрутил его в руке, поглядывая на них:

– Я кому сказал? А ну пошли прочь!

И вдруг, резко размахнувшись, ударил им об землю прямо рядом с одним голоногим мужиком, завернутым в обрывки медвежьей шкуры. Раздался треск, грохот, сначала сверкнуло, затем повалил густой белый дым. Дикарей как ветром сдуло, но не всех. Кто-то ещё намеревался завладеть добычей, то есть мной. Парень вытащил ещё несколько шариков, и друг за другом стал бросать их на землю рядом с нападавшими, загоняя их обратно в лес. Один из шариков попал в человека, и тот взвыл как дикий зверь, завертелся на месте. Огонь вспыхнул на его шкуре, и дикарь опрометью кинулся в лес. Глядя на него многие отступили, юркнули за широкие густые еловые лапы. Парень пошел вперед, так же пуляя шарики в тех, кто плохо спрятался или не успел убежать далеко. Я двинулась за ним. Всё же за его спиной было безопаснее, чем оставаться на пустой лужайке одной.

– Ты как? – спросил он, чуть повернув в мою сторону голову.

Я обратила внимание, как горят края его радужек. То ли мне это почудилось от испуга, то ли, правда, его глаза светились.

– Там в лесу у меня остался чемодан, – пролепетала я.

Наверное, это было глупо, беспокоиться о своих вещах в такой момент, когда угрожает нешуточная опасность. Он кивнул мне и вдруг стремглав бросился в гущу леса. Раздалось ещё несколько взрывов, в темноте засверкали отблески молний, и через некоторое время парень вернулся назад, волоча мой чемодан.

– Этот? – спросил он.

– Ага, – радостно хмыкнула я.

Хоть чемодан был весь какой-то побитый, покоцанный, потерял одно колесико, зато вещи в нем сохранились. В сумке, что висела у меня на плече, не было даже нижнего белья на сменку. Я протянула руку, чтобы взять свой чемодан, но парень мне его не отдал.

– Идем, – сказал он, всем своим видом показывая, что он сам понесет мой чемодан. – Провожу тебя до Старомыжья, ты же туда направлялась?

– Да, – кивнула я. – А они не вернутся?

– Они особо ещё и не ушли никуда, – усмехнулся он.

Мы двинулись в сторону лужайки, пересекли её и снова углубились в лес. Через некоторое время я вновь услышала крадущееся шаги.

– Не оглядывайся, – остановил он меня, когда я хотела обернуться. – Просто иди вперед.

– Кто они такие? – шепотом спросила я.

– Дикуны, дикие люди, – ответил он.

– Откуда они здесь? Что с ними случилось?

– Тьма поглотила их деревни и их сердца, – ответил он.

Я не стала уточнять, так как не поняла: образно он это сказал или такое действительно произошло. Дальше мы шли молча, я старалась не отстать от него, всё время поправляя съезжающую с плеча сумку, и осторожно поглядывала на своего спасителя. Обыкновенный деревенский парень, не высокий, я совсем немного была его ниже, худой, одет как большинство работяг. Густые русые волосы слегка длиннее, чем обычно у парней. На лицо симпатичный, на щеках ещё присутствовали следы угревой сыпи, но это его совсем не портило. Черные брови с красивым изгибом, глаза серо-голубые, обрамленные прямыми ресницами, которые в середине были чуть длиннее, чем по краям. Когда он поворачивался ко мне в профиль, то напоминал хищную птицу.

– Как тебя зовут? – наконец я нарушила молчание, решив узнать имя своего спасителя.

– Арсен, – ответил он. – А тебя?

– Анна.

Он кивнул и больше ничего не сказал

– А если они снова нападут? – выразила я свое опасение, потому что тихие крадущееся шаги за спиной так и не прекратились.

– У меня ещё остались шарики, – усмехнулся он.

Мы обогнули высокие густые кусты и оказались перед оврагом или, может быть, это был искусственно вырытый глубокий ров, но со временем зарос и частично осыпался. Арсен пошел по кромке пропасти, и я увидела, что он направляется к поваленному дереву, так удачно перекинувшемуся через ров.

– Иди первая, – сказал он.

– Это надежно? – забеспокоилась я.

– Да, – ответил он. – Я недавно по нему переходил. Не бойся, дерево не рухнет, оно крепко держится.

Поправив сумку: стянув её к животу, чтобы меня не перевешивало на одну сторону, я вступила на своеобразный мост. Дерево было толстое, прочное и упало оно так удачно через ров или его специально здесь положили. Идти по нему было не трудно, длинные кряжистые ветви торчали по бокам и страховали не хуже перил. Я шла и смотрела под ноги, чтобы не запнуться (короткие сучки всё же выпирали), и вдруг ненароком глянула вниз. Ров был глубокий, на дне журчал ручеек, огибая крупные острые камни. Если сорвешься с дерева, то можно сильно расшибиться.

Я обернулась, Арсен чем-то посыпал вокруг, и я догадалась, что это какая-то смесь, чтобы отпугнуть дикарей. Он закончил, отряхнул руки, и легко подхватив мой тяжелый чемодан, быстро догнал меня на середине моста. Когда мы перебрались на ту сторону, он снова высыпал серый порошок, напоминающий древесную муку, но там было ещё что-то лиловое. Я обернулась и стала пристально вглядываться в тот берег, но никакого движения не заметила, хотя всем своим естеством чувствовала, что дикари там, притаились за еловыми ветками и сверлят нас злобными взглядами. Но с Арсеном мне уже не было страшно.

Обратив свой взор вперед, я различила сквозь гущу деревьев слабые огни. Скорее всего это было Старомыжье. Наконец-то!

Глава 2. Мой новый дом

Он вывел меня в поселок через старый покосившийся плетень, и мы оказались в тесном переулке, зажатом с двух сторон высокими бревенчатыми стенами без окон.

– Тебе куда? – спросил Арсен, остановившись.

Только сейчас он опустил мой багаж на землю, из-за одного сломанного колесика мой чемодан опасно накренился, и Арсен подпер его коленом. Мне не нужно было лезть в сумку за смартфоном, я помнила адрес наизусть.

– Боровая, 26, – без запинки произнесла я.

Арсен достал из кармана джинсов сигареты и закурил, с интересом поглядывая на меня.

– Это сейчас прямо до площади и налево, там поднимешься на взгорье и выйдешь на Боровую, – объяснил он, махнув рукой с зажженной сигаретой в сторону освещенной улицы. – Думаю, найдешь.

Стало быть, он прощался со мной, дальше меня не будет провожать.

– Арсен, спасибо тебе огромное за помощь, ты спас меня, буквально вырвал из лап этих дикарей, – с большим чувством произнесла я.

После всего случившегося я была безумно напугана, что в растерянности забыла поблагодарить парня, так кстати оказавшегося в лесу. Запоздало, но это всё-таки следовало бы сделать.

– Ещё немного, и они бы меня… – дрогнувшим голосом произнесла я, но так и не смогла договорить.

– Неее… – он мотнул головой, – эти не, они бы просто разорвали тебя на части и сожрали. Возможно, даже в сыром виде; возможно, начали бы есть, пока ты ещё дышала.

Я содрогнулась, услышав это. Если бы не Арсен, меня ожидала бы мучительная смерть. А я как-то не планировала так быстро закончить свою жизнь, да ещё и в желудках каких-то диких людоедов, что было бы вдвойне неприятно.

– А ты вообще, как там оказалась? – спросил он, пуская дымок и слегка прищуриваясь. Я обратила внимание, как при этом красиво изогнулась его бровь.

– Ох, эта целая история, – выдохнула я. Так-то я не люблю жаловаться, но сейчас мне было необходимо кому-то выговориться. – Я только вышла из поезда, а автобус в Старомыжье уже ушел. До утра мне негде было ждать следующего, и я взяла такси, но водитель не довез меня, у него вдруг сломалась машина и он сказал, что бросит её на дороге на ночь. Отдал мне мои вещи, показал тропу по которой идти, а сам убежал в кусты, якобы искать какого-то ремонтника в Мытовке. Но, думаю, как только я отдалилась вглубь леса, он вернулся, завел машину и уехал обратно в Заболотное.

– Понятно, – кивнул он, – запомнила машину?

– Не очень, – созналась я. – Старая такая «Нива». Непонятного цвета: то ли коричневая, то ли темно-бордовая. Номера, к сожалению, не запомнила. Как зовут водителя тоже не спросила. Он такой грузный, высокий и с красным лицом.

– Ясно, – сказал Арсен.

Повернул голову и пустил дымок в сторону. Брови его сдвинулись, он о чем-то размышлял. Потер щеку, вынул сигарету изо рта и снова с наслаждением выпустил дымок.

Я обратила внимание на его руки. Очень сильные крепкие ладони, слишком непропорционально большие для его невысокого худого тела. Или я привыкла видеть городских мальчишек с маленькими ладошками, а тут деревенский парень, с раннего детства работающий на земле. Его длинные пальцы были все перепачканы.

– Анна, – начал он, вновь поворачиваясь ко мне. Его серо-голубые глаза пронзительно всматривались в меня. – Никому не говори, что произошло. Тем более, что встретила меня. Не хочу, чтобы кто-то знал, что я был в лесу. Пусть будет, словно ты нормально доехала на автобусе. Идет?

– Хорошо, – улыбнулась я, не совсем понимая, к чему такая секретность.

– Вот и ладно, – кивнул он.

Арсен многозначительно посмотрел на мой чемодан, как бы взглядом предлагая мне наконец взять его. Я шагнула к нему и взялась за выдвигающуюся ручку; освободившись от моей ноши, Арсен тут же отошел в сторону и затушил сигарету об угол бревенчатой избы. Не прощаясь и больше не глядя на меня, он быстро двинулся через пустырь, пока не слился с темнотой. И я вновь осталась одна. Но сейчас, к счастью, я была уже не в безлюдном лесу, а в жилом поселке.

Я наклонила чемодан, чтобы он встал на два колеса, и покатила в сторону указанной площади. Вынырнув из темного переулка на освещенный фонарями пятачок, я поняла, что это и есть главное место поселковой инфраструктуры. Тут находились магазины и разные учреждения – одноэтажное административное здание с флагом и высаженными голубыми елочками по бокам высокого крыльца, видимо местное управление; клуб с колоннами, белая краска на фасаде давно уже облупилась; почта с филиалом банка. Ещё была детская площадка со всякими современными «аттракционами» и даже башня с часами возле массивных ворот. За ними, судя по торчащим желтым железным «скелетам» кранов, располагался собственно леспромхоз. Недалеко от этих ворот, уже не на самой площади, а в глубине улицы, но тем не менее его прекрасно было видно в свете уличных фонарей, высилось трехэтажное здание в стиле советского модернизма, контрастно выбивающееся из всей простой поселковой архитектуры. Я сразу узнала лесотехнический колледж, в котором мне предстояло преподавать. Видела фотографии на сайте учебного заведения.

Народу на улице было мало, в основном темные тени плыли в сторону большого сверкающего супермаркета, входили за самораздвигающиеся двери и растворялись в ярко-освещенном стеклянном кубе. Он сиял в темноте, как рождественская елка, притягивал к себе взгляд, так и манил войти в него. Его света вполне хватало, чтобы разглядеть площадь.

На сером асфальте темнел круг от грязных шин, миновав пустую остановку, он уводил за серое здание другого магазина с потухшей вывеской «ХОЗТОВАРЫ» и с запертыми наглухо железными гаражными дверями. Из-за угла торчал зад старого «пазика». Скорее всего, это и есть мой автобус, на котором я должна была сюда приехать. От площади в разные стороны расходились улицы и только одна шла на взгорье. Поднявшись вверх, я увидела Боровую и без труда нашла нужный адрес.

Дом директора колледжа, Ираиды Наркисовны Новочихиной, оказался обычной деревенской избой с тремя небольшими окнами на фасаде, обшитый досками и выкрашен в синий цвет. Современные пластиковые окна обрамлены резными белыми наличниками, резной орнамент украшал и стены. В принципе неплохой уютный домик.

Я подошла к калитке, также богато украшенной выпиленным орнаментом и нажала на кнопку звонка. Через пару минут тюлевая занавеска с вышитыми цветочками отдернулась, колыхнулись темные листья фикуса, стоящего на подоконнике, и в окне показалась кудрявая голова женщины. Она увидела меня, кивнула и тут же исчезла за занавеской. Вскоре вспыхнул свет над крыльцом, раздался хлопок внутренней двери, затем раскрылась внешняя, и из сеней выплыла высокая женщина средних лет, закутанная в пальто.

– Анна Николаевна? – на всякий случай уточнила женщина, тряхнув густыми крашенными кудряшками.

– Да, всё верно, это я, – рапортовала я, немного удивившись. Неужели она меня не запомнила? мы же недавно общались в «зуме». – Здравствуйте, Ираида Наркисовна.

Она кивнула и стала спускаться с высокого крыльца. Она не застегнула пальто, только запахнула его, в свете фонаря отчетливо был виден проглядывающий домашний халат и её голые ноги, обутые в высокие резиновые сапоги. В руках она зачем-то держала электрический чайник.

– Как хорошо, что вы приехали, Анна Николаевна, – затараторила Ираида Наркисовна, – а то мы уж совсем отчаялись. Прошлый преподаватель физики бессовестно бросил нас в самом начале учебного года, даже не предупредив. Как вы доехали?

– Нормально.

– Вот и славно, сейчас устрою вас.

Ираида Наркисовна вышла за калитку, захлопнула её за собой и повела меня дальше по Боровой. Похоже гостеприимного чая с дороги мне тут не светило, я вздохнула и покорно потащилась за ней со своими котомками. Идти оказалось недалеко, пара домов, потом через проулок мы поднялись выше на соседнюю улицу Лесную, миновали ещё несколько изб и остановились возле длинного бревенчатого дома очень скучного на вид. Он не был огорожен общим палисадником, и на улицу выходило несколько дверей. Возможно это было нечто вроде гостевого дома или общежития.

– Жить будете здесь, – торжественно объявила Ираида Наркисовна, показывая на окно, под которым небольшой кусочек земли был обнесен низким заборчиком. – Очень удобно, отдельный вход.

С этими словами она поднялась на деревянное крыльцо, рядом с этим окном, вынула из кармана необычный ключ, вставила его в замок и, дважды повернув его, распахнула входную дверь.

– Проходите, осматривайтесь, – пригласила она, первая заходя внутрь и включая свет. – Знакомьтесь со своим новым домом.

Холодная прихожая, затем ещё дверь и собственно сама квартирка: маленькая кухонька с окном на улицу, небольшой холодильник, печка, за ней неприметная дверка, потом уже шла приватная зона – там стояла кровать-полуторка с деревянными спинками. Сразу в глаза бросилось, что тут уместилось аж три стола – маленький на кухне, небольшой круглый между зонами и хороший удобный письменный с настольной лампой возле кровати напротив другого окна, выходящего в чей-то огород с высоким забором. Между кухней и кроватью вместился большой гардеробный шкаф из массива дерева, похоже старинный, с филенчатыми дверками и ящиками. Я порадовалась, что в квартире было тепло.

– Здесь есть всё необходимое, постельное в гардеробе, посуда в шкафчике, разберетесь. Водопровод централизованный, отопление общее в доме, истопник этим занимается в техническом помещении, вам не о чем беспокоиться, а печка тут тоже работает, если вдруг нужно. Но и так тепло. Там, – она махнула в сторону неприметной двери – туалет, душ и даже стиральная машина есть.

– Хорошо, – улыбнулась я, – спасибо, Ираида Наркисовна.

– Ну, устраивайтесь, не буду вам мешать, – сказала Ираида Наркисовна с глухим стуком ставя на столик возле окна электрический чайник и кладя рядом ключ от входной двери. Похоже ей не терпелось уйти. Возможно она дома сериал смотрела или спать собиралась, а тут я. – В понедельник в восемь утра я жду вас у себя в кабинете. Первое занятие у вас в девять сорок, успеем обсудить ваши обязанности.

– Хорошо, – ответила я.

Она кивнула, ещё раз оценивающее оглядела меня, её губы дрогнули на подобии улыбки, но она так и не улыбнулась. Снова кивнула, потрясывая кудрями, что-то буркнула и скрылась за дверями. На улице раздались её шаги, я выглянула в окно и увидела спешно удаляющуюся фигуру.

Похоже тут не принято ни здороваться, ни прощаться.

Оставшись одна, я осмотрелась: в принципе тут было чисто, недавно видимо мыли, к моему приезду, но можно ещё помыть, освежить, но это уже завтра, глаза ужасно слипались и хотелось есть.

Я закрыла на замок входную дверь, сняла кроссовки и пальто, втащила на середину комнаты чемодан, ещё раз мысленно поблагодарив Арсена за спасение моего барахла, и вынула несколько вещей. Косметичку, мыльные принадлежности, любимую кофту – вообще-то это был мамин свитер, который ей связала бабушка из собачьей шерсти, и который мама носила в свои молодые годы, когда сама училась в университете. Но как-то так вышло, что он мне приглянулся, и я его бессовестно приватизировала. Ещё достала небольшого мишку – мягкую игрушку. Свитер и мишка так знакомо пахли и напоминали мне о доме, что я чуть не расплакалась. Хотелось позвонить маме и услышать её голос, но нельзя было этого сделать. Я всхлипнула, вытащила удобную хлопчатобумажную одежду, переоделась и, утерев слезы, принялась хозяйничать. Умылась, ополоснула принесенный чайник, набрала воду и поставила кипятиться.