Kitobni o'qish: «Легенды Эвера. Возвращение»
Пролог
– Айлан! Я здесь! – белокурая голова с хвостиками на секунду выглянула из-за колонны.
Коварно хихикнув, юный герцог спрятался за пьедестал мраморной статуи – здесь Алеса с роду его не отыщет.
– Айлан… я здесь, – расстроено повторила Алеса, комкая подол нежно-голубого платьица. В ответ – тишина.
Губы маленькой графини задрожали, глаза увлажнились. Оглядываясь по сторонам, Алеса побежала вдоль колонн, всё дальше удаляясь от того места, где притаился смеющийся над ней герцог.
Опасаясь, что малышка споткнётся и растянется на каменном полу, няня юной графини раскинув руки, бежала рядом – готовая в любую секунду подхватить свою резвую подопечную.
Стоявшая посреди зала гувернантка герцога, неодобрительно хмыкнула. За беготнёй детей она предпочитала наблюдать со стороны, а не участвовать так активно, как это делала няня графини.
– Ты где? Айлан! Ты где?! – в голосе Алесы, уже звенели ноты слёз и отчаяния.
Сжалившись над подругой, мальчик выскочил из укрытия и побежал за ней. Увидев герцога, несущегося на огромной скорости, Алеса радостно взвизгнула и заметалась, не зная в какую сторону бежать. Айлан догнал её в два прыжка.
– Поймал! Поймал! – обхватил он Алесу за плечи.
– Не-а! Не-а! – звонко смеясь, графиня вырвалась из его рук и побежала без оглядки.
– Ах ты, хитрая лисичка! Сейчас я тебя догоню! – громко топая, Айлан притворился, что изо всех сил мчится за ней.
Возле одной из колонн, появился молодой жрец – служитель храма. Никто не слышал его шагов и не видел, как он вошёл в мраморный зал. Заметив служителя, гувернантка ойкнула от неожиданности, схватившись за сердце, няня подняла Алесу и прижала к себе, а Айлан с любопытством уставился на замысловатый узор его круглого амулета.
– Добрый день, – поклонился молодой жрец. – Прошу вас следовать за мной, – обратился он к женщинам, и тихо шаркая мягкой обувью, направился в полумрак центральной галереи.
Гувернантка взяла Айлана за руку и поспешила вслед за жрецом. Няня с Алесой на руках не отставала от них. Пройдя центральную галерею, служитель свернул направо в широкий коридор. Женщины понятия не имели, куда он их ведёт – в восточном храме они были впервые.
Коридор был освещён узкими окнами в форме арки, и факелами, в которых плясал яркий огонь, но дыма не было. На стенах блёклые фрески с изображением верховных жрецов прошлых десятилетий и столетий. Проходя мимо каждой фрески, служитель молитвенно складывал руки и слегка кланялся. Остановившись возле высоких, массивных дверей в конце коридора он обернулся.
– Позвольте от лица жрецов восточного клана, искренне поблагодарить вас за оказанное содействие в предстоящей церемонии.
Женщины переглянулись. О церемонии они давно были наслышаны, да и не только они, весь Эвер в захлеб обсуждал эту странную моду, появившуюся среди знати и богачей.
– К моему большому сожалению, я вынужден с вами распрощаться, – подойдя к Айлану, молодой жрец взял его за руку и потянулся, было к Алесе…
– Подождите-подождите! Вы прямо сейчас хотите забрать детей? – забеспокоились женщины.
В ответ молодой жрец толи кивнул, толи поклонился. Женщины испуганно глядели на него, не зная, как им действовать в этой ситуации. Церемония должна состоятся сегодня, для этого собственно их и пригласили в храм, но они не думали, что это будет так скоро.
– Мы не получали никаких распоряжений на этот счёт, – грозно заявила гувернантка герцога и вышла вперед, давая понять, что без боя не сдастся.
– Это приказ верховной жрицы!
– Да хоть наиверховнейшей! – возразила гувернантка. – Дети будут с нами до тех пор, пока мы не получим прямых указаний от их родителей!
– Хорошо, – покорно кивнул служитель и скрылся за массивными дверями.
Женщины переглянулись, недовольно поджав губы.
– Терпеть их не могу. Такие они все гаденькие, – тихо шепнула няня. – В детстве, когда я не слушалась, мама пугала ими, мол придут жрецы и превратят меня в червяка. А когда я гуляла в саду и видела червяков, то была уверена, что это заколдованные дети.
– Со стороны твоей мамы крайне непедагогично говорить дочери подобные вещи, – строго посмотрела на неё гувернантка. Ей не понравилось то, что няня поделилась своими переживаниями в присутствии юных герцога и графини.
Гувернантка не зря рассердилась. Судя по внимательным глазам Айлана, он слышал их разговор, но к счастью, Алеса отвлекала его внимание на себя. Она вертелась, кряхтела и мотала ногами, желая немедленно броситься в бегство. Няня поставила её на каменный пол.
– Никуда не убегайте! Играйте здесь! – строго потребовала она, обращаясь к Айлану. На понимание и послушание Алесы няня не рассчитывала.
В конце коридора, куда привёл их жрец, было необычное окно, которое сразу привлекло внимание детей. По форме оно было точно такое же, как и другие – в виде арки, высокое и узкое. Но это окно было витражным. Цветной витраж изображал двух жриц в тёмно-синих одеяниях с кувшинами у ручья, а вокруг виноградные гроздья, листья и завитушки.
– Алеса смотри, какие красивые стёклышки, – взяв за руку графиню, Айлан повёл её к витражу.
Солнце ярко светило, и вся картина отражалась на каменном полу. Дети подошли к окну, щурясь от слепящего света.
– У тебя виноград на лбу, – улыбнулся Айлан.
Графиня звонко рассмеялась и потёрла лоб.
– А у тебя тоже… вон, – Алеса не могла разобрать, что она видит. На выручку ей пришла няня.
– Это листики, веточки и завитки, – няня показала их очертания на лице и белоснежной рубашке герцога.
Алеса была младше Айлана на два года. Ей было почти три, а ему почти пять. Некомпетентность графини во многих вопросах очень забавляла Айлана. На её фоне он чувствовал себя взрослым и всезнающим.
– А это что? – показал герцог на подол платья Алесы.
– Травка и ручеёк, – ответила Алеса и обернулась на непонятный шум.
Из глубины коридора к ним стремительно приближалась делегация жрецов во главе с Таманеей – верховной жрицей Эвера. Следом шли родители Алесы и Айлана.
Увидев большую толпу, несущуюся к ним, юная графиня испугалась и тихо захныкала.
– Иди ко мне моя радость, – граф подошёл к дочери, взял её на руки и попытался отвлечь плюшевой игрушкой, которую принёс с собой. При этом он что-то тихо говорил ей и улыбался, стараясь развеселить. Маленькая графиня, быстро забыв о своём беспокойстве, кивала в ответ и смеялась.
Массивные двери, возле которых столпились жрецы, протяжно скрипнули и открылись. Герцогиня позвала сына, пригладила ему волосы, и что-то шепнув, повела в зал. Айлан обернулся и помахал на прощание гувернантке и няне. Женщины, немного растерявшись от того, как быстро у них отняли детей, помахали в ответ. Делегация, тихо перешептываясь, просочилась в зал церемоний. Граф медлил, продолжая стоять с дочерью на руках.
– Пора! – поторопила его графиня.
Граф оглянулся, и тяжело вздохнув, направился в зал. Высокая массивная дверь, протяжно скрипнув, захлопнулась.
– Вот и всё, – прошептала гувернантка. Ноги у неё словно подкосились, и она присела на деревянную скамейку для посетителей. Судорожно вздыхая, няня села рядом и достала из кармана шёлковые ленточки юной графини.
– Как ты думаешь, госпожа позволит взять их на память? – спросила она, нервно разглаживая ленточки пальцами.
– Позволит, – махнула рукой гувернантка. – А смотри, что мне вчера Айлан подарил, – шмыгая носом, она вытащила из сумочки свёрнутый листок. На нём были нарисованы держащиеся за руки юные герцог и графиня, а по бокам от них гувернантка и няня. Над головой каждого неровным, детским почерком написано имя. Вокруг цветы, деревья и замок на холме.
Няня взяла рисунок, чтобы лучше разглядеть его.
– Смотри на имена, – показала пальцем гувернантка. – Сам научился писать. И ни одной ошибки! Такой смышленый мальчишка!
– Да, – согласилась няня, продолжая разглядывать рисунок. – Алесу аккуратней всех нарисовал.
– Точно! – рассмеялась гувернантка, приглядевшись к изображению маленькой графини. Её силуэт был ровнее, чем у самого Айлана и штрихи раскраски не выходили за контуры, как у всех остальных. – Он влюблен в неё. Айлан уже несколько раз говорил, что, когда они вырастут он женится на Алесе.
– Ох! Они были бы чудесной парой, – воскликнула няня. – Такие милые, – вытерла она платочком, навернувшиеся слёзы.
С улицы послышались шум, крики и непонятный грохот похожий на выстрелы. Женщины испуганно переглянулись. В этот момент раздался оглушительный звон стекла. Красивое, витражное окно было вдребезги разбито. Среди разноцветных осколков весело блестевших на солнце, лежал большой, грязный булыжник.
– Ой! Что это?! – завопила няня, вжимаясь в стену.
– Пойдём отсюда, пока нас в червяков не превратили! – гувернантка соскочила со скамейки, схватила няню за руку и быстро повела по коридору в сторону центральной галереи.
Глава 1
Подперев пухлые щёки руками, восьмилетняя Вика Одинцова стояла на балконе и мечтательно созерцала окрестности – двор, детскую площадку, высокий кирпичный дом и небольшая берёзовая роща с широкой тропинкой.
На соседском подоконнике ворковала пара голубей. Они с нетерпением косились на Вику мол, хватит уже мечтать, где угощение? Заметив их беспокойство, Вика взяла булочку, оставшуюся после завтрака и покрошила её на асфальт. Не помня себя от счастья, голуби резко спикировали вниз. Громким воркованием, они как обычно поблагодарили девочку за её доброту и щедрость, по крайней мере, Вика так думала.
«Хорошо вам, – разглядывала голубей Вика. – У вас крылья есть. Вот бы у меня были крылья, – размечталась она. – Можно было бы улететь, куда угодно, хоть… – Прикрывая ладонью глаза от яркого весеннего солнца Вика посмотрела на небо, на безмятежно плывущие пушистые облака. – Интересно, голуби могут долететь до облаков?»
– Вика! Собирайся, мы опаздываем! – позвала её мама.
– Мам! А голуби могут долететь до облаков?
– Могут, – усмехнулась мама, – на самолете.
Отряхивая руки от остатков булочки, Вика заметила большую белую машину, из которой вышли девушка и молодой человек. Они посмотрели наверх и, заметив Вику, помахали ей. Девочка резко пригнулась, спрятавшись за перила балкона.
– Что ты делаешь? – в дверях стояла её старшая сестра Маша.
– Там эти, – прошептала Вика.
– Кто эти? – нахмурилась Маша.
– Мои преследователи.
– А чего ты от них прячешься? Выйди к ним. Может опять, что-нибудь подарят, – хмыкнула Маша, вышла на балкон и посмотрела вниз. – Нет там никого. Опять ты всё выдумываешь. Собирайся быстрее, а то опоздаем.
На репетиции по вокалу, куда девочки так торопились, Маша сегодня превзошла саму себя. Преподаватель аккомпанировала им на пианино, размашисто кивая головой в такт музыкальному произведению. Затем снова распевка.
– Дооо-реее-миии, ми-ми-мии, – тянем-тянем, требовала преподаватель от Маши и Вики.
Сегодня Маша звучала идеально – хоть сейчас на сцену. Вика тоже старалась, но так чисто и звонко, как у сестры у неё не получалось. Маша обладала очень сильным, глубоким голосом в сочетании с уникальным тембром, который украшал любую песню в её исполнении. Ей без особого труда удавались даже самые сложные музыкальные произведения.
Сестры репетировали пять дней в неделю и почти каждый месяц ездили на разные конкурсы и фестивали. Обычно они пели вдвоём – Маша солировала, а Вика подпевала. Но на важных конкурсах Маша выступала одна и почти всегда занимала призовые места. Вика не обижалась, она понимала, что без неё у Маши больше шансов победить.
Люди далекие от мира музыки не замечали разницы в голосах сестёр и многие, кто раньше видел их дуэт, удивлялись, почему иногда они выступают вдвоём, а иногда только Маша? Но профессионалы сразу замечали те самые нюансы тембра старшей сестры, благодаря которым считали её голос феноменальным и не иначе, как дар свыше. Вике в утешение они советовали больше стараться и репетировать, чтобы также мастерски владеть голосом, как её старшая сестра.
И Вика старалась. Она добросовестно выполняла все рекомендации преподавателя – делала дыхательные упражнения, распевалась по несколько раз в день, не ела острую и солёную пищу, орехи, семечки и много чего ещё. Такое упорство дало результаты, прогресс был. Вокальные данные у Вики заметно улучшились и стали «значительно выше среднего», как выражалась преподаватель, но до Машиного уровня было ещё далеко, поэтому на следующей неделе Маша снова будет блистать на сцене одна.
Пока сестра репетировала новую песню, Вика вспомнила недавний конкурс. Она с родителями сидела в зрительном зале и ждала выступления Маши. Прошло уже больше половины конкурса, и вдруг случились какие-то проблемы со звуком. Пока организаторы устраняли проблемы, часть зрителей разбрелись кто куда. Валерий и Екатерина – родители Маши и Вики тоже воспользовались паузой, и пошли за кулисы проведать старшую дочь.
Вика решила остаться в зале. Уткнувшись в телефон, она не обращала внимания на суету вокруг. Переключаясь с одного музыкального ролика на другой, Вика краем глаза заметила, что в кресла её родителей кто-то сел. Наверно места перепутали, подумала девочка, но повернув голову, увидела до боли знакомую молодую пару…
– Прифэт! – очаровательно улыбнулась ей девушка. У неё был странный акцент, похожий, кажется, на французский, а может на английский, Вика не разбиралась в акцентах.
– Сдрахстуй Викториа! – акцент молодого человека был ещё сильнее.
– Викториа, кохда твой виступлэний? – спросила девушка.
Каждый раз при встрече с этой парой, Вика испытывала смешанные чувства. С одной стороны, они были довольно милые, очень привлекательные внешне, одеты модно и стильно. Но с другой стороны чрезмерная приветливость этой парочки и повышенный интерес к её скромной персоне очень озадачивали и пугали девочку. К тому же они всегда появлялись внезапно и именно в тот момент, когда родных и знакомых рядом не было.
Таких встреч было семнадцать, сегодняшняя восемнадцатая. Вика помнила каждую. Они всегда махали издалека, называли её по имени, что-то ещё говорили неразборчиво из-за сильного акцента, но близко не подходили.
Сначала Вика думала, что это знакомые её родителей или соседи. После второй встречи, которая произошла больше года назад, она рассказала об этой паре за семейным ужином. Мама очень насторожилась, услышав о них. Затем долго и подробно требовала описать, как они выглядят, и что именно они кричали. Вика рассказала всё, что запомнила и даже больше.
Родители заверили, что людей таких не знают и общаться с ними, если они осмелятся к ней подойти – не следует. Это же требование относилось и к Маше. Но Маша эту пару ни разу не видела и когда Вика в очередной раз рассказывала о встрече со своими преследователями, старшая сестра верила ей всё меньше и меньше. А потом и вовсе начала дразнить.
– Ах! Смотри! – испуганно шептала Маша, когда они шли по улице.
– Что? – оглядывалась Вика.
Сестра хихикала и показывала на ворон, сидящих на дереве.
– Вон-вон преследователи машут тебе и зовут.
Мама тоже с каждым разом всё прохладнее стала относиться к рассказам Вики о странной паре, словно подозревая её в сочинительстве. Ведь доказательств у Вики не было, ей почему-то никак не удавалось снять их на телефон. Она то не успевала его достать, то он был разряжен, то вообще дома забыт.
Папа, решив поддержать младшую дочь, начал выдвигать фантастические версии, а может это привидения или галлюцинации от переутомления в школе? А может это влияние ретроградного меркурия, магнитной бури и преломление отраженного света от витрины супермаркета, создают такую странную оптическую иллюзию?
К тому же не понятно было, откуда эта парочка знает, что перед ними именно Вика, а не Маша? Этот вопрос и самой Вике не давал покоя.
Ведь дело в том, что сёстры Одинцовы имели очень странную особенность, шокирующую окружающих – они были похожи друг на друга как близнецы, несмотря на двухлетнюю разницу в возрасте.
Их сходство до последней веснушки изумляло всех, кто знал сестёр. Особенно это было странно потому, что родились они очень разными. Мария унаследовала внешность матери. Её склонность к полноте, кудрявые светло-рыжие волосы, круглую мордашку и нос картошкой. А Виктория унаследовала внешность отца. Его стройное телосложение, правильные черты лица и голубые глаза. Но в возрасте примерно четырёх лет Вика начала быстро меняться, становясь точной копией Маши. Сестёр стали путать все, и даже ближайшие родственники.
– Машенька, – звали родители или бабушка, обращаясь к Вике. – Викуленька, – говорили они, глядя на Машу.
Девочек это забавляло и веселило. Чтобы различать сестёр им купили цепочки с кулонами у одной с буковой «М», у другой с буковой «В».
Но самое странное было то, что они стали одного роста и комплекции. Именно этот факт больше всего настораживал Екатерину. Она вдруг решила, что Вика так быстро растёт, потому что у неё гормональный сбой, проблема со щитовидкой или что-то в этом роде. Наслушавшись от знакомых страшных историй о том, что будет, если это не лечить Екатерина, схватив младшую дочь, бросилась показывать её всем специалистам. Но после длительного обследования, которое не выявило отклонений в развитии ребёнка, врачи успокоили сердобольную мамашу. Такое часто случается, говорили они, все дети растут по-разному, девочка здорова и причин для беспокойства нет. А через пару лет от их странного сходства не останется и следа.
Но как эта странная парочка не путала сестёр? Именно этот вопрос больше всего беспокоил Вику. Все родственники, соседи и знакомые, прежде чем обратиться к одной из девочек, смотрели на букву их кулона. Тогда как преследователи, ни на какой кулон не смотрели, да и не смогли бы, с такого-то расстояния. При этом они так уверенно обращались к Вике по имени, будто знали её лучше, чем собственные родители.
– Викториа! Кохда твой виступлэний? – повторила девушка свой вопрос. От неё приятно пахло тонким ароматом.
Вика, обалдевшая от их появления, сидела в прострации. За эти несколько минут у неё полжизни пролетело перед глазами. Еле опомнившись, она замотала головой и пробормотала:
– Я сегодня не выступаю. Сегодня только Маша.
– О! Какой жаль! – почти одновременно воскликнули девушка и молодой человек. – Мы ошен-ошен шдали тиебя послышат.
– Зачем? – еле слышно прошептала Вика.
– Мы скоро, улетает домой. К сиебе домой, – ответила девушка, махая рукой куда-то в сторону, словно показывая направление, где находится их дом.
– Хатьели слышат тиебя. Тфой тальяант, – добавил молодой человек.
– Это тиебе, – девушка достала из сумки маленькую, красивую коробочку. – Сиегодна твой дьен рошдения! Это тиебе подарить. Ты это ошен любит ранше.
– Нет, – замотала головой Вика. – Вы ошиблись. У меня ещё не скоро день рождения.
– Мы знат-знат, – засмеялись девушка и молодой человек. – Сиегодна тфой тругой дьен рошдения.
Девушка положила разноцветную коробочку Вике на колени и поднялась с кресла. Молодой человек тоже поднялся.
– Мы пора ходьить, – сказали они и быстро нырнули в хаотично суетящуюся толпу.
Как только они отошли на пару шагов Вика, опомнившись, включила на телефоне камеру, но толпа закрыла странную парочку. Виднелась лишь светло-русая голова молодого человека, но девушки совсем не было видно.
Сев в кресло, Вика посмотрела запись. Ничего достоверного там не было. Пара двигалась очень быстро и даже там, где можно было их немного разглядеть, получились очень смазано. Вика насупилась, понимая, что ей опять никто не поверит.
Ну и ладно, подумала она, взяла коробочку и принялась её разглядывать. Коробочка имела пятиконечную форму и была обтянута белой атласной тканью с вышитыми золотыми и алыми розами.
Осторожно открыв коробочку, Вика увидела внутри шоколадные конфеты, выложенные в форме цветка. Одна большая, круглая конфета лежала по середине. Остальные пять лежали вокруг неё, в виде лепестков.
Вика взяла одну конфету в форме лепестка, она была толстенькой – наверно с наполнением, но все равно очень похожа на настоящий лепесток, благодаря изящным рельефам прожилок и волнообразным краям. Откусив кусочек шоколадного шедевра, Вика почувствовала орехово-маслянистый вкус начинки, очень необычный.
Пока она ела конфету, организаторы конкурса устранили проблему со звуком. Вика убрала коробочку в рюкзак, и как ни в чём не бывало, уткнулась в телефон. О встрече и разговоре со странной парой, она решила рассказать позже. Ведь сейчас всё равно никто её слушать не будет. Внимание родителей сосредоточено на выступлении Маши.
Вечером, когда немного улеглись восторги и ликования по поводу блестящего выступления Маши и её очередного первого места, Вика решила рассказать о странной парочке. В доказательство она показала запись на телефоне и коробку конфет. Как только Вика открыла коробку, Маша схватила самую большую конфету, которая лежала посередине.
– Мм, вкусная, – одобрила Маша. – Где купила?
– Мне их подарили, – пробурчала Вика. Она обиделась на сестру за то, что та опять ей не верит, да ещё и самую большую конфету слопала.
Родители, пребывавшие в эйфории от успехов старшей дочери, не смогли переключиться и вникнуть в проблему младшей. Мама несколько раз посмотрела запись, узнала кого-то из родителей участников конкурса, с которыми когда-то общалась. После чего, интерес к записи у неё пропал. А папа лишь спросил, почему Вика не сфотографировала эти наглые рожи, когда они сидели рядом? На что дочь ответила, что не сообразила, потому что очень испугалась и растерялась от неожиданности.
Маша до поздней ночи выпрашивала у Вики оставшиеся конфеты и коробочку, в которой она хранила бы свои заколки для волос. Но, получив от сестры категорический отказ, обиделась и пошла спать.
Сидя на кровати в своей комнате, Вика снова принялась разглядывать подарок. Атласная ткань впитала в себя аромат духов девушки и только сейчас Вика поняла, что этот парфюм ей очень знаком.
А ведь и про конфеты девушка сказала, что Вика любила их раньше. Когда раньше? Или из-за акцента, она что-то не так поняла? Вика взяла одну из конфет и откусила немного. Этот бесподобный маслянисто-ореховый привкус начинки… хм, а ведь вкус действительно был знаком и, кажется любим.
Глава 2
Скрестив руки на груди, Маша исподлобья смотрела на мать.
– Я не хочу ехать в деревню. К тому же мне надо репетировать. И вообще, у меня дела неотложные, – упрямилась старшая дочь.
– Нам с отцом надо немного отдохнуть. Мы не можем оставить вас с Викой одних, – возразила Екатерина, собирая вещи. – К бабушке вы едете всего на пять дней. Распеваться и репетировать вы можете и там. К тому же воздухом свежим подышите, на солнышке побегаете, подрумянитесь, а то вон какие серые стали.
– Ну, мамааа! – канючила Маша, не слушая аргументы матери. – Ну, можно мы дома останемся! Мне уже двенадцать, Вике десять. Мы взрослые! Как ты не понимаешь?!
Услышав спор, в зал вошла Вика.
– Почему ты не хочешь ехать? – удивилась младшая сестра. – Там же так здорово. Помнишь, как мы в речке купались, загорали, за ягодами ходили? Весело же было.
В посёлок городского типа под названием Лыково сёстры ездили три года назад, когда бабушка только переехала туда. Они гостили у неё не больше недели, но за это время успели подружиться с местными девочками и мальчиками.
Вика вспомнила, как они на большой площадке возле магазина играли в вышибалы. Маше пару раз мяч в живот прилетел. Может поэтому она боится ехать туда? Вике тоже мячом досталось, но вроде не так сильно, по крайней мере, она не ревела после этого. В общем, у Вики от той поездки остались самые тёплые воспоминания. К тому же она по бабушке очень соскучилась.
– Собрались? – в зал заглянул отец. – Через двадцать минут выезжаем.
Всю дорогу Маша ни с кем не разговаривала, сердито уставившись в окно машины. А Вика, наоборот, в предвкушении новых впечатлений, болтала без умолку. Бабушка по телефону сказала, что купила трёх поросят, а ещё куры у неё и утки. Вика подробно расспрашивала родителей, чем их кормят и какой у них режим дня. Словно всерьёз собиралась заняться фермерством. Маша временами бросала на сестру недоумевающий взгляд, цокала языком и снова отворачивалась.
Но, приехав на природу, Маша немного оживилась, хандра постепенно развеялась. Анна Николаевна – мать Екатерины встретила внучек со слезами радости, сюсюканьем и поцелуями.
– А подросли-то как! А бледненькие-то какие! – причитала она, накрывая на стол.
Екатерина с Валерием, пообедав и обсудив семейные новости, отправились в обратный путь. А бабушка с внучками, немного отдохнув, пошли на экскурсию осматривать местные достопримечательности, главными из которых были магазин, клуб и речка с деревянным мостом.
Дом в посёлке Лыково, Анна Николаевна Лаврентьева купила три года назад, хотя мечтала об этом давно. Ведь именно такой она представляла идеальную старость. Свежий воздух, лес, речка, большой огород, теплицы с огурцами и помидорами. Жители простые и приветливые, с единственным исключением…
Будучи женщиной общительной Анна Николаевна подружилась со всеми односельчанами кроме одной, узнав о которой, даже подумывала продать этот замечательный дом и вернуться в город.
Впервые Анна Николаевна услышала о ней от своей соседки Нюрочки, которая с выпученными глазами, еле шелестя губами, очень колоритно расписала эту древнюю старуху, живущую на краю леса. На значительном расстоянии от посёлка. О старухе ходила дурная слава. Одни считали её колдуньей, другие провидицей, а третьи просто сумасшедшей. Никто не знал её фамилии, есть ли у неё родственники и сколько ей лет. Даже старожилы, прожившие в Лыково всю жизнь, с детства помнили её старухой.
В посёлок она приходила редко и её появления, боялись, как огня. Даже увидеть старуху издалека считалось плохой приметой. А уж если она останавливалась возле дома…
Но именно для этого она и появлялась в Лыково и в соседних сёлах. Старуха чуяла беду и подходила к тому дому, где уже через некоторое время после её появления случалось горе.
Чаще всего она была предвестницей смерти, сильной болезни или пожаров. Стоя возле ворот, старуха ждала, когда кто-нибудь выйдет, и после этого сообщала новость. Причем смерть она предсказывала, даже если человек находился за тысячи километров от Лыково. Подробно описывая где, когда и как это случиться. Звали старуху Ада. А за способность предсказывать горе и несчастья к её имени прочно приклеилось прозвище Беда.
Со временем Анна Николаевна стала считать рассказы о ней местным фольклором и суеверием. И твердила об этом всем, кто в её присутствии упоминал Аду. Для себя она решила, что за посёлком живёт какая-то женщина, может быть сумасшедшая и своим странным поведением пугает местных жителей. А они из страха сочиняют о ней разные небылицы. За те три года, что Анна Николаевна прожила в Лыково ей ни разу не «посчастливилось», увидеть Аду Беду. И уж никак она не могла предположить, что встреча произойдёт именно сегодня.
Мирно прогуливаясь с внучками по просторам любимого посёлка, Анна Николаевна заприметила тёмный, сгорбленный силуэт идущий по тропинке из леса. Ада? Хотя… зоркость у Анны Николаевны была уже не та, что прежде. К тому же на таком расстоянии и знакомого узнать сложно, а уж того, кого видишь впервые и подавно.
Стараясь не обращать внимания на приближающуюся к посёлку подозрительную фигуру, Анна Николаевна продолжила экскурсию и знакомство девочек с местными жителями, которые, как и все, кто видел сестёр впервые, принимали их за близняшек.
Остановившись возле колонки поболтать со своей приятельницей, пока та набирала воды, Анна Николаевна не забывала поглядывать на дорогу. Тёмный силуэт стремительно приближался. Вдруг Вика забеспокоилась.
– Бабушка у меня голова болит. Пойдём домой.
– Сейчас радость моя. Сейчас пойдем, – пообещала она и снова посмотрела в сторону леса. – Глянь-ка Степановна, – шёпотом обратилась Анна Николаевна к приятельнице. – Это случайно не Ада идёт?
Степановна взглянула в указанном направлении и побледнела.
– Она, – кивнула женщина. – Быстрее Николавна, уводи детей. Не надо им с ней встречаться.
Схватив ведро с водой, Степановна кинулась в сторону дома, по пути предупреждая односельчан о приближении Ады. Страх Лыковчан перед старухой был настолько силён, что одного имени было достаточно, чтобы загнать весь посёлок по домам. И уже через пару минут все улочки опустели.
Повинуясь всеобщей панике, Анна Николаевна схватила внучек за руки и поспешила к своему дому, который находился на другом конце посёлка. Чтобы быстрее туда добраться, она решила срезать путь и идти закоулками.
Девочки шли молча, понимая, что сейчас не время для расспросов. До дома оставалось несколько метров. Но из-за соседних крыш и пышной растительности его не было видно. Обойдя угол последнего забора, троица вышла на открытый участок, с которого дом великолепно просматривался.
Возле калитки стояла Ада…
Все трое застыли на месте. По законам физики старуха в это время должна была только подойти к посёлку. Как она оказалась здесь? Продолжая стоять в нерешительности, Анна Николаевна разглядывала легендарную колдунью.
Это была горбатая, невысокая женщина с длинными, чёрными волосам почти без седины. И вообще она выглядела не такой уж и древней, как представляла себе Анна Николаевна. Резкие, властные черты лица немного обезображены длинным шрамом. Одета она была во что-то серое, пыльное и балахонистое. В руке палка, на которую она опиралась при ходьбе. Казалось бы, ничего страшного, если б не взгляд – цепкий и пронзительный, от которого кровь стынет в жилах.
– Бабушка, кто это? Я её боюсь. Пойдёмте отсюда, – потянула Маша Анну Николаевну и Вику обратно к забору.
– Стойте тут. Я одна подойду к ней, – категорично заявила Вика.
Анна Николаевна немного удивилась. Раньше она не замечала, чтобы Вика командовала. Храбрость внучки отрезвляюще подействовала на бабушку.
– Она хочет, что-то сказать, – предположила Анна Николаевна и робко пошла вперёд.
– Я с вами, – пискнула Маша и засеменила, прячась за бабушку.
Как только они прошли несколько шагов, Ада в ответ направилась им на встречу. Анна Николаевна старалась смотреть себе под ноги, лишь бы не встречаться глазами с колдуньей. При этом она поймала себя на мысли, что до сегодняшнего дня считала зловещую репутацию Ады сильно преувеличенной. А теперь непонятно почему, не в силах унять дрожь в коленях.
Когда до старухи осталось шагов пять, Анна Николаевна с девочками остановились. Пару минут Ада молчала, словно изучая своих жертв. Готовая разреветься Маша, пряталась за бабушку. Вика же наоборот, вышла вперед, загораживая своих менее отважных родственников. При этом она вызывающе дерзко глядела на колдунью – та не отрываясь смотрела на неё. Со стороны казалось, будто они пытаются испепелить друг друга взглядом. Старуха вплотную приблизилась к девочке и нависла над ней в позе кобры. Вика была вынуждена высоко задрать голову, чувствуя, что ещё немного и она упадёт на спину или встанет на мостик.
