Kitobni o'qish: «Школьные тетради»

Shrift:

* * *

Россия – страна с вечным будущим, всё время отдаляющимся по мере приближения к своему расцвету, как горизонт. Россия всегда будет жить будущим, не удовольствуется одним настоящим, даже благополучным. Ей неинтересно было бы стать ещё одной сыто, скучной европейской нацией. В этом величие и в этом трагическая, непредсказуемая рискованность этой страны.

Тетрадь № 1

Денис Давыдов

Мать – Елена Евдокимовна Щербинина, отец – Василий Денисович Давыдов.

Родился Денис 1 июля 1784 года, именован в честь деда – известного елизаветинского вельможи. 28 сентября 1801 года он вступил эстандарт-юнкером в кавалергардский полк. 2.11.1803 года получил звание поручика. 13 сентября 1804 года за едкие эпиграммы на Александра I Денис Давыдов был исключен из гвардии и переведен в Белорусский Армейский гусарский полк. В июле 1806 года Денис Давыдов (по слухам к скорой войне) получил известие о том, что он снова переведен в гвардию, в лейб-гусарский полк прежним чином поручика.

7 марта 1813 г. поспешил с отрядом к Дрездену, хитрым маневром завоевав его, тем самым вызвав гнев барона Ф.Ф. Виценгероде, который из выгоды хотел тоже занять этот город. Но барон приказал сдать отряд Давыдова под командование предателю. Отменили с помощью Александра I ходатайство Виценгероде о военном суде Давыдова. Взял с горя отпуск (умер Кутузов) и не дали ему обещанный Кутузовым отряд. Отпросился в Ахтырский гусарский полк, который входил в это время в корпус генерала Милорадова. Участвовал в яростных сшибках с врагом. Под Пределем 21 апреля, под Гартою – 22, под Этсдорфом – 23-го, под Носипом – 24, под Юбигау – 25, под Дрезденом – 27… оказало огромную помощь в кровопролитном двухдневном сражении под Бауценом 8 и 9 мая, 10 мая под Рейхенбахом. В конце 1813 года Денис Давыдов вновь оказался без команды. Был отправлен в отряд князя Щербатова, под командованием Давыдова оказалось 2 казачьих полка – 4й Уральский и Оренбургский. 14-15 января 1814 года тяжелейшее сражение разыгралось под Шато-Бриеном, где под Давыдовым было убито 5 лошадей, 17 января бой при Ла-Ротьере, именно за этот бой ему был жалован чин генерал-майора. Конец января и весь февраль Денис практически не выходил из огня.

22 мая получил полугодовой отпуск и отправился в Москву. Здесь его встретило известие о смерти матери.

Был прощен в доме отца и снято запрещение на имение за хорошую службу Дениса. Он влюбился в Танечку Иванову – юную танцовщицу, пролетел отпуск. В конце 1814 года за несколько дней до рождества пришел пакет, в котором говорилось, что «чин генерал-майора он получил по ошибке», вследствие чего он снова переименовывается в полковники. Позже по письму Давыдова и хлопотам его друзей ему вернули это звание. Он ворачивается в Москву, «Арзамас» – кружок и своих друзей, знакомится с юным Пушкиным и Лизой Злотницкой. Он всей душой ее полюбил и хлопотал у государя о свадьбе, но Лиза, пока он отсутствовал, влюбилась по уши в Петра Голицына и отреклась от своего слова. Это было весьма роковое знакомство для него. Распрощавшись с Киевом и со своими неосуществимыми мечтами о женитьбе, Денис отправился к своей дивизии. Здесь в скуке он написал военно-теоретическую работу «Взгляд на отдельные действия генерал-адъютанта Чернышова во время компаний 1812,1813,1814 годов», начал исторический очерк «Кампания за Рейном».

Он являлся членом «общества любителей российской словесности» при Московском университете. 1817 год не принес особых перемен в судьбе Давыдова. В доме жениха сестры Сашеньки он знакомиться с Софьей Чирковой – строгой и рассудительной девицей.

19 февраля 1818 года Давыдов получил назначение на должность начальника штаба 7-го пехотного корпуса около Киева.

Переведен в Херсон, где он взялся за переустройство военно-сиротского отделения в одно из лучших учебных заведений России. 13 апреля 1819 года в Москве состоялась свадьба Давыдова и Софьи Николаевны Чирковой.

1 июня 1819 года истек срок отпуска, предоставленного Денису Васильевичу по семейным обстоятельствам и он вместе с молодой женой отбыл в Кременчуг. Самообразование он считает в ту пору первейшей потребностью. Окунулся в сумрак армейских будней. Вернулся в Москву. С 17 марта 1820 года «заграничный отпуск». Однако не в какие края ехать он не собирался. Его супруга родила чернобровую и курносую Сонечку. В начале лета он купил село Приютово в 70 верстах от Москвы, упивался семейной жизнью и занимался литературной работой. Занялся переработками «Опыта о партизанах». 16-17 октября 1820 года доведенный до предела жестокими бесчинствами Шварка командира, взбунтовался гвардейский Семеновский полк. В самый канун крещения заехал к Пушкину и пробеседовал у него всю ночь. Летом 1821 года вышла в свет его работа: «Опыт теории партизанского действия». В январе 1822 в течении нескольких месяцев посетил съезд членов южного майского общества. В 1822 году вышел в отставку, общался с друзьями, знакомился с будущими декабристами, хлопотал за них (Баратынский).

23 марта 1826 года высочайший приказ об определении генерал-майора Давыдова на службу.

9 апреля 1828 года сдвигается гроза.

15 августа 1826 г. Денис Васильевич отправился «на убой» в Персию.

Брал отпуск в Москву.

Весною 1829 года с семьей отбыл в степные края, в верхнее имение Большая маза. Не терял связи с литературными друзьями. По известии о холере вернулся в Москву, где был санитарным надзирателем с 14 октября 120 участка. Встречается с Пушкиным.

Воевал в Польше в 1831 году. Получил чин генерал-лейтенанта и орден Анны 1 кл., орден Владимира 2 степени, Прусский знак отличия «За военное достоинство» 2 кл.

1832 год ознаменовался для Давыдова выходом в свет его первого поэтического сборника, куда из всего написанного за многие годы он посчитал возможным включить лишь 39 стихотворений. В этот год он познакомился и полюбил 22-летнюю Евгению Золотареву. В течении 3-х лет он был счастлив, несмотря на ледяной холод обвинений жены, сплетни.

Весь 1838 год Денис Васильевич прижил в Верхней Мазе.

22 апреля 1839 года около 7 часов утра на 55-м году жизни Денис Васильевич скоропостижно скончался апоплексическим ударом в своей имении Верхняя Маза.

Имел 6 детей.

П.А. Столыпин

Крупный политический и государственный деятель России, в течении 5 лет (1906-1911) занимавшего пост председателя Совета министров. Петр Аркадьевич родился в 1862 г. в дворянской семье. Окончил Петербургский университет, служил в министерстве земледелия и государственных имуществ, затем в Министерстве внутренних дел. С 1902 г. он гродненский губернатор, через год – Саратовский.

С 1906 г. Столыпина назначают министром внутренних дел, а через два месяца – председателем Совета Министров. 1 сентября 1911 г. он был смертельно ранен в Киеве Дмитрием Багровым и через несколько дней скончался.

Проводились три группы мероприятий, которые вошли в историю как столыпинская аграрная реформа:

1) ломка общинного землевладения и разрешение частной собственности крестьян на выкупленную общинную землю;

2) помощь крестьянам через крестьянский банк для покупки большого числа хуторов и отрубов

3) переселение крестьян из густонаселенного центра на окраины (Сибирь, Кавказ, Средняя Азия).

Проводились с 1906-1911 гг.

Это был путь предотвращения нового революционного взрыва. Было решено увеличить слой зажиточных крестьян – собственников за счет разграбления крестьянских общинных земель и сделать фермерство опорой самодержавия в деревне.

По новому аграрному закону каждому крестьянину предоставлялось право закрепить свой надел в личную собственность выйти из общины. Выделившийся из общины имел право на сведения разрозненных полос земли в один участок – отруб или мог переселяться за пределы села и деревни на хутор. Предоставлялось право продажи своего надела. Росло производство с/х продукции. Столыпинская реформа была значительным шагом по капиталистическому пути.

Столыпин – великий реформатор России, любящий свою родину.

Причины поражения:

1. Убийство Столыпина

2. Не был решен «гвоздь» (крестьянский вопрос) до конца

3. Не разрушили до конца общинные отношения

4. Классовые противоречия

5. Неимение финансов

6. Не оправдал надежду верхов.

Из учебника: защищал интересы кулаков и зажиточных крестьян.

Социально-экономическая сущность:

Увеличение внутреннего рынка, заглушение революционной вспышки, усиление кулачества.

Реформу нельзя считать рекреационной. Она сама по себе не была реакциона, но она опередила свое время. Не было в этом заинтересовано правительство и не было для нее у правительства материальных средств.

7 Апрельская конференция РСДРП

В Петрограде 24 апреля 1917 г. по обсуждению апрельских тезисов, о переходе буржуазно-демократической революции в социалистическую, о возможности победы социализма в отдельной и невысокоразвитой стране, определение задач партии (см. апрельские тезисы). Большое внимание уделялось аграрному и национальному вопросам. Конференция избрала ЦК партии в составе: Ленина, Зиновьева, Каменева, Милютина, Ногина, Свердлова, Смими, Сталина, Федорова. Это был I ЦК, избранный открыто на легально собравшейся конференции.

«Большевики должны взять власть» (Ленин т.34, стр 239-241,12-14сентября 1917 г.)

Большевики могут и должны взять государственную власть в свои руки. Могут, ибо активное большинство революционных элементов народа обеих столиц достаточно, чтобы увлечь массы, победить сопротивление противника, разбить его, завоевать власть и удержать ее. Ибо, предлагая тотчас демократический мир, отдавая тотчас землю крестьянам, восстанавливая демократические учреждения и свободы, помятые и разбитые Керенским, большевики составят такое правительство, какого никто не свергнет.

Демократическое совещание обманывает крестьянство, не давая ему ни мира, ни земли.

Большевистское правительство одно удовлетворит крестьянство.

Аппарат есть: Советы и демократические организации. Международное положение именно теперь, накануне сепаратного мира англичан с немцами, за нас. Именно теперь предложить мир народам ≈ значит победить.

Взяв власть сразу и в Москве и в Питере (неважно, кто начнет; может быть, даже Москва может начать), мы победим безусловно и несомненно.

«Кризис назрел» Ленин

Надо признать правду, что у нас в ЦК и в верхах партии есть течение или мнение за ожидание съезда Советов, против немедленного взятия власти, против немедленного восстания. Надо побороть это течение или мнение – иначе большевики опозорили себя навеки и сошли на нет, как партия.

Ибо пропускать такой момент и «ждать» съезда Советов есть полный идиотизм или полная измена. Ибо это значит пропустить недели, а недели и даже дни решают теперь все. Это значит трусливо отречься от взятия власти, ибо 1–2 ноября оно будет невозможно (и политически и технически: соберут казаков ко дню глупеньким образом «назначенного» восстания).

«Ждать» съезда Советов есть идиотизм, ибо съезд ничего не даст, ничего не может дать!

Победа восстания обеспечена теперь большевикам: 1) мы можем (если не будем «ждать» Советского съезда) ударить внезапно и из трех пунктов, из Питера, из Москвы, из Балтийского флота; 2) мы имеем лозунги, обеспечивающие нам поддержку: долой правительство, подавляющее крестьянское восстание против помещиков! 3) мы в большинстве в стране; 4) развал у меньшевиков и эсеров полный; 5) мы имеем техническую возможность взять власть в Москве (которая могла бы даже начать, чтобы поразить врага неожиданностью); 6) мы имеем тысячи вооруженных рабочих и солдат в Питере, кои могут сразу взять и Зимний Дворец, и Генеральный Штаб, и станцию телефонов, и все крупные типографии; не выбить нас оттуда, – а агитация в армии пойдет такая, что нельзя будет бороться с этим правительством мира, крестьянской земли и т. д. Мне приходится подать прошение о выходе из ЦК, что я и делаю, и оставить за собой свободу агитации в низах партии и на съезде партии.

Ибо мое крайнее убеждение, что, если мы будем «ждать» съезда Советов и упустим момент теперь, мы губим революцию.

В. Ленин

Орск в начале XIX – XX вв.

5 июня 1861 г. крепость была упразднена. Населенный пункт получил название Орской станицы Оренбургского казачьего войска. В 1885году станица была переименована в город Орск, сразу ставший центром большого уезда. Тогда в Орске насчитывалось более 3 тысяч жителей. После отмены крепостного права, бурно развивалась промышленность: появляются промышленные предприятия: салотопки, мыловарня, заводы: пивоваренный, водочный и кирпичный. В 1912году, например, среди них самыми крупными считались две просообдирочные и мукомольные мельницы, принадлежащие торговому дому «Гавриил Башкиров и Ко». Новый толчок развитию города дало строительство железной дороги Оренбург – Орск. Оно началось в первых числах мая 1913 года.

Симеон Гордый

В 1340 – 1342 гг. друг за другом умирают люди, чьею волей творилась тогдашняя история Руси и восточной Европы: Иван Данилович Калита, великий князь владимирский; волынский князь Юрий, после которого Галич с Волынью отошли под руку Литвы; великий князь литовский Гедимин и хозяин русского улуса, всесильный хан Золотой Орды, Узбек, смерть которого разрушала старые связи Москвы и Сарая, с таким трудом налаженные Калитой. Это тяжелое наследство и получил юный Семен Иваныч, московский князь Симеон, коему предстояло решать задачи, поставленные его покойным отцом Иваном, и те новые, что выдвигало сегодняшнее переходное время, ибо грозно сдвинулось, содеялось шатким бывшее прочным еще вчера. Тридцать первого марта скончался батюшка.

После смерти Узбека Джанибек, убив 2х братьев, встает на престол. Созывает суд. На суде еще раз по своей теперь воле, не по воле отца, назначает Семена Ивановича князем Владимирским.

Летом пожар в Москве – во время остановили. За время меньше года правления Семена сделаны важные дела: укрощен Новгород. Получен Черный бор, прекращены литовские набеги на границы. Укреплена церковная власть, а с тем вместе достоинство Руси в землях иных. Владимирская земля вновь собрана воедино и заметно усилилась. Правда – Нижний Новгород сорвался Константину Васильевичу (Тверь, Ростов, Псков).

За Семенном был грех, совершенный до вступления на престол, который мучил его всю жизнь – то была отрубленная кровавая голова убитого в Орде тверского княжича Федора, который в ночь перед казнью бешено колотился к нему и осыпал его проклятьями, а он, Симеон, молча стоял внутри за запертой дверью, положив руки на дубовый засов, зная, что отныне и навсегда проклят. Этот грех мучил его всю жизнь. У его жены рождалось и умирало на 2й день 2 мальчика наследника – это он связывал с этими событиями. 2й брак с Евпраскией был неудачен. Его буквально женили бояре на ней, позже влюбляется и жениться на Марии – княжне тверского Кумона, ведьма.

Прапредки славян – арьи иранской ветви арийских племен, той самой, к которой принадлежали знаменитые скифы, создавшие в начале первого тысячелетия до новой эры в причерноморских степях великую кочевническую державу. В русской культуре столько явных следов скифского влияния (даже имена сомнительных и огненных божеств Хорса и Сварога пришли оттуда), что мысль о давних связях праславян со скифами напрашивается сама собой. (Скифы были светловолосы и голубоглазы видом, очень сходи с русичами). Про те далекие века трудно сказать что-либо определенное.

Исторические свидетельства внятно говорят о славянах только с рубежа новой эры. Именно тут, в I–II веках, начала создаваться, возникать новая славянская нация, позднейшая Киевская или Днепровская Русь. Эти новые славяне ощутимо умели ладить со степняками. Росомоны (народ русов) спорили с гетами Германариха, но когда явились гунны, славяне стали их союзниками, геты – врагами.

Тацит писал, что восточные германцы (под именем этим он разумел славян) постоянно вступают в межэтнические браки и с сарматами, сменившими скифов, кочевниками в Причерноморских степях.

Позднее были жестокие войны с оборами, хазарами, печенегами, были с одоления и поражения, и платежи даней «по белке от дыма» – все было в киевские времена! Но и дружили и соседями, осаживали на своих границах многочисленные племена торков, черных клобуков, берендеев, и те, с течением времени, становились Русью. Шла торговля, меняли соль и скот на хлеб, ткани и железо и уже причерноморская степь начинала говорить на русском языке – так было удобнее в купеческом торговом обиходе.

Явились половцы и после первых жестоких набегов включились и сами в тот же, веками налаженный оборот торговли, союзов и брачных отношений. Русские князья охотно брали в жены дочерей степных ханов – «красных девок половецких», а половцы принимали крещение и ходили в походы уже в союзе с русичами. (Да и на Калку русские вышли защищать половцев от татар, не забудем того!). Так и шло, с явным перевесом в русскую сторону, пока не явились монголы.

Киевская Русь к XIII столетию достигла своего конца. Закат великой державы был пышен и красив. Неслыханная роскошь знати, рост городов и ремесел, тонкость культуры, потрясающее ювелирное дело, литература, способная производить шедевры, подобные «Слову о полку Игореве»… Но уже в могиле был последний сильный киевский князь Владимир Мономах; уже не было ни сил, ни желания сговориться, объединить страну; уже шло то, страшное, называемое на ученом языке обскурацией, когда свои стали чужие, а чужие – свои. Ростовщичество съедало целые города, бояре требовали новых и новых даней, ставили угодных им слабых князей, а те постоянно ссорились друг с другом. И в мелких спорах, в грызне, в бурлении страстей, где уже веяло новым, уже проклевывались ростки будущих новых наций, – хотя пока и невидно, и незаметно для спесивой верхушки великой страны, – во всем этом пестром и разноликом кишении не узрели, не поняли, не постигли грозной опасности, внезапно нависшей над Русью. Нации стареют, как и люди. Приди монголы раньше или позже на полтора-два столетия – и страна устояла бы на своих древних рубежах.

На Калке русских с половцами было восемьдесят тысяч, монголов – двадцать. Чем объяснить полный и позорный разгром русского войска? Бездарностью? Трусостью? Увы, были и мужество, и талант. Не было согласия русичей. Один князь на бою не помогал другому, спокойно взирали на разгром соседа – и погибли все. И грозный урок, грозное предупреждение это пропало втуне.

С Батыем Владимирская Русь дралась отчаянно плохо. Рязанские князья не поладили с пронскими, не знали, выступать или нет. (Героическая повесть о Евпатии Коловрате возникла почти столетие спустя, когда уже росли силы для новой борьбы). Вывели рать в поле, оставив Рязань без защиты и не получив помощи от владимирского великого князя Юрия… А этот трусливый и ничтожный правитель не только Рязани не помог, но и сам бежал, бросив семью во Владимире на произвол судьбы и оставив стольный город без всякой защиты, почему он и был взят в один день.

Поволжские грады сдавались без бою, и ни во что пришли мужество и героическая смерть ростовского князя Василька, город которого сдался Батыю и был пощажен победителем. На Сити не было жестокого сражения, было, увы, избиение беглецов…

Мужественно оборонялись только два города: Торжок, отчаянная десятидневная оборона которого спасла Новгород, и Козельск, под которым монголы простояли полтора месяца. Козельск был укреплен не хуже и не лучше других средних городков тогдашней Руси, и уж несравненно хуже Владимира или Рязани. Нетрудно представить, что было бы, ежели каждый город дрался хоть в половину того, как Козельск! Монголам едва ли удалось бы продвинуться дальше Переяславля.

Зло коренилось не только и не столько в жестокости завоевателей, зло, как червоточина в яблоке, коренилось в самой Руси. А с Батыем, оказавшимся на Волге почти без войск после возвращения в Монголию приданных ему туменов, вполне удалось поладить, что и сделал Александр Невский, понявший в ту пору, что агрессия Запада куда страшнее для судеб страны, чем Орда, а для того чтобы вновь обрести независимость, надо прежде дождаться появления новых сил, желающих бороться с врагом, а не друг с другом, и объединить страну.

И опять спросим: почему Александру удалось это? Почему поладили? Сами стали собирать дань, тихо-тихо теснить татар, сколачивать воедино уделы и княжества… Непросто было! Зело непросто! Тем паче когда на Волге взяли перевес бесермены. И все же, почему удалось? Почему даже и после принятия мусульманства Ордою московские князья по-прежнему использовали власть золотоордынских ханов в своих интересах и в интересах собирания страны?

Тысячелетний опыт сживания со степью стоял за плечами русичей. Потому монголы-несториане и бежали на Русь. Потому распрямившаяся после Куликова поля Россия и шагнула сразу в Сибирь, подчиняя себе бывшие земли улуса Джучиева, и не остановилась, пока не дошла до иного «последнего моря» – до берегов Тихого океана и крайней оконечности Азии…

И не просто дошла, а стала обживать и осваивать Сибирь, мешаясь с местными «инородцами». Что толкало? Что двигало? Что помогало обихаживать и заселять? Опыт, опыт тысячелетнего сживания с Востоком. Иначе, ежели бы одна нажива, – ушли. Ограбили и ушли! Но остались. Пахали. Женились на бурятках. Рубили города…

Этого еще нет, пока нет, и будет очень нескоро!

Симеон с уважением к хану (Джанибеку) подумал о том, что мет храбр истинно: храбр трубной способностью обличить самого себя. Вообще между двумя правителями была нить симпатии, можно даже сказать дружбы, и каждый оставался верен и помогал друг другу.

Симеон Гордый женится третий раз без ведома митрополита на тверской княжне Марии. У них было 3 сына. Один умер во младенчестве, а другие 2 в возрасте 2,5 лет ~0,5 мес. от эпидемии чумы потом сразу и умирает князь Симеон.

26 апреля. Сразу кинулись в орду суздальские и новгородские князья. Но Джанибек, выслушав всех, приняв по обычаю от русских князей нескудные дары и оглядев спорщиков, своим грустно-насмешливым взглядом, исполнил последний долг дружбы, сотворив то, что еще мог сотворить для покойного и о чем, наверно, попросил бы его сам князь Симеон, – передавши великое княжение все целиком, без разделов и споров единственному брату, князю Ивану Ивановичу.

Память человеческая капризна и пристрастна, лишь с отдалением в глубины времени становится внятной большинству истинная ценность личности тех, кто так или иначе оставил свой след в истории.

Но и в этом упряживающем и воздающем суде времени есть свои любимцы и пасынки. Человечество больше помнит и чтит лиц ярких, события громкие и громозвучные; помнят полководца, прославленного победами, но того кто подготавливал в тишине и трудах грядущий всплеск воинской славы. Смен Иванович, Симеон Гордый, русский князь середины великого XIV столетия, почти из небытия создавшего к концу своему мощную державу Русь Московскую, в последующие три века переплеснувшую все мыслимые границы в стремительном росте совеем – князь этот, сын Ивана Даниловича Калиты, принадлежит как раз к таким лицам, незаслуженно и капризно полузабытым, хотя без деятельности его, как видится сейчас, сквозь туманы веков, во многом самоотверженно-героической, Москва, по-видимому, не стала бы столицею земли, уступив место тверскому иди суздальскому княжескому дому. Семен Иванович сумел сохранить, закрепить и укрепить дело отца своего, доведя, додержав землю и власть – великое княжение владимирское – до начала нового национального подъема Владимирской Руси, ставшей, к той поре, уже Русью Московской.

Жизненный подвиг этого князя ценен еще и тем, что «одержать» власть он сумел без войн и пролития крови, сумел сохранить на Руси «тишину великую», но и удержать Новгород в орбите великокняжеской власти, но и укрощать братьев-князей, как и боярские «которые» в собственном княжестве, но и не позволить Ольгерду Литовскому начать отрывать и захватывать одно за другим русские северские княжества, как он это начал делать тотчас после трагической смерти князя Семена. Он же, Симеон Иванович Гордый, сумел продвинуть Алексия Бяконтова на пост митрополита русского и тем обеспечил сохранение первенства Москвы среди соперничающих княжеств Волго-Окского междуречья. Очень многое сумел и смог совершить этот князь, не совершивший ни одного громозвучного деяния, сопровождаемого пролитием крови, разорением сел и гибелью тысяч и тысяч ратников…Одна ордынская политика Семена Ивановича, его дружба с ханом Джанибеком, так много давшая Руси и Москве, заслуживала бы специального монографического изучения.

Судьба князя Симеона, и личная и государственная, была трагичной. Не будет слишком дерзким предположить, что и свои семейные неудачи, и даже гибель детей и свою собственную во время великой чумы середины XIV века Семен Иванович, будучи человеком высокой нравственности, должен был рассматривать как расплату за грехи отца и свои собственные, совершенные в борьбе с тверским княжеским домом. Но даже и с этой средневековой суровой точки зрения князь Семен при жизни и жизнью своей расплатился сполна. И надо отдать должное этому забытому нами политику, его мужеству, чести и честности, его государственному таланту и тем успехам в строительстве земли, которыми пользуемся и мы сейчас, через века после его безвременной кончины, столь многое было заложено, посеяно, начато при его жизни и его тщанием на московской земле!

Москва отнюдь не господнею волей стала столицей страны. Возможности создания нового государства имелись во всем ареале Владимирской Руси. За власть дрались не города, а три ветви одной и той же династии Ярославичей (тверских, московско-переяславских и суздальско-нижегородских). Московские Ярославичи, потомки Александра Невского, сумели удержать у себя митрополита, главу духовной власти в стране

На Руси происходила в ту пору медленная смена старинного лествичного права наследования новым, прямым (от отца к сыну). Права на великий стол были признаны лишь за одной княжеской ветвью – Ярославичами, потомками троих сыновей князя Ярослава Всеволодовича: Александра (Невского), Ярослава и Андрея, – и это уже был значительный шаг вперед, сокративший до минимума количество возможных претендентов (и возможность, заметим тут же, династической резни). Но какая ветвь, тверская, суздальская или московская одолеет в борьбе? Три четверти столетия продолжался этот спор, разрешенный окончательно лишь при Дмитрии Донском. Три четверти столетия неясен был выбор страны. И Симеон Иванович Гордый, в свой черед, погиб, не успев завершить давнего спора. Но он мужественно помог сложению традиций. После его смерти отобрать власть у московских Ярославичей-Даниловичей стало много труднее, чем было еще при жизни его отца, Ивана Даниловича Калиты. И все-таки еще можно было! Поэтому так болезнен и труден был для Симеона вопрос о потомках, наследниках дела своего. Личная драма князя перерастала в драму целого княжества, рисковавшего остаться без династии.

Свеи – шведы.

Кремник – сердце города Москвы в 14 в.

Сыны хана Золотой Орды Узбека:

Товлубий (Товлубей) – сытый барс

Джанибек – почтительный сын

Хогдрбек, Тимур – в могиле.

Настасья – 1я жена Семена.

Иван, Андрей – младшие братья Семена.