Недрогнувшей рукой

Любите ли вы советские фильмы так, как люблю их я?

В детстве я была лишена просмотра диснеевских мультфильмов, «Покемонов» и «Зачарованных». Вместо этого в моем в распоряжении были кассеты с фильмами «Покровские ворота», «Соломенная шляпка», «Старая, старая сказка» и «Миллион в брачной корзине». Достойная замена, я считаю. Как следствие, фильмы той эпохи я люблю и по сей день.

Елена Холмогорова – преподаватель литературного мастерства, редактор, заведующая отделом прозы журнала «Знамя», автор 11 книг прозы и эссеистики.

«Недрогнувшей рукой» - книга её сокровенных воспоминаний. Златоглавая Москва со своими проспектами и скверами, вечерние концерты в консерватории, профессорская квартира, рояли «Стейнвей» и «Бехтейн», мольберт и запах красок, переводы с подстрочника, домработница тётя Паня с фразочками типо «Грею, грею суп еврею», дома творчества, дача в Малаховке, влюбленность, замужество, путешествия, творчество.

Автор родом из необыкновенной московской семьи: дедушка – художник, иллюстратор, дядя – пианист, композитор, профессор Московской консерватории, отец-поэт, переводчик. Музыка стала важной частью жизни и самой Елены Холмогоровой не в качестве исполнителя, но – слушателя.

«Я очень люблю духовую музыку, в этом числе военные марши и вальсы. Муж говорил, что в прошлой жизни я, наверное, была полковой лошадью: начинаю бить копытом, заслышав звук трубы»

Больше всего мне запомнилось путешествие столичной интеллигентной девочки в село Юшино Брянской области (родина тети Пани). Хаты, крытые соломой, еда из печки, поездки на высоких возах, сенокос и прочие деревенские составляющие настоящего летнего приключения. Юная путешественница Леночка радостно и кропотливо писала родным письма, докладывая о приобретенных навыках и местных традициях.

Перо Елены Сергеевны отточено, она красиво вплетает в повествование цитаты из стихов и каждую главу предваряют подходящие строки. Слово цепкое, ёмкое, взывающее к ностальгии.

«Мне близка японская философия кинцуги – реставрация керамики с помощью лака, смешанного с золотым порошком. Все склейки, трещины, изъяны не только не прячутся, не замаскировываются, а наоборот – подчеркиваются, выделяются золотом. Суть в том, что эти изъяны неотделимы от общей истории предмета, шрамы и заплатки на его теле – свидетельство напряженности какого-то момента, когда он не устоял, дрогнул, но возродился в новом качестве. И чем дальше, тем яснее понимаешь: утраты, переживания – это часть тебя, часть твоего пути: не рубцы на теле жизни, а искусство золотого шва»

Из минусов: местами было чуть обрывочно и парочка глав не сильно зацепили.

Если вы думали, что бы такого предложить прочесть старшему поколению, то «Недрогнувшей рукой» - отличный вариант. Абсолютно интеллигентная книга, за которую точно не придется краснеть. У меня создалось ощущение, что я пришла в гости к своей любимой учительнице и за чашечкой крепкого ароматного чая с наслаждением и упоением слушаю ее воспоминания. Окутывающе теплая книга об ушедшем, но не потерянном времени.

P.S. Пояснительную бригаду вызывали? Многим знакомы строки Бродского «Не выходи из комнаты… Зачем тебе Солнце, если ты куришь Шипку?». Что за «Солнце» такое? Спасибо автору книги за разъяснение. Так вот «Солнце» - это болгарские сигареты, которые внешне были похожи на «Шипку». Элементарно, Ватсон.

7/10

Больше рецензий в телеграм канале https://t.me/dashapochitasha

Книга понравилась, хоть герои мне, по большей части не знакомы, но в ходе прочтения все стали ближе, особенно автор. Спасибо

Талантливые династии приводят меня в священный трепет. Один-два самородка — ну, допустим. Но чтобы едва ли не каждый в семье отличился?

Автор книги «Недрогнувшей рукой» Елена Холмогорова родилась именно в такой. Папа — переводчик и поэт. Дядя — пианист и композитор. Дедушка — художник, знакомец Максимилиана Волошина и Марины Цветаевой. Тетя — сказочница Софья Прокофьева. Особняком в этом ряду стоит мама — красавица, про которую говорили: «Идет по улице — все кругом падают». Тут и до комплекса неполноценности недалеко!

Но Холмогорова приручила слово. И ее мощный писательский и редакторский опыт чувствуется в каждой главе этих мемуаров. Текст похож на лоскутное одеяло, где каждый фрагмент ткани — самое дорогое сердцу воспоминание. Об отрочестве под портретом Рубинштейна в консерватории и жарком лете в няниной деревне в Брянской области, где ребенок московской интеллигенции заготавливал сено и кубовал торф наравне с местными. О хитром способе выучить таблицу умножения, придуманном ее отцом, и работе с вдовами Бухарина и Сахарова.

Эта книга для меня — будто приятный разговор с духовно богатым и очень близким по духу человеком. Когда прочла, что одним из самых важных детских сокровищ Елены был утаенный шарик ртути, сразу поняла — мы бы подружились. А философия кинцуги отныне стала и моей опорой.

В самый тяжелый момент утешительной опорой мне неожиданно явилась японская философия кинцуги — подход к реставрации керамики с помощью лака, смешанного с золотым порошком. Все склейки, трещины, изъяны не только не прячутся, не замаскировываются, а наоборот — подчеркиваются, выделяются золотом. Суть в том, что эти изъяны неотделимы от общей истории предмета, шрамы и заплатки на его теле — свидетельство напряженности какого-то момента, когда он не устоял, дрогнул, но возродился в новом качестве.

И чем дальше, тем яснее понимаешь: утраты, переживания — это часть тебя, часть твоего пути: не рубцы на теле жизни, а искусство золотого шва.

Если вы любите интеллигентную прозу в духе мемуаров, эта книга придётся вам по душе!

Будучи преподавателем литературного мастерства, редактором и историком, автор обладает талантом красиво написать о самом простом. И то, что дорого ей — воспоминания из её детства, юности и взрослой жизни, становится горячо любимым и читателю.

Авторский слог — это тончайшее сплетение плавного повествования, стихотворных строк и цитат, которые создают настроение ностальгии.

Вся книга наполнена размышлениями о ценности будничных разговоров, обычных дней, которые невозможно оценить в моменте, но по прошествии многих лет эти воспоминания приобретают великую важность и становятся драгоценными крупицами ушедшего времени…

Московская интеллигенция, дачные радости, английская спецшкола, и няня Паня, открывшая мир деревни... А потом институт, первые ученики, замужество, «халтурки» по случаю, редакторская работа и путешествия по миру...

Читала электронную версию перед сном, включала аудио по пути на йогу и обратно. Жаль, что закончилась она слишком быстро. 

А вообще «Недрогнувшей рукой» идеальна для тех, кто ищет душевные истории с послевкусием. Им точно стоит внести эту книгу в список must read.

«Икона стиля Коко Шанель формулировала так: “В двадцать лет у вас такое лицо, какое вам подарила природа, в тридцать – лицо, которое дала вам жизнь, а в пятьдесят такое лицо, какого вы заслуживаете”»;

«Прошлой осенью… увидела розовато-сиреневые цветы. Оказалось, это безвременник – он цветет тогда, когда земля уже покрывается слоем опавших листьев. Оказывается, и так бывает.

И – как писал Арсений Тарковский: “Жизнь хороша, особенно в конце…”

Предполагаю жить…».