Kitobni o'qish: «Пропавшая невеста»
Глава 1
– Это документы, драгоценности… Просто украшения. Без капли магии. Я проверила их у опытного артефактора. Продашь, как только понадобятся деньги, – сестра высыпала в мою холщовую сумку драгоценности из довольно увесистого мешочка и туда же сунула свитки с магическими печатями. – Документы сделаны на совесть. Полагаю, что никто не сможет отличить их от настоящих. Теперь ты Силин Вэйт. Младшая дочь торговца Гебриэля Вэйта, не согласившаяся с отцовскими взглядами на жизнь и ведение дел. И в итоге решившая жить своей жизнью.
Я внимательно слушала сестру, наблюдая за ее порывистыми, суетливыми движениями, и в груди становилось тяжело. Словно изморозью обдало душу. Она несчастна. Глубоко несчастна. И это осознание поднимало в душе такую злость, что я едва сдерживалась, изображая подобие спокойствия.
– Что он с тобой сделал? – глухо спросила я, перехватив ее руку, когда сестра пыталась затолкать в сумку кошель с монетами.
Ирен застыла, спустя мгновение бросив на меня такой взгляд, что стало понятно – ничего хорошего.
– Я вырву его сердце и скормлю бешеным псам! – прошипела я, стиснув кулаки и намереваясь хоть сейчас отправиться расправляться с супругом сестры.
– Не говори глупостей! – устало обронила Ирен. – Ты сбежишь. И проживешь эту жизнь счастливо. За нас двоих, за наших родителей… – ее голос сорвался, и на глаза навернулись слезы. И вместо слов она крепко, порывисто меня обняла. – Моя маленькая Ами. Мы бесправны, даже не люди. Нас клеймили, как скот, – Ирен непроизвольно поправила воротник, прикрывая печать. – Продали, назвав это замужеством. Но я готова на все, чтобы ты избежала подобной участи. И не смей мне перечить и спускать все, что я готовила эти несколько месяцев, из – за желания отомстить!
Я скрипнула зубами, но выдохнула и обняла сестру в ответ.
– Давай сбежим вместе! – прошептала я едва слышно.
Она напряглась, но отстранилась и грустно улыбнулась.
– Нет, Ами. Я больше не принадлежу сама себе. Только мужу, – и как она ни старалась говорить ровно и спокойно, я все равно расслышала ненависть и боль, вплетенные в одно короткое слово. – Он найдет меня в любом уголке континента. И… мне плевать, что тогда будет со мной. Но… я боюсь того, что он сделает с тобой. Того, к чему приговорит тебя император… – Ирен умолкла, но это молчание говорило сейчас больше, чем все слова на всех языках.
Разговор был ужасен.
Ирен как старшая сестра взвалила на себя заботу о моем благополучии, моей судьбе, обещая родителям, что никогда не даст меня в обиду.
Она всегда прикрывала меня. Все эти годы в монастыре, когда мои скандалы с сестрами монастыря имели последствия – она закрывала меня собой. Когда мне было тяжело и больно от розог сестры Тиры – она поддерживала меня, смазывая мои раны бальзамом. Когда я просыпалась в слезах, снова и снова переживая наше счастливое прошлое – она обнимала меня и обещала, что все будет хорошо. Однажды все будет хорошо. И даже когда ее выдали замуж за немолодого герцога Кэпринга – она все равно осталась моей хранительницей. Едва император велел огласить приказ о замужестве очередных йери – она сделала невозможное. И если мой побег будет удачен, то первой, на ком сгонят злость, будет – Ирен.
– Ирлиен, я не могу… – голос предал меня и сорвался. – Лучше стану супругой герцога Тверга. Но смогу хоть видеться с тобой…
– Нет! – воскликнула сестра. – Они чудовища! Чудовища! Ты сделаешь так, как я тебе велела, Ами. Спрячешь печать, будешь следить, чтобы никто не заметил твоего родства с крайнами. Благо ты больше похожа на людей. Хоть и очень красива.
Ирен льстила мне, назвав красивой.
По меркам крайнов я была уродливой – смуглая зеленоглазая брюнетка с чуть вздернутым носом. Полная противоположность миниатюрной светлокожей и светловолосой Ирен. Только небольшие заострения ушек выдавали во мне кровь крайнов. Меня бы точно никто не взял замуж. Из нашего племени. Правда, уже и некому.
От и без того малочисленного племени остались разве что воспоминания.
Выживших девочек доставили в человеческие монастыри, нашу магию запечатали, оставив на наших телах уродливое клеймо, назвав нас йери – добычей, и по мере взросления нас выдавали замуж, чтобы передать силу, магию и красоту народа крайнов потомкам человеческой знати.
Не все лорды соглашались на подобные союзы. Многие считали нас низшими существами. Но все равно они боялись нашей магии. Лишь немногие рисковали добровольно просить в жены крайнийку. Иных, похоже, ставили перед фактом. И они с ума сходили от ярости, обвиняя во всем молодых супруг. Одним духам известно, что девушкам в итоге приходилось пережить.
– Вытри нос, Ами, – улыбнулась сестра. – Вчера я спрашивала духов, и они ответили мне впервые за несколько лет, – Ирен снова поправила воротник, но взгляд все равно зацепился за покрасневшую печать в вырезе платья. – Твой побег будет удачным.
Я поджала губы, не в силах выдавить даже несколько слов благодарности. Мне оставалось только догадываться, какую боль пришлось пережить Ирен, чтобы воззвать к милости покровителей нашего народа, вытянуть крохи магии, понадобившиеся для гадания. Моя душа разрывалась от боли, отчаянья и неправильности всего, что происходило с нами. Потому просто кивнула.
– Леди Кэпринг! – раздался после короткого стука в дверь голос сестры Тиры. Она бы ввалилась ко мне в комнату без стука и единого слова, но теперь Ирен была не бесправной йери, а леди и супругой герцога. А изменение статуса, как я успела усвоить, всегда в корне меняет к тебе отношение. – Вам пора. За вами прибыли.
– Да! Еще несколько минут. Пусть подождут, – бросила сестра и тут же зашептала тихо и быстро, сунув мне в руку небольшой шар. – Это портал. Активируешь заклинанием. Он нелегален, но не отслеживается. Куда он ведет, даже я не знаю. И сразу прошу прощения, если это не то, что ты хотела бы… Придется приспосабливаться. В остальном, надеюсь, кровь крайнов подскажет тебе, как устроиться в жизни. Не пиши мне. Не пытайся передавать вестей. Не ищи встречи, даже если тебе покажется, что все позади. И уж тем более никогда не уведомляй меня о том, где ты устроилась… – голос сестры снова охрип, и она откашлялась. – И молись богам, чтобы мы с тобой однажды встретились при лучших обстоятельствах. Тебя отведут на молитву в закрытую келью. Три дня и три ночи ты должна будешь молиться. И они и станут твоей форой.
Быстрые объятья – и Ирен выбежала в коридор, словно опасалась передумать и совершить нечто непоправимое.
А я судорожно вдохнула, подавив почти непреодолимое желание разрыдаться.
– Я справлюсь, Ирен, – прошептала я серому растрескавшемуся потолку. – А после вернусь за тобой.
Солнце уже нырнуло за горизонт, когда в дверь, как обычно, без стука и без единого слова, ввалилась моя духовная наставница. Все такая же серая, с острым взглядом, выражающим все отношение к крайнийцам, и вечно опущенными уголками губ. Я ненавидела ее с самого первого дня, когда нас притащили в этот город, этот монастырь под опеку сестер Единого. Уже первой сказанной фразой она очертила наше будущее.
«Я сделаю все, чтобы очистить твою душу!» – этот злой шепот преследовал меня все эти годы в безмолвных коридорах и безликих каменных кельях монастыря. И да. Она делала все и даже больше, чтобы превратить меня в подобие себя. И слава духам, у нее не получилось ничего!
– Йери Аменалис, – прошелестел сухой, трескучий голос сестры Тиры. – Тебя ожидают матушка и святой отец! Твой будущий супруг прибудет за тобой уже завтра…
Я резко подняла взгляд от своей сумки, в которую упаковывала сорочки и мелочи, чудом сохранившиеся из моего детства. Это что за новость? Странные изменения ими же установленных правил. Не к добру это! Ох, не к добру!
– А как же три дня молитв? – стараясь говорить спокойно и не выдать своего волнения, спросила я, снова вернувшись к вещам и поправив маленький шарик, припрятанный в рукаве. – Разве можно предстать перед будущим мужем, не замолив прежде все свои грехи и не очистившись духовно. Единый велит…
– Не тебе, грязной крайнийке, говорить о том, что велит Единый, – сестра Тира подлетела ко мне и даже привычно занесла руку, чтобы отвесить пощечину, но замешкалась.
А я ухмыльнулась:
– У вас тяжелая рука, сестра, – хмыкнула я. – Лорд Тверг, может, и не обратит внимания на мою грязную душу, но не сможет не заметить синяков и ссадин на теле своей невесты.
– Лорд Тверг – аристократ, – выплевывая слова, как змея яд, заговорила моя духовная наставница. – Единственный наследник древнего рода. И я не понимаю, с чего он решил взять в жены… тебя.
Ее голос дрожал от гнева, словно вся эта ситуация причиняла ей боль и выплеснуть злость не получалось. Может, позже она сорвет ее на младших йери. И мне откровенно становилось их жаль.
– Может, потому, что ваши женщины сухие и вечно недовольные?! – предположила я, сунув в сумку молитвенник. – И вашим мужчинам надоело делить дом и ложе с женщинами, в присутствии которых киснет молоко. М?
Я играла с огнем. Но ее оплеух и пощечин я уже давно не боялась, а на розги просто не было времени. Именно поэтому я не могла отказать себе в этих минутах превосходства, не могла заставить себя молчать. Я не покорилась и под розгами, сейчас же…
Хотелось еще многое сказать. Хотелось выговориться за все пять лет, что я провела в этой тюрьме, но усилием воли заставила себя замолчать. Сейчас следовало думать о другом. Времени и так становилось катастрофически мало. И в душе назревало дурное предчувствие – что-то должно произойти. Под ключицей зудело клеймо-печать – так, словно я провела эту ночь под заблошенным одеялом. И вообще, создавалось впечатление, что небо над головой затягивают черные тучи, и вот-вот грянет гром. А я все еще топчусь на одном месте.
Я закинула на плечо лямку сумки и кивнула сестре, давая понять, что готова ко всему, что мне там приготовили.
– Надеюсь, что ты готова к грядущему! – процедила сестра Тира.
– Если в грядущем мне позволят снять с себя этот колючий мешок, что вы называете платьем послушницы, то я готова бежать к нему, раскинув руки для объятий!
Тира фыркнула, проворчала себе под нос что-то очень далекое от пристойных выражений и молитв и резко развернулась, не озаботившись тем, бреду ли я следом. Действительно, куда мне деться?
Быстрые шаги в темном коридоре казались топотом целого войска. И создавалось впечатление, что войско это гонится за мной. Хотелось ускорить шаг, может, даже побежать, но я сдерживала себя, не сводя взгляда с ровной напряженной спины моей духовной наставницы.
Матушка и прибывший совсем недавно по такому важному поводу святой отец ожидали меня у пустой кельи.
– Амеланис, рада видеть тебя в добром здравии, – бесцветным, лишенным всяких эмоций голосом обронила матушка Карилья. – Надеюсь, ты не станешь закатывать истерик и вести себя неподобающе, позоря эти стены?
– Я готова смиренно встретить свою судьбу! – едва слышно ответила я, склонив голову.
– Хм… Даже так? – не ожидая такого от вечной бунтарки, настоятельница на миг растерялась, измерила меня внимательным взглядом и кивнула на дверь. – Надеюсь, это не пустые слова, дитя!
Я не стала уверять матушку, что помыслы мои чисты, что я готова стать опорой для будущего супруга. Зачем? Слишком уж подозрительно!
Священник осенил меня знаком Единого бога, пробубнил какой-то псалом, да так, что я не смогла разобрать ни единого слова, но послушно повторила за святым отцом: «Да пребудет с нами справедливость, вершимая тобой, Единый!» И только поцеловав перстень на его руке, вошла в совершенно пустую келью.
И тут же за спиной послышались тяжелые быстрые шаги. Я подавила желание обернуться, поспешно спряталась в тени молитвенной комнаты, и дверь за мной захлопнулась.
– Мать-настоятельница, я хотел бы забрать свою будущую супругу! – послышался мужской голос по ту сторону закрытой двери.
Что-то дрогнуло внутри. Треснуло, как тонкий лед, не выдержав тяжести. Я замерла, прислушиваясь к этому голосу: низкому, чуть хрипловатому и заставляющему что-то внутри отзываться дрожью. Я почувствовала себя загнанным в угол кроликом.
Проклятье! Что такого случилось, что лорд так спешит затащить меня под венец?!
Я стиснула кулаки. Матушка так просто не отдаст меня. Она совершенно точно будет стоять на защите правил монастыря. И только они все разбредутся, я исчезну, не привлекая такого ненужного сейчас внимания.
– Это исключено! – не подвела моих ожиданий матушка Карелья. – Йери должна очистить свою душу и разум, просить у Единого простить ее грехи…
– Мне любопытно, куда смотрели вы, если девушка, попавшая сюда почти ребенком, сумела в этих стенах согрешить?! – довольно резко поинтересовался тот самый лорд Тверг, возжелавший стать моим супругом. – В сторону, матушка! Я желаю видеть свою невесту!
Я судорожно вдохнула, сделала шаг от двери, из рукава в ладонь скользнул тот самый шар. Он не отступится. Такие не пренебрегают планами и целями. И в этот момент я поняла – времени у меня больше нет.
Духи и предки, только бы у меня все получилось! Я сжала шар в ладонях, прошептала слова активации и зажмурилась. Шар треснул. Между ладоней заструилось голубоватое сияние. Печать словно кипятком ошпарило.
Я закричала, не ожидая такой боли и упала на колени. И в это мгновение все пришло в движение. Маленькая серая келья завертелась вокруг меня. А я корчилась от боли, огражденная плотной завесой из голубого света. Казалось, что я уже была в другом месте, но все еще слышались голоса священника, матушки, обрывки ругательств мужчины, что пришел, чтобы меня забрать.
Краем глаза я отметила, как распахнулась дверь, упала полоска света от дверного проема. И тут же на светлом полотне появилась черная тень.
– Проклятье! – выругался мужчина с красивым, чуть хриплым голосом. И меня охватила паника.
Неужели не успею?! Неужели все зря? И теперь мне дорога на виселицу за попытку бегства? Лучше умереть здесь и сейчас, чем болтаться в петле на потеху зевакам!
Но в следующий момент жжение стало невыносимым. Я снова закричала.
– Я все равно тебя найду! – не то сказал мужчина, не то мне это послышалось.
Алая вспышка. Резкая боль. И вышибающий воздух удар о землю.
Из последних сил я распахнула глаза и… закрыла, отметив, что над головой, шелестя листвой, сомкнулись ветви деревьев. А значит, я все-таки сбежала! Сбежала же?
Глава 2
– Выдохните, мисс, – командовала тучная камеристка Роузи, дергая ленты корсета с таким рвением, словно пыталась душу из меня выдавить. – Еще совсем немного!
Правда. Совсем немного, и треснут или корсет, или мои ребра. Притом второе – более вероятно. Но я решила промолчать, стиснула челюсти и уперлась руками в комод.
– Будь проклят идиот, придумавший моду на корсеты, – всё же процедила я сквозь зубы, откровенно стеная и морщась от очередного рывка.
– Не крамольничайте, мисс Вэйт, – покачало головой отражение в зеркале. У отражения съехал на бок чепчик, раскраснелись щеки и даже прилипла взмокшая прядка волос ко лбу, но все равно смотрело оно на меня с укоризной. – Моду на корсеты ввела наша дражайшая королева. А королевы в моде сведущи!
Я была целиком и полностью не согласна с этим утверждением, но спорить с моей камеристкой – все равно что пытаться остановить без подручных средств взбешенного буйвола. Дело неблагодарное и безуспешное.
– Долго там еще? – вместо очередных препирательств полюбопытствовала я. – Видит Единый, я безбожно опаздываю. Все гости нашего мэра разойдутся по домам прежде, чем я выйду из дома.
– Ой, не скажите. – со знанием дела покачала головой Роузи. – Сегодня точно не скоро разойдутся. Такое событие бывает раз в сто лет. Подумать только – инспектор самого императора в нашем захудалом городишке. И что он здесь забыл?
Мало ли… может, господин мэр не так чист на руку, как хочет казаться? Или еще что-нибудь… меня это не волновало совершенно, если не имело к моей персоне прямого отношения. А, кажется, причиной приезда инспектора числилось – контрабанда драгоценных камней с островов. И еще дурманящих зелий. В общем, розыск пропавших йери в списке не числился. И это прекрасно, я считаю.
Роузи приложила еще одно усилие и наконец завязала ленты, а я окончательно перестала дышать. Камеристка окинула меня скептическим взглядом и улыбнулась.
– Все же такой красотке нужно блистать на балах в императорском дворце, а не на приемах дома у нашего градоправителя, – заключила Роузи, поднимая со стула приготовленное платье изумрудного цвета. Подобранное умышленно под цвет моих глаз. – Это точно не ваш уровень!
Знала бы добрая женщина, что именно от такой чести я бежала сломя голову два года тому. Продавала за полцены драгоценности сестры, переезжала из города в город, тщательно подыскивала прислугу, остановившись на молчаливом конюхе Гарете и брате и сестре беспризорниках – Эльзе и Рое, – подобранных в одном из городов Империи. Теперь даже они не помнят, как он назывался. А вот Роузи пришла устраиваться на службу к юной мисс сама, по объявлению в местной газетенке.
Вот так я стала весьма зажиточной мисс, купившей не очень большой дом в престижном квартале небольшого городка Керинг Трей на берегу моря, то есть на самом краю Империи. И планирующей добрую часть своего имущества вложить в какое-нибудь очень прибыльное дело.
Любой сплетник знал, что юная мисс вздорна, капризна и неблагодарна. Довела несчастного батюшку до сердечного приступа и после сбежала куда глаза глядят доказывать свое право на личную жизнь и свободный выбор. Ох уж эти дети… они такие… все норовят довести до белого каления, вымотать всю душу, но почему-то родители все равно гордятся, когда отпрыски добиваются поставленных целей.
Большей частью все эти сплетни ползли моими же стараниями. Точнее, стараниями Эльзы и Роя.
Ребята с присущей только детям непосредственностью делились с местными кумушками всеми моими «секретами». И лишь я знала, что эти дети куда взрослее, умнее, проницательней и находчивей не только своих сверстников, но и многих взрослых. Они всегда знали, сколько, кому и как сказать, чтобы слушатель не остался равнодушен и имел простор для фантазии. Жизнь на улице и не такому научит на деле. Словом, я поистине считала, что мне несказанно повезло встретить эту парочку.
– Ты преувеличиваешь, Роузи, – искренне умилившись восторгом в глазах камеристки, ответила я.
Знала бы милая добрая Роузи, что только что затягивала ленты на корсете крайнийке, месяц простояла бы на коленях в храме, отмываясь от такого ужасного греха и позора.
И она была не единственной. Многие миссис и мисс, принимавшие в своем доме эксцентричную дамочку, господа, угощавшие меня на приемах шоколадом и шампанским, молодые кавалеры, восхищавшиеся моими идеями… все они уже завтра открестились бы от знакомства со мной и любых других контактов – едва всплыла бы правда о моем происхождении. Йери, пропавшая невеста лорда Тверга. Сволочь, опорочившая его доброе имя. Грязная неблагодарная крайнийка… Дикая тварь… И это только то малое, что мне удалось узнать о себе из газет, сплетен и пересудов. Хорошего во всем этом не было совсем.
«Я все равно тебя найду!» – это обещание и голос преследовали меня в кошмарах. И, кажется, понемногу превращали в параноика. Но даже не они пугали меня больше всего на свете.
Я готова была все это услышать. Но единственная новость, которую я искала и боялась найти – известие о преждевременной кончине леди Кэпринг. Ирен и так сделала больше, чем я заслуживала, чтобы еще и платить за мою жизнь собственной жизнью.
И все же я не оставила надежды и была полна решимости вырвать сестру из лап ее чудовища-мужа. Но для этого мне нужны были – деньги, связи и место, где мы обе смогли бы спрятаться.
Я не искала с ней встреч все эти два года, как она и велела. Я не пыталась отправить ей вестник и уж тем более не намеревалась дать ей знать о том, где я обосновалась. И, подозреваю, она так же дрожащими руками брала утреннюю прессу, дабы выяснить, что обо мне ничего не известно. Но все эти два года я искала способ избавить сестру от опостылевшего замужества, снова и снова с ужасом и надеждой открывая утреннюю газету.
Отсутствие новостей – лучше дурных вестей. Неведенье дарит надежду, а надежда – силы прожить очередной день.
– А вот скромничать не стоит! – покачала головой камеристка, вырвав меня из раздумий настолько неожиданно, что я едва не подпрыгнула на месте. Но Роузи этого, кажется, не заметила и продолжила как ни в чем не бывало. – Красота – это благодать, дарованная Единым. И не стоит так пренебрежительно отзываться о его дарах.
– Не смею ослушаться, – рассмеялась я, усаживаясь на лавочку у дамского столика и послушно отдавая себя в руки умелой женщине, которая, по ее же словам, причесывала матушку градоправителя, а со временем и ее невестку.
И только когда первая хозяйка не оправилась от тяжелого недуга и отправилась к престолу Единого – Роузи оказалась никому не нужной. Жена градоправителя сообщила мне на одном из приемов, что терпела служанку только потому, что старуха строго-настрого запретила выставлять за дверь свою камеристку. Хотя, если честно, я была ей искренне благодарна – вряд ли мне удалось бы найти прислугу лучше.
Вот так и оказалась Роузи на улице, без будущего и заработка. А так же без мужа и семьи, потому как всю свою жизнь посвятила прислуживанию господам, которые на деле даже благодарными быть не умеют.
– Какие же у вас волосы, – расхваливала меня добрая женщина, быстро сооружая у меня на голове замысловатую прическу. Благо мне удалось замаскировать под обычные человеческие свои острые ушки, правда, стоило это немалых денег, и каждый раз приходилось совершать небольшое, но волнительное путешествие в Эйрих. Но куда деваться? Зато даже моя служанка не видела мои уши такими, какими создала их природа. – Просто шикарные. Густые, мягкие… просто потрясающие.
– Хватит меня расхваливать, – строго велела я, оценив работу Роузи, и, широко улыбнувшись от чистого сердца, сказала: – Ты просто сокровище! Мне несказанно повезло, что ты откликнулась на мое объявление!
– Оставьте, мисс. Бриллиант в любой оправе будет блистать. Вываляй его в грязи – и даже тогда он не утратит своей красоты. Так что… моей работы тут разве капля.
– Вот теперь ты скромничаешь не к месту, – фыркнула я, вправляя в уши серьги Ирен и застегивая на запястье застежку браслета с мелкими изумрудами. – Все, Роузи, я побежала. Не забудь, пожалуйста, накормить Эльзу и Роя, проследи, чтобы Гарет посетил баню и поужинал. Я буду… когда буду. Все же надеюсь сегодня завербовать капитана Корна. Если все получится – свершится моя мечта – я стану успешной торговкой.
– Или бесприданницей, которая поползет просить прощения у отца, – скептически поджав губы, проворчала Роузи, так и не поняв моей тяги к своему собственному делу и легкому авантюризму.
– Сплюнь! – строго велела я, повесив на плечо лямку дамской сумки. – И хорошего вечера.
И пока пессимистичная Роузи не ляпнула мне еще чего на дорожку, быстро сбежала по лестнице и вылетела во двор.
– Мисс Вэйт! – воскликнул сын нашего градоправителя. – Я уже боялся, что вы не посетите наш праздник!
Юноша, на пару лет моложе меня, довольно привлекательный, хотя и несколько худощавый и рассеянный, спешил навстречу моей маленькой двуколке. Натура романтичная и немного меланхоличная и, увы, вбившая в голову, что прямо-таки обязана покорить мое трепетное сердце, не спускала с меня горящего взгляда. Девичье сердце трепетать отказывалось, как и покоряться напору молодого человека. Но корыстный разум велел улыбаться и терпеть его общество, пока он не найдет себе другой, более подходящий предмет воздыхания.
Я бросила вожжи появившемуся как раз вовремя слуге и широко улыбнулась.
– Генри, – покачала я головой, легко спрыгнув со своей двуколки, которой предпочитала править исключительно самостоятельно. Моя душа не выносила езды в наемных экипажах и издевательств над несчастными лошадьми, а Гарета было попросту жаль. Он и так считал, что просто обязан все время работать для моего блага. – Как вы могли так обо мне подумать? – протянув своей каурой Буре кубик сахара. – Поосторожней с ней. Она не выносит грубости, – привычно предупредила я слугу, но он терпеливо и невозмутимо выслушал напутствие и увел мою Бурю под уздцы. – Разве можно пропускать такие события? Они не столь часто случаются в нашем маленьком городке, – обратилась я уже к Генри.
Даже если они не просто не по душе, а откровенно пугают. И в груди нарастает самое дурное предчувствие, а под ключицей невыносимо зудит проклятая печать. Но… Иногда просто невозможно отсидеться в сторонке. Особенно если ты и так на слуху у каждого встречного-поперечного. Это накладывает некоторые невольные обязательства. Мое отсутствие привлекло бы больше внимания, чем присутствие.
К тому же мне действительно нужно было повидаться с капитаном Корном и уболтать его протянуть руку помощи небедной независимой юной мисс.
– Вы правы, мисс Вэйт, – вздохнул Генри, предлагая мне руку. – В нашем городке уже сотню лет не происходило ничего интересного. Еще со времен облавы на контрабандистов и бежавших крайнийцев.
– Правда? – притворно ужаснулась я, спрятав подступившую горечь от сказанного. Наслышана я о той облаве… Но не время для скорби. – Мне казалось, вы значительно моложе. Подумать только – целую сотню лет скучаете! Неужели императорский инспектор способен разбавить эти серые будни? К слову, как вы его находите?
– Ничего особенного… – недовольно начал сын градоправителя.
Он хотел что-то добавить, но входная дверь распахнулась, выпуская звуки музыки и смеха, и на пороге появилась юная мисс Уоренс, вмиг слетев по ступенькам вниз.
– Силин, дорогая! Наконец-то. Я уж думала, что у тебя что-то случилось, – вцепившись мне в локоть и чуть не волоком таща в дом, затараторила дочь градоправителя. От усердия ее светлые волосы немного растрепались, но блеск в синих глазах успешно компенсировал этот недостаток. – Ты должна его видеть. Он такой… такой…
– Боюсь представить, что там за мужчина, раз вверг в тебя в такое состояние, – рассмеялась я, едва поспевая за юной мисс и искренне сожалея, что отстал Генри. Все же он неплохой парень, хоть и несколько нерешителен.
– Он невероятный! – с каким-то мечтательным придыханием заключила Эмили. – Кажется, я влюбилась с первого взгляда. Ты сейчас сама все увидишь!
И, более не интересуясь ни моим мнением на сей счет, ни желанием убеждаться в ее правоте, мисс Уоренс, словно ураган, втащила меня прямиком в зал для приемов.
В доме нашего градоправителя витали ароматы парфюма и свежей выпечки, звучали ненавязчивая мелодия, шепотки и смешки. Дамы и господа разместились вдоль стен и, попивая вино, вполголоса обсуждали новоприбывшего инспектора.
– Он вон там. Рядом с папенькой! – прошептала мне прямо в ухо Эмили, едва ли не подпрыгивая на месте от восторга. – Правда же, он невероятен!
Я вмиг отыскала взглядом обсуждаемого инспектора. В первую очередь потому, что он действительно притягивал внимание.
Да. Теперь мне был понятен восторг Эмили. Подобный тип мужчин приковывает взгляд – высокий, с довольно широким разворотом плеч, выправка и поза просто кричат о военном прошлом, а может, и настоящем. Дочь нашего градоправителя определенно имела отменный вкус. Жаль, что я себе не могла позволить оценивать мужчин как возможных ухажеров или же – в будущем – супругов. Во-первых, по законам Империи я все еще невеста лорда Тверга, и это накладывает некоторые обязательства в случае, если случайно откроется правда моего происхождения. А во-вторых, если человека подпустить так близко, то рано или поздно придется открыть всю правду о моем происхождении. А это неминуемое разочарование, разрыв, и, вполне вероятно – моя казнь! Беглую йери не пощадят, даже если меня пожелает взять в жены наследный принц всей Империи. Потому – никаких влюбленностей. Я не готова пока жертвовать собой так безрассудно. К тому же мне следует позаботиться об Ирен. Пока не знаю, как, но обязательно следует.
– Определенно, этот мужчина стоит твоего внимания, – улыбнулась я, склонившись к уху юной мисс Уоренс.
– Ох! Пойдем, я представлю тебя, – и уже тише добавила. – Дела сердечные – это прекрасно, но подобные связи не помешают и тебе.
О! Узнаю хватку господина Уоренса. Дочь определенно взяла больше от отца, чем от немного глуповатой и резковатой матери. Осталось только выяснить, в кого пошел сынок.
– О, мисс Вэйт! – первым, как ни удивительно, заметил меня градоправитель. Хотя доселе мне казалось, что он что-то весьма увлеченно обсуждал с гостем из столицы и в принципе никого вокруг не замечал. – Добрый вечер! Мне всегда не хватает слов, чтобы выразить восхищение вашей невероятной красотой.
– Вы, как обычно, преувеличиваете, но мне приятно, – рассмеялась я, взглянув на темноволосого мужчину в модном, но строгом темном костюме, наградившего меня внимательным взглядом. На его губах играла едва заметная, загадочная, сдержанная улыбка, но в темно-синих глазах сверкнул изучающий интерес. И под этим взглядом становилось как-то… не по себе. В груди что-то сжималось, и по коже рассыпались мурашки. Очень странное и доселе неизвестное ощущение. – А это и есть тот самый загадочный, но уже знаменитый гость из столицы, о котором не говорит только немой?
Мужчина вблизи показался еще симпатичней. По-военному короткая стрижка, ровный нос, высокие, немного острые скулы. Даже неправильный шрам на левой щеке его нисколько не портил. Но все же больше всего меня притягивал и одновременно смущал его взгляд.
– Ах, да! Позвольте представить – незабвенная, авантюрная и невероятно привлекательная мисс Силин Вэйт, – спохватился господин Чарльз Уоренс. – Она своим приездом привнесла в наш городок жизнь и особый шарм. Мне до сих пор непонятно, откуда в таком миниатюрном теле столько энергии, а в такой очаровательной головке – самых смелых идей.
Я улыбнулась, изобразив смущение. На деле совершенно не удивительно, что все поражались моему желанию вести торговлю, открыть свое дело и быть самостоятельной. Абсолютное большинство местных женщин считали самым ответственным и серьезным делом – выбор портьер в гостиную или фарфора для приемов. Все остальные заботы здесь положено оставлять мужьям.
– Как интересно! – отозвался улыбнувшись инспектор, но в его взгляде сверкнула острая холодная сталь. – Такая юная девушка и такие рекомендации. Хотя если вы выросли в семье торговца, это не удивительно. Девушки в столице уже давно, засучив рукава, осваивают мужские профессии. Но все же я заинтригован!
