Kitobni o'qish: «Код стойкости»
От автора. Предисловие
В фокусе противостояния
Колесо раскрутилось, в городах разбрелись,
Как осколки цветные в калейдоскопе сплелись.
Познать тайну своего внутреннего мира – достижение. Что говорить о другой личности?! Это уже тайна за семью замками.
В познании радость скрыта. Когда оживает созданная тобою модель, будь то картина или роман, стихотворение или проект со многими неизвестными вначале, приходит равновесие.
Витрувианский человек Леонардо да Винчи – код вечности. Его система мер гармонии. Система отсчета. Это и есть «Золотое сечение». Все подлежит рассечению и осмыслению.
В познании магии гармонии, – что сродни науке, – одна из ее сторон и активно используется с древности без малого перерыва до сих пор, – составляются списки заповедей, пожеланий, наставлений. Эти кодексы, как народная мудрость, составленные из боли, для ее утешения, из радости, для ее обуздания. Эти кодексы присутствуют действующими «лицами» жизненного действа книги.
Благо, когда человек познал равновесие. Может устоять в трудных ситуациях. В особенных, которым нет в нужный момент пояснения, как действовать. Подарок судьбы познать религию и придерживаться ее заповедей. Пропускать через душу тайны высказанных пожеланий. Ведь мысль, изреченная есть ложь. Что же скрыто за ее «замками»? Что есть правда?
Главное правило душевного равновесия: нет стойкой модели, которая появилась в мозгу, чтобы быть тут же реализованной. Её осуществления нужно достигать с терпением, пиететом… Хорошо, если это совместный проект. Тогда его успех зависит от коллектива, нужно уметь обсуждать, ставить цели, задачи, анализировать достижения.
Если же в данный момент не получается так, как желается, пусть эта модель остается мечтой. Да, нужно мечтать. Пусть будут мечты и нереализованные даже. Иначе какие же это мечты?! Порой действия навязывают противники. Мечты и фантазии не совпадают. И нужно призвать все силы духа, опыт, умение принимать решения, отвечать за них, передавать тому, кто стоит напротив тебя, желания и побуждения. Благо, когда они праведные.
Жизнь идет своим чередом. Убеждена: добра в ней больше. Иначе все бы уже давно рухнуло. Вернее, давно все рухнуло, но идет тенденция к возрождению. И это главное в равновесии всех сторон, участвующих в ней. Эта убежденность в добре – отправная точка стойкости.
Это главное, что ведет нашу героиню Валерию Вершинину и тех, кто стоял и стоит с нею в одной связке – одной семье в эпоху перемен. Дети подросли. Порой, рассказ идет от имени дочери, Наденьки Павловой, мечтающей о балете… О приобретении профессии балерины… в Германии.
А также о тех, с кем стояли за «одно рукопожатие» от выдающихся, успешных людей прошедшего века. Кто выдвинулся в схватке неординарной жизни и оставил на ее плате следы будущему. По ней будут определять ее ценность и будет еще за это соответствующая плата.
Все написано автором из реки Жизни. Если и встретятся порой совпадения с биографией автора, – это неизбежно бывает, – чтобы снова кануть в Лету.
«Из Живого журнала Золотого сечения»
Беженцы – лица, покинувшие страну, в которой они постоянно проживали, в силу чрезвычайных обстоятельств.
Лица, которые в смысле определения Женевской конвенции о статусе беженцев ООН 1951 года и её специального Протокола в силу вполне обоснованных опасений могут стать жертвой преследований по признаку расы, вероисповедания, гражданства, принадлежности к определённой социальной группе, сексуальной ориентации или политических взглядов, находятся вне страны своей гражданской принадлежности и не могут пользоваться защитой этой страны или не желают пользоваться такой защитой вследствие таких опасений; или, не имея определённого гражданства и находясь вне страны своего прежнего обычного местожительства в результате подобных событий, не могут или не желают вернуться в неё вследствие таких опасений.
В бытовом понимании слова к беженцам часто относят также внутренне перемещённых лиц; лиц, ищущих убежище (но ещё не получивших статуса беженца); и вообще всех лиц, вынужденно переселившихся из одного места в другое.
Из Википедии, свободной энциклопедии
Страны, принимающие беженцев (данные на 2012 год):
США – 150 тысяч в год (иногда до 300 тысяч).
Канада – 117 тысяч в год.
Германия – 91 тысяча в год.
Бельгия – 11 тысяч в год.
Нидерланды – 15 тысяч в год.
Япония – 78 тысяч в год.
Южная Корея – 48 тысяч в год.
Франция – 44 тысячи в год.
Италия – 41 тысяча в год.
Финляндия – 30 тысяч в год.
Швеция – 28 тысяч в год.
Норвегия – 21 тысяча в год.
Австралия – 20 тысяч в год (иногда до 100 тысяч).
Дания – 11 тысяч в год.
Российская Федерация – 8 тысяч в год.
Бразилия – 4 тысячи в год.
Австрия – 3 тысячи в год.
Кипр – 2.5 тысячи в год.
Новая Зеландия – 2 тысячи в год.
Сингапур – 1 тысяча в год.
Википедия, свободная энциклопедия.
В настоящее время:
Международная организация по делам миграции заявила о более чем миллионе мигрантов, прибывших в Европу по морю и около 34 000 по суше.
Для сравнения: в 2014 году по морю и по суше в Европу прибыло 280 000 человек. Эта цифра не включает тех, кто приехал нелегально.
Пограничная служба Европейского союза Frontex, отслеживающая различные пути, которыми мигранты прибывают в Европу, говорит о числе в 1 млн 800 тыс. человек, прибывших к границе и пересекших ее в 2015 году.
Большинство из них совершили короткое путешествие из Турции до близлежащих греческих островов Кос, Хиос, Лесбос и Самос, часто на непрочных надувных или деревянных лодках.
Есть нововведения, когда в дальнее, опасное плавание отправляется транспорт, ведомый автоштурманом.
Данные еще исследуются, но по предварительным подсчетам, взятым из интернета, есть сведения, что не все прибывающие в Европу нелегальные мигранты подают документы на статус беженца, но многие. Германия получила наибольшее число прошений о статусе беженца в 2015 году – более 476 000.
Но в страну прибыло гораздо больше людей – Германия заявляет о цифре более нескольких миллионов человек. Эти цифры будут в данном повествовании далее отслеживаться и комментироваться. Их зарегистрировала система EASY, созданная для того, чтобы учитывать всех прибывших в страну еще до того, как они подают прошение о статусе беженцев.
Венгрия занимает второе место по количеству прошений об убежище, так как большинство нелегальных мигрантов проникает в Европу через Грецию и Балканские страны. На конец декабря Венгрия заявила о 177 133 поданных прошениях о предоставлении убежища. о причинах, гонящих людей в более благополучную в то время Европу. При этом, неподготовленную к стихийной миграции, ослабляя ее. Вооруженный конфликт в Сирии был и остается основной причиной, вынуждающей людей пускаться в дальнее путешествие. Но и продолжающееся насилие в Ираке и Афганистане, всеобщая воинская обязанность в Эритрее и бедность в Косово, бедность в Центральной Африке, ужасающее положение в северной Кении и других странах континента, Юго-Восточной Азии также заставляют жителей бежать из родных, обжитых мест, искать для себя и детей, даже отправляемых самостоятельно, лучшей доли далеко от дома. А при этом становятся зависимыми, беспомощными, без средств к существованию, документов, знания языка, вначале в руках перевозчиков. Не всегда порядочных, обдирающих до нитки и кидающих на произвол судьбы и волю волн.»
* * *
«Мы всегда будем в ответе за тех, кого приручили.»
Антуан де Сент Экзюпери.
«Учись прощать. В прощенье радость скрыта, Великодушие лечит, как бальзам; Кровь на Кресте за всех была пролита; Умей прощать, чтоб ты прощён был сам!»
Борис Пастернак
«Вы мечтаете о том, чтобы покинуть это время, этот мир, эту действительность и войти в другую, более соответствующую вам действительность, в мир без времени… Вы ведь знаете, где таится этот другой мир и что мир, который вы ищите, есть мир вашей собственной души… Я не могу открыть вам другого картинного зала, кроме картинного зала вашей души.»
Герман Гессе
«Во мне звучит много голосов и живет много лиц…»
С любовью Ваша Елена Ананьева.
Часть 1. Огненный цветок
Глава 1. С чего начинается родина
– Бваххх! Бваххххах!! Вахахх-грр!!Гррр!..
Тяжелая бронетехника рвет преграды…
Огненный цветок войны взрывается, ослепляя и оглушая острыми лепестками. Смешиваются энергии земли и неба, разряды, крики, – составляющие взорванных чакр земли. Танцуют языки пламени. Ищут выход. Ищут жертв. И потом шаровой молнией врываются в память еще живущих. Энергия этого «цветка» будет постоянно требовать поддержки огня. В этом его гармония. Его уничтожающая сила. Раскаты огня и бомбовых ударов в одном жестоком миксе сливаются в непрерывную линию. Будто Земля рожает и ее ускоренные роды разражаются такими сильнейшими неукротимыми схватками. И звуками.
Сотрясаясь от ударов, дома падают в клубах собственной пыли. Задыхаясь от страданий и разрухи, везде, куда глаз достигает – зрелище коллапса и мертвого пространства. Выбраться из города из-за паники невероятно. Все смешалось в клубок жизни и смерти. Как только прекращается ураганный огонь, обнажаются трещины до глубины Души Земли и оттуда вырываются оглушенные, впопыхах стремящиеся наверх Духи войны и мира и ведут еще в воздухе смертельную битву. Светлые силы пытаются трансформировать «огненный цветок» – укротить огонь, не дать восторжествовать смерти.
Но огонь возобновляется, оглушая все живое. Среди звонкого грохотания очередей раздаются тяжелые буханья бомб. Все оживает в предсмертной схватке, и весна, для кого как, кому – в предпобедный, а кому и в предпораженческий момент становилась Символом жизни. Но несла с собой и смерть.
Победители и побежденные рыскали, кто в поисках тех, кого нужно уничтожить, кто в поисках убежища, кто в поисках раненых. Были ли среди выживших еще и евреи, не попавшие в концентрационные лагеря, как в «Пианисте», скандально известного Романа Полански, ни бабушка, ни дедушка никогда не вспоминали. Однажды рассказали, что был с ними мальчик Беня, которого они прятали и везли за собой, подобрав по дороге на Бранденбург, с осколочной раной ноги. Но как только она зажила, Беня испарился в неизвестном направлении.
Все подробности военных катаклизмов со временем стирались, чаще и охотно с подробностями, видно, чтоб не травмировать психику ребенка негативом, бабушка вспоминала о танцах среди полянок в перерыве между боями. Она родилась танцовщицей. Мечтала о балете. Передала мечту эстафетой дальше…
О том, что победители насиловали и бесчинствовали в побежденном Берлине, о выстроенных в шеренги у подступов к осажденному городу женщинах рейха, о насилии и унижении их, как вспоминают теперь в множестве послевоенных фильмов в Германии, родители не проронили ни слова. Эту, как и другую информацию скрывали. И раньше многие женщины, как стало потом известно, предпочитали не указывать даже факт того, что воевали. Всякие домыслы в меру своей распущенности допускали. Не так давно женщины войны вышли из тени. Особенно в преддверии праздника Победы у нас, в бывшем СССР, и Дня Матери в стране побежденных, в Германии, – глубокие старухи сейчас, а тогда молодые девчушки и молодицы, с задранными подолами платьев на милость победителей. Им верится. Им нет смысла врать. Они отдавались, поборов, прикрыв застылой маской страха стыд или получали свою пайку свинца в лоб. Они застывали в ужасе, делая под себя, под натиском вонючего, пронизанного потом и боями победителя, бравшего их целомудренную невинность вместе с трофеями поверженной страны. И кровавое месиво, обжигая, выходило на поверхность их молодой поросли, а следующий, затыкая рот шершавым языком и противно слюнявя, чаще ожидая своей очереди, не гнушаясь, не брезгуя, не раздумывая, берет самое нежное, что есть – женскую Сущность. Женскую привилегию быть Матерью и Берегиней.
Столько лет подобные темы становились в разряд табуированных, но память и стыд жгут многим до сих пор души. И заплаканные красные глаза говорят за себя. Это – правда! – утверждают в один голос героини документальных фильмов. Но это не та правда героя, оправдывающая и прикрывающая ложью. Нет-нет, в этом слышалась истинная правда. Зачем дышащей уже предсмертной агонией бабушке наговаривать на себя. Выставлять себя в невыгодном свете. Позориться. На нее же, на многих из них и внуки смотрят-слышат. А она вот, сейчас на экране. И не актрисой, а той, замордованной, изнасилованной, надорванной, нарожавшей детей фюрера, став на всю жизнь жертвой победителя…
Ее память теперь кровоточит и саднит, будто живой надрез и смертельный удар животного на транспортере на бойне. Что в глазах бедной свиньи, коровы, барашка видится в последний миг? Они же живые и видят! И понимают, что произойдет, ведь упираются же, идя на бойню…
…Но такие как дедушка Жорж, нет, нет, нет. Истинный интеллигент. В очках. Над такими смеялись. Такие не могли быть среди тех, насильников-мародеров. Да и ничего он не привез с войны. И старый коричневый, кожаный плащ еще десять лет донашивал, да, диссертацию писал и переписывал о детских болезнях. Переписывая первую главу о роли партии в оздоровлении, в результате колебаний ее линии после смерти вождя и тирана Йосифа Сталина и прихода новых наместников.
Дедушку Жоржа еще можно помнить по тем годам, когда он приходил в дом, выдворенный раньше бабушкой, с перепачканными чернилами руками, вихрастым чубом и подслеповатым взглядом. Боевая бабушка, встретив его на фронте, поженившись спустя три года после окончания войны, в недоумении дразнила мальчиком, ничего не смыслящем в сексе. Того может и развелись, когда дочь только в школу пошла. И еще социальная разница: она была из беднейшей среды, он наоборот. А потом оказалось, что поменялись ролями.
Может быть, он переменился и стал не похож на того, насилующего женщин поверженного Берлина!? Мутировал?! Как некоторые. Ей хотелось докопаться до истины. Ведь ему тогда было уже сорок, он был уже давно, в тридцатых годах, молодым кандидатом наук, работал в селе Березовка врачом во время создания первой МТС – известной машинно-тракторной станции в городке. Попал туда по собственному желанию. Так и добровольцем на войну ушел в самом начале, дойдя до победного Берлина, – записано в его послужном списке. Но и другие дошли и еще как промышляли… Но дед не мог. Он был слишком интеллигентен и целомудрен, хотя это определение женское. Смирён даже. Уровень его сознания возвышался над другими, и ему было бы так противно ощущать себя в связке с недостойно ведущими себя победителями. Не думаю, что это было поголовно, но было. Такие сведения есть по всем воюющим странам и это отрыжка уродства войны. Или искалеченные судьбы и распущенные до нельзя герои. Он же сохранил спокойствие и душевность до самого конца дней своих. И совестно было за то время. Война дело не деликатное. Помалкивал позже.
Бабушка Ксения часто вспоминала, что в перерывах между боями они с дедом в самом конце войны танцевали вальс на любом удобном для этого пятачке! Разумеется, когда была передышка. Она танцорка от рождения, балетом занималась в детстве, а он с дипломом школы бальных танцев, которую закончил задолго до войны. Он был на пару десятков лет старше. Эвакогоспиталь под его майорским началом, в теплушках и медтранспортах, идя вслед за линией фронта, жил своей жизнью…Ко многому привыкаешь и, черствея, находишь свои отдушины. Обработав раненых и уложив спать, затянуть брезентом крышу вагона, все кто на ходу, выходили к старенькому патефону, следующему вместе с госпиталем в дальнем углу вагона, и отдавались танцу. Вот и завода «Апрель» черные пластинки с вальсами Штрауса и Амурские волны, краковяк или полька. Хорошо, когда ничто не мешало, не бахнул рядом снаряд или не взорвалась бомба.
«Вот такой балет!» – говорил дедушка, быстро возвращая на место патефон с пластинками. Он мог мгновенно мобилизоваться. Об этом вспоминает иногда бабушка.
Была ли правда в этом или вымысел, дабы хоть немного сгладить впечатления военных дней, кто знает. Но в них есть столько смысла, сколько хочется в него верить.
А кто-то не мог не только танцевать, но и просто передвигаться. Сколько раненых было после войны? Сведения об этом собирались на потом. Для осмысления.
Дедушка вел записи, которые продолжал в мирное время.
Эти записи стали в определенный момент «краеугольным камнем». Тайной, желающей быть познанной другими. Не известно, то ли причастными к его научной деятельности, или интересующимися семейным архивом. Это были порезанные на три части поперек общие тетради в клетку. Очень удобные по форме и, как оказалось, интересные по содержанию. В них отмечались даже изменения погоды, посещения друзей, родственников. Книга жизни часто заменяет саму жизнь. Его книга, или то, что нигде не прочтешь в столь сжатой и ёмкой форме, разнообразила разве что монотонность иного возрастного периода.
За записями стали охотиться.
Видно, небезуспешно, так как они пропали.
Из Живого журнала «Золотого сечения»
…Это ли не штрих-код – символическая лента в применении к каждому алгоритму. И они будут повторяться на протяжении повествования, «зеброй»-кодом – предвестником или итогом событий. То ярких, то слегка обозначенных.
«Страшная статистика Великой Отечественной войны, чьи результаты все последующее время старались переписать, перетянуть «одеяло», поставить с ног на голову, стала известна только сейчас. Её таила в себе доселе потертая и пожелтевшая от времени папка с грифом «Совершенно секретно». – Из-за принципиального отношения СССР к своим солдатам как к человеческому материалу, потери сторон на советско-германском фронте достигали 1:10 – на 1 мёртвого немца 10 мёртвых советских. На фронтах так называемой «Великой Отечественной» войны:
• погибло 28 540 000 бойцов, командиров и мирных граждан;
• ранены 46 250 000;
• вернулись домой с разбитыми черепами 775 000 фронтовиков;
• одноглазых 155 000;
• слепых 54 000;
• с изуродованными лицами 501 342;
• с кривыми шеями 157 565;
• с поврежденными хребтами 143 241;
• с оторванными половыми органами 28 648;
• одноруких 3 000 000 147;
• безруких 110 000;
• одноногих 3 255 000;
• безногих 1 121 000;
• с частично оторванными руками и ногами 418 905;
• безруких и безногих, так называемых «самоваров», 850 942».
Cайт в Фейсбуке «Великая Отечественная война»
Глава 2. Поиск истины
Часто позже, повзрослев, Надежда думала и сопоставляла все факты. Обращалась к тем, кого уже давно не было рядом:
«Расскажи мне, Ксения, бабушка моя, о том времени, когда вы входили с дедом в осажденный Берлин. Ты ведь и сама рисковала. Тебе лишь семнадцать исполнилось, когда началась война и ты… ты сама напросилась на фронт. Зачем? Так было в обществе тогда? Большинство было патриотами. И многое не знали о своем вожде и генералиссимусе. Может, узнав о его черных деяниях, сговоре с Гитлером, своих приоритетах и алчных планах завоевания мира, могло быть иначе?! Мне понятно это. Но я не об этом сейчас. Ответь, меня это волнует до сих пор: было ли насилие со стороны победителей? Не придумки ли это писателей, желающих сгустить краски, ради красного словца. Зацепить читателя, несмотря на сомнительность этого. Или я не могу себе представить, что человек, будь он мужчиной-победителем, осознавая свою силу, может уподобляться скоту. Что это? Как понять? Как верить сильному полу? Куда с таким багажом потом? А так хочется чистоты и понимания ее всеми. В том числе чистоты в освещении исторических аспектов. Мы в школе учили уже несколько вариантов истории. Но она же одна. Всесторонне раскрывать факты, а не затирать невыгодные в какой-либо период…»
«Вот достаю иногда письма деда Жоржа и притрагиваюсь к истонченной, желтой, будто смертельной пигментацией, страницам, но сохраненным мамой до сих пор. Они столько повидали и прочувствовали. Они могут это, если представить хорошо. Те деревья, сваленные лесорубами и обработанные в бумагу, несут в себе лучи солнца, соки земли, заигрывание луны и омовение дождей и снегов, – но и дыханье, держащего слово.
«Вначале было Слово!» – твое слово, дорогой Бог! Я и к тебе пришла не сразу и слишком поздно, когда многое в жизни оказалось позади. Потеряно безвозвратно. Бабушка привела меня в церковь, когда еще не все туда ходили. Родители ее не понимали. Папа был атеист. Врач. Мне в жизни не было легко, но там отходила тяжесть всего окружающего. Красота храмов! Свечи, иконы, алтарь. Одежда священников. В чем её особенности? Хочется понять суть религии. Кто он, Бог? Что может? Как правильно ему служить? Какие отличия религий, христианства, мусульманства, буддизма, иудаизма… Это понятия такие далекие, но они и могут стать ближе, если интересоваться больше…»
Надежда надела платье с вырезанными дырочками шитья, просвечивающими стройные ножки и молодую волнующуюся грудь, и небольшим вырезом «лодочка».
Нужно спешить на занятия. Быстро кидает все в папки и в тяжелейшую, еле сдвигаемую, но водружаемую на плечо сумку. В свободное время у нее появилась манера обращения к предкам. И еще у нее была здесь, в Германии, на новом месте жительства новая игра: узнавания знакомых. Она замечала в прохожих, встречающихся ей на полупустынных улицах, похожие лица, но это незнакомые ей люди. Она додумывала их образы и вспоминала тех, с кем встречалась раньше. Потом обращалась к ним мысленно. На разных языках тоже, совершенствуя язык и память, не забывая своих там, с кем периодически встречается, приезжая домой на каникулах.
Да, это скорее всего наш учитель математики – вспоминала она по обличью, похожего своему учителю, с копной вьющихся растрепанных волос, маленьким носиком, непривычным для мужчины высокого роста. Такие черты были и у Василия Осиповича Шпака, учителя физкультуры, когда-то приведшего ее в классе пятом на урок в тяжелой, как у белого медведя, потертой шубе, застав сбегающей в казенку. Пришлось играть, управляться волейбольным мячом…
С тех пор уходить с уроков не хотелось…
А ведь все пригодилось дальше. Каждая мелочь вспоминается. С каждого жизненного момента можно продолжить и провести линию дальше, будто юркой компьютерной мышью начертить рисунок и залить его, вылив из специальной баночки краски, попав на соответствующую программу в интернете. Но там можно переделать, поменять краску, в жизни этого нельзя. Зато можно написать потом рассказ трагичный, мелодраматичный, комичный, – все есть в ее жизни… все, очевидно, нужно для самопознания и самодостаточности в бушующем вокруг мире. Никто не пожалеет, если что-то не так. И никто не подставит плечо, как чаще всего ожидают. Но удивительно приятно становится, когда все же плечо, нужное в нужный момент, оказывается рядом.
Вернувшись из гимназии, которую вот-вот закончит, есть надежда, но не уверенность, потому что оказалось, нужно бы в этом месте и начинать сначала, что-то упущено безвозвратно, время пробежало слишком быстро и не всё усвоилось в связи с незнанием вначале языка, а потом раздвоенности, неопределенности планов, привычки заниматься всем, чем попало, но не тем, чем нужно. А потом спохватываться и нагонять, бежать за паровозом, который уже набрал скорость, мчит на всех парах, да уже неожиданно стал потреблять новый вид топлива и потому скорость его так возросла, для всех, что догнать его совсем невмоготу… А кто-то стоит еще на запасных путях. Не хотелось быть среди этих неопределенных «кто-то». Но время покажет кто, где, а возможно, и почему…
Надежда с каждым днем осознает грядущие перемены. Её непреодолимое желание – стать успешной и более обеспеченной в отличие от родителей.
«Я так, как ты, не буду… пообещала заранее!» – наталкиваются на подводные рифы, сметаются холодными течениями и горячими водоворотами нахлынувших чувств к молодому человеку, приехавшему сюда же в раннем детстве. В отличие от нее, когда ее привезли в десять лет из ее родного города. Там же остался отец, брат, первая школа и еще многое, многое, тонкое и милое, близкое юному сердцу. Он казался более благополучным. Но менее усердным.
Жизнь Наденьки стала похожа на тренировку в зале среди преуспевающих и не очень на выживание и рывок вперед.
Главным, не считая школы, стал балет. Он дал дополнительный шанс вырваться. Оторваться от других. Взлететь. У нее оказались прекрасные способности. И надежды у Надежды возросли. Поддерживаемые опытными хореографами. А как же, почему бы нет?! Более всего верилось ее первой балерине Сильве Вальтер. Удивительный хореограф и педагог с огромным терпением, внушала ей возможность успеха и превосходства. Ведь есть многое, чего не было на сей раз у других. Придя из гимнастического зала, где крутила уже сальто и тройную закрутку с бревна, и шпагаты с «колесиками» на одной руке даже с пирожком в другой, прекрасным поворотом грациозной шеи и длиннейшими ногами с вытянутым крутой горкой подъемом. Главное, она так любила балет! Мечтала о нем!
Возможно, любовь к балету она всосала с молоком матери. Мама не только мечтала, но и пробовалась в балетной школе. Туда ее привел дедушка Иван. В пятидесятых, когда в послевоенное время уделялось должное внимание презентации страны победителей, балет стал одним из престижных и элитарных искусств. Попасть в хореографическую школу девятилетнему претенденту было очень трудно. Конкурс такой, как позже в медицинский институт или на юридический факультет университета. Но в те годы еще грезилось, мечталось, артистизм, романтизм приветствовался и поощрялся. Зарабатывать мастерам балета не давали. А возить и показывать русский балет в мире считалось супер престижно! И страна зарабатывала на творческих личностях, не считаясь с их огнеупорным трудом.
Мама в большой балет не попала. Слишком большая, да и неподготовленная оказалась, хотя с четырех лет училась в балетном кружке. И в школе отрывок из «Шопенианы» танцевала в длинной летящей юбке, следуя тонюсенькой Нине Артемьевне, подражая во всем. Она ее запомнила и рассказала дочери. Ее удлиненная, солнцеклеш юбка с блестящим пояском вокруг осиной талии, замшевые туфельки и затянутые в клубок волосы с выбивающимися кудряшками вспоминались в трудные моменты. Было известно, она осталась одинока, похоронив все семью, которые утонули, будучи в круизе. Она же уехала на гастроли с театром оперы и балета. Такую трагедию пережить, оставаясь на месте, оказалось невозможно. Она ушла из театра. Мучило ощущение, что, отправив сына и дочку – десятилетних близнецов с родителями и мужем на круизном судне «Адмирал Нахимов», которое утонуло в преддверии возвращения детей с летних каникул, она предала их. Не возвратилась в театр. Ее балетная карьера была успешной. Но… сие оказалось выше ее сил. Да и для кого уж стараться. Когда всех своих потеряла. Позже стала зарабатывать деньги, преподавая в студиях и классах балета.
В обществе появилось понятие детей так вышкаливать, чтоб занимали все престижные места и приносили семье престиж перед другими. Дети стали дороже. На их обучение нужны были не только деньги, а большие деньги.
Мамой так никто не занимался. Она сама стремилась и пыталась достичь своих высот. Книга «Четвертая высота» о Гуле Королевой стояла на полке как напоминание о самосовершенствовании.
Хотя маму в хореографию не приняли, она пронесла это чувство и внесла его в другие, не менее артистичные занятия. И бесспорно передала стремление дочери. Само имя чего стоит!..
К Надежде в определенный период ворвался в жизнь балет! Вместо гимнастического зала, где она уже приблизилась к ступени юношеской команды мастеров, вместо бревна с криками, когда гимнастка крутит на нем тройное сальто, «Стоять!» Или на брусьях, перелетая с перекладины на перекладину, застывая в воздухе в стойку натянутой стрелой, отбивая себе все, что пригодилось бы в лучшем виде в будущем, не жалея себя, тренируются молодые гимнастки. В полете за рекордами все по плечу! Было бы желание!
Специалисты определили большие шансы в хореографии Нади. Хореография стала любимым предметом в гимнастическом зале. Здесь она познала первые па. Что гимнастика без хореографии! Хоть и спортивная. Но на бревне или на брусьях, на помосте в вольных упражнениях движения и чувства. Выражаемые в них создаются балетом. Передаются им. Страсть к полетам и верчению волчком, огромным зеркалам зала и публике, соревнованиям и вольным упражнениям с программой, насыщенной балетными па. Все это переросло в балет! Так приняли семейное решение: «Направление – балет! Идти туда! И стоять!..»
Балет с полетами во сне и наяву.
И падениями.
Балет с арабесками, падебасками, батманами, большим и малым жете, фуэте…
Балет с болью растяжки и вытягивания подъема.
С «рюмочкой» – талии, «хвостиками», втянутыми до изнеможения, до стенки спины, с голодной, но сильной, растительной диетой.
Балет ежедневно, разве в отличие от гимнастики с каникулами, – и фигурки оттачиваются статуэтками на показ. А кровавые мозоли и набитые пятки, выпирающие из обычных туфелек Золушек, незаметны. Будущее! Вот что главное! Ради него столько тренировок. Дай Бог, чтоб часть из тренируемого понадобилась. А с другой стороны, все нужно. Куда ж оно денется?! Все есть в памяти и в умениях. Даже памяти ладоней или пальцев, ног и всего корпуса отточенного, мускулистого, жилистого тела.
Засыпая, перебирая названия балетных па, записанных поначалу в тонкую тетрадку, позиции ног, непреложно, ступни расставлены параллельно, на расстоянии ступни, правая впереди левой, повернута вправо, и наоборот, и так все позиции наперечет, большой батман и малый, и пока не слипнутся веки, просить:
«Дорогой Бог! Как хочется, чтоб скорее все получилось. Дай мне скорее возможность осилить такую сложную программу. Не дай упасть или повредить что-то. Ведь мне столькому хочется научиться. Стать, как великие балерины! Не случайно, возможно, я – тезка Надежды Павловой. А Анна Павлова, звезда первой величины! Балет зародился четыре столетия назад в Италии. И первая постановка длилась пять часов, но все сидели завороженными, переживая столь возвышенные чувства, переданные в композициях из мозаики первых балетных па. Об этом уже рассказывали на уроке истории балета. Как интересно! Как хочется стать балериной. Настоящей. Танцевать так, как Надежда. Ведь фамилия и имя обязывают… Будто специально дали мне ее от рождения…»
Утром Наденька просыпалась с желанием скорее дождаться спаренного урока балета. Для этого еще нужно было после школы выбраться из отдалённого района, куда семья переехала вскоре из центра города, таковы обстоятельства приключились, ехать на рафике или трамвае, если он придет, пару раз в час, наверное, в сопровождении взрослых. Всё оборачивалось трудностями, но их помогали решать немногочисленные, свободные в это время члены семьи.
