Kitobni o'qish: «Я – Земля!»

Shrift:

* * *

Предисловие

Мы привыкли думать, что случаются безвыходные ситуации. Такие, когда что-то пошло не по плану и, кажется, уже ничего нельзя сделать, чтобы всё наладилось и было как прежде…

Немного приболев, ты теряешь несколько дней каникул, которые можно было так здорово провести с друзьями. Тема урока оказалась слишком сложной, и тебе никак не удается решить задачу. Придя на каток, чтобы немного покататься, ты обнаруживаешь, что всё растаяло, потому что зимы стали слишком теплыми…

Знакомо, правда? Такое случается с каждым, но люди реагируют на сложности по-разному. Кто-то сразу опускает руки и сдается. Кто-то, наоборот, сжимает кулаки и прикладывает максимальные усилия, чтобы всё исправить.

Но есть люди, обладающие сверхспособностями, в которые сложно поверить…

Вместо того чтобы исправлять сотни маленьких проблем, они берутся за самое сложное и… переворачивают этот мир, меняя правила игры! И ты можешь стать одним из таких людей, если захочешь. И если очень сильно постараешься!

Не веришь? Тогда приготовься, мы отправляемся в одно увлекательное путешествие, после которого ты поймешь, что ничего невозможного нет!

Часть 1

Глава 1

Собрание Экспериментального Комитета Обитаемых Орбит, или ЭКОО, как его называли для краткости, подходило к концу. Ученым Академии Галактики осталось рассмотреть последний вопрос, и все они были уверены, что это не займет много времени. Потому что обсуждать тут особо нечего – проект «Земля» нужно закрывать, никаких надежд на то, что земляне одумаются, возьмутся за голову и всё исправят, уже не было…

ЭКОО был создан так давно, что кажется, будто он существовал всегда. Академия Галактики учредила его с одной-единственной целью – экспериментальным путем выяснить, какая форма существования разумной жизни является идеальной и на каком типе обитаемых планет может появиться первая цивилизация, которая раскроет секрет вечной жизни. Для этого миллиарды и миллиарды земных лет назад ученые Академии Галактики начали изобретать самые разные формы разумной жизни и строить планеты, на которых этим формам жизни предстояло развиваться. С тех пор было построено более трех тысяч планет. Их заселили специально созданными разумными существами, которые так сильно отличались друг от друга, что даже самым продвинутым ученым Академии Галактики порой казалось невероятным, что это вообще возможно. Главным принципом ЭКОО стал принцип невмешательства. Ученые наблюдали за экспериментальными планетами, но никогда не вмешивались в ход событий на них.

Космическая станция ЭКОО находилась на окраине Млечного Пути. Ученые собирались здесь один раз в год, чтобы проанализировать ход развития построенных планет и, как сегодня, закрыть те из них, где эксперимент зашел в тупик. Эти ученые были представителями цивилизации Ксармония, которая уже давно вышла за пределы своей галактики ФЭР-1727. Эта цивилизация добилась огромных успехов – ее представители научились жить по несколько тысяч лет, но вот вечная жизнь, о которой так мечтали ксармонийцы, так и оставалась для них непостижимым секретом. На протяжении миллиардов лет цивилизация Ксармония активно осваивала и изучала близлежащие галактики, в числе которых находилась и галактика Млечный Путь, где были построены Солнце и планета, названная Землей.

Среди тысяч созданных планет Земля была для всех в ЭКОО чем-то особенным. Ведь при ее проектировании за основу была взята планета Ялмез – колыбель цивилизации Ксармония, родина предков всех нынешних ксармонийцев. А земляне, ставшие обитателями Земли, были спроектированы по модели самих ксармонийцев и выглядели абсолютно так же! Поэтому все ученые Академии Галактики по-особенному переживали за Землю и землян, ведь они воспринимались как что-то родное и близкое.

Даже когда в конце XXI века земляне довели свою планету до предела и поставили ее под угрозу исчезновения, ученые ЭКОО не сдавались и еще более пятисот лет продолжали наблюдать за землянами и надеяться на их разумность. Ксармонийцы искренне верили, что всё еще можно исправить. Но чуда не произошло. К середине XXV века на Земле почти не осталось никаких растений, большая часть животных и птиц вымерли, а количество землян сократилось до минимальных значений. На всей планете вряд ли насчитывалось теперь больше пятисот миллионов человек.

– Уважаемые коллеги, представляющие ЭКОО, уважаемые ученые Академии Галактики! Я знаю, как вы относитесь к проекту «Земля». Потому что и сам отношусь к нему так же…

Всегда сдержанный и беспристрастный глава ЭКОО по имени Зур-Кво сегодня, казалось, был сам не свой. Его немного дрожащий голос выдавал волнение. Было очевидно, что каждое слово давалось ему с большим трудом.

– И тем не менее, – продолжал Зур-Кво, – пришло время принять это тяжелое, но необходимое решение. По прогнозам наших аналитиков, Земля находится на грани полного краха. Учитывая неразумное отношение землян к своему дому, в лучшем случае планете осталось существовать не более двухсот земных лет. И это будут ужасные двести лет, наполненные мучениями и ежедневным ужасом. Поэтому я с болью в сердце вынужден объявить о начале голосования.

На контрольном экране один за другим стали появляться красные точки, которые обозначали тех, кто проголосовал за закрытие проекта «Земля». И вдруг среди них появилась одна зеленая! Один член ЭКОО был против, а значит, проект «Земля» закрывать было нельзя, ведь, по традиции, только единогласные решения считались в ЭКОО законными.

– Мы не можем так поступить с Землей! Я – против! – голос Эда, самого юного представителя ЭКОО, успевшего уже стать академиком Галактики, эхом отразился от стен зала.

– … против… против… против! – повторило несколько раз тихое эхо, после чего в зале воцарилась напряженная тишина.

Члены ЭКОО разом повернулись к Эду, который стоял у своего стола, крепко сжимая кулаки.

Глава 2

Эд выделялся среди всех представителей ЭКОО не только своим юным возрастом. Ему было всего чуть больше трехсот пятидесяти лет, и выглядел он как обыкновенный земной мальчишка лет десяти или немного старше. Несмотря на свой возраст, он мог дать фору многим мудрым ученым Академии Галактики. Его живой любознательный ум всегда находил, чем себя занять, поэтому он очень быстро усваивал информацию, на изучение которой у других уходили тысячелетия. Даже среди ксармонийцев, покоривших половину Вселенной, Эд считался настоящим вундеркиндом. Оно и неудивительно, ведь среди уважаемых ученых Академии Галактики он был единственным ребенком. Однако коллеги относились к нему с почтением, воспринимали его как равного. Научные работы Эда в свое время стали настоящей сенсацией, а его открытия повсеместно признавались гениальными.

Поэтому сейчас, во время заседания ЭКОО, когда Эд отказался голосовать за закрытие проекта, никто не стал смеяться или возражать. Наоборот, все хотели услышать доводы Эда в пользу продолжения эксперимента.

– Эд, я понимаю, что Земля для нас – это не просто одна из тысяч построенных планет. Но, как ты сам понимаешь, одних эмоций здесь недостаточно. Если у тебя есть какие-то весомые аргументы, то мы готовы тебя выслушать. Но помни: мы не можем позволить себе опыты ради опытов, особенно если учесть, во что земляне превратили свою прекрасную планету, – сказав это, Зур-Кво жестом указал на трибуну, где выступали все ученые.

Эд кивнул и направился к трибуне уверенной походкой человека, которому есть что сказать.

– Мудрейший Зур-Кво, дорогие коллеги… Спасибо, что дали мне слово! – начал Эд, встав за трибуну. – Дело здесь совсем не в эмоциях… Точнее, не только в них. Когда мы собирались в прошлый раз здесь, на станции ЭКОО, аналитики докладывали о плачевном состоянии дел на Земле. Уже тогда было понятно, что всё очень плохо и, скорее всего, закрытие проекта – это лишь вопрос времени. Поэтому весь прошедший с той встречи год я провел, изучая проблему, пытаясь найти путь решения. И, кажется, я этот путь нашел!

Поднялся гул встревоженных голосов членов ЭКОО. К такому повороту они готовы не были. Теперь каждый хотел узнать, какое же именно решение нашел этот не по годам умный мальчик.

– Я поднял архивы по проектированию Земли и созданию землян и нашел одну интересную деталь, – продолжал Эд. – Думаю, вам будет интересно это увидеть.

Эд включил свой наручный ксорофон и вывел изображение на контрольный экран. Это были сложнейшие чертежи, схемы и объемные 4D-модели из далекого прошлого. Древние поколения всё делали основательно, поэтому даже сейчас, много миллиардов лет спустя, любой ученый мог бы при необходимости запросто организовать этот эксперимент снова, просто внимательно изучив эти архивные данные. Устройство Земли и ее разумных обитателей, особенности проектирования, полные данные о химических и физических свойствах – в этих документах было так много информации, что обычным землянам потребовалось бы лет триста, чтобы хотя бы понять, что именно они видят перед собой. Но представителям продвинутой цивилизации было достаточно бросить беглый взгляд, чтобы во всём разобраться.

Выдержав небольшую паузу, Эд продолжил:

– Конечно, легче всего было бы закрыть Землю, а потом с помощью документов, которые есть у нас, просто перезапустить эксперимент. Но зачем терять бесценное время, если есть хотя бы один шанс всё исправить?!

– Эд, но ведь ты прекрасно знаешь, что шансы всё исправить – нулевые, – сказал Зур-Кво. – Наши аналитики еще никогда не ошибались!

– Конечно! – ответил Эд. – В талантах наших аналитиков я не сомневаюсь. Но есть один важный нюанс…

Эд нажал несколько кнопок на своем ксорофоне, и изображение на контрольном экране сменилось. Все представители ЭКОО замерли в полной тишине. Удивить их было сложно, но Эду это удалось.

– Как видите, кое-что сделать всё же можно. На этой подробной схеме отчетливо видно, что наши великие предки на этапе проектирования разумных существ Земли заложили в их генетический код одну… особенность. Что-то вроде тревожной сигнализации, которую можно включить в самом крайнем случае.

Эд выделил и увеличил на экране фрагмент схемы. В этом фрагменте описывалась сложнейшая программа генетического контроля, которая позволяла вмешаться в сознание сразу всех разумных существ Земли одновременно.

Эд продолжил:

– Я прошу разрешения на нарушение принципа невмешательства! Раз уж ситуация критическая и терять уже нечего… Ради спасения Земли и продолжения эксперимента мы можем и должны вмешаться. Я разработал одно очень особенное сновидение, которое с помощью сомнографа можно показать одновременно всем землянам. Всем, кто еще остался там, на Земле… И всё изменится. Это сработает, вот увидите!

Тишина в зале прервалась. Застывшие от удивления ученые пришли в себя и стали наперебой обсуждать сказанное Эдом. Они спорили, возмущались, аплодировали стоя, одним словом, равнодушных к идее Эда в зале не было. Но стоило Зур-Кво подняться со своего места, все тут же успокоились и затихли.

Убедившись, что его слушают все, Зур-Кво обратился к Эду:

– Ты ведь понимаешь, что сомнограф не сработает отсюда? Для того, чтобы реализовать твою идею, нужно, чтобы кто-то отправился на Землю и запустил сновидение там.

– Я уже всё продумал! – ответил Эд. – Я лично отправлюсь туда, чтобы сделать это. Я прошу дать мне половину земного года. Вы и моргнуть не успеете, как я всё сделаю и вернусь на станцию. И, уверен, всё пройдет успешно…

– Это очень опасно! – Зур-Кво выглядел встревоженным. – Ты видел, что показывают последние замеры? Критически низкий уровень кислорода, грязная вода, еда, которую и едой-то назвать трудно… Это не говоря уже о том, что нарушение принципа невмешательства может привести к непредсказуемым последствиям.

– Но ведь, с другой стороны, – парировал Эд, – все величайшие открытия нашей цивилизации были сделаны именно благодаря тому, что кто-то пошел на риск, нарушил правила и добился успеха. Не вы ли, почтенный Зур-Кво, были тем, кто когда-то нарушил Вечный Закон Границ? А ведь именно та ваша отчаянная экспедиция к звездной системе Урс-3812 позволила экспериментально подтвердить существование Вселенских порталов, которые теперь мы используем каждый день!

Зур-Кво был вынужден признать: этот ребенок далеко пойдет. Знание фактов и умение ими оперировать действительно были коньком юного ученого. И приведенный Эдом аргумент сработал отлично. Зур-Кво вспомнил свою молодость и свой ставший легендарным полет к Урс-3812, за который его сначала ругали, а затем, когда путешествия через Вселенские порталы стали для ксармонийцев обыденностью, назвали Героем Цивилизации.

Представители ЭКОО боялись дышать. Все ждали решения Зур-Кво, который задумчиво смотрел куда-то сквозь время и пространство, погрузившись в свои мысли. Так прошло несколько бесконечных минут.

– Ну что ж, – промолвил наконец Зур-Кво, – думаю, бывают ситуации, когда о правилах можно забыть, и, видимо, это одна из них… Академик Галактики Эд! Ты отправишься на Землю. У тебя ровно половина земного года, чтобы попробовать спасти этот наш любимый экспериментальный проект…

– Спасибо, Зур-Кво! Я вас не подведу! Я обязательно…

– Но есть два важных условия, Эд! – прервал его глава ЭКОО. – Во-первых, ты как минимум один раз в земную неделю будешь выходить на связь и докладывать лично мне о ходе спасательной экспедиции. А во-вторых, в случае малейшей угрозы твоей жизни ты тут же прыгаешь в телепорт и возвращаешься! Ведь мы идем на огромный риск. Я никогда не смогу простить себе, если с таким светлым и не по годам развитым разумом что-то случится.

– Спасибо, Зур-Кво! Я буду на связи и сразу телепортируюсь обратно на станцию, если что-то пойдет не по плану!

Эд, с трудом скрывая радость, вернулся из-за трибуны к своему столу. Он достал из-под него заранее принесенный мини-телепорт, открыл его, положил на пол, встал на стартовый круг, нажал несколько кнопок на своем ксорофоне и исчез, оставив за собой лишь след – яркую красную линию за иллюминаторами станции. Линия мгновенно прочертила путь к Солнечной системе, которая с борта станции смотрелась как несколько малюсеньких разноцветных точек.

– Ох уж эти вундеркинды! – сказал Зур-Кво, чтобы разрядить напряженную атмосферу. – Вечно они хотят всего и сразу. Прямо как я каких-то две с половиной тысячи лет назад…

Глава 3

Утро Вити Чистова начиналось как обычно. Противный писк будильника раздался ровно в семь утра, обозначая начало еще одного дня, который пройдет так же, как любой другой: бесконечные уроки в школе, занудные домашние задания, скучный вечер… И так по кругу, день за днем, год за годом. Вите пару месяцев назад исполнилось двенадцать лет, и он чувствовал себя невероятно взрослым. Может быть, именно поэтому в его голове то и дело появлялись взрослые вопросы, на которые он пока никак не мог найти ответы. Зачем всё это? Зачем ходить в школу и учиться? Зачем стараться узнавать что-то новое? В чём смысл, если дальше, после школы, ему не останется ничего другого, кроме как пойти работать на гигантскую Фабрику, где работали все жители Мегаполиса, производя никому не нужные товары – от скрепок до аэромобилей и человекоподобных андроидов.

Пару веков назад ситуация с экологией стала совсем плохой, и примерно две трети жителей Земли исчезли навсегда. На помощь тогда пришли роботы, заменившие сотрудников в большинстве сфер жизни. Учителя, строители, водители, продавцы и представители еще сотен других профессий – все они теперь были собраны из железа и микросхем. Работу свою они делали быстро и четко, строго по заложенным в них программам, но именно тогда для многих стало очевидно: человечество обречено… Теперь, когда люди на своей планете оказались в абсолютном меньшинстве, было непросто понять, кто же кого обслуживает – роботы людей или наоборот… Безысходность и полная апатия стали главными в сердцах выживших после нескольких глобальных войн и масштабных экологических катастроф. И вслед за ними пришли безразличие друг к другу, отсутствие силы воли, чтобы что-то изменить, и повальный эгоизм. Даже само слово «друг» стало чем-то странным и непонятным, чем-то чужеродным, чем-то из далекой прошлой жизни, которая уже никогда не вернется…

Размышляя обо всём этом, Витя выбрался из своей капсулы, генерирующей синтетический кислород, чтобы можно было более-менее нормально спать, хотя бы ночью избавляясь от отравленного воздуха, и отправился на кухню, чтобы позавтракать. Кухнями такие помещения называли скорее по привычке. Там уже давно не было холодильников, плит, кофе-машин или каких-то других приспособлений для приготовления еды и напитков. Только стол, стулья и шкафчики, где хранились энергетические пилюли, заменившие людям привычную пищу. Настоящую еду могли себе позволить только самые богатые жители Мегаполиса, руководители Фабрики, да и то далеко не каждый день. Там, где раньше росли овощи и фрукты, теперь были бесконечные соляные пустыни. Пшеница и другие растения, из которых когда-то делали хлеб, просто исчезли, а для того чтобы купить настоящие котлеты, родителям Вити пришлось бы работать без выходных примерно полгода…

Витя достал пилюлю с полки с надписью «Завтрак», раскрошил ее в стакан и залил плохо пахнущей водой из фильтра, который явно не справлялся со своей работой. Зажав нос двумя пальцами, Витя зажмурился и залпом выпил свой завтрак. Это было отвратительно на вкус, но позволяло на несколько часов заглушить чувство голода.

Родители уже давно ушли на Фабрику, и Витя был предоставлен сам себе. Он хотел было прогулять школу, но как только представил, что предстоит провести целый день дома, где было абсолютно нечем заняться, ему стало совсем не по себе.

– Уж лучше в школе побуду, – проворчал Витя, натягивая на лицо маску для защиты органов дыхания. – Там хотя бы что-то происходит…

Витя покинул квартиру, закрыв за собой дверь, и, тяжело вздохнув сквозь маску, вышел на улицу и отправился к остановке аэроавтобуса, на котором каждое утро добирался до школы.

Ждать пришлось недолго. Аэроавтобус загудел тяжелыми плазмодвигателями и оторвался от земли. Быстро набрав необходимую высоту, автобус застыл в воздухе на полминуты, как делал всегда перед гиперускорением. Витя выглянул в окно и окинул взглядом открывшийся под ним Мегаполис. Эта картина вряд ли могла кого-то порадовать, но для местных жителей всё выглядело вполне обычно. Затянутый густым желтым смогом некогда великий город теперь представлял собой жалкое зрелище. Выстоявшие после Последней войны несколько небоскребов торчали из ядовитого смога как не до конца забитые гвозди. Как всегда по вторникам, на Фабрике был день отгрузки товаров, и все аэротрассы были забиты под завязку аэрогрузовиками, которые отправлялись из Мегаполиса в выжившие города поменьше, чтобы отвезти туда тонны товаров, которые никто никогда не купит… От нечего делать Витя хотел было сосчитать, сколько именно грузовиков находилось в его поле зрения, но не успел. Гиперускорение началось, как всегда, внезапно. Не прошло и пяти секунд, как аэроавтобус уже приземлился на крыше школы. Витя вышел из открытой двери и оказался в школьном дворе.

Начался первый урок. Робот-учитель привычным монотонным голосом стал диктовать тему урока, как вдруг дверь открылась и в класс вошел ученик, которого Витя никогда прежде не видел.

– Познакомьтесь, дети, – загундосил учитель, – это Эд, ваш новый одноклассник. Он будет учиться с вами. Проходи, Эд. Занимай любое свободное место.

Все остальные ученики даже не взглянули на новенького, продолжив заниматься своими делами, которые никак не были связаны с уроком. Но Вите этот новый одноклассник почему-то показался очень интересным. Он выглядел как-то необычно, хотя был одет в такую же школьную форму, как и все остальные. И тут Витя понял: всё дело в улыбке! Эд шел к свободному месту, которое было в соседнем с Витиной партой ряду, и… улыбался! Такое раньше Витя видел только в учебниках по истории. Теперь никто, нигде и никогда не улыбался, это было чем-то забытым и даже неуместным. Но улыбка Эда была естественной, или он очень хорошо притворялся, что рад всех видеть.

Эд сел за парту рядом с Витей, заметил его взгляд, повернулся к нему и широко улыбнулся. Витя растерялся. Он не знал, как на это реагировать и что вообще принято делать в таких ситуациях.

– Чистов Виктор, пройди к доске.

Железный голос учителя оказался спасением. Витя вскочил из-за своей парты, как будто только и ждал сигнала, и рванулся к доске, едва не сбив по пути робота-учителя. Эд наблюдал за всем этим со своего места с нескрываемым интересом. Он крутил головой, разглядывая новых одноклассников и такие обычные школьные предметы, как интерактивные доски или учебные шлемы виртуальной реальности. Отвечая у доски на вопросы учителя, Витя подумал про себя: «Странный какой-то! Ты с какой луны свалился, Эд?!»

Урок закончился, и все вышли во двор на перемену. Каждый ученик был обязан носить защитную маску, поэтому различать ребят было сложно, но даже в этой толпе Эд выделялся каким-то особым живым блеском глаз, для которых, казалось, всё было в новинку. Витя наблюдал за ним, сидя у стены здания, и никак не мог понять, почему этот новенький такой странный.

Прозвенел звонок, и все ученики стали возвращаться в школу, но Эд не спешил уходить со школьного двора, и Витя решил, что он просто не знает местных правил. Поэтому встал и направился к новенькому, чтобы объяснить ему, что пора возвращаться в класс.

Вдруг сверху раздался громкий гул. Витя поднял голову и увидел аэромобиль, который, похоже, вышел из строя и потерял управление. Он метался зигзагами над школьной территорией, выполняя странные маневры, переворачиваясь, делая мертвые петли. Вдруг аппарат застыл в воздухе как вкопанный, а из его открытого бокового окна выпал малыш, которому на вид не было и двух лет. Высота была приличная, и Витя с ужасом подумал, что ребенку конец. Но, пролетев несколько метров, младенец замер в воздухе так же, как и аэромобиль над ним. Витя ошарашенно огляделся по сторонам и увидел, что в школьном дворе не было никого, кроме него и этого странного Эда. Стёкла в окнах здания после уменьшения озонового слоя были заменены на непрозрачные фильтр-щиты, которые помогали сдерживать смертоносные солнечные лучи. Поэтому эту страшную и завораживающую картину из школы тоже никто не видел. Витя снова перевел взгляд на Эда и увидел, что тот поднял руки и будто управляет выпавшим ребенком, плавно опуская его на землю. Когда ребенок оказался в безопасности, а поврежденный аэромобиль совершил жесткую посадку на пустыре, где когда-то было футбольное поле, Витя, будто сбросив с себя оцепенение, побежал к Эду.