Kitobni o'qish: «Любовь на Алтае»

Елена Фольтерн

Любовь на Алтае

(основано на реальных событиях)

2024 г.

…любовь лечит даже самую темную душу,

только люди пока этого не знают.

Е. Маркмирова

Глава 1. Москва

Стою, одной рукой взявшись за поручень автобуса с такой силой, будто он сейчас поедет не по асфальту, а взлетит в воздух, точно самолет. Другой поглаживаю живот, успокаивая себя. Алена, моя подруга, улыбается, расслабленно стоит у окна и смотрит на самый красивый закат в мире – закат в аэропорту Шереметьево. Ей и невдомек, какое паническое состояние у меня сейчас внутри.

А люди все прибывают и прибывают в автобус, заполняя все его уголки, вешаясь на все его поручни и устало опираясь о стенки. Для многих, судя по всему, полеты на большие расстояния – обычное дело. Однако я сегодня совершу полет в первый раз в жизни, и от страха высоты все сильнее сводит скулы.

Положение осложняется и тем, что у меня большая опухоль, которая поселилась прямо в животе, и тряска мне не рекомендована. Врач, который на прошлой неделе провел процедуру УЗИ, рассматривая мой живот, сначала радостно причмокивал и возбужденно говорил “Хорошо” и “Очень хорошо”. А потом, вопреки его словам, оказалось, что ничего хорошего мне не светит. Что у меня сложный диагноз в мои двадцать пять лет и мне показана операция (“Нет, девушка, консервативное лечение не даст результатов!”). Экстренная госпитализация не потребовалась, но вопрос нужно было решить в самое ближайшее время, что грозило поставить крест на нашей туристической поездке на Алтай, которую мы с подругой планировали уже более полугода.

Когда доктор озвучила мне неутешительный диагноз, я держалась, как могла, проявив героическую силу духа. Но выйдя на улицу сразу после приема, почувствовала, как горячие слезы непроизвольно текут по щекам. Я никак не могла контролировать этот процесс, как ни старалась! В таким моменты возникают вопросы к себе и к Богу: мол, а как же я? А как же моя вера во всесильные чудеса и могущество Господа, в справедливость и доброту? Я же никогда даже плохих поступков не совершала… Ну, может, и были какие-то косяки… Но не такие серьезные, чтобы наказывать меня так сразу. Бог, наверное, слышал меня, но был весьма молчалив и не ответил ни на одну из моих придуманных молитв, сколько глаза и руки не поднимались в небеса.

На следующий день после постановки диагноза я отпросилась с работы и несколько дней провела в кровати в обнимку с телефоном. Лежала и гуглила возможные варианты своего диагноза, как сделал бы каждый человек на моем месте. Диагнозы пестрили разными (преимущественно негативными) вариантами развития событий, что только вселяло в меня вселенский ужас и заставляло заедать стресс мороженным с соленой карамелью.

Лежа в позе амебы, я пыталась понять, болит у меня опухоль или нет, злокачественная она или дает мне шанс на минимальные потери. Но после того, как врач поставил мне диагноз, было ощущение, что каждая моя клеточка немного больна, и я не могла точно идентифицировать свои ощущения и психосоматику. К тому же, меня пугала сама перспектива операции, которой у меня и членов моей семьи никогда не было. Было страшно не только испытать боль, но и погрузиться в полную неизвестность, доверив свою судьбу посторонним людям.

После объедания углеводами я, как правило, звонила подруге и кричала в трубку, что умираю, и мы никуда не едем. По вечерам она приходила ко мне, чтобы посмотреть на мое состояние и заодно закинуть в “клетку с драконом” очередное ведро с мороженым, которое исчезало через 10 минут. Спустя неделю такой диеты мне стало казаться, что я состою из мороженого, а мой желудок недовольно урчал, встречая новую порцию холодного лакомства.

В один из вечером Алена пришла ко мне в квартиру и с порога громко сказала:

– Хватит!

Я удивленно приподняла голову, лежа на кровати.

– Что хватит?

– Хватит лежать тут и страдать! – невесомая, как облачно, она в воздушном сиреневом платье на каблуках не прошла, а буквально проплыла в мою комнату. Я бросила на нее возмущенно-завистливый взгляд из-за того, что она не сняла обувь, а также посмела демонстрировать свою восхитительную фигуру. Да, мне с моим пятьдесят вторым размером было немного грустно смотреть на ее стройные формы. Но возмущаться я не стала. Просто не было сил.

Алена взяла стул и села напротив меня, окинув глазами хаос в моей небольшой однокомнатной квартирке. Но на бардак вокруг мне было плевать, когда он сейчас царил внутри меня.

– А что ты предлагаешь? – пожала я плечами. – Налить тебе кофе?

– Какой кофе? – она взяла за руку и потрясла меня.

– Черный… – немного растерявшись, ответила я – можно с сахаром или без…

– Настя, солнышко, нам надо решить что-то с поездкой! Мы едем или нет?! Вылет всего через неделю, тур наполовину оплачен! Я не против того, чтобы ты занималась своим здоровьем, но ты просто лежишь и ничего не делаешь! Не лечишься и не собираешься в поездку! Надо выбрать что-то одно и… действовать.

Я задумчиво посмотрела на нее, обхватывая себя руками и понимая, что она права. Алена, активно жестикулируя, продолжила.

– Нам надо решить: либо мы едем в поездку, либо ты идешь к врачу сегодня же! И третьего не дано!.. Как ты вообще себя чувствуешь? У тебя сильно болит… бок?

Она протянула руку, заботливо пытаясь погладить меня по животу так, будто я положении. Однако я отвела ее руку и встала с кровати. Ноги заставляли перемещаться тело взад-вперед, вдоль окна, за которым разливался огнями ночной город.

– Слишком много денег мы вложили в поездку…

Я нервно сглотнула, пытаясь прикинуть, удастся ли мне накопить на поездку еще хотя бы один раз в своей жизни. Аленка протестующе замахала руками.

– Так, деньги это не главное… Главное, чтобы ты была здорова и не сделала себе “отсрочками” еще хуже. Что ты чувствуешь?

Я замолчала, пытаясь прислушаться к себе. К животу подкатила тяжесть при попытке сосредоточиться на ощущениях, стало щекотно.

– Честно? – я повернулась к ней и посмотрела прямо в глаза – Ничего! Абсолютно! Только страх за свое будущее.

– Думаю, тебе надо сдать анализы на… онкомаркеры… или как там они называются?

Я покачала головой.

– Думаешь, я переживу эту поездку?

Она встала с места, подошла ко мне и обняла. Из глаз непроизвольно потекли слезы и я начала рыдать. Прошли несколько долгих десятков минут, прежде чем мне удалось успокоиться. Вытирая лицо салфеткой, я размышляла о предстоящем отпуске. Мы долго и плодотворно работали с Аленкой – она над проектами, а я – на основной работе, чтобы накопить денег и поехать в эту поездку.

Об Алтае мы грезили давно, еще с тех самых пор, когда я впервые увидела по телеку сериал “Пока цветет папоротник”¹. Меня так впечатлили пейзажи Горного Алтая, что я мгновенно подсадила на сие произведение кинематографического искусства Аленку. Та была больше впечатлена Петровым², но пейзажи также не оставили ее равнодушной.

С тех самых пор примерно три года мы копили на совместную поездку, берясь за любую работу, которая только подворачивалась под руку. Деньги копились, а глаза все сильнее загорались при мысли о том, что мечта сбудется. И вот когда мы наконец-то купили тур, билеты, взяли отпуска, все грозило пойти не по плану. Днями я раздумывала о своей болезни и жалела себя, а по ночам, стоило только закрыть глаза, мне снился Алтай во всей его красоте, увиденной по телевизору и в блогах путешественников. Я представляла себя среди гор в состоянии умиротворения (именно его мне сейчас так не хватало).

Бродя по периметру комнаты, вся в своих мыслях, я остановилась около зеркала и взглянула на себя.

“Настя, ты же не такая размазня!” – сказало мое отражение в зеркале. Я должна… нет, просто обязана поехать в эту поездку и исполнить свою давнюю мечту – и будь что будет! В конце концов, Алтай – не край географии, медики наверняка есть в любом населенном пункте. А значит, в случае чего меня спасут… надеюсь…

Пока я стояла рядом с зеркалом, Алена подошла ко мне и положила руку мне на плечо. Я повернулась к ней, задвинула все сомнения в задворки сознания, и выдохнула:

– Я все решила: мы едем.

Аленка ухмыльнулась и сказала:

– Я знала, что ты примешь правильное решение.

***

И вот мы стоим в автобусе перед тем, как поедем к самолету, и я совершу самый первый полет в моей жизни! Ладони потеют, а тело немеет от мысли, что мне придется взмыть в небеса вместе со здоровенной железной махиной.

Когда сидишь дома и смотришь в небо, самолеты кажутся такими маленькими, почти игрушечными. Но когда приходишь в аэропорт и видишь их вблизи, осознаешь весь их гигантский масштаб. Меня трясло от возбуждения и осознания того, что всего четыре часа – и я уже прилечу в Барнаул, а не буду трястись три дня со своего города на поезде (да еще и с пересадками). Если, конечно, не скончаюсь от лопнувшей где-нибудь посередине пути опухоли. Искренне хотелось бы верить, что в воздухе со мной ничего не случится, но вдруг? Я не медик, и не знаю, как ведут себя опухоли на высоте.

Аленка, видимо, не разделяет моего пессимистичного настроения. Она спокойная и счастливая. Кажется, ей доставляет умиротворение каждая секунда нашего еще только начавшегося путешествия. Она молчит и мечтательно смотрит вдаль.

Другие пассажиры автобуса очень разговорчивы. Людской гул не исчезает ни на секунду вплоть до самой посадки. Когда автобус тронулся, я прильнула к окну, чтобы рассмотреть аэродром как можно ближе! И все мне было в новинку! А кто-то стоял со скучающим выражением лица.

Уже стоя у трапа самолета, я смогла оценить его размеры. Честно сказать, я думала, что этот транспорт будет намного больше, но наш самолет был миниатюрным, как немного увеличенная статуэточка.

Объявили посадку. Тысячу раз проверили документы. Наконец мы зашли в салон самолета и сели на свои места в эконом-классе. Мое место было через одно от окна, о чем я сильно пожалела, когда выглянула наружу.

Бортпроводники провели инструктаж и предупредили, что во время взлёта пассажиры должны оставаться на своих местах и быть пристегнутыми. Я подумала: «Ребята, поверьте, я и после взлёта никуда не уйду! Вы точно найдете меня здесь же через несколько часов!»

Вот я стою на пороге нового, неизведанного, слышу шум двигателя, ощущаю запах керосина, который щекочет нос. Влажные руки сжимаются в кулак, сердце стучит быстрее, чем должно, а мысли бурлят в голове, собираясь в один ком страха и предвкушения.

Каждый звук в самолете кажется усиленным вдвое. Взгляд цепляется за каждую мелочь: за спокойные лица бывалых пассажиров, за торопливые шаги стюардесс, за бесконечную суету на взлетной полосе. Как они могут быть такими спокойными и невозмутимыми?

Когда самолет отрывается от земли, я ощущаю, как сердце замирает. Но с каждым метром высоты страх понемногу отступает, уступая место восхищению. Окружающий мир становится другим, все заботы и страхи остаются там, внизу.

Аленка лишь посмеялась над моим выражением лица во время взлета. Но оказалось, что полет был страшным процессом только в моей голове. Спустя 10 минут я уже с удовольствием смотрела в окно на проносящиеся облака, ночные огни городов и даже грозу, сквозь которую нам неожиданно пришлось пролететь. Даже не верилось, что подобное может происходить со мной. И только легкая боль в боку нарушала идиллию.

Наверное, страх перед полетом – это всего лишь страх перемен, неопределенности. И я собираюсь встретить его с открытой душой, ведь каждая дорога ведет к новым возможностям, новым впечатлениям. Барнаул, я лечу к тебе и верю, что впереди меня ждет нечто удивительное.

Глава 2. Барнаул

Самолет приземлился в аэропорту Барнаула в пять часов утра. Город ещё спал, а территория аэропорта в это время напоминала оживленный муравейник. Люди с моего рейса стояли и ждали свой багаж. Они были сонными и хмурыми. Их уже одолевали предложениями своих услуг таксисты и сотрудники аэропорта, занятые своей работой.

Я была такая же недовольная, как и люди с моего рейса, так как полет фактически “съел” всю ночь – разница между Москвой и Барнаулом составляет 4 часа – и я жутко не выспалась. Если точнее, даже не пыталась заснуть. Аленка, напротив, была бодрой, улыбалась и возбужденно скакала вокруг меня, точно заведенная.

– Сейчас поедем в отель, отдохнем, вкусно покушаем, – щебетала она, – а завтра уже начнется наш автотур по Алтаю.

Она радостно захлопала в ладоши. Я скептично посмотрела на нее и закатила глаза.

– Мне бы сейчас поближе к кровати и просто полежать на мягком матрасе…

– Еще успеешь полежать! – Аленка недовольно толкнула меня в бок. – Нам сегодня обязательно нужно прогуляться, ведь мы в Барнауле всего на один день. Когда еще мы сможем приехать сюда из Саратова?

Я недовольно пожала плечами и подошла к ленте, где медленно появлялись наши сумки. Мой черный рюкзак с рыжими вставками был виден за километр. Его массивные формы словно насмехались над моей слабостью, обещая мучения при каждом движении. С трудом сглотнув, я в последний раз проверила крепления, затянула ремни и, напрягая мышцы, попыталась поднять этот неподъемный груз.

Рюкзак, набитый до отказа, едва сдвинулся с места. Подняв его на уровень коленей, я почувствовала, как напрягаются и дрожат мои руки. Казалось, что это испытание будет мне не под силу, но я собрала волю в кулак и стиснув зубы, совершила ещё одно усилие. Моя спина выгнулась дугой под тяжестью, каждый сантиметр давался с неимоверным трудом, каждое движение отзывалось резкой болью, особенно в злополучном боку. Приходилось только надеяться,, что новомодная система поддержки для поясницы, которую так расхваливал продавец в магазине, поможет мне снять часть нагрузки с плеч.

Алёнка долго искала свой чёрный рюкзак среди других сумок. Наконец, мы выловили его, точно рыбку в пруду, посреди сумок других пассажиров. Я попыталась подпрыгнуть со своим рюкзаком, чтобы он аккуратно “загнездился” на моих плечах, и услышала, как внутри его жалобно звякнули скандинавские палки. И как я только доперла его до аэропорта?

Однако Алёнка не обратила внимания на мои страдания: надев рюкзак, она мгновенно ринулась к выходу, умело обходя толпу. Мне пришлось собрать всю свою волю в кулак и поспешить за ней, чтобы не потерять её уже в первый день.

Когда мы вышли из здания, яркое солнце сразу же ударило нам в глаза, а запах хвои – в нос. Я зажмурилась от яркого, утреннего солнца и впервые за долгое время улыбнулась.

***

Утренний Барнаул не спал. Машины вовсю двигались по улицам. Жители сновали по дворам. Сталинки и небольшие пятиэтажки встречали нас со всех сторон, пока мы ехали в такси. Я даже достала свой старенький цифровой фотоаппарат и сделала несколько снимков зданий – настолько живописными и самобытными они были.

На одной из многоэтажек был изображен огромный рисунок. На нем девушка распрямилась на многоэтажке во весь рост и держала колосья пшеницы. Она радостно улыбается, хотя одета не в рабочую форму, а в белую, офисную рубашку и темную юбку. Её светлые волосы развеваются на ветру, а взгляд полон оптимизма и веры в будущее. Колосья пшеницы в её руках выглядели очень колоритно.

Я достала фотоаппарат, чтобы ее сфотографировать, а таксист радостно сказал:

– Понравился наш мурал?

Я сначала даже не обратила внимание на его слова, а потом резко повернула в его сторону голову.

– Что Вы сказали?

– Мурал? – удивленно повторил таксист, как будто это слово не вызывало у него никаких сомнений. Потом он взглянул на мое удивленное выражение лица и произнес: – Мурал – это, как говорят художники, рисунки вот эти самые на стенах… Муралы они их называют.

Я сделала вид, что все поняла, и кивнула головой, а затем отвернулась к окну. Таксист же не успокаивался.

– А вы сами не местные будете?

Аленка попыталась открыть рот и что-то сказать, но я фыркнула.

– Конечно, не местные. А как Вы поняли? По нашим баулам? По тому, что мы все фотографируем?

Водитель засмущался, пока Аленка прожигала меня недобрым взглядом. Ну а что, не собираюсь я быть любезной и милой! Лучше молча посмотрю в окно!

А за окном было что посмотреть. Барнаул – это яркий пример города постсоветского пространства, который хранит в себе уникальное сочетание исторического наследия и современного развития. В архитектуре города проступают влияния как советского конструктивизма, так и современных тенденций. Парки и зеленые насаждения делают город комфортным для проживания и отдыха, а набережная реки Обь является излюбленным местом горожан и туристов.

Небольшие домики обрамляли дорогу. Я пыталась высмотреть высотки, многоэтажки, но их практически не было, даже в центре города. На фоне моего родного Саратова, который был застроен высотками вдоль и поперек, особенно в центре, подобная архитектура поначалу казалась странной и даже бедноватой.

Остаток дороги мы провели в молчании. Впрочем, дорога от аэропорта до отеля заняла всего 10-15 минут, а потому не показалась мне мучительной. Поэтому, когда таксист остановил нам у гостиницы, мы спокойно вышли из машины, забрали сумки и огляделись.

Отель "Центральный" был нашим первым местом остановки. Его фасад, выполненный в современном стиле, притягивал взгляд своим великолепием и торжественностью.

Аленка с ходу рванула в отель. Сделав вдох, я устало потащила сумки за ней. Однако стоило мне только зайти внутрь – усталость как рукой сняло. Уже с порога нас встретил персонал, приветливо улыбаясь. Оказавшись внутри, я ощутила легкое головокружение от великолепия интерьеров: изящные интерьеры, великолепные хрустальные люстры, отражающие тысячи огней, современная мебель с отпечатками старины.

Прямо на входе нас встретил огромный аквариум с не менее огромными рыбками. Я изумленно приблизилась к нему, чтобы рассмотреть получше, ведь, подумать только, несколько рыбок были больше моей ладони! Интерьер вокруг также был очень стильным – камень, дерево, множество мелких деталей. Самая выделяющаяся – шесть часов, которые показывали время в разных часовых поясах. Пока глаза пытались посчитать временную разницу между Москвой, Барнаулом и Лондоном, руки нащупывали наши паспорта в моей сумочке.

Роскошные холлы отеля напоминали интерьером европейские дома. Я сразу же приземлилась на мягкое кресло, пока Аленка оформляла документы.

Оформление заняло немного времени, и спустя пару десятков минут мы поднялись в номер. Номера отеля поражали своим комфортом и элегантностью: от просторных люксов с собственными террасами до уютных студий, оформленных в теплых пастельных тонах. Каждое помещение было оснащено современной техникой и мебелью ручной работы, а ванные комнаты впечатляли размерами и декором.

В нашем самом простеньком номере был даже фен, что меня несказанно порадовало, а Анька обрадовалась шоколадкам, которые лежали в красивых обертках рядом с чайником. В наше проживание также были включены ужины в ресторане при отеле и завтраки по типу “шведский стол”, что не могло не радовать вечно голодных туристов.

Я приняла душ и внаглую завалилась спать на белоснежные простыни кровати, под возмущенные крики Аленки.

***

К началу следующего дня я выспалась, отъелась и вполне благополучно себя чувствовала. Бок время от времени напоминал о себе, в основном тогда, когда я объедалась ужином по системе “все включено”. Аленка дула губы, так как я отказалась гулять с ней “по живописным местам Барнаула”, но после перелета у меня не было никаких сил и пришлось основательно восстанавливаться. Она же обежала несколько кварталов вокруг отеля, но дальше пойти не рискнула – побоялась гулять по незнакомому городу одна. К тому же прогулка проходила поздним вечером.

На следующее утро, после завтрака, покидав вещи в почти неразобранные рюкзаки, мы покинули гостеприимные стены отеля. Погода была солнечной и весьма гостеприимной, на улице было тепло. Выйдя на порог, мы набрали телефон гида, указанный в путевке.

– Же-ня! – продублировала я вслух имя, написанное на листочке, набирая цифры номера. – Интересно, это мужчина или женщина?

Трубку взяли спустя несколько секунд. Я включила громкую связь, и Аленка тут же завопила.

– Алло! Ал-ло-о-о-о!

– Я прекрасно вас слышу, – раздался теплый мужской голос в трубке, а также, мне показалось, продублировался сзади.

Мы резко обернулись. За нами стоял высокий смуглый мужчина лет тридцати. У него были короткие темные волосы, серые, как сумерки, глаза и четко очерченное лицо с выделяющимися скулами. Одет он был в светлые брюки и светлую рубашку с закатанными до локтей рукавами, а на ногах красовались чёрные кроссовки.

Мужчина стоял, скрестив руки на груди, и, хотя пытался выглядеть доброжелательно, его взгляд был холодным.

– Евгений, – он протянул нам руку, и Аленка смущенно пожала ее.

Я фыркнула:

– По моему мнению, рукопожатием приветствуют друг друга только мужчины. Но вы можете взять в знак вежливости наши рюкзаки!

Мужчина мягко улыбнулся, глядя мне прямо в глаза. Я небрежно поправила прядь волос у лица и сделала вид, что смотрю по сторонам.

– Хорошо, ваши рюкзаки, дамы!

Он выхватил у меня сумку так быстро, что я даже не успела ничего сказать. То же самое он сделал с рюкзаком Алены. А затем подошел к своему минивэну и закинул сумки в багажник. У машины стояли еще двое женщин. Одной на вид было примерно 50 лет, блондинка, с короткой стрижкой, пухленькая и в очках: она смотрела на нас, как мне изначально показалось, с неким чувством презрения. Вторая девушка была в восточном наряде: её тело и голова были покрыты, а глаза и черты лица были тонкими и изящными. Мне показалось, что ей от двадцати пяти до тридцати лет, но я не была точно уверена в ее возрасте. Ее светились огоньком и жаждой приключений. «Веселая же будет поездочка», – подумала я, рассматривая нашу разношерстную компанию.

Аленка радостно со всеми поздоровалась, в отличие от меня. Насколько же просто живется экстравертам!

– Наташа, – представилась пухлая женщина.

– Амина, – сказала восточная женщина голосом с легким, почти незаметным акцентом.

Я лишь вымученно улыбнулась, пока ребята представлялись.

– Еще будут люди, кроме нас? – спросила я. – Мне казалось, организаторы говорили что-то о том, что нас будет семь человек.

И в самом деле, при покупке тура оговаривалось, что нас будет семеро, хотя, смотря на машину, с трудом можно представить, куда же мы все поместились бы.

Евгений покачал головой.

– Нет, еще двое человек в последний момент отказались от поездки по семейным обстоятельствам. Поэтому в автотуре нас будет только пятеро! Здорово же путешествовать небольшой группой, правда?

Как считаете, есть ли малейший шанс ужиться столь разношерстной компанией на семь дней? В блогах путешественников часто можно встретить мнение о том, что за время тура можно стать семьей, сродниться и полюбить друг друга до самых гланд. Но было ли подобное возможно в наших реалиях? В нашей разношерстной компании? Вдобавок ко всему вышеперечисленному, не все в нашем коллективе явно были настроены доброжелательно. Или правильнее сказать, я была не совсем доброжелательна с коллективом.

Однако Аленка добродушно улыбалась всем, и я решила поддержать ее хорошее настроение и не портить впечатления, а потому просто с отсутствующим выражением лица села на заднее сиденье автомобиля. Наверное, со мной что-то точно не так, раз я не хочу веселиться и радоваться жизни.

Глава 3. Горно-Алтайск

Когда мы въехали в ранее неизвестный мне город Горно-Алтайск – был полдень. Маленькие домики постсоветского пространства тянулись вдоль дороги, заставляя разглядывать их, представляя местную атмосферу. Он был окружен высокими горами, живописными реками и бескрайними лесами, что делало его настоящим оазисом природы и гармонии. И если в Барнауле горы еще были не видны, то на территории Горно-Алтайска уже можно было наблюдать отголоски горной местности.

Евгений был за рулём праворульного автомобиля. Рядом с ним сидела Наталья. Мы втроём разместились на заднем сиденье, и меня посадили посередине. Я попыталась выразить своё недовольство, но Алёнка просто заткнула мне рот бутербродом. Никто, к сожалению, не услышал, что я думаю об этой ситуации.

– Ну ачешуеть… – сказала я спустя три часа, пытаясь размять затекшие ноги. – А остановка для “вкрай уставших” у нас планируется?

– Хотите остановиться и размяться? А заодно и попробовать местных чебуреков? – возбужденно спросил Евгений. – С вишней, кстати, очень вкусные.

Ребята сразу утвердительно замычали, а Аленка даже всхлипнула от предвкушения. Она всегда так делала, когда страстно хотела какую-то вещь или испытывала сильные эмоции. Я лишь пожала плечами.

Спустя полчаса мы остановились у вереницы ларьков, которые в общей сложности напоминали небольшой кемпинг. Здесь была и еда, и напитки, и куча сувениров, и даже весьма презентабельный туалет.

“Интересно”, – подумала я, – “а какое материально-техническое обеспечение у тех, кто ходит на природу с палатками? В смысле, как они умываются, ходят в туалет, звонят домой?”.

От подруги, которая любит ходить в походы, я знала, что можно использовать спутниковые телефоны там, где нет связи. В данный момент она была, но не возникло желание кому-либо звонить.

Аленка пронеслась мимо меня со стаканом чая и чебуреком.

– Там очень вкусные…

Не договорив, она кинулась к девчонкам и гиду, рассказывая им о своей рекомендации. Евгений со скучающим видом кивнул ей, а затем отошел в сторону. Девчонки, весело разговаривая, пошли выбирать себе перекус.

– Вот молодежь, лишь бы поесть! – усмехнулся Евгений.

Он повернулся ко мне, и я смерила его любопытным взглядом.

– А почему Вы ничего не едите? – сказала я ему.

– А Вы? – спросил он, подступая ближе.

Этого было достаточно, чтобы я поняла, что он выше меня на целую голову и перестала дышать. Его внешность была красивой, по моим меркам, а глаза напоминали гранитную крошку. Некоторое время мы соревновались взглядами.

– Не голодна, – парировала я.

Бок в это время в очередной раз кольнул. Я подумала, что было бы неплохо обзавестись обезболивающим на случай экстренной ситуации.

– Не твоем месте я бы поел, – сказал Евгений, – ужин предстоит минимум через 4-5 часов. Нас ждет весьма продолжительна дорога. Придется долго ждать.

Словно прочитав мои мысли, он подошел к машине и достал из нее бутылку воды, которую протянул мне. Я удивленно посмотрела на него, а затем протянула руку, чтобы взять ее. Он резко убрал руку с бутылкой, как бы играя со мной.

– Что за детский сад?

Я развернулась и резко пошла к ближайшему ларьку, психанув на его поведение. Евгений ошарашенно остался смотреть мне вслед. Когда продавщица уже пробивала мне воду, он резко подскочил к ларьку, выдернул карту из моей руки и, достав свою карту из нагрудного кармана, прижал ее к банковскому аппарату. Продавщица удивленно крякнула, а я не успела отреагировать.

Когда платеж прошел, и раздался знакомый писк, свидетельствующий о снятии денег с карты, я очнулась и оттолкнула его. Он злобно улыбнулся и, когда продавщица взяла бутылку из холодильника и попыталась передать ее мне, выхватил ее из рук. Я на автомате взяла ее и холодно спросила:

– Зачем ты это сделал?

Яд так и сочился из каждого слова, произнесенного мной.

– Наш тур организован по системе “Все включено”. Все – это вода, питание, экскурсии, проживание. Я обязан по договору обеспечивать тебя водой. И твои “выкаблучивания” тут вовсе ни к чему.

Я поджала губы и отвернулась. Евгений не спеша направился к машине, куда, смеясь, с чебуреками в руках, побежали девочки.

***

Евгений, видимо, решил добить нас сразу. Потому что в Горно-Алтайске он отвез нас в Национальный музей им. А.В. Анохина. Никто из нас не знал, кто это, однако, когда мы зашли в музей, то обомлели от его масштабов.

Национальный музей имени А. В. Анохина, расположенный в Горно-Алтайске, является одним из наиболее значимых культурно-исторических учреждений региона. Судя по табличкам на музее, он был основан в 1920-х гг. и успешно существовал до настоящего времени.

Коллекция музея включает в себя уникальные экспонаты, отражающие богатое культурное наследие региона. Среди них можно найти археологические находки, этнографические предметы, традиционные костюмы, произведения декоративно-прикладного искусства и многое другое. Особую гордость музея составляла коллекция археологических артефактов скифского и гуннского периодов, обнаруженных в курганах Алтая.

– Самое главное для вас: увидеть принцессу, – сказал Евгений, – ее показывают только по определенным дням. Нужно, чтобы совпадали фазы луны и все-такое…

– Фазы луны? – удивленно спросила я.

– Да, – задумчиво сказал он, – принцессу показывают только на растущую луну. В музее лежит мумия принцессы… По легенде, она является прародительницей алтайского народа. У нас на все про все есть час-полтора, если хотим везде успеть. Гида брать не советую, потому что тогда вы не успеете просмотреть все экспозиции. Территория музея огромна.

Пока все гуляли по музею и фотографировались, я нырнула в зал, где как раз и оказалась принцесс. Температура в этом зале была ниже, чем в других комнатах. Экскурсионные группы сменялись одна другой, и мне удалось зацепить выступление одного гида.

– Мумия принцессы в музее Горно-Алтайска несомненно является одним из самых удивительных и загадочных экспонатов, привлекающих внимание тысяч туристов и исследователей со всего мира. Лежащая в стеклянном саркофаге, пелена тайны охватывает ее, как облако, и каждый взгляд, брошенный на ее прекрасное, но безжизненное лицо, вызывает мысленный возврат в далекий, почти мифический прошлый времени. Эту мумию, также известную как "Алтайская принцесса" или "Принцесса Укок", обнаружили в 1993 году на плато Укок. Она принадлежала к загадочной Пазырыкской культуре, населявшей эти горные районы около 2500 лет назад. Ее гробница оказалась удивительно непотревоженной, сохранив не только тело, но и множество предметов, являющихся настоящими сокровищами археологии: тонко вышитую одежду, изысканные украшения, а также удивительные татуировки, покрывающие тело принцессы. Сегодня ученые уверены, что перед ними не просто представительница древнего рода, но важный религиозный и культурный символ своего народа. Ее сопровождали в последний путь шесть лошадей, украшенные боевыми доспехами, и сложные ритуальные артефакты, что свидетельствует о ее высоком социальном статусе. Возможно, она была не просто знатной дамой, но и шаманкой, проводницей между миром живых и мертвых. Алтайская принцесса до сих пор остается предметом множества споров и исследований. Кто-то считает, что ее мумия должна быть возвращена на родное плато Укок и захоронена по обычаям предков, чтобы ее дух нашел покой. Другие, напротив, видят в экспонате бесценный источник информации, способный рассказать о многих аспектах жизни и традиций древней культуры.