Kitobni o'qish: «Как избавиться от жениха»

1

2001 год, Санкт-Петербург

Марина в ярости неслась по Невскому. Нет, ну как ему это удается? Как Рома умудряется всегда настоять на своем? А главное – почему она вечно ему уступает? Она ведь сразу сказала, что у нее нет ни сил, ни желания тащиться на его корпоративное сборище. Да к тому же еще на дачу к Даше, которую на дух не выносит.

Даша – Ромина однокурсница и с недавнего времени коллега, обладала железной хваткой, но при этом успешно эксплуатировала имидж слабой и ранимой женщины. Рома, принимавший эту ранимость за чистую монету, считал, что Марина просто его ревнует, в чем отчасти был прав. Ему такая ситуация даже льстила, и он постоянно поддразнивал ее, говоря, что она в шорах своей предубежденности. Эту фразу незабвенной Маргариты Павловны из «Покровских ворот» Марина уже слышать не могла. И когда вчера Рома опять отпустил свою дежурную шутку, она рявкнула, что у нее выдалась тяжелая неделя и ей хочется элементарно выспаться, а не вскакивать ни свет ни заря, чтобы целый час трястись в электричке на Дашину дачу ради нескольких кусочков подгоревшего, но при этом непрожаренного мяса.

Рома терпеливо выслушал ее эмоциональную тираду, после чего ответил по всем пунктам, которые она затронула. Сначала он жизнерадостно заявил, что до восьми утра она распрекрасно успеет выспаться. Подтвердив в очередной раз, что «жаворонку» в принципе не дано понять «сову». Затем Рома снисходительно пошутил по поводу ее идиосинкразии на электрички.

Снисходительность его тона вызвала у нее новый прилив раздражения, что касается идиосинкразии… Ну а как она может относиться к электричкам, если всегда либо опаздывает на них, либо приезжает на вокзал до обидного рано? Если же вдруг, паче чаяния, умудрится приехать вовремя, электричку обязательно отменяют…

Рома между тем сообщил, что и сам предпочел бы отвезти ее в Зеленогорск на машине, дабы не омрачать ей удовольствие от пикника. Насчет удовольствия – более чем сомнительного, с ее точки зрения, – Марина попыталась возразить, но он не дал ей и слова вставить, призывая последовать его примеру и вырабатывать позитивное мышление.

Она могла бы ему напомнить, что прежде чем заметить позитив в затянувшемся ремонте своего «форда», он два дня исходил на пену и лишь на третий сообразил, что, не будучи за рулем, сможет запивать шашлык вином, а не соком или лимонадом. Кстати, Маринины претензии к качеству шашлыка Рома отверг начисто. Ну и опять процитировал Маргариту Павловну.

Ввязываться в спор она не стала, а просто повторила, что не поедет ни на какую дачу, добавив, что Даша ее тоже терпеть не может. На сей раз о шорах ее предубежденности он ничего не сказал, однако продолжал настаивать на Маринином участии. Он, видите ли, хотел представить ее как свою невесту именно на семейном корпоративе, коим являлось предстоящее сборище. Тот факт, что все ее и так уже знают, Рома не считал веским аргументом, поскольку до сих пор ее знали как его подругу, а не как его невесту.

После пяти минут препирательств он тяжело вздохнул и сдержанно произнес: «Мне тебя будет не хватать, если ты не поедешь». На этой мелодраматической ноте – во избежание нового витка уговоров – Марина с ним попрощалась и быстренько положила трубку. Жутко счастливая, что избавилась от тяжкой повинности, она провальсировала по комнате и остановилась перед мольбертом с неоконченной картиной.

Спать она легла уже где-то после четырех, а в восемь Марину разбудил телефонный звонок. Оказалось, что накануне она приняла желаемое за действительное, но сейчас ей даже глаз было не разлепить, поэтому, сообщив Роме, что еще спит, Марина опустила трубку на рычаг. Телефон, однако, тут же зазвонил снова. Не имея сил спорить, она хотела его попросту отключить, но добраться до розетки за диваном оказалось не так просто. Мешал тяжелый мольберт с картиной, краски на которой еще и сохнуть-то толком не начали. Пока Марина соображала, как аккуратно отодвинуть мольберт, телефон продолжал надрываться, голова от непрекращающегося трезвона буквально раскалывалась, и она сдалась.

Еще не донеся трубку до уха, Марина поморщилась: для раннего воскресного утра Рома говорил слишком громкого и напористо. На сей раз он начал с прекрасной погоды, обещающей прекрасный день, который просто грех провести в городе, тогда как их ждет прекрасная компания не только на даче, но уже на вокзале, поскольку все, кто не на машинах, договорились ехать вместе. С каждым повторением слова «прекрасный» Маринино раздражение возрастало, но очередной широкий зевок помешал ей вклиниться в его монолог.

Рома тем временем сообщил, что заботится в первую очередь о ней, что она сама потом будет жалеть, если упустит возможность провести такой прекрасный день на природе. К тому же она поставит его в неловкое положение, ведь он обещал непременно привезти свою невесту, и ее отсутствие в их маленьком коллективе будет очень заметно. В завершение своей речи он уверенно заявил, что раз она все равно уже проснулась, то снова спать, безусловно, не ляжет.

Марина могла бы поспорить со всеми Ромиными утверждениями, включая прекрасную погоду, которая действительно была прекрасной, вот только спросонья ее реакция была замедленной, и противостоять его агрессивной заботе, перемежающейся мягкими упреками, у нее не получилось. В общем, она ему опять уступила. А уступив, ужасно на себя разозлилась. И еще больше на Рому.

Пока Марина металась по квартире, одеваясь и собираясь, она все больше заводилась, а растущее желание поступить наперекор Роме, своим обещаниям и даже себе требовало выхода. Отставив банку с растворимым кофе, она решила, что выпьет нормального, сваренного в джезве. И не на бегу, а спокойно сядет и выпьет. Спокойно, правда, не очень получилось, поскольку сама она буквально кипела, тем не менее минут десять данный процесс все же занял.

К метро Марина почти бежала. Не потому что опаздывала, а потому что ее переполняли эмоции. Впрочем, их накал постепенно снижался, частично перейдя в кинетическую энергию ее бега. Но едва двери поезда закрылись, как процесс кипения возобновился с новой силой. На «Площади Восстания» она почувствовала, что просто взорвется, если немедленно не покинет замкнутое пространство вагона. И она шагнула на перрон. А потом в нетерпении рванула вверх по ступенькам эскалатора.

Выскочив из метро, Марина, не задумываясь, понеслась по Невскому в сторону Адмиралтейства. Она не желала ехать ни на какой пикник, ни в какой Зеленогорск, ей уже надоели все эти корпоративчики, которые так любил устраивать глава Роминой фирмы. А Дашу, которая опять будет виснуть на Роме, вместе с ее дачей, точнее с дачей ее родителей, Марине вообще не хотелось видеть. Ни сегодня, ни когда-либо еще. Без Роминых коллег она также готова была обойтись и сегодня, и впредь. Собственно говоря, она и с Ромой сегодня больше не хотела общаться. А может, и никогда. Хотя последнее было утопией, поскольку они вроде как считались женихом и невестой, так что избежать объяснений с ним было невозможно. Поймав себя на этой мысли, Марина вдруг отчетливо поняла, что ее отношениям с Ромой в самом деле пришел конец. Осознание данного факта принесло ей огромное облегчение, а окружающий мир вдруг наполнился красками. Она наконец заметила, что безоблачное небо над ее головой ярко-голубое, июньское солнце заливает пока еще немноголюдный Невский проспект, а зелень деревьев на набережной Фонтанки радует глаз своей свежестью.

Остановившись на переходе у Аничкова моста, Марина взглянула на часы и с удовлетворением отметила, что через четыре минуты от Финляндского вокзала отойдет электричка. Она мстительно улыбнулась, представив себе Ромину реакцию на ее отсутствие. И не важно, догадается ли он, что она передумала ехать, или решит, что она попросту опоздала. Марина очень надеялась, что Рома в любом случае не станет ее дожидаться, а отбудет в Зеленогорск в компании коллег. В конце концов, ей вовсе не хотелось совсем уж испортить ему выходной. Ну а там, не без сарказма подумала Марина, институтская подруга не упустит своего шанса его утешить. Впрочем, мимолетное видение Даши, повиснувшей на Роме, сейчас ее практически не взволновало. Да, ее бесило, когда та «по старой дружбе» прямо при ней клеилась – будем называть вещи своими именами – к ее парню, однако теперь ей было просто неприятно, что Даша будет торжествовать. Но на этом точно не стоит зацикливаться.

На светофоре зажегся зеленый, и Марина по инерции быстрым шагом двинулась вперед, хотя теперь уже не столь стремительно. Когда она поравнялась с Катькиным садиком¹, часы на Думе пробили без четверти десять. Итак, электричка только что отошла от перрона, Рома наверняка на ней уехал, а она сейчас пойдет… она сейчас пойдет… пойдет в Эрмитаж! На недавно открывшуюся выставку импрессионистов из частных коллекций. Как раз успеет, пока нет очереди. И одежда ее, кстати, больше подходит для музея, чем для пикника на природе. Видимо, на уровне подсознания она с самого начала не собиралась ехать ни в какой Зеленогорск. Марина снова улыбнулась, но в тот самый момент, когда она опять почувствовала вкус к жизни, ее посетила неприятная мысль о ключах, возможно, забытых дома.

Она постаралась сосредоточиться и вспомнить… Ну да, она была в крайнем раздражении, когда выскочила из квартиры, и первую дверь просто захлопнула, а вторая закрывается нажатием кнопки замка. То есть к помощи ключа она, похоже, действительно не прибегала, а значит, могла и не взять связку с подзеркальника в прихожей. Эта связка ключей на подзеркальнике упорно маячила перед ее мысленным взором, пока Марина в надежде, что память ее обманула, на ходу шарила в сумке и в карманах пиджака. Но ни сумка, ни тем более легкий шелковый пиджак ее надежд не оправдали.

Решив покопаться в сумке более основательно, Марина резко остановилась и тут же почувствовала сильный толчок. Она бы упала, если бы ее не поддержали чьи-то руки. Их обладатель имел хорошо развитую мускулатуру, поскольку у Марины возникло ощущение, что она столкнулась со стеной. А глаза ее оказались на уровне его подбородка, так что и ростом бог парня не обидел. Слившись в объятиях, оба от неожиданности на мгновение потеряли дар речи, что позволило им друг друга рассмотреть.

Из-под длинных пушистых ресниц на него смотрели изумрудно-зеленые сердитые глаза. На чуть вздернутом носике россыпь очаровательных веснушек, полные губы слегка приоткрыты, а растрепавшиеся от ветра каштановые локоны, отливают на солнце темной медью. Ее стройное тело он видеть не мог, но вполне мог ощущать.

Их взгляды встретились. В его серых глазах плясали веселые искорки. Что ж, он, безусловно, хорош собой: волнистые русые волосы, правильные черты лица, на красиво очерченных губах играет улыбка, которая вдруг стала шире, обнажив ровные белые зубы. И это вместо извинений! Марину возмутила именно эта улыбка. Видно, сегодня действительно не ее день. Впрочем, чего еще ждать, если утро началось просто отвратительно.

Прошло два часа с того момента, как телефонный звонок безжалостно вырвал ее из объятий Морфея, в которых она и пробыла-то совсем недолго, а неприятности сыпались словно из рога изобилия. Переполнявшие ее эмоции требовали выхода, и хотя в принципе наклонностями рыночной торговки Марина не обладала, чаша ее терпения на сегодня уже переполнилась. Возможно, ее реакция не была адекватной, однако она решительно высвободилась из его объятий и, вне себя от гнева, на одном дыхании выпалила:

– Вы что совсем с ума сошли? Несетесь по Невскому, будто в спринтерском забеге участвуете! Людей с ног сбиваете! Мало того, что я только что решила расстаться со своим женихом! Надеюсь, он в данный момент в самом паршивом настроении трясется в электричке в направлении любезного его сердцу Зеленогорска. Гораздо хуже то, что я, кажется, забыла дома ключи, а теперь еще должна ползать по всему тротуару и в радиусе десяти метров собирать свои вещи!

Ее гневная тирада, похоже, здорово его развеселила. Наклонившись за щеткой для волос и записной книжкой, которые упали прямо к его ногам, парень, уже не сдерживаясь, рассмеялся. Отдав поднятые предметы, он еще раз огляделся вокруг и сделал пару шагов назад, чтобы подобрать ручку.

– Ну вот, больше ни одной вашей вещи в радиусе десяти метров, на ногах вам также удалось удержаться, – его восхищенный взгляд скользнул по ее стройным ножкам. – А поскольку с женихом вы все равно решили расстаться, то проблема ключей, видимо, наиболее животрепещущая.

– Надеюсь, ни одной моей вещи нет не только в радиусе десяти метров, но и за его пределами, – сварливо бросила Марина. Она все еще была раздражена, но уже начала возвращаться в берега, из которых только что вышла.

– Лишь это, – парень протянул забытую ею ручку. – Знаете, раз уж нам все равно придется общаться, может, стоит познакомиться? Меня зовут Саша. – Он вопросительно посмотрел на девушку.

– Марина, – машинально ответила та, пытаясь высвободить подкладку сумки, попавшую в молнию. – А почему, собственно, мы должны общаться? – тут же спохватилась Марина. Никогда раньше она на улице не знакомилась и сейчас продолжать знакомство тоже не собиралась.

– Потому что вы все еще немного не в себе, и я не могу оставить вас в столь неуравновешенном состоянии, – пояснил Саша, демонстрируя всем своим видом удивление ее непонятливостью.

Марина в ответ только фыркнула, ее внимание сейчас сосредоточилось исключительно на сражении с молнией. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы эта дрянь сломалась. Иначе она осталась бы не только бездомной, пусть даже всего на один день, но и с незастегивающейся сумкой. Неизвестно еще, что хуже.

Тем временем Саша заметил, что стоят они в двух шагах от тележки с мороженым. Убедившись, что девушка полностью поглощена своим занятием, он быстро отошел и тут же вернулся с двумя эскимо. Одно он вложил в руку Марине, которая наконец-то справилась с молнией.

– Спасибо, – поблагодарила та скрепя сердце. – Кстати, вы вроде бы куда-то спешили, когда чуть не сбили меня с ног, – добавила она не без сарказма и слабой надежды на то, что они прямо сейчас разбегутся в разные стороны. Хотя если честно, Марину одолевали противоречивые чувства, поскольку парень ей все больше нравился.

– Само по себе дело вовсе не срочное, – поторопился заверить ее Саша. – Просто вышел из метро, увидел троллейбус и решил проехать пару остановок. Так что мы можем посидеть в сквере и съесть мороженое. – Заметив, что на светофоре зажегся зеленый свет, он подхватил Марину под руку и устремился с ней к переходу через Невский. – Заодно вы еще раз спокойно перероете свою сумку, а между делом поведаете мне, что заставило вас в столь прекрасное утро кардинально изменить свои планы на будущее. Кстати, Марина, почему вы испытываете такую неприязнь к Зеленогорску?

– Я вовсе не испытываю неприязни к Зеленогорску, – решительно сказала девушка. – Но это отнюдь не означает, что я должна тащиться туда исключительно потому, что так хочется Роме.

– Ага, значит, его зовут Рома, – растягивая слова, произнес Саша. Он на секунду задумался и решительно изрек: – Мне не нравится это имя.

Марина хмыкнула.

– Пожалуй, мне оно тоже разонравилось – вызывает слишком много неприятных ассоциаций.

– Неужели все дело в том, что вы не смогли прийти к единому мнению о том, как провести выходной?

– Господи, конечно, нет! Не такая уж я мегера, – горячо возразила Марина, но секунду подумав, сокрушенно вздохнула и признала очевидное: – Я понимаю, вы, наверное, уверены в обратном. И в чем-то вы, пожалуй, правы, я имею в виду ваш вопрос. Я хотела сегодня выспаться и не хотела тащиться в Зеленогорск на этот их семейный корпоратив, а Рома не хотел ехать без меня. То есть ехать-то он собирался в любом случае, но только вместе со мной. Поддавшись на его уговоры, я жутко разозлилась, ну и… – не договорив, Марина махнула рукой. Она не знала, зачем выкладывает все эти подробности совершенно постороннему человеку, но остановиться была просто не в состоянии и через мгновение яростно продолжила свой монолог: – Рома вообще всегда лучше меня знает, что для меня хорошо, а что плохо, чем мне следует заниматься, а чем не следует. Сделав мне предложение, он еще и роль Пигмалиона решил на себя примерить. Видимо, не дотягиваю я до высокого звания его невесты!

– Н-да-а. – Саша покачал головой и с любопытством спросил: – Как же вас угораздило связаться с таким типом?

– Долгая история. В любом случае я с ним уже рассталась, – сухо сказала Марина и опять задалась вопросом, с чего это ее понесло на откровения? С другой стороны, выплеснув свои эмоции, она почувствовала себя значительно лучше. Мелькнувшую было мысль, что с Ромой еще предстоит выяснять отношения, Марина тут же отогнала. Как говорится, вопросы следует решать по мере их поступления.

2

В сквере у Казанского собора народу было еще не много. Пробежав сквозь висевшее у фонтана радужное облако водяной пыли, они уселись на свободную скамейку. Марина убрала с лица растрепавшиеся волосы, вдохнула сладкий запах сирени и улыбнулась:

– Утро действительно чудесное. Сегодня мне это пришло в голову уже во второй раз. – Она замолчала, а когда заговорила снова, ее голос звучал совсем не весело: – Первого озарения хватило ненадолго. Когда вы на меня налетели, я была абсолютно уверена в том, что утро сегодня по-прежнему отвратительное.

– Не стоит погружаться обратно в пучину пессимизма в такое чудесное, как вы сами заметили, утро, – назидательно сказал Саша. – Лучше доедайте мороженое и поройтесь в своей сумке.

– Конечно, надежда найти ключи довольно призрачная… – Марина бросила в урну палочку от эскимо и принялась за обследование сумки.

Через пару минут она со вздохом констатировала:

– Как и следовало ожидать, раскопки ничего не дали.

Саша искоса взглянул на девушку.

– И что теперь?

– Ну, поскольку соседи, у которых я храню запасные ключи, в отъезде, родители тоже и даже бабушка укатила на выходные к подруге в Комарово, то и мне сегодня придется ночевать у подруги.

Марина нахмурилась, сообразив, что дома осталась папка с эскизами для завтрашней презентации, которая назначена на двенадцать. А бабушка к этому времени в лучшем случае только еще вернется в город. С другой стороны, ей предложили не Сикстинскую капеллу расписывать, а всего лишь кафе. Сделать несколько набросков не так уж сложно, надо только не забыть заскочить в магазин, чтобы купить все необходимое.

Саша по-своему истолковал озабоченный вид Марины и осторожно спросил:

– Вам точно есть где переночевать?

– Уж не хотите ли вы предложить мне свою помощь? – моментально ощетинилась она. – Спасибо, не стоит.

– Честное слово, я спросил без всяких задних мыслей, – обиженно сказал Саша. – Просто сейчас лето, отпуска…

– Как минимум три мои подруги сейчас в городе, – холодно сообщила Марина. На самом деле абсолютно уверена она была только насчет Иры, но очень надеялась, что сумеет застать хоть кого-нибудь, кроме нее. Потому что Ира ей точно мозг вынесет из-за Ромы.

Повисшую было паузу первым нарушил Саша, который, похоже, был не склонен обижаться всерьез.

– Видите ли, Марина, – заговорил он, – с женщинами, особенно с малознакомыми, я вообще всегда веду себя исключительно скромно.

– Вероятно, у нас разные представления о скромности, – пробормотала Марина и сухо добавила: – У меня тоже не было никаких задних мыслей.

– Будем считать этот вопрос исчерпанным, – примирительно сказал Саша. – Переходим к следующему. Перед тем как мы столкнулись, вы двигались явно не менее целеустремленно, чем я. У вас и в самом деле была цель или вы таким образом давали выход эмоциям?

– Пожалуй, и то и другое, – пожала плечами Марина. – Вообще-то я надеялась попасть в Эрмитаж более или менее к открытию.

– Не переживайте, об очереди можно не беспокоиться… – Саша сверился с часами, – еще как минимум полчаса. – В ответ на чуть удивленный взгляд своей новой знакомой он усмехнулся: – Я порой хожу по музеям, хотя и реже, чем мне бы того хотелось. Между прочим, я с удовольствием составил бы вам компанию. Могу сказать честно, что не был в Эрмитаже уже с полгода. Тогда я сопровождал своих друзей из Москвы, а сейчас, Мариночка, готов сопровождать вас, если вы позволите.

Марина оказалась в некотором затруднении. Рядом с ней сидел практически незнакомый человек, который весьма настойчиво пытался влезть в ее жизнь, куда его, собственно говоря, никто не звал. С другим слишком настойчивым человеком, к тому же амбициозным и занудливым, она только что рассталась. О чем тот пока не знал, так что предстояло еще выяснение отношений. Ну, надо отдать должное тому, что сидел рядом, – занудой он явно не был. И лишиться его общества сейчас Марине не хотелось, в конце концов, речь шла всего-навсего о совместном посещении Эрмитажа. Она подняла голову и встретила спокойный насмешливый взгляд его серых глаз.

– Если вам действительно доставит удовольствие и у вас есть время… – Она еще не закончила фразу, а ее галантный кавалер уже подавал ей руку, помогая встать. Ощущение от его прикосновения было столь волнующим, что Марина невольно задалась вопросом, почему не почувствовала ничего подобного, когда они стояли обнявшись посреди Невского. Впрочем, тогда она кипела от ярости, возмущения и от всего того, от чего можно кипеть.

От очередного сеанса самоанализа ее отвлек Сашин голос:

– Эрмитаж – это в самом деле хорошая идея, и я, честное слово, никуда не спешу. К тому же, согласно астрологическому прогнозу, мне сегодня должно повезти, более того, должна произойти встреча, которая может перевернуть всю мою жизнь. Не хотелось бы упустить свой шанс.

– Знаете, Саша, вы из меня прямо-таки роковую женщину какую-то делаете, – рассерженно фыркнула Марина.

– А как же Рома? Или вы уже забыли про него? – вкрадчиво спросил ее новый знакомый. – Судя по тому, что вы о нем говорили, вашу роль в его жизни он и впрямь может счесть роковой. Между прочим, Марина, вы заметили, что сейчас впервые назвали меня по имени? Вряд ли вы с чистым сердцем рискнете отрицать, что наша встреча и есть та самая, предсказанная звездами.

– Утверждать с чистым сердцем я бы тоже этого не стала.

Не обращая внимания на ее слабое возражение, Саша невозмутимо продолжил:

– Более того, если, конечно, вы не Скорпион, – он задумчиво взглянул на Марину, – а на Скорпиона вы совсем не похожи, для вас сегодня все должно сложиться вполне удачно, поскольку ко всем остальным знакам Зодиака звезды сегодня настроены благожелательно.

– Интересно, чем вы занимаетесь в свободное от спасения малахольных девиц время? Уж не предсказанием ли будущего? – Марина скептически рассмеялась. – И почему вы решили, что я не Скорпион?

Саша еще раз внимательно посмотрел на Марину, чем смутил ее и вогнал в краску. Не будучи даже по-настоящему рыжей, она тем не менее легко краснела, что безумно ее раздражало.

– Моя двоюродная сестра – Скорпион, а вы совсем на нее не похожи, – сдерживая улыбку, сообщил Саша. – Опять же моя тетушка… впрочем, сейчас это не важно. Что же касается моего основного занятия, то я программист.

– Еще один компьютерный гений? – с легким сарказмом поинтересовалась Марина.

– Ну, мои амбиции чуть скромнее, я просто хороший специалист. А что Рома считает себя компьютерным гением? – противным голосом и с такой же противной улыбкой поинтересовался Саша.

Марина посмотрела на него, но Сашин взгляд был уже абсолютно невинным.

– Ладно, с основным занятием мы разобрались, – на последний выпад она отвечать не стала, хотя Сашино умозаключение по поводу Ромы было весьма недалеко от правды. – Видимо, следовало бы попросить у вас прощения за несколько скептическое отношение к вам, но мне почему-то не хочется – такое настроение, что…

– Ради бога не волнуйтесь так, я уже понял, что в данный момент вы не в ладу со своим настроением, а я не слишком обидчив. Кстати, – они как раз поравнялись с очередным мороженщиком, – а не купить ли нам еще по порции для повышения настроения? По-моему, это дает неплохой результат.

Марина попыталась протестовать, но Саша решительно подошел к тележке с мороженым и вопросительно посмотрел на свою спутницу.

– «Белые ночи», пожалуй, – девушка тяжело вздохнула. – Если вы и дальше будете испытывать на мне свой метод выведения из стресса, что станет с моей фигурой?

– Не ворчите, все калории уйдут как раз на выход из стресса, а ваша замечательная фигура останется в полной неприкосновенности.

Марина опять покраснела, смутившись не столько от его двусмысленного замечания, сколько от его весьма откровенного взгляда, скользнувшего по ее фигуре. Досадуя на себя, Марина покраснела еще сильнее. А Сашу вся эта ситуация явно забавляла, отчего она совсем уж зарделась как маков цвет. В общем, началась цепная реакция.

Спасение пришло в виде небольшого холодного брусочка в фольге, который с самой обаятельной улыбкой ей протягивал ее мучитель и ее спаситель в одном лице. Нервно разорвав упаковку, Марина постаралась взять себя в руки и медленно откусила кусочек восхитительного шоколадного мороженого в белом шоколаде. Возникшая пауза помогла прийти в себя ей и, кажется, вывела из равновесия его. Забыв о своем мороженом, Саша, не отрываясь, смотрел на ее губы. Хорошо еще, что взгляд Марины был опущен долу, и она ничего не заметила, а то ситуация могла бы зайти в тупик.

Угол Невского и Большой Конюшенной не самое удачное место, чтобы стоять и зачарованно смотреть. Чтобы стоять, потупив глаза, он также не годится. Уже в следующее мгновение людской поток не слишком деликатно подхватил молодых людей и понес, слава богу, в нужную им сторону. А еще мгновение спустя к Саше вернулось его красноречие, и он не без ехидства поинтересовался у Марины, чем занимается она помимо того, что дает отставку надоевшим женихам.

– Я художник. А еще преподаю в детской художественной школе. Рома считает это благотворительностью, – не удержавшись от шпильки в адрес бывшего жениха, добавила Марина.

– Это он о художественной школе?

– Ага. Рома постоянно твердит, что работать за такую зарплату – это значит не ценить ни себя, ни свое время. Платят там, как вы понимаете, действительно мало. Хотя часов у меня тоже не так уж много, поскольку я совместитель. Вот только приходятся они преимущественно на вечера и субботу, и Рома, конечно, не в восторге… – Марина осеклась, почувствовав, что опять начинает заводиться.

– Надо полагать, он был бы счастлив, если бы вы эту работу бросили, – подхватил Саша и добавил с сарказмом: – А я-то по наивности считал, что благотворительностью занимаются в основном те, кто себя ценит.

– Ну, на самом деле Рома подходит к этому вопросу диалектически. – Поймав непонимающий взгляд своего спутника, Марина пояснила: – Где-нибудь в компании он любит поразглагольствовать о моем подвижническом труде и о том, как он меня ценит.

– Чтобы объяснить, почему его невеста вкалывает на малооплачиваемой, а значит, малопрестижной работе? – Саша хмыкнул. – И впрямь диалектический подход. А вам просто нравится эта работа, – не то спросил, не то сам же ответил он на свой вопрос.

– Мне действительно нравится работа с детьми, – согласилась, Марина. – К тому же я сама закончила эту школу, а преподавать начала, еще когда училась в Академии художеств.

– И что вы преподаете? Живопись и композицию?

– И рисунок. Неужели, Саша, вы учились в художественной школе?

– Я – нет, а вот моя двоюродная сестра, причем единственная и любимая, я уже говорил вам о ней, училась.

– Помнится, она – Скорпион. – Марина улыбнулась, вспомнив двух своих Скорпиош из выпускного класса. Девчонки вечно цапались даже на занятиях. – Между прочим, вы так ничего и не сказали по поводу вашего увлечения астрологией…

– Дело в том, что это вовсе не мое увлечение, а моей тетушки. Перед тем как мы столь… тесно познакомились с вами, я направлялся к ней домой, чтобы полить цветы. Обычно в ее отсутствие их поливает моя двоюродная сестра, я уже упоминал о ней дважды, если не ошибаюсь…

– Не ошибаетесь, – сухо подтвердила Марина.

– …но сейчас она в отъезде, – как ни в чем не бывало, продолжал Саша, – так что тетушка позвонила мне, сообщив при этом, что новенького нам обещают звезды, и особо отметив неудачное их расположение для моей нежно любимой двоюродной сестры и ее столь же нежно любимой племянницы.

– Неужели вы нарушите свое обещание? – искренне возмутилась Марина.

– К вашему сведению, свои обещания я всегда выполняю, – совершенно серьезно сказал Саша. – Просто полью цветы несколько позже. Тетушка живет совсем рядом, на углу Гороховой и Большой Морской.

Тем временем молодые люди вышли на Дворцовую площадь. На открытом пространстве порывы теплого ветра хозяйничали, как хотели: то нежно, то яростно трепали волосы, раздували одежду, как паруса, закручивали юбку вокруг ног. Марина пыталась убрать с лица непослушные локоны, но стоило выпустить их из рук, как они тут же опять начинали лезть ей в лицо. Заметив ее тщетные попытки справиться с волосами, Саша принял радикальное решение и, схватив девушку за руку, весело предложил:

– Попробуем бегом!

Марина сама не ожидала от себя ни такой сговорчивости, ни такой прыти. К счастью, на ней были удобные босоножки, вполне пригодные для бега по брусчатке.

Оказавшись под защитой Зимнего дворца, Саша притормозил так резко, что Марина тут же влетела в его объятия. Второй раз менее чем за час. Их взгляды встретились, только на этот раз ее глаза не были колючими, а в его глазах, кроме веселых искорок, было что-то такое, о чем Марина предпочла не задумываться. С улыбкой Саша заправил ей за ухо непослушную прядь, при этом его пальцы нежно скользнули по ее щеке. Он и на этот раз не слишком торопился отпускать ее, да и ей почему-то не хотелось проявлять инициативу…

Наконец, поддавшись проснувшемуся инстинкту самосохранения, который мог бы и не дремать, она осторожно высвободилась.