Kitobni o'qish: «Не избранное (сборник)»

© Елена Данченко

© STELLA, 2015

* * *

Посвящается всем, кто меня понимает и поддерживает, особенно – Яну Хендрику ван ден Бергу

Предисловие

Идея собрать «неизбранные стихи» ценна не только тем, что эти тексты отражают и саму жизнь автора, и исторические реалии последнего времени. Перед нами разворачивается история становления поэта, юношеских поисков и замечательных находок. Автора, который, как видно из книги, существовал на протяжении трех десятков лет.

Избранные стихи Елены Данченко обрели свое место в других книгах, а здесь представлены тексты, которые по тем или иным причинам туда не вошли. Главная причина – сама Лена, оставившая их за скобками своих главных книг, но теперь собравшая их воедино.

Читая книгу, мы видим, что поэт, в шестнадцатилетнем возрасте написавший:

 
Не будет горя, если детство здесь
сияет, как июль, то золотом, то синью…
 

– и многие другие замечательные строки, мог бы стать к середине жизни заслуженным, увенчанным лаврами мэтром, и видим также причины, почему он таковым не стал:

 
Вы – как рак и его метастазы.
Вы планету прибрали к рукам.
И не деться от вашей заразы
никому: и ни нам, и ни вам!
 

Один мой американский друг, уехавший лет тридцать назад, навестил недавно родину, встретился с сокурсниками по Литинституту – с теми, кто, как принято говорить, подавал надежды (в начале восьмидесятых) и с удивлением воскликнул за стаканом привезенного им же виски:

– Где ваши книги? Где ваша слава? Где ваши деньги, в конце концов?

Никто из нас, подававших тогда надежды, в конечном счете никуда их не подал. Иные так и вообще умерли.

– Сама эпоха съела и книги, и славу, и деньги. Мы родились в одном мире, а оказались в другом, – так ему ответил один из подававших надежды.

И как раз об этом мы и читаем в книге Елены Данченко:

 
К чему любить? Ведь сколько ни старайся
по-человечьи жить, убьют, а не дадут.
 

Или почти об этом. Лена писала свои первые стихи в стране, где поэт был больше, чем поэт. Страна закончилась. В новой России поэт стал несколько меньше, или где-то там же, как, скажем, официант, таксист, продавец овощей – столь же нужные людям профессии, столь же достойные. Поэт – медсестра или даже врач, поэт – адвокат или полицейский… Кончилось чудо величия. Ауры гениальности растворились, слившись с окружающим фоном. Однако стихи – вот они, никуда не делись, мы их читаем и нам становится ясно, что слухи о гибели поэзии сильно преувеличены.