Kitobni o'qish: «Новгород и Ганза»

ПРЕДИСЛОВИЕ

Из двух названий, вынесенных в заголовок книги, слово «Ганза» вряд ли понятно современному читателю. До сих пор о феномене Ганзы и ее значении в жизни средневековой Европы, в том числе и истории Руси, российский читатель, за исключением узкого круга специалистов, ничего не знал.

Что же такое Ганза? Термин «Ганза», по мнению исследователей, восходит к слову «Schar» и по смыслу аналогичен слову «гильдия», что означает не что иное, как союз, сообщество, товарищество.

Средневековая торговля имела ярко выраженный корпоративный характер, которым были проникнуты все виды экономических связей, как внутренних, так и внешних. Купец средневековья не был индивидуалистом, он был, как все его современники, по существу коллективистом. Торговые поездки, особенно морские, в чужие земли были трудны и опасны, путешественникам предстояло бороться и со стихией, и с разбойными нападениями. Поэтому уже в раннем средневековье складывались своеобразные объединения купцов, занимавшихся иноземной торговлей. Самой простой формой таких объединений было совместное пользование одним кораблем. Со временем на основе этих простых товариществ стали образовываться союзы купцов, называющиеся гильдиями. Об их существовании известно из двух рунических камней XI в. из Сигтуны, установленных купеческими гильдиями в память об умерших членах.

Как свидетельствуют источники, такие купеческие гильдии занимались не только обеспечением торговых поездок, но гарантировали своим членам определенные привилегии в торгующей стране, строили собственные церкви, служившие одновременно надежным хранилищем товаров. Заботились гильдии также и об устройстве жилых и складских помещений в тех местах, где купцы вели торговлю. Существование подобных корпораций в виде купеческих объединений характерно для всего XII в. Купеческие гильдии являлись по существу частными организациями без поддержки и покровительства властей. Их действия были ограничены собственной инициативой, что отнюдь не способствовало развитию торговых связей. Большинство историков видят в этих гильдиях предшественников будущей городской Ганзы.

Со временем на основе этих гильдий стали складываться городские купеческие объединения, включавшие в себя купцов одного города или одной национальности. Эти объединения получали льготные грамоты для ведения торговли от своих правителей, а также определенные привилегии в тех странах, где они торговали. В XIII в. в Германии периодически стали образовываться региональные городские союзы для обеспечения безопасности купцов, в чьей деятельности города были весьма заинтересованы. В конце концов для успешного ведения торговли назрела необходимость в организации общегородского союза, объединявшего все группы немецких городов (вендских, нижнесаксонских, вестфальских, ливонских). Таким объединением и стал торговый союз немецких городов, получивший название Ганза (или Ганзейский союз) и окончательно оформившийся к середине XIV в.

На протяжении XIV–XV вв. Ганза монополизировала западноевропейскую торговлю и была главным посредником в торговых связях между Центральной, Восточной и Северной Европой. Ганза с трудом поддается определению, поскольку вмещает в себя множество аспектов. Это не только торговое объединение, в XIV–XVI веках Европа была пронизана духом Ганзы. В разных странах находились ганзейские поселения, существовало ганзейское право, моря бороздили ганзейские корабли, ганзейские купцы влияли на социально-политическое и культурное развитие городов. Регулярно проходили ганзейские съезды, которые решали не только торговые дела, но и занимались сугубо городскими проблемами.

Торговые контакты Новгорода в балтийском регионе начались задолго до создания Ганзейского союза. Новгородско-ганзейским отношениям предшествовал долгий период становления и развития торговых, культурно-исторических и политических связей Новгорода с европейским Севером и Западом. В X–XI вв. несомненны тесные культурно-исторические и торговые контакты Новгорода с областью южной Балтики, уходящие корнями в далекое прошлое этих регионов, а также торговые и политические связи со Скандинавией. В X в. устанавливаются тесные контакты Новгорода с островом Готланд, который на протяжении веков был центром балтийской торговли. К моменту появления на Балтике немецких купцов были выработаны правила ведения торговли. Поэтому в этой книге рассказу о новгородско-ганзейских отношениях, о пребывании ганзейских купцов в Новгороде предшествует изложение ранней истории новгородско-балтийских контактов.

Новгород был одним из главных партнеров Ганзы. Здесь ганзейские купцы покупали меха, известные во всей средневековой Европе, отсюда вывозили воск, мед и другие товары. С конца XII в. в Новгороде находился Немецкий двор с церковью св. Петра, ставший впоследствии основой ганзейской конторы, одной из важнейших контор Ганзейского союза.

Различные аспекты взаимоотношений Новгорода и Ганзы не раз становились темой исследования отечественных и зарубежных историков. В предлагаемой читателю научно-популярной книге излагается история зарождения, становления и развития новгородско-ганзейских контактов. Отдельные разделы посвящены истории Готского двора, ганзейской конторы, правовым нормам, характеру и правилам ведения торговли. Одна из глав знакомит с археологическим материалом, который дает наглядное представление о быте ганзейских купцов, о товарах, которые они поставляли в Новгород, а также содержит свидетельства о непосредственных контактах ганзейцев с новгородцами.

В книгу включена глава о языковом аспекте новгородско-ганзейских отношений, автором которой является доктор филологических наук Екатерина Ричардовна Сквайре, которой я сердечно благодарна за помощь и участие в этой работе.

В Приложениях к основному тексту книги публикуются список новгородско-немецких и новгородско-ганзейских торговых договоров и грамот, а также два источника, которые помогут современному читателю проникнуться духом средневековья. Это – легенда о посаднике Добрыне, благодаря которой уточнена дата возникновения Готского и Немецкого дворов в Новгороде, и четвертая редакция скры (устава ганзейской конторы в Новгороде), из которой можно почерпнуть много интересных и конкретных сведений об организации и правилах ведения торговли, а также о быте ганзейских купцов.

В конце помещено обширное резюме на немецком языке. В книге отсутствует научный аппарат, но она снабжена практически полным списком публикаций письменных источников и достаточно подробной библиографией отечественных и зарубежных авторов, где заинтересованный читатель найдет все необходимые сведения.

Москва, декабрь 2008 г.

Глава I
ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

Об источниках

История торговых и культурно-исторических связей Новгорода с Северной и Западной Европой находит отражение в разного вида источниках: это и письменные документы, и археологические материалы, и данные нумизматики и сфрагистики. Для раннего периода (X–XIII вв.) письменных свидетельств сохранилось очень мало, и поэтому для него так важны археологические и нумизматические свидетельства. Напротив, период XIV–XV вв., когда особенно интенсивными были Новгородско-ганзейские отношения, освещен в письменных источниках достаточно подробно, и археология лишь дополняет их.

Письменные источники. Письменные источники по своему характеру можно разделить на две группы. К первой из них принадлежат собственно документы: торговые договоры XII–XV вв. с Готландом, немецкими городами, Ливонским Орденом; торговые грамоты того же периода; княжеские уставы; договоры Новгорода с князьями; лавочные и писцовые книги по Новгороду Великому; устав Немецкого двора (скра), постановления ганзейских съездов, переписка ганзейской конторы, таможенные и торговые книги ганзейских купцов.

Другую группу письменных памятников составляют нарративные, т. е. повествовательные источники, в составе которых русские летописи, скандинавские саги, отдельные свидетельства западных хроник, легенда о посаднике Добрыне, сочинение XII в. «Вопрошание Кириково».

Торговые договоры и торговые грамоты Новгорода. Прямым свидетельством существования торговых связей, несомненно, являются торговые договоры, заключенные между партнерами, и различные грамоты, обеспечивающие купцам «чистые пути», регулирующие различные частные конфликты и взаимоотношения между торговыми партнерами. Всего до нас дошло около пятидесяти подобных документов, которые характеризуют только западноевропейское (в основном ганзейское) направление новгородской торговли. Другие направления торговых связей Новгорода подобными источниками не обеспечены.

Древнейший торговый договор был заключен Новгородом с Готским берегом (о. Готландом) и немецкими городами в 1191–1192 гг. Торговые договоры, как правило, являлись результатом урегулирования различных конфликтов, нередко возникавших в торговых отношениях. Формуляр таких документов был стандартным и отработанным в течение долгого времени. В преамбуле договора назывались имена должностных лиц обеих сторон, которые его заключали. Далее излагалось существо дела или пересказывался конфликт, который должен быть улажен, после чего указывались виновные и определялось наказание; после этого купцам обеих сторон гарантировались «чистые пути», свободная торговля и устанавливался ее порядок. Кроме того, в торговых договорах, заключенных между Новгородом и ганзейскими городами, содержатся некоторые сведения, касающиеся устройства иноземных гостиных дворов в Новгороде, обязанностей купцов, их взаимоотношений с новгородцами.

Торговые договоры заключались от имени высших должностных лиц Новгорода: князя, посадника, тысяцкого и архиепископа. Заметно отличается от остальных формуляр двух первых договоров, написанных на одном пергаменном листе. В них отсутствует владыка, а кроме князя, посадника и тысяцкого названы «все новгородци», в то время как во всех последующих договорах и большинстве торговых грамот первым среди должностных лиц обязательно упоминается владыка. Кроме князя или его наместника, посадника и тысяцкого непременными участниками заключения торговых договоров были старосты купеческие (впервые в договоре 1270 г.), купцы, дети купеческие.

С развитием административной системы Новгорода, с происходящими в ней реформами заметно изменялся состав лиц, заключавших договоры или регулировавших торговые конфликты. Особенно расширился состав лиц, упоминаемых в преамбуле документов, в XV в., когда изменяется не только структура власти, но и сама фразеология. В это время наряду с действующими посадником и тысяцким называются все (или, позднее, старые) посадники и все (или старые) тысяцкие, кроме них упоминаются еще бояре, а кроме старост купеческих еще и дети купеческие или просто купцы.

Также меняется состав лиц, подписывавших документ со стороны новгородских контрагентов, что хорошо прослеживается по начальным формулярам торговых договоров на протяжении XII–XV вв. Вплоть до 1392 г. (Нибурова мира) все переговоры и заключение договоров с Новгородом вели послы Любека и Готланда от имени всего заморского купечества. В 1392 г. впервые наряду с ними названы послы трех ливонских городов: Риги, Ревеля (Таллинна), Дерпта (Тарту). В дальнейшем только ливонские послы вели все торговые переговоры с Новгородом, что, несомненно, отражало их увеличивавшуюся роль в новгородско-ганзейской торговле.

Кроме непосредственно торговых договоров, фиксирующих заключение торгового мира после очередного конфликта, существовали и другие торговые акты разнообразного характера. Чаще всего они были посвящены гарантии «чистых путей», возврату награбленного товара, взысканию долгов. Эти документы также относились к числу государственных актов, т. е. регулирование любых торговых отношений было в ведении новгородских властей.

Всего к настоящему времени сохранилось 19 торговых договоров и 33 грамоты разнообразного торгового характера. Любопытна их статистика: из 52 торгово-правовых документов только один датируется концом XII в. и 5 – XIII в.; к XIV в. относятся 4 договора и 10 торговых грамот, к XV в. – 11 договоров и 21 грамота. Таким образом, подавляющее число документов (46 экз.) происходит из XIV–XV вв., т. е. относятся к ганзейскому периоду. Несомненно, до нас дошла только часть существовавших в свое время актов, однако прослеживается определенная закономерность в хронологии сохранившихся торговых договоров и грамот. Если для XII–XIII вв. известно всего 6 торговых документов, то уже для XIV в. – 14, а для XV в. – 32 акта. Даже с учетом того, что часть документов как раннего периода, так и более позднего не сохранилась, нельзя не заметить относительное обилие договорных и прочих грамот в XV в., от которого дошло более половины всех имеющихся документов. Отмеченная тенденция свидетельствует, с одной стороны, о динамике торговых связей, об увеличении с течением времени товарооборота, торговой активности как новгородских, так и иноземных купцов. С другой стороны, обилие регулирующих торговые конфликты документов, несомненно, указывает на обострение торговых отношений между Новгородом и Ганзой в XV столетии, когда конфликты между торговыми партнерами следовали один за другим и каждый из них завершался заключением торгового мира. Последний договор времен новгородской независимости был заключен между Новгородом, Псковом и Дерптом в 1474 г. Еще три договора были заключены до конца XV в. уже после потери

Новгородом независимости, но сохранявшим временно прежнюю административную структуру и значение торгового центра.

В торговых договорах и грамотах содержится немало имен новгородских купцов, которые в будущем, возможно, удастся обнаружить в текстах берестяных грамот соответствующего времени.

Княжеские уставы. Из трех княжеских уставов XIII в., содержащих важные свидетельства об организации новгородской торговли и новгородского купечества, для рассматриваемой темы имеет значение «Устав князя Ярослава о мостех», который датируется 60-ми гг. XIII столетия. Как отмечают исследователи, этот документ главным образом непосредственно связан с торговыми делами, хотя речь в нем идет о мощении улиц. В части «Устава», посвященной Торговой стороне, перечисляются участки улиц и дорог, ведущих к Торгу и к пристаням, которые были обязаны мостить городские власти всех уровней, включая князя и посадника. Следовательно, забота об этих магистралях была общегосударственным делом в Новгороде. Кроме того, мощение улиц вменялось в обязанность иноземным гостям (немцам и готам) и жителям соответствующих улиц.

Договоры Новгорода с князьями. Сохранилось около 20 таких договоров XIII–XV вв., заключенных между Новгородом и приглашаемыми князьями. В них наряду со многими статьями, где обусловлены права и обязанности сторон по отношению друг к другу, есть и статьи, регулирующие торговую деятельность. В частности, начиная с 1268 г. из договора в договор повторяется статья о том, что князь не имеет права распоряжаться Немецким двором, т. е. объявлять о его закрытии, а также торговать с немецкими купцами: «А в Немецком дворе тобе торговати нашею братиею, а двора ти не затваряти, а приставов не приставливати».

Для рассматриваемой темы интересны составленные в конце XVI в. лавочные и писцовые книги по Новгороду, в которых содержатся сведения о местоположении Немецкого двора и дается его описание.

Что касается берестяных грамот, то сведений о внешней торговле Новгорода в них, к сожалению, совсем немного. Покупку немецкой соли фиксируют грамоты 32 и 282 (обе XIV в.).

Летописи. В нескольких летописных статьях XII–XIII вв. сообщается о пожарах варяжской и немецкой церквей в Новгороде. Ценность этих показаний заключается в том, что они дают исходное основание для локализации иноземных дворов на территории Новгорода.

Среди повествовательных источников большой интерес для истории возникновения иноземных дворов в Новгороде представляет легенда о посаднике Добрыне, сохранившаяся в трех списках XVI–XVII вв. Источниковедческий анализ этих списков позволил уточнить дату возникновения в Новгороде Готского и Немецкого дворов.

Косвенные сведения о существовании варяжской божницы в Новгороде имеются также в «Вопрошании Кирикоеом» (1130–1150 гг.). Оно представляет собой сочинение, составленное в форме вопросов новгородского священника и математика XII в. Кирика (отсюда и название памятника) и ответов епископа Нифонта. В них регламентировались правила поведения, нормы морали в средневековом обществе, давались рекомендации священникам в решении самых разнообразных жизненных вопросов. Один из ответов определял меру наказания тем людям, которые обращаются за церковными требами к варяжским священникам: «А оже се носили к варяжскому попу дети на молитву. Ответ: 6 недель епитемье, рече, занеже акы двоеверци суть». Для нас здесь важно упоминание варяжского попа в Новгороде во второй четверти XII в., что, несомненно, свидетельствует о существовании католической церкви в это время.

* * *

Количество письменных документов иноземного происхождения, хранящихся в архивах Любека, Гданьска, Риги, Таллинна, Тарту и других городов, значительно превышает отечественный материал такого рода. Датируются они преимущественно XIV–XV вв., характеризуя главным образом новгородско-ганзейскую торговлю. В составе этих источников имеются: материалы ганзейских съездов, переписка ганзейской конторы в Новгороде, скра – устав Немецкого двора в Новгороде; всевозможные торговые и таможенные книги немецких городов, Тевтонского ордена, купеческих фамилий.

Постановления ганзейских съездов. В 70-е годы XIX столетия сначала Исторической комиссией при Мюнхенской Академии наук, затем созданным в 1870 г. Ганзейским историческим обществом было предпринято многотомное издание постановлений ганзейских съездов и всей переписки, связанной с их подготовкой и проведением. Издание состоит из четырех частей, каждая из них включает 7–8 томов, в которых соблюдался строгий хронологический порядок публикации источников: часть I – Die Recesse und andere Akten; части II–IV – Hanserecesse, сокращенно HR. Тогда же Ганзейское историческое общество начало публикацию различных ганзейских грамот и иных документов (в том числе деловых купеческих писем), вышедших в одиннадцати томах под названием «Hansische Urkundenbuch», сокращенно HUB.

Эти издания – наиболее полная публикация ганзейских документов, которые освещают в основном вопросы запретов по тем или иным причинам торговли с Новгородом, ведения с ним переговоров и заключения торговых договоров, рассмотрения различных конфликтных ситуаций, т. е. всего того, что входит в сферу торговой политики. Вместе с тем среди материалов съездов нередко встречаются документы, непосредственно касающиеся судеб ганзейской конторы в Новгороде, дела которой постоянно обсуждались на съездах.

Значительную часть ганзейских документов составляет разнообразная переписка между немецкими купцами, торговавшими в Новгороде, и городскими советами Любека, Висбю, Риги, Ревеля, Дерпта, руководившими ганзейской конторой. Публикация этих материалов началась в середине XIX века в многотомном издании прибалтийских документов Liv-Est– und Curländisches Urkundenbuch (сокращенно LUB). Это 15-томное издание содержит массу документов, главным образом XIV–XV вв. и отчасти XVI в., относящихся к переписке немецких купцов из Новгорода с ливонскими городами. В них находятся самые разнообразные сведения из жизни купцов в чужом городе, об устройстве их быта, о взаимоотношениях с новгородскими властями и жителями города, о положении и состоянии иноземных дворов в периоды ухудшения или полного разрыва торговых отношений. Письма купцов, как любая, в том числе и деловая, переписка, сохранили живые подробности эпохи и интересные факты из жизни ганзейской конторы в Новгороде.

Скра. Важнейшим источником по истории новгородско-ганзейских торговых отношений в целом и ганзейской конторы в Новгороде в частности стала скра – устав Немецкого двора, – известная в семи редакциях.

Образование торговых дворов в чужих землях, несомненно, требовало составления определенных правил торговли и поведения немецких купцов, для чего и была создана скра («Sera», «Schra», «Schräge»), что означает «книга законов», или «судебник». Этот многоплановый источник наиболее полно характеризует устройство дворов, быт купцов, живущих в Новгороде, правила ведения торговли и многое другое.

Первая дошедшая до нас скра датируется первой третью XIII в.¹ С изменением условий торговли, политической обстановки, торговых взаимоотношений между Новгородом и его западными партнерами, расстановки сил внутри самого Ганзейского союза менялась и новгородская скра. За три с половиной столетия было создано семь редакций этого документа, из которых пять относятся к периоду независимого Новгорода (X–XV вв.), а две последних фиксируют состояние новгородско-ганзейской торговли в XVI–XVII вв.

Все эти редакции можно разделить на две части, одну из которых составляют три первые редакции, содержащие древнейшее право Немецкого двора в Новгороде, каждый раз дополняемое новыми статьями уголовно-юридического и процессуального характера. Ко второй части относятся IV–VII редакции скры, совершенно отличные от трех первых и состоящие главным образом из постановлений, касающихся внешнего распорядка двора и различных решений торгового и правового характера.

Скра неоднократно издавалась разными авторами, но самое полное издание ее редакций, с учетом всех имеющихся списков, заново сверенное с оригиналами, было осуществлено Вальтером Шлютером и предназначено им в качестве подарка XV Археологическому съезду, состоявшемуся в Новгороде в 1911 г. Предполагалось, что это издание в дальнейшем будет переведено на русский язык. Однако до сих пор это намерение не исполнено, хотя данный источник содержит бесценные сведения для истории новгородско-ганзейской торговли на протяжении нескольких столетий.

Еще в середине XIX в. три первые редакции скры были переведены на русский язык И.Е. Андреевским. В 1905 г. на русском языке появилась публикация III редакции скры. Отмечу, что оба русских издания скры грешат неточностями перевода и при работе требуют критического отношения и обязательного сопоставления с оригиналами. В настоящем издании публикуется перевод IV скры, послужившей основой для всех последующих редакций (см. Приложение).

Ганзейские таможенные и торговые книги относятся к числу делопроизводственных документов, содержащих сведения о составе, объеме, ценах на экспортные и импортные товары. Таможенные книги появились впервые в середине XIV в. с целью упорядочения сбора торговых пошлин. В литературе известны таможенные книги Любека, Риги, Ревеля XIV–XV вв., фиксирующие ассортимент и стоимость товаров для какого-то конкретного периода. Наряду с таможенными с XIV в. известны и так называемые торговые купеческие книги (название достаточно условно), которые представляют собой записи отдельных ганзейских купцов о проводимых ими торговых операциях. Поскольку такие записи делались купцами для себя (т. е. для личного пользования), они содержат конкретные сведения о товарах, их ценах, о торговых сделках с партнерами, о колебаниях цен на рынке, об изменении спроса, о продавцах и покупателях, т. е. детализируют общую картину торговой деятельности. Для новгородско-ганзейской торговли особенно важны торговые книги отца и сына Виттенборгов. Существовала также торговая книга Тевтонского Ордена, в которой фиксировалось отправление и получение товаров, в том числе и новгородских.

Западноевропейские источники XI–XIII вв. Прямых упоминаний Новгорода в западноевропейских источниках раннего времени (XI–XIII вв.) не встречается, однако существуют некоторые косвенные свидетельства. В «Хронике» Адама Бременского (1070 г.) указано время, необходимое для плавания от Волина, Шлезвига или Бирки (балтийских торговых центров) «до Острограда Руси»: «От Юмна (Волин) 14 дней плавания под парусами до Острограда Руси, столицей которой является Киев». Вряд ли следует сомневаться в том, что речь в данном случае идет о Новгороде, поскольку в сообщении определенно говорится именно о морских путях, которыми Новгород издавна был связан с Балтикой. «Хроника» Адама косвенным образом свидетельствует о прямых контактах в XI в. Новгорода с Данией и другими странами, расположенными в Балтийском регионе.

В грамотах Генриха Льва (1142–1180 гг.), Фридриха I Барбароссы (1188 г.), Любекском таможенном уставе (1220-е гг.) дано право беспошлинной торговли в Любеке русским, норвежцам, шведам, готландцам и другим народам Балтийского региона. Очевидно, под русскими в данном случае следует понимать прежде всего новгородцев, учитывая их ранние культурно-исторические контакты с южной Балтикой.

Археологические источники. Для исследования новгородско-ганзейских связей актуальны и материалы археологических исследований Новгорода. Благодаря исключительной сохранности новгородского культурного слоя они обладают двумя важными качествами: массовостью находок и их четкими датировками.

Вещественный материал дает зримое представление, как была устроена ганзейская контора, какие предметы окружали ганзейских купцов в быту, какие товары они привозили в Новгород. Найденные на тех или иных новгородских усадьбах предметы западноевропейского импорта дают основания для выявления купеческих усадеб, владельцы которых вели активную торговлю с ганзейцами, для определения социального статуса усадьбы.

Археологический материал, свидетельствующий о западноевропейских связях Новгорода, представлен как массовыми категориями западного импорта, так и индивидуальными находками. К первой группе относятся предметы из цветных металлов, ткани, янтарь, которые исчисляются сотнями и даже тысячами находок. Кроме того, обнаруживаются и другие, не столь многочисленные, категории западного импорта, которые насчитываются десятками экземпляров. В их числе фрагменты оконного стекла, стеклянных сосудов, стеклянные перстни и хрустальные вставки, оправы стеклянных зеркал.

Выявленные при раскопках массовые категории западного импорта характеризуют состояние и динамику новгородских связей на протяжении X–XIV вв., фиксируя при этом периоды подъема и спада в ввозе западных товаров. Слои XV в. из-за плохой сохранности изучены в Новгороде неравномерно, поэтому находки в слоях этого времени не отражают реальной картины импорта.

Наряду с массовыми категориями западного импорта в огромной вещевой коллекции из раскопок Новгорода содержится несколько десятков разного рода единичных западноевропейских изделий, в числе которых имеются предметы быта, письменности, досуга, культа, товарные пломбы, украшения. С ганзейским импортом связаны находки остатков дубовых бочек (днищ и клепок) с западноевропейскими купеческими знаками собственности. В таких бочках ганзейские купцы доставляли в Новгород свои товары.

Анализ всех импортных категорий показывает, что самыми массовыми являются те из них, которые были необходимы для развития собственного ремесла. К ним относятся цветные металлы и янтарь, количество которых, как отмечено выше, исчисляется в тысячах экземпляров. Стеклянные изделия, украшения из камня представлены лишь сотнями, а чаще десятками экземпляров. Таким образом, уже статистика импортных находок дает возможность делать объективные выводы о характере новгородской торговли, которая была направлена на доставку сырья.

Совершенно очевидно, что археологически выявлены не все статьи новгородского импорта. Такие известные по письменным источникам товары, как соль, сельдь, вино, а также предметы вооружения, кони и некоторые другие, не оставили следов в культурном слое города. Однако полученные при анализе археологического материала выводы могут быть распространены на развитие западноевропейских связей Новгорода в целом, поскольку массовые импортные находки объективно отражают развитие торговых связей.

В 1968–1970 гг. впервые были проведены археологические исследования на месте Готского двора, окончательно уточнившие местоположение и впервые давшие конкретные сведения об его устройстве. В ходе раскопок была исследована часть территории Готского двора общей площадью 542 кв. м, на которой были обнаружены остатки частоколов, нескольких деревянных и одного каменного сооружений и собрана коллекция западноевропейских предметов. (Подробней об этом см. в главе IV.)