Kitobni o'qish: «Украду твоё счастье», sahifa 2
Как потом узнала, нас с Иваном еще и фотографировали в тот момент! И эти фото довольно скоро стали достоянием общественности…
– Иван, не надо, пожалуйста, я не хочу! Пусти!
– Извини… я не буду. Не стану тебя принуждать! Но я хочу, чтобы ты дала мне шанс!
– Какой шанс, Иван? Я люблю Егора! Я ребенка от него жду!
– Что?
Иван смотрел на меня растерянно. Новость его явно шокировала тогда.
Ребенок! Этого ребенка точно не было в планах Вани, да и в планах Егора, как оказалось, тоже…
Трясу головой, чтобы вырваться из воспоминаний, потому что ребенок – вот он! Сидит в машине своего настоящего отца и мне дико страшно…
***
Силюсь, чтобы улыбнуться Матвейке.
Все уже хорошо сынок, мама дышит!
Хотя нет, все плохо – тот, кто стал донором клеток для твоего рождения все еще рядом.
Егор смотрит на меня, словно изучает. Он все еще бледный.
На автомате протягиваю ему пакет.
«Стена» берет его, смотрит, сминает, сжимая кулак.
– Откуда ты знаешь? – задаю неожиданный для самой себя вопрос.
– О чем? – он поднимает на меня глаза.
– Про пакет.
– А… это… среди футболистов куча невротиков. – ухмыляется.
– Как же они по полю бегают, если невротики?
– Хреново бегают, судя по успехам нашей сборной.
Реально? Мы стоим и обсуждает сборную России по футболу?
Господи, боже мой…
– Успокоилась?
Киваю, опускаю голову, понимая, что краснею, и осознавая, что над головой завис дамоклов меч…
– Поедем, Витаминка, поговорим…
– Зачем?
– Странный вопрос.
– Не странный. Ты прекрасно понимаешь, что я не хочу никуда ехать!
– Мне силу применить?
– Это ты умеешь. – говорю и тут же прикусываю язык.
Не стоит мне его злить.
Все знают о том, какой крутой нрав у бывшего игрока сборной, ныне футбольного функционера и успешного бизнесмена Егора Стенина.
Две его последних подружки буквально не вылезали из ток-шоу, показывая всему миру следы побоев, рассказывая, какой он абьюзер, трясли грязным бельем на весь свет.
Честно говоря, я им не верила. Тот Егор, которого я знала, никогда бы не поднял руку на женщину! Но он ведь мог измениться?
– Значит, смотришь телевизор? Журнальчики, наверное, тоже читаешь, да? Инстаграм изучаешь? В курсе, какое я дерьмо, да? А знаешь, почему?
– Егор, я не… – Перебивает, и глаза его вновь чернеют.
– Потому что никому не верю, поняла? Один раз сильно обжегся.
Я хочу спросить, кто же это его так сильно обжег, а потом… Потом до меня доходит – он что, меня имеет ввиду? Каким образом?
– Садись в машину, «Витаминка».
– Не называй меня так, пожалуйста.
– А как мне тебя называть? Виталина Евгеньевна? Может еще и шепотом, с придыханием?
– Егор, не надо…
– Что? Садись, дети устали и замерзли. И, наверняка, оба голодные. Посидим в кафе, поговорим, потом отвезу вас домой.
– И все?
– Что «все»?
– Просто отвезешь?
– Ну, если ты пригласишь на ночь остаться – не откажусь, я сейчас один.
Он это серьезно?
Или голову мне морочит? Зубы заговаривает?
Ловлю на себе его взгляд. Оценивает.
Ну, оценивай, в кого превратилась твоя «Витаминка».
Прибавила лишних десять кило, правда, я раньше была сильно худой, так что, коровой все-таки не смотрюсь. Одета уныло, обычная «яжмать» на выгуле, широкий трикотажный комбинезон, сверху тонкая осенняя курка на пуху, еще и жилетка в придачу. Как капуста. Но лучше так, чем промерзнуть до костей – Матвей любит гулять долго.
Волосы как солома, стянуты в простой конский хвост. Косметики ни грамма – зачем? Кожа на лице обветрилась…
В общем, я не та, кто может скрасить досуг столь шикарного мужчины как Егор Стенин.
Да и не очень-то и хотелось, правда, Виталина?
– Ты стала такой аппетитной. Так бы и съел.
Угу, съел бы, и не подавился.
Нет уж, я вам, мистер «Стена» такого удовольствия не доставлю.
– Садись в машину, я сказал. Разговор будет долгий и не простой. Сама понимаешь.
И снова накатывает дикий страх.
Расслабилась, дурочка! Подумала, что шутки будет шутить! Как бы не так!
Сломает жизнь, прожует тебя и не подавится!
Горячая волна накрывает. Хватаю его за предплечье, разворачиваю к себе, шепчу:
– Не забирай его, пожалуйста! Я все что хочешь сделаю, только не забирай!
Глава 4.
– Не забирай его, пожалуйста! Не забирай!
Ее голос сводит меня с ума. Все жилы тянет!
Только что задыхалась на моих глазах! А мне кажется – это я рядом с ней дышать не могу.
Потому что боюсь.
Боюсь, что она от моего дыхания растает, исчезнет, растворится…
Как тогда пять лет назад растворилась в небытие. Пропала со всех радаров.
Нет, я знал, что она с Иваном, мысленно желал им удавиться в объятиях друг друга.
Помню, как первые дни после расставания с ней тупо лежал, смотрел в потолок, на котором было звездное небо.
Хотелось ругаться, бить кулаком в стену. Вот только мои кулаки слишком дорого стоили.
Почему? Почему все-таки он?
Ведь «Витаминка» говорила, что Ванька не серьезный?
Что она в нем нашла? Новый контракт с итальянцами?
Но у меня контракт не хуже, да и потом… если бы она сказала, что хочет в Италию, я бы все устроил, поговорил с агентом, продался бы в Европу без проблем!
Я ведь думал, что ей это не нужно! Был уверен, что она не такая как все, не меркантильная…
Дурак.
Разве может быть другой девица с модельной внешностью, которую ты впервые увидел на подиуме и «склеил» на конкурсе красоты?
Это был какой-то заштатный конкурс, название которого я не запомнил.
Меня пригласили в жюри, и тот же Ваня надо мной дико ржал.
– Че, спецом для тебя «Стена» конкурс целый? Выбирай – не хочу? Ты уж и мне там присмотри телочку!
Я как раз расстался со Снежаной, променяла меня на какого-то ушлепка бизнесмена, но я не сказать, чтобы страдал особенно, хотя когда-то был уверен, что люблю ее.
Смотрел на сцену – красавицы, одна лучше другой, яркие, холеные, уверенные в себе. Вроде естественные, без видимой пластики на лице и теле. Но я-то уже был парень прошареный, знал, что к чему и почем.
Моя Снежана тоже была естественной. Вот только естественность ее встала папашке в круглую сумму.
Подумал тогда – а ведь Ваня-то не дурак, неплохая мысль, выбрать себе новую игрушку, телочки-то реально хороши!
Взгляд на золотоволосой красотке сначала не зацепился – ну красивая, но тут все красивые.
А потом… потом она пела какую-то смешную песенку, зал ржал, и отвечала на вопросы ведущего тоже весьма остроумно. Даже мой сосед из жюри, стендап-комик ее оценил.
– Надо запомнить, Виталина Воронцова.
– Слышь, чувак, я ее уже запомнил, о кей?
Тот повернулся, ухмыльнулся мне и поднял руки вверх, мол, со «Стеной» спорить – себе дороже.
Виталина Воронцова. Девочка с золотыми волосами. Студентка, девятнадцать лет.
Голос у нее был такой…грудной, сексуальный, очень красивый.
И улыбка. Представил, как она улыбнется мне утром, и скажет что-то своим глубоким голосом, чуть хриплым после бурной ночи.
Но мой подкат был провальным. Виталина отказалась дать телефончик. Сказала, если я действительно в ней заинтересован – сам узнаю.
Я узнал.
Притащил к институту букет из пятидесяти роз. Она посмеялась – почему так мало, обычно несут сто или пятьсот, мол, неужели Егор Стенин решил на ней сэкономить?
Другой бы я швырнул букет, отправил в пешее эротическое и свалил бы в закат, а тут…
Пятьсот роз, говоришь? Может тысячу сразу? Ну, о кей!
Реально привез тысячу. Два огромных букета. Попросил Ваню помочь.
Покраснела. Цветы взяла – на этот раз я к ее съемной квартирке подвалил – но от ресторана отказалась. У нее сессия.
А третий раз приехал с одной розой и застал Виталину всю в слезах. Шла из института. Оказалось, экономику рискует завалить.
– У меня факультет – реклама и связи с общественностью, а эта грымза считает, что мы на экономическом! Да у меня подруга как раз на экономиста учится, у них в институте нет такого!
– Давай помогу!
– Чем вы поможете?
– А ты думаешь, если я футболист, то тупой?
Голову вскинула, хмыкнула.
– Конечно думаю, у вас все мозги мячиком отбиты, это же видно! – смотрит серьезно, а в глазах чертики пляшут!
Вот же… поганка!
Притянул ее тогда резко за шею, и поцеловал, крепко, чтобы сама поняла, где и что у меня отбито.
– У нас на поле не мячики, выучи раз и навсегда. Девушка футболиста должна знать о футболе все!
– А где она?
– Кто?
– Девушка футболиста?
– А ты зеркало с собой не носишь?
– Я-то ношу, вот только, как оно поможет?
– Так ты в него посмотри, может увидишь, девушку футболиста. Давай свою экономику, что там у тебя?
Хмыкнула, протянула конспекты.
Пришлось с ней позаниматься, увы, тогда сугубо экономикой.
Но… лед тронулся, господа присяжные заседатели!
***
С экономикой мы разобрались, постепенно стали и с отношениями разбираться.
Четвертая встреча снова была у института. Предложил прогуляться в парке, раз уж она не хочет в ресторан или кафе. Взяли кофе с собой, сели на лавочке у набережной…
– Вы красивый, богатый, знаменитый. Я вам зачем?
Она упорно мне «выкала», а я ей «тыкал».
– Ты тоже красивая, и тоже можешь стать богатой и знаменитой.
– Я? – она засмеялась искренне, – это вряд ли. Я жутко стеснительная!
– Жутко стеснительные не ходят на конкурсы красоты.
– А я и не ходила. Меня подруга попросила. Им нужен был человек для ровного счета, подруга – сестра организатора конкурса. Я знала, что там все куплено и ни на что не рассчитывала.
– То есть как куплено? Я был в жюри, мы честно голосовали!
– Ага, только победили именно те, кто должен. Да ладно, мне реально все равно, я не претендовала.
– Погоди, ты понимаешь, что ты меня сейчас обидела?
– Как я вас обидела? Вы что? Я не хотела…– смотрел в широко распахнутые испуганные глаза цвета карамели и думал, о том, что я хочу их видеть перед собой, когда буду опускать ее на постель, хочу видеть ее золотую головку на своей подушке как можно скорее. Только глазки чтобы были не испуганными, а подернутыми пеленой удовольствия.
– Не хотела, а обидела. Ты сказала, что конкурс купленный, а я был в жюри, получается – я купленный?
Она стушевалась, расстроилась, покраснела. Захотелось пальцем по ее щечке пройти, краску стереть.
– Извините, Егор, я сказала глупость.
– И все? Этого мало, не готов тебя простить.
– Что?
– Один поцелуй и ты прощена!
– Знаете что! – возмутилась, еще больше раскраснелась! – обойдетесь и без поцелуя!
– Не обойдусь!
Она хотела встать, но я притянул ее к себе, прижал к лавке.
– Пустите, пожалуйста!
– А если нет?
Закрыла глаза, вся сжалась, словно оледенела. Нет, такую ее целовать я совсем не хотел, а понять не мог – чего ломается? Я ведь реально, богатый, знаменитый, красивый! Чего ей еще надо?
Отпустил. Отсел подальше. Подумал, если уйдет – догонять не стану. Стал бы…
Сидели молча пятнадцать минут. Время я точно знал – у меня таймер внутренний стоял, я и во время матча всегда четко определял, сколько нам еще играть, не надо было даже на табло смотреть.
– Егор, извините меня, я пойду. Мне еще курсовую дописывать. Я, правда, не хотела вас обидеть!
– Это ты меня прости, Виталина. Я видимо разучился с девушками общаться.
– Привыкли, что вам сразу все на шею вешаются?
– Типа того.
– Ну… извините. Это, конечно, глупо прозвучит, но я не такая.
– А какая ты?
– Я обыкновенная, простая.
– Простая? Ты? Ничего себе… простая. Тебя даже букет в тысячу роз не растопил.
– А должен был?
– Ну, не знаю. Я раньше никому тысячу роз не дарил.
– Когда в следующий раз будете дарить, закажите сразу вывоз этого букета, а то мне пришлось дворнику заплатить, что бы он его вынес.
Ничего себе предъява! Кем-кем, а простой эта девочка точно не была.
– А почему ты мне не позвонила?
– Зачем?
– Попросила бы, я бы его вынес и выбросил.
– И как бы это прозвучало? «Алло, Егор, вы мне тут тысячу роз дарили, а можете их выкинуть?» Так что ли?
Она улыбнулась смущенно, а я…Опять придвинулся ближе.
***
– Виталина, я послезавтра уезжаю на игру, в Испанию, может, тебе что-то привезти?
– Спасибо, не стоит беспокоиться.
– Ну, правда, скажи, что ты любишь?
– Шоколад…
Шоколад… Счастливица! У меня была жуткая аллергия с детства, стоило маме зазеваться, а мне проглотить конфету как начиналось – краснота по рукам, дикая чесотка. Я долго не мог понять как такое вкусное может быть таким опасным!
Да уж. Смотрел на Виталину и думал – вкусное всегда опасно, вот и она была такой, хотелось всю ее съесть, сразу. И понимал, что потом последствия могут быть – ого-го.
– Я привезу. Самый лучший. – не знал, какой в Испании шоколад, но в дьюти-фри то он был точно. – Поедем, подвезу тебя?
– Спасибо, я сама доберусь.
– Виталина, пожалуйста, я ведь уезжаю, мы неделю точно не увидимся.
– Хорошо. Только…
– Я понял, без рук, да?
Опять зацвела как мак. А мне интересно стало – реально такая или цену набивает?
Не верил я во все это. В невинность, в скромность, в стеснительность. Наверное потому, что у меня реально очень давно уже было много бабла и славы. Я ведь еще с «молодежки» хорошо «звездил» и зарабатывал! И девицы мне проходу не давали, на все готовые, лишь бы Стена внимание обратил. Ну, я и обращал, почему нет?
Ну, и серьезные отношения тоже были. Со Снежаной. Мы всерьез собирались пожениться, и о детях тоже всерьез, более чем. Она даже лечилась, думала забеременеть, но…
Подвез Виталину к дому, припарковался. Надо было выйти, открыть ей дверь, помочь выйти, а я сидел замерев, вдыхая ее аромат девичий, которым моя «бэха» пропиталась.
– А вы с кем играете в Испании?
– С испанцами.
– То есть… это игра сборной, да?
– Товарищеский матч.
– А показывать будут?
– Конечно. Будешь болеть?
– Буду. Я вообще в футболе разбираюсь, у меня мама болельщица.
– Мама? Круто. А папа?
– А папы у меня не было.
– Извини.
– А почему вы стали именно вратарем?
– Как почему? Я же стена! Поэтому и стал.
– Стена, прикольное прозвище.
– Это не прозвище, это моя истинная суть. Быть стеной для тех, кому нужна защита.
– А я Витаминка.
– Кто?
– Ну, Виталинка – Витаминка. Меня так мама называла. Я в детстве была вредная, а она меня называла Витаминкой и убеждала, что я должна быть не вредной, а полезной.
– И как, получилось у нее тебя убедить?
– Получилось. Я правда прекратила вредничать и наоборот стала всем помогать!
Она улыбнулась, а я не смог сдержаться, рывком потянулся к ней, прижал к сидению, взял ее лицо в ладони, и… Она мне ответила. Робко, слабо, чуть дрожали губы, так нежно!
– Привезу тебе тонну шоколада, моя Витаминка. – сам не мог узнать мой осипший голос.
– Не надо тонну, от тонны будет диатез. Привези одну коробку. И победу.
– Привезу! Будешь ждать?
Промолчала, кивнула только еле-еле.
Проводил ее до квартиры. На прощание взял руку и поцеловал в ладонь, а потом наклонился к губам.
– Можно мне немного витаминов на удачу?
***
– Можно. – сказала и поцеловала сама. Так сладко…Нежно.
Почему у меня было ощущение, что она целуется в первый раз? Ну, то есть я ее уже целовал, конечно, но вот чтобы она, сама…
Из Испании мы реально привезли победу, хотя доброхоты писали, что против нас вышел второй состав. Не совсем. Топовые игроки тоже были. И Пике, и Вилья, и Иньеста. Но я реально был стеной. И когда отбил пушечный удар Диего Коста, и знал, что меня покажут крупным планом – задрал футболку сборной и показал ту, что была надета под ней – белую, с картинкой, на которой был пузырек витаминов и надпись В-12.
– А почему именно В-12? Может я витаминка Е? Или А?
Мы опять гуляли по парку, я держал ее за руку, наши пальцы были переплетены, в другой руке у нее был букет ромашек, который я купил у бабульки на входе.
– Мой отец бы сказал – витамин «РЭ».
– Это что за витамин? Я такого не знаю!
– Он так называл ремень, грозился применить, но так ни разу и не пустил в ход свое оружие. – я усмехнулся, вспоминая отца. Он, бизнесмен средней руки, очень гордился мной.
Потом мы шли молча. Но молчание не было неловким. Нам было хорошо. Ну, по крайней мере мне было очень хорошо. Просто потому, что она шла рядом.
Блин! Если бы парни из клуба знали, какое у меня тут свидание! Они-то привыкли к тому, что вокруг меня постоянно толпы горячих цыпочек, а тут…
Иван спросил только, положил ли я уже девочку на обе лопатки. Это у нас с ним было такое условное обозначение. Глупое, пацанское. Но услышал, что это он говорит о моей Витаминке, и так захотелось ему двинуть по сопатке! Еле сдержался.
Ничего не стал отвечать. Почему-то не хотелось показывать то, что я чувствую к этой девчонке.
А я уже что-то чувствовал. Не просто желание уложить, овладеть, попробовать. Хотя…
– Виталина, ты мне скажи, мы долго еще будем гулять, за руки держась?
– А что? Вам что-то не нравится?
– Мы вроде договорились на «ты»?
– Извини. – она все время так трогательно извинялась…– ты устал? Пойдем обратно. Я могу сама до дома добраться.
Вот же блин горелый! Резко остановился, дернул на себя, прижимая. Прошептал ей в самые губы…
– Ты правда не понимаешь или притворяешься?
– Егор, не надо? Ой!
Прижал ее к себе, чтобы почувствовала. Все. Попыталась вырваться, дикарка.
– Вита, ну, пожалуйста, не надо, не дергайся. Ты же понимаешь, что я взрослый мужчина, и что я с тобой хочу не только по паркам гулять.
– Извини, Егор. Я не могу по-другому.
– Да почему? В чем проблема? Хочешь, перевезу тебя к себе, или квартиру тебе сниму? Я готов нести ответственность, буду обеспечивать?
Еще сильнее стала вырываться.
– Пусти! Пусти сказала! Я тебе не содержанка и не эскортница! И я сразу тебя предупредила, что ничего не выйдет! Я не такая!
– Да при чем тут эскортница? Я хоть раз отнесся к тебе как… как к…
– Отнесся! Только что! Когда предложил эту гадость! Я думала, ты всерьез, что у тебя чувства какие-то ко мне! А ты… тебе нужно то же что и всем!
– Да, мне это нужно! Мне двадцать пять лет, я нормальный мужик!
– А мне девятнадцать, и я девственница!
Глава 5.
Воспоминание бьет током.
Зачем все это прокручивать в голове, когда после таких флешбэков только боли фантомные?
Она смотрит на меня своими глазами оленьими.
– Не забирай его, пожалуйста! Я все что хочешь сделаю, только не забирай!
Кого она просит не забирать? Ребенка? Да ведь невооруженным глазом сразу видно, что парень мой?Тут никакие экспертизы не нужны. Я его еще на детской площадке срисовал. Подумал, надо же, бегает вот так мой генетический двойничок. Глаза синие, нос наш, Стенинский, именной, а главное, родимое пятно на щеке.
Даже мысль промелькнула – разбазаривал ты, Стена свой «посадочный» материал, направо и налево, может, кто-то и решил твой подарочек оставить! И ведь даже не ёкнуло, что это она могла? Ей-то зачем?
Она ведь с Иваном сошлась, жила с ним какое-то время, потом они разбежались, но что там случилось – я не вникал, мне было «по фаренгейту». Почти.
А потом мальчуган назвал свою мамашу Витаминкой и меня повело…
Значит вот так вот, да? А теперь – не забирай?
– В машину села.
Рывком дверь открываю. Садится, сразу поворачивается к мальчику, что-то спрашивает. Не вникаю. Обхожу машину, чтобы на свое место сесть, завожу, трогаюсь…
– Пааа! Ты забыл! – капризный голосок моей принцессы врывается в мозг.
– Прости, солнышко! – торможу, останавливаюсь.
– Ну, команда?
– Впер-ред! – оглушает всех высоким голосом, смешно грассируя.
Это наш ритуал. Это то, что мне больше всего нравится в отцовстве. Вот такие ритуалы, которые знаем только мы с моей Ярославной! Подмигиваю ей в зеркало и вижу взгляд паренька…
Какого паренька? Сына! Матвей. И ведь назвала же так! Зараза…
Так моего деда звали. Любимого. И я ей говорил, что если сын будет обязательно назовем Матвей.
Хмурюсь. Матвей, значит. Весело. Красиво мы с ней друг другу «отомстили».
Она сына назвала так, как я мечтал, а я дочь так, как она хотела. Ярослава.
Так маму Виталины зовут, это я хорошо запомнил. Когда на УЗИ сказали, что будет дочь, просто поставил Снежану перед фактом. А ей было плевать.
Она не хотела рожать, а пришлось. А Витаминка? Хотела? Тайком от меня выносила, родила… зачем?
Не проще было бы таблеточку выпить и свободна как ветер? Или поздно спохватилась? Она ведь дуреха была, в контрацепции вообще не шарила.
Ладно, допустим, пропустила сроки. Решила рожать. Дальше что? Ваня ее, видать, тогда и кинул. Видимо не смогла ему чадо навязать.
Да, Ванек таким был, о себе только думал и о своем удовольствии. Всегда. Почему же она тогда не стала меня искать? Дюже гордая? Но гордость жрать не принесет?
Может, пыталась найти, но не подпустили ко мне? Тоже не стыкуется, могла бы к журналистам пойти, раздуть скандал, мол, Стена обрюхатил и уходит от ответственности.
Почему же я узнаю о своем сыне только сейчас? Спустя пять лет? Парню чуть больше четырех. Почти ровесник моей Яркой.
Ярослава, Ярчик, Яркая, даже Славка. Я придумываю дочери десятки милых прозвищ, люблю ее до безумия, потому что… потому что это лучшее, что случилось со мной. Моя дочь. Мое счастье.
Поэтому и живет она со мной, а не с блудной «недомамашей»…Почему же Витаминка ни словом, ни пол словом о ребенке?
Ладно, будем разбираться. Главное я его нашел, а значит – из рук не выпущу. И ее не выпущу. Я ее…
Вдыхаю такой знакомый аромат. Он снова наполняет легкие. Опять вся машина пропахнет ее тонкими духами и телом.
Она слегка округлилась в некоторых местах. Очень аппетитно. Я ей не соврал, у меня реал никого не было. Даже так, для временного удовольствия.
Но, никаких фантазий, Стена, у тебя и так проблем с бабами выше крыши. Их сначала разгреби, а потом…
***
Подъезжаем к небольшому очень уютному кафе, совсем не пафосному, как можно было бы ожидать – я же вижу взгляд Витаминки, она, что, боялась, что я ее в крутой ресторан повезу?
Я ведь помнил, что она не любила такие заведения. Вернее, говорила, что не любит. Скорее всего тоже врала. Цену набивала? Или я на самом деле так плохо ее знал?
Сейчас в голове каша. Потому, что я много лет был уверен в одном, а сейчас, глядя в синие глаза ее сына, понимаю, что возможно все в прошлом было совсем не так.
И меня бесит неопределенность. Бесит то, что я чего-то не знаю и не понимаю.
Но очень хочу понять. И пойму! Добьюсь ответов!
Если не захочет по-хорошему, то… Я могу и по-плохому! Раз у меня и так репутация абьюзера, мне терять нечего!
Паркуюсь почти у самого входа. Ярослава на самом деле любит пить тут какао. Да и я тоже.
Выхожу, чтобы помочь Виталине и детям. Она сама уже спешит выскочить из машины и открывает дверь с той стороны, где сидит сын.
– Я помогу его достать. Он тяжелый.
– Он нормальный. Я привыкла.
– Привыкла его носить? А что, никто не помогает?
Сверкает глазами.
– Я сама справляюсь.
– Самостоятельная?
– Как видишь!
Вижу. Вижу, что скорее всего одна живет. По крайней мере кольца на пальце нет. Вижу, что особенно не пытается никого привлекать, иначе не оделась бы как клуша. Хотя мне ее вид нравится. Она… домашняя что ли? Родная.
Так, Стенин, тормози. Какая она тебе родная? Она…Не хочу снова в воспоминания. Надо выдохнуть.
Вспоминать буду позже. Пока нужно хотя бы попытаться наладить диалог.
Витаминка в этом мне не особенно поможет. Ну, она всегда была такой. Отвечала резко и дерзко.
Про таких говорят – за словом в карман не полезет.
Я долго не мог понять, что это такая защитная реакция. Ей было не просто в жизни. Воспитывала ее мать, одна, без отца. Девочка росла красивая, явно кадры к ней клеились всякие.
Ну, эту мозаику я тогда из ее рассказов собирал. Потом, когда рухнуло все, думал, что каждое слово было ложью.
И еще позже стал думать о том, а не плевать ли мне было бы на всю эту ложь, если я хочу рядом ее и только ее?
– Папа, а можно будет пойти в игровую?
– Конечно можно, птичка! Только сначала обед!
– А какао?
– И какао!
Вижу, что Виталина поджимает губы. Обед ее напрягает? Так время обеденное, у нее ребенок! Должна понимать, что ему есть пора? Если она нормальная мать! А по всему видно, что нормальная. Парень одет тепло, но при этом модно. Выглядит ухоженным – лучше, чем мать.
– Добрый день, Егор Александрович.
В этом кафе меня всегда встречают с улыбкой. На самом деле я совладелец этой сети кофеен. Один из моих успешных проектов. Меня тут, естественно, знают хорошо. И мне тут комфортно.
На стене при вхоже висит мое фото. То самое, что и на аэрографии. Моя лучшая игра. Фантастический удар. Я ведь сам, конечно, не ожидал, что так будет! Но! Нам нужна была победа. И я жилы рвал. Да и вся команда тоже. Но в момент пенальти от вратаря зависит больше, чем от всей команды.
Публика в кафе спокойная, в основном семьи с детьми – тут хорошая игровая. Я сам разрабатывал ее, учитывая пожелания и потребности моей дочери.
Иногда посетители подходят ко мне с просьбой дать автограф. Я всегда с удовольствием подписываю открытки, которые специально лежат тут же, за стойкой, фотографируюсь, если просят.
Я вообще хорошо отношусь к болельщикам и фанатам. Даже к агрессивным. Они, как и я живут футболом. Это ценно.
Девушка-хостес приглашает нас к нашему любимому столику.
– Егор Александрович, простите, столик же на двоих? А вас четверо?
– Ничего страшного, мы подвинем соседний, поместимся!
– Да, я помогу сейчас.
– Не нужно, я сам.
– Меню принести?
Я знал меню наизусть, но понимал, что, если закажу Виталине и сыну еду сам она может расценить это неправильно.
– Да, конечно, для наших друзей.
Девушка улыбается, отходит. Ловлю строгий взгляд Витаминки.
– Мы не друзья.
Да уж. Определенно. Мы не друзья.
Глава 6.
Приятное кафе, милое, семейное. Я и не подозревала, что Стена может посещать такие простые, даже можно сказать скромные по его меркам заведения. Кафе для простых смертных. Таких как я и мой Матвейка.
Видимо и с дочкой он тут бывает частенько, девочка все знает, и ее, похоже, тут тоже знают.
А мне неуютно, от слова совсем. И страшно.
Хотя, пока мы ехали в машине я все-таки смогла прийти в себя и успокоиться.
Он не отберет у меня Матвея! Я не позволю! Костьми лягу!
Я не Снежана, которой, по всей видимости было плевать!
Я за своего ребенка горло перегрызу! Ну… по крайней мере я буду бороться!
Пока ехали, я думала, что можно сделать.
СМИ. Это первое. Если уж его любовницам удалось попасть на все федеральные каналы с обвинениями в издевательствах, то и я смогу!
Дворжецкий. Все-таки у моего шефа есть и деньги, и связи! Он должен помочь, в память о маме! И он, скорее всего поможет. Он очень хорошо ко мне относится, и Матвея моего он тоже любит.
Конечно, проще всего мне на время скрыться, затаиться, продумать тактику защиты, обороны.
Мне нужна фора – хотя бы несколько дней!
Для этого я должна попытаться сейчас уйти. Скрыться. Спрятаться.
И Матвея спрятать. Это, конечно, будет не просто.
Я знаю, если Егор что-то задумал его так просто не сбить. Если он сегодня решил узнать почему я скрыла ребенка, почему пряталась, если решил поставить меня перед фактом, что теперь он знает и меня, нас, просто так не отпустит – значит так тому и быть!
И что мне делать? Не через окно же в туалете бежать? Хотя… Хорошая мысль.
Нас ведут к столу. Егор договаривается, чтобы сдвинуть два вместе – я так понимаю их постоянный столик рассчитан на двоих.
– А тут классная игровая. Мы сейчас покушаем и пойдем играть, хорошо?
Я не могу не умилиться тому, как дочь Егора общается с моим сыном. Со своим братом.
– Вита, сейчас принесут меню, я могу посоветовать, что взять из детского.
Он может посоветовать! Интересно! А сама я, что, не знаю вкус своего сына?
– Спасибо, – стараюсь сдерживать эмоции и сильно не грубить, – я сама способна выбрать ребенку еду.
– Я понимаю. Ладно, раз ты такая самостоятельная.
Ухмыляется. А глаза… глазами он продолжает меня прожигать. Не изучать, не разглядывать. Нет!
Прожигать! Сканировать. Рентгеном просвечивать.
Он и раньше на меня так смотрел. В то время, когда я еще не была его девушкой. Ну, то есть он считал, что была.
Он ведь сразу мне сказал, что я девушка футболиста!
Я помню, как однокурсницы, с которыми я снимала квартиру меня расспрашивали, что, да как.
– Дура ты, Витка, это же Стенин! У него бабла немерено! Знаешь, сколько эти футболисты зарабатывают? Да он за один матч себе, может квартиру в Москве купить!
– И что? Пусть покупает, мне-то что?
– Глупая ты! Все эти девицы, которые с футболистами, видела они какие? И тюнингованные все, и шмотки на них все брендовые, да и не фигня какая-то, а «Прада» и «Виттон»! И машины у них, и на курорты они катаются!
– И пусть катаются! Меня это не интересует!
Я кривила душой. Меня интересовало. Правда. Мне хотелось и красивые вещи носить, и квартиру, и машину. Я была нормальной девушкой. Не дурой. Не витала в облачках.
И бессребреницей тоже не была.
Но… мне хотелось всего этого не просто так. И содержанкой я становиться не собиралась.
Я хотела квартиру, машину, вещи, но больше всего я хотела Егора.
Я боялась признаться самой себе в том, что мне хочется именно Егора. Не его деньги, не материальное. Пусть оно все тоже будет, да, я не против, но вместе с ним!
Мне очень хотелось быть не просто девушкой футболиста. Мне хотелось стать его женой.
Мне хотелось, чтобы он полюбил меня по-настоящему. Так, как я полюбила его.
Я ведь его любила!
Смотрю в окно, зная, что синие глаза все-так же прожигают.
– Меню, Витаминка… – голос хриплый, низкий, словно он тоже сейчас вспоминал… Вспоминал то, что было тогда, пять лет назад.
***
Пять лет назад… – Прекрати, пожалуйста! Пусти меня! Я тебе не…содержанка и не эскортница! И я сразу говорила, что ничего не будет! Я не такая!
– Да при чем тут эскортница? Я разве хоть раз говорил… я относился к тебе как к эскортнице?
– А ты не понимаешь? В том то и дело! Относился! Вот только что! Когда предложил это… эту гадость! – Я всхлипывала, чувствуя, что слезы вот-вот, на пороге, а реветь перед Егором совсем не хотелось. – Я думала, ты всерьез, что у тебя чувства ко мне! Настоящие чувства! А ты… тебе нужно то же что и всем!
Я видела, как в его глазах полыхнуло возмущение.
Да, я понимала, что не права, что ему на самом деле это необходимо, он ведь мужчина! О чем он тут же не преминул напомнить!
– Да, мне это нужно! Очень нужно, понимаешь? Я мужик! Нормальный! Мне двадцать пять лет!
– А мне девятнадцать, и я девственница!
Выпалила ему в лицо и замолчала, замерла.
И он замер. Смотрел на меня так, как будто я с другой планеты.
А что тут такого? Ну да! Я была невинной! Меня воспитали так.
Дело было не в том, что мама была строгой блюстительницей нравственности. Наоборот. Мама ничего мне не запрещала и позволяла самой решать что делать и как жить.
Моя мама была актрисой, певицей, жила ярко, красиво, у нее были романы. Но… Мама всегда говорила, что любила по-настоящему только моего отца.
Мужчину, который ее когда-то оставил ради карьеры, и ради другой женщины, родители которой могли в этой карьере помочь.
– Знаешь, Витаминка, такого счастья как с ним я не испытывала ни с кем. Мне ни с кем не было так тепло, уютно, спокойно.
