Kitobni o'qish: «Светолов. Книга 1»
Глава 1. Черный город
– Вставай! Твою мать, поднимайся, хватит валяться!..
Валяться… Черт, я же лежу на асфальте! А почему?
Точно – я же с последней грани недокрутил двойное заднее и последнее, что увидел – стремительно летящий в лицо асфальт!
Наверное, я вырубился, да любой бы вырубился! Хорошо хоть вообще не отъехал ногами вперед, хорошо, что вообще не чувствую никакой боли в теле – словно не на голову приземлился с трех метров, а валяюсь в мягкой кровати у себя дома. Только слабость жуткая по всем теле, и голова кружится даже при закрытых глазах, будто я полбутылки водки только что вылакал.
А еще в нос почему-то лезет отчетливый запах миндаля…
Черт, а время-то идет! У меня еще секунд тридцать оставалось на момент того злополучного прыжка… Сколько я без сознания?! Успею ли доделать все элементы, пока на табло не загорятся нули? Если не успею – не видать мне высоких баллов и тем более – победы!
Да хрен там! Я смогу, я сейчас встану! Я полгода готовился к этому чемпионату!
Сейчас… Встану…
– Да поднимайся же ты, отрыжка глукки! Если сейчас же не встанешь, мы тебя тут бросим, клянусь Светом!
Голос девичий. Молодой, звонкий. Должен быть звонким, воспринимается как звонкий. Только на самом деле доносится откуда-то издалека, словно через подушку. Если я действительно приземлился на голову – это не удивительно.
Удивительно другое – я слышу только один голос, только одной девушки. Да и говорит она какими-то странными, незнакомыми словами.
А где же рев толпы? Где вопли ведущего?! Где грохочущая из колонок музыка в конце концов?! Почему вместо нее – только какой-то глухой фоновый рокот, словно от очень далекого водопада, и странные гудящие звуки, будто от неисправной лампы дневного света.
– Тьма, да встанешь ты или нет?!
Кхек!..
Ребра обожгло болью…
Воздух вылетел из грудной клетки с надсадным выдохом…
Да она совсем охерела?!
Она же меня ударила!
Ногой! По ребрам!
Ну, сука… Я же встану… Я же встану и тогда…
– Зашевелился! Кей, он зашевелился!
Это уже другой голос… Так что, вокруг меня две девушки?!
– Лиз, справа два! Кей, пни его еще раз!..
Три девушки?!
Нет, точно пора открывать глаза. Я решительно не понимаю, что вокруг происходит!
– Я тебе, сука, пну… – выдавил я из себя, кое-как перевернувшись на живот и наконец открыв глаза.
Перед глазами был асфальт. Конечно, перед глазами будет асфальт, я ведь упал на асфальт!
Но это не объясняет, почему вокруг такой непроницаемый мрак! Я едва свои собственные руки вижу!
– Давай! – крикнули в ухо запыхавшимся женским голосом. – Поднимайся, дафын!
Под руку подхватили, неожиданно сильно дернули вверх, да так, что меня буквально подняло на ноги против воли!
Я кое-как поймал равновесие, отставив в сторону свободную руку, и навалившись на ту, кто меня поднял, и впервые смог оглядеться.
Лучше бы я этого не делал…
Вокруг не было ликующей и вопящей толпы. Не было сцены, на которой деловито крутил винилы ди-джей, мешая барабаны и басы в одну восхитительную кучу, и по которой весело шагал, попадая в бит, эм-си. Не было полосы препятствий площадью в пятьдесят квадратов, на которой каждому из участников полагалось показать свои навыки паркура и акрострита…
Вокруг была лишь тьма. Абсолютная и непроницаемая тьма. И не в смысле освещенности, а в смысле… Будто ребенку в детском садике дали домашнее задание сложить коллаж, изображающий город, из цветной бумаги.
А он нашел только черную.
И справедливо рассудил, что черный это тоже цвет.
Вокруг меня возвышался город. Угольно-черный, словно облитый битумом, город. Слева и справа от неширокой дороги, лишенной разметки, к черному, без единой звезды, без единого облачка, небу, украшенному лишь тусклым, серым, повернутым рогами вниз месяцем, стремились антрацитовые высотки и небоскребы. Словно облитые нефтью, они не отражали света, да и откуда бы ему было взяться? От этого тусклого серого месяца на небе? Я будто попал в компьютерную игру, запущенную на слишком слабом компьютере – текстуры не отрисовались, являя игроку лишь голую черную коробку!
Но при этом каким-то невероятным образом на зданиях было видно все изгибы и изломы поверхностей. Интуитивно становилось понятно, где должно было быть окно, где – карниз, а где – колонна.
Если это и была черная бумага, то из нее не просто выклеили коллаж, а предварительно сложили объемную модель каждого здания…
И ряды этих странных небоскребов, вершинами незаметно перетекающих в черный беззвездный бархат неба, зажимали между собой узкую, буквально в две полосы, дорогу, так же застеленную непроницаемо-черным ковром, который, конечно же, никто не стелил и которого вообще не существовало.
И на этой дороге были мы. Впятером.
Или, вернее, был я и еще четыре непонятных существа.
Как минимум трое из них были девушкам, судя по голосам, но голоса это единственное, что могло бы помочь в их идентификации. Все они были одеты одинаково унисексуально – в одинаковые черные брюки, толстовки с капюшонами и высокие, удобные даже на вид, ботинки. Тем не менее, они не сливались с окружением, потому что на черной ткани одежды хаотично были раскиданы яркие кислотно-неоновые пятна, будто бы даже светящиеся! У всех два одинаковых цвета – солнечно-желтый и пронзительно, жвачно-розовый, но при этом у всех пятна были разбросаны по одежде в разных местах, будто каждый пытался через эту конфигурацию выразить свое собственное творческое «я».
А еще ни них на всех были маски. Сплошные черные плоские забрала, открывающие только глаза. И, подобно остальной одежде, маски были залиты розовым и желтым. И, подобно одежде – у каждого по-разному.
А еще у них в руках было оружие. Источающее невыносимый, почти ослепляющий белый свет, в котором, однако, не составляло труда рассмотреть подробности, оружие. И тоже – у каждого свое. Одноручный меч, кривая сабля, парные длинные кинжалы. У четвертого силуэта оружия в руках не было – четвертый держал под руку меня.
Я был пятым.
А вот все остальные вовсю размахивали своим оружием, будто бы сражаясь с невидимым противником! Клинки и наконечники из чистого света чертили мрак, оставляя в нем не сразу затухающие полосы, и с каждым взмахом их хозяева резко выдыхали, а то и вскрикивали, как теннисистки на корте!
Если бы я своими глазами не видел, что перед ними пусто, я бы решил, что они действительно с чем-то бьются!
Воздух так и гудел под взмахами световых полос, подошвы ботинок, покрытые розовым и желтым, шуршали по черному асфальту, когда девушки медленно отступали к нам спиной вперед, размахивая перед собой оружием, будто отбиваясь от чего-то невидимого, будто пытаясь не допустить его до меня и…
– Тебя коснулись?! – прямо в ухо неожиданно тонким, чуть ли не ребячьим голосом закричала та, что держала меня под руку. – Отвечай!
– Кто?! – не понял я. – Ты меня коснулась!
– Идиот! – выругалась девушка. – Лоа тебя коснулись?!
– Кто?! Никакие боа меня не касались! – заорал в ответ я. – Я вообще где?!
– Идиот! – снова заорала девушка. – Идти можешь?!
– Да!
– Так иди нахер!
И, сбросив мою руку со своего плеча, она ринулась к остальным троим! Взмахнула освободившейся рукой, из которой выстрелил луч света, превратившийся в длинное копье с широким наконечником, и…
– Кей, вниз!..
…прямо над плечом присевшей, повинуясь команде, другой девушки, неуловимо уколола воздух!
Да что тут творится?!
Пока я пытался удержать равновесие, и не упасть, откуда-то сзади раздалось мерзкое тонкое жужжание. Оно несколько раз сменило тональность, потом стремительно, словно рывком, приблизилось, стало в три раза громче, и повисло у меня прямо над головой.
Наконец поймав равновесие, я поднял голову. Над ней, почти что над моей макушкой, завис небольшой, в локоть длиной, дрон.
– Эй, вы чего там?! – раздался из него недовольный голос, слегка искаженный динамиками. – Вы собираетесь выходить?!
– Да идем мы! – сквозь зубы ответила девица с копьем, и коротко обернулась. – Графина нашего тут спасали!
– Кого?! – удивился дрон, а потом резко клюнул носом, глядя на меня зрачком камеры. – Поняла! Давайте в темпе, рассвет уже скоро!
– Да уж стараемся! – откликнулась другая девчонка, с коротким мечом. – Квантуй отсюда, мешаешь только!
– Жду. – крякнул дрон, под жужжание моторов развернулся на месте и полетел вдоль улицы.
– Чего встал?! – пихнула меня в бок пробежавшая мимо девица с двумя кинжалами. – Квантуй тоже!
– Чего?!
– Беги, кретин! Быстрее!
– Куда?! Зачем?! Да что?..
Я бессильно обернулся, чтобы посмотреть на остальных, но они уже бежали тоже. Пронеслись розово-желтыми вихрями мимо меня, чуть не сбив на землю – будто меня вообще не существовало!
Осталась только одна девчонка – та, что была с копьем. Перехватив его посередине за древко, она повернула его параллельно земле, а потом на мгновение замерла…
И закричала, выбрасывая вперед руки, словно отталкивая от себя какую-то огромную массу, отшвыривая противника, которого не было! Копье вспыхнуло нестерпимым светом, как маленькое солнце, заглянувшее в чулан под лестницей, и тут же погасло…
А девчонка уже бежала навстречу мне, недвусмысленно размахивая руками:
– Беги!
И я не выдержал.
Я побежал.
Побежал следом за остальными, сам до конца не понимая, почему и зачем я это делаю. Не поддающий логике абсурдный стадный инстинкт захватил мое тело, и я развернулся на месте…
И чуть не упал, снова потеряв равновесие…
Какой там бежать…
– Давай!
В спину ударило твердое и теплое, под руку нырнуло чужое тело, подхватило, потащило буквально на себе, так что удавалось только ноги переставлять…
Да что со мной такое!
Я же трейсер с пятнадцатилетним стажем! Я же вынослив, как бык, я каждый день пробегаю в сумме по пятнадцать километров, и перепрыгиваю в сумме девятиэтажку!
Сейчас-то со мной что не так?!
Я сжал зубы и сделал неловкий шаг, анализируя его от и самого начала и до самого конца, контролируя все мышцы шагающей ноги, благо за годы паркура я успел изучить и прочувствовать их все, и у меня получилось! Кривой и неловкий, но это был самостоятельный шаг, а не просто попытка удержаться в вертикальном состоянии конвульсивными перебираниями ног! Еще шаг, еще один…
Наша скорость движения повысилась, и, несмотря на то, что остальные силуэты уже мелькали ярким неоном где-то в глубине антрацитовой улицы, мы тоже потихоньку ускорялись.
– Давай, Лайт… – пыхтела девушка. – Нам только до эсбэ добраться… Тут чуть-чуть…
Там, вдалеке, что-то произошло – разноцветных силуэтов явно стало больше, чуть ли не в два раза. Они на несколько секунд замерли, словно что-то обсуждая, а потом рванули обратно к нам! Растянулись на бегу в широкую дугу, выгнутую так, словно они пытались поймать нас в сеть!
И, когда до них оставалось метров десять, мы упали.
В спину девушки что-то резко ударило, она рухнула, потащив за собой меня! Занятый посекундным контролем очередного шага, я не удержался и упал тоже, но тут же перекатился на спину и даже смог самостоятельно сесть! Глянул назад – так нет же ничего! Что нас толкнуло?!
– Бегом! – незнакомым мужским голосом заорал один из цветастых, проскакивая мимо меня и замахиваясь светящейся булавой.
Булава прочертила ночной воздух, и, резко вспыхнув, остановилась! Прямо посреди ничего! Будто на самом деле столкнулась с чем-то, чего я не вижу!
А что, если я правда чего-то не вижу?! Не просто же так они все побежали прочь!
– Не спи! – толкнул в бок еще один силуэт. – На ноги!
– Поднимите Дей! – засуетился рядом еще кто-то, подхватывая под руки упавшую копейщицу. – Подъем, родная!
– Нет… Нет… – тяжело дыша, пыталась выдавить из себя Дей. – Я…
– Потухни! – резко оборвала ее еще одна девушка, подхватывая под руку с другой стороны. – Квантуем! Мар, Кими, квантуем!
– Принял! – рыкнул парень с булавой, без устали размахивающей ею, словно расшвыривая невидимых противников налево и направо! Рядом с ним уже появился еще один цветастый силуэт, с длинным светящимся посохом в руках, которым без устали тыкал перед собой, не подпуская невидимых противников близко!
Не знаю, что тут творится, но я не хочу в этом участвовать!
– А тебе особое приглашение надо!? Подъем!
В этот раз уговаривать меня не пришлось. Я как мог быстро поднялся на ноги и поковылял следом за девчонками, тащившими на себе копейщицу. Через каждые два шага я оглядывался на тех, кто остался прикрывать отход, чтобы убедиться, что они продолжают это делать. И они продолжали, причем продолжали крайне грамотно – отбегали метров на десять по одному, пока второй продолжал отбиваться от незримых врагов, после чего оставшийся улучал момент, разворачивался и покрывал все разделяющее их расстояние, плюс еще десять метров, меняясь местами с прикрывающим.
Они явно это делали не в первый не во второй и даже, наверное, не в сотый раз!
А я все ковылял вперед, кое-как ориентируясь на мелькающие впереди цветные пятна, до которых оставалось еще метров пятьдесят. Ноги так и норовили подвернуться на каждом шагу, голова кружилась, и, кажется, вместо того, чтобы идти по прямой, я едва плелся, вихляясь, как пьяный.
Что со мной такое?! Я же не чувствую ни боли, ни звона в ушах, ничего такого! Что со мной происходит?!
– Да шевелись же ты! – яростно выдохнули в ухо.
Два силуэта синхронно подхватили меня под руки, вынырнув из-за спины, практически оторвали меня от асфальта и побежали вперед!
А как же прикрытие?!
Обернуться я уже не мог, и оставалось только надеяться, что они знают, что делают.
Остальные силуэты стремительно приближались – это явно не сравнить с той скоростью, с какой плелся я один!
Над головой снова прожужжал уже знакомый дрон, пролетел куда-то за спину, резко там развернулся и приблизился уже со спины:
– Держим боковые, ждем!
Справа отчетливо скрипнули под сплошной маской зубы, мои носители ускорились еще больше – почти полетели над антрацитовым асфальтом, едва касаясь его ногами!
Силуэты остальной группы приближались, и уже можно было различить, что они не просто стоят на месте и ждут нас, они заняты, еще как заняты! Разбившись на две группы по два человека, они перекрыли перпендикулярно примыкающие улицы, и вовсю размахивали оружием, не пропуская невидимого противника, не давая ему атаковать нас еще и спереди тоже!
За их спинами, или, вернее, сбоку от них, как стена, которую можно использовать, чтобы не атаковали с фланга, тянулись параллельно земле несколько десятков тонких световых лучей. Словно какая-то лазерная решетка, только солнечно-желтая, а не красная. Лучи тянулись между тонкими металлическими столбами, разбиваясь на секции по десять-пятнадцать метров, и в одном месте – как раз там, куда стремились мы, – секция не горела.
Как раз в том месте, которое так упорно защищали от атак сбоку четверо обладателей светового оружия.
Как раз там, где уже по ту сторону странного светового забора, стоял на коленях один цветастый силуэт, и вокруг него – еще два.
– Поднажми! – непонятно зачем выдохнул парень слева.
И мы поднажали.
Хотя это казалось уже невозможным.
Мимо мелькнули силуэты защитников прохода, вспышки их оружия, столбы светового забора…
И тогда меня бросили. Просто оба помощника резко исчезли из-под моих рук, будто их и не было вовсе, и я уже не знаю в который раз чуть не полетел на землю! Кое-как успел подставить руки, подстраховаться и вместо падения навзничь – неловко сесть, подвернув ногу.
Мои помощники побежали обратно к разрыву в световом заборе, что-то неразборчиво крикнули туда, и уже через секунду в разрыв просквозила четверка бойцов, оставшихся по ту сторону.
– Вал!!! – во всю глотку заорала одна из них, так, что казалось, даже в сплошной маске рот прорезался.
Через мгновение мертвая секция забора вспыхнула! Световые лучи протянулись от одного столба до другого, моментально закрывая проем! Я моргнул, и понял, что даже этого короткого момента хватило, чтобы я полностью лишился возможности понять, какая из секций была выключена!
И тем более – почему она была выключена.
Забор тянулся в обе стороны, сколько глаз видел. Что слева, что справа прямо вплотную к нему, так, что столбы были вмурованы прямо в углы, тянулись здания разной архитектуры и этажности. В основном, не меньше десяти этажей, и все украшены яркими неоновыми вывесками, будто пытающимися поспорить в яркости со световым забором.
А вот за забором не было ничего. Как я не видел врагов, с которыми боролись мои нынешние спасители, так и сейчас не было видно черного-черного, будто из детских лагерных страшилок, города. За забором просто стояла абсолютная тьма, будто пространство затянули черным бархатом.
И на его фоне особенно ярко выделялись розовые и желтые пятна, сбившиеся в одну кучу.
Силуэты стояли полукругом, центром которого была все та же копейщица, стоящая на коленях – я запомнил ее по приметному розовому пятну на маске, похожему на осьминога.
Прожужжал мимо квадрокоптер, и еще один силуэт, до того стоявший на колене возле забора, и теряющийся на фоне ярких световых лучей, поднял руку, ловя его прямо в воздухе. Сложил лучи и убрал ставший в четыре раза меньше дрон в небольшой рюкзак, стоящий рядом. Рюкзак на плечи – и силуэт встал в одну линию с остальными.
Восемь.
И девятая, стоящая на коленях перед ними.
Она протянула руку к лицу и медленно потянула маску вверх, снимая ее вместе с капюшоном.
Молодая девушка. Русые волосы собраны в короткую косу, из которой местами выбились пряди – неудивительно, столько бегать и махать копьем. Тонкие губы боязливо поджаты, словно она чего-то боится, но взгляд серых глаз тверд и решителен, будто несмотря на страх она приняла какое-то решение.
– Дей? – осторожно начал силуэт с рюкзаком.
Та, кого звали Дей, глубоко вдохнула, и так же глубоко выдохнула, словно решаясь на что-то:
– Меня коснулись.
Все остальные, до того стоявшие как будто железные ломы проглотили, резко опали. Опустились плечи, согнулись спины – из людей словно бы вынули половину позвонков одним махом.
– Не-е-ет… – простонал кто-то. – Как так…
– Может, ты ошиблась? – с надеждой в голосе спросила та, что с квадрокоптером.
– Я бы хотела. – невесело усмехнулась Дей. – Но это невозможно ни с чем спутать. Я утратила контроль за Светом на секунду и меня коснулись.
– Тьма! – злобно прошипел кто-то из строя. – Тьма! Тьма! Тьма!
– Не тяните время… – тихо произнесла Дей, опустив глаза. – Вы знаете, что надо делать.
– От того, что мы знаем, легче не становится! – яростно выкрикнул еще кто-то.
Девчонка с рюкзаком внезапно развернулась и подняла голову к небу. Вскинула руку, нацелив ее куда-то вдаль и замерла.
– Тьма, мотыльки! – прошипела она через секунду. – Надо квантовать!
– А как же Дей?!
– Только не мотыльки! – ахнула Дей. – Не оставляйте меня им! Уж лучше…
– Да, мы поняли. – жестко ответила одна из девушек, шагая вперед из строя.
В ее опущенной руке что-то сверкнуло, и из ладони выстрелил луч ослепительного света, сформировавшийся в длинную изогнутую саблю.
– Дей… – позвала девушка. – Я…
– Я все понимаю. – покачала головой Дей. – Так надо.
И она высоко подняла голову и закрыла глаза.
Твою мать…
Они что надумали?!
Взвизгнул под кривой световой саблей воздух…
Чавкнула плоть…
Глухо покатилась по асфальту снесенная с плеч голова, окропленная кровавым фонтаном…
Глава 2. Новые слова
Ненавижу миндаль… Почему опять пахнет миндалем?
Кажется, я опять отключился. Получается, уже второй раз за… За какой-то промежуток времени. Надеюсь, что небольшой.
Только вот почему я отключился? Если в первый раз я совершенно точно вырубился от страшного приземления на башку, то во второй-то с чего?
Помнится, там девчонке снесли мечом голову, а потом…
Ага, стоп. Вот все и встает на свои места. Никуда я не отключался. Просто пока я был в отключке, мой поврежденный падением мозг начал выдавать всякую ахинею, а я послушно верил им, как всегда происходит во сне. Ну серьезно, какие световые мечи и сабли против невидимых противников? Какие световые барьеры и квадрокоптеры? И главное – какие к черту казни своих же друзей прямо посреди города?
А сейчас я пришел в себя, снова вернулся в свое сознание и поэтому сон закончился. Поэтому и закончился так резко – в памяти осталась только катящаяся по асфальту голова девушки, с расширенными глазами, в которых застыл ужас и ожидание боли, со сжатыми в последней судороге зубами, с косичкой русых волос, едва шевелящейся из-за склеившей воедино липкой крови…
Бр-р-р, стоп, хватит. Как бы реалистично это ни выглядело, это все лишь сон, бред воспаленного разума, спровоцированный сотрясением мозга после падения. По крайней мере, судя по тому, что вокруг так тихо – я уже точно не на соревнованиях. Наверное, меня отправили в больницу и я нахожусь в палате, в тишине и спокойствии. Возможно, я даже какое-то время пролежал в коме, но теперь наконец я вернулся в сознание и даже сносно себя чувствую. Руки и ноги слушаются, сердце стучит ровно, даже голова не болит. Возможно, это лишь до тех пор, пока я лежу и не пытаюсь встать, но это уже хорошо.
Можно и открыть глаза и оглядеться.
Так.
Даже скорее «так, блэт».
Это совершенно точно не больничная палата. И даже вообще не больница. И даже не карета скорой помощи.
И даже не турнирная площадка, чего стоило бы ожидать в последнюю очередь.
Над головой был серый обшарпанный потолок, выглядящий так, словно его никогда и не приводили в состояние чистовой отделки. На нем висели две длинные лампы дневного света, источающие холодный, почти синий, свет, причем одну заметно лихорадило – она несколько раз в секунду моргала, успевая почти погаснуть и разгореться заново.
Стена напротив меня, которую можно было разглядеть из положения лежа, да еще и в неширокий дверной проем, оказалась чуть приличнее – тоже серая и невзрачная, но хотя бы не бугристая, а с претензий на ровность. Вдоль стены стояло несколько железных шкафчиков, покрашенных облупившейся на углах синей краской, а между ними висели крючки для одежды. На некоторых как раз и висела одежда, зацепленная за капюшоны.
За черные, с желто-розовыми пятнами, капюшоны.
Кажется, я дернулся.
Да, наверняка, я дернулся, потому что слева раздалось шуршание, а потом приятный тихий женский голос произнес:
– О, ты очнулся? Наконец-то.
Слева от меня прямо на полу лежало, или стояло, я так и не понял, как правильно про них говорить, серое кресло-мешок, в котором, как в кучевом облаке, сидя утопала молодая девушка, совершенно не похожая на санитарку или медсестру. Волосы у нее были черные, с заметным фиолетовым отливом, подстриженные и зачесанные несимметрично – густая длинная копна справа и половинка облегающего каре слева. У девушки были четко очерченные, выгнутые пологими дугами, словно крылья чайки, густые, как тушью нарисованные, брови, и глаза невозможного насыщенного-фиолетового цвета, идеально гармонирующего с ее волосами.
Одета девушка была в черную куртку с длинными рукавами, расстегнутую до половины, под которой виднелась белая майка-борцовка. Но самое странное – в руках, заложив страницы пальцем, девушка держала книгу. Простую бумажную книгу, шуршание которой я и отметил, когда она со мной заговорила.
Черт возьми, кучу времени уже не видел, что кто-то читал бумажные книги. Разве что пенсионеры какие-нибудь…
– Как себя чувствуешь? – миролюбиво спросила девушка.
– Сойдет. – ответил я, нисколько не кривя душой. – Я где?
– Дома.
Смешок вырвался из меня чуть ли раньше, чем я осознал сказанное.
«Дома».
– Так, ладно. Что со мной случилось?
– Если бы мы знали. – девушка пожала одним правым плечом. – Ты потерял сознание после эвакуации, тебя дотащили сюда Маркус и Кейра.
– Маркус и Кейра? Кто все эти люди? Впервые слышу.
– Да уж. – вздохнула девушка. – А говоришь, что нормально себя чувствуешь. Лайт, что с тобой творится?
Лайт…
Я уже слышал это слово – его произнесла одна из девушек там, в черном городе, и уже тогда мне показалось, что это она обращалась ко мне так.
Все бы хорошо, но меня зовут не так.
– Так. – как мог твердо, сказал я. – А ты кто?
– Кона. – одними губами улыбнулась девушка. – Кона Гарс.
Впервые слышу это имя. Точно так же, как и Маркус и Кейра.
– Ладно. А дома это где?
– На причальной мачте «Зефир», конечно. – снова пожала одним плечом Кона. – Мне не нравится, что с тобой происходит. Может, тебя пыхнуть?
Себя пыхни, блин…
Что ж, значит, все, что я принял за видения ушибленного и воспаленного мозга – было вовсе не видением. И сейчас вокруг меня творится какая-то чертовщина. И, так как объяснить все, что творится с помощью известных мне законов мироздания, я не в состоянии, придется обходиться без них.
Ничего не отвечая на предложение «пыхнуть», я слегка приподнялся на жестком лежбище, на котором лежал все это время, подвинулся и принял полу-сидячее положение, чтобы удобнее было осмотреться.
Впрочем, сильно лучше не стало. Справа от меня моя узкая шконка была отгорожена стеной – такой же серой и слегка шершавой на ощупь. Сзади так же была стена и получалось, что мы с Коной находились в небольшой комнате, в которой имелась только узкая доска, наверное, считаемая здесь за кровать, кресло-мешок, в котором расположилась девушка, и небольшая тумбочка рядом с ним. Дверной проем, в котором я заметил шкафчики и цветастую одежду, явно предполагал наличие двери, но ее почему-то не было.
Зеркало бы…
Хотя нет, лучше не стоит. Я уже успел посмотреть на свои руки, когда с их помощью садился на лежанке, и беглого осмотра хватило, чтобы понять – это не мои руки. И ноги, безостановочно мельтешащие в поле зрения – не мои, даром, что скрыты под белой простыней. Я чувствовал, что они не мои. Я со своими, блин, тридцать пять лет прожил, я знаю, как они ощущаются!
Что ж, раз объяснить происходящее с точки зрения физики не выходит, будем объяснять с точки зрения фантастики.
Я попал в чужое тело.
А, может, даже и того хуже – в какой-то другой мир.
И почему-то эта мысль уже не казалась дикой или тупой – спасибо современным книгам и фильмам, которые приучили не удивляться и не такому повороту событий. Да еще и обстоятельства, при которых я сюда попал – как-никак втыкание головой в асфальт с трехметровой высоты вряд ли кому-то когда-то шло на пользу…
Ох, мать твою!.. Это что получается, если я упал максимально неудачно и умудрился умереть…
То, стало быть, этот мир – загробный?!
Я еще раз посмотрел на Кону и еще раз обвел глазами комнату.
Нет, это точно не загробный мир. Для загробного мира тут все слишком… Серое. Обычное. Я бы даже сказал «обыденное». Конечно, я никогда не верил во всякие там котлы и вилы, но чтобы окружение было настолько простым – это надо постараться.
Я поднял руки и снова осмотрел их, уже внимательнее. Исчезли с пальцев многочисленные ссадины, полученные на тренировках, пропал с правого запястья шрам от открытого перелома три года назад, да и в целом руки выглядели моложе, чем раньше. Моложе и… холенее, что ли? Как у пианиста.
И в целом тело ощущалось по-другому. Оно оно казалось легче, оно двигалось быстрее. Любое мышечное сокращение происходило на долю секунды раньше, чем я привык, и из-за этого действия были непривычно быстрыми. Даже если бы предыдущих факторов было недостаточно, это несоответствие точно убедило бы меня в реальности всего происходящего. Серьезно, ну в каком сне может придти осознание, что твое тело двигается и реагирует по-другому?
Значит, придется смириться с двумя неприятным фактами. Даже с тремя.
Первый – я довыпендривался и умер.
Второй – я попал в другой мир.
И даже в другое тело. Судя по всему, более молодое и подвижное, чем старое. Привычное старое во всех отношениях тело, которому неврологи уже диагностировали начинающиеся позвоночные грыжи, а многократно ломаные кости болели при каждом изменении погоды.
Эх, говорили же мне завязывать с паркуром и соревнованиями, говорили же, что годы берут свое, а я все не слушал…
С другой стороны, плохо ли это? Мои золотые годы паркура прошли, и золотых, да что там – даже серебряных медалей я уже давно не брал, да и бронза стала редким гостем, все больше полуфиналы – и не дальше. Как ни крути, а в тридцать пять уже нет возможности тягаться с легкими и гибкими пацанами и девчонками, едва справившими совершеннолетие. А ведь я больше ничего и не умел, по сути – я даже из университет ушел, чтобы посвятить свою жизнь тренировкам и соревнованиям. В итоге и семьей даже не обзавелся, а все друзья, какие были, наоборот – уже десяток лет как бросили турники, стены и грани и вовсю с детьми нянчатся.
Так что даже если это и загробный мир, но я в нем нахожусь в молодом и здоровом теле, которому не требуется каждое утро зарядка на двадцать минут, чтобы просто заставить суставы сгибаться, а мышцы – сокращаться, то так тому и быть. Почему бы не принять такой расклад? Даже если вдруг окажется, что он все же плод моего воображения.
Возможно, если так окажется, я даже пожалею об этом.
Осталось только выяснить, где и когда я нахожусь. Судя по одежде, которую я видел уже дважды, черный-черный город и неизвестный «Зефир», в котором я сейчас нахожусь, принадлежат одному и тому же миру. И то, что я могу контактировать с аборигенами – это уже отлично, ума не приложу, что бы я делал, если бы девушка сейчас заговорила со мной на клингонском или эльфийском. Она сможет ответить на мои вопросы.
Только вот судя по ее реакции, я не должен задавать вопросов. Я должен и так все знать. А, значит, чем больше вопросов я задаю, тем страннее это будет для нее выглядеть.
Кто ее знает, может, я доболтаюсь, и она все же решит меня «пыхнуть»? Что бы это ни значило…
А, впрочем, где наша не пропадала! Не умом, так хитростью!
– Знаешь… – проникновенно начал я, подняв глаза на девушку. – Дело в том, что я ничего не помню.
Брови Коны взлетели вверх, будто чайка крыльями махнула:
– Как это?
– Полностью. – отрезал я. – Вообще. Даже имени своего не помню. Даже детства. Говорить могу, и то хорошо. А так не помню ничего. Что за Зефир? Кто такие Маркус и Кейра? Что я тут вообще делаю? Что происходило вчера… И вчера ли это было? Короче, в голове шаром покати!
– Шаром… – смешно округляя губы, повторила Кона, и нахмурилась. – Покати?
– Ну в смысле пусто. – я для убедительности постучал костяшками по лбу. – Воспоминания начинаются с того момента, как меня по ребрам пнули.
– То есть, как раз с того момента, когда ты пришел в себя. Потеря памяти, значит?
Кона нехорошо прищурилась, будто сканируя меня взглядом, и мне сразу стало неловко. Она что, каким-то образом умудрилась почувствовать мою ложь?
– Наверное, головой ударился. – наконец вздохнула Кона, снова вернув глаза к нормальному размеру. – Такое бывает. Это пройдет со временем.
Janrlar va teglar
Ushbu kitob bilan o'qiladi
