Kitobni o'qish: «Завещание сверху»
Глава 1
Субботнее утро. Конец июля. Уютный дом в пригороде мегаполиса. Спокойный тихий городок. В таких обычно селятся после свадьбы семьи с достатком чуть выше среднего, чтобы растить детей, по утрам читать газеты на веранде и предаваться пустой болтовне с соседями о погоде, приусадебных участках и политике. Городок небольшой и симпатичный, с ухоженными газонами, хорошими школами и опрятными дорожками, на которых дети учатся кататься на велосипедах.
Элеонора распахнула двустворчатые двери и вышла на огороженную розовыми кустами маленькую лужайку позади родительского дома. День был чудесным. Светило солнце. Изредка по небу вальяжно проплывали облака. Лёгкий ветерок приносил свежесть. Газон был аккуратно подстрижен, а розы наполняли сад благоуханием. Всё было прекрасно. Вот только её не радовал сегодняшний день.
– Элеонора! – окликнула мать претензионным тоном.
Уголки губ Элеоноры тотчас поползли вниз. Ровная линия искривилась в поникшую дугу.
«Элеонора! Ну как еще можно было назвать дочь?» – недовольно подумала она.
Элеонора ненавидела своё имя, особенно когда его произносили родители: обязательно с интонацией, полностью, почти всегда с упрёком. Элеонора была старшей дочерью в семье. В свои тридцать шесть она была не замужем, не состояла в отношениях и, разумеется, не имела детей. Она являла собой угасающую надежду своих родителей на «счастливое» (по их мнению) будущее. И вот теперь, вдобавок к этому и без того плачевному положению, в очередной раз, а именно в восьмой, её угораздило стать подружкой невесты. На этот раз на свадьбе младшей сестры Элейн.
Сестра Элеоноры, Элейн, была полной её противоположностью. На тот момент ей было двадцать пять, и она была прекрасна: стройная подтянутая блондинка, энергичная и живая, всеобщая любимица. Казалось, на свете не было ни одного человека, который отзывался бы о ней без восхищения. Она была главной гордостью своих родителей. Даже Элеонора, с момента появления на свет Элейн всегда жившая в её тени и затмеваемая сестрой во всём, все же безмерно любила её и не могла ей завидовать. Эта любовь была взаимной. Однако их мамаша при любом удобном случае пыталась подпортить отношения между сестрами, постоянно укоряя Элеонору за её положение и сравнивая с Элейн. Папаша никогда жене в этом не препятствовал и даже поддерживал её, выражая надежду на то, что «Элеонора когда-нибудь образумится».
– Куда ты всё время пропадаешь? Когда ты нужна, тебя никогда нет! Ни в жизнь тебя не дозовёшься! Милая, ты такая невнимательная. Не удивительно, что тебе тридцать шесть, а ты такая неустроенная. Тебе нужно брать пример с Элейн. Когда ты уже обзаведёшься семьёй? Тебе ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ! Что у тебя в голове? Даже не знаю, что и думать. Элейн моложе тебя на одиннадцать лет, и вон какая умница! – ворчала мать без конца.
Благо, Элеонору в этот момент спасла невеста. Она, словно ангел-хранитель, постоянно чувствовала неладное и всегда была готова защитить сестру.
Церемония прошла мило. Вокруг царила атмосфера любви и доброты (если не считать маменьку), и невеста, освободившись из объятий теперь уже своего мужа Шона, поспешила сестре на выручку.
– Мамочка, можно я украду Нору (так ласково называла Элеонору сестра)? Хочу поправить платье, – с радостной улыбкой обратилась она к матери.
– Хорошо, милая, – ласково улыбаясь в ответ, сказала мама. – Может, хоть ты сможешь повлиять на свою сестру.
Элеонора закатила глаза к небу. Элейн, улыбаясь, кивнула матери, спешно подхватила сестру под руку и увела её сквозь толпу в дом.
– Туго тебе сегодня пришлось? – заботливо спросила она.
– Да, мама сегодня особенно невыносима! – подтвердила Элеонора.
– Ты ещё папу не слышала. Он всем рассказывает, что я их последняя надежда, – сочувственно поделилась сестра.
– Я радуюсь твоему счастью, но можно ты больше не будешь выходить замуж? Иначе я этого просто не переживу! – наигранно-страдальческим тоном попросила Нора.
– Конечно же, не буду! Милая, я больше не смогу над тобой так поиздеваться, – сердечно пообещала она, крепко обняв Нору за плечи. – Люблю тебя! – Элейн поцеловала сестру в щеку. – Держись! Свадьба скоро закончится! К тому же, Шон уже устал от внимания… и я тоже, – добавила она.
– Я тоже тебя люблю! – обняла её Элеонора. – Как я буду без тебя, когда ты уедешь?
– Я привезу тебе ракушку, – утешительно шепнула Элейн сестре на ушко.
– И звезду! – капризно попросила Нора.
– Обязательно! – пообещала Элейн. – Не грусти! Мы ненадолго расстанемся, а потом будем часто-часто видеться.
Вскоре пришло время ловить букет невесты. Напрасно мама выталкивала старшую дочь на площадку для танцев: букет достался одной из бойких подружек Элейн. Сестры понимающе обменялись ироничными взглядами. Счастливый для одной и издевательски-трудный для другой день почти закончился. Вскоре новобрачные удалились, чтобы продолжить ночь вдвоем, а гости разъехались по домам.
«Ну вот и всё», – с облегчением вздохнула про себя Нора.
И всё же от грустных мыслей защемило в груди. Дело было не столько в том, что вскоре ей предстояло надолго расстаться с сестрой, сколько в том, что в этот момент она чувствовала себя одинокой как никогда раньше. Элейн была её единственной подругой и человеком, с которым Нора могла поделиться всем. Теперь сестра вышла замуж, у неё своя семья, а совсем скоро появятся и дети. Единственный близкий человек был если не потерян, то отдалён… навсегда. Одиночество казалось абсолютно полным и совершенно невыносимым.
Ранним утром новобрачные отправилась на тропический остров, расцеловав на прощание всё семейство. Перед отъездом счастливый муж пожал руку тестю, по очереди обнял остальную женскую часть семейства невесты, после чего, заключив взволнованную супругу в объятья, уселся в такси, которое увезло молодых в аэропорт.
В этот день родители сестёр были вдвойне невыносимы, постоянно напоминая старшей о её «плачевном положении». Элеонора с трудом дождалась того момента, когда она наконец-то сможет покинуть родительский дом и вернуться в свою квартиру, чтобы на следующий день снова выйти на работу.
Но и это не принесло ей облегчения. В предсвадебной суете, помогая родителям и сестре в подготовке дома к приезду гостей, она совсем позабыла о важном отчёте, который должна была отдать шефу в понедельник утром. Тот прямо с утра вызвал её к себе на ковёр и высказал всё, что об этом думал. Он распекал Элеонору добрых полчаса, не стесняясь в выражениях, пока не выпустил весь пар. Затем он отправил подчинённую в её каморку, а сам, счастливый и довольный, отправился на деловой завтрак с юной леди (явно не женой). В общем, день выдался хуже некуда. Элеонора прорыдала целый час в туалетной кабинке, после чего, кое-как взяв себя в руки, отправилась составлять этот чёртов отчет. В довершение ко всему, ближе к вечеру, когда она всё же принесла данные шефу, тот, как ни в чём не бывало, заявил, что не стоило торопиться, и она могла бы представить ему отчёт и завтра.
«Козлина!» – выругалась про себя Элеонора, покинув кабинет шефа, и тут же растянулась на кафельном полу туалета, словно сам закон подлости толкнул её в спину.
Вечером, едва волоча ноги, бедная Нора тащилась в свою серенькую квартирку многоэтажного дома на окраине города. Настроение было хуже некуда. Очень хотелось разрыдаться от жалости к себе, но она держалась до того момента, когда сможет закрыть дверь, отгородившись от остального мира, и предаться своему горю в полном объёме. Каждый шаг давался ей всё труднее и труднее. Слезы подступали к горлу, сжимая его тисками. Сверху начинало накрапывать. В этот момент она как никогда остро ощущала пустоту внутри себя, думая о счастье сестры, которая сейчас грелась в лучах солнышка и любви своего супруга.
«Они нашли свое счастье, а я? Не знаю, сколько мне ещё придётся мучиться в одиночестве. Может быть, всю жизнь… У меня нет даже кошки, с которой я могла бы поделиться своей болью, – терзала себя Нора. – Боже, как же хочется другой жизни! Помоги!» – вздохнула она, переходя по пешеходному переходу на другую сторону улицы.
И вдруг на неё налетела невесть откуда выскочившая чёрная машина с выключенными, несмотря на темень, фарами. Следом за ней мчался полицейский автомобиль, слепя своими мигалками. Водителя первой машины явно не волновало, что кто-то может угодить под её колёса.
«Кто бы мог подумать, что я умру именно так?» – была последняя мысль, которая успела промелькнуть у девушки в голове.
Как бы там ни было, отскочить в сторону она не успела. Правым бортом злодейское авто сбило её с ног. А потом мир погрузился во тьму…
Глава 2
«Странно, но я совсем не чувствую боли, даже как-то легче стало, – подумала Нора, прежде чем открыть глаза. – Что-то тут не так! Где я?»
Девушка открыла глаза. Всё вокруг неё было подёрнуто белой дымкой. Твердой почвы под ногами не ощущалось. Она парила непонятно где и оглядывалась по сторонам.
«Что-то мне не нравится всё это! Совсем не похоже на тоннель. Где свет? Хоть бы какой-то ориентир. Хотя бы табличку повесили: "Вам туда!"»
Спустя мгновение её желание исполнилось. Под ногами возникла мраморная твердь, а затем сквозь дымку пробился солнечный луч. Элеонора двинулась к нему. Из размытого круга света по мере приближения начали вырисовываться очертания серого прямоугольника. Подойдя поближе, она смогла рассмотреть сам объект. Это был лифт, совершенно обычный, как в тысячах офисных зданий, серебристый и холодный. Холодный не на ощупь, а в том смысле, что он не создавал уюта. Из открытых дверей лифта лился тот самый желтоватый свет, на который она пришла. Девушка в замешательстве застыла у дверей, и когда она уже решила, что других вариантов всё равно нет, из динамика раздался резкий голос:
– Побыстрее, пожалуйста! Кроме тебя ещё десяток душ хочет воспользоваться лифтом!
От неожиданности Нора вскочила в лифт и тупо уставилась на одну-единственную безликую кнопку.
– Нажимай! – нетерпеливо рявкнул динамик.
– Ой! Из… извините, – смущённо пролепетала она.
– Алиса? Это ты? – отозвался динамик совсем другим, удивлённо-мягким тоном.
– Нет, не я, – возразила Нора, непонимающе-тупо глядя в динамик. – Я Элеонора.
– Давай поднимайся! – проигнорировал голос её ответ.
Трудно сказать, сколько времени заняла поездка. Девушка даже не поняла, в какой момент лифт остановился и ехал ли он куда-то вообще. Когда двери отворились, перед ней возник отделанным белым мрамором просторный атриум с высоким сводчатым потолком. Вообще всё вокруг было мраморным: и пол, и стены, и толстые колонны, и лестницы, и двери. Даже створки огромных окон, за которыми проплывала облачная пелена, и те были из мрамора.
От стойки регистрации в центре зала ей призывно махала рукой незнакомая улыбчивая девушка – стройная блондинка с высоким длинным хвостом на голове и мягкими чертами лица.
– Ты быстро! – заметила она, едва Нора приблизилась к стойке.
– Простите, мы знакомы? – удивилась та.
– Подожди! Вечно забываю, – сказала девушка и нырнула под стойку.
Раздался стук клавиш, и в столешнице прямо перед Элеонорой появился люк, из которого выплыл серебристый куб с надписью «Душа 2 543 789». Нора с подозрением посмотрела на загадочную коробочку. Девушка своими тонкими пальчиками приоткрыла крышку куба, а потом пододвинула его поближе к Элеоноре. Та с любопытством заглянула внутрь. Коробка до середины была заполнена дымчатым эфиром, переливающимся радужным оттенком. Нора с интересом разглядывала содержимое.
– Чего ты смотришь? – нетерпеливо осведомилась девушка, глядя на новоприбывшую, как на умственно отсталую.
– Зачем это? – не понимала Нора.
– Вот так всегда! – закатив глаза к небу, произнесла девушка с ресепшена.
Затем, чётко выговаривая каждое слово, она велела:
– Возьми свою память и надень на голову!
Нора внимательно слушала её слова, но никак не могла понять, чего хочет от неё незнакомка. Чувствуя, как нарастает напряжение, она с непониманием ожидала дополнительной информации.
– Давай быстрее, а потом поболтаем! – нетерпеливо добавила девушка. – Быстрее! – рявкнула она. – Протяни руку и возьми!
– Как её взять? – запаниковала Нора. – Ты не могла бы мне помочь…
– Нет. Мне нельзя прикасаться к твоей памяти, иначе она может перепутаться с моей, – возразила девица. – Бери-и-и уже! – поторопила она, явно теряя терпение.
Элеонора неуверенно опустила руки в коробку и попыталась ухватить ускользающую субстанцию. Несмотря на дымчатую консистенцию, содержимое было осязаемым и на ощупь напоминало нечто среднее между латексом и незастывшим желе. Кое-как новоприбывшая зачерпнула субстанцию в ладони и снова вопросительно посмотрела на девицу.
– Теперь положи на голову, – скомандовала девушка.
Совершенно не понимая, что она делает, Элеонора попыталась поднять желе, которое будто желало сбежать, вверх к голове. К её несказанному удивлению, субстанция, едва коснувшись лба Норы, тут же превратилась в дым, растёкшийся по телу и окутавший её целиком. На мгновение всё вокруг заволокла перламутрово-белая дымка, проясняя в голове Норы воспоминания. Когда дымка рассеялась, девушка за стойкой вдруг показалась ей настолько знакомой, словно они дружили не одну жизнь. Вообще-то, так оно и было.
– Это было ужасно! – внезапно воскликнула Нора. – Как же я рада, что вернулась! Кэт, я так рада тебя видеть! – искренне обрадовалась новоприбывшая.
– Ну наконец-то! Вот это та Алиса, которую я знаю! – отозвалась девушка, заключая Нору-Алису в объятия. – И почему ты всегда так тупишь, когда возвращаешься? – возмутилась Кэт.
– Не знаю. Саму раздражает, – сказала Алиса, крепче прижимая Кэт к себе. – Привет!
– Почему ты так рано? Ты же знаешь, Бэсенжер терпеть этого не может! Это, видите ли, портит его отчёты!
Бэсэнджер возглавлял департамент вернувшихся с Земли душ и отправки их обратно. Он фактически являлся начальником Кэт. Его имя в кратком исполнении было созвучно слову «босс», поэтому он остановил свой выбор именно на нем. На вид Бэсу было не более тридцати. Маленького роста и плотного телосложения, он был весьма амбициозен и высокомерно снисходителен с окружающими его душами.
В это время…
– Душа 2 543 789?! – раздался удивленно-возмущенный тон за спиной Кэт.
– Лёгок на помине! – снова закатив глаза, прошептала Кэт.
– Чёрт.. ик! – ругнулась Алиса, икнув от неожиданности и прикрыв ладошкой рот.
В глазах Кэт, округлившихся, как две голубые монетки, мелькнул ужас.
В этот момент прямо перед Алисой появился очаровательный пухлый малыш, такой прелестный и милый, каких ещё не видывали в атриуме.
– Какой симпатяга! – умилилась Алиса.
Кэт тоже разглядывала малыша, но взгляд её, в отличие от подруги, был настороженным. Бэсенджер замер в сторонке, ожидая подвоха.
Малыш, словно ангелочек, смотрел на Алису невинными глазками, и ей вдруг неудержимо захотелось его погладить по кудрявой макушке. Но стоило девушке протянуть руку, как глазки мальчика сузились, губы искривились в злорадной ухмылке, а сквозь густые кудряшки на голове прорезались маленькие рожки. Умиление на лице Алисы сменилось недоумением. В душе зашевелилось чувство гадливости. Спустя момент мальчишка, шаркнув по мраморному полу для размаха, из всех сил ударил её ногой чуть ниже коленки. Девушка вскрикнула от боли. (Да, души тоже чувствуют боль… душевную.)
Чёртик – демон младшего уровня. Появляется при произнесении незначительных ругательств и производных от них («до чёртиков», «чёртики в глазах» и т. п.). Любит проказничать и сеять хаос. Милый внешне и весьма агрессивный. Его забавляет чужая боль, он приходит в восторг, если ему удаётся довести кого-нибудь до бешенства, что у него всегда получается. Любит творить мелкие пакости в крупных размерах.
Пока Алиса скакала на одной ноге, пытаясь унять боль, мальчишка, нисколько не замешкавшись, развернулся и мелкими проворными шажками засеменил в сторону стойки Кэт. Послышался визг и глухие звуки борьбы.
– Нет, не смей это трогать! – кричала Кэт.
Бэсенджер скрестил руки на груди и недовольно нахмурил брови. Затем он подошёл к телефону, висевшему на ближайшей стене, и, пытаясь сохранять самообладание, прорычал в трубку:
– Ангела в атриум!
За стойкой Кэт в это время творилось что-то невообразимое. Из-за неё хаотично вылетали всевозможные предметы. Доносился звук рвущейся бумаги. Во все стороны разлетались ящики, похожие на почтовые коробки. Алиса едва успевала от них уворачиваться, перепрыгивая с ноги на ногу. Сама же Кэт была сосредоточена на поимке неуловимого чертёнка. Периодически она выглядывала из-за стойки и снова ныряла под столешницу.
– Сейчас получишь! – злобно рявкала Кэт.
– Получишь-получишь! – ехидно передразнивал её чертёнок.
Послышался треск дерева и звон битого стекла.
– Ах ты ж тварь такая! – закричала Кэт, и тут же, спохватившись, шлёпнула себя по губам. – Упс!
Ахтыжтварь появилась в тот же миг, как только было произнесено ненароком вылетевшее слово. Она напоминала маленькую трясущуюся собачонку вроде изъеденного молью чихуахуа. Собачонка немедленно задрала ногу и принялась орошать всё вокруг, а затем не преминула нагадить на важный документ, до которого ещё не успел добраться малец.
––
Ахтыжтварь – домашнее животное жителей Нижних миров. Своеобразное существо, скорее похожее на земную собаку. Трясется от злобы и внутренней пакости. Отличается неравномерным покровом шерсти, которая хаотично торчит клочьями из самых неожиданных мест. Злобная и гнусная. Любит гадить куда ни попадя, особенно если попадает куда надо. Питается негативом, который сама же сеет. Считается любимым животным обитателей ада. Воняет и грызёт всё и всех, в том числе и своих хозяев.
––
– Не смей! Не трогай! Да поможет мне кто?! – верещала Кэт.
Напроказив под стойкой Кэт, чертёнок ринулся в ближайший коридор, ведущий из атриума к офисным кабинетам. Спустя минуту оттуда послышались визг и крики. Из-за угла полетели бумаги и коробки. Кэт теперь сражалась с собачонкой. Бэсенжер, все ещё со скрещенными на груди руками, подошёл к стойке. Кэт с усталым видом вынырнула на поверхность, крепко стиснув в дрожащих руках ахтыжтварь, но, заметив Бэсенжера, занырнула обратно, предпочитая переждать бурю. Не успела Алиса подумать, что хуже уже быть не может, как прямо из пола поднялась загнутая в её сторону широкая воронкообразная труба, похожая на вентиляционные раструбы, какие случается видеть на палубах старых кораблей.
– Какого чёрта! Кто посмел призвать моего ребёнка! – громогласно разнеслось по атриуму.
– Милейшая, сейчас мы всё уладим, – извинительным тоном отозвался Бэсенджер.
– Сам ты «милейшая», кретин! – раздалось в ответ.
Бэсенжер аж отпрянул от трубы, слегка покраснев.
– Ну-ка немедленно призовите меня! Я хочу высказать в лицо тому идиоту всё, что о нем думаю!
Бэсенджер, придя в себя, снова принял оборонительную позу и кивнул Алисе, указывая, что ей нужно сделать. Всем своим видом он как бы говорил: «Сама натворила, теперь сама и расхлёбывай!»
– Твою ж мать! – с отчаянием произнесла девушка, глядя в ту сторону, где в настоящий момент проказил чертёнок, а точнее – разносил офис на части.
В ту же минуту перед ней возникла молодая женщина. Она была не такой симпатичной, как её малыш, что, впрочем, и не удивительно. Трудно сохранять красоту на искаженном яростью лице.
––
«Твою ж мать», или «Мать твою», а также производные от этих фраз – демон высшего уровня. Умна и чрезвычайно агрессивна. Отличается необычайной хитростью и коварством. Любит заводить души в страшные места под видом любезной помощи. Предприимчива. Вызывает внутренний страх, леденящий душу. Нельзя доверять ей ни в коем случае!
––
– Миссис..? – учтиво обратился к ней Бэсенжер, предлагая представиться.
– Чертолина! – прорычала дамочка в ответ.
– Миссис Чёрт Алина… – начал извинительную речь Бэсенджер.
– ЧЕРТОЛИНА, придурок! – саркастично поправила его мать проказника. – Это ты, идиот, посмел призвать моего малыша?!
– Кхм, – кашлянул Бэсенджер, пытаясь сохранять спокойствие.
– Это я, – внутренне уменьшаясь в размерах, пискнула Алиса.
Миссис окинула девушку испепеляюще-уничижающим взглядом, всем своим видом показывая, какое она ничтожество. Затем она вернулась к более приятному объекту для оскорблений – Бэсенжеру. Алиса потупила глаза в пол, пытаясь представить себя невидимкой, пока всё не закончится.
– Так вот как вы воспитываете свои блёклые души?! – распалялась дамочка.
– Мадам… – попытался успокоить разгневанную мамашу Бэсенджер.
Но всё было напрасно: та лишь сильнее впадала в бешенство, провоцируя и его на агрессию.
Надо отдать должное, Бэс держался достойно.
– Как можно так поступать? Что за кретины у вас здесь работают? Я спокойно иду по улице Угрызений, как вдруг «бац» – и какая-то негодяйка смеет призвать моего сына! Вы тут вообще каким местом соображаете? – кипятилась она, разглядывая атриум, пока глаза её не наткнулись на вывеску, свисавшую с высокого сводчатого потолка.
Надпись на табличке гласила:
Уважаемые души! Слова «Чёрт», «Сатана», «бесы», «чёртова мать» и производные от них запрещены! Просим соблюдать порядок, дабы не нарушать спокойный рабочий ритм Промежуточного мира и не доставлять неудобств жителям других миров.
– Табличку они здесь повесили?! Вы бы её ещё меньше сделали, кретины! Эту надпись надо калёным железом выжечь на руках, а лучше на лбу у этих слабоумных душ, что бы они, наконец, запомнили своим микроскопическим умишком ЭТО! – громогласно рявкнула чертовка. – Где мой ребёнок?! – прервав поток ругательств, на одном дыхании выпалила она.
– Он здесь, – спокойно произнес из-за спины Бэсенжера порхавший над мраморным полом ангел.
– Ангела они за ним послали! – съязвила миссис Чёрт, возмущённо глядя на крепкие руки ангела, в которых извивался, пытаясь пнуть его ногами, малыш. – Иди ко мне, мой огонёчек, – ласково промурлыкала мамаша, протягивая руки к чертёнку. – Он ребёнок, а не рецидивист! Вы бы ещё кого повыше за ребёнком послали! – буркнула мамаша напоследок, прежде чем влезть в трубу-рупор и исчезнуть в её черноте. – Собака моя где?! – гаркнуло из темноты.
Кэт выбралась из-под стойки, держа на вытянутых руках извивающуюся, как чертёнок ранее, собачонку. Она поднесла ахтыжтварь к трубе и осторожно впихнула её в рупор, после чего тот исчез в полу.
– Фух, – с облегчением выдохнул Бэс, снова принимая недовольный вид.
Чуя неладное, Алиса поняла, что дело просто так не закончится.
– Осторожней с выражениями, мисс, – с невозмутимым спокойствием произнёс поймавший чертёнка ангел, и упорхнул в коридор, ведущий в офис. Перед этим он успел помочь Кэт, приведя в порядок её стойку.
– Что ж, пойдём со мной, – строго сказал виновнице происшествия Бэс.
Та обречённо вздохнула и отправилась в кабинет Бэсенжера, поймав на себе сочувствующий взгляд Кэт, говоривший «Держись!».
