Миссия «Новая Земля»

Мой приказ тонет в грохоте удара. Корабль несколько раз дергается.

В кабину забегают Марк и Крис.

– Что происходит? – хором спрашивают они.

– Кто-то из нас уменьшил права Исин. Уклонение не сработало. Силовое поле отключено. Мы попали в метеороидный поток, – мой голос срывается на фальцет.

Снова удар. Меня бросает из кресла на панель управления. Марк и Крис растягиваются на полу.

– Включи чертово силовое поле! – ору я искусственному интеллекту.

– Включаю, – соглашается она. – Алекс, хочу заметить, что кричать некрасиво. Ты должен быть сдержаннее. Мы все находимся в сложной ситуации…

– Заткнись, Исин, – я поднимаюсь на ноги. Рука порезана об острый край панели. На пол капает кровь.

– … к тому же у нас пробоина в заднем отсеке С-4, – договаривает помощник. – Герметизирую дверь. Если в ближайшее время не устранить пробоину, это может привести к деформации корабля.

– Прекрасно, – бормочу сквозь зубы, сжимая окровавленную ладонь.

– Исин, пригласи всех в главный отсек, – командует Марк, поднимаясь с пола. Мужчина отделался только ссадиной на подбородке. Затем он пристально смотрит на меня. – Тебе стоит перебинтовать рану.

– Обязательно, – соглашаюсь я и иду в свою комнату, чтобы взять аптечку.

***

– Мне нужно два человека, чтобы выйти в космос. Судя по отчету Исин, у нас пробоина размером с шар для боулинга, – разглядывая информацию на своем планшете, сообщает Марк.

– Сколько нужно астронавтов, чтобы залатать дыру в корабле? – вспоминая глупую шутку, усмехается Пауло и проводит рукой по своим темным волосам. – Думаю, я смогу и один справиться с этой задачей.

Я закатываю глаза. Глупый риск.

– Я пойду с ним, – немного погодя, сообщаю я.

– Ты ранен, – Марк кивает на мою забинтованную ладонь. – Не стоит. Пойдет Вадим.

Вадим тут же расправляет плечи, радуясь доверию командира.

– Это на моем дежурстве произошла поломка. Мне и отвечать. Просто порез, – не позволю, чтобы кто-то отдувался за меня.

Марк поджимает губы.

– Пойдете втроем. Если не сможешь работать – возвращайся. Не трать запасы кислорода.

Мы надеваем тяжелые скафандры, такое ощущение, что весят они не меньше центнера. В космосе их вес чувствоваться не будет, но двигаться все равно придется через силу.

– Объясни, что произошло, как в нас попал метеороид? – застегивая мой скафандр, шепотом интересуется Наташа. Сегодня она убрала свои кудрявые волосы в пучок, чтобы те не мешали. – Марк ничего не говорит. Ты был на дежурстве, как так получилось?

– Кто-то сократил права Исин. Она ничего не могла сделать без моего приказа. Силовое поле было отключено. Мы попали в поток, – последние мои слова тонут в опускающемся на голову шлеме.

Наташа кивает, показывая, что поняла меня, и задумчиво хмурится.

– Удачи, – одними губами произносит она и выходит из отсека.

Мы остаемся втроем. Пауло, Вадим и я.

Пауло жмет на кнопку, и в отсеке пропадает гравитация. Я чувствую, как поднимаются волосы у меня на голове, как тело перестает ощущать вес костюма, но ноги твердо стоят на земле – магнитные усилители на подошвах прекрасно справляются с задачей.

Медленно открывается люк.

Признаться, я надеялся, что в этом полете не придется выходить в открытый космос. И теперь во рту пересыхает от страха. Истории о том, как рвался трос или в скафандре образовывалась дыра, тут же всплывают в моем сознании.

Пауло машет рукой, призывая нас выдвигаться. Я слышу только свое учащенное дыхание и чувствую стук сердца, отдающийся пульсацией в голове.

3 глава

Конечно, на Земле мы готовились к тому, что придется выходить в космос и ремонтировать небольшие поломки. Мы надевали эти костюмы и пробовали в них двигаться. Но одно дело работать в условиях приближенных к реальным, под присмотром ученых, других сотрудников, готовых в любой момент прийти на помощь. И совсем другое – выйти в настоящий космос, где, кроме самого себя, никто тебе не поможет.

– Черт, наверное, только ради этого момента я и стал космонавтом, – раздается по рации веселый голос Пауло.

Я вижу, как мужина летит впереди, периодически касаясь борта корабля рукой.

– Думаю, что я тоже, – откликается Вадим.

Рация начинает сбоить, до меня доносится только шум.

– Мы на месте, – докладывает Пауло, когда мы находим пробоину. – Сейчас все быстро сделаем.

– Поторопитесь, – даже сквозь помехи можно понять, что голос у Марка напряженный и взволнованный.

Пауло и Вадим этого не замечают, но я много лет близко общался с Марком и знаю, как звучит опасность.

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Просто поторопитесь. Ничего не случилось, – откликается он.

Здесь что-то не так. Пауло машет мне, чтобы я помог заделать дыру. Инструменты и необходимые запасные части для обшивки у нас есть. Используем новую разработку, и за каких-то полчаса обшивка корабля как новая.

Работа помогает отвлечься от тревоги, которую зародили слова Марка.

Рука почти не болит. В космосе боль почему-то ощущается слабее, так что я работаю наравне с Вадимом и Пауло.

– Мы закончили, – сообщаю в рацию. – Пусть Исин проверит на утечку, пока мы здесь.

В рации раздаются шорохи, слышу голоса, чей-то вскрик.

– Что там у вас? – требовательно спрашивает Вадим.

– Утечки нет. Возвращайтесь.

***

Кажется, будто я пробежал марафон. Усталость накатывает мгновенно, как только появляется гравитация. Шлем стягиваю с трудом.

Наташа уже здесь с момента, когда в шлюз вернулся воздух. Женщина помогает снять скафандры.

Ее всегда серьезное лицо сейчас стало еще более хмурым.

– Что происходит? Марк нам ничего не сказал, – спрашиваю я.

– Он правильно сделал, вы бы стали переживать. А нам надо было заделать дыру, – говорит она шепотом, покосившись на Пауло и Вадима. – У Джона припадок. Галлюцинации. Он сейчас в своей каюте. С ним Лисса и Крис. Остальных мы отправили в С-4, проверить внутренние системы.

Я вдыхаю полной грудью воздух, и на языке появляется горьковатый привкус тревоги.

– Алекс, Пауло, Вадим и Наташа, Марк просит вас пройти в главный отсек, – раздается голос Исин по громкоговорителю.

***

Мы заходим в главный отсек. Здесь собрались остальные члены команды. Джон с покрасневшими глазами сидит на стуле.

– Ты как? – спрашиваю я у него.

– В норме.

– Они напуганы, – киваю на шепчущихся людей. – Что именно ты видел?

– Я слышал. Голос. Сейчас все хорошо. Лисса сказала, это от стресса. Дала успокоительное.

Марк встает в центре нашей группы и привлекает к себе внимание двумя громкими хлопками.

– В отсеке С-4 лежит осколок метеороида. По правилам мы не должны к нему прикасаться. Отсек будет закрыт до прилета на Новую Землю, чтобы никакие бактерии или вирусы с осколка не попали к нам в организмы. Надеюсь, что все меня поддержат.

С Марком трудно не согласиться, он говорит разумные вещи. Да и как капитана, мы не можем его ослушаться.

– Думаю, что мы можем расходиться. Поломка устранена. Наш полет продолжается. Причин для паники нет.

По отсеку проходит одобрительный гул, и команда начинает двигаться к спальным комнатам.

– Нет! – раздается пронзительный вскрик Джона. – Нет, нет, нет!

Он падает на колени и зажимает себе уши руками, сгибается почти до пола и безостановочно твердит протяжное «нет».

Я в ужасе замираю на месте, по спине пробегают мурашки.

– Джон, – Лисса первая находит в себе силы, чтобы броситься на помощь. Она присаживается рядом и кладет руку ему на спину. – Джон, опять галлюцинации? Что ты слышишь?

– Оно зовет меня, – дрожащим голосом произносит мужчина, и еще сильнее давит себе руками на уши. Его пальцы белеют. – Оно хочет, чтобы я открыл отсек С-4.

Лисса нежно поглаживает Джона по спине.

– Тебе кажется. Никто тебя не зовет.

– Зовет. Прямо сюда, – он несколько раз судорожно стучит пальцем по лбу. – Уберите его из моей головы!

Джон ложится на пол, поджимая ноги к груди, и вдруг начинает царапать ногтями себе уши и лоб, словно пытается добраться до голосов.

– Держите его руки! – Лисса прижимает Джона к полу, с трудом отодвигая одну его руку от лица.

Я бросаюсь на помощь и заламываю ему вторую руку. Лицо мужчины в кровоточащих царапинах. Лисса с трудом удерживает ладонь Джона у пола.

– Остановите это, остановите! – хрипит он и начинает трястись в рыданиях. По его щекам текут слезы и пот.

Мужчина нашаривает меня безумным взглядом и, узнав, хватает за ворот рубашки, только что освободившейся от хватки Лиссы, рукой. Притягивает меня к себе.

– Ал, ты должен остановить это. Слышишь? Этот голос. Он сводит меня с ума. Помоги, – я чувствую на себе его несвежее дыхание, запах пота, мыла и крови.

– Что я могу сделать? – стараюсь говорить спокойно, хотя внутри все просто клокочет от ужаса происходящего.

Лисса встает и куда-то убегает, крикнув напоследок:

– Тяните время!

Ее точеная фигурка скрывается за поворотом.

Ко мне на помощь приходит Марк. Он отцепляет жилистые пальцы Джона от моей рубашки, и придавливает его руку всем телом к полу.

– Что с ним такое? – бросаю взгляд на Марка.

– Замкнутое пространство. Стресс. Психика не справляется, – отдуваясь, пыхтит мужчина.

Джон на удивление сильный, и удержать его становится сложнее, когда он начинает извиваться всем телом, колотить ногами по полу.

– Прошу, уберите это! – орет он так, будто его режут.

Я наклоняюсь слишком близко к нему, пытаясь удержать, и Джон бьет меня головой прямо в лицо. Нос обжигает дикая боль, но я не выпускаю руку мужчины из хватки.

В коридоре появляется Лисса с медицинским чемоданчиком. Она садится на колени рядом с нами, мимолетно взглянув на мой разбитый нос, из которого по губам течет горячая липкая кровь. Девушка ловко достает шприц и ампулу. Быстрое движение и содержимое шприца через иглу попадает в кровь Джона.

Тот еще несколько раз дергается, вскрикивает с просьбой о помощи, а потом наконец-то замирает, тяжело дыша.

Мы с Марком переглядываемся и, убедившись, что Джон закрыл глаза и уснул, разжимаем хватку. На его руках остаются отметины от наших пальцев. Скоро проявятся синяки.

– Ему надо проспаться. Отнесем в изолятор. На всякий случай привяжем руки и ноги, – выдыхает Лисса, убирая шприц. Она роется в своем чемоданчике, достает оттуда вату и перекись водорода, а затем обращается ко мне. – Дай взгляну на твой нос. Это чем он тебя так? Очень больно?

Она нежно касается пальцами моего носа, проверяя, не сломан ли он.

– Внешне смещения нет, но стоит сделать снимок на всякий случай.

Нос, конечно, все еще горит так, будто на него кто-то положил горячие угли, но я отмахиваюсь от помощи.

– Да все нормально. Не беспокойся. Пойду, умоюсь.