Kitobni o'qish: «Обман чистой воды»
© Вильмонт Е.Н., 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
* * *
Глава I
Беседа с тягомотиной
Наступила весна. Казалось бы, живи и радуйся – солнышко светит, птички поют, травка зеленеет, в общем, весь набор весенних прелестей, а у Гошки на душе было пасмурно, как в промозглый ноябрьский день. Он сам, наверное, не мог бы точно ответить, почему. Много было разных причин.
Во-первых, мама, совершенно очевидно, втюрилась в Умарова, частного детектива, с которым познакомилась благодаря Гошке. И Умаров тоже здорово в нее влюбился, таким образом, еще немного, и Умаров окажется его отчимом. Собственно, против него Гошка ничего не имел, он даже славный дядька, но делить маму с ним? Гошке это совсем не нравилось.
Во-вторых, Гошкин родной отец, Андрей Иванович Гуляев, тоже давно не давал о себе знать. Много лет назад он уехал в Америку, и долго о нем не было ни слуху ни духу, а вот прошлой осенью, когда Гошка с мамой отдыхали на Майорке, они случайно встретились с отцом. Радости было! Впрочем, радовались только отец и сын, мама вела себя более чем сдержанно.
Выяснилось, что последние два года отец живет в Германии. Он много раз обещал пригласить Гошку к себе. Сначала на зимние каникулы. Но ему пришлось надолго уехать на остров Маврикий в командировку от дизайнерской фирмы, где он работал художником. Андрей Иванович писал сыну оттуда, посылал деньги и обещал непременно вызвать его в Германию летом. Но вот уже середина апреля, а отец давно не звонил и писем тоже не слал. Может, забыл о нем?
И в довершение всех бед Гошка разлюбил Сашу Малыгину. Он по-прежнему считал ее жутко красивой, но ему стало с ней неинтересно. То ли оттого, что он точно знал – она без памяти влюблена в Зорика, то ли просто так, любовь прошла… Но настроение было вполне поганым. А оттого что мама, например, этого упорно не замечала, делалось еще тоскливее. «Эх, сейчас бы какое-нибудь интересное дело, – думал он иногда, – может, я бы и встряхнулся…»
Но он напрасно полагал, что все кругом такие черствые и ничего не замечают. Маня Малыгина, младшая сестра Саши, все видела, все замечала и от всей души жалела Гошку. Ведь она любила его с прошлого июля, с того самого момента, как впервые увидела его. Он тогда еще помог ей дотащить до квартиры тяжелую сумку. Маня долго думала, и наконец в ее бедовой голове зародилась одна идея. Она решила поделиться ею с Лехой Шмаковым, закадычным Гошкиным дружком.
– Послушай, Шмакодявый, – сказала она по телефону, – надо поговорить.
– О чем?
– О Гошке.
– Ты тоже заметила, да?
– Что?
– Какой он стал квелый?
– Именно!
– Не догадываешься, почему?
– Догадываюсь. Но что мы тут поделать-то можем?
– А если не знаешь, чего лезть, на фиг ты мне звонишь?
– Я, кажется, придумала…
– Насчет Умарова? Какую-нибудь хрюшку ему подложить?
– Еще чего! У них любовь, нельзя людям мешать.
– Тогда что?
– Я придумала, как отвлечь Гошку. А там уж как получится. Может, его мама сама разлюбит Умарова.
– Ну и как будем отвлекать?
– Надо придумать какое-нибудь интересное дело.
– Да где ж его взять, если не попадается?
– Я ж и говорю – придумать!
– То есть как?
– А вот так! Скажем ему, например, что кто-то у кого-то что-то украл…
– Интересное кино! Ты что, умишком тронулась, Малыга?
– Ничего я не тронулась!
– Тронулась, тронулась. Это кого же мы обвиним в воровстве? Может, скажешь?
– Ну, я пока не знаю…
– Вот именно, ни фига не знаешь, а пасть открываешь! Тьфу, я тоже стишками заговорил, от тебя небось заразился. А между прочим, Малыга, ты теперь чего-то реже стала стишатами сыпать!
– Да ну тебя, Шмакодявый, я тебе дело говорю, а ты…
– По-твоему, это дело – незнамо кого незнамо в чем обвинять, чтобы твоего любимого Гошеньку отвлечь? Дурость одна…
– Да, правда, – со вздохом согласилась Маня. – Что-то я сдурела.
– Хорошо хоть призналась, – обрадовался Леха.
– Просто мне его жалко…
– Да чего жалеть-то? У Гошки все путем. Умаров мужик нормальный, незлой, непьющий. Интересным делом занимается, между прочим. И сколько тетя Юля одна может мыкаться? Вон, моя мамка и то говорит, что ей замуж пора. Так что, Малыга, ерунду не выдумывай!
– Ладно, – нехотя согласилась Маня.
Какой смысл спорить с Лехой, если он никогда ее не поймет, живя с отцом и матерью. А вот Манины родители развелись. Оба они очень известные артисты, Ирина Истратова и Виталий Малыгин. За их мамой многие ухаживают, и девочки, Саша и Маня, часто пугаются, что мама выйдет замуж за какого-то чужого человека… А что дальше будет, кто же знает? Поэтому Маня отлично понимала Гошкины терзания. И ломала себе голову, как ему помочь, вернее, не помочь, а отвлечь. Но ничего умного не придумывалось, и она решила положиться на судьбу. И судьба ее не подвела. Вскоре все они оказались втянутыми в новое расследование.
На перемене к Гошке вдруг подошла Роза Мотина, по прозвищу Тягомотина, весьма занудная особа, которую Гошка с трудом переваривал.
– Гуляев, можно тебя на минутку? – таинственным шепотом спросила она.
– Зачем? – не слишком любезно осведомился Гошка.
– Разговор есть.
– Ну?
– Что ну?
– Какой разговор?
– А ты почему так со мной разговариваешь?
– Да как я с тобой разговариваю? – огрызнулся Гошка, но тут же вспомнил, что Роза какая-никакая, а все-таки девочка, а мама всегда ему внушала, что с девочками надо обращаться вежливо и бережно. – Извини, Роза, я тебя слушаю.
– Вот так-то лучше, а то вообще не хотелось с тобой говорить.
«Ну и не надо», – хотел сказать Гошка, но сдержался. Роза жутко его раздражала.
– Понимаешь, есть одно дело…
– Какое дело?
– Уголовное!
– Что?
– Да, да, уголовное дело!
– А я тут при чем?
– Ну, вы же вечно что-то расследуете…
– А какое именно дело, можешь объяснить?
– Могу, конечно, только сейчас времени не хватит. Давай после уроков поговорим. Ты сегодня не занят?
– Да нет…
– Тогда приходи в сквер, я там с собакой гуляю. – И с этими словами она отошла от него.
– Чего она от тебя хотела? – полюбопытствовал Леха.
– Дело у нее какое-то уголовное нарисовалось, – пожал плечами Гошка.
– Уголовное?
– Вроде да.
– А от тебя ей чего надо? Про Умарова небось прослышала?
– Еще чего! – возмутился Гошка.
– Или, думаешь, она к тебе как к главному следователю обратиться решила? – хмыкнул Леха.
– А черт ее знает.
– Да нет, скорее, она просто тебя клеит…
– Ты спятил? – испугался Гошка.
– Почему это? – заржал Леха. – Ты у нас таким успехом пользуешься. Вон Маняшка по тебе сохнет, Нелька Зверева тоже глазки строит, наверное, и Розочка на тебя запала.
– Да пошел ты…
– Я-то пойду, мне что, а вот ты пойдешь на свиданку с Тягомотиной?
– Пойду! Обязательно! Тебе назло!
– Я-то тут при чем? Мне-то какая забота? Хочешь – иди. Только смотри, Тягомотина тебя насмерть занудит.
– Знаешь, Леха, пошли со мной, – неожиданно предложил Гошка.
– С тобой? А на фиг?
– Ну, если у нее и вправду какое-то дело, все равно я один его расследовать не буду, правда же?
– Ну!
– Значит, лучше нам двоим пойти. Вместе ее послушаем.
– Ага, хитренький какой, а может, она при мне и говорить не захочет. Могла бы, между прочим, с нами двумя поговорить…
– Да, может, ты и прав, – тяжело вздохнул Гошка. – Ладно, пойду один.
Перспектива разговора с Тягомотиной его пугала, но, с другой стороны, если там и впрямь какое-то интересное дело, то можно будет не думать все время о предательстве родителей.
Они договорились с Лехой, что после беседы с Розой Гошка сразу забежит к нему.
Когда Гошка явился в сквер, Розы еще не было. Он сел на скамейку и тут же вспомнил, как прошлым летом начались все их детективные приключения. И как раз на этом самом месте. Ксюша Филимонова, не желая вступать в разговор с Тягомотиной, спряталась за скамейкой, а на нее как раз и уселись преступники. Ксюша услышала их разговор и… Интересно, что такое стряслось у Розы? А вот и она. Надо же, у такой зануды такой чудесный пес! Красавец колли по кличке Ронни. А раньше у нее была немецкая овчарка Рекс. Роза спустила Ронни с поводка, а сама подошла к Гошке.
– Привет, давно ждешь?
– Да нет, не очень. Что у тебя случилось?
– Это не у меня. У одной моей подруги…
«Что-то у нее негусто с подругами, – подумал Гошка, – хотя кто знает…»
– Понимаешь, Гуляев, их ограбили.
– И что?
– Надо бы найти грабителей.
– Много украли?
– Не знаю, но это неважно…
– То есть как?
– Странное какое-то ограбление…
– А милиция что?
– Милиция? Да ничего. Говорят, ищут, но сам знаешь, как они ищут.
– А что в этом ограблении странного?
– А то, что их предупредили, что ограбят.
– Кто предупредил? – обалдел Гошка.
– Если б знать… Вообще там все странно. Понимаешь, Иркина мама, Ирка – моя подруга, так вот, ее мама собиралась уезжать в командировку и вдруг находит в почтовом ящике записку: «Будьте осторожны, вас собираются ограбить в ближайшие три дня». Тамара Игоревна, мама Ирки, побежала в ментовку с этой писулькой, а там говорят: мол, это чьи-то шутки. Ее мама – женщина с характером, устроила там скандал и даже добилась, что у нее целых три дня засада была…
– Ни фига себе, – присвистнул Гошка. – Как это ей удалось?
– А она журналистка. Вот они и согласились ей помочь… А потом ничего не произошло. Ну, они засаду и сняли. Прошло, наверное, две недели, Тамара Игоревна тоже решила, что кто-то так глупо пошутил, и уехала в командировку. А к Ирке бабку подселила, все-таки боялась одну оставить. Ну, их и грабанули. Бабка, конечно, помчалась в милицию. А ей говорят – это просто совпадение. Скажешь, не странная история?
Гошка задумался.
– Да нет, Роза, не вижу ничего странного. Это, по-моему, и вправду совпадение. Сколько времени прошло после записки?
– Да побольше двух недель.
– Вот видишь! А грабят сейчас сплошь и рядом… Просто какой-то идиот пошутил…
– А я вот так не считаю!
– Почему?
– Потому! Думаешь, я дура глубокая и сама не подумала про совпадение? Очень даже подумала. А потом кое-что узнала…
– Так говори, что ты узнала. Я-то ведь этого не знаю! – вышел из себя Гошка.
– Они часть ценностей уперли, а часть оставили.
– Может, не успели? Может, их кто-то спугнул?
– Никто их не спугнул. По-моему, они ценности только для вида взяли. А на самом деле искали что-то другое.
– Что?
– Я думаю, компру.
– Что?
– Компромат!
– Какой компромат? На кого?
– Да не знаю, знала бы, не стала бы с тобой связываться.
– Погоди, ты сказала, что эта тетка журналистка?
– Именно!
– А что твоя подружка говорит?
– Плачет, что она сказать может? Думаешь, ее мама ей доложит: Ирочка, вот тут у меня компромат спрятан. Да? Так, по-твоему?
– Ну, в принципе, может же дочка знать, чем ее мама занимается. Это, значит, ты сама так решила, насчет компромата?
– Сама! – с гордостью ответила Роза. – Она же журналистка! А журналистика – одна из самых опасных профессий!
– А что ты от меня хочешь?
– Понимаешь, Гуляев, Иркина мама сейчас в Сибири, связаться с ней невозможно, а Ирка боится…
– Чего она боится?
– Всего! Она даже думает, что грабителей на их квартиру менты навели.
– Какие менты? – ахнул Гошка.
– Которые там, в засаде, сидели. Скажешь, такого быть не может?
– Может, еще как может… Значит, ты предлагаешь мне заняться этим делом?
– Ну, не тебе одному, а нам…
– Нам?
– Да! Нам с тобой.
– Да ты что, Роза? Вдвоем мы такое дело не потянем, – с ужасом пролепетал Гошка. Только не хватало ему втянуться во что-то вдвоем с Тягомотиной!
– Ну, в принципе можно подключить еще твоего двоюродного брата… как его…
– Никиту? Не выйдет.
– Почему?
– Потому! И вообще, Роза, такие дела надо расследовать с умом. А ты ведь знаешь, чем больше умов, тем лучше.
– А сколько их у вас, этих умов? – недоверчиво осведомилась Роза.
– Ну, немало, прямо скажем, – засмеялся Гошка. – Мы с Лехой, девочки Малыгины, Ксюха…
– Нет, только не Филимонова! – вырвалось у Розы.
– Да ну тебя, что ты мне шарики вкручиваешь! Небось, когда Ксюха попала в беду, ты первая тревогу подняла, так чем она тебе опять не угодила?
– Я тогда тревогу подняла, потому что я благородная. А Филимонову все равно терпеть не могу.
«И она тебя тоже», – подумал Гошка, но промолчал.
– А без Филимоновой нельзя?
– Нельзя! – отрезал Гошка. – Что ж мы ее отлучать будем?
– Ну ладно… А твой брат почему не может? Или вы с ним поссорились?
– Даже и не думали. Он, конечно, будет участвовать, а с ним еще один наш друг, Зорик. Кстати, у него тоже потрясающая овчарка. Цезарь.
– Это получается, что вас семь человек? Слыхал, у семи нянек дитя без глазу?
– Почему семь? С тобой восемь, а насчет восьми нянек ничего такого не говорят.
– Остришь, Гуляев? Я к тебе с серьезным делом, а ты…
– А что я? Я предлагаю всей компанией взяться за дело, а ты нос воротишь. Ну не хочешь, как хочешь. Тогда я пошел!
– Подожди, я подумаю.
– И долго думать будешь?
– Ладно, пусть, – со вздохом сказала Роза. – Только я ведь вас знаю. Как только все вам расскажу, вы мне сделаете ручкой и будете сами все расследовать. А я так не хочу!
– Слушай, Роза, – опять вскипел Гошка. – Что-то больно много мы говорим о всякой чепухе. Одним словом, либо мы беремся за дело и кончаем со всякими обидами, либо справляйся сама. Я все сказал.
Роза на мгновение задумалась, а потом решительно тряхнула головой.
– Ладно. Согласна. Когда начнем?
– Через два часа.
– Почему? – удивилась Роза.
– Надо всем собраться. Через два часа у меня. Договорились?
– Ладно. Я приду и все расскажу.
– Ты одна придешь?
– А с кем я должна прийти?
– С Ирой! С кем же еще. Все-таки она пострадавшая.
– А, понятно. Хорошо. Только я не уверена…
– В чем ты не уверена?
– Я не уверена, что она согласится…
– То есть как?
– Ну, я ей еще не говорила, хотела сперва с тобой посоветоваться.
– Здрасьте, я ваша тетя! – рассвирепел Гошка. – Что ж ты мне тут мозги пудришь, а может, она вообще не захочет. Ну ты даешь, Тя… Роза.
– Хотел сказать, Тягомотина? – недобро прищурилась Роза.
– Да! Хотел! Но ведь не сказал.
– Сказал, сказал, все, что надо, ты уже сказал!
Гошка окончательно вышел из себя:
– Ну вот что, Роза, если ты хочешь показаться своей подружке благородной мстительницей, то…
– Какой мстительницей, Гуляев? Ты сдурел?
– Я не сдурел… Ладно, черт с тобой. Короче, насильно мил не будешь. А вообще, на будущее, Роза, ты сперва выясни, нуждается человек в твоей помощи или нет.
– Какой человек?
– О боже! – застонал Гошка. – Какой человек! Ира, твоя подруга Ира! Понятно тебе?
– Гуляев, ты чего орешь? Ой, вот же она! – закричала вдруг Роза. – Ира, Ира! Иди сюда!
Гошка взглянул на девочку, которую окликнула Роза. Раньше он ее никогда не видел. Тоненькая, с каштановыми кудрявыми волосами, в больших очках с тонированными стеклами. Она направлялась к ним. Гошка, как воспитанный мальчик, встал ей навстречу.
– Роза! Привет, – сказала Ира, без всякого интереса взглянув на Гошку.
– Ой, Ирка, как здорово, что я тебя встретила. Вот, познакомься – это Гоша Гуляев из нашего класса. Помнишь, я тебе говорила?
– Нет, не помню, – покачала головой Ира. – А что?
– Понимаешь, они… – растерянно начала Роза.
– Погоди, – перебил ее Гошка, представив себе долгий тягомотный разговор. – Разреши, я скажу сам.
Ира с любопытством на него посмотрела.
– Так вот, Роза сказала мне, что ты попала в трудное положение и просила меня и моих друзей по мере возможности тебе помочь. Если помощь действительно нужна, мы поможем. Если нет, то и разговаривать долго не стоит, – единым духом выпалил Гошка.
– Помощь? Какая помощь? Ты о чем? – Она обращалась непосредственно к Гошке. – Я что-то не врубаюсь.
– У нас есть некоторый детективный опыт. И мы попробуем что-то выяснить об ограблении…
– Ты сказал, у вас есть детективный опыт, я не ослышалась?
В тоне Иры звучало некоторое высокомерие.
– Ты не ослышалась. Мы с друзьями, если хочешь знать, распутали уже пять дел, причем довольно сложных1. Но, если ты не веришь, навязываться я не стану. Подумай хорошенько и позвони.
С этими словами Гошка хотел было уйти, но Ира остановила его.
– Постой, чудак-человек. Я же просто не поняла о чем речь. Вас сколько?
– Семь человек.
– Со мной восемь! – вставила Тягомотина.
– Не слабо! Целая команда. И все сыщики?
– Ну, в общем и целом…
– Понятно. А язык за зубами вы держать умеете?
– Можешь быть спокойна.
– Все семеро?
– Да!
– В таком случае я согласна. У меня все равно безвыходное положение. Чем черт не шутит, а вдруг что-то получится?
– Ты приходи ко мне через два часа, а я пока позвоню всем нашим, идет?
– Конечно, – обрадованно кивнула Ира.
– А я? Меня ты уже не приглашаешь? – налилась обидой Тягомотина.
– О господи, – вздохнул Гошка. – Я, кажется, тебя уже давно позвал, что тебе еще нужно?
– Гоша, мы придем, а пока Роза мне расскажет о вашем детективном опыте.
– Ничего я не расскажу, они со мной никогда не делятся, там у них всем Филимонова заправляет, она такая…
– Слушай, Тягомотина, если ты не прекратишь… – озверел Гошка.
– Правда, Роза, сейчас все обиды надо оставить на потом, – озабоченно сказала Ира.
«Она, кажется, не такая дура глубокая, как Тягомотина», – подумал Гошка.
Глава II
Очкастая
Уже через полтора часа вся компания собралась у Гошки. По телефону он никому ничего объяснять не стал, чтобы зря не тратить время, просто объявил всеобщий сбор. Первой, разумеется, явилась Маня.
– Гошка, что стряслось?
– Честно говоря, я и сам еще не очень-то много знаю.
Сразу за Маней явился Леха.
– Ну чего?
– Подожди, пока все придут.
Через какое-то время оказалось, что уже все в сборе, кроме Тягомотины и Иры.
– Слушай, Гошка, кого мы ждем, что за дурацкая таинственность? – напустилась на него Ксюша.
– Кого ждем? Тягомотину! – хмыкнул Леха.
– Тягомотину? Зачем?
– Она приведет подругу, у которой случилась беда, – вкратце объяснил Гошка. – Только прошу, Ксюха, постарайся не дразнить Тяго… Розу. Она такая обидчивая, я сам чуть не спятил, пока с ней договорился.
– А на фиг ты за это взялся? Тягомотину не знаешь?
– Я не привык отказывать, когда меня просят о помощи! – довольно высокопарно произнес Гошка.
Маня посмотрела на него с восторгом. Она всегда восторгалась Гошкой.
– Но ты можешь пока хотя бы объяснить, что там такое? – спросил Зорик.
– Нет, я и сам почти ничего не знаю, вот они сейчас придут и расскажут.
Однако девочки задерживались.
– Не понимаю, – кипятилась Ксюша, – если просишь о помощи, то хоть не опаздывай. А что за подруга у Тягомотины? Такая же зануда?
– Вроде нет, я, правда, видел ее всего десять минут.
– И все же, что у этой подруги случилось? – спросил Никита.
– Ограбление, но довольно странное…
И в этот момент в дверь позвонили.
– Явились не запылились, – проворчала Ксюша.
– Вот познакомьтесь, – сказал Гошка, входя в комнату вместе с Розой и Ирой. – Это мои друзья, а это Ира…
– Ого, сколько вас! Привет! – без тени смущения проговорила Ира.
А Роза изумленно взирала на Зорика. До чего же хорош! Высокий, голубоглазый… Ей всегда раньше нравился Гошка, но сейчас Зорик его совершенно затмил. Она просто глаз от него не могла отвести.
– Привет, а я Ксюша. Что там у тебя случилось? Гошка нам ничего не сказал.
– Ну, нас ограбили.
– Бывает, – вздохнула Маня. – И много уперли?
– Кое-что… Но странно тут другое. Нас об этом предупредили…
И Ира поведала новым знакомым все то, о чем Гошка узнал от Розы.
– Честно говоря, я тоже думала, что это просто совпадение, но вот Роза говорит…
– Нашла кого слушать, – еле слышно прошептала Ксюша на ухо Саше.
– …Роза говорит, что это ерунда, что они ограбили нас только для вида…
– Да, мне тоже так кажется, – задумчиво проговорил Зорик. – А где ты была, когда они грабили?
– В школе! А бабушка к себе поехала, она ведь живет отдельно, и ей как раз в этот день должны были принести пенсию.
Зорик что-то черкнул в маленьком блокноте.
– Скажи, Ира, а та записка с предупреждением сохранилась? – спросил Никита.
– К сожалению, нет. Мама отнесла ее в милицию…
– Это плохо. Слушай, а какая она была, эта записка?
– Что значит какая? – не поняла Ира.
– Ну, на какой бумаге, от руки написана или же на компьютере?
– А, ясно, она была написана от руки на клочке бумаги в клеточку зеленой ручкой, печатными буквами.
– А что у вас уперли-то? И что оставили, почему тебе это странным показалось? – поинтересовался Леха.
– Украли три маминых колечка, цепочку золотую, бусы красивые из турмалина…
– Турмалин – это что? – спросила Ксюша.
– Камень такой…
– Драгоценный?
– Кажется, да. Очень красивый, зеленоватый такой и розоватый… Мама бусы очень любит, их папа подарил…
– А твой папа?
– Папа умер два года назад.
– Ох, прости, – огорчилась Ксюша, – я не хотела…
– Да нет, все нормально, надо же вам знать… А вот, например, деньги почему-то не взяли, хотя они лежали там, куда их класть нельзя.
– Где это? – живо заинтересовалась Маня.
– В шкафу, под бельем, – грустно улыбнулась Ира. – Я сама сколько раз читала, что грабители первым делом лезут именно в шкаф под белье.
– Именно поэтому я и подумала, что это не просто ограбление, – с гордостью заявила Роза. – А уж цацки прихватили для вида.
– А в квартире все было перерыто? – спросил Гошка.
– Да!
– А сколько дней прошло к тому моменту с отъезда твоей мамы? – с карандашом в руке осведомился Зорик.
– Три дня.
– А бабок много они оставили? – справился Леха.
– Порядочно.
Они еще долго расспрашивали Иру. Она отвечала просто, не растекаясь в ненужных подробностях, и произвела на всех очень приятное впечатление. Когда наконец вопросы иссякли, свой вопрос задала Ира:
– Вы и вправду можете тут что-то сделать?
– Попытаемся, – ответил за всех Гошка. – Ну, какие будут соображения?
– Ира, у меня еще один вопрос, – начал тихо Зорик. – Скажи, ты сама имеешь хоть малейшее представление о том, что могли искать в вашей квартире?
– Нет, – покачала головой Ира, – не имею.
– А с работой твоей мамы это не может быть связано?
– Вообще-то вряд ли, моя мама не занимается политикой и всякими разборками тоже, она пишет по женским вопросам.
– Это что еще такое – женские вопросы? – хмыкнул Леха. – Про одних баб, что ли, пишет?
– Ну, в общем, да. Мама как-то даже говорила бабушке, что она не имеет права заниматься острыми темами, пока дочку не вырастит. Так что…
– Понятно. Значит, эта версия отпадает. Надо же, второй раз подряд нам попадается такое странное дело – кто-то что-то ищет в чужой квартире.
– Да? А в прошлый раз что искали? – заинтересовалась Ира.
– Это мы тебе потом расскажем. А сейчас надо бы пораскинуть мозгами…
– Скажи, Ира, – подала голос Саша, – а среди твоих знакомых или маминых нет никого, кто любил бы такие глупые шутки вроде той записки с предупреждением?
– Мы с мамой уже думали, но ничего нам в голову не пришло. Явно этим никто не занимается, а там кто их знает…
– А милиция хотя бы ищет преступника?
– Ищет. Но найдет ли… А вообще, знаете что? Не надо никого искать. Глупости все это. Ну, допустим, вы найдете воров, и что? Вещи украденные вернете? Воров в тюрьму засадите? Не засадите. Тогда зачем все это? Лучше забыть. Ну, расстроится мама из-за своих украшений, ничего, переживет. Спасибо вам, ребята, но ничего не нужно. Бесполезная трата времени. Если я когда-нибудь чем-нибудь смогу вам помочь, обращайтесь, а сейчас… Да, если мне когда-нибудь что-нибудь серьезное понадобится, я тоже буду иметь вас в виду, а сейчас… нет, не надо. Простите меня. Пошли, Роза!
Она схватила за руку совершенно обалдевшую Тягомотину и уволокла из квартиры так быстро, что никто и опомниться не успел.
Когда первый приступ удивления прошел, Никита спросил:
– Ну и что все это значит?
– Наифиговейшая фигня! – отозвался Леха. – Ненормальная какая-то.
– Естественно, – кивнула Ксюша. – Разве нормальная может с Тягомотиной дружить?
– Да уж… очень странно, – пожала плечами Саша. – Если ей ничего не нужно, зачем тогда пришла? Допустим, в первый момент она подумала: чем черт не шутит, а вдруг эти дураки что-то найдут, – а потом решила, что это не имеет смысла? Разве что так?
– Ничего вы не понимаете! – закричала вдруг Маня. – Неужели не ясно?
– Что? – удивленно взглянула на нее старшая сестра. – Что нам должно быть ясно?
– Она же испугалась!
– Испугалась чего?
– Не знаю, но испугалась, что мы можем докопаться до чего-то лишнего. А может, и вовсе она сама все это устроила.
– Что? Сама себя обокрала? – хмыкнул Никита.
– А кстати, такое тоже возможно, – заметил Зорик.
– Именно, именно, – горячилась Маня. – Ведь что украли-то? Украшения! А деньги не тронули! Значит, скорее всего она просто…
– Погоди, Маня, – прервал ее Гошка. – Это же глупость. Зачем ей красть драгоценности у матери? Скорее бы уж она деньги стибрила…
– Да что вы придумываете фигню какую-то? На фиг это кому-то нужно? Или только девка эта вовсе полоумная…
– Я же говорила, от Тягомотины ничего нормального не жди, – фыркнула Ксюша. – Значит, как я понимаю, ничего мы расследовать не будем.
– Что ж тут расследовать? – пожал плечами Никита. – Девушка в наших услугах не нуждается. Ну и не надо, нам же лучше.
«Тебе, может, и лучше, – подумала Маня, – а вот Гошке хуже. Ему просто позарез нужно какое-то интересное дело».
Они еще немного потрепались на общие темы и стали расходиться. У Гошки остался только Леха.
– Ну, как тебе это нравится? – в сердцах спросил Гошка. – Чтобы я еще раз связался с Тягомотиной… И она еще возникает по поводу Ксюхи!
– Ты знаешь, я сам не большой любитель Тягомотины, но тут она, между прочим, не виновата. Она хотела как лучше, а вот эта тощая очкастая дурища… Или нет, она не дурища. Она… Малыга правильно сказала – она струхнула. Но не потому, что сама свою мамашку грабанула, – это фигня, а потому…
– Ну, почему, интересно знать?
– Потому что она знает какой-то секрет.
– Какой секрет?
– Эх, кабы знать… Короче, Гошка, мне эта очкастая внушила подозрение.
– Слушай, Леха, ты же сам говоришь, что она свою мать не грабила, так в чем же ты ее подозреваешь?
– Она что-то знает про ограбление. Или, вернее, про то, что там искали. Зуб даю!
– Ну и пусть. Нам-то какое дело? Пускай у нее голова болит. Она же от нашей помощи отказалась.
– Слышь, Гошка, а если ее просто припугнули, а?
– Кто?
– Ну мало ли…
– Леха, ты соображаешь, что говоришь?
– Очень даже соображаю.
– А по-моему, нет. Сам посуди, неужели кто-то ее отловил и сказал: «Не смей ничего рассказывать этой компашке, они там все сплошь гениальные и запросто все раскроют, поэтому молчи в тряпочку». Так, по-твоему, да?
– Ну, ты из меня придурка-то не делай. Ясно же, что дело не в нас. Она, наверное, за маму свою боится. Это все сказочки для деток – мамуля в политику не суется, занимается женскими вопросами. А женщины что, не люди? Среди них что, преступниц нет? Есть, да еще какие жуткие, почище мужиков. И воруют они нехило. Может, мамашка этой очкастой совсем случайно нарыла что-то про какую-нибудь бабу, ну и…
– Интересно мыслишь, Шмаков.
– А то! Небось не мякиной башка набита.
– Ну и что предлагаешь?
– Да есть варианты…
– Ну?
– Во-первых, можно последить за очкастой, поглядеть, куда и когда она ходит, кто к ней ходит, и все такое прочее.
– А другой вариант?
– Другой? Можно, например, тебе пойти и поговорить с ней с глазу на глаз. Мол, я все понимаю, ты испугалась, что нас так много, и правда, в такой компании всегда может произойти эта… как ее… утечка информации, сколько бы мы ни клялись молчать в тряпочку.
– Ну допустим. Правда, Тягомотина мне с самого начала предлагала заняться этим делом с ней вдвоем, но я ответил, что вдвоем мы не справимся.
– Ну дает жизни Роза! Она что, тоже в тебя втрескалась?
– Фиг ее знает. Мне про это даже думать тошно. Я с ней не могу спокойно разговаривать, через десять минут уже на стенку лезу.
– А ты знаешь, Гуляев, что от ненависти до любви один шаг? – заржал Леха. – Ладно, шутки в сторону. По-моему, это шанс – напрямую поговорить с очкастой. Но только мне кажется: это не тебе надо с ней поговорить.
– А кому же?
– Тут тоже два варианта.
– Валяй, выкладывай!
– Ну, первый вариант – Малыга.
– Маня?
– Да. Она такие штуки здорово умеет, любого уболтает. И потом, ей как-то люди верят, даже незнакомые.
– Вообще-то да. Ну а второй вариант?
– Зорик.
– Почему именно Зорик?
– Потому что очкастая на него свой очкастый глаз положила.
– Да что ты ее все очкастой зовешь? У нее имя есть.
– Ах извините, ваше благородие, Ира устремила на Зорика свой восторженный взор. Так тебе больше нравится?
– Слушай, Леха, а с чего ты это взял? Я ничего такого не заметил.
– А я заметил. Она, как его увидела, сразу прибалдела. Так что у нас есть шанс. Представляешь, как обрадуется такая очкастая замухрыга, если ей позвонит такой красавец?
– Во-первых, она вовсе не замухрыга, вполне нормальная девчонка. А во-вторых, ты, может, ее телефон знаешь?
– Нет, – растерялся Леха, – я думал, ты знаешь.
– Нет, представь себе, не знаю.
– Ну, в принципе это, наверное, можно узнать.
– Как? Я даже фамилии ее не знаю.
– У Тягомотины можно спросить.
– Да? Вот ты и спрашивай! Во-первых, она теперь этот телефон ни за что не даст, сразу просечет, что мы что-то затеваем без нее, и вообще… Ну ее на фиг, вместе с ее подружкой. Еще не хватало нам навязываться.
– Никто навязываться не собирается, а предложить помощь… надо бы, Гошка. У нее за очками-то глаза несчастные…
Гошка внимательно посмотрел на друга. «Ага, теперь понятно, просто Леха сам положил глаз на Иру. Отсюда и весь его запал, и этот пренебрежительный тон. Очкастая, очкастая… Замухрыга… Ясненько-понятненько».
– Слушай, Леха, а зачем нам Зорик? Может, ты сам попробуешь, а?
– Я? – испугался Леха. – Да ты что? Она меня и слушать не станет. А Зорик… Он ей мозги всякими учеными словами запросто запудрит. Помнишь, когда мы его первый раз привлекли, он все чего-то на латыни талдычил. Потом, правда, перестал. Это он тогда перед Сашкой выпендривался. Но ведь он ради дела тоже может латынь подпустить…
– Может, наверное, – улыбнулся Гошка. – Только все упирается в адрес и телефон. Одно ясно – учится она не в нашей школе.
– Это точняк.
– Но живет где-то недалеко. Мы ведь с ней случайно в сквере встретились. А вообще-то попробуй сам к Тягомотине подкатиться. Может, тебе она от неожиданности и даст телефончик.
– Ни за что не даст. Она меня вообще за человека не держит.
– Почему?
– А черт ее знает. Дура потому что.
– Глубокая?
– Глубже не бывает.
– Ничего, я, кажется, придумал, как узнать про эту Ирку.
– Как?
– Позвоню вечером Тягомотине домой, когда она с Ронни гуляет. И спрошу у ее мамаши телефон Розочкиной подружки Ирочки.
– Точно. Головастый ты парень, Гошка! – восхитился Леха. – Но рисковый…
– Почему это?
– А представляешь себе, какую занудень Тягомотина устроит, если мамаша не забудет ей про это сказать?
– Плевать я хотел! – расхрабрился Гошка, желая помочь другу. На его памяти Лехе еще ни одна девчонка не нравилась.
Bepul matn qismi tugad.
