Kitobni o'qish: «Скандал в академии магии. На лезвии любви»

Shrift:

* * *

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Глава 1

– Я не хочу за тебя замуж, – тихо, но твердо произнесла я, не сводя напряженного взгляда с Ричарда.

«Звездное небо» – одно из самых модных и пафосных мест Кантора, второго по величине города нашего королевства. Именно сюда я вынуждена была переехать, когда выяснилось, что мой отец совершил экономическое преступление. Теплое местечко в лучшей академии магии мне пришлось сменить на Высшую Академию Кантора. Именно тут я познакомилась с Ричардом, который до недавних пор был известен мне совсем под другим именем. Впрочем… все это случилось слишком давно, несмотря на то что еще и месяца не прошло.

– Почему? – совершенно спокойно поинтересовался Ричард, взяв за тонкую ножку бокал с сухим красным.

Вопрос поставил меня в тупик. И не потому, что я не могла на него ответить, а потому, что ответ был очевиден.

– Разве недостаточно того, что я не могу найти ни единой причины, по которой хотела бы выйти за тебя?

– Моя мать тоже выходила замуж за отца по расчету, без всяких чувств. И я не знаю ни одной семьи, которая была бы счастливее их, – усмехнулся Ричард, делая небольшой глоток.

Через несколько столиков сидели наши родные, и я постоянно чувствовала их взгляды. То оценивающий – бабушки, то обеспокоенный – матери, то цепкий и пронизывающий – отца Ричарда. К счастью, леди Уилкинс была слишком поглощена монологом на какую-то весьма важную тему, а потому в нашу сторону почти не смотрела.

– Если у твоих родителей так, совершенно не значит, что и у нас будет. И второе, касательно расчета. Я понимаю, почему бабушке было интересно породниться с родом Уилкинс, но какой интерес у вас?

– Ну, во-первых, у меня есть интерес к тебе… – с улыбкой начал Ричард.

– Брось. Договоренность была еще до того момента, как мы познакомились.

– А что подразумевается под знакомством? Тот факт, что я назвал свое прошлое имя? Или представился настоящим? Или то, как я посмотрел на тебя? Понаблюдал издали. Уилкинсы никогда не заключают браки только по расчету. Для мужчин нашего рода очень важно видеть в женщине верного партнера. И об этом мы можем узнать задолго до самого факта «первого знакомства».

– Слишком уж маниакально это звучит. Боюсь даже представить, в какие моменты ты за мной наблюдал.

– Ты хочешь назвать мужчин рода Уилкинс маньяками? Пожалуй, это тянет на оскорбление, нанесенное всему роду, – рассмеялся Ричард.

– Если это убережет меня от брака…

– И утопит в долгах.

– Я теперь Роунвесская, выплаты меня не интересуют. Оставь решение финансовых вопросов главе рода, – сухо отрезала я, мысленно отругав себя за то, что перебила его «во-первых». Впрочем, уверена, что к обсуждению этого вопроса мы еще вернемся. И не раз.

– Тогда я не дам тебе возможности так легко от меня избавиться. – Ричард совсем уж развеселился. В его глазах плясали бесята, губы расплылись в широкой улыбке.

Но я все равно не видела в нем добродушного весельчака Честера. И потому относиться как прежде не могла.

Он знал обо всем с самого начала. Водил за нос столько времени! Втирался в доверие… Это даже вызывало некий восторг. Честное слово, если бы я оказалась на месте Ричарда-Честера, делала все точно так же. Вот только у него не получилось довести задуманное до конца.

– Эрна, послушай, пожалуйста, – мягко начал парень. – Я не собираюсь принуждать тебя к браку. Не потащу же я тебя в цепях до храма, верно? Да и как-то несолидно первому наследнику рода идти на такой шаг. Я лишь хочу, чтобы ты посмотрела на ситуацию под другим углом. Я тебе не враг и всегда буду на твоей стороне, даже если ты не права – так полагается жениху. Это во-первых. Во-вторых, дай нашим отношениям шанс. Я не самый худший вариант, поверь. И почти уверен, ты влюбишься в меня по уши, если только позволишь это самой себе.

– Я люблю другого! – выпалила я, прикрывая глаза.

– Это пройдет, – сухо и хлестко, словно выплевывая, произнес он. – Ты не дура, наверняка знаешь, что у этих отношений нет будущего. Легкая первая влюбленность в сильного мужчину, который оказался поблизости и сделал вид, что защитил, когда надо.

От этих слов стало больно, но я не подала вида. Нацепила привычную безэмоциональную маску, чуть сильнее сжала столовые приборы – но чувств не выказала. Хотя очень хотелось воткнуть вилку в руку сидящего напротив парня.

Он говорил не своими словами, и я это прекрасно понимала. Так мог бы сказать его отец, лорд Уилкинс – скорее всего, Ричард обсуждал с ним ситуацию. Не понимала я другого… Какой резон роду Уилкинс – особенно главенствующей ветке – вступать союз с Роунвесскими. Да, бабушка всегда была близка к королю, но явно не ближе, чем его первый советник и правая рука – отец Ричарда. Да, у нас есть какая-то там особенная родовая магия. Но опять же, она ни в какое сравнение не идет с той, какой могли обладать потомки рода Уилкинс. Влияние на эмоциональный фон неподготовленного собеседника – лишь капля в океане их способностей.

– Я тебя услышала, – сдержанно произнесла я, позволив себе легкую неискреннюю улыбку. – И дам этим отношениям шанс. Но если он себя не оправдает, извини.

С этими словами я подняла с колен расправленную белоснежную салфетку, положила ее подле тарелки и встала.

– Прошу меня простить. Мне нужно припудрить нос, – чинно произнесла я, кивнула Ричарду и направилась к дамской комнате.

Только в ее мраморной прохладе я смогла перевести дыхание. Закусила губу, активировала артефакт подачи воды и шумно всхлипнула, с трудом сдерживая рвущиеся наружу слезы. Совсем расклеилась.

Последние две недели дались мне непросто. Слишком непросто для того, кто совсем недавно спас треть Кантора от неминуемой гибели. Для того, кто погиб сам. Могла бы и не спасать, конечно, справились бы другие – Дарен с Морэном, – но все уже свершилось.

С бабушкой, после всего того, что она мне устроила, мы придерживались холодного нейтралитета. Со дня на день отца должны были выпустить под залог, что меня несказанно радовало. А вот Морэн пропал со всех магических радаров, и это было ой как не вовремя. Именно разговор с главным дознавателем королевства мог многое расставить по своим местам, но приходилось справляться со всем произошедшим в одиночку.

Дарен на меня злился. Старался не показывать, но это было слишком заметно по его лицу, жестам, даже взгляду. Никак не мог понять, зачем я согласилась на предложение бабушки. А я не в силах была объяснить, как вообще на него повелась. Впрочем, у нас и не было-то особого времени, чтобы все обсудить. Мне целую неделю пришлось соблюдать постельный режим, а ему – держать ответ перед его величеством. О чем там постоянно можно разговаривать, я не знала, но столицу Неррс посещал исправно. Впрочем, я вполне допускала мысль, что после того, как все королевские газеты раструбили о нашей с Ричардом помолвке, Дарен не особо горел желанием разговаривать.

И от этого делалось еще больнее.

Хотелось кричать о своей невиновности, сказать, что я лишь жертва, но, увы, ясно было, что это далеко от действительности. И из-за этого я ощущала себя еще большей дурой.

Сполоснув лицо холодной водой, глянула на себя в зеркало. И первое, что увидела, – испуганные, почти затравленные глаза. Никогда не думала, что из них пропадет тот блеск внутренней силы, который был раньше. Ха! При столкновении с первыми же трудностями вся моя напускная бравада смылась, как налет ржавчины с котла, в который попало омывающее зелье.

– Эрна, милая, ты в порядке? – В дамскую комнату без стука зашла мама. Она в три шага подошла ко мне и внимательно заглянула в лицо. – Ты плакала?

Нет, матушка, просто проблемы в глаз попали.

– Глаза устали от косметики, – соврала я, натянув улыбку.

Все прежнее доверие, которое я испытывала к матери, сдулось в тот самый миг, когда она убедила меня подписать договор о вхождении в род.

Нет, я бы все равно его подписала! Если бы точно знала, что отца вытащат из тюрьмы. Но тот факт, что меня о некоторых пунктах не уведомили заранее… сильно удручал. Матери хорошо было известно, что для меня значит свобода. Хотя бы ее видимость. Иначе я бы не пошла учиться на факультет боевой магии. Тогда думалось, что родители одобряют тот факт, что я хочу принимать решения самостоятельно. Теперь же… Сомнения, сплошные сомнения.

– Ты мне врешь. – Мама с сожалением покачала головой.

– Это у нас семейное. – Я широко улыбнулась, пытаясь создать видимость того, что пошутила.

После чего постаралась обойти маму по широкой дуге, но не вышло: она преградила мне путь у самой двери.

– Давай поговорим, – тихо попросила она.

– Мы уже все обсудили, – откликнулась я с вежливой улыбкой.

Мне было ее жаль, правда. То, с чем ей пришлось столкнуться, ни в какое сравнение не шло с тем, что довелось пережить мне. Я бы и врагу не пожелала тех испытаний, что выпали на долю моей матери. Но. Но просто закрыть глаза тоже не могла. Хватит и того, что я почти безропотно следую заключенному с бабушкой соглашению. Все эти выходы в свет, общение с женихом и его семьей – я безукоризненно выполняю ее требования в ожидании, когда отца, наконец, выпустят под залог.

Я знала, что бабушкины законники борются за его свободу, но исключительно со слов самой графини. Чувствовалась в этом какая-то фальшь, я ведь хорошо понимала, что бабушка ненавидит отца. По мнению старухи, именно он стал тем человеком, который разрушил жизнь ее дочери.

– Эрна, пожалуйста… – выдавила мама, когда я все же коснулась дверной ручки.

Сердце болезненно защемило.

– Я пока не готова, – тихо выдохнула я и вышла в духоту общего зала.

Вернулась за свой столик, чувствуя, как спину почти прожигает обиженный взгляд. Правильно ли я поступаю? Вряд ли. Но и не может – даже не должен – человек всегда поступать правильно и во благо других.

– Разболелась голова, я бы хотела вернуться в академию, – сказала Ричарду, как только ему принесли горячее. – Если ты не против.

– Конечно. У тебя есть кристалл?

Кивнула и вновь растянула губы в улыбке. Кристаллом я пользоваться не хотела. Познав бедность, слишком хорошо понимала, чего они могут стоить тому, кто далек от создания артефактов, а потому решила сэкономить. Мало ли, как обернется моя жизнь в будущем.

– Благодарю. В таком случае пойду попрощаюсь с родными.

– О-о-о! Вот и наша Эрналия, – приторно протянула бабушка, когда я подошла к их столу. Будто не эту же фразу она говорила час назад, когда мы только встретились.

– Прошу меня простить. Я себя неважно чувствую, потому, с вашего позволения, отправлюсь в академию, – ни к кому особо не обращаясь, произнесла я.

– Конечно-конечно, дорогая, – ласково проворковала леди Уилкинс. – Обязательно хорошенько выспись. Послезавтра у вас начинается учебная неделя.

Высокая статная блондинка, слегка перешагнувшая за сорок. У нее были добрые глаза и искренняя улыбка, и этим она, безусловно, подкупала. Леди Уилкинс относилась к той породе женщин, которые умеют носить свой возраст с достоинством истинной аристократии. У меня бы язык не повернулся назвать ее глубоко взрослой, даже несмотря на то что она была в два раза старше меня. Всегда улыбчивая, знающая великое множество забавных историй, она производила впечатление человека, с которым мог бы подружиться каждый, независимо от статуса, возраста или характера.

Я могла понять, что лорд Уилкинс в ней нашел. Но вот что нашла эта легкая в общении и обаятельная женщина в этом суровом мужчине, взгляд которого был напитан цинизмом? Это для меня оставалось загадкой.

– Я вам уже говорила, что лорд Неррс дал дозволение на перевод нашей Эрналии на факультет боевых магов? – внезапно произнесла бабушка, взглянув на лорда Уилкинса. – Теперь она сможет продолжить обучение по той специальности, которую выбрала.

Чего?!

Я даже не знала, чему больше удивляться. Тому, что о своем переводе я узнаю вот так, или тому, с каким восторгом об этом говорит графиня Роунвесская. Она никогда не понимала этого выбора…

– Похвально, – сухо произнес лорд Уилкинс. – От знания искусства семье никакого толку.

Шпильку я проглотила. Что уж греха таить, отца Ричарда я побаивалась. Его сухая строгость и жесткий взгляд не оставляли и шанса ответить в привычной мне манере, потому я предпочла вежливую улыбку.

– В АВМе Эрналия подавала большие надежды, – уверила лорда бабушка. – Входила в число лучших учеников.

– Надеюсь, с ВАКом ваша дражайшая внучка справится с той же легкостью, – тем же ледяным тоном произнес мужчина.

– Если вы не против, я все же пойду, – улыбаясь, но уже сквозь зубы пробормотала я.

Меня не могли не отпустить, но строго поджатые губы бабушки я заметила – припомнит, обязательно припомнит. И отчитает, в очередной раз пригрозив тем, что наймет мне преподавателей по этикету. Напугала василиска теплым камнем, как же.

Глава 2

Холодный моросящий дождь почти мгновенно леденел на ровной брусчатке – погода, идеально отражающая мое настроение. Даже порывы ветра будто договорились с моими эмоциональными всплесками и то и дело подкатывающей паникой. Я осторожно, стараясь не поскользнуться, шла по улице.

Воспользовавшись уединением, погрузилась в мысли.

Первое. Меня перевели на факультет боевых магов. В целом это именно то, чего я хотела, но… Но память все еще барахлила. Я не могла вспомнить львиную долю тех формул, которые раньше могла выдать с закрытыми глазами. Успеваемость, скорее всего, полетит по наклонной, ну да ладно.

Второе. Поважнее. Следует узнать у бабушки, когда выпустят отца и как протекает сам процесс снятия с него обвинений. И в этот раз не поддаваться на ее провокации, а довести беседу до логического завершения. Ведь каждый раз, как я поднимала эту тему, она переходила к тому, когда, как и что я неправильно сделала, и меня подводила сдержанность.

Третье. Стоит найти Морэна. Узнать, смог ли он до конца расшифровать мой код? И высказать ему, наконец, все, что о нем думаю.

И четвертое… Я скучала по Дарену. Сильно скучала. Вот только поделать с этим ничего не могла. За эту пару недель я видела его от силы дважды, и оба раза он был со мной довольно холоден. Может, Ричард прав? Теперь Неррс не видит никакого толка в наших отношениях?

Тихое посвистывание из темной подворотни по левую руку отвлекло от мыслей и заставило сбиться с шага. Я обернулась, но лишь для того, чтобы потом продолжить путь чуть быстрее, чем раньше. Нет, мне не было страшно, но я опасалась заигрываний на безлюдной улице.

– Девушка! Девушка! – послышалось позади, и я почти перешла на бег. Судорожно пыталась вспомнить хоть одну магическую формулу, рассчитанную на подобный случай. Как назло, в голову ничего не приходило.

Я слышала шаги. Все ближе и ближе. Это заставляло паниковать и совершать ошибки, самой серьезной из которых стало то, что я поскользнулась и рухнула бы на землю, если бы меня не поймали.

– Слабенько, Эрналия, слабенько! – выдал ухмыляющийся Морэн Неррс, в чьих руках я оказалась.

Магическая формула пришла на ум в тот же миг, и я не стала отказывать себе в удовольствии ее использовать. Морэна шарахнуло магией и откинуло к стене с мощным хлопком.

– Беру свои слова назад, – с усмешкой прокряхтел он, потирая ушибленную поясницу. Если бы Неррс не успел выставить щит, его бы приложило сильнее. – Неплохо.

– И зачем это было нужно? – язвительно выплюнула я, поправляя перчатки. Те немного обуглились на пальцах от выброса магии, но руки морозить не хотелось.

Морэн перевел на меня озадаченный взгляд, нахмурился и уточнил:

– У нас с тобой такая богатая история, что я в замешательстве. Что именно было нужно? Просить согласиться на предложение твоей бабушки или инсценировать нападение? Или держать от тебя Дарена подальше…

Держать Дарена подальше?!

Я глубоко вдохнула, стараясь не выпалить грубость. Не помогло.

– Вы ведь еще не вернулись к должности? – делано спокойно поинтересовалась я.

– Нет, я все еще на минеральных водах.

– То есть если я назову вас каким-нибудь неприличным словом, это не будет оскорблением должностного лица при исполнении?

– С точки зрения закона, не будет. – Морэн широко улыбнулся, непонятно из-за чего развеселившись.

– Хорошо, – сухо бросила я. И… промолчала.

– А что, обзывательств не будет? – театрально удивился он.

– Нет.

– Ну вот. А я уже рассчитывал услышать что-то, чего мне раньше не говорили. Прогуляемся?

– Пожалуй. Но если я в очередной раз должна сделать ход в какой-то вашей игре, попрошу заранее уведомить меня о том, зачем он нужен.

– По рукам, – легко согласился Морэн. – С чего мне следует начать?

– С самого начала, полагаю, – огрызнулась я.

Понимала, что не стоит, но никак не могла умерить раздражение. И в то же время понимала, что Морэн из-за такой ерунды не обидится и не оскорбится.

– Тогда вернемся к нашим баранам, то бишь к Амелии Росс и Нарлану Рану, – начал Морэн, подставляя локоть, чтобы я могла опереться.

Я отказываться не стала, брусчатка и правда была довольно скользкой.

Морэн довольно подробно рассказал о том, что стало с бывшими деканом факультета искусств и преподавателем боевой магии. С того самого момента, как их заключили под стражу, им пришлось дать множество показаний. С мотивами профессора Рана все было понятно с самого начала, а вот с Амелией Росс возникали трудности. Сперва ищейки Морэна, да и он сам, подозревали женщину в глупой любви к преступнику и вытекающей из нее жертвенности, но теперь удалось выяснить иное.

Оказалось, что она письмами передавала все детали их с Нарланом Раном действий. Кому? Это только предстояло установить. Было понятно одно: как простой соучастнице Амелии теперь не пройти, и без дополнительных подробностей ясно, что племяннице верховного судьи Кантора светит весомый срок. А дяде вряд ли удастся ее отмазать.

– В общем, мы пытаемся разобраться, кто стоит за реализацией драффа в Канторе и Подканторье. Поставки запрещенных смесей продолжаются. И тут мы плавно переходим ко второй части нашего диалога… твоему согласию войти в род Роунвесских.

Морэн взял паузу, будто переводя дыхание.

– Наверняка за это время у тебя не раз возникал вопрос, почему, несмотря на все те данные, что ты мне предоставила, появилась необходимость прибегнуть к предложенной графиней помощи. Да, я изначально знал, что в случае согласия тебе придется участвовать в этом фарсе с так называемой помолвкой и слиянием с родом Уилкинсов. И не спеши прожигать меня взглядом. Если у тебя останется желание избежать брака, я помогу. Просто есть весомые доказательства того, что Уилкинс может быть замешан в деле твоего отца. Согласись, попав в эту семью хотя бы номинально, ты сможешь выведать куда больше. Заслать к ним в поместье своих шпионов – почти нереальная задача, уж слишком серьезную проверку проходят все слуги и помощники. А вот невеста… м-м-м, какой потрясающий предлог!

Последнюю фразу он выдал почти с восторгом. С тем же восторгом и продолжил:

– Потому празднование Первого дня будет проходить в их родовом поместье. Тебе предстоит пробраться в кабинет Уилкинса и раздобыть некоторые документы.

Я была настолько шокирована сказанным, что даже не потрудилась это хоть как-то прокомментировать.

– Почему я не слышу оваций и восхищения моим умом? – со смехом поинтересовался Морэн.

– Вам честно? – почти спокойно выдала я. – Моя реакция колеблется от «Что за идиотский план?» до «Как же интересно принять в этом участие!» Опустим моральный аспект всего того, что вы на меня вывалили, я другого не могу понять: что делать, если меня поймают?

– А мы сделаем все, чтобы не поймали, – с твердой уверенностью произнес Морэн. – К примеру, Уилкинса срочно вызовут к его величеству, а уж стражу поместья я точно придумаю, как отвлечь. Всеми необходимыми артефактами и дополнительной информацией я тебя снабжу.

Пришло время задуматься. Как я отношусь к лорду Уилкинсу? С осторожностью. Я видела исходящую от отца Ричарда опасность, чувствовала ее на интуитивном уровне. Но могла ли доверять своей интуиции, которая меня подвела, к примеру, в отношении профессора Рана? Я ведь и не подозревала в нем преступника.

– Морэн, вот скажите… – Я тяжело вздохнула. Уже поняла, что меня почти убедили, толком не дав никаких весомых данных. – Вы поспособствовали моей смерти и бросили в бабушкины когтистые объятия, толком не объяснив, что от меня требуется. Разве я могу вам полностью доверять?

– Безусловно, – твердо произнес Морэн.

– Назовите хоть одну причину, по которой мне стоит это сделать.

– Тебе ту, что я придумал, чтобы тебя убедить, или настоящую?

– Давайте обе, – флегматично отозвалась я.

– Первая звучит слишком приторно. Что-то вроде «Не могу же я обманывать и рисковать будущей невесткой». И не надо так на меня смотреть! Прекрасно знаю, что звучит по-дурацки! Послушай вторую причину… Их даже две. Ты хочешь разобраться в деле отца и отстоять его доброе имя, а еще у тебя страсть к расследованиям. У меня на таких грифонят взгляд наметан!

– Это уже три причины.

– А должок с твоей смертью я вернул, – добавил Морэн.

– Это как?

– Тебе досталась одна, скажем, запасная жизнь при рождении. Лишь по праву крови. Ты была рождена уже Браунс, но кровь, даже если ее капля – а в тебе ее куда больше, – дает о себе знать. После того как ты поставила свою подпись в договоре о вхождении в род, считай, переняла куда больше способностей, которые будут постепенно давать о себе знать. И еще одну запасную жизнь. Я бы на твоем месте рисковать и проверять не стал, но… Но есть весомые доказательства, подтверждающие мои слова. Я проверю информацию.

Интересно… А если я буду выходить и входить в род Роунвесских, будет ли у меня увеличиваться количество жизней из-за количества таких манипуляций?.. Абсурд какой-то.

– Я даже не буду спрашивать, откуда вам это известно. Просто скажите, может, вы знаете причины, по которым Уилкинсы так заинтересованы в том, чтобы породниться с семьей Роунвесских?

– Выясняю, – легко ответил Морэн, придержав меня под руку, когда я вновь чуть не поскользнулась.

Координация ни к черту! Надо все же воспользоваться выделенными бабушкой деньгами и купить себе хотя бы сапоги на плоской подошве. С канторовской погодой и дорогами они мне точно пригодятся.

– А делает ли моя дражайшая старшая родственница хоть что-то, чтобы вытащить моего отца из магтюрьмы?

– Твоего отца не могут отпустить под залог лишь по той причине, что не в состоянии найти документы.

– Не те ли документы, что вы самовольно изъяли из дела?

– Именно. И уже завтра они таинственным образом вернутся на место. И вообще-то, Эрналия, ты можешь обращаться ко мне на «ты». Так уж вышло, что ты стала нашим внештатным сотрудником.

– А зарплата внештатному сотруднику полагается?

– Отплатил тем, что перевел тебя на боевой факультет. К предстоящей операции надо подготовиться.

– Ах, значит, перевод подписал не Дарен… – глухо произнесла я.

– Документ завизировал Неррс. А вот какой именно, не суть важно. Да и у Дарена довольно простенькая подпись… Ума не приложу, почему студенты этим открыто не пользуются.

– В качестве наказания применяется исключение из ВАКа без возможности восстановления и перевода в любое другое высшее учебное заведение, – без запинки процитировала я устав.

Ого! А это вспомнила с легкостью. Лучше бы что-то другое так запросто всплывало в памяти.

– Какое счастье, что я не студент, – хмыкнул Морэн.

– Кое-что ты все же забыл рассказать, – напомнила я, перейдя на «ты», это даже показалось мне вполне естественным.

– Это я оставил на десерт, – протянул Морэн, сворачивая к бульвару неподалеку от академии. – Тебе нужно порвать с Дареном.

– Что, прости? – подозрительно спокойно уточнила я.

– Все то время, пока мы разбираемся с Уилкинсами, вам не стоит встречаться, – как ни в чем не бывало произнес Морэн. – До нашего разговора мне удалось его отвлечь, но уже сегодня вечером он наверняка попробует с тобой встретиться. Ты должна его отшить.

– Нет.

Этого разговора я ждала две недели! Не хочу и не буду рвать с Дареном, если еще вообще есть, что рвать. Как по мне, от и без того тонкого материала остались лишь лохмотья.

Возможно, какое-то время мне и правда стоит держаться на расстоянии – в Канторе, да и во всем королевстве, знают о нашей помолвке с Ричардом Уилкинсом. После тех слухов, что были пущены, когда отца взяли под арест, я плевала на любые сплетни с высокой колокольни, как, впрочем, и на собственную репутацию, но для дела мне стоит сохранять хотя бы видимость примерной невесты. И уверена, Дарен это поймет. Если все объяснить.

Последнее я и озвучила.

– Нет, не поймет. Я знаю кузена. – Морэн вздохнул и притормозил, чуть разворачиваясь корпусом. – Если ты придешь к нему и выложишь все как духу, он скажет, что сам во всем разберется и тебе вообще не стоит забивать этими проблемами голову. И он, черт возьми, пойдет разбираться. Сперва навестит твою драгоценную бабушку, следом наведается к Уилкинсам. Когда все пойдет по… кхм, заднице, обратится к его величеству. В общем, шуму наведет столько, что я за год не разгребу. Дарен прямолинеен и патологически честен, совершенно бесхитростен и не обладает и толикой того азарта, что есть у нас.

– Так дело в азарте? – зацепилась я, не желая принимать аргументов. Сердцем не желая, разум уже в который раз согласился с главным дознавателем королевства.

– Дело в… деле. Как бы странно это ни звучало. Сама посуди, что ты теряешь?

– Дарена, – совершенно честно и без лишнего смущения призналась я. Говорить с Морэном Неррсом о таких вещах было неловко, но эта неловкость довольно быстро сходила на нет.

– Я тебе говорил о том, что Неррсы однолюбы, так что никого ты не теряешь, – фыркнул Морэн. – Ну, пострадает Дар пару-тройку недель, помучается, а потом мы ему все вместе объясним. Я даже готов героически подставить лицо под его кулак. В очередной раз. И вообще, ему полезно! Знаешь, сколько сердец он разбил? Считай, что отомстишь за весь женский род.

– Да не хочу я ни за кого мстить! – В голосе прозвучало негодование.

Сама же я думала о том, как найти компромисс. Нечто среднее между тем, что предлагал Морэн и чего хотела я.

– Я не смогу. Не смогу сказать ему, что все кончено. Еще ничего даже не начиналось!

– Это у тебя ничего не начиналось, – хмыкнул Морэн. – Просто ты не видела, как он страдал над твоим умирающим телом. Я чуть не разрыдался, честное слово. И это с учетом понимания, что ты выживешь. После того, что он тогда пережил, с месяцок погоревать над разбитым сердцем – ерунда.

– Я подумаю об этом.

– Думать надо быстрее. Полчаса назад он вышел из кабинета его величества и, уверен, уже готовит для тебя романтическое свидание при свечах.

Романтическое свидание при свечах с Дареном… Разве я смогу на него не пойти? Сердце глухо заныло. Смогу. Если так надо, смогу. Но не стану говорить Неррсу грубости и разбивать сердце. Да и не верю я, что с его сердцем и правда происходит что-то особенное.

Когда я внутренне смирилась с мыслью о том, что в ближайшие три недели – как минимум до Первого дня – не смогу выяснить, кем мы с Дареном приходимся друг другу, показались ворота академии. Морэн остановился неподалеку, попрощался. И в своей привычной шутовской манере сообщил, что мы увидимся раньше, чем я могу себе представить.

Когда я уже развернулась и направилась к выходу, он меня окликнул:

– Эрналия, если справишься с этим заданием, будешь официально принята в Ведомство.

После чего тут же активировал кристалл телепортации.

В Ведомство?.. Верно ли я поняла, о каком именно Ведомстве говорил Морэн?..