Kitobni o'qish: «Иначе. История одного путешествия»

От автора

В 2013 году мы с другом отправились в путешествие, маршрут которого описан в этой книге. Для меня это путешествие стало способом убежать от себя и своих внутренних демонов, способом пережить затянувшуюся депрессию, выдохнуть, перезагрузиться и начать жизнь заново.

Тогда я еще не знала, что стану писателем, но каждый вечер перед сном я доставала из рюкзака айпад, открывала заметки и описывала события текущего дня. Без целей, без смыслов. Это было моей своеобразной рефлексией, чтобы разложить по полочкам пережитые эмоции, глубже прочувствовать, зафиксировать их и запомнить.

– Зачем ты это делаешь? – спрашивал друг.

– Не знаю, может когда-нибудь книгу напишу.

Прошло десять лет и у меня готова книга.

Многие события, как и герои этой книги вымышлены, но их совпадения с живыми людьми – не случайны.

Глава первая. Отель.

Я проснулась от звука орущего будильника. Звонил он уже третий раз и надежды на то, что он замолчит самостоятельно не было. Я легла на спину и уставилась в потолок. В комнате было темно от наглухо задернутых тяжелых темных штор и тихо, если не принимать во внимание кричащий и скачущий по прикроватной тумбочке мобильный телефон.

Я села на кровати, выключила будильник, включила ночник и обвела взглядом комнату. В углу напротив кровати, прислонившись к стулу стоял мой рюкзак с собранными вещами, рядом, на стуле лежала косметичка, которая должна была пригодиться мне утром и вещи, в которых я собиралась ехать. На соседней кровати, укрывшись простынкой по самые уши и повернувшись ко мне спиной, тихо сопел Пашка.

Я посмотрела на стену около себя, во все углы под потолком, на пол, оглядела все пространство вокруг кровати, заглянула под кровать и, убедившись в отсутствии ночных гадов, опустила ноги на холодный кафельный пол. Поморщившись от побежавших по телу мурашек, ногой пододвинула к себе сандалии и обула их.

Потом не торопясь встала с кровати, распахнула темные шторы на большом окне во всю стену, которое к тому же служило нам еще и дверью, и приоткрыла створку. В комнату ворвался утренний свет, свежий воздух и прохладный морской ветерок, который сразу начал трепать легкие занавески. Пашка поморщился, перевернулся на другой бок и опять уснул.

Я выключила ночник, взяла со стула косметичку, приготовленную с вечера одежду и отправилась в душ. Прежде чем зайти в ванну, я провела уже ставший привычным ритуал – включила свет, обвела взглядом все стены, углы, пол и потолок, заглянула в душ, раковину, туалет, заглянула за дверь и только после, не обнаружив присутствия посторонних представителей живой природы, зашла внутрь и закрыла за собой дверь.

Спустя двадцать минут, взбодрившись после недолгого ночного сна, я вышла из ванной комнаты, вытирая волосы полотенцем. Пашка не спал. Он уже оделся и складывал в свой рюкзак оставшиеся вещи, проверял наличие всех билетов и документов. Мы молча кивнули друг другу в знак приветствия.

Я бросила в рюкзак косметичку и застегнула клапан. Теперь Пашка пошел в ванну, а я полностью распахнула стеклянную дверь и вышла на улицу. Было еще слишком рано, а потому все вокруг выглядело безлюдным. Ночью моросил дождь и теперь все столы, стулья, скамейки, лестница и плиточный пол отражали в себе голубое рассветное небо.

В двух метрах от меня одиноко плескалась прозрачная водичка в небольшом уютном бассейне внутреннего дворика. Когда мы только заселялись в этот отель, выбор мой остановился на нем именно из-за наличия бассейна, вот только искупаться в нем так и не довелось, потому что в пятидесяти метрах плескалось теплое и ласковое средиземное море с его бесконечным песчаным пляжем и необыкновенными розовыми закатами.

Я в последний раз вышла на пляж и села на веревочную качель под пальмой. Ветерок раздувал влажные волосы и обнимал своей прохладой мои тонкие плечи. Вдали плескалось море, обнажив с отливом черные гладкие камушки и делая огромный песчаный пляж бесконечным.

Я жадно вдыхала морской соленый воздух, пытаясь растянуть оставшиеся нам минуты на целую вечность.

– Все, можно ехать, – услышала я за спиной Пашкин голос.

Я обернулась. Пашка мотнул головой, указывая на гостиничный номер. Я заглянула за его спину и увидела наши рюкзаки, которые уже стояли на улице. Я встала с качели, в последний раз окинула печальным взглядом пляж и пошла к гостиничному номеру.

– Пойду скажу, что мы готовы, – сказал он, одевая на плечи свой огромный рюкзак, и отправился в сторону ресепшена.

– Угу, – кивнула я в ответ.

Он ушел. Я зашла в номер, заглянула в ванну, в прикроватную тумбочку, окинула взглядом пустую комнату, улыбнулась своему отражению в зеркале, вышла на улицу и захлопнула дверь. После надела на плечи рюкзак, застегнула поясной ремень и пошла по узенькой дорожке между кустарников в сторону стоянки, где нас уже ждало такси. Пашка догнал меня на середине дороги и дальше мы пошли вместе.

Молодой загорелый таец выскочил к нам на встречу из-за руля большого черного мерседеса и помог снять с моих плеч тяжелую ношу. Он весело и быстро говорил что-то на английском, глядя на меня своими большими черными глазами и сияя ослепительной белоснежной улыбкой. Я не понимала ни слова, поэтому просто кивала и улыбалась.

«Фул Мун Пати» услышала я от тайца знакомую фразу, которую вплоть до прошлого вечера мусолили на каждом углу все кому не лень.

– Yes, good – бросила я в ответ и залезла на заднее сидение минивэна. Таец одобрительно кивнул, помог Пашке уложить рюкзаки в багажное отделение и вскарабкался за руль.

Пашка сел рядом со мной и захлопнул дверь. Таец еще раз сверкнул своей белозубой улыбкой в зеркало заднего вида и вырулил на асфальтированную дорожку в сторону порта, периодически останавливаясь прямо на дороге или заворачивая к другим отелям, чтобы подобрать пассажиров.

Глава вторая. Самолет.

Наш самолёт совершил посадку в международном аэропорту Суварнабхуми города Бангкок, температура за бортом +36 градусов, местное время 07:14 – звучал голос пилота из радиоприемника.

Последние девять с лишним часов мы провели на неудобных креслах центрального ряда, пытаясь хоть немного поспать. Все тело затекло и болело.

В самолете я люблю сидеть у окна, чтобы можно было во время полета таращиться в иллюминатор. Созерцать красоту за бортом – хорошее занятие. Летаю я не так часто, как хотелось бы, поэтому «созерцание красоты» не надоедает.

В этот раз с созерцанием не сложилось, все места у окна были разобраны до нас. Хоть мы и выехали в аэропорт с запасом времени, ремонты дорог, пробки и прочие не запланированные факторы задержали нас настолько, что пришлось бежать по зданию международного терминала, чтобы поскорее разыскать нужную нам стойку регистрации и не опоздать на рейс, но не настолько чтобы не заскочить в дьюти фри.

Пашка хохотал в голос, когда я, не снижая скорости, забежала в дьюти фри, схватила на бегу две мини бутылки розового шампанского, две маргариты и набор маленьких шоколадок.

– Это то, что ты собираешься выпить за отпуск?

– Почему я? Мы. И это только набор для самолета.

– Ты издеваешься? Я не стану это пить, – возмутился он, когда я на бегу вручила ему пакет с покупками.

Тогда можешь вернуться и взять себе настоящего мужского пойла, – ехидничала я, протягивая паспорт и билет девушке у выхода на посадку.

– Тебе говорили, что ты невыносима?

– Невыносимо прекрасна, – поправила его я, забрала документы и пошла по узкому коридору на встречу улыбающимся стюардессам.

Самолет был заполнен не полностью. Нам достались места в центральной части рядом с женщиной лет шестидесяти, которая, как только все пассажиры заняли свои кресла, пересела в хвост самолета к своей подружке, и мы остались вдвоем на трех сидениях.

Самолет набрал высоту, и мы в Пашкой, втихаря от стюардесс, откупорили шампанское.

– За отпуск, – протянул Пашка свою бутылку в мою сторону

– За путешествие, – ответила я и слегка коснулась своей бутылкой его.

Мы выпили шампанское, затем маргариту, съели шоколад, я воткнула в уши наушники с электронной книгой и, расположившись на двух креслах, уснула в очень неудобной позе.

Глава третья. Порт.

Я сидела у окна, прислонившись лбом к холодному тонированному стеклу, натянув на глаза солнечные очки, воткнув в уши наушники и наблюдала за дорогой.

Пашка молча сидел рядом. За этот месяц он усвоил одно из немногих правил – если на мне очки и наушники, значит я хочу побыть наедине с собой. Он уважал мое личное пространство и не трогал меня в такие минуты.

Минивэн плавно и почти бесшумно скользил по пустым улочкам, салон его постепенно наполнялся людьми. За окном мелькали деревья, дома, витрины закрытых магазинов и пустые столики ресторанчиков с перевернутыми на них стульчиками. Из открытого водительского окна дул легкий прохладный ветерок, развивая мои волосы и разгоняя мурашки. Где-то за горизонтом просыпалось солнце.

В машине стояла тишина. Все шутки, смех, разговоры и веселье остались в ночи. Теперь меня окружали молодые, уставшие, раскрашенные яркой краской головы и лица незнакомцев, все еще в пьяном дурмане или подернутые легким налетом похмелья.

Минивэн въехал на большую пустующую парковку перед портом и остановился. Все пассажиры, не торопясь, вышли из салона и, взяв вещи, разбрелись по округе в ожидании парома. Минивэн развернулся и отправился за второй партией пассажиров.

До парома оставалось больше часа и мы с Пашкой, окинув взглядом улицу направились в единственное открытое кафе. Многие последовали нашему примеру.

Я заняла столик в углу, подальше от входа, но с видом на порт. Пашка пошел взять меню. Я подключилась к вай-фаю, вышла в интернет и выложила в соц.сеть три рандомные фотки из тех нескольких сотен, сделанных мной на телефон за всю поездку.

– Заказал нам кофе. Не возражаешь? – Пашка подошел, сел на против и положил передо мной меню.

– Кофе – это прекрасно, – улыбнулась я, – как раз то, чего не хватает для жизни.

Мы скромно позавтракали тем, что было и стали ждать паром.

Машины все приезжали и уезжали, на пристани становилось людно, и все спешили в единственное кафе, где можно было присесть и поесть. Два молоденьких официанта сновали туда-сюда с тарелками и подносами, звенела посуда, стучали ложки, безостановочно работала кофемашина, блендер готовил шейки и смузи, кто-то переговаривался за соседними столиками.

– Пойдем к морю, – тихо сказала я Пашке. Он кивнул.

Мы расплатились, взяли вещи и вышли из кафе. Перебежали через дорогу, по которой уже начали сновать мопедки, и спустились на пляж. Сложили рюкзаки возле бетонной стены пирса и вскарабкались на выступ.

– Знаешь, как-то немного грустно, – начала я, – я столько раз куда-то ездила, какие-то путешествия, поездки, приключения. Это все столько раз было, но в конце меня всегда тянуло домой. Я ехала домой с радостью, понимаешь?

– А сейчас?

– А сейчас не хочу. Я вообще не хочу туда возвращаться, меня туда ничего не притягивает. Мне не к чему ехать, не к чему возвращаться. Меня там ничего не ждет. Я сейчас понимаю, что жизнь – она здесь и сейчас, в том месте и в ту минуту.

– А дом?

– А дом там, где хорошо. А мне здесь хорошо.

– А что ты здесь делать будешь? Жить на что?

– Продам все. Машину, квартиру. На пару лет хватит, а дальше видно будет.

– С тайцем жить будешь, замуж за него выйдешь?

– Как вариант.

– Лиз, ты что серьезно? – возмутился Пашка и глаза его засияли яростью.

– Не задавай тех вопросов, ответ на которые может тебе не понравиться, – улыбнулась я и похлопала его по плечу.

– Я тебя не понимаю. Я думал, что это путешествие сблизит нас, мы лучше узнаем друг друга, а оно создало между нами огромную пропасть и вопросов стало только больше.

– Ты думаешь мне нравиться просыпаться каждое утро и бояться обнаружить в своей ванной скорпиона или паука размером с кулак, или вечно бороться с непослушными, от повышенной влажности торчащими во все стороны волосами, есть рис с сырыми яйцами или жирные хрустящие щупальца осминога, гоняться за обезьянами, чтобы забрать свои очки, а потом от них, чтобы не быть покусанной?

– Но ведь это мелочи.

– Да.

– То есть ты серьезно хотела бы здесь остаться?

– Хочу.

Пашка сидел и сверлил меня взглядом, пытаясь понять говорю я правду или нет. Я смотрела в даль.

– О, смотри, песок шевелится. Как думаешь, что там? – указала я пальцем куда-то вниз.

– Где? – Пашка проследил за моей рукой, но ничего не увидел.

– Пойдем посмотрим, – сказала я и спрыгнула вниз на песок. Пашка последовал за мной.

Мы подошли ближе. Песок действительно шевелился. Из него выкапывалось множество малюсеньких почти прозрачных еле различимых на песке крабиков, и все они двигались в сторону начинающемуся приливу.

– Смотри, какие крохи, – воскликнула я.

Пашка протянул руку и зачерпнул ладонью горсть песка с кучкой копошащихся малышей, – и правда, забавные крохи.

– Отпусти, – толкнула я его в плечо.

– Ничего я им не сделаю.

– Вдруг укусят.

– Аааа, – внезапно закричал он и замахал рукой.

Я взвизгнула и отскочила в сторону.

– Что? Что случилось? – В ужасе я отбежала подальше.

– Вон, смотри, пол руки мне оттяпали, – хохотал Пашка.

– Идиот, – крикнула я, сняла свой сандаль и бросила в него, обиженно развернулась и пошла к выступу, на котором мы сидели.

Сандаль летел Пашке прямо в голову, но Пашка успел увернуться, поднял сандаль, подошел и сел рядом со мной.

– Ну что ты ведешься на такие глупости?

– Это вообще не смешно.

– Прости.

Я кивнула и опять уставилась в даль. Мы сидели молча, каждый погруженный в свои мысли. Вскоре подошел паром. Мы взяли рюкзаки и поспешили на посадку.

Глава четвертая. Бангкок.

Я ступила на трап и в глаза мне тут же врезался ослепительный солнечный свет. Я зажмурилась и взялась за поручень трапа. Руку обожгло раскаленным на солнце металлом. Легче стало, когда мы зашли в кондиционируемый автобус с тонированными стеклами, который повез нас к зданию аэропорта. Внутри было просторно и прохладно.

Паспортный контроль прошли быстро, без очередей. Забрали багаж и направились к выходу на парковку, где нас и еще троих парней уже ждал арендованный минивэн, который должен был с комфортом доставить нас до отеля в Паттайе, где мы планировали задержаться на три-четыре дня.

Водитель минивэна стоял возле выхода из аэропорта и улыбался всем выходящим, заглядывая каждому в глаза и активно размахивая перед лицами людей табличкой с надписью нужного нам отеля.

Мы сверились с распечатанными бумажками, и убедившись в том, что водитель наш направились в его сторону. Водитель очень хорошо говорил по-английски и вполне сносно по-русски, сразу забрал у меня тяжелый рюкзак, проводил до автомобиля, запустил двигатель, включил кондиционер, выдал по бутылке прохладной воды и побежал обратно встречать остальных пассажиров.

Я заняла место возле окна, Пашка сел рядом. Мы вальяжно развалились в удобных кожаных креслах, но тут дверь распахнулась и вошли еще трое ребят. Пашке пришлось сложить спинку сиденья и выйти из автомобиля, чтобы парни залезли назад.

Пока водитель укладывал багаж, мы познакомились с парнями. Они начали активно обсуждать предстоящий отпуск и Пашка присоединился к беседе. Я улыбнулась самой широкой своей улыбкой, демонстративно воткнула в уши наушники, натянула на глаза темные очки, отвернулась и уставилась в окно.

Меня не интересовали разговоры, меня привлекал Бангкок. Автомобиль неспеша выехал с территории аэропорта, проехал несколько кварталов, выехал на многоуровневую развязку. Я жадно разглядывала здания, улицы, людей и переплетенья мостов. Последнее меня завораживало.

В голове промелькнула мысль, что было большой ошибкой не задержаться на пару дней в Бангкоке, а сразу уехать на побережье. Мне очень хотелось остановиться и познакомиться с ним поближе, но автомобиль уже выехал на автомагистраль и с каждой минутой все сильнее отдалял меня от города, к которому у меня возникло много вопросов.

Глава пятая. Паром.

Толпа людей двинулась в сторону парома, мы с Пашкой схватили рюкзаки и побежали, маневрируя между людьми, периодически оглядываясь, стараясь не упустить друг друга из виду. Мы одновременно подскочили к краю пристани, где качался на волнах наш белый кораблик, как раз в тот момент, когда матросы начали запускать на борт пассажиров.

Молодой матрос взял из моих протянутых рук большой рюкзак и легким движением, как пушинку швырнул его в центр палубы в общую кучу багажа. Потом подал мне руку, и я резво перескочила с пристани на борт. Пашка перепрыгнул сам, предварительно вручив свой рюкзак матросу.

Наш порт был второй точкой на пути следования парома и все лучшие места в тени судна были уже заняты.

– Жариться на солнце, так хоть с красивым видом, – решили мы и отправились на нос судна.

Мы удобно расположились на полу палубы, усевшись лицом в сторону движения и свесив вниз ноги. Плыть предстояло долго и пока можно было наслаждаться утренней прохладой, глядеть за горизонт, ощущать на своем лице брызги волн.

Рядом с нами разместилась компания из четырех немцев. Мы переглянулись и помахали руками в знак приветствия. Они помахали в ответ и подсели ближе. Знакомы мы не были, но часто встречались на островах, а на последнем жили в одном отеле. Парни были не трезвы после ночной тусовки и с ног до головы разрисованы во все цвета радуги.

Паром заполнился людьми и тронулся в путь. Нос судна медленно и плавно разрезал водную гладь. Мы вшестером молча сидели и смотрели в даль, погруженные каждый в свои мысли. Остров стремительно удалялся, оставаясь расплывчатой туманной точкой на горизонте.

Один из парней порылся в рюкзаке, что-то достал, и все четверо зашуршали обертками от шоколадно-злаковых батончиков. Я посмотрела на них и подумала, что было бы не плохо тоже чего-нибудь поесть. Еды с собой у нас не было, зато было много воды.

– Человек может прожить без еды почти месяц, а без воды смерть будет быстрой и мучительной, – говорил Пашка, поэтому у нас с собой всегда была вода и только в редких случаях еда.

Парень, что сидел рядом, слегка дотронулся до моего плеча. Я обернулась. Он приветливо улыбался и протягивал мне два шоколадно-злаковых батончика. Я широко улыбнулась в ответ и взяла их, передав один Пашке. Теперь мы вшестером жевали батончики и смотрели в даль.

Когда все было съедено, Пашка достал из своего рюкзака две бутылки воды, одну из которых протянул мне, а я передала ее парням. Мы опять обменялись улыбками. Тот, что сидел рядом со мной взял воду и кивнул в знак благодарности.

На горизонте появились очертания острова. Он медленно рос из воды, по мере нашего приближения, становился зеленее и живописнее. Я достала телефон, чтобы сделать снимок. Вытянув вперед руки, я несколько раз щелкнула фотоаппаратом, потом судно качнулось на волнах, рука моя дернулась и телефон полетел вниз в голубую бурлящую морскую гладь. Я инстинктивно подалась вперед, чтобы схватить его в полете, но он ударился о борт судна и сделал «бульк».

– Ну ты, лошара, – задумчиво продолжая смотреть в даль произнес Пашка.

– Да как так-то?

– Фигня случается.

Дальше мы плыли молча. Островом на горизонте был Самуи. Наш паром зашел в порт, часть пассажиров вышли, часть зашли на борт. А я все думала о том, что последний месяц моей жизни, как и предыдущие четыре года сейчас лежат где-то на дне Сиамского залива.

Мое прошлое само покидает меня, уступая дорогу новой улучшенной реальности. Я ловила себя на мысли, что больше не привязана к вещам, не цепляюсь за все хорошо знакомое и не сожалею о потерянном. Я подумала об этом и улыбнулась.

–Чему ты улыбаешься? – насторожено спросил Пашка.

– Сколько у нас времени будет в Бангкоке?

– Мы приедем рано утром, а вылет ночью. Так что – часов пятнадцать точно будет. Что ты задумала?

– Купим мне новый айфон.

– Нет.

– Да.

– Нет. У нас столько всего запланировано. Статуя Будды, Храм Рассвета,

Большой дворец. Нам некогда будет искать тебе айфон.

– Покатаемся на метро, вкусно поедим в ресторане с красивым видом и зайдем в «яблочный магазин», потом погуляем по мостам, а если останется время сходим в какой-нибудь «музей современного искусства». На каком боку спит Будда меня не интересует. Да, и никаких мопедов или тук-туков в Бангкоке. Только пешком или на метро.

– Мы не так договаривались.

– Мы вообще никак не договаривались.

– Значит одна пойдешь искать свой айфон, ресторан и «музей современного искусства».

– Немцев попрошу компанию мне составить, они же наверняка тоже в Бангкок направляются.

Я дотронулась до плеча парня, который сидел рядом. Он обернулся.

– В Бангкок направляетесь? – спросила я, на всякий случай добавив к словам жестикуляцию. Парень кивнул и улыбнулся.

– А оттуда самолетом в Берлин, – добавил он, изображая руками самолетик.

– А мы в Екатеринбург, – сказала я, повторяя его движения руками, – ночью.

– И мы ночью, – обрадовался парень очередному совпадению.

Я повернулась к Пашке, молча следившему за нашим диалогом, и ехидно заулыбалась, как бы говоря ему взглядом: «ну что, продолжать диалог или по-хорошему согласишься?»

– Я говорил, что ты невыносима?

– Невыносимо прекрасна. Пока едем можешь погуглить, где в Бангкоке Apple Store, глядишь и на храмы твои время останется.

Пашка недовольно фыркнул, нахмурился и уставился в телефон. Дальше мы плыли молча.