Kitobni o'qish: «Найти королеву»

Глава 1

Жаркая лента серпантина шуршала под колесами, вяло вползая под брюхо автомобиля. Пробки в курортный сезон неизбежное зло.

Даже сочная красота южного пейзажа за окном с трудом помогала пережить вынужденное стояние в заторе. Это Алинкино приглашение на выходные, как… Соня вздохнула.

Отказать никак не получалось, Алина когда хотела, могла быть очень убедительной. Вообще-то, эта избалованная дочка очень богатых родителей была нормальной, веселой девчонкой, порой даже застенчивой. Без выпендрежа и высокомерных закидонов. Наверное, потому они и подружились. И хотя социальное неравенство было налицо, Алина Хубаева почему-то сама добивалась Сониной дружбы.

Но, честно говоря, ехать ей никуда не хотелось. После внезапной размолвки с человеком, которого она считала своим мужчиной, такой неприятный осадок, что все вокруг казалось серым и горьковатым.

Пробка тянулась бесконечно, и все же незаметно для себя Соня приехала. На склоне, заросшем буйной зеленью, виднелась загородная вилла Алинкиных родителей. Пару минут по подъездной дороге, и она уже была на площадке перед воротами.

Красиво у них тут, конечно… Вид на море обалденный, зелень кругом. Частный пляж.

Додумать ничего не удалось. Ворота открылись, она въехала во двор.

– А вот и наша француженка! – радостный голос.

Приветствия. Шумные Алинкины, сдержанные ее родителей.

– Ну что вы, никакая я не француженка, – Соня смутилась и даже покраснела под пристальными взглядами.

Не любила, когда напоминали о семье, но ее отец действительно имел французские корни, и звали ее по паспорту Софи Эвра. Просто ни отца, ни матери, ни сестры-двойняшки Лин уже не было в живых. Автокатастрофа, случившаяся четыре с половиной года назад, забрала всех ее близких.

И эту горечь утраты, выбелившей в один день ее волосы, Соня носила в себе постоянно. Но иногда казалось, если не вспоминать, то они вроде как живы, просто где-то очень далеко.

Однако первый момент неловкости при встрече прошел, и шумная Алина потащила Соню в дом, показывать ее комнату. По дороге шепнула, схватив под руку:

– Знаешь, я тебе сразу не сказала, но сегодня у нас особый день, – она закивала, блестя глазками, и добавила шепотом. – Мой жених приезжает. Будет помолвка.

Ого! Алина и раньше умудрилась все уши прожужжать, обсуждая своего будущего жениха, но всегда туманными намеками. Это была секретная информация, говорить нельзя, а то сорвется.

– Ну, поздравляю тебя! – Соня искренне обрадовалась за подругу.

– Спасибо, – та мечтательно качнула головой. – Я рада, что они с папой договорились. А то, знаешь, как у нас бывает…

Соня могла предположить. В таких семьях обычно бывали деньги к деньгам. А чувства мало кого волновали.

– Я так счастлива, – хихикнула Алина. – Ну все, давай осматривайся, отдыхай. Ужин через два часа. А я побежала остальных гостей встречать.

Оставшись одна, Соня опустила саквояж на пол. Вот с корабля на бал, что называется. Кто ж знал, что тут намечается подобное мероприятие. Хорошо, хоть одно приличное платье с собой захватила.

Она поймала себя на мысли, что сейчас больше всего хотелось бы спрятаться от всех, забиться в уголок и зализать раны. А вместо этого придется толочься среди людей, улыбаться, с воодушевлением обсуждать всякую чепуху.

Но за Алину была рада. Пусть хоть кому-то в жизни повезет.

Соня только недавно вернулась из поездки в Барселону. Было шесть чудесных дней, три из которых она провела с Давидом. И один кошмарный.

Дернул же ее черт начать обсуждать их отношения.

Впрочем, все происходящее к лучшему. Потому как скрывать своих чувств и планов он не стал. До сих пор в ушах звучал его спокойный голос:

– Софи, милая, как любовница ты в данный момент меня устраиваешь. Более чем. Нам хорошо вдвоем, но на большее не рассчитывай. И не надо ничего усложнять.

Она и не рассчитывала. Просто этот неприкрытый цинизм пользователя так резанул по сердцу, Соня тогда даже задохнулась.

В общем, домой она вернулась с твердой уверенностью, что больше никогда не наступит на эти грабли. Больше никаких отношений с богатенькими мажорами.

Но, оказывается, грабли разбросаны кругом. Куда не повернешь, везде на них напорешься.

***

К ужину спустилась отдохнувшая, одетая и причесанная. В доме родителей Алины она была в первый раз. Оно хоть и неважно, но хотелось произвести приятное впечатление.

И тут начались сюрпризы, один лучше другого. Ох, Алинка, хоть бы предупредила…

К вечеру в доме собралась толпа богатых родственников, среди которых Соня чувствовала себя не в своей тарелке. Но это было далеко не все.

Главный сюрприз был, когда появился долгожданный жених.

Он. Давид Аушев. Соня чуть не ослепла.

Потом, когда шок отошел, первой реакцией было бежать. Бежать, скрыться подальше, чтобы никогда больше эту лживую лощеную рожу не видеть. Второй – расхохотаться во весь голос. А третьей – подойти и врезать ему по морде.

Но ничего этого она делать не стала.

Устраивать скандал нет смысла. Для той традиционной семьи, из которой происходила ее подруга, подобная мелочь ничего не могла изменить, потому что деньги уже договорились с деньгами. Открыв глаза на истинное лицо жениха, она только сделает Алину несчастной.

Зачем портить людям праздник? Соня отошла подальше и, весь вечер простояв в сторонке, общаясь с престарелыми бабушками подруги. Однако, побороть себя не смогла, нет-нет да и взглядывала в его сторону. Просто чтобы понять.

Самым неприятным было обнаружить, что его, похоже, все устраивало. В первый момент, как ее тут увидел, Давид напрягся. А потом, поняв, что Соня не намерена афишировать знакомство, немного успокоился. Во всяком случае, по его виду, когда он мило общался с родителями Алины, ничего нельзя было заметить.

Но апофеоз случился, когда Алинка наконец вспомнила о ней и подошла их знакомить. Они пожали друг другу руки, словно чужие люди.

Как досидела вечер, Соня не помнила.

Почему не уехала в ту же минуту?

Не хотела давать повод к лишним сплетням.

***

Утром всем предстояла морская прогулка. Давид прибыл сюда на яхте, очевидно, покрасоваться перед родственниками невесты. Соня ехать со всеми отказалась. Сослалась на слабость, морскую болезнь и прочее. Алинка сначала расстроилась, но ее настроение быстро улучшилось, стоило взглянуть в сторону жениха, появившегося в тот момент в саду.

В общем, вся компания отправилась любоваться окрестностями с борта Давидовой яхты, а Соня с двумя Алинкиными бабками осталась дома. И теперь в полном одиночестве каталась у берега на маленьком одноместном катамаране.

Отчаливая от берега, она и не заметила, каким недобрым взглядом проводили ее бабули. Губы одной странно шевелись, будто она шептала что-то непонятное.

Пока глаза провожали невидящим взглядом пальмы на пляже, в памяти у Сони прокручивались картины. Они ведь виделись потом. Ночью на террасе. Не спалось ей, вышла подышать воздухом, посидеть в одиночестве. Видимо, остаться в одиночестве не судьба.

Разговор занял буквально пару минут. Точнее, говорил Давид. Не знала Соня, что Алинкина бабушка как раз в это время спустилась на кухню, и то, о чем говорились на террасе, не могло не привлечь ее внимания.

Соня не хотела об этом вспоминать. Слишком больно.

Но самым неприятным было то, что он готов продолжать встречаться. Разумеется, тайно. Обещал быть щедрым.

Ее затрясло от отвращения.

Просто закрыла глаза и постаралась отключиться от всех мыслей. Не видеть яхту, маячившую на горизонте.

Лето, жара, люди отдыхают. Почему бы и ей не отдохнуть? Хотя бы немного забыться. Помечтать, как дождется вечера и уедет отсюда к чертовой матери.

***

Только когда же она успела заснуть?..

И сколько спала?

Она могла поклясться, что если и прикрыла глаза, то на пару минут. А вокруг вдруг стали подниматься волны, становясь все больше и страшнее. Небо затянуло свинцовыми тучами.

– Откуда все это взялось… – прошептала Соня, потрясенно озираясь по сторонам.

Только что был яркий солнечный день, тишина, жара. А теперь завывал ветер, срывая брызги пены с верхушек валов и обливая ее с головы до ног.

Соня не могла понять, как такое могло случиться. Изо всех сил боролась с управлением, чтобы направить катамаран к берегу, но берега и не было видно. Где все? Яхта где? Как она вообще тут оказалась?!

Места она не узнавала. Хотя что тут узнаешь… Одна взбесившаяся вода кругом. И сверху, и снизу. Как в проклятии – ни дна ни покрышки. Отчаявшись понять хоть что-то, девушка тихонько заплакала.

Нельзя поддаваться панике. Нельзя!

Вцепившись в поручни, чтобы не свалиться с катамарана от качки, стала вертеться, высматривая, в какой стороне берег. Звала наугад всех, стараясь перекричать ветер.

Господи… как ей было страшно!

Попыталась даже звать Давида, наплевав на гордость. Последними словами ругала себя. А шторм вокруг все крепчал.

Липкий холод сжал сердце. Она была в открытом море посреди грозы. На утлом водном велосипедике. Одна.

Соня содрогнулась от ужаса.

Но они же на известном курорте, там же должны быть какие-то люди, спасатели?

Ее непременно найдут и спасут, так всегда в сериалах бывает.

Инстинктивно закрыла глаза. Открыть и заново проснуться, и чтобы ничего этого не было. Однако, жизнь не сериал. Открыв глаза, увидела надвигающуюся гигантскую волну, которая накрыла ее с головой.

Все полетело кувырком, мыслей не стало, ослепшая и оглушенная потоком соленой воды Соня вцепилась в поручень. В сознании билась только одна мысль – держаться, держаться, держаться. Держаться за катамаран несмотря ни на что....

Она даже заметить не успела, как ее оторвало от маленькой пластиковой посудинки и закружило в вихре водоворота.

 А дальше она потеряла сознание.

***

Соня не могла знать, но это в той странной петле реальности, куда она попала, был шторм, а на самом деле вокруг по-прежнему ярко светило солнце. И только ее там больше не было.

Зато было другое.

Обнаружив наконец ее отсутствие, Алинкины родители подняли на ноги все береговые спасательные службы. Обшаривали каждый уголок. Не могла же она уплыть далеко на маленьком одноместном катамаране.

Искали и с вертолета, и водолазами. Алинка рыдала, мрачный Давид обзванивал все морги и больницы в радиусе ста километров вокруг. И только бабушка Алины, закрыв глаза, чему-то удовлетворенно улыбалась.

А девушка по имени Софи Эвра исчезла, словно сквозь землю провалилась.

***

В это время на террасе кафе с видом на море сидели двое.

Выглядели они среди толпы галдевших туристов странно. Точно судейские случайно забрели сюда в перерыве между заседаниями, и теперь, ошалев от внезапной свободы, праздно наслаждались жизнью. Но только на первый взгляд. При ближайшем рассмотрении можно было понять, что пожилой мужчина и девушка, сидевшая напротив, вовсе не так безмятежны, как кажется.

Мужчина был собран, острый и проницательный взгляд его скользил по водной глади, словно видел недоступное другим. А девица, отпивая коктейль, пристально смотрела на кружившуюся чайку. И вдруг спросила, ни к кому вроде бы не обращаясь:

– Как он ее найдет? Она же непохожа.

Мужчина отреагировал не сразу, пару секунд молчал, глядя на море. А после, повернувшись к спутнице, сложил руки на столе, тонко улыбнулся и спросил:

– Мариша, ты же не думаешь, что счастье должно доставаться легко?

Та только хмыкнула, отмечая про себя, что улыбка ее спутника точь-в-точь как у старого аллигатора.

***

Первым ощущением вновь вернувшегося сознания был озноб.

И это было странно, потому что мертвые не мерзнут. Но она мерзла. Очередной порыв ветра вызвал совсем уж неприятную волну дрожи. Соня простонала и открыла глаза.

Она лежала песчаном берегу у самой кромки прибоя. Розовый пластиковый катамаранчик валялся метрах в двадцати от нее. Заставила себя сесть, морщась и стряхивая песчинки, облизала обветренные губы. Огляделась.

Незнакомый, заросший лесом берег нависал над узкой полоской пляжа. Тут, судя по деревьям, было определенно севернее, да и ветер, пробиравший ее до костей, и пасмурное серое небо…

Соня нахмурилась. Это куда ж ее занесло штормом? Впрочем, куда бы ни занесло, слава Богу, жива осталась. Вспоминая те дикие волны, девушка была уверена, это просто чудо. Сколько она пробыла в отключке? Трудно сказать, по ощущениям вечность, но солнце, проглядывавшее из-за облаков, стояло в зените. Значит, не так уж долго.

Решив оставить все вопросы на потом, поплелась вдоль берега. Сначала идти было трудно, все тело затекло, но постепенно мышцы разработались, пошла увереннее.

Вдалеке виднелись сети, значит, тут где-то рядом должны быть люди. Главное, найти людей.

Лес скоро отступил, полоса песчаного пляжа расширилась, за вторым мысом изрезанного берега была песчаная коса, а за ней примерно в километре действительно обнаружилась деревня.

Не помня себя от радости, Софи побежала.

Но, вывернув из-за мыса, увидела то, что за ним скрывалось, она отшатнулась назад.. Ноги подкосились, Соня осела на песок от неожиданности.

Глава 2

В первый момент показалось, что она на съемках какого-то костюмного сериала.

Но где же съемочная группа? Где операторы, свет…

Ничего подобного вокруг не наблюдалось, а на песчаной косе метрах в трехстах от места, где находилась в тот момент Соня, творилось что-то непонятное.

Странно одетые люди. Всадники, пешие. Оружие какое-то древнее, средневековое. Особенно ее поразили вилы в руках у одного из пеших.

Тела на песке. Лошади, люди…

Все это охватил взгляд в доли секунды, а мозг попытался как-то адаптировать картинку.

Может, ролевики?

Мысль мелькнула, чтобы тут же исчезнуть.

На ее глазах мужик ткнул вилами  в брюхо лошадь одного из всадников, лошадь с диким ржанием взвилась на дыбы, а потом стала заваливаться набок, подминая под себя седока. И в этот же момент другой всадник разрубил надвое человека, державшего вилы. Тот упал, заливаясь кровью, на его место подскочили еще двое с острыми дрынами, но всадник был быстрее и лучше вооружен. Положил тех двоих на месте.

Все произошло в один миг, и это был лишь фрагмент, кусочек боя. Самого настоящего рукопашного боя. Оглохшая от ужаса Соня насчитала около двух десятков всадников и не могла дальше, сбилась считать, сколько было пеших. Слишком уж быстро их убивали.

И весь этот кровавый кошмар творился на ее глазах.

Но и это еще не все, в отдалении жалась кучка связанных женщин.

У Сони был шок. Каким чудом удалось совладать с собой, чтобы не заорать во весь голос, не кинуться в панике бежать, не разбирая дороги, она и сама не поняла. Наверное, сработали какие-то защитные механизмы, отключая эмоции, оставляя только здоровый страх и инстинкт самосохранения.

Зажав рот руками, чтобы не выдать себя, стала быстро отползать назад за мыс и дальше, бегом к густому подлеску на берегу, возвышавшемся над песчаным пляжем. Взобралась, обдирая руки и ноги, вглубь густого кустарника и затаилась, в страхе ожидая, что эта дикая толпа убийц вот-вот доберется сюда по ее душу.

Однако, слава Богу, минуты шли, но никто из-за мыса не появлялся.

Не заметили, жаркой надеждой пронеслось в груди.

После того как она уже считала себя умершей в том шторме, совершенно не хотелось умирать. Хотелось жить, ужасно хотелось. Соня напряженно прислушивалась, к звукам, доносившимся оттуда, одновременно пытаясь выстроить в голове хоть какие-то предположения.

Почему люди вот так, дико и безнаказанно убивают друг друга?

Куда полиция смотрит, где власти?

Что за место такое?

Где она вообще?!

И очень нехорошие предчувствия. Предчувствия, от которых засосало под ложечкой. Наверное, ей должно было хотеться есть, но стресс вытеснил все. Голод, усталость. Мокрая одежда неприятно холодила, однако сейчас Соня ни за что не вылезла бы из своего убежища.

Сколько просидела там, не знала. Время медленно тянулось, а может, летело, и пока что ничего не происходило. Постепенно ей удалось справиться с ознобом, видимо, одежда успела подсохнуть. Звуков оттуда никаких не доносилось, усталость все же взяла свое, Соня задремала.

***

Вечер в доме Хубаевых был омрачен.

Нет, конечно же, официальное торжество состоялось. И теперь Алина была невестой Давида Аушева. День свадьбы назначен, все оговорено. Но не было ни радости, ни веселья.

Родители Алины переживали. Девушка пропала, будучи у них в гостях, это ложилось неприятным грузом на совесть, пусть даже их вины в этом не было. Но сожаления, всегдашние мысли, если бы не то, не так.

Алина была страшно расстроена, проплакала весь день.

Ее жених… Принимал активное участие в поисках, мрачно хмурился. Однако не забывал утешать и поддерживать свою молодую невесту.

И только, когда протокольное мероприятие закончилось, оставшись в своей комнате один, мужчина долго стоял у выхода на террасу, глядел на море. Потом кулаки его медленно сжались, он отошел от окна вглубь комнаты и, как был, в одежде и обуви, лег на постель и закрыл глаза.

Прошло много времени. Мужчина не шевелился, не открывал глаз. Но и не спал.

Что было перед его мысленным взором? Возможно, картинка из недавнего прошлого, тоненькая девушка, укрывшаяся в тени на одной из улочек старого города, ее счастливые синие глаза, улыбающееся лицо в обрамлении пушистых волос странного серебристого цвета?

О чем думал, пока не спал?

О том, что одной проблемой стало меньше, и его спокойствию ничего не угрожает? Или о том, что исчезло из души нечто непонятное, отдающееся неожиданно острой болью в сердце, а ему теперь искать это во всех женщинах до конца жизни?

Наконец мужчина пошевелился, лег ничком, спрятав лицо в подушку.

О чем бы он ни думал, его наказание только начиналось.

***

Невеста тоже никак не могла заснуть. Неприятный осадок. Чувство вины, ощущение, что должна была и не сделала, не смогла, не успела…

Она сидела на постели в своей спальне, просматривая фотографии. Неожиданно дверь открылась.

– Бабушка, ты не спишь? – встрепенулась Алина.

– Нет, деточка. – ответила та. – Тебе плохо, вот я и не могу спать.

Старая женщина улыбнулась, подошла и села рядом. Алина прижалась к ней, та стала гладить ее по волосам. Девушка проговорила, устремив взгляд в никуда:

– Я так жалею, что пригласила к нам Софи. Если бы не я, она теперь… – голос сорвался, утерла глаза.

Ей не было видно, как нахмурились брови старухи, вслух же она не негромко проговорила:

– При чем здесь ты, девочка? Наверное, так должно было случиться. Все происходящее к лучшему.

– Нет, бабушка, это моя вина, – упрямо повторила Алина. – Я пригласила ее в гости, я должна была уделить ей внимание. А вместо этого я…

– Пффф! – фыркнула бабка. – Нечего жалеть. Ты еще не знаешь, какая она и что собиралась сделать.

Алина отодвинулась и пристально посмотрела на старуху, а потом сказала:

– К чему сейчас эти слова? Софка мне никогда ничего дурного не сделала бы.

Отвернулась.

– А вообще, – добавила неожиданно жестко и убежденно. – Что бы она ни собиралась, теперь уже никогда не сделает, потому что ее нет. И ответственность за это на мне.

– Зачем так говоришь, девочка? Не надо так говорить! – забеспокоилась бабка.

Но Алина только покачала головой и, обнимая ее, сказала:

– Я все думаю, может, Софка просто потерялась? Бывает же такое. В любом случае, теперь уже ничего изменишь, мы сделали что могли. Теперь на Бога одна надежда. Ладно бабушка, давай лучше спать.

После слов внучки старуха ушла к себе в смятении.

И спать легла не сразу, сидела на террасе, приводя доводы, убеждая себя. Но кто знает, как возвращаются проклятия, и кому за это придется ответить?

***

Очнулась Соня внезапно, как от толчка.

Шум. В кустах рядом что-то трепыхалось. Она чуть не завизжала от ужаса, затрепыхавшись сама, и отскочила в сторону. Исцарапалась. А потом испуганно озиралась по сторонам безумными глазами, пытаясь прийти в себя и понять, что происходит.

Жуткой опасности, кровавых ножей, размером с оглоблю нигде вроде не было. Летучие мыши. Она схватилась за лоб, потом потерла лицо несколько раз, сгоняя липкий страх.

– Все хорошо, – пробормотала про себя. – Пока все идет хорошо…

А между тем уже стемнело, погода развиднелась, даже море  успокоилось. Взошла яркая луна, освещая все вокруг. Возня летучих мышей напомнила о том, что она ела с самого утра. А день был, прямо скажем, энергозатратный.

– Один такой день равняется трем годам жизни, – выдала Соня в такт своим мыслям.

Если разговаривать вслух, пусть тихонько, пусть сама с собой, создается иллюзия, что она не одинока. И все-таки людей…

– Людей. А не нелюдей, – добавила сквозь зубы. – Надо найти.

Очень осторожно Соня вылезла из своего укрытия и бочком-бочком, стараясь казаться как можно меньше и незаметнее, прокралась взглянуть, что происходит за мысом.

Она хотела идти по берегу, там в кустарнике легче спрятаться, но в темноте босиком по этой непролазной чаще продираться немыслимо. Пришлось идти по пляжу. Шелест волн заглушал шаги, но ночные звуки делали все происходящее жутким. Чем ближе к повороту за мыс подходила, там больше жути нагоняла, а под конец даже волосы зашевелились.

Так что набраться смелости и высунуть нос из-за коряг, свешивавшихся с поросшего кустами берега, был немалый подвиг. Выглянула и тут же отпрянула с колотящимся сердцем. Вроде ничего ужасного не увидела.

– Спокойно, спокойно… – пробормотала, убеждая себя выглянуть еще раз.

Несколько секунд борьбы, давление на самоуважение и упреки в трусости подействовали. Выглянула. Теперь на всем открытом пространстве было тихо. И не было живых. Только мертвецы. А мертвецы не шумят.

Решилась выйти из укрытия.

И тут же шарахнулась обратно – шум раздался неподалеку. Оказалось, ничейный конь понуро стоял в сторонке и тряс уздечкой. Скорее всего, его хозяин лежал тоже где-то здесь.

– Еще одно такое внезапное явление, – процедила сквозь зубы Соня, когда вернулась способность говорить и мыслись. – И я поседею.

Потом махнула рукой:

– А впрочем, мне это уже не грозит, – поседеть ей действительно не грозило, она поседела в тот день, когда потеряла родителей и сестру.

Убедившись, что конь стоит смирно и на нее нападать не собирается, вышла. Несколько неуверенных шагов. Застыла, озираясь по сторонам. Домики прибрежной деревушки виднелись не так уж далеко. Наконец Соня решилась.

Чтобы до них добраться, надо было пересечь открытое пространство. С опаской обошла стороной место побоища, с особой осторожностью коня. Кто его знает, что у него на уме. Уже почти прошла мимо, и тут он снова тряхнул уздечкой и переступил копытами.

Как понеслась вихрем, соня сама не поняла. Через несколько секунд остановилась. Никто же не вроде гонится, можно выдохнуть.

Деревня уже недалеко, одно Соне не понравилось. Туда тянулся кровавый след, по пути встречались трупы. А света в домиках не наблюдалось, и собаки не брехали…

– Неужели все мертвы? – ужаснулась Соня. – Должен же быть кто-то живой?