Kitobni o'qish: «Чародейка»
Глава 1. Надежда уходит последней
Операция подходила к концу. Все прошло (тьфу–тьфу–тьфу!) успешно. Осталась завершающая стадия.
В этот момент не воспрещалось слегка перевести дух.
О том, чтобы расслабиться окончательно речь пока не шла. Стоит отвлечься всего–то на секунду и что–нибудь обязательно пойдёт не так. Например, тампонов не досчитаешься или шов ляжет неправильно. Словом, привередливый клиент может с обиды ножками дрыгнуть и всё: был пациент – нет пациента.
«Человеческое пузо штопать – это вам не гладью вышивать!», – любил поучать их главврач, Григорий Николаевич Мандельштам.
Анестезию пациент переносил нормально. Осложнений не наблюдалось. Единственное, что беспокоило Надежду, это лишний вес оперируемого – жировая ткань всегда регенерирует хуже мышечной.
– Вроде бы всё? – буркнул Саша Беленький (такая вот светлая фамилия была у анестезиолога). – Кажется, заштопали.
Оставалось ввести лекарственные препараты и наложить стерильные повязки, после чего больного можно транспонировать в реанимацию.
Вот теперь действительно всё. Можно расслабиться.
Переступив порог хирургического блока, Надежда сорвала маску с лица. В такие моменты у неё всегда возникало чувство, будто она выныривает из глубины, где плыла долго–долго.
Ноги и спина гудели, руки слегка дрожали от напряжения и усталости.
У ординаторской она столкнулась с Андреем Науменко, своим сменщиком.
– Привет, – поздоровался он, галантно придерживая перед ней дверь. – Как всё прошло?
– Увидим через пару деньков, – вздохнула Надежда. – Ты чего так рано? До твоей смены ещё целый час.
– Устала? – посочувствовал он. – Не мешало бы отдохнуть и расслабиться. Кстати, ближайшие выходные у нас свободны – у обоих. Может быть, стоит это дело отметить вместе?
О романе между Надеждой и Андреем коллеги давно сплетничали как о свершившимся факте.
Но существовал этот роман лишь в чужом воображении. Всё, что они себе пока позволяли, это невинный флирт.
– Если рискнешь настаивать, я не стану отказываться, – усмехнулась Надежда.
– Тебе говорили, что ты умница?
– Конечно. И в моём случае это не комплимент, а констатация факта.
– Ну так и где мы встречаемся?
Не составляло труда понять – Андрей намекал на то, что его стоит пригласить в гости.
Самому ему приглашать Надежду было некуда. Несмотря на свои тридцать с лишним лет он делил жилплощадь с любимыми родителями.
– Созвонимся завтра, – увернулась Надежда от прямого ответа.
У неё на выходные были другие планы. И Андрея было вписать в них весьма затруднительно.
– Я вот всё думаю, как такая красавица как ты, вместо того, чтобы штурмовать подиумы и сердца олигархов, решила заняться таким неблагодарным делом, как общая хирургия, а? Надька, с твоими–то медовыми волосами, черными глазками да аппетитной фигуркой…
Вот она, та самая причина, по которой Надежда избегала развития этих отношений – они с Андреем слишком по–разному смотрят на жизнь. У них разная, так сказать, система жизненно–ценностных координат.
– Я не считаю нашу работу неблагодарным делом, – огрызнулась Надежда. – Разве может быть дело более благодарное, чем спасение жизни и здоровья человека?
– И много тебе это спасение принесло в материальном эквиваленте? – насупился Науменко. – На мерседесе ж пока не катаешься?
– Как хирург, ты не хуже меня знаешь, что ходить ножками очень полезно. В движение – жизнь.
Входная дверь распахнулась.
В ординаторскую влетел Григорий Николаевич.
– Ребята, аврал! Только что звонили. С «Кольца», минут через пятнадцать привезут ребятишек. Гоняли без шлемаков по трассе, въехали с разлёта в джип и превратились в фарш. Андрей? Чего стоишь? – рявкнул шеф. – Давай, шевели задницей! Мальчишек сшивать же по частям придётся!
– Сшивайте на здоровье. Я–то тут при чём?
– Не понял?..
Старый хирург от удивления даже отпустил дверную ручку, за которую успел схватиться.
– Я заступаю на работу только через час, – оповестил Григория Николаевича Андрей. – Можете считать, что на работу я ещё не приехал.
– Я не ослышался? – зловещим шёпотом прошипел главврач.
– У вас со слухом всё в полном порядке.
– Пошёл ты в!.. – смачно выругался Григорий Николаевич. – Не мужик, а дерьмо! Надя? Жду тебя в операционной не позднее, чем через пятнадцать минут.
Не говоря ни слова, Надежда поплелась готовиться к следующей операции.
– Ты что, рехнулась? – возмущался Андрей. – Отпахала смену и снова к столу? Придурки бьются обо что попало, не желая нажать на тормоза, а мы будем из–за них здоровье гробить?
– Андрей, иди, отдыхай, раз смена не твоя, – раздражённо сказала Надя. – Не вертись под ногами.
– Думаешь, стотысячную премию тебя отвалят?
– Думаю, аж два раза.
Что ж тут ещё-то скажешь? Разная система ценностей – она и есть разная система ценностей. Лучше промолчать во избежание конфликта. Взаимопонимания всё равно не светит.
Утомленный организм Надежды пытался бунтовать и намекать на необходимость отдыха. Но, смирившись, подчинился.
Ракета готова.
Три, два, один – пуск!
У экстренной операции нет и не может быть плана. Нужно сшить и вправить всё, что можно. Остановить кровотечение.
Вся остальная терапия – потом. Если необходимы другие операции – тоже потом. Всё потом, кроме жизненно необходимого.
Надежда старалась не видеть в окровавленном куске мяса личность, но именно осознание того, что перед ней дышащий, страдающий, желающий жить человек давало ей силы действовать.
Руки и мозг делали своё дело, в то время как сердце готово было вопить и рыдать над мальчишкой, не прожившем на свете даже восемнадцати лет.
Итак, что мы имеем? Надежда вспоминала томограммы.
Множественные ушибы мягких тканей? Ерунда, заживет!
Внутреннее кровотечение? Вот это плохо!
Отсос. Ещё! Зеркала. Отлично!
Сердце в этом возрасте должно быть здоровым и сильным. Оно выдержит. Должно выдержать.
Аккуратнее, Света, не травмируй внутренние органы.
Накладываем швы.
Как же жарко…
Травма позвоночника? Твою мать!!! Спинной мозг не поврежден? Хороший знак! Декомпрессия? Ой! Надежда же ни разу не спец в этом деле. Но другого хирурга здесь нет, значит, нет и вариантов.
***
Еле ворочая руками, Надежда сменила хирургический костюм на брюки и трикотажный свитер.
– Наденька?..
В дверях нарисовалась нянечка Елена Сергеевна.
– Надежда Алексеевна, вы здесь? Я вам поесть принесла.
– Не нужно. Я уже домой.
– Какой «ненужно»? –замахала на неё руками Елена Сергеевна. – С утра ведь маковой росинки во рту не было? Разве можно голодной за руль садиться? Садись, ешь! И не спорь со мной. А то натравлю на тебя Григория Николаевича.
Желудок давно не подавал никаких сигналов о голоде. Зато пустота в голове красноречиво свидетельствовала о правоте Елены Сергеевны.
Не чувствуя вкуса, словно жевала бумагу, Надежда с трудом проглотила оба оладушка, принесенных сердобольной санитаркой.
– Попросите Тамару присмотреть за мальчиком, хорошо? – попросила Надя за сегодняшнего трудного пациента.
– Не беспокойся, голубка. Не пустим мы твою работу коту под хвост. Всё сделаем как надо, – заверила санитарка Надежду. – А Андрей Павлович настоящий жук!
– Тот ещё жучара, – согласно кивнула Надя.
– Правду говорят, что вы с ним любовники?
Не удержавшись, спросила Елена Владимировна.
– Не правду.
– Ну, и правильно! Не пара он тебе. Пройдоха и аферист, – безапелляционно вынесла вердикт нянечка.
Оладушки были съедены, дела переделаны. Рабочий день закончился.
Надежда с некоторым усилием поднялась со стула.
– Поеду я, уже седьмой час. Доеду – девять будет. Но если с мальчиком какие осложнения, вы уж не поленитесь, позвоните мне, хорошо?
– Да что ему сделается? Отдыхайте.
– До свидания, – попрощалась Надежда.
– До свидания.
По дороге на парковку, перебегая узкую дорогу, разделяющую два ряда домов, Надежда случайно натолкнулась на прохожего. Обычно с ней такого не случалось, но на этот раз то ли голова плохо соображала, то ли координация от усталости нарушилась?
Вежливо извинившись, в ответ она услышала высокомерное:
– Не стоит извинений.
Скользнула по незнакомцу взглядом Надежда пришла к выводу, что он странный тип.
Высокий, одетый во всё тёмное, с иссини-чёрными волосами, состриженными неровными прядями, мужчина походил на киноактера. Черты его лица поражали редкостной правильностью черт и надменностью выражения.
– На самом деле это я вас толкнул, – добавил он перед тем, как исчезнуть.
Надежда несколько секунд смотрела ему вслед. Нет, ну вот, бывает же? Какой мужчина! Совсем на мужчину ни похож – в хорошем смысле слова. Ни капли не смахивает на улыбчивого сорокалетнего Питер Пэна навечно застрявшего в тинэйджерском возрасте – явление, весьма распространенное в начале 21 века.
Словом, не мужчина, а мимолетное видение.
Подъехав к супермаркету уставшая Надежда и думать забыла о темноволосом красавце.
Однако на выходе она снова с ним столкнулась – высокая фигура застыла между двумя рядами полок.
Мужчина стоял, опустив руки в карман и не мигая, разглядывал её неприятно–светлыми глазами. От тяжелого взгляда делалось как–то даже жутковато.
Только захлопнув дверцу автомобиля Надежда смогла почувствовать себя в безопасности.
Лавируя по улицам, она время от времени посматривала в зеркало заднего вида, не переставая посмеиваться над собой.
Вот глупая! В кое–то веки к ней проявил внимание интересный мужчина, а она, вместо того, чтобы обрадоваться и пофлиртовать, перепугалась насмерть.
Глава 2. Ролевая игра
Наутро, плетясь из спальни на кухню, Надежда в который раз проговаривала про себя монолог Мымры из «Служебного романа»: «Встанешь утром – идёшь варить кофе. И не потому, что кофе хочется, а потому, что так надо. У меня ведь даже собаки нет. Её днём некому будет выгуливать».
Единственное, за что Надя ценила выходные, так это за возможность выспаться. Хотя, если подумать, не такое уж это большое удовольствие? По крайней мере оно как–то терялось на фоне навязчивой тишины, царящей в пустой квартире и осознания собственного одиночества.
Раздавшийся телефонный звонок Надежда восприняла как весть о спасении. На определителе высветилось имя Наташки, её лучшей подруги.
– Неужели я сделала это? – в голосе на другом конце провода слышалось неприкрытое раздражение. – Дозвонилась всё–таки до тебя?
Судя по характерному гулу в трубке Наташка находилась за рулём и стояла сейчас в пробке.
– До тебя докричаться всё равно, что в Кремль попасть!
– Извини, что не позвонила, как обещала, – принялась оправдываться Надя. – Горячий выдался вчера денёк: внеплановая операция. Я под вечер просто с ног валилась. Надеюсь, это ты ко мне сейчас едешь?
– Я к тебе «стою».
Для раздражительной, нетерпеливой Наташки дорожные пробки казались лично ниспосланным для неё испытанием.
– Ты уже придумала, чем будешь заниматься завтра, Надь?
– У тебя есть предложения?
– Есть. И я буду на нём настаивать, хотя заранее знаю, что оно тебе не понравятся. Послушай, ты просто обязана со мною поехать! Иначе мы с Егором поругаемся!
– Каким образом я смогу этому помешать?
– Зная, что я не единственная, кто мучается по его милости, я буду не такой мегерой. Мы и не поссоримся. Поговорим, когда я доеду. Жди, – сказала Наташка, перед тем как и отключиться от связи.
На самом деле Надя была готова согласиться на любое предложение подруги лишь бы не сидеть в одиночестве в пустой квартире.
Она поспешила на кухню, чтобы приготовить десерт к Наташкиному приезду.
– Ой, как чудесно пахнет! – наморщила хорошенький носик гостья, с порога учуяв вкусный аромат. – Ну, ты даёшь! Когда только успела целый праздник приготовить?
– Вообще–то это несложно. Был бы повод, – обняла подругу Надежда.
Выложив друг другу последние новости, накопившиеся за время пока они не виделись, прикончив мартини, подруги, наконец, заговорили о планах на завтрашний день.
– Что там у вас с Егором? – начала Надя. – Не ладится?
– Ладится, – поморщилась Наташа. – Но иногда он меня жутко выбешивает! Нет, ну хороший мужик, – тряхнула она головой. – Остроумный. Не пьющий. Не жмот, не растяпа. Поест, никогда тарелки на столе не оставит. Носки не теряет. Зубную пасту с тюбиком закрывает аккуратно. И в постели само совершенство.
– Так в чем печаль? Замуж, что ли, брать отказывается?
– Мы с ним пока на эту тему не говорили. Я и сама не очень–то рвусь туда после первого раза. Но вот что точно знаю: своими ролёвками–полёвками он меня реально достал, Надь! Вот ты мне объясни? Ну что за радость мужику под сорок лет влезать в дешевую имитацию древних доспехов, хватать меч и, размахивая им во все стороны, бегать с диким ревом по округе, насмерть пугая впечатлительных собак?
Надя зашлась хохотом, живо представив описанную картинку.
– Чем ты только недовольна? – смахнула она слезы, набежавшие от смеха. – Вполне себе здоровый образ жизни. Мускулатуру, диафрагму укрепляет.
– Очень хорошо, что ты так на это смотришь. Потому что завтра ты поедешь с нами.
– Я?.. Да ты что, Наташ? Зачем? Что я там буду делать?
– Надь, я Егору недавно такой скандал закатила, ну, просто чистое безобразие! Из серии: «Ты на эти гулянки выезжаешь, чтобы тупо водку хлыстать да баб чужих щупать». Слово за слово – чуть ли не драка! В итоге мы с ним конечно же, помирились. Только Егор теперь настаивает, чтобы я с ним на его игрища ехала.
Представив себе гламурную Наташку в кирасе и с мечом «а–ля Илья Муромец» Надежда снова прыснула:
– В кого ж тебя там обрядят, несчастная моя? В барышню–крестьянку?
– Если бы! Такого «перса» у них нет. Буду ведьмой.
В ответ на очередной взрыв хохота в Надежду бомбочкой полетела подушка.
Она её лихо перехватила, пристраивая к себе под бочок.
– Кстати, Наденька, ты тоже будешь ведьмой, – злорадно сообщила Наташка.
– Ты серьезно хочешь меня, умницу и красавицу, вдумчивую, серьёзную женщину, втащить в этот детский сад?
– Да! Когда ещё представится случай увидеть тебя разбрасывающей волшебный порошок из толченого гороха? Кстати, не забудь захватить походную аптечку.
– Захвачу, – кивнула Надежда.
– Правда? – По девчачьи радостно заверещала Наташка. – Ты, правда, согласна? Ой, спасибочко! Мы с тобой, пока славные мужи друг друга дубасить станут, нагуляемся–наболтаемся досыта.
– Ты предполагаемую–то компанию хорошо знаешь?
– Нет. Кроме Егора будут Пашка, Сережка и Генка. Нормальные ребята. Только немножечко барды, – надула губки Наташка.
– Хоть байкеров и рокеров там не будет?
– Байкеры, рокеры, поэты–песенники и прочие варкрафторцы– толкиенисты – все станут поджидать нас в тёмном лесочке! Трепещи!
– Вот ещё! У меня есть секретной супер–оружие.
– Это какое?
– Сифонная клизма.
– Не завидую я тому отрицательному персу, что попадётся под твою горячую руку.
***
Когда утром, позёвывая спросонья, Надежда спустилась на лифте вниз, друзья уже дожидались её.
Денёк собирался выдаться солнечным. В пробках простояли не больше получаса, что само по себе являлось добрым предзнаменованием.
– Нет, девчонки, с вами каши не сваришь, – недовольно ворчал Егор. – Уже почти десять, а мы только–только из города выехали. Ребята–то, поди, уже палатки разбили. Явимся к шапочному разбору!
– Не переживай ты так, – бросила Наташка на сожителя насмешливый взгляд. – Всех гномиков без тебя всё равно не побьют. Парочка останется.
– Надь, ты когда-нибудь в ролёвках или реконструкциях участвовала? – поинтересовался Егор. – Представляешь, что это такое?
– Нечто среднее между шашлыком и театрализованным действием?
– Нечто среднее между войнушкой по Варкрафту и экранизацией Дюма, – ввела её в курс дела Наташка.
– Скорее уж Вальтера Скотта, – отозвался Егор.
Как Надежда могла увериться, Наташа не преувеличивала: у него и в самом деле был уживчивый, мягкий и терпеливый характер. Другой бы с её подругой не ужился.
– Что такое Варкрафт?
– Компьютерная игра–стратегия, – пояснила Наташка. –Там то гномики ломают людям домики, то люди портят жизнь гномикам.
– Оркам, – флегматично поправил Егор.
– Да без разницы! – отмахнулась Наташка. – Маленькие рисованные человечки мельтешат туда–сюда, туда–сюда. А эдакий переросток перед монитором часами просиживает. Не жрать, не спать не дозовешься.
– Женщина! Не начинай, – рыкнул Егор.
– Я ещё и не начинала!
– Вот и не начинай!
Надув губки, Наталья отвернулась к окну.
–Но вы мне так ничего толком и не рассказали, – напомнила о себе Надежда.
– Словом, вкратце, так!
Охотно сменил гнев на милость не обидчивый Егор.
– Мероприятие, на которое мы собираемся, по большому счету ни ролевкой, ни реконструкцией не назовешь. Играть–то будем вроде как по сюжету, но …ладно, вам ведь всё равно не важно ролевка или реконструкция? Считайте это коллективным отдыхом. Лады?
– «Как это странно всегда, вроде бы взрослые люди», – запела Наталья. – «А в голове ерунда, мечтают о чуде!», – показала она им язык.
Съехав с трассы, машина по грунтовке углубилась в лес. Колея держалась довольно уверено, лишь время от времени резко петляя.
На «точке» народу собралось порядочно. Построенный город состоял из доброго десятка палаток.
– Пойдем, переоденемся? – предложила Наташка.
Надежда бросила опасливый взгляд на яркие цветные тряпки. Она терпеть не могла вещи с чужого плеча. Стерильность – вторая натура хирурга.
Проследив её взгляд, Наташка понимающе усмехнулась:
– Лично стирала и гладила. Не трусь! Переодевайся.
Платье оказалось впору.
– Там ещё плащи, – кивнула Наташа в угол палатки.
Прежде чем устроить разлюбезную мужскому сердцу потасовку, по легенде (условию игры) нужно было найти в лесу ценный артефакт–талисман, за который и предстояло сразиться.
По знаку распорядителя игры игроки рассыпались по лесу.
Надежда стараясь не сходить с основной тропинки. Она плохо ориентировалась в лесу и боялась заблудиться.
Сопревшая за зиму прошлогодняя листа вперемешку с хвоей густо устилали землю. Воздух, прохладный, как–то по–особенному пахнущий, студил щеки.
Обхватив рукой один из шершавых ствол сосны Надежда с удивлением обнаружила, что зажимает в ладони широкий мужской перстень с зелёным камешком посредине.
Впрочем, через секунду наваждение рассеялось. Никакого волшебства – в деревце зияло дупло. Ей, наверное, повезло отыскать то самое «сокровище».
Сделав это открытие, Надежда повернула назад.
Она спустилась с пригорка и очутилась на берегу небольшой речушки, журчащей под лиственницами. Серая глянцевая поверхность воды даже на взгляд казалась ужасно холодной.
Что–то закрыло солнце.
Выпрямившись, Надежда не смогла сдержать испуганного возгласа – перед ней стоял тот самый темноволосый незнакомец, с которым она столкнулась позавчера на дороге.
– П… простите?
Попятившись, Надежда наступила в воду.
– Вы меня напугали.
– Я уже говорил: не вам следует извиняться.
Незнакомец продолжал надвигаться зловещей тенью, заставляя Надежду по инерции отступать.
Вода уже доходила ей почти до колен. Промелькнула мысль позвать на помощь, но она из ложной скромности не поддалась рациональному порыву. В душе Надежды жила твёрдая убеждённость, что она почти всегда способна контролировать ситуацию.
– Что вам нужно? – спросила она.
Приходилось прилагать усилия, чтобы оставаться спокойной, но хирурги обычно умеет владеть собой.
– Вам нужна помощь?
– Кольцо не жмёт? – чуть приподняв брови, поинтересовался незнакомец. – Пришлось впору?
– Какое кольцо? Ах, кольцо! Вы его имеете ввиду?
Она выдохнула почти с облегчением. Значит, он тоже в игре? А она–то было подумала....
– Забирайте. Для меня игра закончена. Я здесь оказалась случайно.
Надежда попыталась выйти из воды, но незнакомец заступил ей дорогу:
– Случайно? Вы так думаете? В жизни нет места случайностям. Ты пришла туда, куда и должна была прийти. Я пришёл не за кольцом, Джайна. Я пришёл за тобой.
Осознание того, что от человека, следящего за тобой несколько дней подряд ничего хорошего ждать не приходится пришло одновременно с уверенностью, что зря она уже не вопила во всё горло, призывая на помощь.
Надежда глубоко вдохнула. Но закричать не успела.
Вода вокруг неё словно вскипела, земля растворилось под ногами. Тело будто окунули в кипяток – именно так нервы отреагировали на погружение в воду по температуре близкой к нулю.
Она тонула в двух шагах от берега! Абсурдно. Но факт.
Длинные юбки, отяжелев, тянули вниз, в чёрный омут.
Надежда отчаянно рванулась, стремясь оттолкнуть от воды и вынырнуть до того, как вода попадет в лёгкие и она захлебнётся насмерть.
Плавала Надя плохо. И уж точно никогда прежде выныривать с глубины ей не приходилось.
Но, слава богу! – удалось.
Отплевываясь, отфыркиваясь, надрывно кашляя, она без сил выползла на берег. Перед глазами плясали тёмные круги. Сердце неистово колотилось.
А ещё у неё начались галлюцинации.
Гипоксия способна выкинуть похожий номер. Мозг во время отмирания нервных клеток выдаёт весьма интересные картинки. Врачи, как правило, хорошо осведомлены о причине появления «волшебных коридоров», «парения духа в воздухе над телом» и прочих, весьма утешительных, для умирающих видений.
Наверное, только начавшейся галлюцинацией можно объяснить то, что она сейчас перед собой видела – зеленовато–серебристую лужайку, окруженную бледными ивами, расцвеченную похожими на яблоневые соцветья, цветами. Пейзаж дополняло идеальной окружности озерцо.
И всё это вместе ну никак не вписывалось в привычную картину Подмосковья!
Волосы на затылке начали медленно подниматься дыбом. Под ивой стоял тигр. Белоснежный, как только что выпавший снег. Из ощерившейся пасти зверя торчали длинные, как у мамонта, бивни, разделенные более мелкими, «тигриными», зубками.
Зажмурившись, Надежда помотала головой.
Не помогало. Стало только хуже.
Теперь рядом с тигром возникла женщина. Черты её лица выглядели по–человечески правильными. Но глаза были пустыми бельмами, ни радужки, ни зрачков – одна ослепительная, сверкающая инеем, пелена.
– Время пришло! – сказала женщина. – Ассиорт ждет. Старые кошмары должны возродиться для того, чтобы умереть окончательно. Добро пожаловать домой, Джайна.
Свет начал меркнуть. И слава богу! Надежда с радостью нырнула в спасительную тень обморока.
