Kitobni o'qish: «За край света»

Shrift:

Художник Алёна Завойская

Часть I
Город флюгеров

Самый ветреный день

Это был самый ветреный день за последние двенадцать лет в городе Строганца. Флюгеры на высоких башнях вертелись как сумасшедшие, верёвочные мостики раскачивались, словно на них прыгал кто-то невидимый, чайки изо всех сил махали крыльями, чтобы удержаться на одном месте.

Строганца вся построена на крутых скалах, под которыми плещется очень глубокое море. Улиц там нет – только башни, соединённые между собой системой подъёмников и мостов. Самые смелые и лёгкие жители Строганцы иногда перелетают от одной башни к другой на раскладных крыльях, но в тот день никто и носа на улицу не высовывал. Воздушные корабли снялись со своих причалов и отошли подальше, вглубь материка, чтобы их не унесло в сторону моря.

Ветру в тот день было приволье. Он прилетел издалека и был в плохом настроении. Он опускался вниз, задевая волны, те сердито шипели и брызгали пеной. Потом поднимался выше и облетал башни, изо всех сил стучал в ставни и плотно закрытые двери, гладил деревянные и черепичные крыши. Никто не открывал. Ветер попробовал пошевелить опоры башни семейства Бинно, которое занималось ремонтом воздушных кораблей, но башня осталась неподвижной. Внутри шла работа; ветер слышал, как стучат молотки и гудит огонь в горнах. Он полетел дальше, к башне Фарри, обитатели которой всегда занимались заключением торговых сделок между командами кораблей из самых разных земель. Там скрипели по бумаге перья и щёлкали костяшки счётов. От башни семьи Катарен, заведовавшей городскими складами, пахло перцем и мускатом, – её ветер облетел по широкой дуге, чтобы не расчихаться. Везде внутри перекликались весёлые голоса, никому не было до ветра дела. Даже в заколоченную башню Ветров, самую таинственную, ему не удалось пробраться.

Наконец ветер подлетел к башне семьи Реман. Она была построена из тёмного камня, и за её стенами ветер, как ни старался, не смог расслышать ничего, кроме печальных вздохов и невнятного шёпота.

Он сам затих, чтобы получше услышать то, о чём перешёптывались внутри.

– Все врачи собрались!

– Ох, что-то долго…

– Как давно здесь…

Тут ветер совсем прекратил дышать. Он окутал всю башню, а потом и город невидимым воздушным коконом, ища хотя бы одну щёлочку, через которую можно просочиться внутрь. И в этой внезапной тишине, когда все жители Строганцы решили, что они вдруг оглохли, раздался новый звук. Это был детский плач.

Через минуту все окна печальной башни Реман распахнулись, из них высунулись люди и, рискуя упасть, принялись оповещать весь город:

– Мальчик! У нас родился мальчик!

Двенадцать лет спустя

В главном зале башни Реман стоял круглолицый мальчик и рассматривал портрет на стене. На портрете в полный рост был изображён молодой мужчина с глазами разного цвета: один голубой, другой зелёный. Мужчина стоял у штурвала воздушного корабля и дерзко улыбался. Рукой он опирался о стол, на котором лежали карты с ещё не проложенными маршрутами. Надпись под портретом гласила: «Лоссо Реман».

– Лоссо! – раздался крик из коридора. – Лоссо, пора обедать!

Мальчик вздохнул, одёрнул свой бархатный камзольчик и повернулся к портрету спиной.

Он прошёл мимо трёх цветных окон на восход: среднее стекло было ярко-синим, как море, одно боковое – солнечно-оранжевым, а второе – фиолетовым, словно буря на горизонте. Его лицо и руки окрасились по очереди оранжевым, синим и фиолетовым.

В столовой собрались все члены семьи Реман. Кроме Лоссо, других детей за столом не было. Иногда он думал, что охотно обменял бы пару дядюшек на какого-нибудь кузена. Или двоюродного дедушку Аристида – на сестру. Пусть очень маленькую, но наверняка ему бы тогда пришлось выслушивать меньше наставлений.

– Лоссо, выпрями спину!

– Лоссо, сядь поближе!

– Хватит закармливать ребёнка булочками! Ему вредно!

– У него слабое здоровье, он должен хорошо есть! Лоссо, съешь ещё супу!

Так как он любил свою семью и не хотел никого огорчать, Лоссо попытался разом выполнить всё, что от него требовали. Он выпрямился, подвинул поближе тарелку с супом и постарался сделать вид, что в жизни не пробовал ничего вкуснее. В мутном бульоне плавали кусочки непонятно чего. Возможно, кракена? Можно было бы потом рассказать ребятам, что он ел настоящего кракена…

Напротив за столом две его загорелые тётушки, только что вернувшиеся из Западных земель, со смехом рассказывали, как во время путешествия приняли за посадочную площадку крышу театра, такая она была огромная.

– Фелиса долго извинялась, а потом мы пообещали прокатить всех желающих над городом!

– После этого мэр согласился нас принять и разрешил скопировать их карты, они такие точные! В следующий раз полетим к Опаловым островам!

Рядом двоюродный дедушка Аристид объяснял бабушке Пульхерии, что на севере сейчас время бурь и лучше взять старый семейный корабль «Упорный». Он тяжелее новых моделей, зато увереннее держится в воздухе. Аристид не доверял ни вещам, ни людям, если их возраст был меньше пятидесяти лет.

Семья Реман с давних пор занималась прокладыванием новых торговых маршрутов и переговорами с жителями далёких земель. Члены семьи всё время куда-то летали – на запад, на юг, на север – и возвращались с удивительными историями и находками.

Все, кроме Лоссо. Он оставался в башне Реман и больше всего на свете мечтал выбраться из города флюгеров в большой мир.

Дедушка Виллем, сидевший во главе стола, кашлянул, и все замолчали.

– На следующей неделе мой сын полетит на юг, к перешейку через Парчовое море.

Лоссо посмотрел на отца, тот ласково ему кивнул.

– Фелиса с Лориной пока останутся здесь, чтобы записать детали путешествия. Амита, проследи, чтобы все записи ушли в архив.

– Конечно, – откликнулась мама Лоссо.

– А я? – тихо спросил Лоссо.

– Да! – сказала тётя Фелиса. – В его возрасте ты уже брал нас с собой в полёты, папа.

– Но это же очень опасно! – воскликнула бабушка Юстина и потянула из рукава кружевной платок. – Лоссо ещё такой маленький! И так мало ест!

Лоссо, съевший сегодня по её настоянию две порции завтрака, только вздохнул.

– Полёты – вещь непредсказуемая, займись пока теорией, – сказал наконец дедушка.

Теорию Лоссо знал наизусть – и про управление летающими кораблями, и про всех партнёров семьи Реман, но спорить с дедушкой Виллемом было не принято. Он опустил голову и попытался проглотить ещё ложку остывшего супа.

Сказка на ночь

Вечером Лоссо сидел на ступеньках лестницы, ведущей в большой зал. Он, как обычно, прижал лицо к перилам и смотрел на взрослых внизу. Те смеялись, рассказывали истории, строили планы, а огонь в камине заставлял их тени вырастать до потолка. Его семья в такие моменты казалась ему сказочными великанами, что могут расшвырять облака одним движением пальца. Они летали, где хотели, раздвигали границы известного мира, привозили домой странные и прекрасные вещи. А он, Лоссо, будет сидеть на лестнице всю жизнь и никогда ничего такого не сделает…

Ему стало жалко себя, но тут зашуршало платье, и на ступеньку рядом с ним села мама. Амита Реман отвечала за архив семьи и знала обо всём, когда-либо случившемся с любым из её членов. А ещё она не говорила глупые вещи, вроде «не пора ли тебе спать?», даже если спать было уже давно пора. Она понимала.

– Аристид ещё не вспоминал, как уплывал от дикарей на дырявой лодке? – спросила она. – Всегда боюсь пропустить эту историю.

– Да, мы редко её слышим, – согласился Лоссо, и они оба улыбнулись. – Мама, расскажешь про Лоссо Ремана? Я сразу же пойду спать.

– Ты всё время просишь только эту историю, а ведь у тебя такая большая семья, – заметила мама. – Но раз ты так хочешь…

Она придвинулась ближе и обняла Лоссо за плечи.

– Когда-то у твоего дедушки Виллема было два сына. Старший – твой отец, Вилье, и младший – Лоссо. Лоссо был отчаянный, больше всего он любил летать на кораблях, а уж если при этом ещё и буря случалась, то он смело летел прямо в середину самой большой и самой тёмной тучи. Ему всегда везло, из переделок он выходил невредимым, но однажды…

– Нет, – сказал Лоссо. – Ты пропустила момент, когда он победил воздушных пиратов и привёз домой носовую фигуру с их корабля. Расскажи, как бабушка рассказывает.

– Да, – терпеливо повторила мама. – Пираты подлетели тогда к самой Строганце, они хотели разорить наши склады. Твой дядя отогнал их прочь и преследовал над морем, пока они не устали и не сдались. Он отобрал у них носовую фигуру – русалку с синими волосами и лицом-маской из чистого серебра, привёз сюда и попросил мастеров установить её на свой корабль. Кораблём он управлял один, всё время что-то там усовершенствовал. А в три окна на корме он вставил стёкла, как в нашей галерее – синее, фиолетовое, оранжевое. И когда он отправился в следующее путешествие, его корабль долго было видно в небе, так сверкала та маска на солнце. А потом… мы ждали его, твоя бабушка каждый день выходила на смотровую площадку, но Лоссо всё не было. Говорили, что его корабль попал в коварное воздушное течение и не смог выбраться. Мы до сих пор надеемся, что его просто унесло очень далеко отсюда, но когда-нибудь он вернётся.

– Меня назвали в его честь.

– Тебя назвали в его честь. И знаешь что? Когда ты родился, в город прилетел очень необычный ветер. Никто из Погодников не смог назвать его имя.

– Да, потому что он сразу же улетел на восток, а мы туда не путешествуем, потому что там нет ничего интересного.

Это тоже была знакомая история, но довольно скучная.

– Мама, – спросил Лоссо, стараясь, чтобы голос не слишком дрожал, – а зачем вы назвали меня в честь дяди, если не хотите, чтобы я был, как он – храбрым, летал, где хочу?

Мама помолчала, обняла его за плечи.

– Мы все так тебя ждали, – наконец сказала она. – Не сердись, бабушка просто волнуется. Когда твой отец вернётся с перешейка, поговорим с дедушкой Виллемом все вместе, а пока…

– Учить теорию, – закончил Лоссо.

Сердиться надо бы на дедушку – тот всё время говорил, что внук должен оставаться дома, но внезапно он решил, что может рассердиться и на маму. Сколько лет они обещают взять его с собой?

– Я спать пойду, – сказал он и уже на середине лестницы обернулся: – Спокойной ночи, мама.

– Спокойной ночи, дорогой, – отозвалась она.

Мама сидела у самых перил – как только что сидел Лоссо, и так же, как он, незаметно наблюдала за огромными тенями на стенах.

Гонки по мостам

Любимым развлечением детей Строганцы был бег наперегонки по всем мостам и лестницам города. Просто так бегать скучно, и скоро все разбились на команды и стали придумывать задания. Например, быстрее всех пробежать из одного конца города в другой по мостам и лестницам или обойти главные башни Строганцы и пометить их рисунками. Все башенные стены были покрыты тайными знаками, которые никто не трогал. Каждая команда мечтала разгадать код соперника.

Лоссо стоял там, где они заранее договорились с Мариной Катарен и её братьями, и не отрываясь смотрел вниз. Там вился Нижний путь от башни к башне. Иногда по скалам, иногда на плавучих мостках. В плохую погоду мало кто рисковал там ходить, но сегодня море было спокойным, синим-синим и прозрачным, точно решилось открыть все свои тайны.

Из-за башни Обжоры, которую прозвали так, потому что в ней хранили провизию, показалась чёрная точка. Она словно не бежала, а прыгала по плотикам, толкавшимся внизу. Жеан Катарен из всей команды был самым лёгким и быстрым, поэтому ему и поручили бежать первым. Лоссо следил, как ловко Жеан обогнал ребят из других команд. Пусть и спокойное сегодня, совсем перестать дышать море не могло и время от времени подталкивало то один плотик, то другой. И Жеан, угадавший этот ритм, с каждым толчком подлетал всё выше и дальше.

Башню Гиацинту сверху донизу обвивала круговая лестница. В ней – и это знал каждый ребёнок Строганцы, – было девятьсот девяносто восемь ступеней. И сейчас Жеан побежал по ней первым. Он показался на крыше – промокший до нитки, но весёлый, как всегда, и стукнул Лоссо по плечу раскрытой ладонью.

– Сдал! – крикнул он.

– Принял! – так же громко ответил Лоссо и побежал к другой стороне крыши. За спиной остались ждать Мальтус Бинно и Розина Фарри.

Лоссо спустился по нескольким лестничным пролётам к маленькой террасе. В кованой ограде виднелась калитка, сегодня открытая: за ней начинался подвесной верёвочный мост. Вторая часть пути проходила по временным мостам. Такие мосты обновлялись каждую неделю – их наводили, узнав, какие корабли придут в город и что привезут, чтобы все могли спокойно двигаться от башни к башне, не мешая друг другу. Карты передавались в каждый дом и развешивались на главных пересечениях мостов. Лоссо ещё раз представил их переплетения в голове – и двинулся вперёд.

Мостики качались под ногами, внизу что-то шептало море, вокруг и сверху было небо, сегодня они почти не отличались по цвету. Временами Лоссо казалось, что море и небо поменялись местами, и он бежит вверх ногами. Тогда он оглядывался, чтобы найти крыши башен и убедиться, что бежит куда надо. Вот башня Бинно, слева – Погодная башня, а за ней заброшенная башня Ветров. Никто и никогда не останавливался там во время гонок. Лоссо даже не знал почему.

– Поберегись, недотёпа! – раздалось над ухом.

Лоссо прижался к краю моста, вцепившись в верёвочные перила. Мимо пронеслась Розина Фарри. Она совсем не думала о безопасности, умудрилась раскачать мост так, что Лоссо ещё какое-то время не отпускал верёвку. Он не боялся упасть – других дорог у них в городе нет, все ходят по мостам даже при сильном ветре, и у Лоссо ещё было достаточно времени.

Лоссо посмотрел вслед Розине. Значит, сейчас она направляется в самый центр, к башням-драконам – их так назвали, потому что три башни вырастали из одного основания. Там Розина сможет сократить путь, спустившись на один уровень ниже. А Мальтус… Лоссо завертел головой, выискивая соперника. Мальтус уже был внизу и обгонял Розину.

Они выбрали надёжный, проверенный путь. Но Лоссо хорошо помнил карту. Он резко повернул влево и побежал туда, где паутинка верёвочных мостиков становилась реже.

Провал

Он бежал уже минут десять, позади осталась Меновая башня. Чтобы добраться до Северной, где его ждёт Марина Катарен, нужно ещё столько же времени. Этот мостик будет узкий, почти канат, хорошо, что он невысокий и с перилами. Лоссо спокойно мог бы пройти по достаточно толстому, но не очень длинному канату, многие в Строганце перекидывали такие от одной башенки к другой. Он сам так делал дома, когда хотел попасть из своей комнаты в библиотеку побыстрее. Но канат над морем не рисковал перекидывать никто.

– Осторожней, эй!

Лоссо резко остановился. Он не верил своим глазам. Временный мост, соединяющий Меновую и Северную башни, пропал. Точнее, в том месте, где он должен был быть, свисали обрывки вёревки и пара блоков, с которыми возилась группа рабочих.

– Ослабел, пришлось отцепить, – пояснил один из них. – Сейчас заново наводить будем. Ты поищи пока другую дорогу, парень.

– А вы долго? – Лоссо старался, чтобы голос не очень дрожал.

– Да с полчаса точно.

Он посмотрел на Северную башню. Там, наверху, неподвижно стояла Марина Катарен. Лоссо был уверен: смотрит она сейчас на него. Через переплетения и арки других мостов он видел, как всё ближе подбираются к Северной башне Мальтус и Розина.

– Или к приятелям торопишься? У меня вот крылья с собой – бери, если так нужно, потом отдашь.

– Спасибо, – шёпотом ответил Лоссо, – мне нельзя.

По условиям, эту часть соревнования все должны были проделать на своих ногах, не пользуясь никакими подручными средствами.

Взрослые уже не обращали на него никакого внимания. Мальтус почти добежал до башни – он затормозил на одной из лестниц, пропуская Погодников в чёрной одежде с белыми воротниками. Погодники почти всегда носили с собой стеклянные сосуды, в которых прятались молнии, дожди и воздушные потоки, и никто не хотел стать тем, кто разобьёт такой сосуд и испортит погоду в Строганце.

– Гляди-ка, сколько кораблей у Меновой, – услышал Лоссо, – прямо мост.

Он вытер глаза рукавом куртки и оглянулся назад, на Меновую башню. Воздушные корабли часто ждали там своей очереди, а сейчас стояли они так плотно, что можно было пройти по ним как по обычному мосту. Последний отрезок на пути к Северной башне. Лоссо закусил губу и побежал, чтобы не передумать.

Через пару минут он снова оказался у одной из дверей Меновой, оттуда вереницей выходили люди с птичьими клетками в руках.

– Извините, – забормотал Лоссо и пригнулся, чтобы ничего не задеть. Но потревоженные птицы всё равно отозвались на его появление возмущённым клёкотом.

Он бежал по тёмному коридору, в ушах слышались птичьи крики и хлопанье крыльев. По правой щеке мазнуло свежестью, и Лоссо побежал навстречу ветру. Он вылетел на огромный подъёмный мост Меновой. Сейчас тот был опущен, возле него, как возле причала, стояли воздушные корабли. С первого собирался сходить какой-то важный человек в зелёном камзоле и шляпе с пышным белым пером. Остальные корабли ждали своей очереди. Последний вдалеке упирался в стену Северной башни.

– Простите! – крикнул Лоссо, пробегая мимо человека в зелёном камзоле. Тот только начал разворачиваться, как мальчик уже поднялся на сходни и понёсся по палубе к следующему кораблю.

Лоссо почти ничего не запомнил. Он слышал крики – весёлые и гневные, чувствовал запахи – кардамон и имбирь. Голова горела, а за пазуху как будто бросили кусок льда. На одном корабле он споткнулся о свёрток тяжёлого бархата, упал и, кажется, расшиб коленку, но времени проверить не было. На следующем – влетел прямо в корабельного повара, несущего противень, и его обсыпало сахарной пудрой.

На последнем корабле мыли палубу, и Лоссо заскользил в мыльной пене, размахивая руками.

– Ты куда?! – рявкнул кто-то огромный, кидаясь к нему.

Лоссо прибавил скорость.

Он запрыгнул на перила и посмотрел на воздушные ворота Северной башни. Они были открыты – мост, чуть поменьше, чем у Меновой, как раз опускали. Лоссо глотнул воздух ртом и с визгом прыгнул.

На крыше Северной сидели, привалясь к парапету, Мальтус и Розина. Мальтус так выдохся, что даже не шевельнулся, когда увидел Лоссо. А Лоссо кинулся к Марине Катарен, уже стоявшей в полной готовности, с разложенными крыльями за спиной.

– Сдал! – он хотел это крикнуть, но получилось только просипеть.

– Приняла! – громко ответила Марина.

Надвинула на глаза защитные окуляры и просто шагнула вперёд с крыши.

Через пару ударов сердца Лоссо она взлетела и принялась выписывать в небе широкие спокойные петли.

– Не успеет, – сказала Розина. – Наши уже три минуты как улетели. А ты как добрался?

– Хотел от Меновой срезать, а там мост сняли, – пробурчал Лоссо.

Дядя Лоссо никогда бы так глупо не попался! Он бы всё просчитал, был бы ко всему готов…

– Не повезло, – спокойно сказала Розина. – Но ты быстро обернулся.

Мальтус наконец собрался с силами и перевернулся на живот.

– Да, вы неплохо начали, – снисходительно говорить он умудрялся в любой позе. – Мне даже жаль иногда, Лоссо, что ты с ними бегаешь.

– А с кем я должен, с вами?

– Ну мог бы свою команду собрать, была бы ещё одна, от башни Реман. Чем больше, тем веселее.

Лоссо отвернулся к парапету и принялся высматривать Марину. Разве он виноват, что у него в башне больше нет никого его возраста? И он тут же тихонечко хмыкнул – представил, как объясняет двоюродному дедушке Аристиду правила пробега по всем главным мостам Строганцы, а тот просит говорить громче, потому что не желает снимать тёплую меховую шапку с наушниками.

Под арестом

– Я жду в гости друга, с которым не виделся пятнадцать лет! Я писал ему, что мой внук – воспитанный молодой человек и мы все возлагаем на него большие надежды! И что же я узнаю – не успел Энцо Конти сойти со своего корабля, как его едва не сшиб с ног какой-то мальчишка! А потом мне сообщают, что этот мальчишка – Лоссо Реман! Не понимаю, в кого ты такой!

Дедушка Виллем был очень сердит.

– Мне кажется, все, в кого он мог таким получиться, здесь, – сказала мама. – Можно ещё послать за моими родителями, конечно. Чтобы были бабушки и дедушки с обеих сторон.

– Помню, как я во время таких же гонок зацепился за флюгер Северной, пришлось ждать, пока Фелиса с Лориной подлетят и снимут, – сказал папа.

– Точно! – хихикнула тетя Фелиса. – Мы тогда пришли третьими, но как было весело!

Лоссо легко представлял пропавшего дядю мальчишкой – почти таким же, как он сам, только лучше. Он часто воображал, как он с ним советуется или играет. Но поверить, что папа – такой сдержанный, аккуратный, – тоже участвовал в гонках?! И теперь так спокойно признаётся, что зацепился за флюгер!

– А вы какое место заняли? – спросила тётя Лорина.

– Второе, а первыми пришли Фарри, – ответил Лоссо.

– Здорово! – с энтузиазмом отозвалась она. – Папа, Лоссо готов к путешествиям, в следующий раз…

– Ни за что! – воскликнула бабушка Юстина, и все притихли.

Никто не хотел расстраивать бабушку. Лоссо знал, что она всегда грустила после исчезновения младшего сына.

– Я знаю, мой дорогой, что ты хочешь быть как дядя, – сказала бабушка, глядя на Лоссо (уши у него загорелись рубиновым светом), – но ты ни в коем случае не должен так рисковать.

Папа пробормотал, что надеется, у его сына планы на будущее поинтереснее, но мама взяла его за руку, и он замолчал.

– Лоссо никуда не полетит, пока не научится рассчитывать последствия своих поступков, – строго сказал дедушка Виллем. – И на обед он тоже не идёт.

Вот так и вышло, что Лоссо сидел в своей комнате, пока вся семья принимала гостя с континента. Если бы он знал, когда бежал по кораблям, что это был тот самый Энцо Конти, который первым долетел до Буревых гор! Тот самый, который убедил голодную мантикору не есть его! Который, хотя команда взбунтовалась в пути, отказался повернуть назад и перелетел Мёртвые пески!

Лоссо в комнату принесли ту же самую еду, даже сладкое. Но какая радость от разноцветных желейных рыбок (их насыпали полную тарелку – наверняка это тётушки постарались!), если ты потерял шанс увидеть такого человека и послушать про его приключения…

В окно что-то стукнуло снаружи. Лоссо подбежал, открыл его, и внутрь влетела медная пчела. У неё уже заканчивался завод, поэтому пчела не стала выбирать, куда сесть, а поджала лапки и шлёпнулась в центре комнаты. Хорошо, что на полу лежал толстый ковёр.

Лоссо взял её в руки, сдвинул защёлку на брюшке и потянул из пчелы длинную тонкую бумажную ленту. Писал Жеан – у него буквы всегда словно прыгали по бумаге.

«Хотели повидаться, сказали, ты под арестом, не выпустят. Держись. Выйдем и покажем и Бинно, и Фарри. Марина говорит, ты молодец».

Он молодец, и он не один. Лоссо смял сообщение и засунул в карман. Сразу стало легче. Пусть гонки не удались – на самом деле это мелочи, дядя Лоссо сказал бы так же. В следующий раз они обязательно победят, и дедушка не будет сердиться. Дядя никогда не останавливался, шёл прямо к цели, если ему было что-то нужно…

И тут Лоссо стало ясно, что надо делать. Он решительно отодвинул тарелки с едой и начал готовиться.

Никто не знал башню Реман лучше, чем он. Когда он был маленьким и ему не разрешалось выходить на улицу, – так все боялись, что с ним что-то случится, – Лоссо все дни напролёт исследовал башню: от чердачных помещений, где пол был покрыт толстым слоем помёта и птичьих перьев, до кухонных подвалов. Спускался даже в ледники, где лёд давно перестал быть прозрачным, а светился изумрудно-зелёным и фиолетовым светом. Облазил все полки библиотеки, разгадав, где спрятаны потайные проходы.

Одним таким проходом Лоссо и собирался сейчас воспользоваться.

Bepul matn qismi tugad.