Kitobni o'qish: «Ангелов недооценивают, не правда ли?»

Кто живёт за холодильником

Если вам нужна всего одна причина, почему я остался здесь вопреки превосходным и весьма разумным дружеским советам, то вот она – мне нравятся люди. Нет, в самом деле, я нахожу и всегда находил их забавными, даже когда их настолько много – тьма-тьмущая, как в этой нынешней Москве. Когда все наши, не сговариваясь, потянулись прочь отсюда – сначала совсем дальние знакомые знакомых, потом разные старые приятели, а потом почти все поголовно друзья, я не стал перебираться в хвалёные тихие и маленькие городки, разбросанные вдали от оживлённых трасс, а просто выбрал жилище повыше и подальше от машин.

Мне даже не пришлось выискивать вариант, не занятый уже какой-нибудь настырной дамочкой из числа тех, кто будет отчаянно и с упоением ссориться с соседом, но всё равно являться каждый божий день и сварливо докладывать, как её хозяин или хозяйка выкинули очередную глупость и как у неё жутко голова болит от этих несносных москвичей – одна такая уже отравляла мне существование пару десятилетий прошлого века, хватит с меня, наелся по уши. Сейчас, пожалуй, найти здесь дом с соседями стало задачей не из лёгких, так что я просто присмотрел очередную столичную высотку с крышей, куда не шастает по ночам распоясавшаяся молодёжь, и убедился, что на всех этажах, включая подвал и чердак, осели лишь люди.

Поначалу пробовал устроиться в жалком подобии чулана сразу за эркером в самой верхней точке здания – захватывающий вид на старые и новые районы, да и воздух почище, но потом сдался и прошерстил весь дом вдоль и поперёк в поисках той самой квартиры. Зачем лицемерить – хотел шпионить за людьми, так выбирай места в первом ряду.

Всяких заядлых одиночек я отбрасывал сразу – сплошная скука, непрерывно работают и едят что попало и ещё иногда пьют, сам свихнёшься с ними и на стенку полезешь от тоски, но этот меня зацепил. То есть сначала-то я прошмыгнул мимо его берлоги, поморщившись от застоявшегося холостяцкого сумрака и разбросанных повсюду вещей, но в ту секунду, когда я уже был у вентиляционного отверстия, чтобы лезть дальше, у него зазвонил телефон.

Мужчина посмотрел на экран и нахмурился, но убрал звук телевизора и слегка отстранёно ответил:

– Лена? Ты не получила деньги за этот месяц? Я точно всё перевёл, проверь получше, пожалуйста. Ещё вчера.

– А я тебе не из-за денег звоню. Думаешь, роль отца сводится к баблу? Так вот тебе новость, это не так.

– Не начинай. Ты же сама не хотела, чтобы я поменьше маячил в вашей новой великолепной жизни с не менее великолепным кардиохирургом, забыла? Надеюсь, кстати, у вас всё путём и все живы-здоровы?

– Причём тут Степан? Ты отец и ты должен чаще общаться с дочерью.

– Кажется, я уловил. Вы снова собираетесь в отпуск и тебе нужно, чтобы кто-то присмотрел за Ниной?

– Всего две недели, Саня. Две с половиной.

– Но почему в прошлый раз ты предпочла бабушку с пирожками и послала меня куда подальше, а именно сейчас вдруг передумала? Что это за новая воспитательная концепция? Я не успеваю за тобой, Лена.

– Потому что мама на даче и я не хочу, чтобы Нина туда ездила сейчас. У тебя же не поселилась какая-нибудь студентка или, ну не знаю… Симпатичная продавщица? Потому что тогда тебе придётся разогнать их всех, купить нормальных продуктов и как следует присмотреть за Ниной.

– Выкладывай, в чём подвох?

– А нечего выкладывать. Просто проследи, чтобы она не шлялась неизвестно где и с кем. Хоть это ты можешь?

– Не помню, чтобы тебя когда-то мог удержать от приключений собственный отец.

– Очень смешно. Приезжай за ней сегодня вечером, мне ещё чемоданы собирать. Давай в девять, не позже. Пока.

Хозяин повесил трубку и задумчиво огляделся по сторонам. Не мешало бы прибраться, да и в шкафах на кухне пустовато, а в холодильнике вообще караул, но он посидел какое-то время, уставившись в окно, а потом весело хмыкнул и встал, чтобы начать подготовку к нашествию.

На столе лежали непонятные гладкие железяки, и хозяин заботливо протёр их тряпкой и аккуратно убрал в сейф, вмурованный в стену возле балкона и спрятанный за огромной фотографией дочери. Красивая девушка.

А девчонка пошла в мать – как только возникла на пороге, демонстративно зашвырнула в угол сумку с вещами и плюхнулась на диван, положив ноги на журнальный столик и попутно уронив с него пару отцовских книг, а я с большим интересом замер в ожидании развязки. Папаша взбесится или снова будет позволять вытирать о себя ноги? У бывшей это выходит на славу, так что как муж он точно слюнтяй, но вдруг там скрыт ого-го родитель?

Хозяин не стал рисковать и сел напротив, спокойно подобрав упавшее, и скептически выдал:

– Нина, я думал, ты уже вышла из этого чудного и бестолкового возраста.

– А я думала, что ты не будешь изображать примерного папочку и оставишь меня в покое. Слушай, давай заключим перемирие. Я знаю, мать напрягла тебя побыть моей нянькой, и уж поверь, мне тоже меньше всего хочется торчать здесь у тебя и изображать запоздалые задушевные разговоры. Давай сделаем вид, что каждый сам по себе? Я даже могу приготовить что-нибудь вкусное, если захочешь. Только сейчас мне надо бежать, так что попозже, хорошо? – одновременно Нина почти не отрывалась от переписки и очень загадочно улыбалась.

Хозяин внимательно оглядел дочь и хитро спросил:

– Как его зовут и почему мать против? Что с ним не так?

– Ты о ком? – Нина невинно захлопала ресницами, но телефон заблокировала. – Я просто погуляю. С подружкой. Правда.

– Ага. Он сейчас в Москве? Потому что мама считает, что он всё ещё торчит на даче. Если не хочешь рассказывать, то пригласи его сюда, я сам посмотрю и решу, можно ли отпускать тебя с ним.

– Ты не можешь тупо держать меня взаперти! Мне уже семнадцать, между прочим! Забыл?

– Именно. Такие правила. Или тащи его сюда, или будет по-плохому. Я обещал твоей матери, так что придётся нам подстраиваться под техзадание.

Она купилась, начав строчить в телефоне ещё активнее, а хозяин перенёс Нинину сумку в дальнюю комнату и мельком выглянул в окно, сдвинув жалюзи и проверяя что-то внизу во дворе. Я шмыгнул на подоконник и тоже прилип к стеклу, но там всё было заурядно.

Нина смущенно возникла на пороге и гордо объявила, что молодой человек заедет через двадцать минут, зовут его Пашей и если кто-нибудь ляпнет что-то не то, то она перестанет разговаривать с этим кем-то на целую неделю. Хозяин только пожал плечами и приоткрыл пустой шкаф, пальцем указав на здоровенную сумку с одеждой.

В дверь позвонили через четверть часа, и Нина пулей рванула туда, желая хоть чуть-чуть опередить отца.

В проёме стоял высокий мужчина лет тридцати, и во всём его облике было что-то хищное – скрытая угроза чувствовалась даже в том, как он присвистнул, оглядев Нину с ног до головы, и прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди.

– Детка, ты кто такая? Я тебя раньше тут не видел.

– Полегче, это моя дочь, – хозяин пожал гостю руку и пригласил зайти, выразительно показав Нине, чтобы она ушла в свою комнату, но та так и застыла с разинутым ртом, как будто потеряла дар речи. Знаю такой взгляд – ничего путного не выйдет, это точно.

Нина протянула открытую ладонь и представилась, а гость с улыбкой ответил:

– Костя. Рад знакомству. Мы с вашим отцом очень давние друзья, но я не знал, что у него есть дети. Наверное, это даже у лучшему, но раз мы встретились, то всё не так уж и плохо.

Хозяин почему-то коротко засмеялся и кивнул, а я аж нервно забегал туда-сюда, прикидывая, почему наивный папаша не прогнал сразу подозрительного типа, а легко позволил ему остаться и даже потащил на кухню, чтобы заварить кофе.

Следующий гость уже не вызвал такой фурор – юноша с открытым лицом, усеянным веснушками, быстро дотронулся до Нининых пальцев и вытянул шею, разглядывая сидевших на заднем плане мужчин.

Хозяин вышел навстречу дочкиному кавалеру и добродушно поздоровался, и тот уверенно потряс предложенную руку, но при виде Кости улыбка сползла с его торжественной физиономии.

О, смотри-ка, почуял соперника. Смышлёный малый.

Паше я не завидовал – планировал по-мужски поболтать с отцом своей девушки и речь небось приготовил, а тут такое, зато Костя чувствовал себя как рыба в воде на этом сугубо семейном сборище и даже наслаждался всеобщей неловкостью. Больше всех растерялась сама Нина, не знавшая, куда теперь деться – лишний свидетель заставил её чувствовать себя глупо и щёки предательски запылали на молодой и симпатичной мордашке.

Я залез повыше и слегка раскачался на люстре, буравя Костю взглядом, а когда тот вдруг поднял глаза и задумчиво уставился на еле заметные колебания света и тени, я чуть не рухнул прямо на обеденный стол. М-да, неловко вышло, но не родился ещё тот человек, который поймает за руку нашего брата – так что долой опасения, надо выяснить, что за птица смущает хозяйскую дочку.

Пока веснушчатый Паша собирался с мыслями и выдавал лишь междометия вперемешку с банальностями о приятном знакомстве, отложив пока ту часть, где он коряво – как пить дать – признаётся в своей высокой благонадёжности, хозяин решил разрядить обстановку и обратился к Косте.

– Арматура проверена? Завтра льём бетон?

– Брось, Саша, ты же не про стройку хотел спросить, хотя там всё в порядке, бригадиры на низком старте и я лично ещё раз осмотрел каждый сантиметр. Не о чем волноваться.

– Нашёл ещё что-нибудь… похожее?

– Боюсь, что нет, или рабочие уже толкнули раритет мимо кассы, хотя я буквально вывернул им карманы после смены, – Костя повернулся к Нине и добавил со скрытым вызовом, – а ты уже показывал нашу находку своей юной дочери и её парню? Готов поспорить, им бы понравилось. Она же у тебя тут, да? Припрятал дома?

Хозяин нахмурился и с крошечной задержкой встал, чтобы выйти из комнаты, а я шмыгнул следом лишь для того, чтобы убедиться, что тот снова достаёт из сейфа те странные предметы. Разложив их на столе перед всеми, он сел рядом и положил ладони на край стола, и если Нина пожала плечами и украдкой позволила себе ещё один оценивающий выстрел в сторону Кости, сразу же опустив чуть раскосые серые глаза, то облик Паши полностью преобразился от восхищения.

– А что это за штуковины? – казалось, он совершенно забыл о проблемах с девушкой, рассматривая иссиня-чёрные и переливающиеся на свету трубки чуть разного размера. – Никогда такого не видел!

– Ну, это не удивительно, ведь мы с Костей достали их практически со дна котлована под новую дорожную развязку, а сбежавшиеся на мёд археологи датировали найденные на той глубине побрякушки где-то пятнадцатым веком.

– А это археологов не заинтересовало? Или у них был перекур?

– Не-а, – Костя небрежно взял одну из трубок и повертел, а потом уставился сквозь неё на Пашу, а потом и на Нину, – высоколобые барашки решили, что это отвалилось от нашей техники, и сами отдали мне.

– А что за металл? Я не могу понять, – Паша осторожно прикоснулся к ближайшей трубке и взвесил в руке, – слишком тяжёлый.

– Ты не знаешь лучшую часть, – глаза хозяина блеснули, – смотри, – и он ловко собрал прямо в воздухе конструкцию наподобие пирамиды из магнитного конструктора, только ни одна из трубок не касалась другой, всё просто висело без всякой опоры.

– Так, у меня есть идея, – Паша аж привстал от оживления, – у моего отца в лаборатории есть крутейший спектрометр, там мы сможем определить состав сплава и возраст. Поехали?

– А у тебя есть доступ и ты с этим справишься? – хозяин с недоверием приподнял бровь.

– Забыл сказать, что хотя я ещё только второкурсник в универе, отец часто водил меня к себе и всё показывал, – в его тембре отчётливо проступила гордость. – Проблем не будет.

Хозяин сложил в рюкзак артефакты, а довольный Костя тоже собрался и разве что руки не потирал от предвкушения:

– Шикарно, вот и выясним, что за сокровище нам попалось. Я в деле.

– Все едут с нами? – Паша слегка завял, – Я думал, мы с Ниной вдвоём…

Нина задорно тряхнула волосами и кокетливо подытожила:

– Конечно. Но ты же не думал, что тебе доверят такую ценную находку? Папа, ты даже меня заинтриговал! А я думала, это и правда запчасти от дурацкой машины.

Седая старуха с пугающе прямой осанкой так посмотрела на компанию, пойманную в коридоре возле лаборатории, что все они поёжились от холодка, скользнувшего по спинам. Даже Костя чуть сбавил обороты и будто случайно замешкался, пуская вперёд Пашу, а тот весело махнул рукой и небрежно заявил:

– Здрасьте, баб Маша, а я вот сегодня с друзьями, нужно показать им кое-что. Мы ненадолго, – голос неестественный и выдаёт с головой.

Очевидно же, что парень что-то задумал. Баба Маша пытливо изучила каждого из пойманных с поличным людей, особо задержавшись на девушке.

– Так это, значит, твои друзья? Потому что милая барышня очень похожа на те фотографии, которые я видела на твоём телефоне и ещё на твоём компьютере. Их там довольно много, кстати.

Пашино лицо равномерно залила краска.

– Спасибо, баб Маша. Необязательно было рассказывать.

– А ты думаешь, это стыдно? Смешно, – она так посмотрела на Пашу, словно он был несмышлёным трёхлетним ребёнком, которому надо объяснять очевидное, – и ничего здесь плохого нет.

Хозяин вышел чуть вперёд и кашлянул, привлекая внимание:

– Здравствуйте, Мария… – и вопросительно замер.

– Ты тоже можешь звать меня баба Маша, – а она добрее, чем кажется, эта невообразимая старуха.

– Очень рад. Александр, отец Нины.

– Ага, ты и правда её отец? Похож, я так и подумала. Что же, выглядишь вполне прилично.

– Спасибо, – если хозяин и был обескуражен, но вида старался не подавать.

– И я надеюсь, дорогой мой Саша, что твоя дочь именно та, кем кажется, потому что ей очень, очень повезло с парнем. Так и знай.

Ерзающий на месте Паша не выдержал и сделал уверенный шаг в сторону лаборатории, взявшись за ручку двери.

– Минутку! – голос старухи прозвучал, как удар хлыста. – А это у нас кто? – и она указала пальцем на Костю, с насмешливой ухмылкой прислонившегося к стене.

– А я у нас Костя, друг отца девушки вашего замечательного во всех отношениях Паши. И я присоединяюсь ко мнению, что они прекрасная пара, – Костя лучезарно улыбнулся Нине, а она почему-то с досадой отвела взгляд. Эх, неужели всё-таки попалась на крючок?

– Не вижу здесь повода для радости, – баба Маша и не думала униматься, – послушай-ка меня, Саша, тебе не стоит водиться с такими, как этот Костя, и уж точно не стоит разрешать дочке, – она убедилась, что её услышали, и гневно развернулась к оторопевшему Паше. – А ты о чём думал? Зачем притащил его с собой? Соображать надо, или у тебя много запасных девушек?

Баба Маша замолчала и с достоинством ушла прочь, не оборачиваясь и даже не оценив произведённый эффект.

– Ну, могло пройти и получше, конечно, – Паша почесал затылок и пригласил всех зайти внутрь полутёмного помещения, привычно нащупав выключатель.

– Она всегда такая? – Нина вошла следом.

– Нет. То есть да. Просто она заботится обо мне, сколько себя помню. Что-то типа бабушки от науки. Никто не в обиде? – и Паша с любопытством покосился на Костю, скользнувшего за хозяином и тут же направившегося к огромной махине в центре комнаты.

– Поверь, я и не такое слышал о себе, – Костя сел на кресло возле аппарата, – переживу. Не терпится начать.

– Паша, – хозяин скинул с плеча рюкзак и протянул ему одну из блестящих трубок, – я очень рад с тобой познакомиться и должен уверить, что всё не так, как сказала твоя… бабушка. Костя очень хороший человек и никого не обидит. Я доверяю ему полностью.

Во взгляде Кости, брошенном на хозяина, промелькнуло огромное изумление, быстро спрятанное под маской азарта, и он вскочил с кресла, не успев толком посидеть. Паша вновь увидел артефакт и включил свою жуткую машину, замигавшую огнями.

Ох и не люблю я эти штучки человеческие, вот сколько живу, а всё никак не привыкну. И хотя по чётким движения Паши чувствовалось, что он знает, что делает, дурное предчувствие заполонило всё окружающее пространство так сильно, что мне захотелось предупредить их.

Я пнул одиноко стоящее в углу кресло, и оно со стуком ударилось о заваленный журналами письменный стол.

Костя среагировал первым и проговорил вполголоса:

– Кажется, горячо.

А ведь я так и знал, что этим кончится! Кончик носа и ещё ладони так и жгло от неминуемых неприятностей, но разве этих странных людишек выбьешь из колеи, если уж втемяшилось что-то в голову? Как показывает опыт, вряд ли, но в этот раз вышло прямо-таки грандиозно. Б-р-р-р.

И мои прозрачные намёки пролетели мимо них. Не дошло.

Паша с горящими глазами колдовал над аппаратурой, расправив плечи и не обращая ни малейшего внимания на столпившихся рядом людей, жадно заглядывающих через плечо, а на лице Нины отразилось невольное уважение. Она прикусила губу и о чём-то задумалась, а потом обернулась на Костю и тут же быстро отвела взгляд.

Надо отдать ему должное – хотя он наверняка видел, как девчонка запала на него и как мучается теперь смутными угрызениями совести в присутствии своего парня – Костя упорно делал вид, что ничего не замечает, и даже отодвинулся как можно дальше, встав с противоположной стороны, и лишь слегка дёрнул зрачками, когда уловил мимолётный Нинин жест, продолжив с диким увлечением следить за Пашиными манипуляциями.

Хозяин словно не замечал этой мощной напряженности, возникшей между его старым другом и своей дочерью, и лишь вцепился обеими руками в рюкзак с ценным грузом. Он и не шелохнулся, пока Паша не притронулся к своей переносице в сильном смятении и не пробормотал что-то неразборчивое.

– Ну что там? – от нетерпения хозяин еле дышал.

– По-моему, тут какой-то сбой, – Паша разжал переносицу и повторно ткнул в клавиши, ожидая новых результатов, – этого просто не может быть. Серьёзно, просто невозможно найти подобное в нескольких метрах под будущей московской автомобильной развязкой.

Кажется, в этот момент только Костя не был до чёртиков заинтригован и спокойно дожидался повторной проверки.

– Ага, – Паша наконец выпрямился, – короче, я не знаю, что это за артефакт такой, но он очень, очень старый. Если точнее, ему около полутора сотен миллионов лет.

– Сколько? – Нина разинула рот и глупо захихикала, – то есть эти шутки валялись там со времён динозавров?

– Или их туда позже закопали, – хозяин с сомнением заглянул в рюкзак и резко высыпал на ближайший стол остальные трубки. – Паша, проверяй теперь все.

Тот молча кивнул и бережно достал из спектрометра первый образец, а потом просто сунул его в Нинины руки, чтобы взять следующий. Все снова замерли, раздавленные необычайным возрастом находки, и только Костя незаметно наблюдал, как Нина с опаской держит трубку кончиками пальцев.

Вот тогда это и случилось – Нина вдруг плавно подняла артефакт и направила его на Костю, как подзорную трубу, и с самым невинным выражением заглянула туда. А дальше всё было одновременно – она ахнула и выронила вещицу, чуть не стукнувшись затылком о стоящий неподалёку стеллаж, а Костя метнулся к ней со скоростью, явно несвойственной людям, и подхватил падающий предмет и не забыв подставить свою ладонь между металлической стойкой и Нининой головой.

Она широко распахнула глаза и коротко выдохнула, а Костя мгновенно убрал руку и холодно произнёс:

– Кажется, тебе не стоит доверять ценные вещи, ты ещё слишком маленькая для этого.

От издёвки Нина плотно сжала рот, а потом чуть приоткрыла его, словно хотела что-то сказать, но лишь выразительно подняла брови, без слов уточняя у Кости, что же она видела и что это могло значить. Тот непринуждённо ответил обернувшемуся на шум хозяину, проигнорировав её мимику:

– Нина чуть не уронила это, но я поймал.

Хозяин посмотрел на дочь, как на нашкодившего щенка, но тут же вернулся к экрану, хотя вряд ли мог расшифровать цифры.

Нина сердито и вопросительно развела ладонями за спинами остальных, а Костя беззвучно прошептал одними губами:

– Позже, – и она кивнула.

Конечно, я тут же прыгнул к горе из разбросанных трубок, найдя ту из них, через которую мог лицезреть Костю. Сквозь трубку он выглядел… иначе. Весь его силуэт обволакивала тёмная дымка, как будто он не присутствовал здесь по-настоящему, а лишь был фигурой, искусно наложенной на реальную картинку, и артефакт мог выдать этот подлог.

Да-да, древние инстинкты или опыт, если хотите, меня не подвели – это какая-то хищная порода и он уж точно не человек. И девчонка тоже поняла это, но вопреки всякой логике ничуть не испугалась.

Девчонка выжила из ума, это точно. Она с самым заговорщицким видом оглядела всех и, когда присутствующие достаточно сосредоточились на процессе, знаками ясно дала понять Косте, что не намерена ждать ни минуты. Он закатил глаза, но послушно выскользнул в коридор вслед за ней – кажется, остальные и не обратили внимания.

Проверив, что хозяин вроде бы дышит нормально и не словит внезапный разрыв сердца от лишних волнений, я не удержался от соблазна и высунул нос в щель над порогом, чтобы удобнее было подглядывать. Как раз успел застать Нину, растерянно моргающую ресницами – Костя впечатал её в стену и удерживал рукой за ключицу, приблизив хищно сверкающие глаза почти вплотную. Она жалобно пискнула и он чуть расслабил руку, но не отпустил.

– Чего тебе надо? – больше похоже на приглушённое рычание, чем на вопрос.

– Я расскажу папе, что увидела! – мне послышалось, или в её шёпоте прорезалась угроза? Всё-таки девчонка спятила. – Просто скажи, кто ты такой, и я отстану.

– Я тот, кому лучше не перечить, и сейчас жизнь твоего отца, твоего парня и твоя собственная висят буквально на волоске.

– Что ты хочешь? – Нина побледнела ещё больше, хотя и так уже было дальше некуда – как намокшая бумага.

– Будь паинькой. Мне нужны артефакты и я заберу их.

– Почему до сих пор не забрал? – хватало мозгов ещё и лезть с расспросами!

– А вот это не твоё дело, – Костя скрипнул зубами, – возвращайся к отцу и помалкивай. Ты поняла? – их лбы почти столкнулись, а Нина зажмурилась, а потом снова открыла глаза и часто-часто закивала головой.

Костя убрал руку, но не отошёл, и Нина медленно сдвинулась в сторону, почти не моргая, а потом шустро вернулась обратно в комнату.

И только я подумал, что взбешён достаточно, чтобы запустить в Костю чем-нибудь посерьёзней стула, как тот наклонился и пребольно сжал моё тельце стальной хваткой.

– Что, мелкий, думал, я тебя не вижу? – прошипел так тихо, что никто больше не услышал, но тон из-за этого вышел даже более зловещий. – Не вздумай пакостить мне! Не твоя весовая категория, усёк? Найди себе другую семейку и охраняй, сколько вздумается, а этой я сам займусь.

Сперва я хотел возразить, что не могу вот так запросто поменять хозяина, но не захотел затевать дискуссии с этим психом – слишком много чести – и лишь извивался в яростных попытках освободиться. Кстати, бесполезных.

Костя с удовлетворением разжал пальцы – похоже, он увидел то, чего ждал, и я плавно спикировал на пол, но по пути передумал и запрыгнул на стол, ближе к хозяину. Ни один мускул не дрогнул на Костином лице и я мстительно сделал вывод, что он в его словах было больше бравады, чем реального желания навредить, хотя моя спина теперь чудовищно ныла.

Нина стояла, не поднимая глаз, а Паша закончил с последней трубкой и присел на край стола, выкладывая артефакты в определённом порядке и снабжая их биркой.

– Ну вот, теперь совсем странно. Мы имеем абсолютно неизвестный сплав возрастом от двухсот до трёх миллионов лет, и всё это нашли в одном месте. Думаю, кто-то положил их туда с какой-то целью и это случилось относительно недавно, всего несколько веков назад.

– Да ты у нас гений, – Костя облокотился о столешницу, но артефакты не тронул.

– Если честно, я бы ещё повозился с ними, – Паша не хотел признаваться, что ему жаль, но хозяин уже уверенно заталкивал железяки в рюкзак.

– Есть предложение, – закончив, хозяин с сомнением оглядел Пашу и кивнул сам себе, – поехали все ко мне, обсудим сокровища и какой от них прок.

Паша вздохнул с облегчением – он явно опасался, что после лаборатории его выкинут из лучшего приключения в его жизни, как уже использованную и теперь ненужную вещь. Бедный мальчишка, он даже не подозревал, с чем имеет дело, а то бежал бы сейчас прочь, сверкая пятками, но тот улыбнулся Нине счастливейшей из улыбок, а она в ответ нервно скривила уголок рта и молча отвернулась.

Впрочем, его это не смутило – он обесточил все приборы и с готовностью и надеждой уставился на её отца.

Они крались по пустынным коридорам института, словно какие-то воришки, и прислушивались к гулкому эху, но не уловили момент, когда Костя чуть-чуть замешкался и отстал. Мне это показалось весьма подозрительным и я остановился, чтобы понаблюдать из-за угла.

Знакомая старуха высунулась из чулана и неожиданно ловко поймала выпавшую за ней швабру, даже не оглянувшись, а потом ворчливо спросила:

– Что, быстро догадался?

Костя насмешливо прищурился.

– Ага, – он посмотрел на старуху с неожиданным озорством и прибавил, – хотя трудно узнать тебя такой… старой. Рад видеть!

– Ой ли, – ответила она, но – клянусь! – на её впалых щеках проступил вполне реальный румянец, – всего-то полвека прошло, неужели я настолько изменилась?

Костя захихикал и бережно приобнял старуху, с непонятным удовольствием погладив редкие седые волосы. Нелепая мысль – они абсолютно не выглядели, как бабушка и внучек, что я бы скорее поставил на друзей детства, вот только один из них был моложе минимум на полтинник, а то и больше.

– С тех пор, как мы встречались в последний раз? Хулиганские повадки всё те же, Маша. Не льсти себе, тебе не спрятаться от меня за всеми этими дурацкими морщинами. Я слишком хорошо тебя запомнил, хотя ты и была порядочной занозой.

– Зато ты по-прежнему красавчик! – старуха упёрла сжатый кулак в его грудь и оттолкнула.

– Что, это всё? – Костя подмигнул, но отпустил её. – Нежности закончились? Ненадолго же тебя хватило, я рассчитывал на большее.

– А ты не сдаёшься, да? Продолжаешь искать.

– Конечно. И никогда не сдамся.

– Другие сдались. Смирились.

– Что, давно никто не приходил? – Костя равнодушно пожал плечами.

– Поверь, если я и отлучалась, то буквально на денёк или два. Если кто и пролез сюда, я бы узнала, а вот ты мог бы и проведать хоть раз. Ты всегда так поступаешь с друзьями? Оставляешь на ответственном посту и растворяешься, как привидение?

– Маша, не начинай… Лучше скажи, зачем ты задирала девчонку? Что это вообще было?

– Просто не хотела, чтобы ты пудрил ей мозги. Взгляни на меня, – старуха широко развела руками, – разве не достаточно ты натворил? Зачем ты снова раскопал это?

– Ты просто не в состоянии представить, что на кону, – Костин голос стал жёстким, даже беспощадным, и я рефлекторно спрятался за выступ стены, хотя прекрасно знал, что он должен чуять меня даже оттуда.

– Я достаточно знаю о страдании и разочаровании, – она ни на миг не отвела взгляд, – так что остынь, прошу тебя. Хватит.

– Да ты и понятия не имеешь! – Костя сжал кулаки, а потом резко развернулся и пролетел мимо меня, догоняя товарищей. Я не стал выяснять, как у бабуси с домовыми, и шустро припустил следом. Еле догнал.

На парковке Костя яростно пнул колонну и сердито уставился на обвалившиеся куски штукатурки, а потом как ни в чём не бывало подошёл к машине, весело извинившись перед ждавшей его троицей, и сел на водительское место.

Притихшая Нина вытерпела лишь несколько минут, а потом прикоснулась к плечу сидевшего спереди отца и задорно спросила:

– Папа, а ты расскажешь нам, где вы познакомились с Костей? Почему ты никогда не показывал мне своего друга? Это из-за мамы, да?

Костя бросил один короткий и бесстрастный взгляд в зеркало заднего вида, а вот лицо хозяин смягчилось, словно он воскресил в памяти что-то очень тёплое и хорошее.

– Ты не поверишь, Нина! И мама здесь ни при чём. Костя спас меня. Помнишь, как я застрял в командировке, когда тебе было двенадцать?

– Мама тогда ужасно разозлилась и даже собрала твои вещи, выставив чемоданы в прихожую. Такого не забудешь, – хозяин выдал пару сдавленных смешков над одному ему понятной шуткой, и в тоне дочери зазвенела обида. – Она уверилась, что ты бросил нас, и поспешила бросить тебя первой. Пожалуй, это и правда весело.

– Всё было не так. На самом деле Костя нашёл меня в тайге совершенно беспомощным. Я чудом выжил.

– Мама не поверила, что ты ничего не помнишь о том, где был два месяца.

– Тебе не показалось странным, что никто и не пытался меня искать?

– Мама говорила, что была записка.

– Да. Я не помню, как писал её.

Присмотревшись к Паше, как на иголках сидевшем рядом с Ниной на заднем сиденье и вслушивающемся в разговор, я обратил внимание, что близость Нины заставила наконец увлечённого приключением мальчишку вспомнить, что ещё пару часов назад он думал лишь о том, сможет ли он при знакомстве произвести достаточно приличное впечатление на отца его девушки, а потом ещё и о том, что за наглый тип торчит у них дома и не слишком ли взволнованно она посматривает на него.

Кажется, сейчас, когда он немного утолил жажду охотника за тем-что-нельзя-понять, сомнения нахлынули с новой силой. Паша смешно морщил лоб, переводя оценивающий взгляд с водителя на Нину и обратно, а она, как назло, хмурилась и вообще не поднимала глаз или таращилась в окно. Судя по разгладившейся складке на веснушчатом лбу, юный и неопытный Паша сумел убедить себя, что всё в порядке. Зря – в первый момент человеческая интуиция явно его не подвела, только дело обстояло куда хуже, чем он себе воображал, и я не мог сказать, насколько плохо всё было в реальности.

Внезапно парочка чуть не расшибла носы от резкого торможения, а водитель и хозяин хором ругнулись, потому что машина встала, как вкопанная, посреди ярко освещённого, но пустого переулка – даже странно найти такой в Москве обычным вечером.

Хотя нет – кое-кто здесь всё-таки был. Метрах в трёх от переднего бампера неподвижно стоял мужчина в куртке с поднятым капюшоном, и поза его недвусмысленно выдавала напряжение и угрозу. Я не видел, откуда он взялся, потому что смотрел назад, зато отлично разглядел, как вздулись вены на шее у Кости.

Он медленно, очень медленно опустил своё стекло и негромко сказал, не сводя глаз с визитёра:

– Ты пришёл.

– Да, – мужчина не шевельнулся, но от его голоса всех пассажиров пробрало до костей, а я ощутил, как волосы на загривке встают дыбом.

– Я не позволю забрать их, – Костя еле заметно сжал пальцы, обхватившие руль.

– О чём он говорит? – хрипло спросил хозяин, пробуя ногой рюкзак со звякнувшими при торможении артефактами.

– Нет, – Костя выплюнул это слово почти с возмущением, и хозяин слегка расслабился, хотя это было глупо, – он говорит не о железках.