Kitobni o'qish: «Не гасите свет, или Тайна синего краба»

Екатерина Копчинская

Не гасите свет,

или

ТАйнА СиНего кРабА

Всем мечтателям, которые делают Мир светлее

Глава 1. Слишком длинный коридор

– Ура! Три месяца свободы! – воскликнула бывшая третьеклассница Ксения, сбегая со школьного крыльца. – Ты чего копаешься? – крикнула она подруге, неторопливо повторяющей её маршрут. – Бежим скорее!

– Куда бежать-то? – Даша пожала плечами. – Всё лето впереди!

– Это только кажется! – Ксения заскакала вокруг Даши на одной ноге. – Кажется, что впереди, а оно – фить, – девочка неумело свистнула, – и промчалось.

– Это ты всегда мчишься, – не обращая внимания на вертящуюся подругу, Даша спокойно шла через школьный двор.

– У всех свой характер! Я люблю мчаться, а ты вот… – Ксения обошла Дашу со спины, положила руки ей на плечи и стала толкать подругу, как буксир баржу.

– Так что я? – спросила Даша, неохотно поддаваясь пыхтящей Ксении.

– Ты… – девочка оставила Дашины плечи в покое, забежала вперёд и сообщила, – моя мама сказала, что ты – сердобольная.

Даша уловила только конец незнакомого слова и обиделась.

– Почему это я больная?

– Не больная, а сердобольная!!! Добрая! Животных любишь!

– Ты что ли их не любишь?

– Люблю, – легко согласилась Ксения, – как же моего Мумрика не любить? Он же такой… – она крепко обняла себя, словно прижимая воображаемого Мумрика к груди, – пушистый!

– Да, – вздохнула Даша, – Мумрик у тебя замечательный.

– Только очень вредный! Вечно прячется, когда я хочу с ним поиграть!

«Очень его понимаю», – подумала Даша, искоса взглянув на пританцовывающую подругу.

С Ксенией они дружили с первого класса. И её деятельная натура бывала порой утомительной. Поэтому в душе Даша очень сочувствовала коту Мумрику, которому приходилось постоянно быть начеку, как жителю деревни, расположенной у подножия действующего вулкана. Извержения вулкана «Ксения» начиналось в день не по одному разу, что для степенного Мумрика, который больше всего на свете любил лежать на подоконнике и дремать, было настоящей катастрофой.

– Знаешь, если бы было можно, я бы лучше дельфина завела! – вдруг заявила Ксения. – Дельфины – весёлые! – она задёргала носом и запищала, имитируя скрипучий дельфиний смех. Получилось совсем непохоже. Идущая навстречу женщина испуганно шарахнулась и неодобрительно покачала головой.

– И где бы он жил?! – вытаращила глаза Даша.

– А хотя бы и в ванне! – легкомысленно хихикнула Ксения.

– Дельфин не должен жить в неволе! – возмутилась Даша. – Дельфину даже в дельфинарии плохо! А тут ванна! Говоришь ерунду какую-то! – Даша прибавила шаг.

– Чем это в дельфинарии плохо? – заспорила Ксения. – Их там кормят, трюки делать учат, а зрители им потом хлопают! Весело же!

– А вот если бы тебя заперли в комнате, а через окно бы заглядывали люди, посмотреть, как ты через скакалку прыгаешь, тебе бы приятно было? – рассердилась Даша.

– Если бы они аплодировали, то да! – рассмеялась Ксения.

– Они бы аплодировали, – сурово сказала Даша, – целых три раза в день.

– Почему три?

– По расписанию, – Даша развела руками, – представление же ты три раза в день. А если ты устанешь – не беда! Тебя же кормят! Весело, правда?

– Не правда! – крикнула Ксения. – С людьми так нельзя!

– А с дельфинами можно? – Даша остановилась.

– Эй, ты чего! – Ксения схватила Дашу за руку. – Ладно тебе! Я же пошутила!!!

Даша выдернула руку:

– Очень смешно!

Девчонки стояли на перекрестке, где обычно встречались по пути в школу и расставались, возвращаясь обратно.

– Вот ты точно сердобольная! Из-за какого-то дельфина, которого даже не существует, с лучшей подругой ссориться! Ну и пожалуйста! Я всё равно завтра на всё лето к бабушке уезжаю! Хотела тебя пригласить! А теперь не приглашу! Вот и сиди всё лето в городе одна! У тебя-то бабушки нет!

Даша молчала.

Убедившись, что известие о несостоявшемся приглашении не произвело должного впечатления, Ксения развернулась и нарочито быстрым шагом направилась в свою сторону.

Даша постояла ещё пару минут и медленно пошла к своему дому.

«Некоторые люди, – размышляла она, – совершенно не ценят то, что у них есть. Вот у Ксю есть прекрасный Мумрик, так нет… ей дельфина подавай. А у некоторых нет кота, хотя этим некоторым он очень и очень нужен. Не обязательно Мумрик, а совершенно любой…»

Так, занятая собственными мыслями, девочка добрела до своего двора. Ей оставалось пройти мимо футбольной площадки. Сразу после неё, прямо напротив входа в четвертый подъезд самой обычной старенькой пятиэтажки, рос огромный дуб. На лавочке под деревом обычно сидела соседка с четвертого этажа – Аркадьевна. Даша соседку побаивалась. Уж очень та была похожа на ведьму из книги сказок, которую Даша каждый день читала перед сном, хотя давно уже знала все истории наизусть. Аркадьевна носила длинные темные платья, от чего её седые волосы казались почти белыми. Она забирала их в высокую прическу. Но самым страшным в облике соседки Даше казались глаза. Цепкий взгляд светлых голубых глаз гипнотизировал, а приподнятые брови и сжатые в узкую нитку губы придавали лицу строгое выражение, будто соседка знала, что у каждого на уме, и совершенно этого не одобряла.

Даша с беспокойством посмотрела на лавочку. Аркадьевны не было.

«Надо бежать скорее, пока не вышла», – решила Даша, но тут услышала шум.

На футбольной площадке собрались в круг мальчишки. Один топал ногами, другой почему-то рычал, третий вдруг принялся гавкать, остальные стояли плотным кольцом – не разглядеть, что там в кругу.

– Смотрите , как он смешно собаки пугается. Миш, погавкай ещё, – засмеялся худой высокий парень по прозвищу Прут.

Миша послушно завыл.

Из круга донеслось пронзительное:

– Мррррряяяяяя… Шшшшшшшш…

Даша бросилась на футбольную площадку. Изо всех сил толкнула какого-то мальчишку и оказалась в центре круга рядом с большим, серым в черную полоску, затравлено озирающимся котом. На шее у кота был необычный ошейник, похожий на галстук-бабочку.

– Эй, мелкота, ты чего? – удивленно спросил Прут.

– Это вы все чего?! – крикнула девочка. – Вы чего к коту пристали! Мешает он что ли вам?!

Мальчишки ошарашенно молчали. Даша присела на корточки и протянула руку к коту. Тот попятился.

– Ничего они тебе не сделают, не бойся! – пообещала Даша и осторожно погладила кота по голове. – Как тебя зовут?

– Мурррр…Рррриии… Арррр… – заурчал кот, влюбленно глядя на неожиданную заступницу.

– Мурриарти – какое красивое имя, – дрожащим голосом сказала Даша, не глядя на мальчишек, – сейчас мы с тобой пойдем домой. Я тебе молока дам…

– Куда это вы собрались?! – насмешливо спросил Прут. – Никто никуда не идет, пока я не разрешу.

Даша уже собралась зарыдать, надеясь привлечь внимание какого-нибудь взрослого, как вдруг откуда-то сверху закричали:

– Даша! Ты чего там? А ну-ка быстро домой!

И жертвы и преследователи синхронно задрали головы. Голос шел из открытого окна на пятом этаже.

– Мама! – обрадованно выдохнула девочка. – Уже иду! – крикнула она и замахала рукой. – Котик, идем скорее…

Кот пошел, предусмотрительно держась поближе к ногам спасительницы.

– Да пусть идет, – подал голос гавкающий Миша. – Я эту мелочь знаю, она в моем подъезде живет. Ей все равно кота не разрешат оставить! Она уже как-то раз притаскивала какого-то… Ревела на весь подъезд, когда не разрешили… Так что мы этого кота ещё выловим! Ждать недолго!

Даша с Мурриарти скрылись в подъезде.

– А ведь этот противный Мишка прав, – вздохнула Даша. – Мама действительно не разрешит тебя оставить. На котенка её ещё можно уговорить, наверное, а ты же не котенок…

Мурриарти покачал головой, что да – не котенок.

– Ладно, пойдем, что-нибудь придумаем.

Даша поднималась по лестнице, по привычке считая ступеньки. Десять в каждом пролете. Мурриарти пропускал девочку вперёд и тут же пулей взлетал на площадку следующего этажа. Там он усаживался, поправлял лапой чудной ошейник и ждал свою спутницу, которая брела вверх медленно, как выбившийся из сил альпинист.

Она думала о том, что сказать маме, чтобы та разрешила оставить Мурриарти.

На площадке четвертого этажа Даша остановилась, Мурриарти, собравшийся было снова рвануть наверх, вопросительно смотрел на неё.

– Мама! – жалобным и торжественным голосом начала Даша. – У тебя же доброе сердце! Пожалуйста, разреши этому коту пожить у нас. Иначе его поймают хулиганы и будут мучить! – она помолчала. – Ну как? – спросила Даша у кота.

Вдруг дверь квартиры 56, напротив которой Даша репетировала речь, распахнулась, и на пороге возникла Аркадьевна.

– У твоей мамы действительно доброе сердце, – ровным голосом сказала соседка.

Даша попятились. Она впервые слышала голос Аркадьевны. На приветствия соседей женщина всегда отвечала сдержанным кивком, попытки завязать разговор не поддерживала.

– Но… – продолжала Аркадьевна, – кроме доброго сердца у неё есть ещё и аллергия. Так что шансы на положительный ответ, – она пожала плечами, – ничтожны.

– И что же делать? Мурриарти нельзя на улицу! Его там мучители поджидают! – от тревоги за кота Даша осмелела.

Соседка на мгновенье закрыла глаза.

– Да, – подтвердила она, – поджидают. Чем же это ты им так не угодил? – обратилась женщина к коту и прищурилась.

– А им все не угодили, кто сдачи дать не может, – всхлипнула Даша.

Аркадьевна внимательно смотрела на девочку. Вздохнула, будто на что-то решившись, и посторонилась, открывая вход в квартиру. За её спиной возник темный коридор.

– Заходи, – сказала она Мурриарти, – я тебя выпущу.

– Куда выпустите? – испугалась Даша.

– На волю, куда же ещё? – пожала плечами Аркадьевна. – Вообще-то мне не положено, но не каждый день же день я встречаю таких добрых и смелых девочек… Так что… – соседка приглашающе мотнула головой, – заходи, пока не передумала!

Мурриарти обнюхал порог и попятился.

«Как-то мне туда не очень хочется…»

– Мяу? – он вопросительно глянул на Дашу.

– Я… Я не знаю, – шепнула девочка, – а вы его в окно выпускать будете? Опасно же! Четвертый этаж!

– Почему в окно? Зачем в окно? – Аркадьевна начала сердиться. – Дверь же есть!

– Извините, пожалуйста, – тихо сказала Даша, – а можно я посмотрю, как вы его будете выпускать.

– Ты? – соседка нахмурились. – Тебя мама ждёт! – она нетерпеливо посмотрела на кота. – Или туда, или сюда! Решайтесь!

– Мррряооо, – Мурриарти замотал головой и жалобно посмотрел на Дашу.

«Не хочу я туда!»

Внизу грохнула входная дверь.

– Эй, спасительница животных, ты тут! Отдай кота! Он нам для видео нужен. Будем из него звезду делать! – раздался голос Миши.

Даша схватила кота на руки.

Она оглянулась на лестницу, ведущую домой, в квартиру 60 на пятом этаже, где мама готовила обед, и решительно посмотрела на соседку:

– Кота надо выпустить. Только я пойду с вами. Вы же видите, он без меня боится.

Брови Аркадьевны дернулись, словно от удивления. Она пожала плечами и посторонилась, пропуская Дашу. Девочка с котом на руках перешагнула порог. Дверь захлопнулась.

– И ничего страшного! – ласково сказала Даша, опуская Мурриарти на пол. Пол был каменный, как на самой старой улице в городе, по которой машинам было ездить запрещено. «Странно как, – подумала девочка, – в квартире пол из камней». Коту пол явно не понравился. Он переминался с ноги на ногу, а хвост метался из стороны в сторону, выдавая кошачье неудовольствие.

– Ну-ну, – Даша погладила кота по голове, выпрямилась и огляделась. – Как это так? – удивленно сказала она, глядя на убегающий в глубину квартиры сводчатый коридор со множеством дверей в каменных стенах. В коридоре было довольно светло, хотя никаких ламп в потолке и на стенах не было.

– Да, придется пройтись, – кивнула соседка и двинулась вперёд.

– Мурриарти, пойдем, – шепнула Даша коту, который с тоской смотрел на закрытую входную дверь. – Нельзя тебе обратно!

Кот вздохнул и послушно поплелся за Дашей.

– И всё-таки, как это возможно? – Даша шла за соседкой до и дело дотрагиваясь до шершавых каменных стен.

– Что именно? – не оборачиваясь бросила Аркадьевна.

– Наша квартира точно над вашей, значит, они должны быть одинаковыми, а у нас нет такого длинного коридора, – задумчиво проговорила она, – у нас только прихожая, да и то совсем крошечная, – девочка вспомнила, что зимой мимо вешалки, занятой зимней одеждой, приходилось протискиваться.

Аркадьевна усмехнулась, но ничего не ответила.

Некоторое время они шли молча.

– Ну скажите хотя бы, – не отставала Даша, хотя не надеялась на ответ, – откуда вы знаете, что у моей мамы аллергия? Это она вам рассказала?

– Чтобы знать что-то, мне не нужно слышать слов, – женщина остановилась и обернулась, – я слышу мысли! – объявила она.

– Мысли? – испуганно переспросила Даша, вспоминая, сколько раз она думала о соседке, как о страшной ведьме.

– Может не такая уж я и страшная? – усмехнулась Аркадьевна.

– Ой… – так вы на самом деле… – Даша задала рот рукой, не решаясь произнести «ведьма».

– Я предпочитаю слово «волшебница», но в общем и целом – это почти одно и то же, – пожала плечами соседка.

– Вы, так сказать, не прравы, – раздался низкий рокочущий голос.

Даша вздрогнула и обернулась. Не увидев никого кроме Мурриарти, воспользовавшегося остановкой, чтобы как следует почесаться, она задрала голову. Потолок был пуст. Девочка вопросительно посмотрела на Аркадьевну. Соседка сверлила взглядом кота. Тот закончил чесаться и поправил лапой ошейник-бабочку.

Даша вытаращила глаза, открыла рот, закрыла и снова открыла, как рыбка, случайно выскочившая из аквариума.

– Ты умеешь говорить? – выдавила Даша.

– Это ты умеешь слушать. Иначе как бы ты узнала мое имя, верно? – подмигнул кот.

– А тебя правда зовут Мурриарти?!

– Честно сказать, я не совсем уверррен, – кот потёр лапой переносицу. Видишь ли, я почему-то соверрршшшенно ничего не помню о себе. Поэтому буду откликаться на Мурриарти, мне нррравится. К тому же существует некоторррая веррроятность, что ты угадала, и меня действительно так зовут, – пророкотал кот, опасливо глянул на хранившую молчание женщину и торопливо продолжил: – Так вот, возвращаясь к разнице между ведьмой и волшебницей… «Ведьма» происходит от «ведать», то есть знать. Ведьмы обладают знаниями, дают советы, то есть по сути они… – кот поднял одну лапу вверх, – лишь тео-ре-ти-зи-ту-ют. А вот волшебницы – совсем другое дело! У них одна практика на уме: волшебные палочки, заклинания, превращения и прочие чудеса.

Даша с открытым ртом слушала Мурриарти.

На соседку лекция впечатления не произвела:

– Умничаешь? – сухо сказала она и ехидно прибавила: – Бесполезное свойство в борьбе с хулиганами.

Женщина величественно продолжила путь. Даша с Мурриарти пошли за ней.

– А мальчишки эти… Они же все равно не слушают никого, – заступилась за кота девочка. – Послушайте… – Даша вдруг сообразила, что не знает имени соседки.

– Тамара, – подсказала та, – Тамара Аркадьевна. Так тебе будет привычнее. Хотя на самом деле меня зовут Тамариадна.

– Та-ма-ри-ад-на, – по слогам произнесла девочка, – красиво… И можно вас так называть?

– Пожалуйста, – нетерпеливо пожала плечами Тамара Аркадьевна, не сбавляя шаг.

– Послушайте, Тамариадна, раз вы волшебница, может вы тогда вылечите мамину аллергию, и она разрешит оставить Мурриарти? – спросила Даша, с надеждой глядя на соседку. – Ну или хотя бы хулиганов заколдуете, чтобы они от него отстали…

Тамариадна остановилась.

– Нет, Даша, этого я сделать не могу. Нам, видишь ли, запрещено вмешиваться в дела людей. Разве что изредка. В особых случаях.

– А почему… – начала Даша.

– Пришли, – перебила её соседка, давая понять, что время вопросов истекло.

Они стояли перед старой деревянной дверью. Когда-то дверь была покрашена синей краской, которая теперь облезла и облупилась.

– Ну что, умник, готов? – спросила Тамариадна у кота.

– А это не опасно? – прошептала Даша.

Мурриарти подошёл к двери и поскреб её лапой, совсем как делают обычные коты, когда просятся на улицу.

– И снова это странное ощущение, – пробормотал Мурриарти, – что я как-будто, так сказать…

Тамариадна взялась за ручку.

– Подождите! – вскрикнула Даша. – А он сможет вернуться, если ему там, – она кивнула на дверь, – будет плохо.

– Ох, – волшебница раздраженно дернула плечами, – сколько же с вами хлопот! Всё время об этом забываю, когда начинаю кому-то помогать!

Даша вцепилась в руку, уже начавшую нажимать на ручку. Тамариадна усмехнулась, на этот раз вполне добродушно:

– Вообще меня сложно удивить, но тебе удалось. Не часто встретишь девочку, которая так переживает за какого-то кота, что решается спорить со страшной ведьмой, – сказала она.

– Мурриарти – не какой-то, – покраснела Даша. – Он говорить умеет!

– Тоже мне невидаль! – небрежно махнула рукой Тамариадна. – Абсолютно все умеют говорить, даже вещи, но не все умеют слушать. Даже волшебники, про людей я вообще молчу. Потому из вас двоих, особенная как раз ты! – волшебница легонько ткнула Дашу пальцем в лоб. – Что касается возвращения… – она пожала плечами, – любая дверь открывается в обратную сторону, если это по-настоящему нужно! По-настоящему! – с нажимом произнесла волшебница.

– Это, так сказать, логично, – подал голос Мурриарти. – Выход и вход – это же одно и то же, верно?

– Тебе как раз пора на выход, или на вход, как пожелаешь! – нетерпеливо произнесла Тамариадна и распахнула дверь.

Прохладный ветер ворвался в коридор и ласково потрепал девочку по волосам. Запахло водорослями. Даша зажмурилась от яркого солнца, услышала шум воды и шуршание камешков, которые перебирали волны.

Она открыла глаза. В нескольких шагах от порога плескалось море.

– Но этого же никак не может быть, – воскликнула девочка. – В нашем городе нет моря!

Под насмешливым взглядом Тамариадны Даша закрыла глаза руками, отняла ладони от лица и быстро-быстро заморгала.

Море было.

– Пора! – напомнила волшебница и вздохнула, – сколько же с вами хлопот… – снова повторила она.

– Муррряоооо!!! Благодарррю от всей, так сказать душшшши, – кот в последний раз потерся о Дашину ногу, смерил долгим взглядом Тамариадну и выскочил на берег.

Глава 2. Бывший мастер полетов

На крыше старого лодочного сарая, одиноко стоящего на берегу моря, сидела птица. Кто-то по неопытности мог принять её за крупную чайку, какие день деньской кружат над маленьким городком на морском берегу, выискивая, чем бы поживиться.

Но птица была вовсе чайкой, а альбатросом. Из семейства странствующих альбатросов, знаменитых огромным размахом крыльев, аж до четырех метров, и страстью к путешествиям. И так уж вышло, что у альбатроса, сидящего на крыше лодочного сарая, с детства размах был всего лишь два метра. Что для чайки, конечно, много, а для альбатроса – увы, маловато. И всё-таки это был самый настоящий альбатрос, бесстрашный путешественник Кудаклий. Он несколько раз облетел вокруг Земли, исследуя моря и океаны, и попадал в такие переделки, которые не каждому крупному альбатросу по крылу.

Как раз происшествие с крылом и привело отважного Кудаклия на крышу лодочного сарая, где он и сидел теперь, как самая обычная прибрежная чайка.

Несмотря на слишком маленький для альбатроса размах крыльев, Кудаклий был признанным мастером полетов. Он освоил все фигуры высшего пилотажа и даже поставил мировой рекорд, продержавшись в воздухе без передышки целых девять часов.

Однажды Кудаклий парил над морем, стараясь не обращать внимания на птенца, только что вышедшего из гнезда. У альбатросов не принято обучать малышей полетам. Как только птенец подрастает, родители покидают его – таков обычай.

Кудаклий помнил, как тяжело ему пришлось, когда он, неопытный молодой альбатрос доковылял до края скалы, чтобы отправиться в свой первый полет. Он стоял на обрыве, когда коварный порыв ветра неожиданно толкнул его и, не успевший ничего сообразить Кудаклий, ухнул в пропасть со сложенными крыльями. Беспощадный ветер закружил альбатроса и повлек его вниз к бушующей поверхности воды.

Он пытался раскрыть крылья, но не справлялся с воздушной воронкой и камнем падал вниз. Кудаклий попал в облако брызг, клубившихся над волнами, и в последний раз изо всех сил дернул крыльями. Крылья вдруг послушно раскрылись. Падение прекратилось, а Кудаклий заскользил над волнами, ловя приоткрытым клювом соленые брызги и в восторге вопя:

– Лечуууу… Кккуда… Лечуууу!!!!!!

В память о своем чудесном спасении, уже став мастером полетов, Кудаклий при случае нарушал обычай и приглядывал за новичками, самостоятельно становящимися на крыло.

Кудаклий убедился, что птенцу удалось расправить крылья с первой попытки, и стал набирать высоту, чтобы отправиться в открытое море, как вдруг заметил неясную тень, поднимавшуюся из глубины.

Ничего не подозревающий птенец, отрабатывал приземление на почти спокойную воду. Он хохотал и хлопал крыльями, катясь по поверхности воды на перепончатых лапах, как на водных лыжах. Приземляться на воду легче, чем взлетать без разбега, и зловещая тень об этом прекрасно знала, нарезая круги под водой и ничем не выдавая своего присутствия.

Птенец в очередной раз пошел на посадку, когда Кудаклий заорал:

– Ккккккудааааа!!! Опасность! Акула!!!!

Поздно. Новичок неловко приземлился на воду и в панике завертел головой. Он увидел жуткий плавник, как треугольный нож вдруг распоровший синюю ткань океана.

Акула набирала скорость, неслась прямо на него. Серая, раскрашенная темными полосами спина показалась над водой. Птенец забил крыльями, пытаясь подняться в воздух. Безрезультатно. Плавник неумолимо приближался. Ещё секунда и из воды вынырнет пасть, и одним молодым альбатросом на свете станет меньше.

Вдруг какая-то неведомая сила подбросила птенца в воздух, всего на мгновенье опередив лязгнувшие вхолостую челюсти. Альбатрос взлетел. Акула плюхнулась в воду. И тут же прямо перед ней вынырнул Кудаклий. Пара мощных взмахов крыльями подняли птицу в воздух.

«Отличное вышло приключение», – подумал Кудаклий.

И тут взбешенная тем, что обеду удалось ускользнуть, из воды, почти вертикально, словно ракета, выпрыгнула огромная акула. Открытая пасть с забором смертоносных зубов сомкнулась.

– Кккккуда!!!! Кккккрыло!!!!! – заорал Кудаклий, беспомощно заколотил бесполезным одиноким крылом, упал на воду и потерял сознание.

– Бедняга… Ну и досталось тебе… – услышал Кудаклий.

Он открыл один глаз и увидел склонившегося над ним человека.

– Ккку… – прохрипел Кудаклий.

– Живой! – обрадовался человек. – Да, брат… Крыло жаль. Акулы, они такие, лучше им не попадаться. Даже странно, что она тебя в живых оставила, – задумчиво проговорил человек. – Ну ничего… Возьму тебя с собой. На «Искателе» места хватит. Зовут меня Максимиллиан, можно просто Макс, – не умолкал он, ловко обрабатывая и перевязывая страшную рану. – Я кругосветное путешествие совершаю. Ищу, понимаешь, один остров, которого нет на карте. Пока не нашел, Такие вот дела…

«Каккой болтун», – подумал Кудаклий, вспомнив о трех своих кругосветных полетах, раскрыл клюв, но силы покинули его, и альбатрос снова потерял сознание.

Когда «Искатель» бросил якорь в порту маленького городка, рана Кудаклия почти зажила. Он приспособился ковылять по палубе, скособочившись и заваливаясь на бок со здоровым крылом.

– Ну что, брат, пора прощаться! – сказал Максимиллиан. – Твои морские приключения закончились, – он вздохнул и взял птицу на руки. – Пойдём искать тебе приют.

– Бескрылый альбатрос… Бедняга. Как же это его угораздило? – спросил Максимилиана Алим, хозяин местной таверны.

– Кккуда… Ккудааааа… Кку… – начал было Кудаклий.

– Не старайся, – махнул рукой Алим. – Акула – заклятый враг альбатросов, верно?

Кудаклий наклонил голову.

– Так возьмете его к себе, – с надеждой спросил Максимилиан.

– От чего же нет. Пусть живёт. Нам, старым морским волкам, волной судьбы выброшенным на сушу, надо держаться вместе, – сказал Алим и, поймав заинтересованный взгляд Макса, поспешно кивнул в сторону: – Вон там неподалеку лодочный сарай, неси его туда. Старый рыбак Аристарх, мой приятель, хранит в нем свою лодку. Против постояльца возражать не будет. А мне пора, посетители ждут…

Макс оглянулся. Таверна заполнялась. Все столики внутри небольшого белого домика с синими ставнями на окнах были заняты. Новые посетители занимали места под открытым небом, на синих деревянных стульях, за столами, покрытые скатертями в синюю клетку.

– Популярное место, – пробормотал Макс, пробираясь между столиками в указанном хозяином направлении. – Что ж вполне сносные апартаменты, – сказал он, опуская Кудаклия на землю перед ветхим, закрытым на замок, лодочным сараем.

Альбатрос, наклонив голову разглядывал своё новое пристанище.

– Ну я пошёл, – сказал Максимилиан, – ещё увидимся. Задержусь здесь на несколько дней. «Искателю» нужен небольшой ремонт.

– Кккуда… – Кудаклий огорченно махнул здоровым крылом, доковылял до запертой двери и уселся на пороге.

«Полный штиль, как же я это ненавижу! Ветер! Нужен ветер! Буря! Вот она жизнь, которая теперь не для меня», – думал Кудаклий, глядя на спокойную воду.