Ночь сюрпризов

Учительница вышла, потом вернулась и сказала:

- Дети, собирайте книги и идите домой.

- Почему?

- Что случилось?

- Война кончилась, - сказала она.

Вместе с ребятами я выбежал на улицу и увидел толпы белых и негров, все

смеялись, пели, кричали. Я здорово трусил, пробираясь мимо белых, но

стоило мне оказаться в своем квартале и увидеть улыбающиеся черные лица,

как страх мой испарился. Я хотел представить себе войну, понять, что же

она такое, и не мог. Ребятишки показывали на небо, я поднял голову и

увидел небольшую птицу, она описывала в воздухе медленные, плавные круги.

- Глядите, глядите!

- Аэроплан!

Я никогда раньше не видел аэроплана.

- Это птица, - сказал я.

В толпе засмеялись.

- Нет, парень, это аэроплан, - сказал какой-то мужчина.

- Никакой это не аэроплан, это птица, - возразил я, - я же вижу.

Мужчина посадил меня к себе на плечо.

- Гляди и запоминай, - сказал он. - Это летит человек.

Я все еще не верил, мне все еще казалось, что это птица. Вечером дома

мать убедила меня, что люди тоже могут летать.

Пусть я цветной — что тут такого? Почему я должен чего-то остерегаться? Правда, я не раз слышал о том, что цветных бьют и даже убивают, но все это, думал я, меня не касается. Конечно, такие разговоры вселяли смутную тревогу, но я был уверен, что уж себя-то я в обиду не дам. Все очень просто: если кто-то захочет убить меня, я убью его первый.

Когда бы я в своей жизни ни сталкивался с

религией, я всегда видел борьбу, попытку одного человека или группы людей

подчинить себе остальных во имя бога. Чем более оголтело рвешься к власти,

тем громче распеваешь церковные гимны.

Я поклялся, что, как только вырасту, я куплю все книги, какие есть в мире, и прочту их, чтобы утолить жажду, которая во мне таится, — жажду интриг, тайн, заговоров, зверских убийств.

Бабушка была одержимая адвентистка седьмого дня, и мне приходилось

притворяться, что я тоже чту ее бога, такова была плата за то, что меня

кормят. В учении, которое проповедовала ее церковь, без конца поминались

озера огненные и серные и заваленные костями долины, моря то и дело

высыхали, солнце делалось мрачно, как власяница, а луна делалась как

кровь, звезды небесные падали на землю как незрелые смоквы, деревянный

посох превращался в змею, из туч вещали голоса, люди ходили по воде, средь

грома и молний являлся господь вседержитель, вода превращалась в вино,

мертвые восставали из гроба, слепые прозревали, хромые начинали ходить; у

престола всевышнего восседали чудища, исполненные множества голов, глаз,

рогов и ног; воздвигались идолы с головами из золота, плечами из серебра,

с ногами из меди, со ступнями из глины - библейская сказка, которая

начиналась сотворением мира и кончалась днем второго пришествия Христа,

когда небо скроется, свившись как свиток, когда все силы земные и небесные

сойдутся в долине, называемой Армагеддон, и господь вседержитель сойдет с

престола судить миллионы живых и мертвых...Красочные проповеди увлекали мое воображение, я начинал во все это

верить, но стоило мне выйти из церкви на яркий солнечный свет, увидеть

людей, почувствовать живую жизнь улиц, и я понимал: все это выдумки,

никакого Судного дня не будет.