Дитя Ириса. Фильтр

Глава 5

«Историко-философские науки и основы внутренней политики объединённых Фильтров с углублённым изучением отдельных предметов» – так гласил курс, который мне предстояло прослушать в центре обучения. Мне все равно, что изучать, главное, что не придётся сидеть дома и выслушивать восторженные рассказы Мии об очередном любовном романе.

С того дня, как я прошла тестирование в Учебном Корпусе, многое изменилось. На прошлой неделе охранники, караулившие до этого под моей дверью, исчезли. Я натыкалась на них только у коридора, ведущего в апартаменты канцлера. Караул, обходивший дом каждые два часа, вообще не замечал меня. Никто не ходил за мной по пятам, указывая, что делать.

Слова профессора не выходили из головы. Что он имел в виду, говоря о моей нетипичности? Почему его так интересовали мои воспоминания и возможности? Слишком опасно идти против канцлера, наверняка Джонс понимал, что ему грозит. Но что на самом деле им движет – научный интерес или личные мотивы?

За завтраком отец сказал, чтобы я подождала Матиаса, которого каждое утро забирал скаймобиль, выделенный лично канцлером. Я вышла на улицу заранее, опасаясь очередного приступа. Если я буду терять сознание каждый раз, как выйду из дома, меня запрут в комнате навечно.

К счастью, признаков приближающегося припадка не было. Прислонившись к одному из фонарей, я обратила внимание на людей в ярко-жёлтых рабочих комбинезонах. Они приставили лестницу к соседнему столбу и усиленно натирали пластиковый плафон. Серьёзно? Им больше заняться нечем? Я задрала голову и присмотрелась – точно, моют фонарь. Тьфу ты!

Матиас вышел, как всегда безукоризненно одетый в свой белый мундир. Изящный двухместный скаймобиль приземлился недалеко от нас. Я залюбовалась красотой и утончённостью мобиля: блестящий корпус, словно вылитый из стекла, плавные линии и очевидная дороговизна притягивали взгляд.

К сожалению, насладиться поездкой не получилось – тяжёлое молчание и гнетущая атмосфера в салоне не располагали к комфорту. Кожаная обивка и начищенные до блеска поверхности – вот всё, что я успела увидеть, забившись в угол сидения. Мерное гудение транспорта успокаивало, но на душе было гадко.

Я представляла, как на меня будут смотреть десятки незнакомых людей. Ладони вспотели, и мне приходилось то и дело незаметно вытирать их о брюки. Мобиль приземлился у главного входа, я вздохнула и, не поднимая головы, вышла навстречу знаниям.

На карте Учебного Корпуса, которую мне прислали вместе с пособиями для начинающих, помимо главного, отмечались два боковых выхода и один – на задний двор, окружённый высокими стенами. Каменные ступени, ведущие к распахнутым дверям, были покрыты трещинами. Остатки колонн вокруг здания, казалось, могли рассыпаться в любой момент. И это в двух шагах от административного сектора! Зато возле дома канцлера фонари натёрты до блеска…

Я медленно передвигала ноги, ставшие вдруг деревянными, и старалась не смотреть по сторонам. В прошлый раз меня провожал профессор Джонс, да и учеников в здании не было. Сейчас же мне казалось, что вокруг слишком много людей. Возникло ощущение, будто все только и ждут, когда я сделаю что-то не так. Конечно же, я запнулась. Но не сама по себе – кто-то поставил мне подножку! С грохотом я прокатилась по каменному полу под ошеломляюще громкий смех толпы.

– Ты как? – перед глазами возникли коричневые ботинки, тёмно-серые джинсы и протянутая рука. – Ничего не сломала?

– Порядок, – я ухватилась за крепкую ладонь и встала, проверяя, на месте ли рюкзак. Не хотелось видеть смеющиеся надо мной лица, так что я повернулась к парню, до сих пор стоящему рядом. – Спасибо.

– Не вопрос! Тут часто новеньких так встречают, – молодой человек пожал плечами и улыбнулся. – Я Дэйв.

А он ничего! Среднего роста – мне по плечо, коренастый шатен с карими глазами. Правильные черты лица, узкий подбородок, ямочки на щеках – можно было бы назвать его красивым, если бы мне нравился такой тип парней.

Засмотревшись на Дэйва, я не сразу сообразила, что гул стих, смех прекратился. Да и вообще стало подозрительно тихо. Ученики рассредоточились вдоль стен, оставляя широкий проход. А потом я услышала звонкий цокот каблуков позади меня. Медленно обернувшись, я увидела девушку. Она неспешно приближалась ко мне, и я с опозданием поняла, что стою в центре коридора.

В памяти всплыло недавно прочитанное слово «валькирия». Прекрасная и разъярённая богиня, провожающая мёртвых в иные миры. Прямые белокурые волосы спускались до низа спины красотки. Полные ярко-красные губы были брезгливо сморщены, а взгляд светло-карих глаз пронизывал холодом.

– Какого чёрта ты здесь встала? – прекрасная незнакомка грубо толкнула меня плечом и, смерив тяжёлым взглядом, прошествовала дальше.

– Что такое, Аманда, опять срываешь злость на новичках? – звонко выкрикнула одна из учениц. Пухлая, с тёмными волосами, остриженными до подбородка. На щеках девушки горел румянец, подчёркивая симметричные ямочки. – Может тебе лучше завести парня? Ну, знаешь, чтобы сбросить напряжение.

Девушка расхохоталась, довольная своей шуткой. Многие студенты, всё ещё стоявшие вдоль стен, с ухмылкой на лице наблюдали за происходящим.

– Придёт день, когда я уничтожу тебя, Шейла, – валькирия направила прекрасный пальчик в сторону хохотушки. Я, как заворожённая, смотрела на алые ногти, которые напоминали окровавленные когти животного. Власть и ярость, вырывающиеся из девушки, потрясали. Я не боялась её, нет, просто почему-то не могла отвести взгляд от когтей, тьфу ты, ногтей.

– Я обидела тебя? Прости, не хотела, – Шейла тряхнула головой, снова рассмеялась и нырнула в одну из дверей.

– Пошли прочь! – вскрикнула Аманда, скрестив руки на груди.

Едва она договорила фразу, коридор, словно улей, загудел и учащиеся рассредоточились по кабинетам. Мы остались одни. Она в начале коридора, я – в конце. Обведя мою застывшую фигуру острым взглядом, девушка сделала несколько шагов в мою сторону.

– Как ты посмела появиться здесь? – Аманда рассматривала меня, оценивая, взвешивая варианты. Судя по всему, она всё же приняла решение относительно моей судьбы. – Придёшь после занятия на задний двор. Если я тебя там не увижу, или решишь пожаловаться отцу, тебя ждут большие неприятности. Это я тебе гарантирую, – девушка развернулась, взмахнув волосами, и гордой походкой удалилась.

Пока я пыталась осознать произошедшее, прозвенел длинный сигнал, означающий начало урока, но мне было не до него. Похоже, в Учебном Корпусе уже сложилась устоявшаяся иерархия. Совсем как в животном мире. И эта Аманда стояла на самой верхушке пищевой цепочки. Если я не приду после занятия на задний двор, мне этого не простят – так я покажу свою слабость. Но и идти не хотелось. Совсем не за этим я стремилась попасть в Учебный Корпус.

– Вы, должно быть, Оливия Мастерсон? – окликнула меня смуглая невысокая женщина. Её полную, с округлыми формами, фигуру облегал строгий тёмно-синий костюм. Чёрные кудри собраны в такой же строгий пучок на затылке. Единственным ярким пятном в облике были бусы – крупные, насыщенного оранжевого цвета.

– Меня зовут София Перез, я секретарь ректора. Вам помочь найти кабинет? – я изобразила улыбку и проследовала за ней. – Сегодня ваши занятия пройдут в этом учебном классе, занимайте свободное место. Профессор Ли не любит опоздавших.

Фух… я набрала побольше воздуха и шагнула в аудиторию. К счастью, здесь было не так много народа – за одноместными столами сидело около двадцати человек. В начале кабинета были свободные места, но я скользнула в самый конец, стараясь сделать вид, что меня здесь нет.

Ага, то, что нужно – предпоследний стол в среднем ряду. Я села на стул и принялась изучать содержимое рюкзака. Там было не так уж много предметов: карта Учебного Корпуса, несколько карандашей и стопка чистой бумаги для письма, которую я стащила из кабинета отца. Надеюсь, я ничего не забыла.

Едва я достала карандаш и бумагу, в класс вошёл профессор – в синем костюме, низкий худощавый, с короткими тёмными волосами. Он внимательно оглядел студентов и прищурился, когда карие, почти чёрные, глаза остановились на мне.

– Где ваши визуоры, мисс Мастерсон? – голос его оказался глубоким, низким и совсем не подходил к внешности.

– Ви… что? – я сглотнула и обвела взглядом класс: у всех учеников были странные изогнутые пластины.

– Ах, да! Как же я не подумал! Вы ведь дочь канцлера. Наверное, вы решили, что правила не для вас? – он улыбнулся, и эта улыбка не сулила ничего хорошего. – Может быть, вы хотите, чтобы я сам сходил и принёс для вас всё необходимое?

– Я не знала, что нужно… – всё-таки я допустила ошибку. Думала, что подготовилась и не буду выделяться.

– Так сходите и узнайте! – профессор повысил голос, и я похолодела. Это же он дядя Ханны, это он кричал на неё.

– Ладно… – я встала и прошла мимо притихших студентов, ощущая на себе их взгляды. Вот уж притворилась, что меня нет.

За дверью кабинета я шумно выдохнула и потёрла переносицу. Куда идти-то? Где эта мисс Перез? Вспомнив, в какую сторону она направилась, я двинулась вперёд по коридору и оказалась у кабинета, похожего на приёмную в госпитале. За столом, заставленным мониторами, сидела София, увлечённо смотревшая на один из экранов.

– Мисс Перез, простите, мне нужны визуоры. Где я могу их взять? – как можно вежливее обратилась я к женщине.

– Что? – кажется, она не ожидала моего появления. Резко выпрямившись, София ткнула пальцем в экран, сворачивая изображение, и только потом посмотрела на меня. – Что вам нужно?

– Эм… визуоры… кажется… – я умело изобразила неуверенность. Этому я уже научилась в доме канцлера – притворяться глупой недалёкой простушкой. Конечно, верили не все, но большинство охранников, не знавших меня хорошо, принимали за дурочку.

– Ах, визуоры! Ну конечно! – она достала из ящика стола небольшую коробочку. – Вот, возьмите. Здесь одна пара визуоров и учебный планшет. Разве вам не отправили всё, что необходимо?

– Ну… видимо, нет, – я открыла коробку и заглянула внутрь. – А вы… вы не скажете, как ими пользоваться?

– Хм. Очки надеваете так, чтобы они закрывали глаза, активируете поток кнопкой слева, так же выключаете после занятия, – она с интересом смотрела, как я нажимаю кнопку. – Планшет можете использовать в любое время, но кроме учебных пособий там ничего нет. В нём можно делать записи, пометки и добавлять нужные тексты.

– Это всё? – я смущённо потопталась на месте. София прониклась, её взгляд смягчился, а губы растянулись в подобие улыбки.

– Да. Если будет нужно что-то ещё, обращайтесь ко мне, – она отвернулась и снова уткнулась в экран. Ладно, и на том спасибо.

Когда я вошла в класс, все уже сидели в визуорах. Профессор недовольно покосился на меня. Стоило мне сесть, как он заговорил:

– Растительность составляла двадцать шесть процентов. Трава, деревья и прочие растения были всех оттенков зелёного, и, как и вода в естественных водоёмах, были пригодны для пищи. Большая часть водных ресурсов была отравлена соединениями солей и минералов, опасных для жизни.

Перед Катаклизмом войны велись исключительно за владение ресурсами. Нефтяные и газовые залежи стали камнем преткновения многих государств. Человечество было на грани вымирания из-за непрекращающихся военных действий.

Я уже надела визуоры и, активировав изображение, поразилась: это совсем не походило на картинки в госпитале. Создавалось впечатление, что я сама присутствую в тех местах, которые демонстрировал профессор.

Захватывающие дух объёмные изображения деревьев и разноцветных, причудливых цветов манили своими ароматами. Огромные океаны шумели и разбрасывали брызги, а горы, касающиеся небес своими верхушками, казались такими близкими. Всё выглядело настолько реальным, что хотелось протянуть руку и дотронуться до волшебства, окутавшего меня.

– Вследствие применения биологического и ядерного оружия, мутации среди населения стали обычным делом. Генетические отклонения, бесплодие и онкология приобрели характер эпидемии. Торговля детьми была полностью легализована, и, так называемые, «чистые особи» оказывались проданными, будучи ещё в утробах матерей.

«Дефективных» же выращивали на специально оборудованных фермах для дальнейшего использования в качестве доноров, – на этот раз экран визуоров пестрил снимками людей со сплющенными головами, раздвоенными руками и прочими уродствами. Сложно даже представить весь ужас, происходивший в то время. Какое счастье, что сейчас мы можем спокойно жить в Фильтре.

– Эй, красотка! Узнала своих предков? – парень, сидевший позади, больно ткнул меня карандашом в спину, когда на экране появилась лысая женщина без обеих рук. – Уверен, твоя мамаша была одной из них. Если она у тебя вообще была.

– Да пошёл ты! – я стянула визуоры и, не оборачиваясь, схватила карандаш, который чуть не воткнул в моё плечо этот ненормальный. Мне не нужно было смотреть на его лицо, я и так знала, что настроен он не очень дружелюбно. Мистер Ли сурово посмотрел на меня, и я надела визуоры обратно.

– В период «Прогрессивного века» были истощены основные запасы полезных ископаемых, уничтожена большая часть растительного и животного мира. Человеческие особи стали называться «энергоресурсами» разной степени полезности.

В качестве средств передвижения люди использовали различные металлические конструкции с двигателями внутреннего сгорания. Они работали от примитивной энергии, вырабатываемой из таких древних ресурсов как нефть и газ. На их формирование уходили сотни и тысячи лет, а объёмы потребления были немыслимо расточительными.

Культурно-историческое наследие предыдущих периодов Бывшего мира, в большинстве своём, было также утрачено. Те экземпляры культурных ценностей, что вы можете найти в библиотечном и музейно-историческом хранилищах Учебного Корпуса, сохранены именно из этого периода, – мистер Ли оказался замечательным лектором. Его слова, как и презентация, задевали за живое.

Возможно, он был не очень хорошим человеком и плохим дядей, но преподавал он отлично. Его глубокий голос отражался от стен учебного кабинета и, сливаясь с мелькающими картинками, звучал полноценным историческим фильмом. Я с удовольствием слушала приятный баритон.

– На этом мы с вами завершим погружение в историю варварства и малограмотности наших предков. К следующему занятию я прошу вас подумать над тем, какие уроки необходимо извлечь из этого периода, и написать эссе по любому выбранному вами экземпляру культурного прошлого, будь то книга, украшение или предмет обихода «Прогрессивного периода».

Кроме того, ознакомьтесь с цифрами, отражающими весь ужас происходившего хаоса. Составьте таблицы по соотношению ресурсов: нефтяные залежи, залежи газа и цветных металлов, объем запасов пресной воды и численность животного мира на начало и конец «Прогрессивного века».

Обратите внимание на «энергоресурсы» человеческого происхождения: количество рождённых доноров и «чистых особей» на территории нашего материка, – профессор оживил систему освещения, и я сняла очки, возвращаясь в реальность.

Кадры, увиденные мной, до сих пор стояли перед глазами. Невероятно, что это происходило на самом деле. Ещё невероятнее то, что всё это считалось в порядке вещей у древних людей. Как можно считать нормальным расчленение младенца для изъятия органов? А продажу собственного ребёнка в рабство для того, чтобы купить наркотические вещества? Или истребление целой расы только потому, что у них другой цвет кожи?

Глава 6

Я собирала свои учебные принадлежности, когда услышала, как тот парень, что сидел позади меня, пристаёт к Ханне.

– Эй, Ханна-банана, отстирала свою юбочку? – он издевательски хохотнул и опёрся руками на её стол.

Не знаю, смогла бы я помочь бедняжке, но спокойно смотреть точно не собиралась. Раздался смех ребят, а я стиснула кулаки и вскочила с места, но не успела сделать и пары шагов, как дорогу мне преградила девушка.

– Детка, ты собираешься дать Мэнди сдачи или позволишь себя растоптать? Будет забавно посмотреть, – выпалила она на одном дыхании визгливым голосом, растягивая гласные, почти как доктор Вернео. Но это не было дефектом, скорее манерой говорить. – Неужели произойдёт что-то ин-те-рес-ное?! Я уж думала, так и прокисну в этом УчКорпе. Я Кэролайн, можно просто Кэрол.

Высокий покатый лоб и раздутые широкие ноздри, как и квадратная челюсть, придавали лицу девушки массивность. Попытки закрыть лоб каштановыми кудряшками были обречены на провал, так как они всё равно завивались в разные стороны. Она почти не уступала мне в росте, но не была настолько худой. В дымчато-серых глазах Кэролайн горел интерес, и, несмотря на откровенную беспардонность, глупой она не казалось.

– Я вообще-то… тут ведь есть ещё несколько выходов, так? – до сих пор было непривычно общаться с людьми, канцлер и его охранники не в счёт. Сердце забилось так, словно вот-вот вырвется из груди. Только очередного приступа мне не хватало.

– Ты шутишь, да? Детка, у каждого выхода её шестёрки. Давай, это будет весело! – от возбуждения кудряшки прыгали в такт движений Кэролайн, и в какой-то момент мне показалось, что они вот-вот оживут и набросятся на меня в попытке задушить. Ну вот, я схожу с ума.

– Что ты пристала, Кэрол, не видишь, она боится? – в наш странный диалог вмешалась девушка, насмехавшаяся утром над Амандой.

– Да брось, наконец-то намечается хоть что-то интересное, тебе самой понравится, Шейла, – Кэролайн улыбнулась, показывая крупные белые зубы. – Не лезь, ладно?

– Кэр, ты странно себя ведёшь, – вполголоса произнесла Шейла, задумчиво разглядывая нас.

– Мне просто не терпится увидеть, как кто-нибудь поставит эту стерву на место, – Кэрол повернулась ко мне и подняла брови, ожидая моей реакции.

– Тут есть нормальные люди? Лекторы, например? Думаю, мне нужно обратиться за помощью, – я понимала, что несу чушь. Никто мне не поможет. Если сейчас покажу слабость, то в покое меня уже не оставят.

– Эй, детка, просто выдохни. Ты себя слышишь вообще? – девушка щёлкнула пальцами перед моим лицом. – К кому ты пойдёшь? Лекторат полностью финансируется Комитетом, в который, кстати, входят наши предки. Отец Аманды был канцлером, пока твой папаша не сместил лучшего друга, теперь уже бывшего, с этой должности.

Да они просто закроют глаза на пустяковые девчачьи разборки… и поверь, всё будет выглядеть именно так, – Кэрол прищурилась, её глаза лихорадочно блеснули. Она скорее разорвёт меня, чем даст уйти.

– А тебе-то я что сделала? Такое чувство, что меня все ненавидят, – мне стало страшно, вдруг я действительно совершила что-то такое… Откуда ещё было взяться шраму?

– Ты почти угадала, детка. Но я не враг тебе. Пока что, – она вцепилась в моё запястье и силой потянула в коридор. – Так что закрой рот и тащи свою тощую задницу во внутренний двор. Не вздумай сбежать, тебе этого не простят.

Едва мы покинули пустой кабинет, Кэролайн растворилась в толпе, а я поплелась к выходу. Меня провожали жадные взгляды – учащиеся УчКорпа словно хищники, ждали моей крови. Шейла догнала меня и вышагивала рядом, будто мы подруги, и она на моей стороне. Перешёптывания смолкли. Остальные студенты сомкнулись за моей спиной и устремились к выходу, отрезав мне обратный путь. Ну что ж, посмотрим, как обстоят дела в этой звериной стае.

Аманда стояла, прислонившись к бортику высохшего фонтана. У её ног сидели двое парней, словно псы на цепи, ждущие, когда хозяин даст им команду. Ну, точнее, они играли в какую-то игру, кидая кубик и передавая карточки по кругу, но моё воображение представляло их не такими беспечными. Чуть поодаль за их игрой наблюдала стайка хихикающих девушек, они делали ставки и томно вздыхали. В этой сценке чувствовалась фальшь – её явно разыграли для меня.

Как только я остановилась на ступенях, напряжение достигло апогея, шёпот пронёсся от одной стороны двора к другой, и всё замерло. Я сделала шаг, потом ещё один, и ещё, пока не оказалась напротив королевы УчКорпа, противно улыбающейся мне. Ребята, игравшие в нарды, встали по обе стороны от неё. Кэролайн вышла из толпы вперёд, чтобы не пропустить ничего интересного.

– Говорят, что ты дочь канцлера, но я в это не верю. И никто здесь не верит. Ты – дешёвка, жалкая пародия на человека. Тебе здесь не место! – пафосно выпалила Аманда и встала в позу, выставив окровавленный коготь, тьфу, то есть палец. – Имей в виду, твои слёзы меня не разжалобят, как и мольбы. Мне противна одна только мысль, что такая, как ты, смеет ходить среди нас, будто это в порядке вещей.

Её взгляд мог бы меня заморозить, если бы я не задыхалась от жара в лёгких. Воздух со свистом вырывался изо рта. Приступ, которого я так боялась в начале дня, уже подступал, растекаясь болью по венам. Разрывал огнём внутренности и заставлял неметь кончики пальцев.

– Твоё место в лаборатории, – всё больше распаляясь, продолжала Аманда. Ну конечно, нужно ведь показать, что я здесь чужая. – Если не хочешь неприятностей, уходи. Останешься – будешь сама виновата, поняла?

Растирая кисти рук и пытаясь вернуть им чувствительность, я увидела Матиаса. Прислонившись спиной к одной из колонн, он наблюдал за собравшейся толпой – в своей белоснежной форме и с самым убийственным взглядом, который мне доводилось видеть. А ведь я никому не говорила о «тёплом» приёме, который мне устроили в УчКорпе, но Матиас как-то узнал.

– Аманда! – он отошёл от колонны и встал так, чтобы его заметили. Девушка подскочила, и в карих глазах отразился страх. А вот это уже интересно…

– Мэтт! То есть, Матиас… Ты пришёл, чтобы защитить её? – красивое лицо девушки скривилось. Она переводила взгляд с меня на Матиаса и обратно. – Ты променял меня на это?! Мэтт!

– С ума сошла?! Чтобы я и она? – от злости в голосе Матиаса мне стало легче. Я резко перестала думать об Аманде и её дружках, о том, что пару минут назад собиралась потерять сознание. Как же он меня ненавидит! Глянув на потемневшее перекошенное лицо мужчины, я поёжилась и обхватила себя руками. Что это за мир такой, где на одну бедную и несчастную девушку, то есть меня, ополчился весь свет?!

Едва я подумала, что пора удирать, как у моего уха раздался шёпот Кэролайн.

– Эй, детка, не спеши, сейчас начнётся самое интересное, ты же не хочешь пропустить всё веселье? Спорим, они поцелуются? Или подерутся. Оу! От них разве что искры не летят! – хищный рот Кэрол застыл в ухмылке, а в глазах сиял восторг. – Говорят, они расстались из-за назначения Матиаса, но был слушок, что там замешан ребёнок, представляешь?!

– А ты правда спишь с Мэтти? – полюбопытствовала Кэролайн. – Не удивлена твоим выбором, но после разрыва с Мэнди прошло всего несколько месяцев. Я слышала, что он безутешен, – эта ненормальная точно ловила кайф от чужих проблем. Надо найти способ от неё избавиться. Или не только от неё…

Пока я тщетно пыталась придумать, как сбежать из этого дурдома, воздух вдруг начал мерцать. Я решила, что это из-за приступа, но заметила, как остальные тоже крутят головами. Раздались три коротких сигнала, и над собравшимися взревел громкоговоритель.

– Внимание! «Оранжевый код»! Всем покинуть улицы! Через десять минут будет отключена подача энергии. Немедленно возвращайтесь в жилые помещения! Повторяю, «оранжевый код», действовать согласно инструкции!

И тут, словно по волшебству, всё оживилось. Ученики бросились врассыпную. Меня чуть не сбили с ног, но чья-то сильная рука подхватила меня за локоть и оттащила в сторону от толпы.

– Стой спокойно, сейчас все разойдутся, и выберемся. Держись рядом! – я еле разобрала крик Матиаса, хотя он стоял прямо за мной, закрывая от обезумевших подростков.

Я не видела, что творилось за моей спиной. Чтобы устоять на ногах, я упёрлась ладонями в крошащуюся штукатурку. Потрескавшиеся панели, казалось, распадутся от моего дыхания, так как лёгкие до сих пор горели.

Звук сирены пронзил неподвижный воздух, отразился от стен Фильтра и зазвенел в ушах. После того как двор опустел, в нём остались лишь мы с Матиасом. Он отшатнулся от меня, схватил за предплечье и, не говоря ни слова, повёл по пустым коридорам УчКорпа.

Скаймобиль ждал нас у главного входа. Сейчас, когда улицы были пустыми, так не хотелось торопиться. До дома мы доехали в полном молчании. Как только я поднялась на крыльцо, скаймобиль снова поднялся в воздух. Снующие туда-сюда охранники не обращали на меня никакого внимания, чему я была рада.

Следующие пару дней я бродила, как потерянная, по пустому дому. От скуки я уже была готова заговорить с Тайлером – моим постоянным охранником, но на все попытки диалога улыбчивый мужчина лишь отмалчивался. Мне ничего не оставалось, кроме как читать учебники, загруженные на планшет.

События в УчКорпе заставили меня задуматься – что я могу противопоставить Аманде и остальным ученикам? Не хотелось бросать учёбу, ведь я так надеялась выяснить хоть что-то о своём прошлом. Да, никто меня не узнал, не вспомнил… Но и в доме канцлера я не найду информацию ни о таинственных «детях Ириса», ни о лаборатории, о которой слышала лишь мимоходом.

– Вам придётся выйти из комнаты, мисс, я перестелю постель, – вошедшая служанка посмотрела на меня с раздражением.

– Хорошо… Марта, что случилось? Ты злишься на меня? – может, хоть она ответит, почему все так меня не любят.

– Я не злюсь, мисс, – женщина упрямо сжала губы. Я махнула рукой и направилась к выходу. – В городе отключили энергию…

– Да, я слышала. И часто такое бывает?

– В последнее время всё чаще, – Марта нервно пригладила волосы. – Не волнуйтесь, мисс, первый сектор ещё никогда не отключали.

Служанка замолчала и продолжила снимать постельное бельё. Что ж, хотя бы её недовольство не направлено на меня. Раз уж с поиском информации мне катастрофически не повезло, я отравилась на поиски преобразователя – кто знает, когда ещё представится возможность укротить эту штуковину.

Синтезировать одежду и обувь оказалось не так просто: необходимо было точно знать размеры, текстуру ткани, модель пошива и цвет. Первая партия одежды безумных расцветок и фасонов была отправлена обратно в преобразователь, как и последующие две. Наконец, у меня получилось создать довольно приличные брюки и несколько хлопковых туник разных оттенков. С обувью я так и не справилась. Ну, хотя бы не нужно просить у канцлера или прислуги нижнее белье, и то хорошо.

Мои волосы быстро отрастали, и теперь я могла видеть их во всей красе. Словно покрытые блёстками, они отражали свет, падающий на них. Я долго изучала себя в зеркале и пришла к выводу, что моё тело не для красоты или объятий. Выносливость и сила, гибкость и скорость. Мне далеко до пышных округлостей Аманды или хрупкой утончённости Мии. А ведь до того злополучного дня в УчКорпе у меня даже не возникали мысли о женственности.

Никто не захочет встречаться со мной, слишком уж я отличаюсь от остальных девушек: ни у кого нет таких волос или ярких глаз с вытянутыми зрачками. И ни у кого нет для меня ответов. Если я хочу что-то понять, то могу рассчитывать только на себя. Придётся самой искать правду в этом странном мире.