Kitobni o'qish: «Волверин»
… Снег пошел ближе к полудню. Седые тучи медленно и торжественно, подобно кораблям на небесном параде, выплыли из-за хищных склонов хребта Тистаберг и двинулись тяжелой эскадрильей на столицу славного королевства Хемитар. У самой Дворцовой площади, словно пропоров днище острием шпиля, они замерли, и на посеревший лед городских улиц упали первые морозные звездочки. Крупные хлопья закружились в воздухе, танцуя между небом и землей. Белый полог укрывал город, окрестные графства, раскинувшийся на западе Медвежий лес, неуступчивый кряж Станплар, Золотой дол на границе с эльфийским княжеством, каменные россыпи владений Милтарг. Снегопад прекратился только к вечеру, и в серебристо-сером мареве звездной россыпью искрились заснеженные сосны, да пушистые сугробы, пьющие молоко лунного света. Мир словно замер, не решаясь тревожить хрупкую прелесть зимнего убранства.
Овцы заорали среди ночи, да так истошно, что Марк Ягре услышал даже сквозь хмельную сонную муть. Десятнику Златодольской крепости, коих по всей границе построено было немало, потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать, что это не сигнал тревоги, не вопли начальника гарнизона, а ночные метания испуганной кем-то отары.
– Чтоб вам пусто было… – проворчал он, нашаривая сапоги. – Вот ведь твари безмозглые!
Ругая, на чем свет стоит, овец, темень, всех своих ближних и дальних родственников, мужчина накинул кожух, подхватил в сенях топор и шагнул на залитый лунным светом двор.
Да, собственно, и началось все с дядюшкиного письма, которое привез на заставу чернявый парнишка. Едва взглянув на кусок желтоватой бумаги, покрытый убористыми каракулями, Марк понял, что спокойная жизнь в гарнизоне закончилась: отец и младший брат умерли в начале зимы от лихорадки, иных наследников не осталось… Так что возвращайся, дорогой племянник, принимай хозяйство.
Упомянутое хозяйство он честно принял неделю назад, как вернулся в родную деревню, прилепившуюся у самого подножья Скалы Ворон, и теперь так же честно мечтал от него избавиться. Старый, еще дедом построенный дом возле дремучего леса, сарай, две дюжины ульев, куры и полтора десятка овец, мечущиеся по загону. Волки что ли подойти удумали? Зима в этом году снежная, добычи серым мало, вот и тянуло их к жилью человеческому, мрачно подумал десятник, шагая к загону.
Гибкую фигуру, махнувшую через забор, он заметил прежде, чем тронул калитку. В пасти волка безжизненной тряпкой мотался ягненок из тех, что народились осенью. Наверное, кувшин забористого пива, выпитый в корчме, был лишним, иначе бы Марк обратил внимание на куда более крупный размер волка, а то и вспомнил слова шорника про поселившегося в лесу оборотня, но пьяная удаль ударила в голову.
– Стой, паскуда хвостатая! – рявкнул Ягре и побежал следом, воинственно потрясая топором.
Волк несся к лесу тяжелыми прыжками, припадая на переднюю лапу, а среди белого снега луна высвечивала черные провалы следов. Понимая, что догнать вора не выйдет, Марк со злости метнул в него топор – зверь отскочил в сторону, выпустил добычу и уставился на преследователя.
– То-то же! Иди обратно в лес! – крикнул десятник, нашаривая в снегу импровизированное оружие.
Однако волк застыл черной тенью в десятке шагов. Широкая грудь зверя ходила ходуном, брюхо словно пристало к спине, только желтые глаза горели решимостью. Ягненок был безнадежно мертв, и бросить бы его здесь же (все равно Марк собирался продать дом вместе с хозяйством и окончательно перебраться в Приграничье), но дорвавшийся до дармовой ягнятины серый разбойник запросто мог прийти еще раз. Взяв несостоявшуюся добычу за задние ноги, Ягре хотел, было, забросить ее на плечо, но волк, находящийся на другом конце прогалины, словно вырос из ниоткуда, ухватил ягненка за голову и потянул на себя.
– Отдай! – возмутился Марк, растерявшийся больше от нахальства зверюги, чем от ее внезапного появления.
Волк глухо заворчал, дернул лобастой башкой. Зато теперь Ягре сумел рассмотреть зверя до последней шерстинки: крупный, больше двух локтей в холке, с черной шерстью и подозрительно короткой мордой, он не мог быть обычным лесным охотником. Неужто мужики не соврали, говоря, что в окрестностях завелся оборотень?! Остатки хмеля исчезли, и посреди заснеженной лощины сделалось жарко, как в протопленной бане. Зверь коротко взрыкнул, но и Марк сдаваться не собирался.
– Отдай, кому сказал! – замахнулся он топором. Даже если оборотень его задерет, мелькнула шальная мысль, никто не усомнится, что дозорный Марк Ягре погиб как мужчина.
Однако зверь разжал зубы, коротко облизнул оскаленную морду.
– Да подавись!
Услышав из волчьей пасти человеческую речь, Марк настолько опешил, что сам уронил овечью тушку.
– Ты разговариваешь?!
– Как видишь, – огрызнулся тот и добавил. – Жадина.
– Я?! – задохнулся от праведного гнева Марк.
– Ты, – совсем по-человечески кивнул зверь. – Через пару дней он бы все равно сдох.
Первый шок от увиденного и услышанного быстро прошел, и десятник поудобнее перехватил деревянную рукоять, жалея, что под рукой нет ружья или рогатины. Вот ведь наглая скотина!
– Это мои овцы! – возмутился он. – Иди лучше зайцев лови.
Волк не то чихнул, не то фыркнул, поджал переднюю лапу и выразительно на него посмотрел. Он же хромает, запоздало опомнился Ягре, глядя на темный отпечаток в снегу. Какие там зайцы, курицу бы у забора перехватить! Видно, лапу разбередило недавно, раз до сих пор кровит, следовательно, если не подохнет, вместо охоты на привычную добычу, придется переключиться на домашнюю скотину или… Людей.
– В капкан угодил? – спросил Марк, медленно обходя зверя по широкой дуге.
– Облава была, – неприязненно буркнул тот.
Вот оно как… Говорили, как раз накануне его приезда граф Волверин устраивал облаву, пытаясь изловить злосчастного оборотня, что по осени растерзал приехавшего поохотиться принца и часть его свиты. Чувствуя, как волосы на затылке начинают шевелиться, Марк стиснул спасительную рукоять.
– А ты, стало быть, ушел… – протянул он, следя за противником. Тут не топор нужен, а серебряные пули наговоренные!
– Проваливай уже, – рыкнул зверь, сверля его желтыми глазищами. – Не буду я на тебя нападать.
Услышав это, Ягре едва не рассмеялся: надо же, щедрый какой.
– Доверять нежити? Уволь!
Оборотень фыркнул, переступил с лапы на лапу. Уходить он тоже не спешил.
– Так и будешь до утра стоять? – поинтересовался тот.
– Ага, – откликнулся Марк. – А утром мужики придут, и будет у меня шкура для безрукавки новая…
– О своей шкуре лучше думай, – ухмыльнулся оборотень. – К утру ты и без моей помощи околеешь. Вот смеху будет, когда тебя найдут с топором и в подштанниках. Сразу видно: героической смертью пал сей славный воин!
– И откуда ты такой разговорчивый взялся? – полюбопытствовал десятник, запахивая кожух. Ноги уже начали коченеть, да и пальцы подмерзали без теплых рукавиц. Если так и дальше пойдет, то клятый волк может оказаться провидцем, что вдвойне обидно.
За десять лет службы на границе, Марк успел и саблей помахать, и на зверье лесное поохотиться, но вот как быть с оборотнем, у которого тело зверя, но разум вполне себе человеческий, он не знал. Разве что на свой страх и риск пойти в атаку, и как только зверь бросится – сразить в прыжке… Вот только оборотень внезапно сам пошатнулся, но устоял, широко расставив лапы, страшно оскалился, вздыбил шерсть, не отрывая взгляда от человека. А ведь он и сам боится, понял Марк. Поведение оборотня с самого начала казалось странным: заговорил с человеком, которого мог разорвать, а потом и вовсе посоветовал убраться. Загнанные в угол подранки кидались с удесятеренной яростью, намереваясь дорого продать свою жизнь, а этот наоборот пытался отогнать, угрожающе щелкая клыками.
– Эх, не видать мне шкуры новой, – вздохнул Марк, опуская руку с топором.
Зверь настороженно следил за ним, скаля острые клыки в полпальца длиной, но с каждым мгновением на черной морде все явственнее проступало недоумение.
– Ты что задумал?!
– Злодейство немыслимое совершить, – доверительно сообщил Ягре. – Нежити поганой пособить хочу.
Теперь уже волк попятился от него, решив, что странный человек умом тронулся.
– Тебя как зовут, хвостатый?
– Тебе-то какая разница?
– И то верно, – рассудил десятник. – Тогда будешь Чернышом.
Желтые глаза полыхнули лесным огнем.
– Это собачья кличка!
– Ну ты же мне имя не называешь, – пожал плечами Ягре, потирая озябшие ладони. – Меня, кстати, Марком зовут.
– Эрик, – нехотя представился оборотень. – С чего ты решился мне помогать?
Мужчина довольно усмехнулся.
– Знаешь, Эрик, я всюду слышал, что оборотни совершенно безумны и кровожадны, а ты почему-то на овец охотишься, да гусей таскаешь. Сарай кузнеца твоих лап дело? – дождавшись утвердительного кивка, он продолжил: – На людей не бросаешься, хоть и оголодал за эти дни, а никого из деревенских в лесу не тронул. Да что там сборщики хвороста, ты и меня бы завалил, если бы захотел, конечно. Верно говорю?
Волк молчал, хмуро глядя на нежданного собеседника, который уже начал притопывать от холода.
– Стало быть, на принца и его свиту не ты накинулся, а кто-то другой, кто все еще рыщет по округе и может в любой момент вернуться…
– Не вернется, – глухо отозвался Эрик.
– Почему это? – удивился десятник, подмечая, как тоскливо он это произнес. Неужто у Вороньей скалы обосновалась целая стая оборотней?!
– А вот об этом я расскажу только в тепле и покое, – неожиданно выдал оборотень.
– Вот ведь наглая скотина, – восхитился Марк. – Тогда…
Мысль приютить раненного оборотня сама по себе была безумной, но Ягре не чувствовал злобы, исходящей от зверя. Скорее усталость и безнадегу. А своему чутью десятник привык доверять. К тому же хотелось выяснить подробнее о странном нападении, отбить которое не смогли королевские гвардейцы, или кого там принцу в свиту набрали. Точно же не деревенских олухов вроде него самого.
– Клянусь кровью и своим даром, что не стану на тебя нападать, – опередил его волк.
– Принимаю. Но вообще-то клятвы кровью скрепляют маги.
Оборотень ехидно ухмыльнулся, но ничего не ответил.
Дом встретил теменью, запахом дыма и кислого молока. Отчаянно расчихавшийся оборотень шагнул к печке, куда Марк подбросил дров, встряхнулся и блаженно вытянулся на полу.
– Не страшно вот так в гости ходить? – поинтересовался десятник, глядя на отогревающего бока оборотня. – Вдруг у меня здесь засада?
– Нет, – отозвался тот, лениво наблюдая за человеком. – Я давно слежу за деревней. Посмотрел за этим домом, ну и за тобой немного.
– Чего узнал?
– Ничего особенного: родом ты из этих мест, но давно уехал в отдаленный гарнизон, поэтому здесь почти чужак; родные погибли, друзей не имеешь, семьи нет, – начал перечислять Эрик. – К себе никого не водишь, по вечерам пьешь в корчме… Даже если убить тебя – не скоро хватятся. Эй, а мяса у тебя нет?
Марк искренне радовался, что стоял вполоборота, иначе оборотень мог бы полюбоваться, как вытягивается его лицо. Самое обидное, что все сказанное Эриком оказалось правдой, и особенно резанула фраза про внезапную гибель. Действительно, кто хватится пришлого чужака? Если только дядюшка вспомнит. Через месяц, в лучшем случае… Нож дрогнул в руке, кусок сыра вышел толстым и кривым.
– Пожалуйте к столу, дорогой гость, – усмехнулся Ягре, присаживаясь на укрытую вытертой шкурой лавку. – Ты бы хоть в человека перекинулся, Эрик.
Действительно, за столом удобнее сидеть в человеческом облике, но нежданный гость не то настолько ему не доверял, не то…
– Не могу, – опустил морду оборотень, украдкой лизнул больную лапу.
– Почему это? – не понял Марк. – Что-то держит?
– Колдовство проклятое, – прорычал тот, с ненавистью глядя на кровавый след. – Меня подстрелили серебряной пулей, и пока она во мне, человеческий облик вернуть не удастся…
– Так давай вытащу, – не раздумывая, предложил Марк, не раз помогавший полковому лекарю шить раны.
– Нет, пулю отлили из серебра и нанесли заклинание, – тяжело вздохнул оборотень. – Если повредишь колдовскую вязь, эта пакость может двинуться дальше… А пока она всего лишь не дает ране закрыться. Это терпимо.
Вот оно что… Такую пулю без грамотного ведьмака не сделаешь и не вытащишь. Марк хорошо знал, сколько стоит наговоренное оружие, а также то, что пользоваться им может только ведьмак, сведущий в боевой магии. Надо бы завтра спросить про колдунов, думал он, попутно наблюдая, как огромный черный волк аккуратно подбирает с тарелки куски вяленого мяса, сыра и ломти хлеба. Ну чисто аристократ!
– Да, так и есть, – согласился Эрик. – Спасибо.
Не удержавшись, десятник присвистнул, но волк так на него посмотрел, что желание задавать вопросы пропало начисто.
– Пожалуйста, – буркнул тот, досадуя, что высказал вслух последнюю мысль. – Ты где спать собираешься?
Оборотень критически оглядел не слишком чистый пол, перевел взгляд на зевающего Марка, мол ты хозяин дома, предлагай.
– А, демоны с тобой, ложись, где хочешь… Только кровать здесь одна, и на ней спать буду я!
Не смотря на усталость, сон не шел, и Марк беспокойно ворочался с боку на бок. В голове теснились вопросы один другого бредовее: откуда этот Эрик взялся? Почему он не уходит, если знает, что на него охотятся, да не абы кто, а опытные маги? Кто на самом деле растерзал приехавшего на охоту принца? Странно получается, если Эрик и тот оборотень-убийца из одной стаи, и напавшего зверя, допустим, убили, а Эрик остался мстить, то непременно кинулся бы. Нет, тут что-то другое… Мысль призрачной щекоткой скользнула в затылке, не давая распознать ее до конца. Не выдержав, десятник сел на кровати.
– Слушай, Эрик, спросить хотел… Как ты оборотнем стал?
В темноте зажглись два желтых глаза.
– А до утра это подождать не может? – недовольно отозвался тот.
Однако Марк не отставал, и оборотень сдался.
– Ладно… Я был в числе свиты принца Освальда, когда он приехал сюда. С ним же отправился на охоту и оказался единственным, кто остался в живых после нападения.
– Давай подробности, – Ягре подобрался, как охотничий пес, зачуявший добычу.
– На нас действительно напал оборотень. Огромная зверюга! Мы ехали вчетвером немного отстали от остальных, а когда хотели выйти обратно на тропу, он появился… Я того зверя сначала за медведя принял, но когда понял, что пули наши его не берут, было уже поздно. – Эрик помолчал, вспоминая безрадостные события. – Часть людей потоптали взбесившиеся лошади, а часть… Он просто разорвал.
– Ты сам-то как выжил?
– Мне, можно сказать, повезло, – невесело усмехнулся тот. – Лошадь сбросила меня, а когда поднялся и взялся за ружье… Оборотень успел только за плечо схватить.
– И не убил? – с сомнением спросил Марк.
– Не успел. На поляну выехал граф Волверин со свитой. Я даже крикнуть попытался, предупредить хотел… А оборотень сам к нему подошел, начал спрашивать про золото. Старик его слушал, потом кивнул своим, и кто-то в капюшоне оборотня застрелил. Потом они добили остальных. Меня не тронули – я и так от покойника не отличался – оборотень мне грудь разодрал и плечо прокусил.
– Но ты выжил. Как?
– Этого я не знаю, – произнес Эрик, подтягивая к себе половик. – Они бросили тела в лесу, забрали только принца. Я потерял сознание и был уверен, что истеку кровью, но… Ночью было полнолуние, наверное, поэтому очнулся уже волком. Голодным и злым. Не веришь мне?
– Пока больше на сказку похоже, – честно сказал Марк. – Зачем старику Ингвару проворачивать такое?
Ингвар Волверин, хозяин графства, обитал в замке, в народе прозванным Вороньей башней из-за серебристо-черных стягов, развевающихся над шпилями, словно вороны. Сам граф славился не столько жестокостью, сколько хитростью и беспринципностью, поэтому жители Волверина его боялись, да и соседи старались лишний раз не связываться. Старший сын его погиб семнадцать лет назад, зато младший, которому боги не отсыпали родительского ума, прославился на всю округу попойками, скачками по полям и зарубленными в порыве гнева крестьянами.
– Не знаю, – мрачно отозвался оборотень. – Возможно, побоялся привлекать наемников, которые могли проболтаться и вывести к нему, а на нежить все что угодно свалить можно… Была у меня, конечно, мысль, что граф рвется к трону, но он и так входит в совет Двенадцати при короле, а прямого родства с короной у него нет.
– Да, неувязка, – признал Марк. – А если он мстить таким образом решил? Сын-то у короля единственный, прямых наследников больше нет.
– За что мстить? – удивился Эрик. – С наследниками опять промахнулся – принцесса Анна и младший принц Георг живут и здравствуют, да и сам король еще не так стар. Если только какая-то совсем темная история…
