Kitobni o'qish: «Вайя»

Молоко – как чистый лист

Голубое небо. Летнее солнце льёт своё тепло на землю, наполняя каждый сантиметр теплом, энергией, желанием к существованию!

По небу огромными пушистыми кораблями плывут лёгкие облака. Среди этих небесных китов, тёмным пятнышком парит ястреб. Много тысячелетий делят они небесный океан друг с другом и всеми желающими. Им с высоты всё видно, но мало им дела до суеты ходящих по земле: революций, смене власти, финансовым кризисам и, в какой-то степени, к войнам и технологическому прогрессу.

Так и сегодня они любовались налитыми летними красками лугами с пятнышками коров, золотистыми полями, искрящимися реками, лесом, который прятал в тени папоротники и ягоды, и деревни и сёла, связанные дорогами.

Одна деревня располагалась на небольшом холме, рядом с ней протекала речушка, которая разливалась в небольшое водохранилище. Это была обычная крупная деревня, которая, как и многие другие, пыталась понять, как существовать ей в новом, постсоветском государстве. И всё шло своим чередом: коровы гуляли, комбайны и трактора обрабатывали поля, люди жили!

По дорожке неслись, поднимая за собой пыль, два велосипеда. На них запыхавшиеся мальчишки, Лёша и Ваня, что есть силы пытались обогнать друг друга. Они петляли среди ям на дороге, подрезали друг друга. А за ними ветки, привязанные к багажникам, скреблись по пыльной дороге. Тёплый воздух обдувал их, неся родные запахи скошенной травы, придорожных цветов и навоза с раздавленных коровьих лепёшек.

Внезапно что-то щёлкнуло, и один наездник резко отстал. Второй же залился смехом и перестал гнать.

– Да блиииииин!!! Опять цепь свалилась со звёздочки!!! – Ваня держал велосипед одной рукой, а вторую пачкал об промасленную цепь поломанного коня.

Второй подъехал и слез со своего, поставив на подножку.

– Ладно, Ванёк, дело поправимое! Сейчас помогу, подержу. Только ты сам цепь надевай, у тебя руки всё равно уже грязные!

Прошла недолгая и несложная процедура, которая позволит покататься ещё немного. И Ваня сказал:

– Вот, готово. Только теперь быстро не поедем.

– Да можно и тут дождаться, вот у этой березки, – Они покатили велики в тень. – Ванюха, а здорово ты придумал, ветки привязать, чтоб они волочились по земле и пыль поднимали! Я теперь совсем как папа на мотоцикле. Только у него серый дым, а у нас… а у нас пыль!

Лёха был в восторге.

– Только он вот сел и поехал, а нам приходится педали крутить, – с каплей досады произнёс уставший Ваня.

– Но мотоциклу-то бензин нужен, а велик всегда поедет! Лишь бы колёса не проткнуты были!

– Бензин… Ведь можно подвесить бутылку с дыркой, пусть вода по чуть-чуть вытекает. И как будто бензин тратим! – с воодушевлением начал размышлять Ваня.

– А когда бутылка опустеет, можно будет только пешком рядом идти! – рассмеялся Алексей. – Давай лучше что-нибудь полезное придумаем.

– Ну вот можно будет сделать, как у ребят с четвёртого класса. У них в спицы вставлена пластиковая пластинка. И когда едешь, она трещит, и будто бы движок работает. И ещё Вован сказал, что теперь они слышат друг друга, когда играют в догонялки у школы, и больше не врезаются на том углу, где не видать нифига, кто оттуда едет. Ну вот где в меня Серёга Рыжий влетел! Он-то и погнул мне звёздочку! По любому!

Лёха слушал с неподдельным интересом и подытожил:

– Класс!!! Обязательно надо сделать такие же! Буду, как батя!

Они легли на траву в тени молодой берёзки. Лёша грыз сочную травинку. Ваня размышлял о чём-то, глядя в небо. Взгляд попал на ястреба. Мальчик стал думать, о высоте и свободе этой птицы. Она может лететь куда захочет, общаться с кем захочет, есть чего захочет! А дети, как он, обречены постоянно слушать взрослых, любезно беседовать и делиться игрушками с сёстрами, с детьми, которые приезжают в гости. Часто ограничены запретом на сладкое, а теперь вот и школа. Кое как отучились один год, а впереди еще десять… вечность! А кто-то вот уже закончил школу. Они стояли на последнем звонке, и почему-то грустили. Вот я бы радовался! Но ещё только середина лета, ещё есть время для беззаботного отдыха.

На этой радостной ноте Ваня стал разглядывать облака и проговорил:

– Смотри, вон то облако так похоже на кита!

Лёха посмотрел туда, куда указывала рука друга, и ответил:

– Я вижу только куриную ножку. Запечённую в духовке. С золотистой хрустящей корочкой. Блин, как же есть хочется! Где уже эти коровы?! Загнать скорее в сарайку и пообедать, наконец!

Он поднялся с травы и посмотрел по сторонам.

– Вот чёрт, их погнали другой дорогой! Вставай скорее! Они сейчас опять на школьный огород уйдут.

Ребята вскочили на своих коней и понеслись на перехват стаду чёрно-белых кормилец. Снова шум и пыль. Стайка воробьёв перелетела с придорожной лужи на безопасный куст рябины.

Щёлк!

– Да чёёёёёрт! Опяяяяять!!! – с досадой простонал Ваня.

Лёша залился смехом. Но тут же закашлял, характерно сплюнул и проворчал:

– Муху проглотил.

Тут уже смеялся Иван. Быстрым натренированным движением поставил цепь на нужное место и догнал плюющегося друга.

В их деревне, как и в остальных, взрослые по большей части работали в местном сельхоз предприятии, остальные были заняты фермерской деятельностью, работой в социальных учреждениях: школе, садике, почте, магазине. Либо работой в ближайшем крупном городе.

Многие, постоянно тут проживающие, держали при себе коров. Те были источником молока, удобрения для земледелия и хлопот для всех. Из молока делались продукты, которые большей частью продавались в городе, и это давало ощутимый финансовый доход. Ради этого дохода люди вставали рано утром, чтоб покормить и подоить коров, выгнать их в общее стадо, и только после этого отправиться на работу. Дальше стадо гнал на пастбище пастух – кто-нибудь из подростков, старшеклассников, желающий или вынужденный зарабатывать. В летние дни коровам очень тяжело от жары и кровожадных москитов. Поэтому на полдень стадо пригонялось обратно в деревню, где коровы расходились по родным сарайкам на «сиесту». Но для коров были и более интересные места, куда хотелось сходить полакомиться: огороды и сады, частные и школьный. И вот, дабы не произошло бедствия с чужой плантацией с последующим скандалом, писками и визгами, бурёнок было сподручно провожать до дома. Чем и были заняты юные ковбои. Этим самым они снимали с родителей одну из хлопот и были безумно горды, что им доверено такое важное дело. Но это пока не надоело, пока хорошая погода и пока не идёт в разрез с «грандиозными» планами.

Выполнив свою миссию, мальчишки разошлись пообедать. Был уговор, что после обеда Васька зайдёт за Ваней, и они пойдут купаться.

Если утонешь….

Ваня подъехал к дому, поставил велик в тени сирени и двумя прыжками заскочил на крыльцо. Он хотел незаметно бросить дома майку, потому что и без неё на улице было жарко, перекусить и выскочить обратно на улицу.

Он проник на кухню. Яблони перед окном своими густыми кронами создавали в помещении приятный полумрак. Все горизонтальные поверхности были заставлены приготовлениями к засолке огурцов: намытые овощи, банки, специи и приспособления для закатки. Парило от кастрюльки, в которой стерилизовались крышки.

Ваня налил стакан компота из ревеня, залпом его выпил. Отломил кусман хлеба. Добрался до холодильника, оторвал сосиску и откусил. Мысли уже переключились на предстоящие приключения. И рука на автомате резким движением закрыла дверь холодильника с характерным хлопком.

– Сядь и поешь нормально! – донёсся властный голос матери.

Вслед за голосом появилась сама мама. Со светлыми русыми волосами, в халате приятного небесного цвета и с голосом, способным и спеть колыбельную и остановить овчарку.

– Садись сюда, – Она расчистила немного места на столе. Поставила тарелку с щами, в которой плавали кусочки молодой крапивы.

От горячей тарелки исходил пар. А Ваню чуть ли не трясло от нетерпения вернуться на улицу и досады, что угодил в этот съедобный плен.

Мама начала хлопотать по засолке. В подмогу ей пришла Катя – родная младшая сестра Ивана. Между делом она стала рассказывать матери, что у неё появилась новая подруга, которая приехала из города гостить у бабушки.

Ивана эти разговоры совсем не интересовали. Он демонстративно дул на поверхность горячего блюда.

Пришёл отец. Запахло сеном и другими ароматами сарайки.

– Бурёнки в стойле! – с вечным юмором отчитался он перед супругой.

Та улыбнулась и дала ему кружку с квасом. Отец повернулся к сыну:

– А ты чего тут сидишь и заставляешь друга ждать тебя ?! Ну ка давай быстро выйди к нему!

Ещё до окончания фразы, сына уже не оказалось за столом. Инстинктивно увернувшись от удара полотенцем, направленного со стороны супруги, отец присел на освободившееся место.

– О, супчик! – как бы удивился он и макнул луковое перо в соль.

Лёха и правда стоял возле крыльца и сосредоточенно вытряхивал на ладонь чёрные семена из твёрдой коричневой коробочки мака, растущего рядом на клумбе. Под ногами валялись шкурки от стрючков гороха.

– Пока тебя ждёшь, осень настанет! – он слизнул с ладони мак и отряхнул ладони ударами друг об друга.

Ваня знал манеру друга преувеличивать.

– Было неотложное дело, – попробовал он сважничать.

Руки уже тянусь к велосипеду, как вновь раздался голос, не позволяющий не повиноваться:

– Иван, подойди! – мама стояла на крыльце.

– Здрасьте, Тёть Тань! – Лёха ногой счикивал гороховый мусор с дорожки на клумбу.

Важность Ивана улетучилась. Уши как будто прижались. Мальчик вернулся к крыльцу.

– Здравствуй, Лёшенька! – Мама вручила сыну оставленный бутерброд и два огурца. – Вы куда собрались?

– Купаться! Жара вона какая!

В глазах матери мелькнула тревога, которая сопровождает все мысли об авантюрах детей.

– Если утонешь, домой можешь не возвращаться! – пошутила она, понимая, что детей ничто не остановит в этой тяге к воде.

– Ладно! – на автомате ответил сын, уже вновь подбегая к велику. Бутерброд затолкал в рот. Отдал один огурец другу.

Ноги без носков, в запылённых кедах надавили на педали. И мальчишки без маек, хрумкая огурцами, понеслись по залитой солнцем улице через деревню по направлению к реке.

Путь проходил мимо футбольного поля, представлявшего собой вытоптанный, почти ровный участок земли с вкопанными трубами – воротами, на которых висела сетка, вся в разных нитках – следах ремонтов.

Раздался свист. Задние колёса великов прекратили вращение и прочертили полосы на дороге.

Из тени к ним подбежал их товарищ Серёга с лицом в веснушках и рыжими волосами.

– Куда это вы?

– На реку, конечно! Вон жара какая! Погнали? Я сейчас растаю!

– Да я уже купался сегодня! А сейчас сюда на поле придут старшики в футбол играть. Брат позвал меня на воротах постоять! – грудь рыжего товарища выпячивалась от гордости.

Для ребят стал понятен повод свиста и их остановки. Осадить этого горделивого засранца стало делом мальчишеской чести!

– Может тебя позвали, что бы ты на колонку за водой бегал?! – попробовал съехидничать Лёха.

– Хах, воды я уже принёс! С дома бутылку взял. Так что пришёл только играть!

– А мы будем купаться с огромным баллоном от Т-150! Я видел, как Вован поехал раньше нас на реку. Он вчера у бати выпросил. А ты жди тут! – и, видя смятение в глазах врага, добавил, – Если кто-то и придёт!

И вновь заскрежетала цепь по пыльным масляным звёздочкам великов. Закрутились спицы колёс с навешанными катафотами и намотанными яркими проводами.

Дорога вышла из деревни. Теперь по ней были фермы, склады, строения действующие и заброшенные, мастерская с площадками, на которых стояла величественная сельскохозяйственная техника, не занятая сегодня в полях. Навстречу попалась пара тракторов, за которыми поднимались бури пыли, и компании, возвращающиеся с реки и идущие на неё пешком.

Так Ваня и Лёша догнали компанию таких же ребят, остановившуюся у повёрки на к заброшенному сарайчику. Из зарослей крапивы и малины выкатывали чёрный бублик величиной с самих мальчишек – тот самый баллон-камеру от колеса трактора Т-150.

Теперь общей весёлой толпой доставили эту надувную громадину на берег реки.

Река представляла собой водохранилище местного сельхоз предприятия. Участок небольшой реки, которая летом пересыхала, был раскопан в ширину и глубину, и ниже по течению была сконструирована дамба. Получилось зеркало воды внушительного размера вместо пересыхающей реки, которое использовалось как водопой для скота, пожарными, охотниками и рыболовами, и всеми желающими побыть у воды.

Вокруг этого водоёма были поля, луга – пастбища, небольшой участок елового леса красовался на дальнем берегу, заброшенное строение, которое когда-то было столовой, и несколько прудов, выкопанных для давно забытых целей.

Один из таких прудов и облюбовала молодёжь. Бросая вещи кучками на узком перешейке между рекой и этим прудом, каждый сам решал, где ему купаться. В реку заход был плавный, весь перебаламученный, с водой глиняного цвета. И он никогда не пустел от тех, кто боится глубины, но уже может баландаться в воде без надзора. Или почему-то решивший, что может.

Надзор представлял собой тётушек и бабушек в халатах и широких шляпах. Которым никаким образом не хотелось идти по жаре в такую даль. Потому их подконтрольные дети в ярких надувных кругах дрызгались в маленьких прудах среди деревни. А взрослые женщины ленивыми движениями отгоняли от себя оводьё и беседовали погоде и иных вопросах того же калибра.

Наши же ребята базировались на берегу пруда, резко обрывающегося в глубину «по шейку». От активного использования дно было свободно от противной жижи, почему-то именуемой тут илом.

Лёха на ходу спрыгнул с велосипеда и, как был, бросился штопором в воду. Прошёл немного под поверхностью воды и вынырнул. Отплевался и крикнул:

– Вода ваще парное молоко! Давайте скорее!

И он только-только успел уйти под воду, потому что чёрный резиновый бублик был брошен в него. И на надувной корабль начали прыгать мальчишки.

Происходила куча мала. Ребята сталкивали друг друга. Судно переворачивалось вместе с пассажирами. Повсюду были брызги и смех.

Уставший Ваня вылез на берег, отплёвываясь и часто дыша. За ним вылезли почти все ребята. А Лёха победоносно лежал животом на баллоне и, подгребая одной рукой, лениво дрейфовал вдоль берега.

Солнце играло в каплях воды на мокрых спинах довольных детей. Кто-то пытался сполоснуть ноги: пока баландал в воде одной, другая утопала в сырой глине. Время от времени слышались шлепки от убийства насекомого-кровопийцы. Пролетали чайки.

С характерным грохотом мотора на холм противоположного берега пруда подъехал мотоцикл Юпитер с коляской, полный ребят из компании постарше.

«Долго же Серёга Рыжий будет ждать свою футбольную команду!» – мелькнула мысль у Ивана. Но развивать её совсем не хотелось. А хотелось валяться, скорей согреться и снова броситься в воду! Он закрыл глаза.

Вдруг чуть в стороне прозвучал как будто грозный голос товарища Вовы:

– А ты что тут делаешь?! Тебя мама отпускала?

Из любопытства Ваня приподнялся. Выяснилось, что Вован отправился «в кусты» и среди мелких, дрызгающихся в реке, увидел младшего брата. Пробудившееся в нём чувство ответственности и вызвало этот строгий тон.

– А ну ка вылезай! Вот я родителям расскажу!

– Да я только по колено захожу! – оправдывался младший брат.

И правда, мокрыми были только ноги.

– А почему? – удивился Володя.

– Я не умею купаться… – себе под нос пробормотал братик.

– Глупости! Плавать человек может не уметь, а купаться могут все! Ты просто боишься! Давай я тебе подмогу.

Старший из братьев затащил молодого за руку по грудь в воду.

– Ну ка окунись полностью!

Дошкольник пальцами руки зажал себе нос и на мгновение присел, погрузившись под воду.

– От привычки затыкать рукой нос тебе придётся избавиться! – с наигранным презрением наставлял «мастер» Вова, – А теперь пробуй держаться на воде!

В результате получасовой тренировки младший брат мог прогрести пару метров «по-собачьи» и гордый вернулся к своим сверстникам.

– Ладно, я маме не скажу, – Володя обернулся на пруд, где его друзья подкидывали друг друга.

За руки и ноги забрасывали с берега в воду. Долетали не все! А одного комрада в шутку бросили в обратную сторону, в камыши! Смеху не было предела! В воде же тела казались невесомыми, и ребята подкидывали друг друга на плечах или по двое на замке из рук подбрасывали третьего. И самые лёгкие подлетали выше высоты роста. А звук шлепка от тела, упавшего плашмя на воду, вызывал волну смеха, накрывающую весь водоём!

Во всех этих трюках пытались как угодно применить надувной баллон. И животы нескольких плавцов уже были прочерчены красными полосами от неловкой встречи с металлической пипкой (нипелем) этого баллона.

Набрав максимальный разгон, Вован прыгнул с берега, поджал колени к груди и занырнул бомбочкой в самую гущу! Взрыв брызг долетел и до берега! Волна заштормила надувной корабль! Все были в восторге!

Когда накупались и вылезли из воды, было ощутимо свежее. Вечерело. Дневная жара отпускала. Прохладный воздух «вытекал» из теней кустов и деревьев.

Старшие к этому времени уже уехали. После них остался тлеющий костёр. Мальчишки подбросили в него сухих веток, а сверху зелёной травы. Дым отгонял появившихся комаров.

Так они обсохли и двинулись в сторону дома. Резиновый пончик спрятали в малиннике. Убавили там красных ягод.

Путь в деревню проходил не торопясь. Кто-то лениво крутил педали, кто-то шёл и катил своего коня. Но сил было ещё много! Просто не хотелось спешить. Они обкидывались репейником, стягались сорванной крапивой и азартно топтались по теням друг друга. Тени становились всё длинней…

Когда вошли на улицы деревни, компания начала быстро уменьшаться. Все расходились в стороны домов, где жили или гостили.

Оставшаяся компания приостановилась у футбольного поля. Там играли старшики со спортивным азартом. Все неудачные действия сопровождались матерными комментариями участников. А в одной из рам вратарём стоял их рыжий товарищ.

Лёха повернулся к Ивану:

– Давай завтра не проспи! Я зайду!

– Сам не проспи!

После этих любезностей остаток компании растворился в панельных частных домиках.

Солнце ползло к горизонту, не обещая полностью в него погрузиться. От прогретой земли веяло теплом. По дорогам переметало белый пух деревьев. Над деревней стремительно летали ласточки.