Kitobni o'qish: «Праздник урожая»

При оформлении обложки использовалось изображение и инструменты, находящиеся в свободном доступе на Canva.com

Глава I

Весенний ветер пытался сдуть шляпу с головы Артура, но даже с этой неприятностью можно было мириться. Субботний вечер был прекрасен. Главные улицы Бостона сверкали сотнями переливающихся огней заведений; гигантские потоки машин носились в разные стороны, громко сигналя и обгоняя друг друга. Одинокие прохожие двигались по улице быстро и целеустремленно, компании мирно прогуливались или стояли у входов в кафе и рестораны, призывно открывшие двери перед субботними посетителями.

Шумные компании выходили из дверей заведений и их места тотчас занимали новые посетители. Вечерний Бостон жил своей жизнью. Артур был в хорошем расположении духа, поэтому он решил не спешить домой и насладиться вечером. Возможно, этому способствовали пара порций его любимого виски и не менее любимая сигара Partagas или вид прекрасного города и атмосфера, царившая в нем, а может быть – все вместе. Он любил такие моменты, когда все заботы и дурные мысли отступают. В такие моменты остается лишь наслаждаться текущим мгновением, как бы отделенным от остальной жизни “плотиной” не позволяющей затопить этот мир умиротворения грязным потоком повседневных забот и проблем. У таких моментов существует лишь один минус: они рано или поздно заканчивались, обычно возвращаясь на утро в компании с головной болью.

И в этот вечер чуда, явно, не случится. Как бы Артур ни пытался растянуть свой путь до дома, но он уже идет по, до боли знакомой улице, а через пару минут, открывает дверь. По привычке, взявшейся непонятно откуда, Артур проверял почту исключительно вечером. Попивая черный чай, он любил под сигару перебирать свою личную почту – благо почта деловая отправлялась на адрес конторы. Подойдя к почтовому ящику, он обнаружил два письма и, не рассмотрев, забрал их и зашел в дом. Переодевшись в домашнее и взяв сигару, он сел за стол. Надо отметить, что его апартаменты хоть и не отличались большим богатством, но были хорошо обставлены и, к счастью, избегали помпезного нагромождения различного хлама и аксессуаров, ролью которых должно было быть украшение жилища человека, но самом деле они превращали дом в музей нелепого декора.

Первое письмо было от знакомого юриста Артура, обосновавшегося в солнечной Калифорнии, и носило сугубо деловой характер, хоть и старалось казаться личным. Разгадав хитрость, Артур отложил письмо до понедельника, посчитав, что более затянувшийся ответ можно списать на задержку почты, в Бостоне это было беспроигрышным вариантом. В отличии от первого, второе послание его заинтересовало. Судя по конверту, оно было отправлено из штата Вермонт, а отправителем значился Роберт Макбрайт. Роберт был старым товарищем Артура по колледжу. Во время их учебы они проводили почти все свободное время вместе, так как снимали одну студенческую квартиру. Друг Артура был душой любой компании, в которой присутствовал, и отличался легким и жизнерадостным характером. Как это часто бывает после окончания учебы, они некоторое время поддерживали общение, но со временем оно перешло к формальным поздравлениям с Рождеством, а в итоге и вовсе прекратилось. И невозможно уже сказать, кто первый перестал писать.

– Хмм Роберт, Роберт. Надеюсь, хоть ты мне пишешь просто, оттого что соскучился по старому другу, а не за консультацией по разделу имущества после развода… – пробормотал Артур и затянулся сигарой.

Но все же он был рад получить письмо от друга. Взяв нож для писем, Артур распечатал конверт и достал письмо. Лист бумаги был испещрен убористым, отлично разборчивым почерком. С каждым последующим предложением письмо затягивало все сильнее, и Артур смог оторваться от послания лишь прочитав дважды. Содержание письма было следующим:

Дорогой Артур,

в начале своего письма я бы хотел извиниться за то, что так долго не было вестей от меня, и за то, что письма, которые ты, вероятно, посылал, оставались без ответа. Я решил сменить удушливую тяжесть Лондона на прохладную решимость страны моих предков и переехал в родное имение в Шотландии.

Теперь перехожу к основной части моего письма. Некоторое время назад я снова сменил обстановку. Мой двоюродный дед умер и оставил наследство, в которое, кроме всего прочего, входят земли и имение в штате Вермонт. Я решил посетить свою новую собственность. После утомительного плавания через Атлантику я надеялся отдохнуть в особняке моих предков под умиротворяющую тишину Вермонтских лесов, но какого же было моё изумление, когда все оказалось не так радужно, как я себе представлял. Думаю, сейчас стоит поподробнее описать новые владения. Теперь уже мои земли находятся в конгломерации домов и ферм местных жителей. Многие из них ведут историю рода еще с первых поселенцев Америки. Дома и фермы, составляющие эту общность, окружены лесом – настолько густым и мрачным, что чащи туманного Альбиона кажутся приятными городскими парками. Сами местные жители не отличаются особым дружелюбием, но с некоторыми из них можно попытаться найти общий язык, а вот к другим я даже подходить опасаюсь. Дом, составляющий часть моего наследства, хоть и не представляет собой произведение искусства, но является довольно крепким двухэтажным строением. Я решил переехать туда сразу же, хотя оно требует некого ремонта – чем, собственно, сейчас я и занимаюсь. Все это выглядит не так уж и плохо, да? Но вот атмосфера… не знаю, как даже тебе описать ее … Густая и мрачная сосредоточенность вокруг давит и жмет, словно тиски. Тебе смешно, да? А вот мне – не очень. Темными ночами, сидя в кресле напротив очага, я ощущаю себя так, как чувствовали себя наши предки, в пещере сгрудившись вокруг примитивного кострища, замирая всякий раз, как услышат поступь лап огромных ящеров, господствующих снаружи.

Так вот, Артур, перехожу к моей просьбе: не мог бы ты приехать погостить ко мне на неделю-другую, ведь ты единственный, кого я знаю на этой стороне побережья. Мы могли бы провести время вместе и вспомнить старые деньки. С твоей стороны было бы просто великолепно помочь мне закончить дела по переезду, если тебе не в тягость, конечно. Если быть откровенным, мне не по себе здесь одному, а местные… они немного одичавшие что ли, оторванные от цивилизации. Деревенские плохо относятся к приезжим, поэтому я скажу, что ты знаменитый Бостонский юрист и приехал сюда ненадолго: для оформления бумаг по наследству или что-то вроде этого. Хотя меня не сильно тревожит их мнение, я не хочу портить с ними отношения с первых недель моего пребывания здесь. Если ты согласишься на моё авантюрное предложения, то отправь ответ на почтовую станцию в Братлборо. Я бываю там часто по делам, связанным с обустройством дома. Но, надеюсь, к твоему приезду я их закончу.

Жду от тебя ответа, с наилучшими пожеланиями, твой друг Роберт.

P.S. Я приобрел коробку твоих любимых сигар и привез с родины пару дюжин бутылок отличного виски.

Письмо после себя оставило противоречивые чувства. С одной стороны, Артур был рад получить весточку от своего старого друга, но с другой – вся эта история была очень странной. Роберт никогда не был суеверным или легко внушаемым человеком. В нем в полной мере воплотились черты истинного английского аристократа и темперамент его предков – шотландских горцев. Хотя во время учебы он и принимал участие в паре оккультных собраний декаденствующей молодежи колледжа, но делал это исключительно ради возможности произвести впечатление на одну девушку, являвшуюся председателем этих собраний. Но она предпочла другого кавалера – и больше Роберт не возвращался к подобным практикам. Видимо, так повлияло на него пребывание в суеверной Шотландии или им были возобновлены практики с опиатами. Сначала, по обыкновению, Артур думал отказаться от приглашения и, в свою очередь, пригласить друга посетить его скромное жилище, но, поразмышляв еще немного, он изменил свое решение.

Особо важных дел сейчас нет, а те, что есть, вполне по силам моим компаньонам. К тому же, я так давно не видел Роберта. Да что скрывать – меня заинтриговала его история… Что ж, решено… – неспешна размышлял Артур, докуривая сигару.

– Да, так тому и быть: завтра отошлю телеграмму Роберту, – закончил он, затушив сигарный огарок об пепельницу.

Еще раз быстро пробежав письмо глазами, Артур отложил его и решил готовиться ко сну.

На следующий день он отослал в Братлборо сообщение следующего содержания:

Роберт. С удовольствием принимаю твоё приглашение. Прибуду поездом на станцию Братлборо 12 мая в 18:30. Артур Морисон, Бостон, 8 мая 1930 года.

После получения ответной телеграммы о согласии Роберта приехать, оставалось только закончить все дела и собраться в дорогу. Артур всегда считал себя человеком довольно неприхотливым в вещах: и сегодня его багаж состоял лишь из одной дорожной сумки. Все время, с момента получения послания от друга, его преследовало странное чувство: смесь беспокойства и снедающего любопытства. Поэтому он и не заметил, как приехал на вокзал раньше прибытия поезда, а Артур терпеть не мог что-либо ждать. Поезд подъехал. Просчитав, по своему обыкновению, все ли он сделал из запланированного, Артур вошел в вагон.

Весь путь до Братлборо Артур провел за книгой, наблюдая за мелькающем в окне купе пейзажем или дремля. Рассматривая проносящиеся за окном поля и леса, он вспомнил момент из книги малоизвестного автора, в котором описывалось подобное путешествие. Поезд действительно уносил его прочь от цивилизации: казалось, не в другой штат, а прямиком в прошлый век.

Поезд прибыл на вокзал в Братлборо, с опозданием всего на семь минут. Для местной транспортной сети это было, похоже, в порядке вещей. Своего старого друга Артур заметил сразу. Худощавый человек с хитрым взглядом и короткой бородкой, подстриженной на испанский манер, отложил газету и пошел на встречу, широко улыбаясь.

– Артур, дружище, с нашей последней встречи ты совсем не изменился! Ну разве что добавил пару седых волос на висках! Как же я рад тебя видеть, – воскликнул Роберт.

– А ты, я вижу, добавил пару острот в свой колчан, но на твоем месте я бы проверил их на ржавчину: от них так и веет древностью. Здравствуй, дружище!– улыбаясь, парировал Артур.

Старые друзья пожали друг другу руки и обнялись.

– Рад тебя видеть, Артур: ведь я здесь практически один. Одиночество тяготит меня.

– Тяготит? Я считал, что ты живешь тут, любуешься местными красотами и гуляешь по лесу, а теперь выясняется, что ты буквально превозмогаешь пребывание в твоём новом доме. Практически один? Насколько я помню, в письме ты упоминал, что живешь совсем один, и у тебя в этой местности нет знакомых. Так что же получается?

– Да, места тут красивые, но красотой своеобразной. Живу я действительно один, но давай поговорим обо всем в машине. Скоро стемнеет, а я не хочу застать ночь в пути.

Друзья подошли к машине, и Роберт занял место водителя новенького форда, купленного, по всей видимости, уже в Америке. Вскоре они уже катили по сельской дороге к новому месту жительства Роберта.

– Что же не так с твоим домом? – продолжил прерванный разговор Артур, по своему обыкновению прикуривая сигару.

– С домом как раз все в порядке – после проведенного мной небольшого ремонта, так и вовсе замечательно. Дело в самой местности и в людях, – Роберт с проворством, которым Артур всегда восхищался, набил табаком трубку и раскурил её, не отвлекаясь от управления автомобилем и оживленной беседы.

– А что не так?

– Нет, ты не подумай, что я мнительный человек. И за свою жизнь я повидал много неприятных и странных людей, но эти… Большинство местных нельзя назвать хамами, или грубиянами, или очень уж большими невеждами, с ними не только неприятно общаться, но и находится рядом. А местность… я думаю, со временем ты и сам поймешь, о чем я.

Лес по обочине дороги все густел, а качество самого пути сильно ухудшилось: теперь они двигались с гораздо меньшей скоростью, чем раньше. Машина продвигалась по узкой проселочной дороге, и древние деревья монолитной стеной возвышались вокруг. Внезапно Артур поймал себя на мысли, что лес вокруг него начинает сжиматься. Машина представилась ему кораблем в полярных водах, вроде корабля «Террор», прокладывающим себе путь сквозь ужасающую массу пакового льда. Лед медленно, но неумолимо сжимался, намереваясь заключить его в свой ледяной плен на долгую полярную ночь. Отважным морякам остается лишь ждать лета и молить Господа, чтобы лед не раздавил корабль в щепки за шесть месяцев тьмы. Артуру стало трудно дышать.

– Эй, ты меня слушаешь? – окликнул его Роберт.

Артур вздрогнул и вернулся в реальность.

– Да, да… Так, что ты говорил?

Наваждение прошло, оставив после себя лишь чувство тревоги и холод в кончиках пальцев. Артур решил забыть о произошедшем, списав все на усталость после поезда и ужасное качество дороги.

– Я говорил о том, что непременно бы уехал, если не Элизабет – дочка местного дровосека, переселившегося сюда из Голландии. Его бизнес там прогорел, и он решил начать все заново. Она милейшее создание. Мы несколько раз виделись в местной бакалейной лавке.

– Ты, как обычно, в своем репертуаре, – рассмеялся Артур.

Роберт решил не отвечать на явную провокацию: несколько минут тишину нарушал лишь шум двигателя. Впоследствии разговор продолжился, но уже на другие темы, не стихая практически до конца поездки.

Солнце клонилось к горизонту, и его красные лучи играли на кронах деревьев по обочинам дороги. Спутники молчали, как это часто бывает после бурного разговора, продолжавшегося долгое время. Устав от долгого пребывания в машине и путешествия по ужасной дороге, Артур уже хотел спросить у Роберта, далеко ли до поселения? Но неожиданно машина будто выпрыгнула из лесной чащобы на чистое пространство. Они достигли своего пункта назначения, что не преминул отметить Роберт.

– Вот и добрались.

– Вижу, – односложно ответил Артур, рассматривая открывшуюся картину.

Почти стемнело, но можно было разглядеть, что поселение представляет собой пару дюжин хозяйств разной степени зажиточности. Там были ветхие хибары, которые могут рухнуть от легкого весеннего ветра, были и крепкие дома из толстых дубовых досок, готовые выдержать еще не одну бурю. Дома располагались на большой прогалине в густом лесу. По крайней мере, так выглядит с высоты птичьего полета, подумал Артур. Лес буквально охватывал деревню, ограждая ее от любого вмешательства извне.

Людей на улицах не было, что было неудивительно: деревенские жители ложатся спать рано. Во многих домах горел свет, по всей видимости, от свеч или керосиновых ламп. Электричество придет сюда явно не скоро. Машина двигалась по дороге к противоположному краю деревни, где располагалась новая собственность Роберта.

– А вот и мое скромное жилище, – проговорил Роберт.

На Фоне леса темнел силуэт большого двухэтажного дома. Когда машина подъехала ближе, стало понятно, что строение выполнено в георгианском стиле и примыкает практически вплотную к лесу. Гаража для машины не было, поэтому Роберт припарковал ее недалеко от входа.

– Артур, бери свои вещи, и пойдем наверх, я покажу твою комнату. Оставь там вещи и приходи в зал на первом этаже. Я зажгу свечи и буду ждать тебя, – проговорил Роберт, выходя из машины.

Внутри особняка царила атмосфера, присущая всем старым домам. Что-то поскрипывало, некоторые участки пола и мебели были покрыты пылью, и, как во всех старых особняках, в воздухе чувствовался едва уловимый запах плесени. Артур прошел за Робертом на второй этаж, где располагалась, отведенная ему комната. Комната была большой, но уютной и содержала все, что необходимо для комфортного проживания: кровать рядом с окном, несколько шкафов для одежды, трюмо с зеркалом и небольшой письменный стол. Единственное окно выходило на темный лес. Положив свои вещи, Артур, как договаривались, спустился вниз. За время его отсутствия Роберт зажег много свечей, расставив их в холле и главной комнате. Сейчас дом уже не производил такого гнетущего впечатления, как несколько минут назад.

Друзья расположились в креслах напротив камина, где плескалось пламя. Между ними стоял столик с бутылкой скотча и пепельница с сигарой – Роберт по своему обыкновению курил трубку с душистой Вирджинией.

– Ты знаешь, Роберт, я только сейчас осознал, что до сих пор не знаю названия места, где мы находимся. Ни в твоем письме, ни во время нашего разговора по дороге ты его не упоминал, – проговорил Артур.

– Да, ты прав, дорогой друг, это моя оплошность. Эта чудесная деревня называется Нью-Стреквар.

– Необычное название. От чего оно происходит? – удивился Артур.