«Остановите самолет – я слезу (сборник)» kitobidan iqtiboslar
В черном "Кадиллаке" открылась дверца, и на асфальт неуверенно ступил седенький-еврейский дедушка в черной старомодной шляпе и таком же пальто, засеменил к упавшему мотоциклу, кряхтя опустился на одно колено и прижал к себе голову своего незадачливого стража. Дюжий парень, затянутый в черную кожу, стал всхлипывать на его плече, а он гладил его кудрявую голову,
совсем, как своему внуку. Выглядело это все нелепо и комично, как в еврейском анекдоте, но поверьте мне, вместо того, чтобы рассмеяться, я чуть не заревел в голос. Потому что такое можно увидеть только в еврейском государстве, непохожем на все остальные. И до своих последних дней я никогда не забуду этой картины: плачущий солдат, ушибший плечо, и глава государства, утешающий его, как дедушка.
Если я сейчас же не получу визу в Израиль, то устрою на Красной площади самосожжение моей жены.
Превращение еврея в израильтянина начинается с того, что он перестает стесняться окружающих. В этой стране, если вы встретите человека, аккуратно одетого, значит, это турист. Туземный еврей ходит так, будто он спал в этой одежде и еше забыл причесаться. Нижнее белье торчит из-под рубашки, трусики лезут наружу из штанов. А чего стесняться? Мы же у себя дома. Здесь нет антисемитов. Почти вся страна, будто ее эпидемия охватила, ковыряет в носу. Указательным пальцем. Запустив его глубоко-глубоко. До аденоидов. А когда их нет, то попадают в мозг.[...]Был там конкурс различных эмблем, и он послал туда проект нового герба государства Израиль. Еврейский с горбинкой нос в профиль, проткнутый снизу насквозь перстом. И, конечно, обрамление: венок из апельсиновых веток с золотыми плодами.
Муж в отъезде. Она сидит нагая у зеркала, волосы распустит. Гляну на мраморные плечи, коснусь шёлка волос - и готов. Приходится опять раздеваться и нырять в постель. Пока сделаешь ей причёску, полдня ухлопаешь и еле живой ползёшь до метро.
...и как с цепи сорвалась девка. За все годы, что держала себя в узде. У мужа рога пробились гроздьями, целым букетом. Не человек, а стадо маралов.
В отличие от других народов, мы, евреи, несем коллективную ответственность за реальные и вымышленные грехи каждого нашего соплеменника.
Старшина же тем временем вводит меня в курс дела. Вы, говорит, товарищ
младший лейтенант, из окопа не высовывайтесь. Тут кругом снайперы.
Ни для кого не секрет, что евреи совсем не страдают отсутствием
любопытства. Стоило старшине упомянуть про снайперов, как я тут же спросил:
-- Где снайперы?
И вскочив на высокий ящик, выглянул из окопа. И это было последнее, что
я сделал на фронте.
Снайпер угодил мне в лоб чуть по касательной и снес краешек черепной
кости над бровью.
Больше я на фронт уже не попал. Был зачислен в инвалиды второй группы.
И, как видите, жив. Так чему же я обязан своим спасением? Маленькому росту и
чуть-чуть еврейскому любопытству. Иногда это совсем уж не такая плохая вещь.
Жизнь богаче фантазии.
Вы не знаете, что такое историческая родина? Сразу видно, не еврей.
Любой советский еврей -- сионист или антисионист, коммунист и беспартийный,
идеалист и спекулянт, круглый дурак и почти гений -- уж что-что, а что такое
историческая родина, ответит вам даже в самом глубоком сне.
И он, и я не пошли в гору после войны, не кончали институтов, а взяли в руки ремесло, чтоб иметь кусок хлеба: он стал ржавые трубы чинить и замки в двери вставлять, а я волосы стричь и бороды брить. Пролетарии неумственного труда.
