Кракену пора обедать

6

Несмотря на то, что утро выдалось прохладным и пасмурным, Уолтер проснулся в прекрасном расположении духа. Сегодня он собирался встретиться с Викторией, и пока что у него всё шло по давно составленному плану, в котором не имелось места ни для внезапной болезни, ни для любой другой неприятной случайности, пускай даже самой крохотной и незначительной. Сбросив с себя одеяло, детектив выбрался из постели. Загодя счастливый, он оделся, взглянул в зеркало и улыбнулся своему отражению, затем прошёл через всю комнату, взял в руки бутылку, оставленную с вечера на столе, откупорил её и глотнул коньяку, облизнувшись.

«Хорошо», – подумал он, подойдя к окну.

Серый и тяжёлый город пробудился ото сна значительно раньше него, так что жизнь на улице уже вовсю кипела. Мальчишка продавал газеты, а мужчины и женщины покупали их. Слева направо и справа налево спешили разные люди: высокие и низкие, толстые и худые, и иногда проносились экипажи, запряжённые лошадьми. Тучи хмурились, но пока что терпели и держали всю влагу в себе. Сильный ветер гнал их далеко за горизонт, так что сегодня могло обойтись и без дождя. Заметив согбенного старика с тростью в руке, ковылявшего вдоль кирпичной стены дома, детектив вспомнил о своём заказчике, Чарльзе Данне, таком же дряхлом и немощном на вид.

«Да, с его делом не должно возникнуть никаких трудностей», – самоуверенно решил он.

Сегодня, на свежую голову, дело Анны Данн показалось ему совсем простецким и пустяковым. С такими мыслями Уолтер прошёл в прихожую, обулся, надел пальто, взял шляпу и покинул дом.

Он решительно шагал по улице, разрезая толпу и вглядываясь в лица прохожих. Ему навстречу плелись хворые старики с физиономиями смятыми и беззубыми, потрёпанные отцы семейств и одетые с иголочки кредиторы. Мостовую попирали десятки ног – счастливые опережали несчастных. Истощённые нищетой и глубокой нуждой рабочие, только что покинувшие свои безотрадные дома, но уже как будто уставшие, влеклись совсем понуро. В их глазах читалось одно-единственное желание – поскорее бы завершился этот день и начался новый, столь же короткий и бессмысленный. Детектив не разделял их пессимистических чувств. Он, уверенный в дне сегодняшнем и дне завтрашнем, со спокойным оптимизмом глядел в собственное будущее, и даже мрачное небо над головой его ничуть не беспокоило. Хоть он и ступал общей дорогой с этими людьми, но двигались они в совершенно разных направлениях. Так что Уолтер ни о чём не думал. То есть ни о чём плохом. Ну кому захочется размышлять о чужих несчастьях? А ещё навстречу детективу шагали пары: хорошо одетые мужчины с красивыми женщинами и плохо одетые мужчины с некрасивыми женщинами. Счастливцы и убогие, получившие неравные дары от судьбы.

Присвистывая, Уолтер пересёк площадь. Викторию он увидел ещё издали. Он сразу помахал ей рукой, и она тоже помахала ему в ответ. Она была в плаще с капюшоном. Подойдя к девушке, он не преминул сообщить ей о том, какая она красивая.

– Ты прекрасно выглядишь! Как и всегда!

– Спасибо. – Девушка склонила голову набок и смущённо зарделась.

Они пошли по тротуару. Он вёл её под руку. Им навстречу двигались люди, но детектив больше не обращал на них внимания. Он глядел на Викторию и никак не мог налюбоваться ею. Её светлые волосы, нежные губы и добрые глаза, с любовью смотревшие на него в ответ, ярко контрастировали со всем окружающим. Она была такой невинной и хрупкой, в то время как мир вокруг – тёмным, грубым и каменносердным.

– Не повезло сегодня с погодой, – произнесла она.

– Да, – согласился с ней Уолтер, улыбнувшись во весь рот.

– Что-то случилось?

– Почему ты спрашиваешь?

– Да ты весь так и светишься. Рассказывай, в чём дело.

– Я думал, ты не заметишь. Хотел сделать сюрприз.

– Ещё как замечу! Ты плохой притворщик и совсем не умеешь скрывать свои чувства. Ну же, не томи! – взмолилась девушка.

– Новое дело! И платят очень хорошо! Раньше мне столько никогда ещё не платили.

– Ты сейчас не шутишь?

– Стал бы я разве так шутить?

– Наверное, нет. А что это за дело?

– Я его назвал: «Мрачная тайна острова Грей-Ленд», – торжественно объявил детектив, после чего добавил: – Да, кстати, завтра мы с тобой отправляемся на этот самый остров. Ты ведь не против поехать со мной?

– Что? Куда? Зачем? – тут же засыпала его вопросами Виктория.

И он обо всём рассказал, ничего не забыв. И о пригласительном письме Чарльза Данна, и об их последующей встрече у того дома, и о фотографии Анны Данн, и об её черновиках. Девушка слушала, раскрыв рот от удивления. Когда Уолтер прекратил говорить, она спросила у него:

– И ты веришь во всё это?

– Признаться, не очень, – честно ответил он.

– Вот и я не пойму, зачем кому-то отправлять в ссылку своего старика, которому и без того недолго осталось жить?

– Ну, здесь я осмелюсь предположить, что когда речь заходит о слишком больших деньгах, всякое терпение тут же испаряется.

– Ну не настолько же сильно, чтобы посадить родного человека в психушку?

– Да кто ж разберёт, что у них на уме, у этих богатеев, – пожал плечами детектив.

– Так и почему же ты тогда не веришь в это дело?

Уолтер не торопился с ответом. Они вышли к каналу, мимо проехал экипаж. Перейдя мост, они повернули направо и оказались у собора. Здесь было много людей.

– У меня имеется несколько версий на сей счёт, – наконец ответил он. – Во-первых, статья… вернее, черновик статьи. Я ознакомился с ним и могу сказать лишь одно – материал очень слабый и сырой. Кроме жалких домыслов и догадок в нём, по сути, ничего и нет.

– Личности?

– Только двое. Скотт Лишер – главный врач «Маяка». Оно, быть может, так и есть на самом деле, но это разве хоть как-то доказывает его вину? И второй – Итан Хоули, один из стариков, сосланных на остров. Прежде, чем навсегда покинуть материк, он даже успел написать письмо Анне Данн…

– Правда? – перебила детектива девушка.

– Да, но письмо, я уверен, поддельное.

– Поддельное? Но кому выгодна подобная мистификация?

– Дело тут не в выгоде. Письмо от имени Итана Хоули написала его сиделка, хорошая знакомая Анны Данн, которая ко всему прочему, как ни странно, была в курсе проводимого расследования. Полагаю, что она попросту решила подыграть своей подруге, а после понаблюдать за тем, что из этого выйдет.

– И Анна поверила в это письмо?

– Не знаю… Выглядит это и в самом деле весьма глупо и странно. Так и напрашивается мысль, что никакого расследования не было и в помине.

– А что было вместо него?

– Огромное желание выдать свои вздорные фантазии за сенсацию мирового масштаба.

– И стать знаменитой и известной.

– И стать знаменитой и известной, – согласился Уолтер. – Так что письмо сиделки не портило общей картины. Напротив, скорее добавляло нужных красок.

– Так, я уже немного запуталась. Если всё это ложь и Анна знала об этом, то зачем ей нужно было плыть на остров? Или её там нет?

– Вот и моя вторая версия – бегство из дома.

– Но какие для того причины? – удивилась Виктория.

– Самые банальные.

– Сложные отношения с отцом? – догадалась она.

– Похоже на то. Мне, к сожалению, толком ничего не удалось вытянуть из нашего клиента, но он, определённо, не в лучших отношениях с дочерью. Это факт.

Они шли всё дальше и дальше, погрузившись каждый в свои мысли, и мимо проплывали ярко освещённые витрины магазинов. Они ни на что не обращали внимания, и лишь когда воздух наполнился криками матросов и грузчиков, девушка вздрогнула и очнулась. Они, сами того не заметив, забрели в городской порт.

– Так, и что же это в итоге получается? – спросила Виктория, поглядев на Уолтера. – Я имею в виду – что мы будем делать?

– Я глубоко убеждён, что за исчезновением Анны Данн не кроется ничего серьёзного. И это пустяковое дело в конечном счёте разрешится само собой – она вернётся к отцу. А что касается нас, то мы неплохо проведём время на острове. Ты ведь хочешь побыть со мной вдали от всех и вся?

– Очень хочу… Пойдём отсюда, – попросила Виктория. – Здесь слишком шумно.

Уолтер обнял её, и они повернули обратно.

– Я проголодалась, – сказала девушка, когда они вышли на площадь.

– И я. Я сегодня ещё ничего не ел. Надо куда-нибудь зайти. К тому же, по-моему, собирается дождь.

– Да, собирается.

И они зашли в первый попавшийся ресторан. Официант проводил их к столику, и когда они остались наедине, Уолтер, подмигнув Виктории, произнёс:

– А по нашем возвращении я планирую нечто чрезвычайно важное.

– И что же?

– Секрет, но тебе обязательно понравится, – улыбнулся детектив.

Если бы он только тогда знал, что любые планы человека – это лишь его близорукое видение собственного будущего…

7

Следующее утро выдалось таким же прохладным и пасмурным, как и предыдущее. Солнце по-прежнему пряталось за облаками, лениво ползущими по небосводу. Воздух хмурился, пахло надвигающейся грозой. Ветер гулял по промозглым улицам и проспектам города, гудел и свистел в пустых закутках и шумел в ветвях деревьев. Птицы шумели. Транспорт шумел. Люди шумели.

В порту тоже стоял шум. Бранились сухопарые грузчики, разгружавшие торговые суда. Ревели малые дети, которые хотели есть и пить. Скандалили женщины, уставшие от своих ревущих детей. Скрипели груженные бочками и ящиками телеги. Ржали лошади. Тарахтели тяжёлые грузовики, без конца сигналившие, чтобы их пропустили. Горланили и колобродили подвыпившие мужчины. И все куда-то спешили и торопились, из-за чего образовывалась давка. И люди пуще прежнего роптали и негодовали.

Уолтер и Виктория уже находились на пароходе. Вместе с ними отправиться в рейс на этом небольшом судне собирались ещё три человека. Первый: мужчина, гладковыбритый, темноволосый, нарочито дорого одетый, на вид тридцати-тридцати пяти лет. Лицо его выражало решительность и строгость. Держался он легко и непринуждённо и на окружающий мир смотрел как будто бы свысока. Одним словом, напыщенный щёголь – именно так подумал о нём детектив.

Мужчина плыл не один – рядом с ним находился худосочный старик, седой и сгорбленный. Он лениво озирался по сторонам, не замечая никого и ничего вокруг себя. В его взгляде легко читалась мрачная безнадёга. В целом старик производил впечатление человека, уставшего от своего ума, чувств и мыслей, уставшего от мира и от собственной жизни. И, казалось, один лишь инстинкт самосохранения удерживает несчастного в теле, давно пришедшем в негодность.

Третьим пассажиром оказался грузный человек, державшийся особняком. Он стоял у фальшборта и смотрел вниз, одной рукой похлопывая себя по вздутому животу, а второй беспокойно трогая пенсне, словно пытаясь что-то разглядеть в морской пучине. Но в воде ничего не было. Уолтер самолично перегнулся через фальшборт, чтобы проверить это. Грузный господин, не имея каких-то отдельных физических изъянов, сам целиком и полностью являлся сплошным изъяном. Одутловат и отёчен, неуклюж и тяжеловесен, он походил на огромного моллюска. Его страшно распухшее лицо выглядело так, точно принадлежало утопленнику, пролежавшему долгое время в воде. Одежда его, в отличие от одежды прочих пассажиров, не отличалась опрятностью, и могло даже сложиться впечатление, что он провёл не одну ночь в чистом поле под хмурым небом прежде, чем погрузился на судно. В общем, Уолтеру стало как-то не по себе от вида этого господина, и он, наморщив лоб, отвернулся.

«И что за жуткий персонаж?» – удивившись, подумал он.

Схожие мысли возникли и у Виктории, потому что она притянула детектива к себе и сказала ему на ухо:

– Видел, какой он страшный? Наверное, болеет чем-то. Чем-то очень серьёзным.

– Наверное, – кивнул Уолтер.

Раздался гудок. Пароход отдал концы, вздрогнул, развернулся, взял курс на остров и очень скоро удалился от берега. Тогда стихли и шум, и гвалт, порождаемые людьми, машинами и лошадьми. Вместо них зашумел сердитый ветер и загалдело пространное море. Перед глазами детектива предстала поистине исполинская красота – необъятный водный простор. Седые горбатые буруны рвали морскую гладь до самого горизонта. Пароход уверенно шёл по курсу, переваливаясь с волны на волну.

8

Когда Уолтер и Виктория собрались было покинуть палубу, к ним вдруг приблизился тот самый одутловатый господин, уже успевший произвести на детектива крайне неприятное впечатление. При ближайшем рассмотрении Уолтер заметил, что лицо незнакомца имело зеленоватый оттенок, а белки глаз отливали желтизной. Возле носа росла большая бородавка, из которой торчали два длинных закрученных волоса, а толстые щёки обвисали, как у бульдога. Во рту чернели испорченные зубы, из-за чего запах был просто ужасный.

– Прошу простить моё любопытство, – нервно поправив пенсне, начал незнакомец, – но мне, право слово, интересно, кто вы и что заставило вас отправиться на остров? Нечасто, знаете ли, у нас бывают гости.

– Уолтер, – представился детектив, пожав протянутую ему руку. – А её зовут Виктория. – Он показал на девушку. – Мы плывём на остров, чтобы разыскать одну женщину.

– Так, быть может, я смогу помочь? Я всех знаю. Как её имя?

– Анна Данн.

– Анна Данн… Анна Данн… – несколько раз повторил мужчина. – Право слово, у нас никого нет с таким именем. Ни женщины, ни девочки, ни старушки.

– А вы всех-всех знаете? – удивился Уолтер.

– Да, по долгу службы.

– И кем вы служите?

– Я врач. Работаю в «Маяке». Это наша психиатрическая больница. Ну и случается, что ко мне обращаются разные люди с разными недугами. Им больше не с кем посоветоваться. Так что мне приходится общаться со многими.

– А зовут вас… – почесав подбородок, произнёс детектив.

– Ах да, я ведь забыл представиться. Некрасиво как-то получилось. Меня зовут Скотт Лишер.

И тут детектива словно ударило молнией, от неожиданности он даже на какое-то время потерял дар речи. Он ушёл в себя, перед глазами тотчас пронеслись строки и целые абзацы из черновиков Анны Данн. И всё, описанное молодой журналисткой, вдруг показалось Уолтеру настолько правдоподобным, что ему сейчас же захотелось схватить Скотта Лишера за руку и во всеуслышание объявить о поимке последнего подлеца и негодяя. Но он вовремя опомнился.

– Вы о чём-то задумались? – поинтересовался врач. – Или вы себя неважно чувствуете? Может, вас укачало?

– Нет-нет, со мной всё в полном порядке, – улыбнулся детектив. – Так, значит, вы и работаете, и живёте на острове?

– Да. Знаете, пациенты требуют много внимания, так что я почти всё своё время провожу с ними. Стараюсь помочь каждому.

– А на материке у вас кто-то из родных живёт?

– Нет, с чего вы взяли?

– Просто решил, что вы, возможно, кого-то навещали.

– А-а-а, теперь ясно… Нет, вовсе не поэтому. Я сюда приезжал по одному важному делу… Расскажите-ка вы лучше что-нибудь о себе. Или о своей жене.

– Жене?

– Ну да, – подтвердил Скотт Лишер, бросив взгляд в сторону Виктории.

– Мы не женаты.

– Ой, простите.

– Ничего страшного.

– Должно быть, Анна… как там её?

– Данн.

– Должно быть, Анна Данн – ваша жена?

– Нет. Почему вы вообще решили, что я женат?

– Даже не знаю, – ответил врач, почесав щёку длинными грязными ногтями. – Отчего-то мне так показалось… В любом случае, кем бы вам ни приходилась та женщина, на нашем маленьком островке её нет и никогда не было. В какую же даль вы отправились! И всё путешествие впустую!

– Ничего страшного, если даже и так. Я и в самом деле отношусь ко всей этой истории как к небольшому путешествию.

– Это радует… и всё же мой вам совет – когда мы доберёмся до острова, не сходите на берег, сразу отправляйтесь обратно. Вы сэкономите уйму времени.

– Благодарю за совет, я бы и сам так поступил, но не могу. Похоже, мне придётся задержаться.

– На целый месяц? – удивлённо воскликнул Скотт Лишер. – Следующий пароход будет только через месяц.

– Выходит, что да, – кивнул детектив. – Просто я связан некими обязательствами с тем господином, который попросил меня о данной услуге.

– А-а-а… теперь я, кажется, понимаю. И даже понимаю, какими конкретно обязательствами.

– В конце концов, надеюсь, следующий месяц будет не худшим временем в моей жизни.

– Надейтесь… надейтесь… – сказал врач, посмотрев на воду и похлопав себя рукой по вздутому животу.

Чтобы переменить тему разговора, Уолтер показал на море и произнёс:

– Какая же мощь! И на много километров вокруг ничего, кроме воды! Разве это не удивительно? Разве не заставляет задуматься над тем, насколько же огромен наш мир и насколько мы сами малы и крохотны?

– Да, пред ним мы и в самом деле просто крохи, это вы верно подметили, – согласился с детективом Скотт Лишер, и каждый из них в этот момент подумал о чём-то своём. – Если б вы хоть раз в жизни увидели его! Одна такая встреча преобразила бы всё ваше существо… бытие… образ мыслей.

– Похоже, что я вас не до конца понимаю.

– Оно и не удивительно, вы ведь и понятия не имеете, какие исполины обитают в водной среде! Там даже водоросли и те вырастают до сотни метров в длину.

– По-моему, вы несколько преувеличиваете, – усмехнулся Уолтер, но врача было уже не остановить. Он всё продолжал говорить, и глаза его блестели как у буйнопомешанного.

– Какие только тайны ни скрыты под толщей тёмной воды! Там, – и он показал вниз, – обитают самые настоящие чудовища. Страшные жуткие твари, пожирающие друг друга. Они запросто сожрут и вас, лишь только вы подумаете вторгнуться в их законные владения. При желании они за одну секунду могут утянуть на дно и наше судно. Если б вы только увидели хоть одним глазком самого большого, самого главного из них…

– Ну хватит, это не смешно, – вдруг вмешалась в разговор Виктория. Она на дух не переносила море и всё, что было с ним связано.

– Но я и не собирался шутить! – воскликнул Скотт Лишер так громко, что она даже вздрогнула. – Океан наш, право слово, населён страшными титанами. И все они обитают на таких глубинах, что ни один водолаз в мире никогда до них не доберётся.

– Ладно уж, заканчивайте свои россказни о глубоководных чудовищах. Вы б нам ещё про «Летучий голландец» поведали, – попытался отшутиться детектив, хотя у самого по спине пробежали мурашки. Поддавшись мистической тревоге, он посмотрел на воду, от которой шёл промозглый холод, и на миг ему почудилось, что он что-то или кого-то увидел. Нечто тёмное, странный силуэт, быть может, чья-то тень… нет! Человек! Полчеловека! Половина чьего-то туловища! Уолтера немедленно схватил озноб. И только он собрался рассказать всем об увиденном, как его вдруг схватил за руку врач, развернув лицом к себе.

– Как знаете! – с досадой произнёс Скотт Лишер. – Не верите мне… ваше право. Не стану больше докучать вам своим присутствием. – И он откланялся.

Детектив кисло улыбнулся в ответ, после чего вперил нетерпеливый и пристальный взгляд в воду. На сей раз ничего необычного он там не увидел.

«Показалось, – успокоил он себя. – Ну и привидится же чертовщина».

– От его историй мне не по себе, – призналась Виктория, вся съёжившись. – А ещё мне холодно.

Уолтер прижал её к себе и ощутил тепло её дыхания на своём лице. Затем он достал из внутреннего кармана пальто фляжку с коньяком и немного отхлебнул, после чего они поспешили уйти с палубы.

9

– Вы не возражаете?

– Не возражаю, пожалуйста.

Спросив разрешения, Уолтер разместился за столом, за которым уже сидели статный мужчина и горбатый старик. Представившись друг другу, они обменялись рукопожатиями. Поначалу разговор у них шёл о том о сём и вместе с тем ни о чём вовсе: о погоде, о политике, о жизни. Больше всех говорил мужчина, задавая общий тон диалога, так что у детектива не получалось и трёх фраз подряд вставить в беседу. Старику тоже не позволялось особо разойтись. Каждый раз, как только он было пытался объяснить Уолтеру цель своего визита на остров, его тут же перебивал мужчина, уводя разговор в сторону – вновь к погоде и последним газетным новостям, глупым и неинтересным. Детектива это раздражало, но он держался и не подавал виду, чего нельзя было сказать о старике, который краснел и злился. В какой-то момент его терпение лопнуло, он ударил ладонью по столу и воскликнул:

– Довольно! Стыдно? Да? Почему не скажешь человеку напрямую, куда мы направляемся и с какой целью? Стыдишься меня? Знаю, стыдишься! Мол, совсем из ума выжил старый дурак! Так вы и говорите за моей спиной, когда я не слышу. Я всё знаю.

– Папа, ты чего? – тут же встревожился мужчина. Его лицо приняло странное выражение, как будто он не на шутку перепугался. – Не говори глупостей.

– Довольно! Кончай спектакль! Признайся, что вы все терпеть меня не можете за то, что я стал беспомощен, как ребёнок, – повторил старик, и в этот миг в борт судна ударила мощная волна, раздался какой-то треск, и оно чуть не опрокинулось.

Погода вдруг в одночасье переменилась. Всё небо затянуло чёрными жирными тучами, задул ураганный ветер, и море заволновалось и зашумело пуще прежнего.

– Как бы не перевернуло нашу лохань в такую-то непогоду, – произнёс мужчина, сделав попытку переменить тему.

– Замолчи, щенок! – брызжа слюной, прокричал старик. – Дай теперь отцу выговориться! Или стыдно стало, что о тебе подумают посторонние люди? Раньше надо было думать, до того, как решили избавиться от меня.

– Ну что ты такое говоришь?

– Хватит! Пускай хотя бы этот господин узнает, как вы со мной обошлись. Послушайте, – старый человек обратился к Уолтеру, – я для своих детей что кость, застрявшая в горле. Но они никак не желают понять, что и сами не вечно будут оставаться молодыми и здоровыми. Да, не стану кривить душой и признаюсь: временами я действительно бываю невыносим, часто забываюсь, теряюсь, не понимаю, где нахожусь и что делаю. Один раз так и вовсе зашёл в чужой дом и отправился в спальню, чтобы отдохнуть. А там хозяйка, и не одна, понимаете, чертовка… хе-хе. – Он улыбнулся. – И пожар дважды чуть не устроил. И с лестницы падал, и голову расшибал… и не только свою. Случается, что даже хожу под себя, но разве это повод выбрасывать меня за дверь, как побитую, отслужившую своё собаку?

– Папа, перестань, пожалуйста. Ты позоришь нас.

– Вы сами себя позорите, так поступая со мной. И откуда только в вас столько эгоизма? Разве такому я вас учил?

– Вы только не слушайте его. – Мужчина взглянул на детектива. – Это он сейчас ещё гладко говорит и трезво соображает, в остальное же время он совершенно не в своём уме. Мы устали от него. Мы все очень устали от тебя, папа. – И он развернулся к отцу.

– Помяни моё слово, – ответил ему старик, – когда ты будешь кончаться, твои дети обойдутся с тобой ещё хуже, чем ты со мной.

– Можешь не переживать, я никогда не стану для них обузой.

– Ещё как станешь, шакал ты этакий.

И внезапно зарядил мощнейший ливень. Со свистом завыл ветер, и окончательно взбунтовавшееся море основательно закачало жалкую посудину. Но всё это, похоже, лишь ещё больше раззадорило старика. Он совсем вышел из-под контроля и вёл себя теперь так, точно в него вселился какой-то шкодливый бес. Он тряс кулаками, пытался вырвать свои волосы – последние, оставшиеся на голове, – и даже плевался, как озорной малолетний мальчуган.

– Вот уйдём сейчас на дно, на корм рыбам, – кричал старик, – тогда и поглядим, какая дрянь в ком сидела! Вы думаете, что я совсем выжил из ума? Да, чёрт возьми, так и есть. И вы все тоже давно уж с ума сошли. Психи и безумцы! Кругом психи и безумцы! Ха-ха! И наконец-то мы все погибнем! Долой мою жизнь! Долой ваши жизни! Ха-ха! На корм рыбам! Да я о таком с детства мечтал. На корм!

– Папа, перестань, – умолял его мужчина. – Прошу! Что на тебя нашло? Это, наверное, всё из-за бури. Ты только не бойся. Успокойся, прошу. Всё будет хорошо.

– Это наша последняя поездка! И вот-вот мы обретём вечный покой. Ха-ха!

Когда старый человек собрался стянуть с себя штаны, в дело вмешался врач, появившийся рядом неожиданно, словно из-под земли. Обратившись к мужчине, он сказал:

– Вам лучше увести отца в каюту. И вам, Уолтер, также советую закрыться у себя, потому как, похоже, начинается Чёрная Буря!

– Чёрная Буря? – удивился детектив.

– Она самая! В здешних краях подобное случается нередко. Право слово, с ней шутки плохи.