Kitobni o'qish: «Хранители. Часть 1 Чужая река»

Глава 1 Письмо купца Медведева

Ночной туман медленно укутывал белым покрывалом извилистую северную речку и лесные низины. В прохладном осеннем воздухе уже ясно чувствовалось скорое приближение долгой и суровой северной зимы. Верхушки могучих сосен, не тревожимые ни единым дуновением ветра, казались в лунном свете сказочными исполинами, охраняющими покой этого загадочного места с небольшой рекой под названием Хевняныяха. Что в переводе с ненецкого языка означало «Чужая река». Сидя сейчас у костра на берегу этой Чужой реки, Дмитрий размышлял над её названием. Ненцы, коренной народ, кочевники Ямала, в старину называемые самоедами, всегда давали местам своего обитания названия со смыслом: Пырьяха – Щучья река, Сядэяха – река Идолов, Яр-Сале – мыс Плача, Хевняныяха – Чужая река. Ну, Щучья, Гнилая или Большая – ещё понятно. Но вот почему Чужая… Почему для людей, веками кочевавших со своими оленьими стадами по бескрайним просторам Севера эта обыкновенная с виду речка была чужая? А если она была чужая для них, то кому она могла быть своей?

Глядя на игру пламени костра и размышляя обо всём этом, Дмитрий начал вспоминать некоторые вещи, которым совершенно не придавал значения днём. Например, как странно вёл себя Василий, молодой ненец, их проводник, который привёз его с друзьями сюда на моторной лодке несколько часов назад. Он неохотно отвечал на вопросы или просто отмалчивался, опасливо озирался по сторонам, а иногда что-то бормотал себе под нос. Ещё в стойбище Дмитрий заметил, с какой неохотой Василий согласился ехать в эти места. И если бы не строгий приказ старого ненца – главы семейства, им бы ни за что не удалось его уговорить. Да и старик вёл себя немного раздраженно, хотя, возможно, Дмитрию это только показалось.

Хевняныяха была довольно глубокая и широкая. Завалов или каких-либо помех не встречалось, и вполне можно было ехать дальше, но, поднявшись на восемнадцать километров, Василий остановился на удобной для ночёвки косе и объяснил, что дальше уже идут запретные места, которые охраняют злые духи, и ненцам ходить туда никак нельзя. Он помог путешественникам выгрузить вещи и сразу уехал назад. Тундровые ненцы, как и все кочевые народы, впечатлительны и суеверны, так что никто на него не обиделся, а все сразу занялись обустройством лагеря. И вот они здесь… В нехорошем, запретном месте, которое охраняют злые духи.

Стоит только оторвать городского человека от привычной для него жизни в цивилизации, поместить его в мир абсолютно дикой природы, без связи и Интернета, как скоро он начинает смотреть на многие вещи иначе, оценивая их как бы со стороны.

Вслушиваясь в звуки ночного леса, Дмитрий стал вспоминать рассказ Сергея в баре «Айсберг» в Надыме. И всё сказанное тогда другом воспринималось теперь совершенно иначе. Сгущающийся туман ещё больше подстёгивал воображение, и на душе становилось всё тоскливее и тревожнее. Подбросив в костёр несколько толстых сучьев и устроившись поближе к огню, Дмитрий, прогоняя неприятные мысли, начал вспоминать свои детские годы в Надыме, когда они с лучшими друзьями, Сергеем и Костей, проводили свободное время. Как все надымские дети, они лазили по многочисленным стройкам молодого, быстро растущего города, ходили в походы по окрестным, далеко не безопасным лесам, делали шалаши, копали землянки, собирали грибы и ягоды. Забирались на самые верхушки огромных кедров за шишками и ловили рыбу. Строили плоты и катались на них по озёрам, которых в окрестностях Надыма великое множество. Как интересно было бегать в ненецкие стойбища и кататься на оленьих упряжках! Домой иногда возвращались в таком виде, что родители хватались за голову и долго потом отмывали юных путешественников от сажи костров и кедровой смолы, а после обрабатывали комариные укусы.

Он, Дмитрий Велянский, Константин Студилин и Сергей Филимонов, а проще говоря – Дёма, Кот и Филя, познакомились, когда им всем было лет по семь. Жили они в одном дворе и учились в одной школе. Поначалу они просто иногда вместе играли на улице, но после одной драки всех мальчишек их двора против мальчишек соседнего они как-то ближе сошлись, а потом уже и всё свободное время проводили втроём. Много лет прошло с тех пор, но они так и остались лучшими друзьями. Их родители тоже хорошо знали друг друга. А познакомились они в милиции после одного неудачного научного эксперимента, который друзья устроили в не совсем подходящем для этого месте. Соорудив из велосипедного насоса космическую ракету и зарядив её топливом, которое изготовил Костя по своему секретному рецепту, они не нашли лучше места для её запуска, чем пилорама на окраине города. В космос ракета не улетела, зато точно попала в окно находившегося рядом ангара, где хранились тюки с паклей. Благо пакли в ангаре было немного, и отец Дмитрия, занимавший высокий пост в горисполкоме, смог по-тихому уладить этот неприятный инцидент с пожаром. Много ещё было случаев, когда их родители собирались вместе, чтобы решать проблемы, которые подкидывала им весёлая троица, но, за что старикам большое спасибо, никто и никогда не пытался запрещать им дружить. Несмотря на общие интересы, у каждого из друзей было своё увлечение. Дмитрий занимался шахматами и даже выигрывал турниры между школами. Любил с друзьями клеить модели самолётов и танков, которые из командировок привозил его отец, так как в Надыме их купить было просто невозможно.

Его родители были коренными москвичами, коммунистами и приехали осваивать Север по направлению Коммунистической партии. Несмотря на занятость, отец Дмитрия уделял много времени сыну, и Сергею с Костей нравилось проводить время у них в гостях, разгадывая с Димкиным отцом кроссворды или просматривая диафильмы на большом белом экране.

Сергей, как и его родители, больше всего любил книги. Читал он много и обо всём, но самыми его любимыми писателями были Жюль Верн, Майн Рид и Александр Дюма. Понравившиеся произведения он перечитывал по нескольку раз и черпал из них замечательные сценарии для игр.

Костя тоже любил поиграть в шахматы, но читать не любил просто категорически. Зато живо интересовался холодным и огнестрельным оружием и постоянно мастерил стреляющие, хлопающие далеко не всегда безобидные игрушки. Ещё он слушал классическую музыку. Обожал Моцарта, Баха, Шопена, Глюка. Это очень удивляло не только друзей, но и его родителей, которые как-то даже думали отдать сына в музыкальную школу, но на комиссии выяснилось, что у него напрочь отсутствует музыкальный слух. Отличительной же чертой Кота было его чрезмерно развитое чувство юмора и острый язык. Жертвами розыгрышей и шуток частенько становились не только сверстники, но и учителя. И если шутки над сверстниками почти всегда сходили ему с рук благодаря высокому росту и крепким кулакам, то шутки с учителями всегда заканчивались одинаково – вызовом родителей в школу. Родительское внушение на какое-то время охлаждало пыл шутника, но через некоторое время всё повторялось снова. Лучшие друзья Кота, разумеется, тоже становились жертвами его розыгрышей, но в долгу, как правило, не оставались и всегда придумывали, как в свою очередь отплатить шутнику той же монетой.

Пролетели школьные годы, и друзьям пришло время выбирать специальность и определять свой путь в жизни. Дмитрий уехал в Москву и поступил в МГУ на физико-математический факультет. Учился он всегда хорошо и, окончив университет, успел ещё защитить кандидатскую диссертацию по физике. После учебы женился на Светлане, с которой познакомился на третьем курсе. Светлана была коренной москвичкой и работала в солидном агентстве недвижимости, владельцем которого был её отец. Дмитрий остался жить в Москве и вскоре с помощью связей тестя устроился работать в крупную компанию, занимающуюся новыми разработками в сфере компьютерных технологий, где сейчас уже занимал руководящую должность.

Сергей закончил Санкт-Петербургский университет. Учился он на историческом факультете на кафедре археологии, этнографии и антропологии. После учёбы у него была возможность остаться в Питере, но он вернулся в родной Надым, где и работал сейчас директором краеведческого музея. Он много ездил в составе научных экспедиций, проводя исследования и раскопки на территориях Западной Сибири и Урала, занимался этнографическим исследованием северных народов, знал ненецкий, хантыйский и зырянский языки. Сергей обладал поистине поразительной работоспособностью. Работа была для него смыслом всей жизни, и в свои тридцать четыре года он уже успел защитить докторскую диссертацию и написать несколько научных трудов, но обзаводиться семьёй совершенно не торопился, ссылаясь на занятость и отсутствие времени на поиски своей половинки. Родители его, выйдя на пенсию, переехали жить в Белгород, оставив Сергею в Надыме двухкомнатную квартиру, которая теперь больше напоминала запасник какого-нибудь музея. Тут можно было найти что угодно: от древней керамической посуды раннего железного века до костей мамонта.

Константин после окончания школы уехал в Тюмень. Родители не рискнули отправить своего слишком шустрого отпрыска учиться в какой-нибудь другой город одного и определили его в Тюменский медицинский институт, где заведующим кафедрой был его родной дядя. Костя относительно спокойно проучился два года, но летом 1993 года случилась беда. В Надыме в автомобильной катастрофе погибли его родители. Пережив сильнейшее нервное потрясение, Костя бросил институт и ушёл в армию. Отслужив срочную службу, он остался в армии по контракту. Из нечастых его писем друзья знали, что служил он в спецназе, долго был в Чечне, где получил тяжёлое ранение и лежал в госпитале в Ростове. После выздоровления он опять подолгу пропадал в каких-то командировках, лишь изредка давая о себе знать. Отслужив больше десяти лет, Костя уволился из армии, вернулся в Надым и устроился в филиал крупной нефтяной компании, где занимался теперь физической подготовкой охранников. Будучи от рождения крупным парнем, из армии Костя вернулся здоровенным детиной, без малого два метра ростом и весом за сто двадцать килограммов. К тому же в результате ранения у него на всю жизнь осталось на радужной оболочке левого глаза небольшое белёсое пятно, придававшее лицу, особенно когда он сердился, довольно свирепый вид. Несмотря на все жизненные передряги, характер у Кота практически не изменился. Только теперь в его шутках присутствовала изрядная доля чёрного юмора. Он любил женщин, пользовался у них успехом, однако связывать себя узами брака совершенно не торопился.

Живя опять в родном городе, Сергей и Костя виделись часто и, как только выпадала возможность, вместе выезжали на рыбалку и охоту. Дмитрий тоже иногда к ним присоединялся, стараясь выбраться в Надым хоть на неделю каждый год, а то и два раза за год. Здесь он отдыхал как ни на одном курорте мира, хотя уже успел объехать в деловых и туристических поездках половину земного шара. В этом году он не надеялся уже встретиться с друзьями из-за загруженности на работе, но в начале сентября проект, которым занималась его команда, был приостановлен, и Дмитрий мог себе позволить аж трёхнедельный отпуск. Светлана не смогла поехать куда-нибудь с ним отдохнуть и не возражала против его поездки в Надым. Он позвонил друзьям и очень обрадовался, узнав, что Сергей отправляется на пару недель в глухие места Ямала для проведения каких-то этнографических исследований и Костя, взяв часть отпуска, тоже едет с ним. И вот через три дня вся компания уже сидела в баре «Айсберг», обсуждая детали предстоящего путешествия.

Об экспедиции Сергей тогда рассказал друзьям следующее:

– Несколько месяцев назад мне позвонил из Питера мой старый знакомый, Василий Владимирович Лаптев. Он профессор истории. Мы познакомились, когда я был ещё студентом, а потом вместе работали в экспедиции на Среднем Урале. В питерских архивах он случайно нашёл любопытное письмо новгородского купца-мореплавателя Степана Афанасьевича Медведева, датированное 1879 годом, к некоему Ивану Васильевичу. К сожалению, конверт не сохранился и фамилию адресата установить не удалось. Сложенные втрое листы просто лежали среди каких-то статистических данных того времени. В письме Медведев описывает свою встречу во время очередной торговой экспедиции с людьми из никому не известного поселения в районе Обской губы, которая тогда входила в Тобольскую губернию. Он много лет торговал в тех местах с самоедами, но никогда раньше ему не доводилось видеть тех людей или что-либо слышать о них. В том плаванье на его корабле тяжело заболел матрос. Он сильно простудился во время шторма и был совсем плох. Подобные случаи не были редкостью, и, оказывая бедняге посильную помощь, команда всё же первым делом занималась торговлей. Они приплыли в условленное место, где самоеды уже ждали их со своими товарами для обмена, и торговля началась как обычно. И вот в один из дней из леса вышли несколько человек и сразу подошли к Медведеву. Чужаков было пятеро – трое крепких зрелых мужчин и два молодых парня. Медведев их описывает так: двое молодых и один постарше были русоволосы и на вид приятны, а двое были воистину зверообразные, разбойничьего вида, сильно конопатые и с рыжими волосами и длинными рыжими бородищами. Одеты все были одинаково: куртки и штаны из нерпичьей кожи, короткие сапоги. У молодых за спинами висели луки с колчанами, трое постарше несли сшитые из кожи мешки. У каждого на поясе висел длинный нож. Подойдя, они чинно поздоровались и представились русскими именами. Сказали, что принесли для обмена собольи и песцовые шкурки. Говорили по-русски, с поморским говором. Русоволосый, который постарше, сразу сообщил, что он лекарь и слышал от самоедов, будто на корабле купца лежит больной человек, и, если капитан позволит, он мог бы тому больному помочь. Медведев удивился появлению чужаков, но ещё больше его удивило, что на пятерых у них не было ни одного ружья. Луки на Ямале были обычным делом. Ненецкие ребятишки и сейчас, в наше время, часто с луками охотятся, а уж в то время лук был очень распространён среди взрослых охотников, но и ружья уже широко на севере использовались. Медведев поинтересовался у незнакомцев, кто они и откуда, на что те ответили, что они мореплаватели-промысловики, родом из Архангельска, год назад в этих водах потерпели крушение, живут пока у самоедов и заготавливают пушнину. Купец предложил им свою помощь, пообещав доставить их до ближайшего портового селения, но они отказались, объяснив это тем, что дома о них знают и за ними скоро придёт корабль. Тогда Медведев приказал своему помощнику отвести лекаря в каюту, где лежал больной, не особенно ожидая какого-нибудь результата, а воспринимая предложенную помощь как способ получить скидку на товары. Пока лекарь и помощник занимались больным, купец и промысловики торговались. Гости взяли за шкурки небольшой лужёный медный котёл для приготовления пищи, большой чайник, три топора, три пилы, пять ножей, четыре пуда соли, два пуда муки, несколько отрезов ткани, ножницы, спички и ещё кое-какую мелочовку, что было совсем не много за отменного качества шкурки, принесённые промысловиками. Купец, посовестившись брать такую дорогую плату за взятые товары, давал им ещё ружьё, но те отказались. В скором времени помощник и гость вернулись с корабля, и странный лекарь сказал, что больной действительно очень плох, но он непременно поправится. Промысловики вежливо отказались от предложения вместе пообедать, быстро попрощались с купцом и ушли в том же направлении, откуда и появились. Дальше Медведев пишет о странном поведении самоедов во время визита поморов. Как только чужаки вышли из леса, ненцы сразу отошли к своим нартам и сидели там до тех пор, пока гости не скрылись в лесной чаще. Самоеды, очень добродушный, приветливый и гостеприимный народ, сейчас вели себя очень странно. Они отвернулись и даже не смотрели в сторону купца и нежданных гостей до тех пор, пока те не ушли. На расспросы о причине такого поведения и о тех людях, они сначала вообще не хотели отвечать, но, получив в подарок по паре бронзовых украшений для их женщин и выпив с купцом несколько поднесённых чарок вина, всё же рассказали, что те люди сильные шаманы и живут на реке Хевняныяхе. Сколько их и как они живут, никто не знает. Места те считаются запретными, и их сторожат злые духи. Каждый, кто туда пойдет, умрёт или сойдёт с ума. Злые духи Хевняныяхи знают только этих шаманов и никого, кроме них, туда не пускают. А лес и травы там другие, и даже птицы диковинные обитают. Шаманы эти могут говорить с духами леса и воды, со зверями и птицами и знают языки всех народов. Могут они неожиданно появиться в чуме, где есть больной, и вылечить его, остановить мор оленей или же, наоборот, наслать какие-нибудь беды. Говорить о тех людях у самоедов не принято, потому что шаманы могут услышать и рассердиться. А уж если встретил кого из них, то в лицо им смотреть нельзя.

Визит таких занятных промысловиков и рассказ самоедов, похоже, произвёл на Медведева довольно сильное впечатление, но ещё больше он удивился, когда больной матрос, на котором уже было поставили крест, на следующий день смог без посторонней помощи выйти из каюты на свежий воздух, а через пару дней совершенно поправился. Выздоровел он благодаря какому-то порошку, который оставил лекарь и велел пить его с водой два раза в день. Медведев записал этот случай в свой дневник, а по возвращении из плавания написал письмо своему товарищу, а тот уже, видимо, передал его кому-то из учёного сообщества в институте, где оно и затерялось среди бумаг.

– И ты, взрослый человек, историк, учёный, поверил в эти сказки? – спросил с улыбкой Дмитрий, выслушав рассказ, не перебивая. – Да мало ли в то время было по северам всяких мест, где заготавливали пушнину и рыбу. Те же Лензета, Шуга, Хоровая, Нерусовая… Сколько всяких историй загадочных ненцы могут рассказать о них? Ушей переслушать не хватит! Так и здесь: нашли русские мужички хорошие места, накошмарили какими-нибудь фокусами аборигенов, чтобы те к ним не совались и промышляли себе потихоньку. Они же и говорили, что корабль за ними должен был прийти. Вдруг узнали, что какой-то купец приехал, и пришли пополнить запасы соли да муки. И всего делов. А ненцы после пары чарок могут и не такое рассказать. Да и купец наверняка приврал. Захотел просто рассказать что-нибудь шибко чудно́е из своих поездок своему товарищу, чтобы удивить, вот и расписал всё живо и красочно. А ты на всё это повёлся!

Костя, слушая Дмитрия, согласно кивал, но, глянув на невозмутимое лицо Сергея, безнадёжно махнул рукой:

– Вот и я ему то же самое сказал, но ты Филю знаешь… В общем, придётся нам туда ехать. А могли бы поехать на избушку и славно отдохнуть.

– Я уверен, что на реке Хевняныяха действительно было какое-то поселение, – спокойно ответил Сергей. – Нужно туда добраться и отыскать его. Экспедиция предстоит непростая. Места там глухие. Зато шикарную охоту и рыбалку я вам обещаю. А если мы там ещё и найдём что-нибудь, то будет вообще отлично. На всё у нас пара недель. Сначала на вахтовой вертушке – до стойбища, потом нас отвезут на лодке вверх по реке, а дальше – пешком. Обратно до стойбища сплавимся на катамаране. По словам ненцев, что в тех местах рыбачат, река там везде глубокая. Значит, доплывём быстро. А двадцать четвёртого сентября нас вертушка заберёт. Ну а если ничего не найдём на Хевняныяхе и вернёмся оттуда раньше, поживём в стойбище, рыбку половим, оленину поедим.

Два дня ушло на все приготовления. Собирались в такую дальнюю поездку основательно, продумывая каждую мелочь. Решили, что оружие берут все. Сергей взял свою старую, ещё отцовскую, ижевскую вертикалку двенадцатого калибра, Дмитрий – того же калибра «Сайгу» с магазином на восемь патронов, Костя был вооружён карабином «Тигр» с оптическим прицелом. Из одежды, как всегда, армейские камуфляжи, вязаные шапочки и армейские ботинки с высоким берцем. С учётом длительных переходов по лесистой местности ботинки были оптимальным вариантом. Ноги в таком походе будут мокрые в любой обуви, но ботинки удобнее и их легче просушить. Взяли с собой и лёгкие шлёпанцы, чтобы было во что переобуться, пока обувь сушится. На случай заморозков у всех были одинаковые лёгкие, но очень тёплые непромокаемые куртки. Их пару лет назад Дмитрий купил в Москве в магазине альпинистского снаряжения и привёз друзьям в подарок. У каждого был нож, спутниковый навигатор с запасом батареек, патроны, спальный мешок, маленькая аптечка и личные вещи для длительного путешествия. С рыбой и дичью проблем в глухих местах быть не должно, но всегда лучше перестраховаться, поэтому тщательно продумали и закупили запас продуктов. Для воды взяли обыкновенные литровые пластиковые бутылки. Наиболее тяжёлую часть продуктов, две компактные удочки, складную пилу, палатку, рулон полиэтиленовой плёнки и несколько мотков прочной капроновой верёвки, необходимой для изготовления рамы для катамарана, Костя и Дмитрий распределили по своим рюкзакам. У Сергея в рюкзаке лежала рабочая сумка с необходимыми для экспедиции принадлежностями, складная лопатка, бинокль, немного продуктов и походная посуда, а также два больших надувных баллона для катамарана. Эти баллоны Сергею по заказу изготовила какая-то питерская фирма, специализирующаяся по надувным плавсредствам из современных материалов. Стоили баллоны Сергею недёшево, зато были прочные и лёгкие. К ним прилагался ремонтный комплект, пластиковый насос и два складывающихся весла. Раму и площадку для катамарана путешественники должны были срубить уже в лесу. Единственного, чего у них не было из важных для автономной экспедиции вещей, это спутникового телефона. Дмитрий свой оставил дома, понадеявшись на то, что Сергей возьмёт свой, а телефон Сергея перед самой поездкой сломался. Просто не включился и всё. У Кости же спутникового телефона не было вовсе. Но отсутствие связи с миром не очень беспокоило путешественников.

Утром десятого сентября две тысячи девятого года друзья вылетели из Надыма на вертолёте, который доставлял вахтовых рабочих на газовое месторождение. Через полтора часа полёта их высадили в ненецком стойбище на берегу большого озера, которое протокой соединялось с Хевняныяхой. Стойбище было маленькое, всего два чума¹да около сотни оленей. Вертолёт полетел дальше, а путешественники попили чаю с хозяевами стойбища и, сделав несколько фотографий на память, продолжили путь на моторной лодке. С полчаса они плыли по этой чужой извилистой реке, пока по левому берегу не появилась удобная для стоянки песчаная коса, за которой, по словам Василия, и начинались охраняемые злыми духами места. Лагерь разбили на открытом, продуваемом месте, где было не так много комаров и мошкары. Поставили палатку, заготовили дров на ночь, приготовили ужин и в честь благополучного начала путешествия распили бутылку французского коньяка. На случай появления какого-нибудь любопытного косолапого гостя друзья распределили ночное дежурство по три часа, и Сергей с Костей отправились спать, а Дмитрий заступил на дежурство.

Прервав воспоминания и размышления, он посмотрел на часы. Дежурство подходило к концу. Он знал, что Костю, который должен его сменить, будить не надо, так как после службы в армии тот обладал массой весьма полезных навыков, в том числе просыпаться без будильника в нужное время. Но приготовить для сменщика чай было его обязанностью. Он поднялся, разминая затёкшие мышцы, повесил на перекладину над костром чайник и подбросил в огонь дров. Начинало клонить в сон. Поправив веткой дрова в костре, он от скуки стал выводить загоревшимся её кончиком причудливые узоры в воздухе.

– Пытаешься наколдовать ещё бутылку коньяка? – услышал Дмитрий голос Кости и вздрогнул от неожиданности.

Тот стоял в двух метрах за его спиной и, улыбаясь, доставал из кармана сигареты.

– Чёрт, людей пугаешь… – недовольно проворчал Дмитрий. – Как привидение появляешься. Прекращай так делать, сколько раз тебе говорить!

Костя вытащил из пачки сигарету и присел на корточки возле костра.

– Извини, не буду больше.

Он взял у Дмитрия тлеющую ветку, прикурил от неё, с наслаждением затянулся и медленно выпустил вверх струйку сизого дыма.

– Пей кофе, вода закипает, – кивнул на чайник Дмитрий.

– Спасибо, ты настоящий друг.

Бросив ветку в костёр, он потянулся за кружкой к расстеленной на настиле из елового лапника плотной клеёнке, выполняющей теперь роль обеденного стола.

– Сам-то будешь что-нибудь?

Дмитрий, закинув руки за голову, сладко потянулся и зевнул.

– Нет, спасибо. Глаза уже закрываются.

– Ну, раз коньяка больше нет, а кофе ты не хочешь, иди спать, Гарри Поттер, – усмехнулся Костя, наливая кипяток в кружку.

– Пока, горный тролль, – проворчал Дмитрий и, взяв свое ружье, пошёл к палатке.