Kitobni o'qish: «Королевство в огне. Пепел Души»

Пролог

Сигрин неторопливо вошёл в тронный зал через дымящийся дверной проём. Огромную дубовую дверь выбило магическим взрывом, раскрошив в щепки. Защитники замка упорно не хотели сдаваться, и войска Грюма завязли в стычках в многочисленных коридорах и комнатах крепости Тар Вероны.

– Сдохни, демон!

Сигрин легко поймал занесённую над ним руку с коротким мечом и с силой сжал её. Послышался громкий хруст, и отчаянный крик незадачливого гвардейца разрезал воздух.

– Где твой капитан? – прошелестел Сигрин, продолжая сжимать руку несчастного.

Гвардеец упал на колени и застонал. Ужас читался в его глазах даже через узкую щель забрала стального шлема. Улыбка тронула скрытые под бронзовой маской губы Сигрина.

– Отпусти его!

Сигрин повернул голову туда, откуда послышался голос. В дальнем конце зала, недалеко от помоста с троном и большого перевёрнутого стола, стояли четверо воинов в гвардейской броне. На гвардейце, сказавшем это, не было шлема, а его некогда пышные усы намокли от крови. Он слегка прихрамывал, но руки в латных перчатках крепко держали двуручный меч.

– Капитан, – произнёс Сигрин, определив ранг воина по отметкам на наплечнике, – Прикажите своим гвардейцам сложить оружие и сдаться.

– Никогда!

– Это Ваш выбор, – ответил Сигрин.

Повелитель сказал ему выполнять приказы Грюма, но раз капитан не намерен сдаваться… Огонь, слегка потухший в нём после убийства Рована, снова разгорался, требуя новых жертв.

Сигрин отпустил скулящего гвардейца, который тут же скрючился, прижимая к себе покалеченную руку, и мерным шагом направился к четверым воинам.

– За королеву! Честь и кровь! – крикнул усатый и ринулся навстречу Сигрину. Остальные гвардейцы дружно заревели и побежали за капитаном, быстро обогнав своего прихрамывающего командира.

Сигрин прибегнул к помощи своих кривых клинков: он мог убить их всех по щелчку пальцев, но ему не терпелось снова почувствовать сладость битвы.

Бегущий первым гвардеец вытянул вперёд руку с мечом, собираясь заколоть Сигрина, но тот быстрым движением отвёл клинок в сторону и резанул потерявшего равновесие воина по торсу. Клинок легко пробил стальной нагрудник. Мужчина упал, заливая плиты пола алой кровью. Оставшиеся втроём гвардейцы взяли Сигрина в кольцо, осторожно кружа вокруг него. Капитан выкрикнул команду, и на Сигрина одновременно обрушились три меча, грозя изрезать его на куски. Он резко подпрыгнул, пропуская клинки под собой, и приземлился за спиной одного из гвардейцев. Тот не успел повернуться, чтобы увидеть свою смерть. Кривой клинок Сигрина просвистел, разрубая шею несчастного. Он отряхнул хопеш от крови и перешагнул через обезглавленный труп, направляясь к двум оставшимся воинам.

Лицо капитана не выражало никаких эмоций, кроме нескрываемой ярости, а вот второй гвардеец заметно нервничал, постоянно меняя боевые стойки. За спиной Сигрина послышался шорох. Он резко развернулся, приняв удар кинжала на один из своих кривых мечей. Гвардеец (тот, который напал на него в самом начале) стоял теперь перед ним, тяжело дыша. В левой руке он сжимал кинжал, пытаясь сломать блок, выставленный Сигрином, при этом правая рука атакующего безвольно свисала, обильно кровоточа.

С лёгкостью выбив кинжал из рук раненого воина, Сигрин вонзил второй меч в живот нападавшего и резко его выдернул. Гвардеец охнул и медленно завалился на спину. Сигрин с шумом вдохнул, наслаждаясь бойней и запахом крови. Он отпрыгнул в сторону, уходя от удара длинного меча капитана, и повернулся к двум противникам. Сигрин пошёл на них и оставшийся с капитаном последний гвардеец не выдержал и убежал, бросив свой меч. Он почти добрался до выхода из тронного зала, как вдруг споткнулся и упал. Из спины у него торчал кривой хопеш, который затем медленно растаял в дыму, снова возникнув в правой руке Сигрина.

– Вы остались один, капитан.

– Всеотец всегда со мной, демон, – сквозь зубы прорычал тот и ринулся на Сигрина.

Он отразил серию размашистых ударов, изредка нанося меткие уколы, но капитан успевал блокировать быстрые выпады Сигрина. Капитан тяжело дышал и всё сильнее прихрамывал на повреждённую ногу. Сигрин увернулся от неточного удара и выбил меч из рук старого гвардейца. Капитан не успел выхватить свой кинжал до того, как Сигрин со всей силы пнул его в грудь, сминая латный нагрудник. От мощного удара капитан отлетел к стене и застонал.

Сигрин выпустил их рук свои клинки, и те растаяли серым туманом. Он подошёл к поверженному капитану и присел на корточки рядом с ним. Капитан хрипел, из уголков его рта текла алая кровь. Удар был так силён, что на стене осталась глубокая выбоина, а гранитная крошка повисла в воздухе.

– Здесь нет Всеотца, – тихо прошелестел Сигрин, хватая капитана за шею своей чешуйчатой перчаткой. Ему доставляло удовольствие видеть, как жизнь медленно покидает этого человека. Глядя в глаза умирающему, он всё сильнее смыкал пальцы в латной перчатке вокруг его горла.

– Маг! Хватит! Он нужен мне живым! – послышался злой окрик сзади.

Сигрин невольно вздрогнул, но не ослабил хватки. Лицо капитана стремительно синело.

– Прекратить! Король Грюм приказал взять Крайта живьём!

Сигрин разочарованно разжал руку и поднялся. Капитан закашлялся, со свистом вдыхая воздух.

– Что ты творишь, маг? – спросил Красный Лем, выплёвывая последнее слово. Он быстро подошёл к ним и теперь возвышался над Сигрином. В тронный зал строем по двое заходили воины армии Грюма, заполняя его. – Королю Крайт нужен живым.

– Он жив, – бросил Сигрин, проходя мимо Лема.

Ему до невозможности хотелось вспороть глотку этому человеку, но учитель запретил калечить или убивать людей Грюма до поры до времени.

– Проклятые маги, – плюнул в спину Сигрина Лем. – Не способны выполнить простейший приказ.

Сигрин стерпел это и продолжил идти к выходу из зала; воины в красном расступались перед ним: их, в отличие от Лема, пробирал первобытный страх при виде тёмного мага.

– Господин командующий! – в зал вбежал воин в лёгкой броне и, встретившись лицом к лицу с Сигрином, замер в оцепенении.

– Ну что там ещё? – к ним подошёл Лем, оставив раненого капитана на руках подоспевшего лекаря, – ты что, язык проглотил? Докладывай.

– Д-д-да, господин, – промямлил воин, не отводя взгляда от Сигрина, – новости из гавани: двум судам удалось покинуть город.

Сигрин оттолкнул воина и вышел из тронного зала в засыпанный каменной крошкой коридор; его мало интересовали детали осады.

– Королева… На малом судне… Рован Алренский жив… – обрывки доклада нарочного достигли ушей Сигрина. Он резко развернулся и стрелой влетел обратно в зал.

– Что ты сказал? – прошелестел Сигрин, подходя вплотную к растерянному воину.

– Он… Лорд Рован ж-жив… – пробормотал тот. – Находится на борту одного из судов.

– Ты лжёшь! – Сигрин схватил воина за шею, – я своими руками убил его!

– Это правда, я сам видел… – выдавил из себя воин, с трудом дыша.

– Отпусти моего человека, маг, – с угрозой произнёс Лем, вынимая меч из ножен.

Их тут же обступили солдаты в красном.

Сигрин ухмыльнулся под маской, но всё же разжал хватку; время уходило. Нарочный не врал – Сигрин чувствовал это. Он тёмной бурей вылетел из тронного зала, перемахнув через окруживших его солдат. Уже в коридоре Сигрин вытащил из-за пазухи небольшой чёрный кристалл и крепко сжал его в ладони. Кристалл треснул, и на миг всё вокруг завертелось в водовороте красок. Картинка перед глазами начала проясняться: Сигрин увидел маяк и пустые причалы. Он уже различал силуэты двух судов вдали, как вдруг на его плечо легла цепкая рука.

– Нет, – послышалось за спиной, и Сигрин словно провалился в бездонный мрак.

Он с размаху ударился об пол, но тут же вскочил, полный ярости. Он очутился в небольшой комнате без окон с единственным тлеющим у стены факелом. В углу комнаты он заметил движение и тут же воспользовался магией, призвав всю ярость, что бурлила в нём, словно воды горной реки. С пальцев правой руки сорвалась тёмная молния и ударила в угол комнаты, на мгновение выхватив из тьмы силуэт человека. Человек неспешно махнул рукой, словно отгоняя назойливого комара, и молния круто искривилась, с треском врезаясь в соседнюю стену и оставляя пятно сажи на ней.

– Учитель?

Мужчина в чёрном балахоне с капюшоном, полностью скрывающим лицо, неторопливо подошёл к Сигрину, держа руки за спиной.

– Я запрещаю тебе трогать его, Сигрин.

– Но я сразил его! Рован был мёртв!

– Да, но мальчик воскресил его.

Сигрин уставился на своего учителя сквозь прорези в маске.

– Этот молокосос?

На пальцах Сигрина начали плясать тёмные молнии. Неважно, как мальчишке удалось вернуть Рована с того света – он убьёт их обоих.

– Нет, ты не тронешь ни Рована, ни юного Йоста, – прочитав мысли Сигрина, изрёк Артаиск, – Таков мой приказ.

– Но Вы обещали! – взорвался Сигрин, и с его рук начали хаотично слетать молнии, со стрёкотом врезаясь в стены, – Вы обещали мне месть! Рован – мой!

Ярость полностью завладела Сигрином; он призвал на помощь свои клинки и с размаху сомкнул их, целя в шею своего учителя. Артаиск не шелохнулся. Хопеши на бешеной скорости врезались в него и тут же рассеялись серым туманом, не причинив вреда. Шокированный Сигрин попытался воспользоваться своим оружием снова, но не смог.

– Я обещал обучить тебя, даровать силу, которой ты так жаждал, – угрожающе произнёс Артаиск.

Сигрин охнул: его колени подогнулись, и он упал на пол, не в силах встать. Его словно придавили горой, как ладонь обрушивается на назойливого комара на щеке.

– Ты начинаешь разочаровывать меня, ученик, – процедил Артаиск, и Сигрина пригвоздило к чёрному полу ещё сильнее. – Ты забыл своё место, Сигрин. Твой разум затуманен, а мысли разрознены.

Сила, давящая на Сигрина, вдруг отпустила, но он так и остался стоять на коленях, низко склонив голову.

– Этого больше не повторится, – прошептал Сигрин.

– Надеюсь. Ты же знаешь, Сигрин, мне претит повторять тебе одно и то же. Не заставляй меня возвращаться к этому разговору.

Артаиск прошёл мимо Сигрина и направился к выходу из комнаты.

– Но кто он? Кто он такой? – бесцветным голосом спросил Сигрин.

– Он – наше будущее, прошлое и настоящее.

Артаиск остановился у выхода.

– Я не понимаю.

– Со временем к тебе придёт осознание. Мальчик сыграет важную роль в моём замысле, когда будет готов.

– Простите, учитель, но почему бы нам просто не схватить его и не доставить сюда?

– Он должен прийти сам. Теперь я ясно это вижу.

Артаиск вышел из комнаты, шурша полами своих одеяний и не сказав больше ни слова. Сигрин так и остался стоять на коленях, пытаясь понять, что же имел в виду его учитель.

Глава Первая

Йост стоял на небольшой поляне, окружённой густым лесом. Его босые ноги утопали в мягком мху, а пальцы касались высокой травы, растущей по всей поляне. Яркое солнце стояло в зените и приятно грело кожу. Йост медленно повернул голову, провожая взглядом пролетевшую мимо стрекозу. Затем закрыл глаза: его наполняло невероятное умиротворение и спокойствие. Он стоял бы так вечно, не думая ни о чём, а лишь наслаждаясь этим прекрасным местом.

– Йост, – внезапно чей-то голос прошептал его имя, но так тихо, что Йост лишь слегка повёл бровью, и через миг его лицо снова разгладилось в полном умиротворении.

– Йост! – голос стал громче и показался смутно знакомым.

– Не мешай, – зло ответил Йост и открыл глаза.

Перед ним стояла женщина в белом платье с диадемой из цветов в длинных волосах. Два разноцветных глаза – один зелёный, другой серый – пристально смотрели на него. Трава под её ногами зашуршала, и на миг оттуда выглянула мордочка лисицы, которая тут же спряталась в густой траве.

– Ювена? – безмятежность мгновенно исчезла, словно морок. К Йосту начала понемногу возвращаться память о событиях последних дней. – Что случилось?

– Ты получил страшные раны в битве, жертвуя собой ради других.

– Да… помню… меч…

Йост схватился за грудь и распахнул рубашку, отрывая бежевые пуговицы. Он провёл пальцем в том месте, куда вонзился двуручный меч. Никаких шрамов или отметин, просто ровная кожа.

– В этом месте нет боли и страданий, – загадочно произнесла Ювена.

– Где Белатрисса? – вдруг спросил Йост, проигнорировав слова Ювены.

– С ней всё в порядке, – как-то странно улыбнулась Ювена. – Она прямо сейчас меняет твои бинты.

– Мои… бинты? – Йост опустил взгляд на свою расстёгнутую рубашку и голую грудь – никаких бинтов.

– В этом месте нет боли и страданий, – повторила Ювена.

– О чём ты? Что за место?

– Ты был мёртв.

Короткий ответ Ювены выбил воздух из лёгких Йоста; он непонимающим взглядом уставился на неё, не в силах вымолвить ни слова.

– Ты был мёртв около часа, пока твоё тело не начало исцеляться. Пришлось…Твоё сознание отключили, чтобы не навредить. Эта поляна и всё вокруг – сон, в котором тебя не может достать боль.

– И ты тоже?

– Нет, – грустно улыбнулась Ювена. – Я здесь, чтобы помочь тебе, Йост.

– Постой, один раз я уже был ранен и умер, наверное… Но сразу же исцелился, и не было никаких снов, – вспомнил Йост о своей не очень давней стычке с охотниками из Тёмного Братства.

– В этот раз ранения серьёзнее; к тому же магический огонь, что опалил твою спину, я не… Твоё тело почти полностью излечила тёмная магия Юрола, но она не может завершить своё дело. Амулет мешает ему и вытягивает силы, делая слабее вас обоих.

– Амулет… – прошептал Йост, машинально протягивая руку к своей шее и проводя пальцами по маленькому тубусу с изображением чёрного дракона.

– Юролу нужна помощь, Йост. Придётся высвободить его, чтобы спасти вас обоих. Просто передай мне амулет.

Ювена протянула открытую ладонь и застыла в ожидании.

– Нет! Если я это сделаю, ничто не помешает Юролу завладеть мною.

На мгновение по лицу Ювены пробежала тень злости и раздражения, что тут же исчезла, уступив место привычной скорби.

– Он этого не сделает.

– Почему же?

– Любая попытка захватить твой разум приведёт Юрола к гибели. Мы… вы связаны магическими узами слишком крепко.

Йост внимательно присмотрелся к Ювене. Что-то здесь было не так с самого начала.

– Зелёный и синий.

– Что? Я не понимаю тебя. Йост, просто дай мне…

– Цвет глаз: один зелёный, второй синий. Что-то я не припомню серого. – Йост отступил назад, принимая боевую стойку. – Я не куплюсь на это, Юрол.

Лицо ненастоящей Ювены исказила гримаса ярости, затем по всему её телу пробежала дрожь, и она начала медленно распадаться, превращаясь в серый туман.

Йоста обдало волной могильного холода; солнце стало тусклее, а деревья зловеще закачались, поскрипывая на ветру. По морю травы прошла рябь и туман потемнел, струясь толстыми змеями над землёй. Туман дрогнул и начал стекаться обратно, к месту, где стояла Ювена, медленно образуя человеческую фигуру. Трава в этом месте пожухла и почернела, быстро превращаясь в серый прах.

– Привет, Йост, – перед ним стоял мужчина, сотканный из клубящейся мглы. Голос шёл из широкого рта без губ, заполнявшего собою всё лицо, которого, считай, не было. У Юрола не было ни глаз, ни ушей, ни носа, лишь растянутый в широкой ухмылке огромный рот.

– Твои уловки на меня не действуют, – зло выкрикнул Йост, борясь с невероятным желанием сорваться и убежать подальше от этого существа. Первобытный страх бурлил внутри, словно щупальце черного тумана Юрола.

– Я допустил ошибку, создав образ этого ничтожного духа. Не хватило времени. – С лёгкой досадой произнёс Юрол, двигая своей огромной пастью. Йост увидел острые мелкие зубы, что росли в два ряда и имели тёмно-синий цвет.

– Отдай мне амулет.

– Никогда!

– Жалкий человек, если бы не моё заточение, ты молил бы на коленях о смерти! – прогромыхал Юрол.

Он двинул рукой-щупальцем в сторону Йоста, но тут же отпрянул, издав странный сдавленный звук. Юрол в гневе щёлкнул зубами, смыкая челюсть. Ухмылка пропала: теперь рот Юрола походил на приоткрытую щель сундука.

– Ты не можешь мне навредить, – напомнил Йост, с трудом заставляя свой голос не дрожать. – Хватит! Уходи и верни меня обратно.

– Ты не вернёшься в настоящее, покуда амулет сковывает меня. Большая часть моей энергии исчерпана, а амулет не даёт её пополнить. Этих остатков не хватит, чтобы исцелить твоё мелкое сознание. Если не отдашь мне амулет, мы останемся здесь навсегда, и твоё тело высосет из меня последнюю энергию.

– Ты снова лжёшь, – не совсем уверенно произнёс Йост. – Я не могу тебе верить.

Юрол стоял неподвижно, но Йост чувствовал, как нарастает раздражение древнего духа. Щупальцы тёмного тумана хаотично дёргались, каждый раз заражая тёмной скверной новый участок поляны. Природа быстро погибала, превращаясь в серый пепел.

– Ты поплатишься за это унижение, человек. Страдания твои будут бесконечны, – прошипел Юрол, вытягивая левую туманоподобную руку вперёд. В ней заклубился дым, и на ладони духа появился плоский камень, весь исписанный непонятными рунами.

– Что это? – Йост с интересом смотрел на странный камень.

– Камень Души, – произнёс Юрол; он как будто уменьшился в размерах, да и голос его был уже не таким грозным.

– Души?

– Моей души: в нём хранится моё естество. Возьми его и приложи к амулету.

– Зачем мне это делать? – Йост не хотел брать из рук духа зловещий камень.

– Как только ты приложишь камень к амулету, моя тюрьма рухнет. Я смогу вернуть часть сил и исцелить твоё сознание. Тот, кто держит в руках Камень Души духа, получает контроль над ним – я не смогу поработить твоё сознание.

– Ты бы не стал делать этого, – Йост, не отрываясь, смотрел на камень: причудливые руны то и дело мигали тёмно-красным, отчего всё вместе напоминало вырванное из груди сердце.

– Ты меня не слушаешь, – прошипел зло Юрол. – Если не верну силы, твоё тело погибнет, а вместе с ним и моё естество будет стёрто навсегда. Проклятый артефакт связывает нас неразрывными узами.

– Если я это сделаю, что помешает тебе вырваться в наш мир и начать убивать всех вокруг?

– Если возьмёшь камень, я останусь связан с тобой. Ты получишь власть надо мной, и мне придётся подчиниться, – почти не размыкая своего безобразного рта, ответил Юрол. – Это мой единственный способ сохранить свою сущность, спастись.

Хоть это и звучало странно, Йост вдруг поверил. Юрол был загнан в угол и искал любой способ, чтобы выжить.

– Хорошо, я согласен, – выдохнул Йост, не отрывая взгляда от камня.

Юрол ничего не ответил, лишь протянул туманообразную руку с Камнем Души. Йост взял камень, неожиданно оказавшийся невероятно холодным, и замер, глядя на быстро-быстро замигавшие красные руны.

– А-а-а-а-а-а! – Йоста оглушил полный боли и злобы вопль.

Фигура Юрола задёргалась, а из разинутой пасти вырвался оглушительный крик. Чёрный туман сжимался и расходился кругами вокруг духа, пульсируя в такт Камню Души.

– Быстрее!

Йост едва услышал эту прорвавшуюся сквозь вопль мольбу. Он поднёс камень к груди и приложил амулет Ювены к Камню Души. На мгновение по его телу пробежала волна холода, а затем уши заложило от нечеловеческого крика боли. Юрол начал корчиться, а поляна вокруг продолжала терять краски. Деревья, кусты, трава рассыпались серым пеплом. Через мгновение Йост уже по колено увяз в бесцветном песке. Юрол всё извивался, а его пасть была раззявлена в беззвучном крике. Внезапно камень в руке Йоста мигнул, и Юрол взорвался клубами серого пепла.

Земля ушла из-под ног, и Йост с воплем полетел вниз. Тьма обступила его.

***

Йост медленно открыл глаза и прищурился, привыкая к свету. Над ним мерно качался масляный светильник, отбрасывая причудливые тени на деревянный потолок. Парень приподнялся на локтях, поморщившись – голова раскалывалась. Он лежал на тюфяке в какой-то крохотной комнатушке без окон и со всего одной дверью. Йост напряг память: последнее, что он помнил – это Тар Верона. Тот рыцарь всадил ему меч прямо в грудь. Йост спешно откинул тонкое одеяло: на шее по-прежнему висел амулет Ювены; видимо, его решили не снимать или не смогли… Весь торс от живота до шеи был перебинтован желтоватыми бинтами. Такими же бинтами были покрыты и обе его руки, включая каждый палец. Йост удивлённо оглядел себя и поднёс палец к носу: бинты пахли какой-то мазью. Зацепив край бинта на большом пальце, Йост начал разматывать его, но увидеть свои увечья ему не дали. За дверью послышались тяжёлые шаги и мужские голоса.

Йост быстро поднялся и чуть не упал – качался не светильник, как ему показалось ранее, а вся комната вздымалась и опускалась в такт неведомому ритму. Спотыкаясь, он добрёл до двери и прижался к углу дверного проёма. Йост прислушался: у него будет всего одна возможность застать посетителей врасплох.

– Мёртвый он. Чего мы возимся? Даже дыхания, считай, нету, – послышался голос из-за двери.

– Заткнись, Харис. Лорд Рован приказал нам ухаживать за мальчиком.

– Зачем? После таких ран не выживают, а его пронзило насквозь, да ещё и огнём колдовским приложило.

– Он прикрыл нас на том пирсе. Я был там, Харис, и, если бы не он да девочка-маг, мы бы сейчас кормили воронов.

Йост облегчённо вздохнул и отошёл от двери на середину комнаты. Он не в плену, а на корабле Рована. Значит, им удалось выбраться из Тар Вероны.

Через пару мгновений дверь со скрипом отворилась, и вошли двое.

– Всеотец, помилуй! Он очнулся, – воскликнул рослый воин с рыжей бородой и лысым черепом. Одна его рука была перевязана, а во второй он держал поднос с кувшином и обрывками ткани.

– А ты не верил, Харис, – улыбнулся во весь рот с кривыми зубами второй мужчина. Он был низкорослым и очень широкоплечим; если бы не отсутствие бороды, его можно было бы с лёгкостью принять за гнома. – Беги за Гедвигом! Доложи, что парень очнулся.

Оба воина были облачены в походные доспехи, сильно потёртые и заляпанные грязью. Из ножен каждого виднелась рукоять короткого меча.

Рыжебородый (которого, как понял Йост, звали Харис) кивнул и нырнул обратно в дверь, оставив поднос на полу.

– Как ты себя чувствуешь? – широкоплечий подошёл к Йосту, внимательно осматривая его, – Лучше вернись в постель: раны не могли ещё зажить полностью.

– Я в порядке, – ответил Йост; он и вправду чувствовал себя отлично. Головная боль успела исчезнуть, и сейчас он ощущал небывалый прилив сил. – Сколько я так проспал?

– Четвёртая ночь пошла. Мы уже начали думать, что ты не очнёшься.

– Четвёртая? – Йост был ошеломлён тем, что так долго оставался без сознания. – Но как я…

За дверью послышались торопливые шаги, и через миг в комнату вошёл немолодой мужчина в потёртой стальной кирасе; его серебристые волосы и густые бакенбарды, казалось, блестели в свете лампы. Крупное лицо пересекал белёсый шрам от подбородка до правого уха.

Он рассмеялся басистым хохотом, увидев перед собой Йоста.

– Живее всех живых! Мальчишка сумел обмануть смерть.

Затем хлопнул широкоплечего по спине, чуть не повалив его, и продолжил смотреть с улыбкой.

– Господин Гедвиг, мальчику стоит остаться в постели. Ему нужен покой и время, чтобы полностью излечиться от ран.

– Ха, какие раны, Ральто? Как по мне, так он полностью здоров, раз стоять может.

– Но, господин, прошло всего четыре ночи и…

– Парень, как ты себя чувствуешь? – перебил Гедвиг.

– Думаю, что я здоров, – ответил Йост; он и вправду чувствовал себя прекрасно, несмотря на все эти бинты, за которыми явно скрывались ожоги.

– Вот видишь, – Гедвиг ещё раз хлопнул Ральто по спине. – Ты свободен, лекарь. Парня хочет видеть Рован.

– Как прикажете, – не стал перечить Ральто, хоть и было видно, что он напряжён. Лекарь поклонился и ушёл, прикрыв за собой дверь.

– Вы не знаете, где Трисса? – спросил Йост.

– Все вопросы потом; накинь это и живо за мной.

Йосту протянули холщовую накидку с капюшоном. Он тут же облачился в новую одежду.

– Идём, – повторил Гедвиг и первым вышел из комнаты.

Йост устремился следом. Покинув комнату, он очутился в малом трюме. Здесь стояли бочки и ящики, но он не знал, что в них. Несколько воинов спали в дальнем углу, а единственная масляная лампа под потолком качалась в унисон с судном. Они прошли через малый трюм и оказались в главном трюме корабля. Здесь было очень много людей. Воины спали, развалившись на натянутых гамаках или просто на деревянных досках трюма. В спёртом воздухе стоял неприятный запах, исходящий от такого количества немытых тел. Йост увидел широкую спину Ральто: тот стоял на коленях чуть поодаль и влажной тряпкой обтирал лоб одного из раненых воинов. Когда несчастный заходился в приступе кашля, он убирал тряпку, а потом продолжал свою работу, что-то тихо бормоча себе под нос.

Гедвиг поманил Йоста за собой к лестнице, ведущей наружу. Они поднялись на палубу корабля, и Йост с наслаждением вдохнул свежий ночной воздух. Вокруг стояла темнота. Лишь немногочисленные светильники горели вдоль бортов судна. И за этой тонкой стеной света царил непроглядный мрак. Мимо них пробежал смуглый мальчик, и с невероятной ловкостью начал взбираться на мачту, используя канаты и такелаж судна.

Гедвиг шёл впереди, направляясь к корме этого небольшого корабля, а Йост осматривался, различая во мраке фигуры других людей, которые выполняли свои обязанности – натягивали канаты или драили палубу. Гедвиг остановился у кормовой пристройки и дважды стукнул в узкую дверь. За дверью послышалась возня, а затем петли скрипнули и проход открылся. Гедвиг протиснулся внутрь первым, Йост последовал за ним.

Они оказались в ярко освящённой каюте. Прямо напротив двери стоял массивный стол на кривых ножках. За столом сидел мужчина средних лет, облачённый в зеленоватый камзол. Он с интересом разглядывал один из множества исписанных листов на своём столе. Его худое лицо было нездоровым на вид, а под глазами залегли глубокие тени.

– Присядь, – не отрываясь от чтения, Рован указал на табурет перед столом. – У нас впереди долгий разговор.

Йост послушно сел на табурет. По правую руку от Рована стоял рослый рыцарь, облачённый в полные доспехи без шлема. На вид рыцарь был ненамного старше Йоста; гладко выбритое лицо с орлиным носом и коротко остриженные волосы дополняли облик. Карие глаза смотрели на Йоста холодно и высокомерно. Йост был знаком с этим рыцарем – это был сэр Брант. Он тоже сражался у причалов Тар Вероны. Гедвиг остался стоять у входной двери.

– Оставьте нас, – произнёс Рован.

Гедвиг коротко кивнул и вышел наружу. А Брант спросил:

– Вы уверены, господин, что он не опасен?

– Да, Брант, более чем.

Рыцарь ещё чуть-чуть поколебался, но тоже направился к выходу из каюты, напоследок смерив Йоста ледяным взглядом.

Как только дверь закрылась, Рован отложил лист бумаги и внимательно посмотрел на Йоста. Тому стоило большого труда не отвести взгляда; казалось, эти голубые глаза видят его насквозь.

– Я знаю, у тебя много вопросов, и на все ответить я не смогу, но попробую.

Йост медленно кивнул, стараясь не потерять самообладание.

– Я расскажу тебе историю. Свою историю. Но прежде … я вижу у тебя есть вопрос другого рода.

– Что с Триссой? Где она? – спросил Йост, не скрывая волнения.

– С госпожой Белатриссой всё в порядке, – лёгкая улыбка тронула губы Рована. – Она сейчас на «Летучем Драконе». Помогает корабельному лекарю.

– Я рад, что у неё всё хорошо, – облегчённо вздохнул Йост.

– Тебе надо поговорить с ней, Йост, – улыбка Рована исчезла так же быстро, как появилась. – Девочка не отходила от твоей койки с самого отплытия, пытаясь залечить твои раны. Она считает себя виновной в том… что с тобой стало.

– Но это не так! – воскликнул Йост. – Она хотела спасти всех, и магия была единственным выходом.

Он потёр забинтованную руку. «И всё же странно, что мне не больно. Как-то в детстве я вылил на себя котелок с кипящей водой, и ожог болел и заживал почти целый месяц, а тут ничего. Наверное, это всё магия Юрола: любые раны заживают мгновенно, но зачем тогда бинты?». Йост непроизвольно нащупал амулет под плащом и крепко его сжал.

– Я пытался донести до неё то же самое, но не преуспел. Сегодня днём с мачты «Дракона» сорвался человек. Он не разбился насмерть, но лекарь говорит, что жить ему осталось всего ничего. Белатрисса вызвалась помочь бедолаге, хоть и не хотела покидать «Глеф», пока ты не очнёшься.

– Я должен немедленно попасть на «Дракон»! – Йост вскочил с табурета.

– Сядь.

Голос Рована был спокойным, но в нём чувствовалась сталь. Йост посмотрел в его голубые глаза и вернулся на своё место.

–Молодец. Белатрисса вернётся на «Глеф» утром. А пока поговорим о тебе.

Йост скрестил руки на груди. Одна часть его рвалась на «Летучий Дракон» поговорить с Триссой, а другая жаждала узнать больше о себе, амулете и самом Роване.

Рован тяжело вздохнул и заговорил:

– Всё началось четверть века назад, ещё до войны. Я тогда был так же, как и ты, молод и безрассуден. Мы с семьёй жили в поместье недалеко от города Дагирон в герцогстве Эритида. Однажды к нам заглянул старый друг – маг-Хранитель по имени Фальнир. Маг часто захаживал к нам и подолгу беседовал с отцом в его кабинете. Мне не было до этого дела, да и мой учитель фехтования не собирался прерывать урок. Тем же вечером, Фальнир, покидая наше поместье, предложил мне пойти с ним. Отдам должное старику: он умел уговаривать. Мать не хотела отпускать меня, но отец разрешил: ведь что плохого могло случиться в компании столь могущественного мага? Позже я много раз проклинал и благодарил судьбу за это решение. С Фальниром мы объехали весь Реноран, даже заглянули в жаркие земли Заргии по ту сторону пролива Двух Башен. Со временем я понял, что это – не простое путешествие. Маг искал разные упоминания об амулете Ювены, что-то очень важное, но на все мои вопросы он отвечал, что я ещё не готов. За время пути я научился многому и от самого Фальнира, и от других людей, а также благодаря испытаниям, выпавшим на нашу долю. Так прошёл год, и наше путешествие уже подходило к концу, как всё изменилось в Аоне. Нам повстречался один сведущий лесничий из Антора, думаю, ты его хорошо знаешь.

– Веренор, – прошептал Йост, увлечённый рассказом.

– Да, Веренор, – в глазах Рована мелькнула печаль, – Я соболезную твоей утрате.

– Я смирился с его смертью ещё по пути в Берден, – произнёс Йост, чувствую, что лжёт. – А теперь оказалось, что его всё это время держали в плену. Если бы я знал, то попытался бы спасти его!

– И угодил бы прямиком к Артаиску. Поверь, Йост, тут нет твоей вины. Веренор знал, на что идёт и чем рискует.

– Наверное, это так…

– Вернёмся к моей истории. Веренор согласился провести нас в развалины эльфийского храма в паре дней пути от Аоны. Там, в эльфийских руинах, мы и нашли амулет. И тогда же Фальнир рассказал нам всё. Про Тёмное Братство, про пророчество и про тайное общество, в котором он состоял. Фальнир посвятил поиску амулета и изучению пророчества долгие годы. Было несколько людей, которые верили в то же, что и он, и так родились Заклятые Кровью. Я и Веренор тоже захотели помочь, ведь в пророчестве предсказывался исход – закат власти света и наступление эры тьмы. Амулет забрал Веренор после того, как Фальнир принял наши клятвы верности и сделал частью Заклятых Кровью. Мы расстались в Корсе. Я отплыл домой, в Эритиду, и занялся поисками разгадки пророчества, тщательно просматривая книги и древние манускрипты. Спустя годы я поступил в военную академию Эритиды, где познакомился с Эоденом Кортером, но это уже другая история. Я не сильно преуспел в своих поисках разгадки предсказания. Фальнир и остальные тоже были в тупике, но всё изменилось во время войны. Найти ответ удалось Веренору. Он не рассказывал тебе, как смог спастись от эльфов на границе Аркстэна?