Ворон

Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой

Над старинными томами я склонялся в полусне,

Грезам странным отдавался, вдруг неясный звук раздался,

Будто кто-то постучался - постучался в дверь ко мне.

"Это верно, - прошептал я, - гость в полночной тишине,

Гость стучится в дверь ко мне".

Перевод К. Бальмонта, 1894

в книгах не было ответа,

как на свете жить без света той, кого уж не вернуть

И сидит, сидит зловещий Ворон черный, Ворон вещий,

С бюста бледного Паллады не умчится никуда.

Он глядит, уединенный, точно Демон полусонный,

Свет струится, тень ложится, - на полу дрожит всегда.

И душа моя из тени, что волнуется всегда.

Не восстанет - никогда!

И ворон, неподвижный, все еще сидит на бледном бюсте Паллады, как раз

над дверью моей комнаты, и глаза его смотрят, словно глаза мечтающего

дьявола; и свет лампы, падающий на него, бросает на пол его тень; и душа моя

из круга этой тени, колеблющейся по полу, не выйдет больше никогда!

"Пророк! - сказал я, - злосчастная тварь, птица или дьявол, но все-таки

пророк! Во имя этих небес, распростертых над нами, во имя того божества,

которому мы оба поклоняемся, поведай этой горестной душе, дано ли будет ей в

далеком Эдеме обнять ту святую, которую ангелы зовут Ленорой, прижать к

груди мою милую, лучезарную Ленору!" Ворон каркнул: "Больше никогда!"

"Да будут же эти слова сигналом к нашей разлуке, птица или дьявол! -

вскричал я, приподнявшись с кресла. - Иди снова на бурю, вернись к берегу

плутоновой ночи, не оставляй здесь ни единого черного перышка, которое могло

бы напомнить о лжи, вышедшей из твоей души! Оставь мой приют неоскверненным!

Покинь этот бюст над дверью моей комнаты. Вырви свой клюв из моего сердца и

унеси свой призрачный образ подальше от моей двери!" Ворон каркнул: "Больше

никогда!"