Kitobni o'qish: «Игра в Реальность»

***1***

Лара притаилась за провисшей дверью землянки, заросшей колючей травой выше окон. Потемневшие от влаги бревна были едва видны под синеватым мхом, а земляной пол был устлан толстым ковром палой листвы, насыпавшейся через провалившуюся крышу. Под плотной сенью деревьев исполинов царила вечная полутьма. Сумерки оживлялись редкими золотыми лучиками солнца, в которых порхали крохотные птички, наполняя дневной лес своим щебетанием.

Девушка, невольно затаив дыхание, глянула в щелку между досками двери на редкие осколки невидимого в переплетении ветвей неба. Как же давно она его не видела во всю ширь. Сколько она уже здесь? Иногда казалось, что всю жизнь, но ведь раньше все было по-другому. Она была в этом уверена, хоть и не помнила ничего. А потом все изменилось, только вот не вспомнить, когда именно. И уже вряд ли хоть что-нибудь станет прежним. Вокруг всегда полутьма, даже ночью, когда должно быть совсем темно. Только нет этих лучиков света, как сейчас, и ничто не радует. И птицы по ночам кричат совсем другие.

У этой чащобы, кажется, совсем нет конца. Сколько ни иди, не выйдешь отсюда, а то и вообще вернешься туда, откуда начал свой путь. Лара не раз уже проверяла это. Она здесь, сколько себя помнит, и все это время её ни на миг не покидало чувство, что все это ненастоящее.

Громко сопя и фыркая, мимо землянки прошел оборотень. Он двигался неспешно, принюхивался и то и дело припадал к земле, выискивая следы. Он чувствовал ее. Он знал, что рядом выгр. Рожденные здесь всегда это знают. Вскинув голову, он посмотрел девушке прямо в глаза. Лара узнала его. Да и как иначе, если он был порожден именно ее разумом? Не узнать свой собственный страх невозможно. Но она уже давно поборола его. К тому же, теперь она со своими прежними страхами по одну сторону. Тени уже давно не трогают её. Как знать, может на самом деле она теперь тоже тень, только не знает этого? И другие тени именно поэтому не вредят ей, чуят, что она не чужак. В это не хотелось верить, ведь все они – демоны, монстры, твари; а она – человек. По крайней мере, была им. Хотя теперь это видимо уже не так, и от этого никуда не деться. Она даже имя свое всякий раз вспоминала с трудом. И с каждым разом это становилось все сложнее.

Это странно, когда вновь не помнишь то, что тебе уже удалось о себе узнать. И начинаешь все сначала, с головных болей от каждой «неправильной» мысли. А об этом сумасшедшем мире, об этой нелепой игре все знания словно свыше даны, как рефлексы. Может, дальше будет еще проще? Только вот проверять это совершенно нет желания. Смерть, даже если она не окончательна, не самое приятное переживание. А может, весь смысл в том, чтобы вспомнить себя? Тогда она неважно справляется.

Лара уже давно чувствовала приближение игрока, но, все же, невольно вздрогнула, когда совсем рядом послышались легкие шаги. Почти беззвучные. Здесь, в этом месте, если ты не умеешь ходить абсолютно бесшумно, ты должен уметь летать. И остается только гадать, почему здесь, где возможно все, крыльев у людей не имеется. Умение летать позволило бы заглянуть туда, за нависшие кроны деревьев. Узнать, наконец, что там.

Тот, кто приближался, не особо заботился о тишине.

Тропинка, по которой бежал игрок, проходила немного в стороне от землянки, и ее почти не было видно отсюда. Но он обязательно заглянет сюда, по-другому здесь не бывает, и, даже умей Лара становиться невидимкой, он ее обязательно заметил бы. Хотя, почему он? Судя по тому, насколько легки шаги, это девушка. Еще одна заигравшаяся дурочка, точно такая же, какой раньше была и сама Лара.

Девушка притихла, прислушиваясь к шагам. Игрок даже и не думал о тишине. Но нападать опасно – могут убить. Здесь сначала стреляют, а потом разбираются, что это было. И тогда придется начинать все сначала, но и упускать эту дуреху нельзя. Когда еще случится такая удача – одинокий игрок? К тому же, если в ближайшие два-три дня Лара никого не убьет, сон сморит ее, и тогда все равно придется начинать с самого начала. Почти без памяти, и без того оружия, которое удалось собрать за две последние недели. Тогда она снова будет Айрин.

Откуда берется это имя? Кто нарёк её им? Почему его не нужно вспоминать? Оно вспыхивает в мозгу ярким маяком. И почему она так и не сумела ни разу произнести свое настоящее имя, за которое каждый раз приходится сражаться с собственной памятью, расплачиваясь приступами нестерпимой боли?

Судя по треску ветвей под ногами этой особы, она неопытна, как новорожденный выгр. Может, пропустить ее? Но тогда ее убьет кто-нибудь другой. Нет, такой удачный случай упускать нельзя. К тому же, с каждым днем игроки все больше теряют к Гнилому лесу интерес. Их уже сейчас вдвое меньше. А ведь в самом начале, даже когда Лара была испугана и то и дело падала в обморок, убить кого-то было намного проще. В первое время она не засыпала – ее всегда убивали.

Никогда не стихающий гомон леса и негромкая монотонная музыка не помешали Ларе расслышать, что шаги стихли. Беспечная дурочка решила все же проверить, есть ли кто в землянке. Ожидаемо с её стороны, и очень опрометчиво. За прожитые здесь месяцы, а может и годы, Лара успела смириться с существованием, с тем, что возможно в этом мире, а что нет, с его правилами. Игрок сделал свой выбор, а значит, у Лары его нет. Кто-то сейчас обязательно умрет, и скорее всего это будет именно игрок, ведь у выгра есть одно единственное преимущество – он полностью здесь и ему есть что терять.

Лара выглянула в дыру, которую разработчики попытались выдать за окно, и увидела за переплетением низко нависающих ветвей высокую фигуру. Женственные формы и облегающее одеяние. Расстояние, разделяющее их, не позволяло разглядеть черты лица, но, все же, было хорошо видно, что это молодая девушка, даже юная. Лара не ошиблась – способности выгра, если знать о них, дают немало преимуществ. Лара научилась не ошибаться, ведь это здесь обходится слишком дорого – боль каждый раз настоящая, и кроме боли от предыдущей попытки выжить никаких других воспоминаний не остается.

Девушка шла открыто. Как это опрометчиво, никакой игрок не сравнится с опытным выгром. Только они об этом еще не знают, а потом, скорее всего, буду уже по эту сторону.

Лара усмехнулась, глядя на свою жертву. Та даже оружие еще не вынула. Ее лицо казалось смутно знакомым, но вместо воспоминаний глухая стена. Девушка мало похожа на воина. Ее аппетитная фигура обтянута черным латексом. Единственное, что более существенно скрывало зачерненную материей наготу – оружие. Четыре револьвера с барабанами на шесть патронов и два длинных кривых ножа. Типичная Скрытая. Это объясняет, почему она так беспечна. Только против опытного выгра это все бесполезно.

Лара переступила с ноги на ногу, все еще не решаясь выйти из тьмы землянки в сумерки дневного леса. Увидев её, незнакомка остановилась и ухмыльнулась. Её длинные тонкие пальцы выстукивали дробь по рукоятям так и не вынутых револьверов. Лару заметили, и потому не было больше смысла прятаться, его с самого начала не было. В этой реальности не спрячешь, ведь она сама против тебя, кем бы ты ни был. Девушка-выгр отбросила все сомнения и, не раздумывая более, шагнула вперед. Давно бы уже пора разучиться сомневаться, ведь здесь в этом таится немалая опасность.

Пистолет уже давно в руках, палец уверенно лег на спусковой крючок. Прогремел выстрел, руку привычно толкнуло.

Игрок ничего не успел сделать. Может, это и игра, но и здесь со смертельными ранами не попрыгаешь.

Девушка в чёрном закатила глаза и, не издав ни звука, повалилась в полусгнившую листву. Игроки всегда умирают молча, ведь они ничего не чувствуют. Они и игроки-то только потому, что именно для них это игра. У них нет проблемы в том, что придется начинать сначала, и они в любой момент могут уйти, только они всегда возвращаются. Еще никто не ушел навсегда никуда, кроме как в новые локации, чтобы стать там избранными.

***2***

– А-а-а, – завопила Ксюша, оттолкнув клавиатуру, – вот же чёрт.

Она с досадой стукнула кулаком по столу, от чего звякнула карандашница, и поднялась из кресла, которое, обиженно скрипнув, откатилось к стене. Девушка несколько мгновений стояла, сжимая и разжимая кулаки, так хотелось что-нибудь разбить, а затем принялась мерить комнату шагами. К компьютеру она возвращаться не торопилась, опасаясь произвести над ним какую-нибудь экзекуцию. Подойдя к окну, она отдернула шторы, едва не оторвав их, и выглянула на улицу. Деревья шелестели молодой листвой, осыпая на землю белые лепестки цветов. Бездонное небо голубело в просвете крыш. Легкий ветерок играл тюлем. Простояв так несколько минут, Ксюша вернулась к компьютеру и взглянула на свою поверженную куклу. Как раз в этот момент тело замерцало голубым цветом и исчезло. Игровой экран заблокировался, а поперек него высветилась надпись «до завтра».

– Ну вот, – проворчала девушка, выключая приложение, – что я буду весь вечер делать? Учиться? Я же так ботаничкой заделаюсь, еще потом очки придется носить.

Такое уж правило было у разработчиков игры, больше одного раза за сутки нельзя умереть. В жизни иначе, конечно. Сутки в игре начинались в три часа ночи по местному времени, то есть весь сегодняшний день оказался свободен и бесполезен, как никогда. Ксюша планировала провести этот день, как и все предыдущие, дома, в свое удовольствие поиграть в единственный полностью свободный вечер – вечер пятницы. Теперь же, когда эти планы был так бестолково перечеркнуты собственными руками, которые на долю секунды запоздали с нужной комбинацией клавиш, находиться дома стало тошно. Девушка открыла браузер и первым делом зашла на сайт соцсети, и в то же мгновение выскочило напоминание о встрече с одноклассниками. И встреча эта, как удачно все получилось, была назначена именно на сегодня. Это напоминание без малого две недели выскакивало по пять раз на дню. Все решилось само собой, и уже вскоре Ксюша покинула свою комнату.

– Буду к восьми, – крикнула она, обувшись и подхватив сумку.

– Хорошо, – послышался в ответ голос матери. Буквально на мгновение она выглянула из кухни и изучила дочь с ног до головы. – Все-таки собралась идти?

Мама как всегда помнила обо всем куда лучше.

– Да.

– Застегнись, на улице холодно.

– Ладно, – крикнула Ксюша, уже захлопывая дверь.

Встреча была назначена на четыре часа, до кафешки около получаса скорым шагом. И времени в запасе ровно полчаса. Бывают же совпадения. И как-то так все сложилось, что пришлось идти. Пары после обеда отменили. Игра на сегодняшний день уже завершена. Дома просто так сидеть нет ни сил, ни желания. Впереди выходные, следовательно, домашнее задание можно отложить на завтра, или даже на воскресенье. В общем, ужин в кафе со старыми друзьями, со многими из которых Ксюша уже года три не виделась, казался не самой плохой альтернативой.

Ксюша неторопливо шла по неширокому проезду между офисными зданиями. Здесь едва ли смогли бы разъехаться два легковых автомобиля. Лучше было бы конечно обойти по улице, но Ксюша решила срезать, как делала это всю жизнь. Слепые стены домов и заплеванный асфальт, несколько припаркованных грузовых автомобилей и мусорные баки – вот и вся картина. Донеслось мерное урчание двигателя, и из-за угла показался большой черный автомобиль. Ксюша запрыгнула на высокий бордюр, отгораживающий узенький тротуар от проезжей части. Опасаясь оступиться, девушка замерла на месте, раскинув для равновесия руки. Машина остановилась в нескольких метрах, мотор заглох и послышался скрип ползущего вниз стекла, но в салоне оказалось слишком темно, и ничего не было видно. Девушка осторожно ступила на асфальт, намереваясь поскорее обойти препятствие, но открывшаяся друг дверь сшибла ее с ног и, упав навзнич, девушка потеряла сознание.

Очнулась она в высокой тесной комнате с серыми стенами, сложенными из железобетонных блоков. Дверной проем закрывала голая металлическая дверь. Под потолком висела мигающая лампочка.

Ксюша лежала на пыльном полу. Затаив дыхание, она поднялась на ноги, огляделась, отряхнула джинсы и, подкравшись к двери, припала к глазку, кажущемуся нелепостью здесь. Помещение за дверью, скривленное линзой глазка, больше всего напоминало арену, освещенную старыми пыльными лампами накаливания.

Ксюша прислушалась, но кроме своего дыхания ничего не услышала. Так она и стояла около двери, когда из скрытых в стенах динамиков донесся холодный металлический голос. Сопровождавшее его эхо исказило слова, так что смысл сказанного стал понятен не сразу, и был он далеко не самым приятным. Электронный голос сообщил, что домой уйдет только один из избранных – победитель. Остальных объявят пропавшими без вести, и никто и никогда их не найдёт. Мысль про остальных показалась устрашающей. Сколько их и как себя с ними вести? И где они все?

Как только стихло эхо, замок щелкнул, и дверь со скрипом приоткрылась. Ксюша попятилась к стене. Было страшно даже подумать, что могло ждать там, за дверью, на диковинной арене. И, словно бы предугадав ее нерешительность, неведомые устроители этого балагана пустили газ. Послышалось шипение. Из стены, из незаметного отверстия в углу, вместе с потоком воздуха в комнатку устремилась желтоватая пыль, запахло больничными химикатами. Закашлявшись, девушка рванула наружу. Короткий коридор вывел её в огромное помещение, на ту самую арену, бывшую когда-то, судя по всему, цехом машиностроительного завода. С разных сторон из дверей и из таких же коридоров показались люди, около десятка. Все они были напуганы, но осознание этого не принесло облегчения. Когда дверь позади со щелчком замка захлопнулась, девушка вздрогнула.

– Чем раньше вы начнете, – послышался тот же самый голос, – тем скорее победитель с триумфом отправится домой, к своей семье.

Ксюша еще раз осмотрелась. Импровизированная арена внушала ужас. Огромная бетонная коробка без окон, запертые двери по всему периметру. Нелепые лампы на штативах разной высоты. Середина помещения пуста. Пол засыпан серым песком. Неведомое промышленное оборудование – огромные старые машины, в которых ржавчина соседствовала с мазутом – старое, заросшее толстым слоем грязи и пыли, нагромождено по периметру. Краска на дверях и стенах встопорщилась хлопьями. Пластмассовые детали станков выцвели до грязно-розового цвета.

Люди, которые так точно так же испуганно оглядывались, казались знакомыми, но в лихорадке страха, взгляд скользил по их лицам, не желая узнавать. Единственная задача сейчас – выбраться отсюда, а для этого надо выжить, так какая разница, кто рядом?

– Подойдите ближе к обозначенному центру площадки, – продолжались наставления, – игра начнется после того, как вам будут зачитаны правила.

Ксюша привстала на цыпочки, чтобы разглядеть этот самый «центр». Неровная линия на песке обозначала круг шести или семи метров в диаметре.

– Но для этого вы все должны быть внутри круга.

Ксюша не спешила. Устроители выбрали неверную тактику. Кому же захочется, чтобы подобная игра поскорее началась? Но желтоватый газ вмешался и здесь, из-под всех дверей он хлынул на арену. Люди, хоть и медленно, надеясь тем самым отсрочить начало неведомой игры, приближались к начерченному на песке кругу. Едва последний из игроков переступил черту, пол ушел из-под ног. Огромные створки опали, стукнувшись о стены бетонного колодца, и темнота помчалась навстречу.

Многоголосый крик ужаса заполнил бывший цех, смешавшись с дробным эхом. Песок еще долго осыпался в зияющую чернотой дыру. Несколько криков оборвалось.

Больно стукнувшись о бетонный край шахты, начинавшийся чуть ниже неровной покатой дыры, Ксюша повисла на локтях. От удара затошнило, перед глазами заплясали черные пятна. Девушка старалась ухватиться за что-нибудь, но кругом был только песок. Он, с легким шелестом осыпаясь в колодец, залепляя глаза и нос. Дыхание перехватило. Ксюша не могла вдохнуть, легкие жгло. Она моргала, надеясь очистить глаза, но песок продолжал сыпаться. Он грозил столкнуть ее во тьму шахты. Ксюша, пригнув голову, цеплялась за бетонный край из последних сил. Песок прекратил сыпаться, и стало чуть легче держаться, но руки уже слишком устали. Девушка попыталась подтянуться, но сил не хватало, а ноги некуда было поставить. Она попыталась закинуть ногу на край, но сорвалась и понеслась следом за затихающими в глубине криками. Она не кричала, легкие до сих пор жгло. Она молчала и думала, что не вернется домой.