Kitobni o'qish: «Любимые застольные песни»

К читателю

Традиционное русское застолье немыслимо без песен. А их существует великое множество – и народных, пришедшие к нам из глубины веков, и ставших народными, хотя они и имеют автора. Многие песни, которые мы с удовольствием поем во время праздников, созданы русскими поэтами, вот только их первоначальные тексты значительно изменились и перешли в фольклор. Народ стал их подлинным соавтором.

Широта души и хорошее настроение – их сочетание и рождает желание петь.

Вот только что петь? Конечно, знакомые с детства русские песни. Но все ли знают слова? Ведь часто бывает так, что после первых двух куплетов дружный хор вдруг умолкает, кто-то пытается выпевать отдельные слова, сбивается, наступает тягостное молчание. Чтобы избежать таких досадных случаев, воспользуйтесь этой книгой. В ней вы найдете песни и частушки для любого случая и настроения – и веселые, и грустные, озорные.

Пойте на здоровье!

Широкое застолье

«По диким степям Забайкалья…»

 
По диким степям Забайкалья,
Где золото роют в горах,
Бродяга, судьбу проклиная,
Тащился с сумой на плечах.
 
 
Идет он густою тайгою,
Где пташки одни лишь поют,
Котел его сбоку тревожит,
Сухие колты ноги бьют.
 
 
На нем рубашонка худая,
Со множеством разных заплат,
Шапчонка на нем арестанта
И серый тюремный халат.
 
 
Бежал из тюрьмы темной ночью,
В тюрьме он за правду страдал —
Идти дальше нет больше мочи,
Пред ним расстилался Байкал.
 
 
Бродяга к Байкалу подходит,
Рыбацкую лодку берет.
И грустную песню заводит —
Про родину что-то поет:
 
 
«Оставил жену молодую
И малых оставил детей,
Теперь я иду на удачу,
Бог знает, увижусь ли с ней!»
 
 
Бродяга Байкал переехал,
Навстречу – родимая мать.
«Ах, здравствуй, ах, здравствуй,
мамаша,
Здоров ли отец, хочу знать?» —
 
 
«Отец твой давно уж в могиле,
Сырою землею зарыт,
А брат твой давно уж
в Сибири,
Давно кандалами гремит.
 
 
Пойдем же, пойдем, мой сыночек,
Пойдем же в курень наш родной,
Жена там по мужу скучает
И плачут детишки гурьбой!»
 

«Вниз по Волге-реке…»

 
Вниз по Волге-реке,
С Нижня-Новгорода,
Снаряжен стружок,
Как стрела, летит.
 
 
Как на том на стружке,
На снаряженном,
Удалых гребцов
Сорок два сидят.
 
 
Как один-то из них,
Добрый молодец,
Призадумался,
Пригорюнился.
 
 
«Ах, о чем же ты,
Добрый молодец,
Призадумался,
Пригорюнился?..»
 
 
«Я задумался,
Пригорюнился
Об одной душе,
Красной девице.
 
 
Эх вы, братцы мои,
Вы товарищи,
Сослужите вы мне
Службу верную.
 
 
Киньте-бросьте меня
В Волгу-матушку,
Утоплю я в ней
Грусть-тоску мою.
 
 
Лучше в море мне быть
Утопивому,
Чем на свете жить
Нелюбимому».
 

«Когда я на почте служил ямщиком…»

 
Когда я на почте служил ямщиком,
Был молод, имел я силенку,
И крепко же, братцы, в селенье
одном
Любил я в ту пору девчонку.
 
 
Сначала я в этом не видел беды,
Потом задурил не на шутку:
Куда ни поеду, куда ни пойду —
Все к милой сверну на минутку.
 
 
И любо оно, да покоя-то нет,
А сердце щемит все сильнее…
Однажды начальник дает мне
пакет:
Свези, мол, на почту живее.
 
 
Я принял пакет и скорей на коня,
И по полю вихрем помчался,
А сердце щемит да щемит у меня,
Как будто с ней век не видался…
 
 
И что за причина? Понять
не могу, —
А ветер так воет тоскливо…
И вдруг словно замер мой конь
на бегу
И в сторону смотрит пугливо…
 
 
Забилося сердце сильней у меня,
И глянул вперед я в тревоге.
Затем соскочил с удалого коня
И вижу я труп на дороге!
 
 
А снег уж совсем ту находку занес,
Метель так и пляшет над трупом,
Разрыл я сугроб – да и к месту
прирос,
Мороз заходил под тулупом.
 
 
Под снегом-то, братцы, лежала она!
Закрылися карие очи…
Налейте, налейте скорее вина,
Рассказывать больше нет мочи!
 

«Ах ты, степь широкая, степь…»

 
Ах ты, степь широкая, степь
раздольная,
Широко ты, матушка,
протянулася.
Ой, да не степной орел
подымается,
Ой, да не донской казак
разумеется.
Ой, да не летай, орел, низко
на земле,
Ой, да не гуляй казак, близко
к берегу!
 

«Степь да степь кругом…»

 
Степь да степь кругом!
Путь далек лежит.
В той степи глухой
Замерзал ямщик.
 
 
И, набравшись сил,
Чуя смертный час,
Он товарищу
Отдавал наказ:
 
 
«Ты, товарищ мой,
Не попомни зла —
В той степи глухой
Схорони меня.
 
 
Ты лошадушек
Сведи к батюшке,
Передай поклон
Родной матушке.
 
 
А жене скажи
Слово тайное,
Передай кольцо
Обручальное.
 
 
Да скажи ты ей —
Пусть не печалится,
Пусть с другим она
Обвенчается.
 
 
Про меня скажи,
Что в степи замерз,
А любовь ее
Я с собой унес».
 

«Черный ворон, черный ворон…»

 
Черный ворон, черный ворон,
Что ты вьешься надо мной?
Ты добычи не добьешься,
Черный ворон, я не твой!
 
 
Что ты когти распускаешь
Над моею головой?
Иль добычу себе чаешь?
Черный ворон, я не твой!
 
 
Завяжу смертельну рану
Подаренным мне платком,
А потом с тобой я стану
Говорить все об одном.
 
 
Полети в мою сторонку,
Скажи Машеньке моей,
Ты скажи моей любезной,
Что за родину я пал.
 
 
Отнеси платок кровавый
Милой любушке моей,
Ты скажи – она свободна,
Я женился на другой.
 
 
Взял невесту тиху-скромну
В чистом поле под кустом.
Обвенчальна была сваха —
Сабля вострая моя.
 
 
Калена стрела венчала
Среди битвы роковой.
Вижу, смерть моя приходит
Черный ворон, я не твой!
 

«Что стоишь, качаясь…»

 
Что стоишь, качаясь,
Тонкая рябина,
Головой склоняясь
До самого тына?
 
 
А через дорогу,
За рекой широкой,
Так же одиноко
Дуб стоит высокий.
 
 
Как бы мне, рябине,
К дубу перебраться?
Я б тогда не стала
Гнуться и качаться.
 
 
Тонкими ветвями
Я б к нему прижалась
И с его листами
День и ночь шепталась…
 
 
Но нельзя рябине
К дубу перебраться, —
Знать мне, сиротине,
Век одной качаться.
 

«Среди долины ровныя…»

 
Среди долины ровныя,
На гладкой высоте,
Цветет, растет высокий дуб
В могучей красоте.
 
 
Высокий дуб, развесистый,
Один у всех в глазах;
Один, один, бедняжечка,
Как рекрут на часах!
 
 
Взойдет ли красно солнышко —
Кого под тень принять?
Ударит ли погодушка —
Кто будет защищать?
 
 
Ни сосенки кудрявыя,
Ни ивки близ него,
Ни кустики зеленые
Не вьются вкруг него.
 
 
Ах, скучно одинокому
И дереву расти!
Ах, горько, горько молодцу
Без милой жизнь вести!
 
 
Есть много сребра, золота —
Кого им подарить?
Есть много славы, почестей —
Но с кем их разделить?
 
 
Встречаюсь ли с знакомыми —
Поклон, да был таков;
Встречаюсь ли с пригожими —
Поклон да пара слов.
 
 
Одних я сам пугаюся,
Другой бежит меня.
Все други, все приятели
До черного лишь дня!
 
 
Где ж сердцем отдохнуть могу,
Когда гроза взойдет?
Друг нежный спит в сырой земле,
На помощь не придет!
 
 
Ни роду нет, ни племени
В чужой мне стороне;
Не ластится любезная
Подруженька ко мне!
 
 
Не плачется от радости
Старик, глядя на нас;
Не вьются вкруг малюточки,
Тихохонько резвясь!
 
 
Возьмите же все золото,
Все почести назад;
Мне родину, мне милую,
Мне милой дайте взгляд!
 

«Ой, мороз, мороз…»

 
Ой, мороз, мороз,
Не морозь меня,
Не морозь меня,
Моего коня.
 
 
Моего коня,
Белогривого.
У меня жена,
Ой, ревнивая.
 
 
У меня жена,
Ой, красавица!
Ждет меня домой,
Ждет, печалится.
 
 
Я вернусь домой
На закате дня.
Обниму жену,
Напою коня.
 
 
Ой, мороз, мороз,
Не морозь меня,
Не морозь меня,
Моего коня.
 

«На лужке, лужке, лужке…»

 
На лужке, лужке, лужке,
При широком поле,
В незнакомом табуне
Конь гулял на воле.
 
 
Ты гуляй, гуляй, мой конь,
Пока не поймаю,
Как поймаю – зауздаю
Шелковой уздою.
 
 
Я поймаю, зауздаю
Шелковой уздою,
Дам две шпоры под бока —
Конь, лети стрелою!
 
 
Ты лети, лети, мой конь,
Ты, как ветер, мчися,
Против нашего двора,
Конь, остановися.
 
 
Подъезжай, конь, к воротам,
Топни копытами,
Чтобы вышла милая
С черными бровями.
 
 
Но не вышла милая,
Вышла ее мати;
«Здравствуй, в хату заходи.
Здравствуй, милый зятик».
 
 
А я в хату не пойду,
Пойду я в светлицу,
Разбужу я ото сна
Красную девицу.
 
 
Красавица там спала,
Ничего не знала,
Правой ручкой обняла
Да поцеловала.
 

«Всю-то я Вселенную проехал…»

 
Всю-то я Вселенную проехал,
Нигде милой не нашел.
Я в Россию возвратился,
Сердцу слышится привет.
 
 
Где ж ты, светик, дорогая?
Сердцу весточку подай.
Где ж вы, очи голубые,
Где ж ты, прежняя любовь?
 
 
Где ж вы, очи голубые,
Где ж ты, прежняя любовь?
Ты заслышь мой голосочек,
Разлюбезная моя,
 
 
За твои за глазки голубые
Всю Вселенную отдам!
За твои за глазки голубые
Всю Вселенную отдам!
 

«Аль опять не видать…»

 
Аль опять не видать
Прежней красной доли?
Я душой сам не свой,
Сохну, как в неволе.
 
 
А бывал я удал!
С ухарскою тройкой
Понесусь и зальюсь
Песенкою бойкой!
 
 
Не кнутом, поведем
Только рукавицей —
И по пням, по холмам,
Мчат лошадки птицей!
 
 
Ни с слезой, ни с тоской
Молодец не знался —
Попевал да гулял:
Вот и догулялся!
 
 
Уж дугу не смогу
Перегнуть как надо;
Вожжи врозь, ну хоть брось!
Экая досада!
 
 
Ночью, днем об одном
Тяжко помышляю,
Все по ней, по моей
Лапушке страдаю!..
 
 
Аль опять не видать
Прежней красной доли?
Я душой сам не свой,
Сохну, как в неволе.
 

«Летят утки и два гуся…»

 
Летят утки и два гуся,
Кого люблю – не дождуся.
 
 
Я влюбилась, молодая,
Знать, судьба моя такая.
Мил уехал за Воронеж,
Теперь его не воротишь.
 
 
Ой, как трудно – расстаются:
Глазки смотрят – слезы
льются.
 
 
Летят утки и два гуся,
Кого люблю – не дождуся.
 

«Меж крутых бережков…»

 
Меж крутых бережков
Волга-речка течет,
А на ней по волнам
Легка лодка плывет.
 
 
В ней сидел молодец,
Шапка с кистью на нем,
Он с веревкой в руках
Волны резал веслом.
 
 
Он по бережку плыл,
Лодку вмиг привязал,
Сам на берег взошел,
Соловьем просвистал.
 
 
А на береге том
Высок терем стоял,
В нем красотка жила,
Он ее вызывал.
 
 
Ночку всю пировал
С ненаглядной душой,
Утром рано с зарей
Возвращался домой.
 
 
Муж красавицы был
Воевода лихой.
Молодца повстречал
В том саду под рекой.
 
 
Долго бились они
На крутом берегу,
Не хотел уступать
Воевода врагу.
 
 
Волга в волны свои
Молодца приняла.
По реке по волнам
Шапка с кистью плыла.